Текст книги "Шеф и подчинённая (СИ)"
Автор книги: Наталья Яблочкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)
Слушала его, слушала. А потом сказала, что меня он обижал не меньше, чем я его, но почему-то в постель ни с кем прыгать не стала, пусть возможностей было хоть отбавляй. Наивная я верила в то, что раз семья и ребёнок, налево нельзя. Вот и не считаю смягчающим обстоятельством то, что он очень на меня обиделся тогда. Не повод это. Если обиделся, мог бы для начала просто попытаться со мной поговорить, прежде чем мстить мне таким подлым и низким способом.
Самое удивительное, что он не стал ни рвать, ни метать. Признал справедливость моих слов и заявил, что надеется на то, что со временем простить его сумею. И я струсила. Не смогла сказать в лицо, что больше не люблю его, и что вместе мы точно никогда не будем. Слишком много упрямства было в глубине серых глаз, слишком много одиночества и тоски... Надо же, и он тоскует обо мне. Чувствую себя настоящей роковой женщиной. Супруг, Стас, бывший шеф, если верить Стасу. Целый гарем. Может, оторваться? Назначать им свиданки по очереди, по расписанию. Детей будем воспитывать все вместе, не различая, чьи они там. Тройное содержание, можно будет уволиться... И посылать всех лесом, если их что-то там не устраивает. Эх, нету в жизни счастья! И почему я такая занудливо-правильная? Насколько легче жилось бы мне, и мужикам бы счастье привалило. До сих пор не могу понять, почему они все так за меня цепляются... Правда, шеф не так и сильно цепляется. А точнее уже никак не цепляется. Впрочем, какая уже разница? Все шансы ушли в прошлое. В будущем встреч не предвидится. Иду дальше по жизни. Возможно, когда-нибудь мне удастся простить каждого из них. Уйдут в прошлое прежние эмоции, уйдёт в прошлое обида. Отпущу каждого в свободный полёт, тогда, наверное, и удастся по-настоящему начать жизнь сначала. И почему не получается это сделать прямо сейчас? Слишком ещё живо всё? Слишком болит? И почему я не святая? Как бы просто было сбросить этот камень с души, расправить крылья и полететь в небо. А сейчас горечь давит, пригибает к земле, отравляет жизнь, заставляет сердце ныть. Как плохо, что мы по натуре своей такие злые, что не способны стряхнуть грязь с сияющих белых одежд и идти по жизни легко, не замечая обид и боли. Да, я не ангел. Убедилась в этом в очередной раз»
11 июля 20...
Воробьевы горы
В этот час солнце пекло не так сильно, и находиться на смотровой площадке ещё было возможно. Вот и стояла молодая женщина на ней и до боли в глазах, вглядывалась в окружающий вид. Дымка смога, окрашивала картинку в серые, мутные тона и всё равно, оторваться от созерцания Лена не могла. Возможно, там она видела что-то иное, не то, что видели другие? И не сразу обратила внимание на соседа, который встал рядом и облокотился об ограду. Вздрогнула, и отодвинулась немного.
– Отличный денёк, не правда ли? – спросил мужчина.
– Возможно, – ответила молодая женщина холодно и одёрнула длинный, лёгкий сарафан.
Цветные браслеты звякнули на запястье, приковав внимание мужчины к изящной линии рук.
– Нет, он отличный, – заметил с улыбкой мужчина. – С такой женщиной, как вы рядом, день иным быть не может.
– Спасибо за комплимент, – нахмурилась Лена.
– Алексей, – представился симпатичный собеседник. – Для друзей Лёша. А вас как зовут, прекрасная незнакомка?
– Елена, – поколебавшись, ответила молодая женщина.
– О! Настоящая Елена Прекрасная?! Я польщён, – мужчина придвинулся, ухватил ладошку собеседницы и приложился к тыльной стороне губами.
– Знаете, иногда подумываю сменить имя, – с недовольной миной вызволила Лена ладошку из захвата и насмешливо улыбнулась. – А то каждый второй норовит обозвать Прекрасной. Думаю, Василиса будет в самый раз.
– Тогда вас будут называть Премудрой. Неужели вам совсем не хочется быть Еленой Прекрасной? Ведь из-за вас, вполне можно было бы попытаться завоевать Трою, – мужчина попался из породы матёрых комплиментщиков и мысленно Лена тяжело вздохнула.
– Извините, Алексей... – начала она, но так и не завершила фразу, ощутив кожей чужой взгляд.
Медленно обернулась, чувствуя, как сердце пропустило один удар, и разом побледнела, вызвав приступ беспокойства у своего нового знакомого.
– Вам плохо, Елена? – обратился он к ней, с тревогой пытаясь заглянуть ей в глаза.
Но молодая женщина не реагировала на обращение, превратившись, на время, в статую самой себе. Так и стояла она, пока молодой, темноглазый мужчина смотрел на неё с кривой усмешкой. Стояла, пока он разворачивался и уходил. Стояла, когда сел в серебристый BMW. И только когда машина стронулась с места, сделала такое движение, словно собиралась пойти следом, но удержалась и осталась стоять на месте.
– Вы знакомы? – влез с неуместным вопросом Алексей.
– Простите, Алексей, – обратилась к нему отмершая Лена. – Но знакомства у нас с вами не получится. Мне пора бежать.
– А телефончик? – попробовал её удержать мужчина.
Она ничего ему не ответила, развернулась на каблуках и помчалась, как если бы за ней кто-то гнался, к метро.
25 июля 20...
22.00
«Да, привет, Стас!»
«Надеюсь, ты не в обиде, что я так долго была в оффлайне. Мне было над чем подумать»
«Мой верный рыцарь. Ты достоин большего. Как жаль, что жизнь сложилась именно так»
«Постараюсь больше так надолго не пропадать. Но не обещаю»
«Жаловаться на жизнь не буду. И постараюсь не ныть. А если стану, то просьба, взять в руки дубинку и хорошенько ею меня по голове приложить. Дабы мозги на место встали»
«А придётся. Больше мне с такой деликатной просьбой не к кому обратиться, мой Тарзан»
«Я же не Наташа Королёва. Домашних Тарзанов не держу. Поэтому придётся отдуваться тебе»
«Рада, что ты рад, что я рада»
«Да, такое вот настроение. Смеюсь и пою песни. Сегодня, когда услышала от сына очередное: «Я люблю тебя, мамочка», поняла... Вот он – мужчина моей мечты! Единственный, кто любит меня безоглядно и безо всяких условий. И ещё лет десять будет так любить. Немалый срок. Некоторые семейные пары и столько вместе не проживают. Поэтому, я невероятно богата, у меня есть он»
«Здоровье у меня ничего. Только иногда шерсть выпадает, хвост и лапы отваливаются. Не иначе к дождю. А, может, и к снегу»
«Ну и шо, что июль? Может хоть раз в жизни выпасть в июле снег? Представь, сколько радости будет СМИ, метеорологам и прочему люду. Будем потом годами об этом вспоминать. А в каком-нибудь 2100 году, кто-нибудь и где-нибудь напишет, что в таком-то лохматом году, снег летом считался дикостью»
«Не поминай его всуе. И что, что просил мой номер телефона? Всё прошло, и мхом поросло. Вот ещё снежок выпадет и вообще скроет все следы прошлого. Если мужчина не способен бороться за свою любовь, мне не о чём с ним разговаривать. Так что хорошо, что ты мой новый номер телефона не знаешь. Да, кстати, старую симку я снова вставила, если что. Купила телефон, двухсимочный, теперь всегда в зоне доступа»
«Нет. Я не разрешаю тебе давать ему мой номер телефона, даже старый. Этот человек вычеркнут раз и навсегда. Не порти мне прекрасное настроение разговорами об Андрее»
«А у нас соседка сошла с ума! Стучит по батареям молотком и кричит, что мы её затопили. С учётом того, что она живёт на девятом, последнем этаже, это очень сильное заявление, тянущее не иначе, как на нобелевку. Все законы физики одним махом перечеркнула! Сильна земля русская талантами и самородками!»
«Не, она и раньше бузила. Но в этот раз отожгла не по-детски. Такой концерт и в семь утра. Сильна, мадам, сильна. Я тебе не кидала на почту вирши, которые она раскидывает по почтовым ящикам?»
«Про врача по фамилии Врунгель и её кота Симона»
«А ещё она любит печатать на машинке, допотопной, кляузы на тетрадных листках и разбрасывать их по почтовым ящикам во всех соседних домах. Пишет про ужасные тайны и жуткие неожиданные смерти, которые чудом обходят врача Врунгеля и её кота Симона, вопреки проискам врагов»
«Враги? Враги все соседи по подъезду. Меня больше всего впечатляет в этих бестселлерах героическая фигура кота Симона. И так умилительно подпись под этими кляузами смотрится. Врач Врунгель и её кот Симон»
«Так и подписывается. А я думаю о том, что, может, у неё живёт вундер-кот? Печатает все эти кошмарные истории и стихи, блещет талантом? Не зря же стоит в подписи. Должен быть как минимум соавтором»
«Предлагаешь спиз... э, выкрасть вундер-кота? Боюсь, врач Врунгель этого не переживёт. И будет очередная душещипательная история про то, как инопланетяне подговорили врагов спиз... э, выкрасть кота Симона»
«Не держат таких в психбольницах. Считаются безобидными и неопасными. Нет необходимости их туда сажать. Да и не стану я никаких кляуз в ответ писать. Мне это ни к чему. Пусть развлекается. Главное, чтобы не по ночам. Семь утра ещё можно пережить, пусть это и выходной»
«Нет, Стас. Я не ангел. Совсем. Я очень обидчивая и излишне гордая и не уступчивая. Если что втемяшится в голову, фиг оттуда выковыряешь»
«Ладно, ты извини меня. Пойду я с сыном посижу, проснулся он чего-то. Стоит рядом и просит подержать за ручку. Как я могу отказать мужчине своей мечты? Правильно, никак»
8 августа 20...
16.00
«Да, приветик»
«Погодка промозглая, однако. И не скажешь, что самый разгар лета. Ох уж этот дождь»
«Да, подкашливаю ещё»
«Нет, к врачу не ходила. А к чему? Простуду не знаю, что ли, как лечить?»
«Иммунитет от нервов просел, вот никак и не отойду»
«Неа. Не меряю я температуру»
«Чувствую себя разбитой, но когда у меня температура, я всегда себя иначе чувствую. Хватит играть в мамочку, Стас. У меня мамочка под боком имеется и то так не квохчет, как ты»
«Прости за то, что была резка. Просто чувствую себя не очень. Вот и все дела»
«Давно не болела. Забыла, как при этом бывает фигово. Есть плюсы в том, что приходится часто сидеть ночами с температурящим сыном. Знаю что, да как. Скупила пол аптеки. Вылечусь. Куда денусь»
«Ладно, Стас. Разговора у нас точно с тобой не получится. Слишком раздражительная я сейчас. Спишемся в другой день»
9 августа 20...
23.00
«Извини, что так поздно стучусь. Но если мне некому будет выговориться, сойду с ума. Матери сказать не могу, а саму до сих пор трясёт»
«Это жутко, когда находишься на волосок от смерти. Я не знаю, как смогла прожить этот день до конца, и удержаться от истерики. Только чудом, наверное. Даже на время забыла о кашле, в таком шоке находилась»
«Руки дрожат, не всегда попадаю по клавиатуре. Так, сейчас немного успокоюсь...»
«Сегодня утром, я чуть не попала под машину. Чудом этот мудак успел затормозить на переходе, мчался на красный свет, урод! В паре сантиметров от меня машина остановилась. На подгибающихся ногах до работы дошла. Понедельник день тяжелый. Но это ещё не всё»
«Забудь про этого козла. Есть вещи и похлеще, если честно»
«Что может быть хуже? Сейчас, расскажу»
«Обедать как всегда, пошла с девочками в нашу столовку, что находится по соседству с офисом. Поели, поболтали и пошли на выход. Только вышли на крыльцо, как за спиной взрыв. Если бы мы остались в столовой ещё пару минут, не знаю, разговаривала бы я с тобой сейчас или нет. Взрыв бытового газа. Там всё горело и полыхало, стену снесло... Жутко, на самом деле. Какой-то рок, если честно»
«Знаешь, я хотела...»
«Да, жива, как ты видишь. Цела и невредима»
«Только нервы ни к чёрту. Трясёт всю»
«Не нужно приезжать. Справлюсь. Да и родителям как твой визит объясню? Они не в курсе, что сегодня чуть не потеряли дочь»
«Жизнь вся перед глазами пролетела. Есть такое. И многие вещи такими неважными стали, если честно»
«Я хочу попросить у тебя телефон Андрея. Удалила его из контактов, после того, как уволилась. А сейчас хочу знать. Скинешь?»
«Сейчас набирать не стану. Поздно. Если он спит? Завтра, может быть завтра. Если решимости хватит»
«Посмотрим, Стас. Спасибо, что выслушал. Иначе я просто сошла бы с ума. Сейчас напьюсь успокоительного и лягу спать. Надеюсь, удастся уснуть. Разрушенная столовка так и стоит перед глазами. Две жизни, за неисправный газовый баллон. Это очень много, Стас. Жизнь коротка и хрупка. Но мы как-то предпочитаем не помнить об этом, и поступаем так, будто бессмертны и будет миллион возможностей всё исправить»
10 августа 20...
20.15
«Привет. Как жизнь?»
«Нормально. Улыбаюсь сквозь силу. Кашляю всё ещё. Ночь прошла плохо. Кашель спать не давал, как и натянутые нервы»
«Может, завтра и пойду к врачу. Посмотрим. Записаться нужно и отпроситься. Нет, лучше послезавтра»
«Да, набрала сегодня в обед»
«Никак. Он не взял трубку. А после не перезвонил. Сейчас, принятое решение, мне правильным не кажется»
«Нет. Я больше не буду набирать ему. Не судьба, так не судьба»
«Первый шок прошел, и включилось благоразумие»
«Стас, Стасик... И в кого ты такой хороший? Не надо. Не вмешивайся. Жила раньше без Андрея, и дальше проживу»
15 августа 20...
Молодой, темноглазый мужчина сбежал по парадной лестнице ресторана, в котором только что пообедал. Эти холостяцкие, ресторанные обеды. Он и забыл уже, когда последний раз ел дома. Постояв у машины, достал из кармана телефон, повертел его в руках, потом решительно выбрал старый, редко теперь использующийся контакт и нажал на дозвон.
– Привет, Стас, – обратился он к собеседнику, после того, как услышал в трубке «алло».
– Я хотел тебе напомнить. Ты обещал мне номер телефона, – сказал он после того, как выслушал ответное приветствие.
– Запретила? Вот как? – мужчина прищурился и только собрался распрощаться и прекратить разговор, как собеседник его перебил. Андрей внимательно его выслушал и произнёс: – Знаешь, если она не хочет, чтобы я ей звонил... То не вижу смысла иметь этот контакт.
– Даже так? – нахмурился мужчина. – И как давно это случилось? – выслушал и добавил. – Хорошо, что жива осталась. Мне нужно подумать. Скинь мне телефон, я решу, как поступить дальше.
Сев в автомобиль, он долго сидел и смотрел прямо перед собой, хмурясь и о чём-то напряжённо думая. Телефон мелодично звякнул, оповещая, что пришла смска. Но он продолжал думать, забывшись настолько, что не сразу среагировал, когда автомобиль по соседству засигналил, машина Андрея мешала ему выехать нормально. Только тогда мужчина очнулся и завёл автомобиль.
Выехав на дорогу, он, решившись, взял телефон в руки, и, стараясь одним глазом следить за дорогой, а другим смотреть на экран, набрал смску.
Два часа он стоял на смотровой площадке, надеясь, что Лена придёт. Но, так и не дождавшись, плюнул на всё, сказав себе, что не судьба, видать. Сесть в машину и уехать, в этот раз было не в пример сложнее, чем в прошлый. То же самое место, но уже другая ситуация.
1 сентября 20...
«Привет, тетрадь. Наконец-то я в состоянии держать ручку. Как же плохо болеть. Знала бы, что банальная простуда перейдёт в бронхит, а потом в пневмонию, не отнеслась бы к лечению так легкомысленно.
Знаешь, рада вернуться с того света. Если бы не сын, не захотела бы возвращаться. А так, выбора не было. Вот и цеплялась, тетрадь, всеми зубами, что ещё не выпали. Старость не радость. Скриплю костями, потрясаю седыми космами, шамкаю беззубым ртом. Чувствую себя развалиной и инвалидом. А отражение в зеркале – краше в гроб кладут.
Спасибо тебе, тетрадь. Ты всё это время лежала рядом со мной в тумбочке, дарила мне невидимую, но такую воодушевляющую поддержку. Поэтому, поделюсь и с тобой новостью. Сегодня меня выписывают. Всё, конец больничной кашке и скрипучей койке. Бум довыздоравливать дома. Вставная челюсть и костыли ждут!
Тянет меня, тетрадь, нынче только на чёрный юмор. Увы. Больничная тема преобладает в жизни. Хорошо, что мой лечащий врач чёрных шуток не любит, иначе бы я сейчас не писала, а лежала бы... сложив ручки на груди.
Ладно, тетрадь. Дома попытаюсь написать хронологию последних событий. Если событиями можно назвать постоянное бредовое состояние»
Стас маялся у больницы в ожидании заставившей его поволноваться пациентки. Букет цветов, надраенная до блеска машина. Жалел ли он, что не перезвонил Андрею и не сказал о том, что Лена в больнице? Нет, не жалел. Устал он играть за друга и подталкивать Лену к нему, а его к Лене. Если бы Андрей позвонил, узнал бы всё сам. А он не позвонил, по-видимому. Его проблемы. Раз не способен сделать шаг к примирению первым, значит, не достоин Лены. И кто знает, возможно, когда-нибудь она и сможет оценить преданность самого Стаса. Иногда молодой человек на это надеялся, а иногда впадал в отчаяние. Но продолжал поддерживать и находиться всё время рядом. Вот и сейчас, он вызвался забрать Лену из больницы, вместе с её родителями и сыном. Машина будет забита под завязку, но это было не важно. Главное, что Лена жива, а всё остальное ерунда. Он так и топтался у входа, не решаясь войти, когда заметил старого знакомого, сбегающего по лестнице ему навстречу.
– Здорово, Стас! – поздоровался с ним Андрей. – Какими судьбами? Да ещё и с букетом!
Молодой человек долго молчал, внутренне борясь с самим собой и, наконец, выдавил:
– Знакомую сегодня выписывают, – Стас вымученно улыбнулся. – С того света с трудом вытащили. Пневмония, вовремя не замеченная, как, оказалось, может быть очень опасна.
– Желаю твоей знакомой больше не болеть, – бросил равнодушно Андрей. – Ладно, не буду отвлекать. А то выпишут без тебя.
– А ты как здесь? – решил проявить вежливость Стас.
– Матери плохо с сердцем стало. Вот, положили в соседний корпус. А я ещё не всё тут знаю, путаюсь с адресами. Два дня только лежит. Решил проведать, да не туда зарулил, – Андрей окинул усталым взглядом дорожку, ведущую к корпусу. – Ты извини, не хочу, чтобы она волновалась. Я ей уже отзвонился, что подъезжаю. Сердце слабое, будет переживать, может отразиться.
– Передавай ей привет. Если не против, я хотел бы её навестить. Как-никак, такое дело серьёзное. И мы, вроде, друзьями были, – сердце Стаса ухнуло в пятки, он увидел на лестнице Лену, вышедшую из дверей в сопровождении сына, матери и отца.
Андрей, наверное, что-то такое заметил в выражении его лица, потому что резко обернулся. Замер, потом кинул косой взгляд на бывшего друга, и сделал пару шагов вперёд, ожидая, когда женщина увидит его. Мгновения тянулись мучительно долго, даже тогда, когда взгляды их пересеклись.
– Так это та самая знакомая, про которую ты говорил? – тихо уточнил Андрей, так и не отводя взгляда от похудевшей и какой-то очень бледной Лены.
– Держи, – процедил сквозь зубы Стас и впихнул в руки Андрею букет. – Чёрт! Какого хрена ты появился?! Не отвечай, это был риторический вопрос. Или ты и сейчас будешь строить из себя крутого и делать вид, что тебе всё равно?
– Не буду, – ответил коротко Андрей и легко поднялся по ступеням, сокращая расстояние между собой и бывшей своей помощницей.
Родители Лены с недоумением следили за перемещениями незнакомого им мужчины, а сама молодая женщина была в этот момент не в силах сдвинуться с места. Она просто не верила своим глазам, не доверяла органам чувств и вообще не понимала, что происходит. Непослушными руками взяла букет, не слыша того, что говорил Андрей.
– С выздоровлением, – произнёс мужчина и глянул на удивлённую родню. – Меня зовут Андрей. Я очень давний знакомый вашей дочери. Я правильно догадался? Вы, наверное, мама Лены? А вы отец? Она очень похожа на вас.
Эти вежливые слова звучали бы для самой молодой женщины странно, если бы она воспринимала их в этот момент. Но сейчас она могла только, не мигая, смотреть на темноволосого и темноглазого мужчину, который улыбался её родным, и её сыну, что-то говорил, и дышал, и двигался... и всё рядом.
– А ты собак любишь? – вмешался самый маленький из действующих лиц, мальчишке надоело наблюдать за непонятным поведением взрослых, он и так вёл себя хорошо все эти дни, чтобы мамочка выздоровела побыстрее.
– Люблю. У меня есть лабрадор, которого зовут Максом. Если захочешь, я тебя с ним познакомлю, – Андрей улыбнулся малышу, что разглядывал его серьёзными, серо-голубыми глазами, так похожими на глаза матери.
– Хочу. А когда познакомишь? – мальчик точно не собирался долго ждать. – Сегодня, да?
– Сегодня мне нужно навестить свою маму. Она меня очень ждёт. А волноваться ей нельзя. А вот в ближайшие выходные, если твоя мама не будет против, очень даже возможно. Ты как, готов к прогулке вместе с Максом? – Андрей присел на корточки перед малышом, серьёзно заглядывая ему в глаза.
– Готов! – мальчишка тут же просиял, обрадовавшись перспективам.
– Костя! Андрей! – отмерла Лена.
– Леночке ещё рано надолго выходить из дома, – вмешалась бабушка Костика.
– А мы недолго, и рядом с домом, – тут же нашёлся Андрей. – Лен, я наберу. Ты не против? – дождавшись её кивка, он добавил. – Если бы у мамы не шалило сердце, я бы ещё задержался. А так, прошу извинить. Нужно бежать, ей нельзя волноваться, – и снова обратился к молодой женщине, очень серьёзно глядя ей в глаза: – Лена, я наберу. Слышишь?
– Договорились, – она бледно улыбнулась в ответ.
5 сентября 20...
23.25
«Что же, тетрадь. Он снова не позвонил. И сегодня тоже. Я устала ждать. Снова жить в ожидании звонка... Нет у меня более того терпения»
6 сентября 20...
22.00
– Извини, Лен. Не мог позвонить раньше. Перезвони мне. Причина действительно была уважительной. Если так можно назвать похороны, то да, причина уважительна. Перезвони, слышишь?
11 сентября 20...
23.30
«И снова я не могу заснуть, тетрадь. Стас так больше и не объявляется. Зато Андрей позвонил, и не раз... Так странно, слушать чужое дыхание в трубке и не знать, что сказать. Иногда можно и многозначительно помолчать по телефону. Но не так часто же?
У Андрея умерла мама... Он тогда навещать в больницу её ездил. И она долго после этого не прожила. Не знаю, как он справляется с таким горем. Один. Когда я набрала ему шестого, он только и сказал, что теперь совсем один.
Получается, что ни я этого человека толком не знала. Ни он меня. А любили ли мы друг друга? Наверное, нет. Это было продолжением начатой когда-то игры. Логическим завершением... Но вот чувство, что мы с ним испытывали, оно вряд ли было настоящим. Иначе мы знали бы, о чём сейчас друг с другом говорить. А мы молчим, как идиоты, бросая изредка малозначащие фразы. Интересно, кому из нас надоест быстрее?»
12 сентября 20...
13.40
Кафе в центре
Отпить глоток из чашки, отставить её в сторону. И молчать, молчать, молчать. Даме лёгкий разговор не давался, и сейчас она просто приглядывалась к мужчине, что сидел напротив. Он же, сидел, откинувшись на спинку стула, в расслабленной позе, правой рукой передвигал по столу свой мобильник и так и не притронулся к заказанному кофе.
– Это было правдой? То, что ты сказала, когда уходила? – наконец мужчина нарушил молчание и проницательно глянул на собеседницу.
– Не знаю, Андрей. Просто не знаю, – скорчила расстроенную рожицу молодая женщина. – Я изменилась... И мысли изменились. Мне сложно теперь понять, что чувствовала та Лена, которая кинула признание, не особо задумываясь над глубиной испытываемых чувств. Тебе не кажется, что по-настоящему ни ты, ни я... мы не знали друг друга. Только маски, только сыгранные роли. А настоящие ты и я, так и не раскрылись друг перед другом.
– Мне тяжело открываться перед посторонними, – сделал неожиданное признание Андрей и потянулся к чашке с остывшим кофе.
– Мне тоже непросто, – понимающе улыбнулась Лена.
– Я предлагаю попробовать узнать друг друга заново. Что-то же толкнуло нас друг к другу, – в ответ Андрей улыбнулся краешками губ. – И начнём, пожалуй, с твоего сына. Я обещал ему знакомство с собакой. Как ты посмотришь на то, чтобы заехать за Максом ко мне, а потом забрать твоего сына и погулять в каком-нибудь парке? Всем вместе? Знакомство с членами семей. Благо, у меня он теперь только один... – заметив, как собеседница нахмурилась, заметил. – Я не предлагаю прямо сейчас перевести всё в горизонтальную плоскость. Буду честен с тобой. Сейчас, я не готов прямо вот так вот сходу впустить кого-либо в свою жизнь. Для этого есть причины. Когда-нибудь расскажу. И не хочу повторять старую ошибку, пытаясь тащить женщину в постель сразу... Тем более такую яркую и умную женщину как ты. Так проще и привычней, но, мне кажется, стоит изменить старую схему.
Лена долго молчала, пытаясь переварить сказанное Андреем, потом кивнула и произнесла:
– Поехали. И попробуем начать всё с начала. Ты прав.
– Договорились, – мужчина подал знак официанту и попросил рассчитать.
Молодая женщина поднялась со стула, прихватила пальто и сумочку, дождалась, чтобы Андрей расплатился, и уверенно направилась к выходу первой.
22.15
«Привет, тетрадь. За неимением других собеседников, пишу тебе. День, на удивление, прошёл чудесно. Костик набегался до того, что уснул сегодня без задних лап в восемь вечера. Очень уж малышу понравился Макс. Это такое большое, слюнявое и добродушное чудо, которое так и норовило облизать и меня, и Костю. Андрей устал его бесконечно одёргивать. И если честно, сам Андрей меня удивил сегодня. Очень. Без этой своей маски высокомерного красавчика-сноба, он был очень даже мил. Только улыбался редко, что, впрочем, и не удивительно. Как-никак не так давно похоронил маму. Я стараюсь не затрагивать эту тему, чтобы не ранить ещё больше. Но, чувствуется, ему всё равно ещё очень тяжело. Получится ли у нас что-то? Как же сложно ответить на этот вопрос... Но с таким вот Андреем, я готова продолжить знакомство. Кто знает, какие открытия меня ждут впереди?»
14 сентября 20...
23.40
«Ох, тетрадь. Я сегодня снова поздно... Чувствую себя девчонкой, бегающей тайком на свидания. Час назад позвонил Андрей. Сказал, что сидит в машине, под моими окнами и попросил составить компанию. И я как скорая помощь, подвывая и подмигивая мигалкой, помчалась к нему, со всех ног.
Мы просто сидели рядом и почти не говорили. Снова. Такое странное ощущение, что ему всё время приходится переступать через себя для того, чтобы назначить мне встречу, или позвать в тяжёлый момент. Как сегодня. Под конец этих странных посиделок, он сказал: «Спасибо». И добавил: «Не мог заснуть. Теперь лучше»
И как же хотелось провести рукой по волосам, успокоить, снять напряжение своим теплом. Только не посмела. Он отгорожен стеной от меня, от всего остального мира. Хватит ли мне терпения и сил, чтобы пробиться сквозь неё? Без шагов с его стороны, мне это не удастся. Что же так перекорёжило его восприятие мира, что ему так тяжело даётся откровенность и открытость?
Я сама-то не могу назвать себя человеком, бросающимся с открытой душой первым встречным поперечным на шею. Но даже я не настолько закрыта, как он. Моё любопытство разбужено. Но пока терплю и молчу...
И всё равно, это вот совместное молчание в машине, было таким тёпло-уютным. Неужели меня действительно впускают в свою жизнь? Если так, то мне страшно. Не оправдать доверие, не дотянуть до чужих ожиданий. Ведь я не знаю, чего на самом деле он ждёт от меня, чего хочет. Одно радует, он решил сломать привычную схему, и больше не предлагает сходу поехать к нему. Неужели что-то начал понимать?»
16 сентября 20...
01.20
«Рабочая неделя в разгаре, а я не высыпаюсь. Не высыпаюсь от того, что не могу уснуть.
Сегодня Андрей снова приезжал. И снова мы сидели в его машине, а он говорил. Его словно прорвало. Он рассказывал про мать, про свои сложные с ней взаимоотношения. Про то, что она несколько раз была замужем и обычно не замечала сына, полностью поглощённая своими любовниками. И все эти прошлые обиды копились годами, копились, копились... И сейчас источника этих обид больше нет, и сам Андрей, чувствует себя обманутым маленьким ребёнком, которого бросили одного и в темноте... И так и не получилось простить предательства, так он воспринимал романы матери. И в то же время, больше некого прощать. Ведь её больше нет. А он любил мать, как бы сильно на неё ни обижался. Такой силы обида только и может быть из-за сильной же любви. Нас задевают больнее всего те, кого мы беззаветно любим.
А потом мы обнимались. Он сам, первый, притянул меня к себе, и у меня появилась возможность гладить его по волосам, в попытках утишить боль и разочарование. То, что хотелось сделать в прошлые наши посиделки, в этот раз очень даже удалось. Так тихо и спокойно, так здорово зарываться пальцами в жёсткие волосы, так потрясающе понимать, что рядом с тобой человек находит покой и утешение. Как легко мы – женщины, готовы дарить своё тепло любимым людям. А ведь он любимый, пусть по-настоящему Андрея и не знаю. Не зря же во мне таится бездна нежности именно к этому человеку, и я готова дарить, отдавать её без оглядки.
Поцелуев не было, он ограничился объятиями, за что ему отдельное спасибо. Если бы и в этот раз, он попытался перевести всё в горизонталь... думаю, нарушилось бы то хрупкое и невесомое, что протянулось между нами. И, да, тетрадь. Я счастлива!»
17 сентября 20...
20.50
«Привет, Стас!»
«Где ты пропадал всё это время?»
«Ну, да. Личную жизнь никто не отменял»
«У меня? Нормально. Работаю. Вроде отошла от болезни. Уже не шатает от ветра»
«Андрей? Мы с ним видимся. Регулярно. Не знаю, в курсе ли ты... У него мама недавно умерла»
«Позвони, конечно. Думаю, он будет рад»
«Шеф у меня просто суперский. Таскает мне килограммами витамины. Кормит яблоками, апельсинами и прочими фруктами»
«А вот такой вот простой человек. И ценит меня очень высоко, поэтому и отношение такое, отечески-родственное»
«Нет. Хватит с меня служебных романов. Да и зря ты на него наговариваешь. Человек недавно женился, и очень удачно, судя по сияющему виду»
«Какая свадьба? О чём ты, Стас? Я даже не знаю, что там у нас дальше с Андреем будет. И будет ли. А ты о свадьбе. Лучше на свою позови. Очень хочется, чтобы ты нашёл себе девушку по душе и женился. Детей завёл»
«Нет. Это не попытка отвязаться. Это искреннее пожелание. Хочу, чтобы ты был счастлив»
«Стас. Ты сам-то веришь в это утверждение? Мне кажется, что это просто невозможность получить понравившуюся игрушку»
«Извини за резкие слова. Но не получилось смолчать. Я очень благодарна тебе за то, что ты был рядом в тяжёлые для меня моменты и надеюсь, что удастся сохранить твою дружбу. Но вот всё остальное... Все точки над «и» мы расставили ещё в самом начале нашего с тобой знакомства. И с того момента ничего не изменилось»
«Жаль, что ты в настроении поссориться со мной. Думаю, нам стоит завершить разговор. Иначе мы наговорим друг другу гадостей и рассоримся окончательно. Пока, Стас»
18 сентября 20...
01.30
«И снова, тетрадь, пишу свои впечатления по горячим следам. Андрей опять приезжал. В этот раз мы катались по городу. По полупустым дорогам, любуясь огнями ночного мегаполиса из окна. А потом пили чай и ели вкуснючие бутерброды в первом попавшемся кафе. И это было самое настоящее свидание... Пусть большую его часть мы и молчали. Андрей разговорился только в кафе. Точнее попытался разговорить меня. Задавал вопросы. Интересовался моей прошлой супружеской жизнью. Пришлось поведать подробности предательства, через которое не так давно прошла. Не самые приятные воспоминания, хоть и рассказывала о них с улыбкой.
