Текст книги "Тайны Трех Ви"

Автор книги: Наталья Патрацкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 29 страниц)

Глава 18

Последний миг Осенняя сырость бродила среди редкой желтой листвы, упрямо висящей на мокрых деревьях. Небо цвета серой сырости угрюмо смотрело на остатки цветной осени.

Лизка вышла на крыльцо дома, сама, напоминая не оторванную листву. Она прицепилась к Владимиру Ильичу, как банный лист и стала серой, как это невыразительное небо. Настроение нисколько не отличалось от общей атмосферы очередного потепления. Ей захотелось покинуть гостеприимный дом и уйти в прошлую жизнь репортажей о театральной жизни режиссера Панина. Мир изобретателя ВИ-3 ее порядком утомил, поддакивать его техническим мыслям – она была не в силах, не ее это сфера обсуждений.

Она вернулась в дом, собрала вещи и вновь вышла на крыльцо, под редкие капли дождя. Лизка решительно вышла за ворота особняка и покатила саквояж навстречу судьбе. Но судьба не спешила посылать ей шикарный лимузин, мимо проехала забрызганная машина, неопределенной внешности. Она замахала рукой. Машина остановилась, в ней сидел мужчина такой же бурый, как поздняя осень. Лизка плюхнулась на сиденье рядом с шофером. Он согласился довести ее до города. Его угрюмое настроение угнетало Лизку, она не выдержала и спросила:

– У вас что-то случилось?

– Не знаю, что и сказать, вы что-нибудь слышали о пансионате ' Здоровый миг'?

– Первый раз слышу.

– Вам повезло.

– А в чем дело? – вполне заинтересованно спросила Лизка.

– Мой отец ради месяца жизни в этом пансионате продал свою прекрасную дачу, я подъехал к даче, а в ней уже чужие люди. А посетителей к отцу не пускают. По телефону я с ним говорил минуту, больше – нельзя. Голос у него молодой и здоровый.

– Если ему хорошо, то вы – то почему горюете?

– Все хуже, чем можно представить, я уже навел справки об этом пансионате. Там лечат новой методикой, человека одевают в ткань, которая собирает в себя остатки здоровых клеток человека, в результате человек становиться здоровым абсолютно, но на короткое время, пока не израсходуется его личный запас здоровых клеток в организме. Никакого чуда, только переадресация здоровья.

– Отец был очень болен?

– Да. На ладан дышал. Ему прислали приглашение в пансионат, обещая полное здоровье, но за определенную цену. Он согласился. Я узнавал – с этого пансионата никто не возвращается, там живут, пока хватает денег. Цены за жизнь – запредельные. Отец просит еще месяц жизни. Но у меня нет второй дачи, где взять деньги я не знаю, чувствую себя садистом. Он говорит, что он там молод, счастлив и здоров, что у них всегда тепло.

– И у меня нет дачи, а здесь я гостила, – печально сказала бедная Лизка.

– По вашему виду и не скажешь, что у вас деньги есть.

– А отец уже не вернется с пансионата?

– Нет, таково условие хозяйки пансионата. Человек использует свое последнее здоровье до полного нуля, поэтому он и здоров, что мобилизуются все здоровые клеточки организма, чтобы почувствовать себя напоследок здоровым и счастливым человеком.

– Так, тогда зачем вашему отцу еще деньги, если за месяц его здоровье превратиться в ноль? Ему донора прицепят?

– Нет, доноры здесь не используются, это наказуемо в округе Валет. Используют клетки некой биологической массы, есть даже биологические роботы, в виде летучих мышей.

– С летучими мышами я знакома. То есть вместо денег можно дать этих биологических мышей? Я знаю, где они обитают.

– Я и сам знаю, у Катерины Михайловны этих мышей полно.

– Получается, что прекрасная Катерина всю частную собственность прибирает к своим рукам?

– Доехало! Кстати, мы приехали, вам выходить. Меня зовут Сова, чтобы вы знали…

– Сколько с меня?

– Нисколько, я бы взял биологическими, летучими мышами.

Лизка махнула на прощание рукой и, пройдя сквозь серую пелену погоды, исчезла в подъезде своего дома. Ее никто не ждал, в доме царило запустение. От сырости в углу комнаты проступили пятна плесени. Но это была ее квартира, и она решила ее привести в порядок. Она посмотрела в зеркало, увидев себя, она решила, что бывало и хуже.

ВИ-2 сидел в новом кабинете корпорации 'Прибор ВИ'. Это он придумал пансионат 'Последний миг' со слов женщины микробиолога. Идея принадлежала этой женщине, она на себе провела все испытания нового третьего вещества, но право на изобретение отдала Вове Ильичу, поскольку сама стала первой жертвой санатория.

Она прожила три месяца в санатории, не имея сбережений, пока из нее вытягивали все сведения о биологических веществах. Ей не давали умереть, пока она все знанья не передала ВИ-2. За этим следила сама Катерина Михайловна. Когда микробиолог касалась стены праха, ее непременно возвращали к здоровым людям, но последний раз ее уже не вернули и она, пройдя сквозь стену, осталась в ней замурованной. С другой стороны выступил ее портрет с ее именем. Нет, она не была замурованной заживо, в ней не было жизни, ее давно уже не было, последние знания ее мозга жили три месяца в биологической массе под видом ее тела. Эта масса не проходила сквозь стену, а сливалась под стеной и использовалась по назначению.

Так, что ВИ-2 жил вовсе не за счет ВИ-1, он и сам кое-что творил в жизни округа.

В его кабинет ворвалась Лизка, обтянутая джинсами и свитером.

– Вова Ильич, вы, что творите! – закричала она с порога.

– О, сбежавшая невеста! Давно я тебя не видел!

– Я о вас такое узнала!

– Могла бы и не узнавать, я о себе все знаю.

– Вы так спокойно об этом говорите?

– Кстати о чем мы говорим? – нарочито спокойно спросил ВИ-2.

– О пансионате 'Здоровый миг'!

– Прости, но в названии все сказано, мы даем возможность уйти в лучший мир при последних остатках жизни. Человек не страдает, он счастлив, он просто растворяется в небытии. Тебя бы туда просто не взяли, ты бы там все надоела!

– Я не о себе, я о людях!

– Люди тебя просили о них слово замолвить, или родственники замучили?

– Да, я разговаривала с человеком, чей отец находиться в пансионате месяц. И этот месяц заканчивается.

– Лизка, я не Бог, я его помощник, не более того.

– Если помощник, то почему ваша услуга такая дорогая?

– Это последняя услуга, люди платят, а мы их деньги пускаем в дело. Так, это я тобой недоволен! Ты – сбежала, а твой жених Платон пристроился к моей жене Надежде!

Это намного хуже! Шла бы ты к нему, и мне бы лучше стало!

Лизка, от услышанных слов, потеряла дар речи и выскочила из кабинета. Она села на трамвай и поехала к Платону.

Господин Платон лежал по обыкновению и смотрел лениво на экран телевизора.

Вторжение Лизки не нарушило его благодушного состояния, словно его мозги и чувства были заторможены.

– Платон, ты нашел себе любовницу?! – завопила с порога Лизка.

– Ой, как громко! Ты чего кричишь?

– Мне ВИ-2 сказал, что ты у него жену забрал!

– Я Надежду не брал, она моя секретарша по связи с Вовой Ильичем. Слушай, Лизка, ты своего ВИ-3 куда дела?

– Ушла от него!

– А он об этом знает или не догадывается?

– Это его дело! Ой, Платон, ты зачем обложился голубыми стекляшками? – удивилась Лизка.

– Это до тебя меня Марина навещала и принесла аквамарины, для того, чтобы они меня от лени вылечили.

– Святая женщина! Тебя невозможно вылечить от лени! Я-то уж это знаю!

– Как громко ты кричишь! Тише, пожалуйста.

– А, где твоя секретарша?

– Ее вызвал муж по работе.

– Понятно, мы одни, впервые после свадьбы!

– Ты еще бы о ней вспоминала! Лизка, забери эти зеленовато-голубые камни в золоте. Они мне ни к чему.

– А если Марина аквамарины назад затребует?

– Нет, она мне их принесла, у нее только брошь осталась на голубом пиджаке.

Лизка тут же стала надевать на себя аквамариновые украшения, чем позабавила Платона, он даже с постели поднялся. Она крутилась у зеркала, он закрутился рядом с ней. И они дружно свалились на постель. Свадебную ночь еще никто не отменял.

Сначала лениво, потом все азартней они проникали в суть друг друга, сбрасывая лишнюю одежду.

Глава 19

Сова Миша Мухин проник в общество пансионата 'Здоровый миг'. Люди, как люди на отдыхе.

Никто ни на что не жаловался, все вели размеренный образ жизни, они ходили на танцы, плавали, гуляли по парку, и были счастливы. Питание их выглядело несколько странно, но никто этого не замечал. Миша ходил среди людей и не мог найти себе друга, они ускользали от него, словно призраки первого года существования. Он не мог их подслушать, они ничего серьезного не обсуждали.

Заметно было, что эти люди больше любили полулежать, чем что-либо делать.

Плавали они лениво, танцевали вообще тихо. Вся территория пансионата была покрыта лежанками разного вида. Миша посмотрел на небо и увидел плохую под него подделку, он помнил, что сейчас поздняя осень, но здесь было лето обыкновенное.

Деревья зеленели, птицы пели, люди ходили без теплой одежды, в каких-то развевающихся одеждах без пуговиц и молний. Ему нестерпимо захотелось выйти на улицу. Он почувствовал приторный запах непонятного чего. Он осознал, что рядом с ним люди на исходе жизни.

Миша нажал на телефоне вызов Катерины, она не сразу взяла трубку, услышав, что с ним никто не идет на связь, она не удивилась и разрешила воспользоваться служебным выходом из пансионата, набрав секретный код на двери. Когда Миша попытался покинуть территорию, к нему прицепился один из контингента. Отвязаться от него Миша не смог, и они вдвоем вышли из пансионата сквозь герметичное вещество.

Миша попытался втолкнуть человека в развевающихся одеждах назад, но тот уперся нечеловеческой силой и не вошел назад в сферу.

Катерина сама вышла навстречу двум прибывшим из сферы. Она посмотрела на человека, сопровождавшего Миши:

– Сова, ты селен! Тебе осталось сутки, а ты выскочил из сферы! Тебе сейчас станет плохо!

– Катерина, не прогоняй назад! Я жить хочу!

– Все хотят! Как ты смог выйти, этого я понять не могу? – сетовала Катерина.

– Его зовут Сова? – удивился Миша. – Это он известный биолог округа Валет?

– Да, это он всемирно известный человек. Он был неизлечимо болен и уже не вставал, и вот такой фокус выкинул.

– Я на самом деле здоров! – сказал Сова. – Проводите медицинский осмотр.

– Придется. Миша, а ты не зря сходил в сферу, вывел интересный экспонат. Сову сейчас осмотрят, если он здоров, то его выпустят в мир живых.

Сова захватил еще женщину микробиолога в пансионате. Они вдвоем много беседовали, понимая друг друга. На прощание микробиолог подарила Сове маленький кристалл аквамарина, и сказала, что если он захочет выйти из сферы, должен всегда держать в руке этот камень, он не даст опуститься и в нужный момент выведет на свободу.

Сова изучал входы и выходы, он заметил здоровый румянец на щеках Миша и решил с ним покинуть пресловутую сферу.

Катерина знала о беседах Совы и микробиолога, поэтому не включила биологическую пушку на его уничтожение. Сову проверили, он оказался здоровым на самом деле.

Все его болезни исчезли чудесным образом, давая надежду на излечение живущим.

Катерина вызвала ВИ-2 и показала ему Сову. После разговора ВИ-2 решил взять к себе на работу Сову, но без права посещения родных.

Сова старший не выдержал и позвонил сыну Сове, который вывез Лизку от ВИ-3.

Совы поговорили и обещали молчать об этом при разговоре с другими людьми.

Младший Сова любил подрабатывать извозом, видимо ум изобретателя остался только у его отца.

Старший Сова знал, откуда берется здоровье для больных на последний месяц жизни, он силой воли заставил себя удалить с себя ткань, перераспределяющую здоровье внутри него, но он также нашел биологическое вещество, которым с ним поделилась микробиолог. Он пошел дальше, он обвернулся биологическим веществом, которое дало ему необходимое здоровье, но говорить о своей находке Катерине он не хотел.

Где найти следующую порцию биологического вещества – он знал.

Но он не оценил медицинскую службу Катерины. Сову досконально проверили, и результаты отдали Катерине. Она поняла, какой рывок вперед он сделал, и приказала прекратить набор в пансионат 'Здоровый миг', переименовав его в 'Здоровый час'. Она прекрасно понимала, что за этим последует.

Спасать тех, кто оставался в сфере, в ее планы не входило. Катерина объяснила прекращение приема – капитальным ремонтом, что соответствовало истине.

Сова оказался умнее ВИ-2. Он понял главное из разговоров с микробиологом, как создавать новое биологическое вещество, это не утаилось от Катерины Михайловны.

Сову за удачную командировку в сферу, она наградила его личной дачей. А Мише выделила участок рядом с дачей Совы, на всякий случай.

Младший Сова почему-то решил, что его отцу помогла девушка, которую он подвез с дачи ВИ-3 и очень захотел ее найти. Он ездил по городу и всматривался в пешеходов. Ему повезло, он встретил Лизку, остановил перед ней машину. Она сверкала аквамаринами. Он вспомнил слова отца, что его спас маленький кристалл аквамарина. Сова младший влюбился в нее. Везет Лизке на младших.

Марина сидела в кабинете министра нестандартного приборостроения, смотрела на многочисленные телефоны, на расписание дел. Взгляд ее упал на букет лилий в вазе из голубого стекла. Она вздохнула, вспомнив букет хризантем, который сама покупала на рынке. Ей безумно захотелось покинуть официальный кабинет! Ей надоели жалобы населения на изобретения трех ВИ. Она посмотрела на алмазную брошь, скрывающуюся под названием 'Голубой аквамарин'. Вспомнила, что последнее время вокруг нее кружится фраза 'Ты хочешь ребенка'. Откуда она берется, а может родить ребенка? Эта мысль ей понравилась! Это единственная возможность уйти из этого кабинета непроходимых жалоб на все, даже на пансионат 'Здоровый миг'. В ее голове промелькнул образ Мартина и исчез. Она вспомнила Володю, свое несправедливое к нему отношение. Подошла к лилиям, и вдруг решительно нажала на кнопку 'муж'.

Володя услышал соловьиные трели сотового телефона, увидел слово 'жена'.

– Марина, что-то случилось?

– Да! Нам нужен малыш, ему будут нужны голубые вещи, они подойдут к моему алмазу с названием 'Голубой аквамарин'.

– Марина, я последнее время, с тех пор, как ты стала министром, звал тебя мысленно 'Аквамариновая мэм'.

– Как ты меня звал?! – воскликнула удивленно Марина Ивановна.

– Никак, – грубо ответил Володя. – Я хочу, чтобы ты стала аквамариновой мамой!

– А я – согласна! – засмеялась Марина. – Я не хочу быть министром, я хочу хризантемы в вазе и аквамарины, под цвет одежды малыша.

Глава 20

Куртка Туман сгладил черные очертания раздетых деревьев. Он мило завис среди веток рябины, украшенных красными гроздьями ягод, без признаков упавшей листвы.

Туман проник в желтые листья березы, самые стойкие украшения уходящей осени.

Капельки тумана окутали редкие желтые листья клена, оставшиеся там, где ветер не дует. Лизка шла и крутила головой, переводя взгляд с одного дерева на другое.

Жизнь налаживалась сквозь туман проблем и перегрузок.

До этого момента она умудрилась купить теплую куртку странного цвета, что давало ей возможность попадать в серию неприятностей. Куртка притягивала к себе людей, желающих поругаться, поскандалить, унизить. Волшебная вещь, вызывающая в людях антагонизм. У Лизки Каспийской было ощущение, что она живет в струях осеннего, моросящего дождя, несшего одни неприятности. В этой куртке ее за человека не считали.

Надев пресловутую куртку, она ринулась к своему бывшему молодому человеку, Мартину Филину. Ключей от его квартиры у нее никогда не было. Она шла к его подъезду сквозь чумной ливень, под зонтом. Рядом с подъездом из красивой машины выскочила дамочка, приложила ключ к двери, дверь в подъезд открылась и она проникла в подъезд за ней так, как безбилетники проходят через турникет автобуса.

На лифте поднялась до нужного этажа, нажала на кнопку звонка. Жала, жала, а он не открывает. Притихла. Прислушалась. Услышала, что за дверью кто-то ходит; чувствовала, что на нее из глазка смотрят. Она опять нажала на звонок. Результат тот же. Она нажала один длинный звонок так, как жмут в автобусе, выходя через среднюю дверь.

Дверь открылась. Перед Лизкой стоял с недовольным лицом абсолютно чужой молодой человек, помятой наружности.

– Ты меня разбудила, теперь у меня будет болеть голова, – сказал он, огладывая недовольно ее с ног до головы.

– Я тебе купила новые шторы, сними старые.

Его лицо стало еще более недовольным, Лизка уже несколько раз просила его снять тюлевый пылесборник с окон, но он не соглашался. Они сошлись на том, что он снимет старые шторы, а она погладит новые, упакованные с картонкой в полиэтиленовом пакете.

Лизка выгладила шторы на большой гладильной доске на кухне, а он снял пыль с окон в тюлевой упаковке. Они столкнулись в прихожей: она несла глаженные, новые шторы; он нес огромный клубок тюли, напичканный пылью до отвала. Они разнесли свою ношу по местам. Лизка села с ногами в огромное двухместное кресло, закинула ноги на подлокотник, и стала следить за цирковым номером: фигура мужчины, распятого со шторами на окне, была олицетворением гибкости, и мужественности. Его широкие плечи казались еще шире, талия тоньше, ноги длиннее.

Со спины он был великолепен. Потом он сообразил, что с компьютерного стола вешать шторы удобнее и встал на стол. Вся красота исчезла. Лизка перевела взгляд с мужчины на свои ноги, им было удобно на толстом подлокотнике двойного кресла.

Ей стало скучно. Она пошла на кухню.

За окном моросил дождь, на окне, на пластиковом белом подоконнике в керамических кашпо стояли цветы. Земля в них давно высохла. Она подняла пластиковую бутылку с пола, уже с налитой водой и полила цветы. Земля в цветочных горшках приятно потемнела. Цветы улыбнулись. Особенно кремовая роза.

У молодого человека отменная кухня. Чисто. Светло. Просторно. Белые пластиковые окна слегка прикрыты дорогими полупрозрачными белыми шторами. Высокий холодильник увенчан микроволновой печью, так, что кроме него никто не может ее пользоваться. В холодильники зачастую стоят забытые продукты, видимо некогда было их съесть, поэтому у него такая тонкая талия. Электрическая плита всегда сияет первозданной чистотой. Поддерживать эту чистоту трудно, но в принципе возможно. Соль таится в белой пластиковой банке вместе с маленькой ложкой. Но на этой кухне у Лизки даже борщ не вариться, все получается хуже, чем дома.

Она решила не выдумывать и пожарила картошку, тем паче, что котлеты уже остывали в сковороде. Пожарила. Вернулась в комнату, а мужчина все еще вешал шторы.

Повесил третью штору, слез со стола. Интересный случай, но между ними в этот вечер не возникало теплых флюидов. Он съел картофель. И все. Вроде двое старых соседей встретились, и поговорить не о чем.

Скучно. Вспомнила Лизка, что у нее деньги на сотовом телефоне подошли к концу, оделась…

Мартин посмотрел на нее, и сказал:

– Да, в такой куртке только в дорогой универсам ходить. Ничего, ближе ничего нет, там и деньги на телефон положишь.

Так вот в чем дело!? В куртке. В этой куртке даже никакой мужчина ее не любит!

Так Лизка и ушла от Мартина – не целованная.

Вот ведь как бывает, иной раз идет Лизка по улице, и все деревья перед ее глазами играют своими нарядами, а бывает – пройдет, и ничего вокруг себя не запомнит. Так было сегодня. Все серое, особенно беспросветное небо, и состояние души – без ясного неба. Как-то жизнь застопорилась. И на работе сменили систему в ее компьютере, а пока все программы восстановит для работы, нервы так и летят, как неудачно напечатанные листы. А в прочем все нормально.

Лизка пришла домой, посмотрела на себя в зеркало. Да, вид весьма затрапезный.

Это Владимир ее в свадебном платье к себе увез, а после первой ночи они врозь жили, не тянуло их друг к другу. Да и Платон над ней больше издевался, чем любил.

Она ринулась к Платону, ей в глубине души казалось, что он к ней не безразличен.

Облом везде, да еще эта куртка. Лизка позвонила Тимофею Панину.

Режиссер, услышав ее голос, сказал:

– Объявилась, вечная потеря или тетеря. От свадьбы пришла в себя?

– Да.

– Не радостно звучит твой пространственный ответ.

– Да.

– Слушай, Лизка, говори, что хочешь сказать, не тяни за душу!

– Да. Можно я к вам опять вернусь, я больше не буду исчезать.

– Да, – ответил Панин и закашлялся, потом добавил, – приходи.

Лизка улыбнулась своему отражению и пошла на кухню, от Мартина она всегда приходила голодной, у него лишнего не съешь, а отсутствием аппетита она не страдала. Худой она так и не стала, но и толстой уже не была. Просто она стала женщиной среднего роста, средних размеров. Что ее заставило отнести шторы Мартину? Она проверяла свою интуицию на приборы Володи Ильича. Шторы шторами, картофель картофелем, а Лизка нашла приборы в доме Мартина и в большом количестве.

Поев дома, надев пресловутую куртку, Лизка отправилась к Володе на фирму, зная, что он долго работает. Она рассказала ему о приборах в квартире Мартина, их количестве и где лежат. Володя не очень удивился, но за точные данные, совпадавшие с его интуицией, он выдал Лизке несколько купюр. Она зажала их в руке и поехала покупать новую куртку.