Текст книги "Ампир вампа (СИ)"

Автор книги: Наталья Патрацкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 5

Инесса Евгеньевна купила себе новую квартиру, но о ней даже Степану Степановичу ничего не сказала. Последнее время она боялась всего и всех. А он, потеряв ее из вида, посмотрев на себя в большое зеркало в магазине, решил присмотреть за Анфисой. Он хорошо знал, где она гуляет с коляской, и просто хотел ее дождаться, когда она выйдет гулять с ребенком, а там будь что будет!

Вместо Анфисы в подъезд вошла продавец Леночка, вскоре она вышла с Платоном и они, спокойно держась за руки, как влюбленные, прошли недалеко от Степана Степановича, который успел прикрыть лицо газетой, а одежда на нем была для них незнакомой.

Степан Степанович решил заглянуть к Инессе Евгеньевне, но в ее квартире оказался Родион. На вопрос о хозяйке новый хозяин ответил, что она переехала, а на вопрос, где Анфиса с ребенком, он не знал ответа. В большой соседней квартире дверь никто не открывал, там никого не было.

Степан Степанович вернулся к Родиону, обхватил свою большую голову руками и зычно закричал в пространство:

– Где Анфиса?!

– Степан Степанович, чего кричишь? Она уехала на открытие музея, – вспомнил Родион, – потом к ним приехали мужики и увезли к ней ребенка, мне слышно было сквозь дверь.

– А Инесса Евгеньевна знает?

– Мне неизвестно, кто и что из них знает. Я не знаю, где она живет теперь.

Мобильный телефон запищал кнопочками в руках Степана Степановича:

– Инесса Евгеньевна, где ты? Где Анфиса с ребенком? Я сижу у Родиона. Она точно не в музее, а Платон спокойно с Леной ходит.

– Почти поняла. Где я – не скажу. Я не хочу тебе свою квартиру показывать во избежание наезда твоих детей. Где Анфиса? О, это тайна. Дальше сам соображай, тема сия для меня неприятная, да и тебе ко мне ехать нет необходимости.

Степан Степанович сжал в руке мобильный телефон, он хрустнул, впиваясь осколками пластмассы в руку. Родион побежал за йодом, а Степан Степанович с ревом вылетел из квартиры, бросив на пол окровавленные осколки телефона. Он бежал широкими шагами домой, вытаскивая куски пластмассы из ладони. Дома он промыл раны, выпил таблетки, что под руку попались, и лег спать.

Никогда не знаешь, где объявится ангел любви, а он облюбовал дачу с лебедями. Хитрый ангел поселился в душе хозяина дачи и городской гостиницы Виктора Сидоровича, уже давно в нем чувства не возникали, а тут он не на шутку увлекся Полиной, второй гражданской женой Степана Степановича и своей горничной по совместительству. Она первую неделю много хлопотала по хозяйству, все убирала на свой вкус, но через неделю у нее стало появляться свободное время.

Солнце светило исправно на маленький земельный участок внутри высокого забора. Полина после трудов праведных надела купальник, взяла раскладушку, поставила ее у озера и легла загорать. Виктор Сидорович из своей беседки видел край этой раскладушки. Полину скрывал куст сирени. Он встал и почти на цыпочках подошел к молодой женщине и двумя пальцами с двух сторон нажал ей под ребра. Она вскочила, вскрикнула, но, посмотрев на довольного Виктора Сидоровича, улыбнулась.

– Вам скучно, Виктор Сидорович? – спросила Полина.

– А ты как думаешь? Поговорить не с кем, а ты вся в работе.

– Так меня сюда взяли поработать.

– Полина, а ты не догадываешься, что тебя пригласили для меня? Не сопоставляла факты нашего присутствия на этой даче?

– Когда? Мне сказали убирать – я убираю.

– А если я скажу тебе любить – ты будешь меня любить?

– Как скажете, Виктор Сидорович.

– Ты такая покорная?

– Так подчиненные всегда влюблены в своего хозяина, а я у Вас давно работаю, значит, давно Вас и люблю...

– Что ж ты молчала? Мне поговорить не с кем, а тут любовь моя пропадает! Где встретимся? Ты лучше меня знаешь комнаты в этом доме, и они на месяц в нашем распоряжении. Жаль, что неделю мы потеряли. Куда вино принести?

– Вы не шутите? А завтра меня возьмете и уволите!

– Полина, я приглашаю тебя на романтическое свидание без свидетелей! Говори, где здесь лучшая спальня?

– Лучше Вы ко мне придете.

– А почему не ты ко мне?

– У меня надежнее. Жду Вас вечером после ужина.

– Разумно, я приду...

Виктор Сидорович давно жил праведной жизнью, он уже и забыл, какая она – любовь без жены. Красивый мужчина с густой шевелюрой наполовину седых волос появился на пороге спальной комнаты Полины. Он был несколько обескуражен простым убранством ее комнаты. У него в комнате все было в стиле люкс, а у нее словно свалка старых вещей далеко не антикварного вида. Среди этого мебельного хлама сидела приятная женщина в платье с белым воротником и в белых босоножках на босых ногах. Его чувства попали в состояние облома, не по приколу хозяину любить служанку в нищих условиях.

– Полина, перейдем в холл, там приятнее и вид из окна лучше.

Так ангел любви куда-то улетел.

Полина, выпив вина в присутствии Виктора Сидоровича, почувствовала, что она человек. Ей импонировало его внимание, рядом с ним ей приятно было находиться. Она перестала себя чувствовать горничной, душа ее возвысилась до уровня собеседника, и она спокойно отстегнула белый воротник со своего платья. Невольно женщина потянула молнию на платье до груди, маленькая золотая цепочка лучше подходила к моменту их общения.

Виктор Сидорович и Полина вышли из-за стола и, не сговариваясь, направились к его спальне. Обстановка полностью соответствовала моменту. Оба они были высокие и в меру стройные, остановились они у кровати и обнялись в порыве проснувшихся чувств. Редкое единство взглядов привело их в душ. Они стояли под струями воды, улыбаясь, словно смывали с себя прикосновения прошлой жизни. Ей доставляло удовольствие касаться его тела в струях прохладной воды.

Он с внезапным желанием и с большим удовольствием ощущал новые, волнующие импульсы в своем теле, о которых в последнее время подзабыл. Они вытерли друг друга полотенцами, не касаясь себя, словно их души уже переселились в любимые тела. Так и дошли они до кровати. Желание, страсть, влечение, прикосновение, поцелуи, объятия воссоединили их требующие любви тела. Они поплыли по воле волн царственного желания любви.

Платон сделал так, что новые звонки с предложениями антикварной мебели поступали к нему. Он наклеивал на мебель янтарные камни, после этого заказ поступал к Анфисе. Вот откуда взялась в разных местах мебель с янтарем! Платон скупил все янтарные бусы в городе и заказал их за его пределами. А Анфиса верила в чудеса. Только первые предметы мебели были янтарными на самом деле, да еще конторка.

В каждом деле важен результат. И вновь стоял готовый к продаже трельяж с янтарем, а Платон услышал очередное предложение от неких наследников. Ему предлагали шкаф-шарманку, естественно, без янтаря, а у него весь запас кончился, хоть объявление давай: скупаю янтарь.

Если мебель была без янтаря, то она попадала на реставрационные работы в магазин, а если на ней находился хоть один янтарь, то она попадала к отцу Родиона Селедкина. Вот в чем состоял прикол и бизнес, хотя второго случая судьба не предоставила.

Виктор Сидорович от Полины, кузины Анфисы, узнал о готовом трельяже с янтарем и немедленно появился перед очами Анфисы. Она мысленно обругала Полину, так ей не хотелось с трельяжем расставаться, но клиент есть клиент. Вслух Анфиса сказала, что такой предмет интерьера для продажи готов, в голове у нее промелькнула любовь с Платоном.

Анфиса вспомнила про Леночку, та в последнее время стала такой модной женщиной, что не грех ее представить дорогому клиенту. Леночка поехала показывать товар лицом господину Виктору Сидоровичу. Трельяж с деревянными вензелями в тон янтарным часам и с янтарем в лунках вензелей светился в комнате Родиона.

Виктор Сидорович как увидел это сокровище, так и присел на распахнутый диван.

Леночка подошла к трельяжу, встала рядом с ним на скрещенных ногах в черных босоножках на шпильках, отделанных крупными стразами по вырезу и по широкой застежке, расположенной в узкой части точеных ног.

Белые бриджи и черный топик, украшенный такими же стразами по воротнику на шее, завершали летний наряд девушки. Белые волосы крупными волнами опускались на молодую грудь нерожавшей женщины. Ее грудь полностью скрывал топик, оголяя руки и плечи.

Виктор Сидорович смотрел то на солнечный трельяж, то на томную Леночку в летнем наряде, купленном на его деньги, о чем они и не догадывались.

Под руку меценату попался маленький флакончик, мельком посмотрев на надпись, он прочитал: "Пихтовое масло". Он осмотрел диван, на котором сидел, и заметил в углу простынь. На окнах сквозь офисные прямые жалюзи просвечивала решетка.

Леночка уловила взгляды импозантного мужчины, внешний облик которого превосходил все ее требования к мужчинам, но она продолжала стоять у трельяжа, как статуя.

Он забросил флакончик с коварным содержимым в угол комнаты и встал с убогого дивана.

– Я беру этот трельяж, можете возвращаться в магазин.

Из закрытой одеждой груди женщины вырвался вдох сожаления, что такой мужчина так быстро появился и исчез из ее жизни. Трельяж привезли на дачу. Виктор Сидорович пошел в свою комнату, но по дороге заметил Полину, у которой белый воротник вокруг шеи довершал наряд. Он подумал, почему красивые женщины стали прятать от него то, что ему больше всего нравится в их облике?!

Леночка так захотела Виктора Сидоровича, что позвонила любимому Платону и назначила ему встречу у себя дома, ведь его жена Анфиса дома...

А Полина, дойдя до своей комнаты, тут же позвонила Эмме, жене Виктора Сидоровича, чтобы она приехала на дачу к своему благоверному Виктору Сидоровичу. Но его жены дома не оказалось. Горничная меньше всего хотела увеличивать число встреч с хозяином. Один раз прощается, а второй раз запрещается. Ау Полины росла дочь Инна.

Инна в отсутствии матери замечательно третировала бабушку, пропадая или на пляже, или у подруг, или на скамейке в парке с друзьями. Бабушке оставалось смотреть на часы, греть воду, отключенную на летний ремонт, и по возможности молчать. На ее упреки Инна реагировала круто и неожиданно, поэтому бабушка кормила внучку и помалкивала.

После отличной любовной ночи, проведенной с Полиной, Виктор Сидорович предложил ей привезти на дачу Инну. Он прекрасно знал, что еще одна такая ночь ему в ближайшие дни не под силу, и решил упрочить свои отношения с женщиной, сделав приятное предложение ее дочери.

За Инной он сам съездил на машине. Инне на даче очень понравилось, она внесла оживление в местное общество и частенько сидела с Виктором Сидоровичем в его беседке, пока ее мать работала по дому. Она от скуки обошла дачу, заметила странные окна, закрытые ставнями. Инна приоткрыла ставни, за ними были стекла, ажурная металлическая решетка, плотные вишневые портьеры.

Девочка не выдержала любопытства и спросила у матери:

– Мама, что находится в комнате, в которой на окнах есть ставни? В других окнах решеток нет и шторы легкие.

Полина ответила:

– Инна, у меня нет ключей от этой комнаты.

Инна этот же вопрос задала Виктору Сидоровичу.

Он ответил:

– В комнате находится семейный музей, который пока еще в стадии подготовки.

Повар ничего не добавил к информации. Зато охранник, которому пришлось заносить в комнату славянский шкаф, сказал, что в комнате находится склад древней мебели. Поговорив с охранником, Инна попросила выпустить ее за ворота, чтобы осмотреть дачный поселок, пообещав ему вернуться через час. Дачный поселок состоял из внушительных заборов с большими новыми домами. Ничего интересного девочка для себя не обнаружила, если не считать машину, выезжающую из чужих ворот. Она попросила довезти ее до города.

Инна оказалась на свободе. Трое суток она гуляла по подругам, потом появилась в квартире отца. Степану Степановичу она рассказала о даче с музеем, который так и не видела, тот сразу понял, куда исчезает вся антикварная мебель с янтарем в деревянных вензелях. Выпросив у отца денег на жизнь, она пошла к бабушке, у нее и осталась до возвращения Полины с дачи.

Степан Степанович что-то пропустил в этой жизни, все женщины вышли из-под его власти, хоть шаром покати, а никого нет. Инесса Евгеньевна куда-то уехала, исчезла и Полина, не сказав ему ни слова.

Оставалась на месте его первая женщина, мать Паши. На безрыбье и рак рыба, поехал Степан Степанович навестить мать своего старшего сына.

Удивительная была женщина Зинаида, она всегда спокойно реагировала на отъезды и возвращения блудного Степана Степановича. Паша ухмыльнулся отцу и ушел к другу. Степан Степанович и Зинаида оставались вдвоем, как два старых друга: без большой любви, без эмоций, просто сидели и беседовали. Он оставил ей деньги, но чувства в нем не возникли, словно все давно бурьяном поросло. Косить бурьян чувств было лень. Поговорив немного о Паше, Степан Степанович уехал в свою холостяцкую квартиру.

Он решил осуществить задуманное, его безумно тянула Анфиса.

Степан Степанович приоделся и пошел к ее дому в надежде, что она появится с коляской во дворе. На этот раз ему повезло. Первым вышел из подъезда Платон и ушел в сторону дома Леночки. Вскоре появилась Анфиса с детской коляской. Степан Степанович встал перед ней, как Орфей. Он весь лучился силой, желанием и любовью к молодой матери. Анфиса грустно улыбнулась ему и покатила коляску по своему излюбленному маршруту в парке. Степан Степанович пошел рядом. Они разговорились.

В это время к ее подъезду подъехала крутая машина Родиона, он вышел из нее и увидел силуэты Степана Степановича и Анфисы на аллее парка. Драка с могучим Степаном Степановичем в планы его не входила.

Родион подъехал на машине к аллее, вышел навстречу парочке и просто сказал:

– Привет! Степан Степанович, а твоя жена Полина на даче обслуживает своего начальника Виктора Сидоровича, а вчера они в холле пили вино.

Степан Степанович в лице изменился.

А Родион продолжал говорить, улыбаясь:

– Если хочешь, я тебя к ней отвезу на свидание.

Откуда он все знал? Охранник дачи Виктора Сидоровича был приятелем Родиона.

Что оставалось делать Степану Степановичу? Любовь любовью, но гражданская жена дороже. Он сел в машину, и его повезли к ней на дачу. Он достал из кармана янтарные четки, они помогали ему принимать правильные решения. Он проехал квартал на машине Родиона и попросил шофера остановиться, ему стукнуло в голову, что мешать Полине он не будет, а лучше пойдет домой. Войдя в свой дом, он лег ничком на диван.

Проснувшись, на автомате позвонил Анфисе. Она пригласила Степана Степановича к себе в магазин.

Выспавшийся Степан Степанович приехал незамедлительно. Рядом с ним Анфиса чувствовала себя хорошо. С ним было спокойно и надежно работать. А он поделился с ней своей информацией. Она не особо удивилась и сделала предположение: раз есть комод, шкаф, то должны быть еще предметы.

Степан Степанович намек понял и предложил предоставить наброски двух древних предметов. Дерево теперь старили до изготовления мебели. Платона они решили не подключать, а все сделать в мебельной фирме Степана Степановича, а янтарь купить в другом городе.

На следующий день Анфиса встретила Платона, который возвращался от Лены. Они дошли с детской коляской до местного пляжа. У пруда в вечерних лучах солнца лежали несколько человек. Две девушки привлекли всеобщее внимание. На одной из них были только маленькие трусики, а открытые для публики груди свободно волновались от ее дыханья.

В трех шагах от них на скамейке сидел молодой мужчина и тянул пиво из банки, не отрывая глаз от доступных взгляду грудей. Платон от того зрелища почувствовал пробуждение своих желаний, он готов был оторваться от Анфисы и ринуться к доступным грудям.

Она это почувствовала и просто сказала:

– Платон, идем в твой номер в гостинице, ко мне домой нельзя. Твоя мать может вернуться. Она знает, что ты к Лене ушел.

– Анфиса, а как же малыш? Ему надо есть, а в гостинице нет детского питания.

– Да не волнуйся ты, у меня вновь появилось молоко.

– Но оно ведь кончилось?

– Не кончилось, а несколько дней его действительно было мало, а сейчас вполне хватит покормить нашего сына, если ты молоко не съешь за него.

– Не съем, оставлю ребенку. Жаль, что я потратился на эту Лену, теперь у меня в городе нет квартиры. Ладно, пойдем в мой номер в гостинице, это здесь рядом.

– Я знаю.

Они поцеловались, проходя мимо пляжа, унося импульсы любви. Ребенок спал, его оставили спать в коляске. Платон и Анфиса, приняв душ, вступили в новую фазу своей любви.

Платон отодвинулся от Анфисы и спросил, глядя в гостиничный потолок:

– Анфиса, у тебя была однокомнатная квартира, она еще есть? Мне этот номер в гостинице обходится в копеечку.

– Тяжелый случай. После рождения малыша мы с тобой из моей однокомнатной квартиры переехали в трехкомнатную квартиру Инессы Евгеньевны. А она, скрипя зубами, переехала в нашу квартиру. Дальше – хуже. Мою квартиру она отдала Родиону, его квартиру забрала для реставрационной мастерской, так как она находится на первом этаже, а себе она купила двухкомнатную квартиру в новостройке. Вот и все!

– Слушай, а чего я тут с тобой время трачу, если у тебя квартиры нет? Шла бы ты домой, раз у нас на троих теперь трехкомнатная квартира, в которой я не живу!

– А у нас с тобой сын, ты забыл?

– Но у тебя нет ничего, ведь квартира у нас общая!

– У меня есть наш сын.

– Так забирай его и дуй домой!

– Как знаешь! Ты отец ребенка! – сказала Анфиса, покормила грудью проснувшегося в коляске малыша и вышла на улицу.

Темнело, тополиный пух притаился среди травы.

Анфиса с помощью случайного помощника поставила коляску с малышом в автобус и поехала домой.

Пока она ехала на автобусе, Платон приехал домой на такси. Платон с Родионом сидели в креслах рядом с мраморным столом, они пили пиво.

– Платон, вон она, приехала, – вскричал Родион и пошел в соседнюю квартиру.

Платон поцеловал Анфису. Жизнь есть жизнь. Невостребованная любовь Платона требовала выхода. Ребенок спал. Пришлось Анфисе выполнить супружеский долг. Долг есть долг.

Не успела Анфиса соскучиться по проблемам, как в трубке телефона услышала дребезжащий голос старушки:

– Это квартира коллекционера изделий из янтаря? Вы госпожа хранительница? У меня к Вам есть дело. Я называю свой адрес, Вы приезжайте одна, поговорим. Мой старый дом находится в старой части столицы. Не обессудьте, но быстрее приезжайте, пожалуйста.

Анфиса умела ценить звонки, она записала адрес, потом посмотрела по карте, где находится дом старушки. Она села за руль своей машины и поехала в старый район столицы. Ее встретила маленькая, сухонькая старушка, возраст ее был в таком тумане, что определять его Анфиса не стала. Старушка провела ее в комнату, в которой царил старый вишневый бархат.

– Госпожа хранительница, Вы садитесь в кресло, я Вам все поведаю. Дело в том, что мой конец не за горами, и на мои похороны деньги спрятаны в этой комнате. Мое богатство не в деньгах и не в золоте. Когда-то весь этот дом принадлежал моей семье, но Вы сами знаете: революция, война и годы лишений прошли по этому дому. У меня осталась эта маленькая комната. Не смотрите, Вы ничего не увидите, меня столько раз пытались ограбить, что на первый взгляд здесь взять нечего. Не смотрите на меня с таким удивлением, а посмотрите на эту тумбочку под телевизором. Что Вы видите? Фанерный ящик? Правильно. Эту старую фанеру надо осторожно снять, под ней будет то, зачем я Вас пригласила! Вы мне дайте деньги, я Вам дам эту драгоценность. Сами не пытайтесь снять фанеру, не получится, тут нужны мужские руки, а теперь можете вызвать помощника, – старушка замолчала, сжалась в своем кресле в маленький комочек нервов.

Анфиса хотела позвонить Степану Степановичу, с которым наладила отношения, и сразу отдать ему его семейную реликвию. Потом она подумала, что он едва ли расплатится со старушкой, поскольку с ним она заключила договор по другому поводу.

Она набрала номер Родиона. Сообразительный Родион, прихватив необходимые инструменты, довольно скоро появился перед двумя дамами разных эпох. Он ловко снял фанеру с некоего предмета, покрытого мусором, который сыпался на него десятилетиями сквозь щели между листами фанеры.

Старушка приободрилась и сама подала тряпку, дабы смести мусорный налет с ее драгоценного предмета старины. Перед глазами очевидцев появилась конторка с ящичками и небольшим секретером. Цепкий взгляд Анфисы определил как минимум восемнадцатый век и необыкновенное качество изделия. Интересно, что в завитках по периметру изделия поблескивал янтарь.

Анфиса уже ничему не удивлялась.

Получилось, что проснулась мебель с янтарем, и один предмет за другим потянулся к ней. Она немедленно рассчиталась со старушкой. Старушка в ответ гордо наклонила голову и тут же величественно откинула ее назад.

Конторку отвезли в логово Родиона, там предстояло восстановить предмет старины. Анфиса сидела на стуле, а Родион открывал ящички секретера перед ее глазами. Один ящик не открылся, он помудрил в замке инструментами и отрыл последний ящик. Они наклонились над содержимым маленького ящичка и увидели небольшую шкатулку с навесным замком.

Родион, открыв замок, обнаружил внутри футляр. В футляре лежал широкий золотой браслет с янтарем. Браслет был так красиво выполнен, да еще на него накладывалось пара столетий, что цена его было неизмеримо больше, чем стоили материалы, из которых он был выполнен.

Родион протянул Анфисе футляр с браслетом. Она отдала ему аванс на оформление реставрационных работ и поехала к старушке. Старушка сидела в кресле, она даже дверь не закрыла. Анфиса подошла к ней. Старушка была мертва, ее рука так и осталась в том положении, в каком она брала деньги из руки Анфисы, но денег в руке старушки не было! Телевизор стоял на полу, да и где ему стоять, если тумбу из-под него вывезли!

– Руки! – крикнули за спиной.

Анфиса почувствовала твердый предмет, упирающийся ей в спину. Она подняла руки, дамская сумочка повисла у нее на руке, но по опыту своей жизни, она много денег с собой не носила. Липкие руки сорвали с нее сумочку, порылись в ней и вытолкнули ее с пустой сумкой за дверь.

– Ша, тетка! Ты ничего не видела, бери свою пустую сумку и тикай подальше!

Анфиса выбежала из дома, прошла десять шагов, села в машину. Мотор завелся. Машина медленно двинулась с места. Анфиса нащупала янтарный браслет, завернутый в платок. Пустой футляр лежал в сумке. Она заглянула в сумку, но футляра в ней не было...

Ленивое воскресенье подходило к концу. Анфиса покрасила волосы в парикмахерской, сидя под панамой из киселя с дырочками. На ее голове в волосах возникли перышки в виде лапши. Дома она больше смотрела в зеркало, чем на телеэкран, разглядывая новую прическу, или переключала программы, но во всех программах встречала комоды. "У них что, сегодня день комода?" – подумала она недовольно.

Запиликал мобильный телефон, басистый голос Платона что-то стал говорить, но Анфиса уловила одно слово – комод.

– Платон, что за комод? О чем ты говоришь?

– Анфиса, мои знакомые ездили на похороны своего с деда, ему было 90 лет. В комнате деда обнаружили весьма занимательный комод. Я предлагаю комод передать в твою коллекцию.

– Комод с барельефом, а в уголках – янтарь?

– Откуда ты узнала? Они тебе звонили?

– Нет! День складывается, как пасьянс. Платон, ты очень вовремя позвонил. Когда, говоришь, комод привезут?

– Да хоть сейчас.

– А ты что, не знаешь, куда везти? Бери наследников под руки и вези их вместе с комодом.

– Одеваюсь и выезжаю.

Анфиса заплатила наследникам комода наличными за очередной подарок судьбы. В квартире вместе с комодом остались Анфиса и Платон. Они осмотрели приобретенное сокровище, без слов понимая друг друга. Анфиса поймала себя на мысли, что Платон ее волнует больше, чем комод. Дерево – оно и есть дерево, а человек не дерево. Он тоже это почувствовал – невидимые биотоки любви.

В квартире стоял убогий диванчик. Анфиса и Платон одновременно сели на диван и стали смотреть на комод. С первого взгляда было заметно, что он сильно испорчен временем, но отреставрировать его вполне было можно.

– Платон, как ты думаешь, а чувства можно отреставрировать?

– Ты о чем?

– Так, почувствовала себя старым комодом. День такой сегодня, даже эта старая развалина с остатками янтаря меня не радует, все мне надоело! Мы с тобой родились под знаком Льва! Янтарь – наш камень! Я ношу бусы из янтаря, у тебя брелоки янтарные! Теперь еще комод с каплями древесной смолы.

– Да ты что? Нам мать за этот комод больше отвалит раз в десять – после реставрации, конечно.

– Платон, все так запутано, что этот комод мне продавать не хочется.

– Оставь себе или просто поставь в антикварный магазин на продажу.

– О, ты мне уже и советы даешь! Кто из нас начальник?

– М...м... мало ли кто начальник?! Я мужчина, а ты женщина!

– Мне нравится твой ответ, как бы из него пользу извлечь? Ты не знаешь? А, скажем, что комод с янтарем от сглаза помогает.

– Что тут знать? Какой сглаз?! Ты – баба! Я – мужик! Ты одна. Я вообще один. Ты сюда прямо из ванны приехала, волосы рассыпчатые, чистенькие, даже влажные, ты вся такая!

– Красиво говоришь, да здесь удобства относительные. А янтарь как оберег для человека.

– Какие нам нужны удобства? Мы ж на диване сидим! Старый он, но нас выдержит, а янтарь нам посветит вместо солнца.

– Ты чего это мне предлагаешь?

– Ничего не предлагаю, – обиделся Платон. – Рядом с нами нет бугая Степана Степановича, я и обрадовался.

– Есть хороший специалист Селедкин, пригласи его комод отреставрировать. Деньги на комоде уже лежат.

– Заметил. Мои услуги оплатишь? За доставку антикварной янтарной продукции!

– Наличными? Ты мой человек и за свою работу зарплату получаешь. Лучше возьми ключи, привези сюда реставратора, он сам все знает, что делать.

– Ящики открывать будем? – не дожидаясь ответа, Платон встал и поставил комод под старую люстру. Он обошел его со всех сторон, открыл ящики – чудес не было.