Текст книги "Часовая битва"

Автор книги: Наталья Щерба

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Я владею искусством тиккеровки с давних времен, черноключница, – вдруг произнес Дух. Его голос, вновь ставший сухим, неприветливым и злобным, выдавал в нем того, настоящего Астрагора. – И уверен, что за год ты не достигнешь и тысячной доли моего умения… Но ты смогла вызвать дыхание Времени для вечнолампы, а это очень старая вещь – прихотливая, своенравная, с трудом поддающаяся тиккеровке. Ты уже читала о душах вещей, черноключница, и знаешь, что каждая из них имеет не только свой временной коридор, но и знания, опыт, иногда – числовое имя. Вещи многое помнят о людях… Вечнолампа подчинилась тебе, а ты смогла догнать самую важную для себя мантиссу… Признаться, я удивлен. – Он посмотрел на Василису острым, пронизывающим взглядом, и той на какой-то миг показалось, что великий Дух Осталы уже знает о подарке Родиона Хардиуса, черной кружевной маске. Неужели он сейчас прикажет отдать маску? Но Астрагор погасил свой взор и продолжил: – Поэтому я дам тебе шанс показать, на что ты способна. Ты пойдешь в Расколотый Замок и попробуешь разгадать секрет Бронзовой Комнаты. Ты поняла меня?

Василиса быстро кивнула, тщательно скрывая радость. Она была так счастлива, что, возможно, уже совсем скоро встретится со своими друзьями, что даже перестала замечать нависшую над ней «статую» Елены Мортиновой.

– Да, я все поняла… – Она хотела добавить «господин учитель» – как это было принято в Змиулане, но не смогла – слова застряли у нее в горле.

К счастью, Астрагор не настаивал.

– Еще одно… Правда ли, что некий Миракл, зодчий, обучал тебя своему искусству? Что вы с ним успели пройти?

– Немногое, – осторожно произнесла Василиса. – Господин зодчий рассказывал мне о тиккере в основном.

– Какие три важные вещи ты выяснила из его уроков? Отвечай не задумываясь.

– Нельзя вмешиваться в ход времени без надобности, – начала девочка. – Нужно принимать ответственность. И… – Она запнулась, но продолжила: – Никогда не делать временных параллелей.

– Вот как? – удивился Астрагор. – Как интересно… Миракл изменился, сильно изменился… В то время, когда я был его учеником, он с легкостью создавал параллельные временные миры, не задумываясь об ответственности… М-да… Ну что же, не смею больше задерживать, черноключница…

Василиса вскочила еще до того, как Астрагор успел договорить. Что не укрылось от него.

– Как чудесно, – хохотнул он, явно возвращаясь в прекрасное расположение духа. – Надеюсь, потрясение прошло и ты дойдешь до комнаты… Или стоит дать тебе в провожатые Войта? Или попросить моего давнего приятеля Шакла оказать ему эту честь?

Василиса изо всех сил замотала головой из стороны в сторону.

– Ну что же, иди. – Дух вяло махнул рукой, словно отгонял муху, и, знаком подозвав Рока, что-то тихо сказал ему.

Василиса едва сдерживалась, чтобы не вызвать крылья и стрелой вылететь из залы. Виной тому был не страх, не волнение и не злость. Она больше не могла видеть страшные черные глаза Астрагора на лице мальчишки. На лице Марка.

Как много она отдала бы, чтобы Марк – вредный, заносчивый, неприятный, но все же просто восемнадцатилетний мальчишка, по глупости выбравший не ту дорогу в жизни, – вновь стал бы прежним. Но зачасованную жизнь нельзя вернуть даже часовщику.

Василиса не слышала, как Астрагор, лишь только за ней закрылась дверь, громко сказал Року:

– И это тщедушное существо встанет на моем пути к короне Времени? – Он брезгливо поморщился. – Девчонка, едва освоившая азы часодейства, обладающая часовым флером весьма сомнительной силы… Горные прорицатели окончательно выжили из ума.

Рок осторожно кашлянул.

– Говори, – разрешил ему Астрагор.

– Те же прорицатели по-прежнему толкуют о гибели Нортона Огнева от руки дочери…

Лицо Астрагора озарила холодная, змеиная улыбка.

– Да-да… И несколькими минутами ранее мы услышали ответ на этот вопрос. – Он задумчиво пожевал губами. – Поэтому пусть девочка гуляет, учится, разгадывает секреты.

– Она спрашивала о Фэше, – внезапно произнес Рок. – Кажется, пытается попасть в его комнату.

– Да? – Астрагор изобразил заинтересованность. – Это интересно… Любопытно, знает ли она, что там спрятано? Наверное, нет… Иначе давно бы воспользовалась этим артефактом…

– Помешать ей? – Рок вопросительно уставился на отца.

– Ни в коем случае. Лучше займись нашим непосредственным делом. Золотой Мост на Эфлару… Что может быть важнее… Скоро, совсем скоро настанет судьбоносный момент. Великий день. Напиши Хронимаре. Потолкуй с ней об эфларской угрозе, о слабых претендентах на Время… Она не глупа и выберет сторону сильного. Впрочем, лучше я сам напишу ей письмо, а ты передашь его лично.

Рок молча поклонился, показывая, что понял приказ.

– И сообщи нашим зодчим, чтобы вновь отправлялись в будущее… Мне нужны варианты развития событий. Много вариантов. Необходимо предусмотреть каждую мелочь.

– Хорошо, господин учитель.

– А мне, пожалуй, пора заняться любимым племянником… – Астрагор задумчиво уставился на огонь. Рок замер, бросив на отца острый взгляд из-под черных бровей, но, так как продолжения не последовало, сник и уже в следующую секунду исчез за дверью.

ГЛАВА 10
ГОСТЬ

На стене важно цокали часы. Потемневшие от времени бронзовые стрелки мерно и неторопливо отсчитывали секунды на старом, потрескавшемся циферблате. По черно-золотым панелям стен ходили тихие ночные тени, а в камине, перекатываясь на догорающих угольках, медленно угасал огонь.

Замок спал, погрузившись в сладкую полудрему видений, навеваемых ночью. Василиса привычно настроилась на размеренный стук часов, представляя любимую Зеленую комнату, по которой уже успела соскучиться. Может, хоть сегодня у нее получится и она сможет вновь встретиться с Фэшем.

Итак, что там говорила Захарра? Вначале надо представить образ гостя, затем комнату во всех подробностях, обращая внимание на маленькие, но яркие детали из реальности: огонек свечи, стрелки часов на стене, царапину на крышке серебряного блюда, длинную нитку из ковра, которую Василиса вечно теребила в пальцах, любуясь каминным пламенем. И лишь тогда провести временной коридор – представить, что из нуль-зеркала в овальной раме, выложенной рубинами и изумрудами, выйдет желанный посетитель.

Но получалось плохо: как только Василисе удавалось со всей четкостью вообразить лицо Фэша – насмешливые ярко-голубые глаза, чуть вздернутый подбородок, столь знакомые ямочки, – так вместо него вдруг появлялась Черная Королева, хмурая и встревоженная, Нортон-старший – печальный и равнодушный. А за ними Василиса вспоминала и Миракла, во взгляде которого ясно видела глубокое разочарование бывшей ученицей… И Астариуса – смотревшего с легким, грустным укором… Кто знает, что все они думают о ней, как оценивают ее поступок. Василиса очень надеялась, что когда-нибудь сможет вернуться на Эфлару и все объяснить. Может, она обратится за помощью к Астариусу или даже Родиону Хардиусу, чтобы они помогли наладить отношения с отцом и бабушкой…

Василиса сердито тряхнула головой – опять сбилась! Предельно сосредоточившись, девочка представила, как встает с постели, подходит к нуль-зеркалу и попадает в темный временной переход, освещаемый всего двумя свечами – черной и белой. Долго идет по нему, ее фигура в длинной ночной рубашке постепенно тает вдали…

И вот она уже выходит из нуль-зеркала, на ободе которого сверкают драгоценные камни. На окне, едва прикрывая витраж из цветного стекла, колышется от сквозняка атласная штора. Перед камином – ярко-зеленый, словно летний травяной газон, коврик, а возле него стоит громоздкое старое кресло на гнутых ножках и с высокой спинкой.

Василиса еще не видит, но уже точно знает, что там сидит ее гость.

Получилось!

Мало того, она совершенно уверена, что находится во сне, хотя происходящее кажется ей очень даже реальным.

Василиса медленно обходит кресло, стремясь унять радостно бьющееся сердце перед долгожданной встречей, и – застывает как вкопанная.

– Ну вот и снова свиделись, Василиса Огнева!

– Вы?!

Родион Хардиус хохотнул, по всей видимости, донельзя довольный ее реакцией. Он приподнялся, подхватил руку Василисы и галантно поцеловал кончики пальцев.

– Итак, дорогая правнучка, ты все-таки вляпалась.

И Родион Хардиус, вальяжно откинувшись на спинку очень старого, с потертой зеленой обивкой кресла, придирчиво оглядел правнучку.

Василиса терпеливо ждала, когда же прадед продолжит разговор. Она уже справилась с первым удивлением, и теперь ее разбирало любопытство. Конечно, лучше бы она снова увидела Фэша, но встреча с Родионом Хардиусом тоже могла приблизить ее к разгадке исчезновения друга. Возможно, этот хитрый старикан вновь согласится помочь.

– Ну что же, ты не похожа на сумасшедшую, да и вообще выглядишь неплохо, – тем временем заключил Родион Хардиус. – И как тебе новый учитель? Не конфликтуете? – Последний вопрос почему-то вызвал у него широкую улыбку.

Но Василиса не разделяла его веселья.

– Как вы сюда попали? – потребовала она объяснений.

Прадед неопределенно махнул рукой.

– Неважно как, главное – зачем я пришел, не так ли? Впрочем, могу сказать, что я воспользовался тем, что ты сама проложила переход в свой сон. Как я понимаю, ты ожидала увидеть кого-то другого? – Прадед широко ухмыльнулся.

Василиса зло прищурилась, но не ответила, ожидая продолжения речи.

– Я пришел поговорить о твоем выборе, – не разочаровал ее прадед. – Мне интересно, почему ты стала ученицей Астрагора. Другими словами, что тебя подвигло бросить ему вызов?

– Бросить вызов?! – Василиса недоверчиво хмыкнула, решив, что ослышалась.

– Именно так, – охотно подтвердил прадед.

– Вы все неправильно поняли, – хмуро произнесла девочка. – Я пришла в Змиулан, чтобы спасти своего друга, вот и все. А с Астрагором пусть разбирается РадоСвет… Астариус!

Прадед громко и раскатисто рассмеялся, словно Василиса порадовала его особо удачным анекдотом.

– Поверь мне на слово, Астариус спит и видит, как бы наказать этого Астрагора за все его злодеяния. Но, как ты понимаешь, это отнюдь не просто… Вот почему ты должна помочь.

– Вы шутите?!

– Поздно, Василиса. – Родион Хардиус перестал улыбаться. – Ты сделала выбор. Как любят петь в героических балладах: «Она сама избрала пу-уть…» – прогнусавил он довольно фальшиво. – Ты должна или погибнуть – что никогда нельзя исключать, увы… Либо настроиться на борьбу и победить.

– На борьбу с Астрагором? – нервно уточнила Василиса.

Прадед коротко кивнул.

– Не надо так переживать, – успокаивающе заметил он. – Когда знаешь врага в лицо, то легче с ним совладать. Предупрежден – вооружен, не так ли? Для начала тебе стоит проникнуть в тайну часольбома… И поверь мне, скоро тебе представится такая возможность.

– Это когда?

– Извини, но большего сказать не могу.

– Так вы мне поможете? – с надеждой спросила Василиса.

– Я тебе уже помог – дал черную маску. В следующий раз надень ее перед сном и сможешь ходить в луночасе где только вздумается. – Прадед подмигнул, чему-то улыбнувшись, и вдруг спросил: – У тебя уже есть мысли, как открыть Бронзовую Комнату?

– Вы и про это знаете? – снова изумилась Василиса. – Так, может, вы мне и подскажете? – хитро поинтересовалась она.

Но прадед лишь покачал головой:

– Если я дам тебе готовый ответ, то нарушу твою судьбу. Просто подумай над тем, что восьмерка, знак Бронзовой Комнаты, довольно непредсказуемый символ. Даже в какой-то степени парадоксальный – замкнутый круг, скрученный восьмеркой, и вдруг считается символом бесконечности. Как, по-твоему, можно связать этот символ с тиккером, а?

– Вы думаете, что… – У Василисы блеснула яркая мысль, но тут же исчезла – быстрее, чем падающая звезда. Мало того, витражное окно вдруг распахнулось и, срывая зеленую штору, впустило в комнату сильный белоснежный вихрь. Ковер, кровать и столик, каминная полка – все оказалось засыпано снегом.

Родион Хардиус, оказавшись по колено в пушистом сугробе, недовольно щелкнул языком:

– Ай, Василиса, не научилась еще удерживать контроль над сном! Захарре передай мое порицание.

– Я не думала про снег, – растерялась та, отряхивая одежду от снежинок. – Не пойму, откуда он взялся… Кстати, а откуда вы знаете, что это Захарра обучает меня хождению в луночасе?

Прадед таинственно улыбнулся, одновременно поднимая ноги и воспаряя над креслом.

– Я знаю многое… – заметил он, устраиваясь в воздухе по-турецки. – Не только Астариус свободно ходит по реке Времени.

– И все-таки, что вы имели в виду… – начала Василиса, но не договорила – на нее посыпались бублики самого разного размера, целый дождь из сушек и баранок. Она глянула под ноги и увидела… лисенка – маленького, дрожащего и испуганного.

«Кар-р!» – сказал лисенок и превратился в черную, лохматую ворону, тут же обернувшуюся подсвечником с зажженными свечами черного и белого цвета.

– Занятные метаморфозы, – прокомментировал Родион Хардиус. – Ты либо голодна, либо испугана, либо злишься, либо намекаешь, что пора уходить – тебе и мне, каждому в свое время.

– Я не знаю, как так получается, – призналась Василиса. Хотя на самом деле ее восхитила такая «непостоянность» сна. Выходит, если научиться управлять сном, можно легко изменять пространство…

– О, во сне можно пережить невероятные приключения, – многозначительно произнес Родион Хардиус, наблюдая ее восторженность. – Здесь небывалое становится обыденным, а время и пространство может меняться с фантастической быстротой… Но помни об осторожности. Мало ли кто вдруг захочет войти в твой сон? Поэтому держи свои занятия в секрете.

Василиса хотела кивнуть, но тут стены совершенно исчезли, уступив пространство комнаты лесной поляне, сплошь усеянной ландышами. К счастью, Родион Хардиус все так же парил в воздухе, а сама Василиса по-прежнему стояла на коврике, усеянном бубликами.

– Ты скоро проснешься… – напомнил прадед. – Не забудь о восьмерке!

– Подождите, – заволновалась Василиса, подходя ближе, – а что вы скажете насчет Железной Комнаты? Как ее открыть? Или же Рубиновой?

Родион Хардиус задумался. Или, что вероятнее, сделал такой вид.

Тем временем они снова вернулись в Зеленую комнату.

– Астрагору не нужна Железная Комната, он знает, что в ней… – протянул прадед, будто что-то припоминал. – А вот Рубиновую… Хм, не знаю. Очень многое зависит от выбора.

– Какого выбора? – быстро спросила Василиса, от внимания которой не укрылось, что комната наполнилась синевато-серым туманом, очертания стен, мебели, камина таяли, размывались, подернувшись синевато-серой дымкой.

– От твоего выбора, Василиса Огнева, – насмешливо уточнил Родион Хардиус, силуэт которого бледнел с каждой минутой. – Поэтому извини, но дальше как-нибудь сама. И поменьше бубликов и ворон, будь серьезной, всегда помни об ответственности. Прощай!

И Василиса проснулась.

Некоторое время она молча смотрела в потолок, стараясь запомнить все, что наговорил ей прадед. А потом поднесла к глазам то, что держала в руке.

Это был бублик, который она успела подхватить на лету, – первая принесенная ею вещь из сна.

ГЛАВА 11
ЗОДЧИЙ КРУГ

«Зеленый ларец» остался прежним. Нортон Огнев помнил его именно таким – небольшим, уютным домом с широкой верандой над обрывом, густо поросший плющом, с короткой лестницей, ведущей на крыльцо.

Столько раз он приходил сюда, ступая по заросшим мхом и травой ступеням. Сколько хорошего случилось здесь, сколько прошло радостных, счастливых минут. Как чудесно быть молодым и беззаботным – впереди столько времени, что можно не беспокоиться о будущем, не вспоминать слишком часто прошлое, а просто жить, жить и жить в настоящем…

Нортон-старший невольно задержался на крыльце, любовно проведя рукой по листьям плюща, вспоминая давние радостные часы. И лишь затем, толкнув дверь, зашел внутрь.

В небольшой печи полыхало яркое пламя, отчего комната казалась уютной, даже несмотря на отсутствие мебели.

Заслышав скрип открываемой двери, мужчина, греющий руки у огня, едва повернул голову.

– Я так и знал, что найду тебя здесь, Лазарев.

Тот не спеша встал, выпрямился. Ухмыльнулся. В отличие от Нортона Огнева, прибывшего в дорогом, парадном костюме, он был одет просто – в льняную рубаху и рабочий комбинезон. На столе валялись какие-то бумаги, чертежи, с краю стояла грязная тарелка с недоеденным куском хлеба и пустая чашка – по всей видимости Лазарев приехал еще утром.

Отец Василисы не спеша прикрыл дверь, задвинул замок на внутренний засов. Потом передумал и снова открыл. Развернулся, подошел к столу, мельком оценив беспорядок, чему-то усмехнулся и лишь затем повернулся к Лазареву.

Какое-то мгновение мужчины молча оценивали друг друга.

– Я ждал тебя, Нортон, – первым отозвался Лазарев. – И все же я удивлен, что ты переступил через свою гордость… и снизошел до встречи с бывшим другом-ремесленником.

– Я готов признать, что ты был прав, – сдержанно произнес Нортон-старший, проигнорировав ироничное замечание собеседника. – Не следовало забирать дочь из остальского мира… Я вернулся в эту параллель, и все произошло так, как и было предсказано Лиссой… Она погибла, а я… мне пришлось это пережить.

Он горько усмехнулся.

– Не стоило связываться с Еленой, – пробурчал в ответ Лазарев. – Но теперь ничего не поделаешь… Нельзя изменить целую временную параллель.

– Иногда можно.

Нортон Огнев взглянул на бывшего друга, шагнул к камину и присел на расстеленную овечью шкуру, небрежно подогнув брючины. В его глазах заплясали отсветы каминного огня.

– Ты не знаешь, сколько ночей провел я в раздумьях, что мне с ней делать, – вновь заговорил он. – Я ненавидел ее всей душой. Тяжело принять, что твоя дочь в скором времени разрушит твою судьбу. Чем лучше знаешь свое будущее, тем труднее его изменить.

– И ты, как всегда, решил взять ситуацию полностью под свой контроль. – В голосе Лазарева вновь проскользнула ирония, и Нортон Огнев нахмурился.

– Вот именно, – холодно произнес он. – Астрагор сообщил мне в тот роковой день, что я погибну от рук дочери. Я видел этот момент своими глазами. Все сходится до мельчайших подробностей: черноключница, часовой флер… Часовая стрела в руках. Да, я надеялся, что ничего этого не будет. Но сначала она получила высшую степень часодейства, потом встала в Часовой Круг с ЧерноКлючом. Алый Цветок, синяя искра. Часофлер, тиккеровка. И вот – она уже ученица Астрагора. И Лисса… погибла. – Нортон Огнев издал глухой стон. – Я пытался изменить судьбу, но проиграл!

– Возможно, пора смириться с мыслью, что это не твоя судьба, – резко произнес Лазарев. – Прости за прямоту, но ты создал столько временных параллелей, что, похоже, сам запутался в них.

– Я должен решить, что делать, – продолжил Нортон словно в забытьи. – Астрагор был прав, а я… повел себя глупо и предсказуемо. Мне следовало быть жестоким в самом начале. Следовало хотя бы не допустить ее на Эфлару…

– Ты не должен вмешиваться в судьбу дочери, – вдруг раздался голос у него за спиной.

Астариус вышел из темноты угла, где скрывалось старое, потрескавшееся от времени зеркало для переходов.

– Не мешай ей сделать собственный выбор, – добавил он мягче. – Пусть Василиса примет самостоятельное решение. Без всякого давления с нашей стороны… И особенно с твоей, Нортон.

– И позволить ей убить себя? – саркастически поинтересовался тот.

Астариус усмехнулся в усы. Щелчком пальцев он вызвал появление кресла и с большим удовольствием уселся в него, закинув ногу на ногу.

– Прошу простить, я шел издалека и немного устал, – произнес он. – Не отказался бы от чашечки чая, дорогой мой друг.

Лазарев кивнул, навел часовую стрелу на пустующую чашку – и та вдруг наполнилась горячим, душистым чаем. Астариус взял ее, поблагодарил, отпил глоток, одобрительно прицокнул языком и лишь затем продолжил:

– Помнишь ли ты, Нортон, как все начиналось? Мы специально выбирали в ключники сирот, детей из неполных семей. Людей, наименее зависящих от прошлого, почти не имеющих близких, как можно меньше связанных со своей параллелью. Тех, кто смог бы уйти в любую минуту. Ставку делали на самых сильных: «Серебряный, Бронзовый и Золотой будут соперничать между собой…» Кто-то из них должен был встать против Астрагора.

– Изначально никто не ставил на Василису, – произнес Лазарев. – Но столько удивительных, знаковых примет разом: высокое часовое посвящение, ЧерноКлюч, который покорился. А затем – синяя искра, часовой флер. Все мы знаем, какое большое значение для моделирования будущего имеет правильное толкование знаков. К тому же нам известно, в отличие от Астрагора, КТО первым взял в руки чашу Алого Цветка…

– Но есть и другая ветвь судьбы, – угрюмо вмешался Нортон-старший. – Проклятье ЧерноКлюча, постоянная угроза, неясная нить жизни. Та самая нить, которая, согласно Клубку Времени, найденному Мираклом в Расколотом Замке, вскоре должна оборваться, если Василиса продолжит нашу игру как главный претендент. Двух, а возможно, что и трех ключников зачасовали, – вдруг повысил он голос. – Без вести пропавший Фэш Драгоций, Ярис Чаклош, который просто оказался в ненужном месте и времени, и Маркус Ляхтич, глупый и амбициозный дурак, принесший Алый Цветок великому Духу Осталы. Златоключник получил жестокую награду, потому как даже не подозревал, что показал себя главным конкурентом в борьбе за трон Времени… Но что будет, если Астрагор узнает, кто на самом деле сорвал Алый Цветок? Поэтому я голосую за то, чтобы вывести из борьбы Василису Огневу. Раз я ввязался в это дело, пришел в эту проклятую параллель, где должно проявиться новое Время для Эфлары и Осталы, то, если не уничтожу Астрагора, хотя бы спасу от него свою дочь!

– Я согласен, что надо придумать новый план, – кивнул Лазарев. – Заново расставить игроков на поле… Астрагор разгадал нашу старую стратегию и забрал девочку к себе. Уверен, что сейчас он посмеивается над нами… Признаться, я и сам подумываю все чаще, не ошиблись ли мы, доверив судьбу Эфлары умной, отважной, решительной девочке, но все же слишком юной и не имеющей большого опыта в часодействе?

Астариус неопределенно качнул бородой и, сделав большой глоток, с сожалением поставил чашку на стол.

– Хочу напомнить, что победить старое Время сможет тот, кто не привязан к судьбе родственными узами…

– Другими словами, – перебил Нортон-старший, – Василисе придется укокошить родного отца, а заодно брата и сестру, чтобы исполнить предначертанное?

– Ты не дослушал, – вежливо заметил тот, не замечая яростного взгляда Огнева. – У нас есть другие кандидатуры… И все же я по-прежнему верю Василисе.

– Дорогой Астариус… Или лучше называть тебя другим именем, уважаемый часодей? – Нортон-старший осклабился, но тут же вновь посерьезнел. – Ты сам веришь в то, что говоришь? Василиса против Астрагора? Представляю, как бы расхохотался Дух Осталы, услыхав такое заявление. Ключники погибли: Фэш Драгоций, Маркус Ляхтич, Ярис Чаклош. Я не хочу рисковать своими детьми – Василисой, Нортом и Дейлой. Хватит! Пусть слепая Агата продолжает разговаривать со звездами, пока окончательно не сойдет с ума, но ее пророчество вряд ли сбудется.

– Нам всем лучше сохранять спокойную голову на плечах, – вмешался Лазарев. – Во-первых, слепая Агата говорила о неком роковом моменте, в который все решится. Не было точного пророчества. Речь шла о противостоянии между старым и юным… К тому же у нас есть реальный сирота – Маар Броннер. И это сильный игрок – способный, умный, сообразительный.

– Это всего лишь мальчишка, – презрительно отозвался Нортон-старший.

– Я вижу, ты совсем приуныл, мой надменный друг, – прищурился Лазарев. – Не хочешь ли ты чаю? Извини, но твоего любимого кофе здесь нет.

– Я пью только один сорт кофе, – сердито отозвался Нортон-старший. – И он тебе не по карману, мой легкомысленный бывший друг.

Лазарев саркастически фыркнул, по-видимому отметив то особое ударение на слове «бывший», сделанное отцом Василисы.

Вновь скрипнула дверь, впуская прохладный ночной воздух и монотонный перестук едва начавшегося дождя.

В дом вошел Миракл. Его темный дорожный плащ успел намокнуть, и он, приветливо кивнув собравшимся, поспешил к камину.

– Ну вот наш Зодчий Круг почти в сборе, – подытожил Астариус. – Не хватает только великого Духа Осталы. – Он улыбнулся в усы. – Но думаю, он не придет. Открытая борьба никогда не входила в его планы.

– Будем надеяться, что он давно забыл дорогу в наш тайный орден. – Миракл тоже плюхнулся на шкуру возле печи и протянул к огню озябшие руки. – Холодновато сейчас в горах, – пожаловался зодчий. – Тропинки размыло, везде моросит… А крылья быстро тяжелеют в такую погоду… Добирался долго, поэтому прошу извинить за опоздание. Но я принес отличные новости.

Все, даже Нортон-старший, повернули к нему головы.

– Речь идет о нашей маленькой беглянке, – не стал тянуть Миракл. – Астрагор дал добро на новый поход в Расколотый Замок. Думаю, нам следует хорошенько подготовиться, если мы хотим…

– Заменить игрока, – подсказал Лазарев. – Давайте решим голосованием, ставим ли на Маара Броннера?

Все, кроме Астариуса, подняли руки.

– Если уважаемое собрание не против, я воздержусь. Да и мой голос не повлияет на исход голосования, не так ли?

– В таком случае принято решение забрать Василису из Змиулана, – сухо подытожил Нортон-старший.

– Астрагор не простит нам, если мы захватим Василису, – задумчиво произнес Лазарев. – К тому же она наверняка связана с ним контрактом… Впрочем, она ведь не убежит, а будет похищена собственным отцом.

Он скосил глаза на Нортона Огнева, тут же нарвавшись на его презрительно-надменный взгляд.

– Но и оставлять Василису нельзя, – произнес Астариус, вставая. – В отличие от тебя, Нортон, Астрагор воспринимает слова прорицательницы всерьез. Очевидно, что-то в ее предсказании сильно обеспокоило его, раз он сам занялся нашей маленькой черноключницей.

– А еще вдруг вылез Родион Хардиус, – добавил Лазарев. – Его вмешательство, признаюсь, несколько тревожит. Не взялся ли он за старое? Когда-то он ведь тоже хотел стать Временем, основал Орден Непростых, пока через какое-то время Астрагор не вытеснил его оттуда… Столько лет прошло, а мы все не знаем, на чьей стороне твой прадед, Огнев.

– Думаю, он и сам не знает, – мрачно произнес Нортон-старший.

Астариус промолчал, а зодчему, судя по всему, эта тема была неинтересна.

– Итак, мы приняли решение? – спросил последний, нетерпеливо оглядывая собравшихся. – Я считаю, что из двух зол надо выбирать меньшее… Нельзя оставлять девочку в руках Астрагора. Наверняка он догадывается, что ее судьба может помешать осуществлению его грандиозных замыслов… И может, родной отец наконец-то озвучит общее мнение?

Нортон-старший кинул на Лазарева молниеносный сердитый взгляд.

– Я признаю, что зря ввел дочь в часодейный мир, – раздраженно произнес он. – Впрочем, я не ожидал, что мои коллеги… – он не спеша посмотрел на каждого, – будут лить мне воду на крылья. Если бы кое-кто не ввел девочку в Часовой Круг…

Он замолчал и Миракл воспользовался этим:

– Дар Огневых, часофлер, все равно бы проявился рано или поздно. И твоя бывшая… гм… коллега поспешила бы первой добраться до Василисы. Стоит ли говорить, что она не стала бы церемониться с девочкой?

– Давайте вспомним о главном пророчестве, – вмешался Астариус. – Стих о Ключах, самое начало: «Серебряный, Бронзовый и Золотой будут соперничать между собой…» – Часодей обвел присутствующих долгим взглядом. – Есть ли у вас, дорогие коллеги, разумные предположения по поводу именно этих строк в связи с недавно произошедшими печальными событиями? Я имею в виду зачасование Яриса Чаклоша и новое перевоплощение Астрагора.

– И назначение нового бронзового ключника, – подхватил Лазарев. – К сожалению, серебряный ключник выбыл из игры… увы. Признаться, я с самого начала ставил на него, нашего Фэша Драгоция. Ну и на одну очень смелую рыжеволосую девочку.

– Да-да, к сожалению, Астрагор опередил нас, забрав Василису к себе, – откликнулся Миракл. – Думаю, ни для кого из присутствующих здесь не станет новостью, что великий Дух Осталы мог бы и сам справиться со всеми комнатами, ведь его владение тиккером безупречно. Уж поверьте мне, я сам его обучал, мда… Но именно Астрагор повинен в зачасовании Яриса Чаклоша, хозяина Бронзового Ключа, поэтому навсегда закрыл себе вход в Бронзовую Комнату. А вот Василиса вполне может попытаться… И конечно, наша «темная лошадка» – Маар Броннер, воспитанник дражайшей Черной Королевы. Тот самый, что, как мы все прекрасно помним, должен был стать черноключником и получить Стальной Зубок.

– Другими словами, мы должны решить, на кого мы теперь делаем ставку, уважаемый Зодчий Круг, – произнес Лазарев, невольно хлопая ладонью по столу. – Василиса или Маар?

– Я же сказал: только не Василиса! – зло возразил Огнев. – Если бы я хотел пресечь ее судьбу, жертвуя Астрагору, то давно бы зачасовал сам…

– Я согласен с Нортоном, – откликнулся Миракл, вставая. – Негоже оставлять девочку в том черном гнезде. Даже если он и не принимает ее всерьез, что скорее всего, то все равно попытается избавиться от часовщицы, владеющей тиккеровкой. А если узнает, что Василиса срезала чашу Алого Цветка… – Он сконфуженно замолк под сердитым взглядом Нортона-старшего.

– Значит, решено – Маар, – задумчиво произнес Астариус. – Все же ставим на этого мальчика.

Все остальные кивнули почти одновременно.

– Черная Королева тоже просила передать свое согласие, – добавил Лазарев. – Я специально связывался с ней по этому вопросу.

– Сама кашу заварила, а теперь в кусты, – проворчал Нортон-старший. – Если бы не ее подарок Василисе, то и…

– Кто знает, что бы сейчас было с Мааром, – перебил Лазарев. – У тебя храбрая и смышленая дочь, Огнев. Вот почему ей надо помочь.

– В таком случае Василису следует немедленно забрать из Змиулана, – подытожил Миракл. – Так мы поймаем двух зайцев: спасем жизнь нашей девочки и постараемся отвлечь внимание Астрагора, переключив на персону Маара Броннера… Да, мальчика надо предупредить. Все ему рассказать – о новом Времени, об Эфларусе, о главном секрете Расколотого Замка.

– И спросить его в первую очередь, – подчеркивая важность слов, поднял указательный палец вверх Астариус. – Только с его добровольного согласия. Да и хорошо бы наших ребят подключить к спасению Василисы.

– Согласен, хватит недомолвок, – кивнул Лазарев. – А теперь давайте посмотрим на планы замка…

Мужчины подошли к столу и с интересом склонились над чертежами.

– Змиулан надежно охраняется, – через какое-то время высказался Миракл. – Но можно провести временной переход вот через эти зеркала. – Он указал пальцем на один из чертежей с надписью «Главная Башня». – Я не раз бывал там и знаю несколько слабых мест. Правда, придется подготовить вот это зеркало – оно должно быть в стене, за винтовой лестницей… Не знаю, успеем ли мы это сделать, пока будут идти приготовления к экспедиции. Да, и хорошо бы предупредить Василису, тогда дело точно у нас в кармане.