Текст книги "Любовь не сон (СИ)"
Автор книги: Наталья Лобачева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)
Лобачева Наталья Васильевна
Любовь не сон.
Аннотация:
В каждой истории, как и в клубке, есть начало и есть конец. Неважно, ровными и гладкими окажутся нити, всё равно будут попадаться узелки и тонкие места, переплетаться и перекручиваться вместе нити и это не столь важно. Главное – это цель, итог, эпилог. Это всегда есть в любой истории хорошей или не очень. Любовь никогда не умирает, как и не передаётся по наследству. Она либо живёт в нас, либо мы растворяемся в ней и эти два варианта самые прекрасные для человечества. Любовь – это вечный двигатель жизни, и всех процессов на Земле, которые рядом с нами. Если хотите узнать об этом больше других, то прочитайте написанное ниже. Это продолжение книги “Любовь, похожая на сон” для вас, мои благодарные читатели.
Любовь не сон.
Посвящается моему виртуальному другу Лесному Коту, который придал мне сил и уверенности во всём! Спасибо! Жаль, что так и не стал настоящим другом! Мой настоящий подарок только для тебя!
С уважением и не только, Туся Васильева.
В каждой истории, как и в клубке, есть начало и есть конец. Неважно, ровными и гладкими окажутся нити, всё равно будут попадаться узелки и тонкие места, переплетаться и перекручиваться вместе нити и это не столь важно. Главное – это цель, итог, эпилог. Это всегда есть в любой истории хорошей или не очень.
Любовь никогда не умирает, как и не передаётся по наследству. Она либо живёт в нас, либо мы растворяемся в ней и эти два варианта самые прекрасные для человечества. Любовь – это вечный двигатель жизни, и всех процессов на Земле, которые рядом с нами.
Если хотите узнать об этом больше других, то прочитайте написанное ниже. Это продолжение книги “Любовь, похожая на сон” для вас, мои благодарные читатели.
Глава 1.
Новый день всегда несёт с собой всё новое, нельзя пережить день дважды. А, главное, перемены и надежды на всё лучшее. Но разве, мы всегда встаём с нужной ноги?
Удачный или не удачный день, это такая чушь! Чушь полная вдвойне, если ты мужчина. Мужчины никогда не верят в приметы, в эту самую чушь, лишь иногда списывая плохое утро на погоду. Она, конечно, стерпит и перелитый кофе на рубашку, пятна на брюках и всё остальное, куда или во что вы вляпались с утра голой пяткой. Не столь важно, что ночью тихонько шуршал дождь за окном, а он забыл закрыть форточку и мокрые капли слились в едином порыве, то есть образовали лужу на подоконнике и на полу.
Вот и сейчас, потеряв терпение и передумав все возможные варианты, дедушка Боб с охраной поднимался ко мне в квартиру. Долго нажимал звонок, но и здесь ему никто не открыл, а это была его последняя надежда найти меня здесь, в моей любимой берлоге. Всё-таки я его любимая внучка, пусть не по крови, но мы действительно любили друг друга, как самые дорогие и близкие родственники. Конечно, нашей семье повезло, и любовь всегда жила у нас в доме, как постоянный член семьи, горячо любимый и обожаемый.
Дедушка Боб достал ключ, который я ему дала в конверте с надписью: “В случае моего исчезновения”. Тяжело вздохнув, он вставил ключ и открыл дверь. Запахи пропавшей еды мгновенно насторожили его, поэтому нащупал коробку и сунул таблетку дрожащей рукой в рот. Он чувствовал, что здесь всё плохо, но дедушка Боб никогда не сдавался, он был сильным человеком, который выдержит все трудности и испытания. Возраст давал о себе знать, но мозг и живые, любознательные глаза всегда интересовались всем вокруг. Сердце перестало сдавливать железными щипцами, отпустило, и он решительно шагнул навстречу невзгодам.
Майор Стивенсон сделал всё возможное, но не смог отыскать мисс Кьяру, она словно испарилась, исчезала навсегда, но такого не могло быть. Команда усиленно работала вторые сутки, но мисс Кьяра нигде не появлялась. Вся планета окутана, словно туманом камерами слежения, от которых сложно скрыться. Сложно, но для мисс Кьяры всё возможно и именно этого боялся дедушка Боб. Она могла как-то обмануть камеры и уйти, но куда?! Спутники продолжали парить над планетой, но и от них не было пользы. Эти противоречия, споры с самим собой и майором Дрейком пока всплыли в памяти, пока он осматривал комнату, медленно переставляя ноги. Они просто не хотели идти, наливаясь свинцом, притягивая невидимые гири с каждым шагом, словно магниты.
Посторонний человек не мог войти просто так, камеры строго фиксировали входную дверь со стороны холла и изнутри квартиры. Фальсификации записи не было, как и не было движения. Датчики движения упорно хранили молчание. Никто не входил и не выходил из квартиры двое суток. Мисс Кьяра всегда была вместе с телохранителем Томсоном, который охранял её ещё в подростковом возрасте. Его тоже нигде не было, а из квартиры он не выходил.
Дедушка Боб посмотрел на стол с приборами на двоих, пару чашек с кругами от кофейной гущи и отправился дальше осматривать квартиру, комнату за комнатой. В спальне лежал на кровати мужчина, в котором он сразу узнал телохранителя. Он лежал на животе среди скомканных простыней и на кровати Кьяры. Дедушка прекрасно помнил, где моя спальня, а где комнаты моего телохранителя. Потянув носом воздух, он сморщился, уловив запах перегара, а потом еле слышное дыхание. Осторожно прошёл и дотронулся до голой спины телохранителя, кожа была тёплой. Значит, жив и расскажет о внучке, есть шанс, что она жива. Кьяра со школы ходила в сопровождения телохранителя, готовясь к тому, что сейчас имеют наши семьи. Она всё знала и была готова к переменам, но где же внучка?
Тихонько отошёл от кровати и вызвал штатного медика, который ждал за дверью. Огромное тело не шевелилось, хотя дыхание было едва заметно. Медик быстро сделал пару уколов, которые не произвели нужного эффекта и от которых он не вздрогнул.
Дедушка вопросительно посмотрел на медика, а тот развёл руками и как-то неловко улыбнулся.
– Он отравился алкоголем, через пять минут придёт в себя.
– Алкоголем? Он же не пьёт! – дедушка Боб вновь посмотрел на гору мышц и представил количество алкоголя, которое должно было свалить такого гризли с ног.
– Для него много не надо, вон стоит бутылка виски, там не хватает всего ничего, – медик указал на бутылку виски, стоящую на тумбочке вместе со стаканом.
– Эта доза его свалила?! – старик не верил в такое чудо спиртосодержащего раствора, которое до такой степени сногсшибательное в прямом и переносном смысле.
– Возможно, спросите у него сами, он начинает приходить в себя, – медик отступил в сторону, так на всякий случай, случаи в его практике бывали разные и не всегда приятные.
– Спасибо, можете идти, я сам поговорю с ним. Если что, то позову вас, – он повернулся в сторону Зорро, который начал переворачиваться и подниматься.
– Микеле! – позвал старик, – где Кьяра? Мы все волнуемся!
– Кьяра? – то ли прошептал, то ли спросил мужчина, не понимая, где он находится.
– Да, Кьяра! – воскликнул старик, встревожено вскидывая чёрные брови, как у совы. Как известно, с возрастом все мужчины за шестьдесят соловеют, обрастают вот такими бровями.
– О, не так громко, у меня в голове всё трясётся, а Кьяры больше нет.
– Как нет?! Куда она делась? Говори! – дедушка Боб с трудом понизил голос, присел на пуфик и полез за очередной таблеткой, но потом передумал.
– Её больше нет, и не будет в этом мире, – прошептал хриплый голос, а он неожиданно зарыдал, а тот опешил.
– Микеле! Постой, как её нет? Она умерла? Её похитили? Ответь, что случилось– дедушка привстал с пуфика и снова сел, сражённый картиной рыдающего мужчины. Явление редкое и необычное, поверьте. Бывший боксёр рыдал, как маленький мальчишка, у которого отобрали велосипед. Огромные плечи вздрагивали от спазмов, он весь дрожал, как лист на промозглом осеннем ветру.
– Она ушла, переселилась в другое тело, – сквозь слёзы прошептал он и закрыл ладонями лицо, стирая, придавливая горькие слёзы потери.
– Куда ушла? Куда переселилась?! Какое тело?! Ответь толком! – старик разнервничался так, что таблетка не помогла, но пить вторую он побоялся. Сильное лекарство могло дать побочный эффект. Вовремя вспомненное предупреждение врача опустило руку от внутреннего кармана пиджака чисто автоматически.
– Это длинная история, – печальным голосом сообщил Микеле, всхлипнул, но продолжил, – вы можете не понять.
– Я никуда не спешу. Сейчас принесут обед, и мы посидим и выпьем виски, Кьяра всегда находит только лучшее, мне не знать, – мистер Диллон кашлянул, скрывая неловкость от произнесённого имени вслух, когда воспоминания так свежи.
– Нет, пить я не буду, мне до сих пор так плохо. Я никогда не пил до этого, лишь один раз с Кьярой в баре пили кофе с коньяком. Тогда мы чуть ноги не протянули после совещания, там Кьяра познакомилась со своим отцом.
– Со своим отцом?! Настоящим? Почему мне не рассказали? – дедушка Боб искренне удивился, словно, его сын Алекс всегда был любящим отцом для Кьяры, а она появилась просто так, от сквозняка.
– Да, с отцом, он с Венеры, – начал Микеле и увидел, как вытягивается лицо у мистера Диллона, – но это была их единственная встреча, так нужно для благополучия Кьяры. Он воин и его дочь могла погибнуть вместе с его любимой, он устранился ради их безопасности. Все сложно и запутанно, я и сам толком не понял что и как.
– С Венеры? А почему с Венеры? – допытывался старик, пытаясь понять то, что слышал.
– Кьяра мне так сказала. Этот медальон передаётся от одного дарителя к другому, он охраняет своего носителя и даёт много разных возможностей. Его носят только женщины с Венеры, а мужчинам он не нужен. Вы знаете, что может Кьяра. Она читает мысли на расстоянии до двух-трёх кварталов у любого мужчины. Это спасло нам жизнь много-много раз, – Микеле улыбнулся как-то странно, очевидно вспомнив наш поход на совещание, тогда мы ускользнули от троих опытных стрелков, обложивших нас со всех сторон. Снайперы были последней надеждой на успех предприятия конкурентов, но только не сегодня и не завтра, пока есть я. Микеле отлично сработался со мной, понимая, что я его никогда не брошу, и всегда буду мысленно командовать им в сложной ситуации. В остальное время я особо не копалась в его голове, и он это прекрасно знал. Работа и личное пространство были чётко поделены, поэтому лишних разговоров на эту скользкую тему не было. Конечно, я нагло пользовалась этим в ночное время, заставляя наш тандем работать более слаженно и выполнять все желания любимого мужчины. Вероятно, поэтому любить женщину дарителя было сложно и не просто. Многим мужчинам хотелось видеть её на своём ложе, но подделать любовь невозможно никому из всех живущих на планете: она либо есть, либо её нет. Третий вариант просто неприемлем в этой ситуации, если так можно охарактеризовать всё, что касается любви.
– Она читает мысли на таком расстоянии?! – дедушка Боб побледнел, а потом налил в стакан виски и быстро выпил. Выпил залпом, до дна, до последней капли. Полегчало, мгновенно, хотя только-только запекло в желудке. О таблетках он забыл, как о ненужном пустяке. Виски всегда снимало стресс, раздражение и притупляло всплеск душевной боли, но только в малых количествах. Старое проверенное средство мужчин для души и сердца.
– Да, читает, стирает мысли, отматывает назад и вновь читает, направляет, если грозит опасность. Как вы думаете, почему мы побеждали конкурентов? Она знала все их мысли, тайны, желания, стоило ей только посмотреть на собеседника или почувствовать его через стену. О том, сколько снайперов допросил майор Дрейк, и вспоминать не стоит. Главное, ухватить нить и размотать весь клубок.
– И давно у неё такие возможности? – осторожно поинтересовался мистер Диллон, ослабив узел галстука, явно вспоминая отчёты допросов с пристрастием в подземном бункере и не только.
Его всегда интересовало, как так вышло, но он так и не нашел ответа. Майор Стивенсон невнятно отвечал, явно уходя от точного ответа. Такое было с ним впервые за все годы их совместной работы. Оказывается, он сам не мог разобраться в ситуации, а возникшие мои мысли в его голове давали отличный результат, но оставляли столько вопросов, что военный человек просто не мог ориентироваться в таких хитросплетениях жизни. Как говорится, умом можно понять всё, но осознать… Осознать просто не получалось. Всегда есть начало и есть конец…
– С детства, но такие сильные только после встречи с отцом, – тут Микеле заёрзал на кровати, – а раскрылись, когда она полюбила меня.
– Тебя? Я так и знал! – победно произнёс дедушка Боб, сверкнув глазами и стукнув ладонью по коленке, а потом вновь налил в стакан янтарный напиток, запах которого заставил Микеле не сдержаться и поморщиться.
Что же для некоторых воспоминания свежи и немного противны для не пьющего человека. Вечных трезвенников мало, но они есть и Микеле был из их гвардии. Спорт всегда был на первом месте, а на остальное просто не хватало сил и времени. Алкоголь это не первостепенный продукт питания и жизнеобеспечения, который необходим всем. Конечно, его дед позволял себе пару раз в год выпить по бутылочке пива, привязав это событие к какой-то дате. Микеле знал, что он скучает по своей жене, которую он почти не помнил. Бабушка была доброй и светловолосой, как мама, но это было так давно, и он не помнил её лица. Дед хранил её фото в своей металлической коробке, закрытой на замок, вместе с остальным прошлым и тайнами. Тайны! Вечный мифический скелет в шкафу! Тайны есть у всех и будут всегда, независимо от возраста и статуса. Скелеты в шкафах в каждом доме, в каждой семье! Это действительно так, стоит присмотреться или покопаться в хронологии семьи.
– Я и сам не знал этого, она стирала мне память, чтобы майор Дрейк не узнал о наших отношениях, как и вы. Уходя, она оставила и восстановила мою память вчера или позавчера, не знаю, я не помню.
– Она стирала тебе память? Ты ничего не помнил?! – глоток виски оживил фигуру старика, вложив в неё движения и жизнь, любопытство, с примесью сожаления и жалости, гремучую смесь прошлого, которое не вернуть.
Врагу не пожелаешь такой жизни, действительно, воистину день открытий! Не знаешь, где найдёшь, а где потеряешь! Мужская солидарность и комментировать это не в моей компетенции.
Тут раздался стук, дверь осторожно приоткрылась, показывая заглянувшего в комнату охранника.
– Ваш обед мистер Диллон! – голос охранника прервал их задушевную беседу, немного испортив настроение любопытному старику. Он не любил, когда прерывают на самом интересном месте, чувствовал, что это не всё на сегодня. Урожай должен быть богатым, как никогда за всю его долгую жизнь. Пыл его любопытства вспыхнул с новой силой
– Хорошо, заносите! – разрешил шеф, и охранник протиснулся в дверь и поставил сумку-контейнер на стул.
– Приятного аппетита! – он развернулся и вышел из квартиры, стараясь не глазеть по сторонам, зная, что шеф этого терпеть не мог.
– Меня не беспокоить, я сам вас позову, если надо! – он повернул голову в сторону зятя, который чувствовал себя чуть-чуть лучше. Нельзя в себе столько хранить информации, которая меняет всю его жизнь так резко и так бесповоротно, что дух захватывает!
Зорро по привычке достал коробку, энергично встряхнул, открыл и поставил на стол перед стариком, который с удовольствием втянул запах жаренного мяса.
– У меня есть сын и дочь, – сказал Зорро без подготовки, а мистер Диллон подавился кусочком мяса, выхваченного пальцами.
– Можешь называть меня дядя Боб сынок, мы одна семья. Только не говори остальным, это слишком опасно для всех нас и, особенно, для детей, – дедушка был явно готов для подобного заявления давным-давно.
Старого лиса очень тяжело провести, а изменения в моей фигуре и лице были заметны невооружённым взглядом. Просто, я не выглядела одинокой бизнес леди, а была счастлива жизнью, как никогда и как ни кто на планете. Поэтому он и не мешал моему счастью или нашему счастью. Иногда любовь толкает на компромиссы, молчание. Конечно, он не раз и не два, перехватывал взгляды телохранителя, наполненные ревностью с примесью любви, которые быстро исчезали, оставляя после себя вопросы. Мистер Томсон изо всех сил контролировал, себя или пытался это делать. Лишь иногда это ему не удавалось, тогда-то дедушка и замечал огненные вспышки ревности.
С моей стороны особой любви во взгляде не было никогда. Именно это отбрасывало дедушку на исходную позицию раз за разом, и он не знал, что и думать. Внучка была хороша собой, поэтому лишь слепой не мог видеть её красоту и сексуальность, уверенность в себе. Она знала, что чертовски хороша, знала себе цену, но иногда поступала странно, что иногда свойственно самоуверенным женщинам. В ней была изюминка, которая притягивала взгляды мужчин. В сочетании с одеждой это давало убойное сочетание и внучка, если верить консоли, меняла мужчин чаще, чем чулки, которые обожала. Это несколько не соответствовало ей, но молодость тяжело учить или поучать.
Если бы у него повернулся язык, то он назвал бы внучку стервой, но он любил её, и даже в мыслях это слово не проскакивало никогда. Он любил её и закрывал глаза на её “подвиги” на стороне. Она была слишком умной, и подобное поведение не соответствовало её образу жизни. Она была настоящей бизнес леди, хотя некоторая стервозность проскакивала в её действиях. Она катком проходила по тем, кто не соглашался на вполне приемлемые условия капитуляции. Но бизнес есть бизнес, и выживает сильный противник, а она была сильнее самого сильного противника. Сейчас, оказывается, что их не было и в помине. Так он не видел внучку насквозь и совсем не знал её!
“Старый самоуверенный дурень!” – эти слова крутились у него на языке, готовые сорваться вот-вот!
На месте влюблённого телохранителя, он бы давно придушил бы её, но он прекрасно знал, что тому не светит даже одного свидания. Однако, внучка распорядилась по-другому, скрыв свою любовь от всех, даже от своей семьи и от него. Интересно, что она нашла в нём? Он старше Кьяры почти на двадцать лет, хотя выглядит так, что женщина с удовольствием ляжет с ним в постель, не спрашивая обо всём остальном. Бывший боксёр следил за своей физической формой и обладал крепким здоровьем. Вероятно, этот фактор для неё имел веский аргумент, хотя она его любила так, что родила двоих детей. Кьяра не любит всех подряд, она однолюб. Да ещё отец с Венеры! Всё странно и непонятно, чертовски, сложно! Жизненный клубок так просто не распутаешь! Он продолжал рассматривать охранника внучки, как соперника и пока находил только положительные стороны. Он верил ему с первых минут знакомства, доверив малолетнюю внучку огромному чужому Мужчине. Интересно откуда она узнала о нём? Когда она успела познакомиться с ним и где?! Масса вопросов возникала у мистера Диллона в голове и отвлекала от удивительного рассказа Микеле.
– Знаю, Кьяра говорила, что её могут похитить, и она ради нашего спасения убьёт половину земного шара. Я ей верю, она всегда знает, что делает. С её способностями это будет не трудно, а ради семьи она готова на всё.
– Ты прав, мой мальчик! Семья для Кьяры – это святое! Она любила все эти годы меня, а я её, как родную внучку. Мне нравилось говорить с ней, её мудрость в теле девочки, её желание всё знать и сделать добро для своих знакомых и сотрудников. Мне её не будет хватать, – дедушка Боб вытер одинокую слезу в уголке глаза, не стесняясь слабости.
– Она оставила вам письмо, но оно в сейфе. Чуть позже открою его, не могу вспомнить цифры. Извините, но на меня свалилось столько информации, что голова просто гудит. Извините мистер Диллон.
– Дядя Боб, – поправил старик, – ты уже давно член семьи, просто об этом никто не говорил вслух. Ты знаешь своих родственников, слишком тактичных и через чур вежливых. Они никогда бы не спросили о ваших отношениях даже под дулом пистолета. Старая аристократия!
Это было правдой. Моя бабушка была дочерью знаменитого архитектора в пятом или шестом поколении. Это выработало какие-то забытые обществом устои и семейные традиции. Потом, когда бабушка вышла замуж за молодого перспективного человека, который за пару лет спустил её огромное состояние и оставил жену с дочерью на руках, без средств к нормальному существованию. Раздав долги, бабушка купила квартиру, крохотную, но в приличном районе. Её отец умер, не выдержав такого несчастья с любимой дочерью, и она осталась фактически одна. Мама закончила дни в лечебнице, потеряв память. Странно жить и каждый день постепенно забывать свою жизнь, словно выбрасывать листы прочитанной книги в окно. Вот такая печальная история. Хотя с другой стороны, их благородство, их порода проявилась во внуках. Какой-то невидимый лоск присутствовал в их взгляде, в одежде и манерах. Аристократия, одним словом!
– Хорошо дядя Боб, – согласился Микеле, зная, что спорить со стариком бесполезно, – извините, но мне трудно с этим жить и смириться. Я работал на вашу внучку, а быть родственником, как-то странно и сложно. Сам не верю.
– Привыкай сынок! Ты можешь всегда рассчитывать на меня, на любую помощь. Единицы и связи для меня не проблема, для тебя всё, что угодно!
– Спасибо дядя Боб, но Кьяра оставила столько единиц, что хватит моим правнукам. Если мне понадобится ваш совет, то я посоветуюсь с вами, обещаю. Кьяра вас любит так, что я никогда не мог понять вашу духовную связь. Вы всегда ей давали столько любви и знаний, что она была счастлива после каждого визита к вам.
– Спасибо за добрые слова, ты кушай, очень вкусно! – дядя Боб с аппетитом кушал тушёное мясо с овощами, приготовленное на их заводе. Там всегда готовили, как дома, а не в лучшем ресторане города. Домашняя еда была вкусной и питательной, без особого подсчёта калорий, но это по заказу.
Зорро наслаждался обедом и компанией. Излить душу и поделиться было необходимостью, а дедушка Кьяры был тем, кто знал о внучке слишком много и нормально относился ко всем её тайнам. Эти тайны частично были связаны с ним, а своё личное пространство старик берёг и охранял всеми возможными средствами. Теперь они были связаны невидимыми узами родства и общей тайны, самой великой тайны за всю его жизнь.
После обеда, Зорро встал и, опустившись в центре комнаты на одно колено, положил руки на пол. Едва слышный щелчок сдвинул панель в сторону, а набрав код на дисплее, он открыл сейф. Достал конверт и отдал его мистеру Диллону.
– Ваше письмо, я оставлю вас на пару минут, – сказал Микеле и вышел. Горячий душ смыл запах боли, страха и одиночества, которые невидимой пылью и потом сели на нём за эти дни. Казалось, что все поры забиты, нечем дышать от боли при сильном вдохе. Ныла душа, болело сердце от переживаний и неясного будущего, которое обрушилось на него стремительно и так неожиданно. Действительно, вода смывает усталость и груз прошлого, пусть на сегодня, пусть на час или два. Слёзы бесследно смешались с водой, но и они иссякли, стоило закрыть кран с водой.
Он почувствовал и увидел, как Кьяра два часа сидела на диване, ожидая, когда двое рабочих вмонтируют этот сейф в пол. Сейчас на нём восседает мистер Диллон и читает письмо.
– Прошу прощения, но сейчас будет очень шумно. Что скажут ваши соседи? – вежливо спросил один из рабочих, когда наступило время сверлить бетон.
– О, вы за них не переживайте, они ничего не скажут, они на работе! – Кьяра улыбнулась и вновь надела очки, составляя очередной план работы.
Наверху была её студия, где все стены увешаны рисунками и набросками. Посередине комнаты стоял мольберт, стул и в банке торчали карандаши, ожидающие момента, когда можно творить, работать, что-то писать. Внизу, под квартирой был настоящий спортивный зал с разными тренажёрами, где они часто занимались вместе. У каждого был свой уголок и любимые тренажёры. Иногда они гоняли мяч, играя в баскетбол, правда, на одну корзину. Ниже спортивного зала пустая квартира принадлежала Кьяре, там был командный пункт. Все записи, прослушивание, слежка – это поступало туда и там мы были в полной безопасности.
Твёрдая рука старика дрогнула, когда он прочитал на конверте: “Де-душке от внучки”. Конверт был не запечатан, но его никто не читал, так как его можно было прочесть только в дедушкиных очках. Об этом знали всего четыре или пять человек, которые создавали эти очки. Но и они не знали, для кого предназначены эти очки. Он знал, что я не особо доверяла компьютеру, предпочитала писать от руки заметки для себя и записочки для родных. Моя привычка рисовать пейзажи Венеры простым карандашами выработала особый почерк. Раньше он назывался каллиграфический, но это было так давно, что и вспомнить трудно. Когда-то таким почерком писали книги, стоили они дорого, да и читали их не все смертные. Позже, технический прогресс подарил человечеству печатные станки, снизив себестоимость книги.
“Дорогой дедушка! Наступило время сделать тот шаг, ради которого я появилась на свет. Моя жизнь будет отдана ради мира на планете и это мой долг. Долг моего рода, который всегда с честью исполнял своё предназначение. Это сложно и трудно понять, но я из рода дарителей, тех, которые дарят свою жизнь и свой дар другому мужчине или женщине, ради спасения планеты. Мне всегда приходилось скрываться от других, которые мечтали бы завладеть моим даром или вынудить работать на них. Они не знают и никогда не узнают, что дар передаётся добровольно, а не просто через рукопожатие в момент смерти дарителя. Ты знаешь за сутки о своей смерти. Конечно, я не умираю, как земные женщины, у меня уже есть новое тело, новая жизнь и новая цель, но я помню старую жизнь, помню тебя и семью. Это сложно понять, но ты знаешь, что твоя внучка сделает всё, чтобы семья жила долго и счастливо, как и все остальные люди в мире.
Я люблю тебя, и всегда буду помогать тебе, охранять, как все эти годы. Ты заботился обо мне, о нашей семье, так и я буду заботиться о тебе, но ты никогда не узнаешь того, кто тебе поможет. Возможно, ты скажешь, что это судьба, счастливый случай, удача или везенье. Твоя любовь согревала меня все эти годы, делая сильной, умной и умеющей любить. Я благодарна тебе за всё, что ты мне дал и продолжаешь давать, вспоминая меня день за днём.
Я люблю тебя и буду всегда любить, ты самый лучший дедушка в мире! Твоя внучка Кьяра”.
Когда Микеле вошел, то заметил сгорбленную фигуру старика, который беззвучно плакал, оплакивая потерю, невосполнимую потерю любимой внучки. Плакали его глаза, плакала душа, плакало сердце, изливая скорбь, печаль, боль. Двадцать пять лет общения, дружбы, любви просто так не забудешь. Я всегда знала, что он стоически выдержит разлуку со мной, перенесёт всё, что будет в будущем и умрёт от старости, перешагнув столетний юбилей или рубеж, кому как удобно.
– Выпейте, и вам станет немного легче, – Микеле протянул стакан с виски, а старик взял, подчинившись. Действительно, пара глотков успокоила его и высушила слёзы печали, пусть и не сразу.
– Что ты будешь делать дальше? – осторожно спросил дедушка Боб, привставая с дивана.
– Не знаю, но я не помню, где остров с нашими детьми. Знаю, что он есть, но не помню туда дорогу. Как только память восстановится, поеду к ним, я скучаю по ним, а они по нам.
– Хорошо сынок! Я никому не скажу о детях, но надо как-то сообщить о Кьяре семье, но я не знаю, как это сделать, – мистер Диллон потер подбородок, озабоченный ещё одной важной проблемой.
– За то я знаю как, – ответил Микеле, – я тоже исчезну, а вы всем скажете, что мы путешествуем инкогнито. Раньше нас никогда не находили, не найдут и сейчас. Я буду вам бросать весточку, Кьяра всегда любила секреты. Поехали отдыхать врозь в целях безопасности.
– Отличная идея! Пусть живут в неведении, меньше будут переживать, да и вопросы ненужные задавать не будут. Микеле ты гений! У меня камень с души упал, но прошу тебя, не пропадай совсем! Дай мне слово, что не забудешь старика, – он пристально глядел на бывшего телохранителя, ожидая решения.
– Даю вам слово, что не пропаду и никогда не забуду вас. Возможно, что встретимся, и вы познакомитесь с правнуками.
– Мне очень хотелось увидеть детей Кьяры, у вас должны быть красивые дети. На кого они похожи? – спросил дедушка Боб.
– Сын на меня, да и дочь тоже, хотя у неё только глаза мои, но она копия мама по характеру. Я их люблю больше всех на свете! – слёзы блеснули в его глазах.
– Верю сынок! Я полюбил Кьяру после разговора, который начала она. В ней видел своих детей, которые росли без меня, я был женат на работе. Жена и дети видели меня лишь утром за завтраком, работал до глубокой ночи, иногда ночуя в кабинете или где-то в отеле другого города. Бизнес отнял у меня столько счастливых минут! Кьяра вернула мне их полностью, придав сил и уверенности, она моё счастье! Когда её карандаш порхал по ватману, то у меня перед глазами появлялся Алекс, он прекрасно рисовал карандашом и мог стать художником, если бы не первая любовь, – он вздохнул, вспоминая перемены и всё остальное, что окружало его все эти годы.
Микеле не стал расспрашивать старика, так как уже знал о первой любви Алекса, заядлой математичке. Девочка обожала цифры, сложные задачи, всякие теоремы, которые чётко выписывала на дисплее. Чёткость и логическое завершение математического действия взволновали юношу и изменили его судьбу. Вероятно, это знала Кьяра и, следовательно, знал он. Странно всё это: не помнить ничего, а потом помнить за двоих, если не больше.
– Ответь мне на один вопрос, который мучил меня так долго. Если это тайна, то можешь не отвечать. Где вы познакомились? – мистер Диллон попытался расслабиться и принять нейтральный вид, ожидая ответ.
– На боксе, Кьяре была там с вашим сыном, только не говорите об этом никому, это их тайна. Хорошо? – теперь Микеле ждал ответа от старика.
– Хорошо, – как-то странно и вяло ответил дядя Боб, погрузившись в воспоминания тех лет, ловя промелькнувшую мудрую мысль за хвост удачи. Теперь он понял, откуда появился миллион единиц на карточке маленькой внучки и рассмеялся, довольный собой и ответом, который он и не мог себе представить. Сколько вариантов было передумано им днём и ночью, представляя ту или иную ситуацию. Действительно, детский ум устроен по-другому, а то, что она ещё и девочка, то это сложнее вдвойне.
Хорошее настроение дяди Боба передалось и Микеле, который тоже вспоминал первую встречу с Кьярой. Маленькая девочка поразила его до глубины души, подарив шанс на победу и своё крохотное, но сильное сердце. Сердце, которое любило только его, старого и бывшего боксёра, который когда-то был на вершине славы и успеха. Олимп был не таким длинным и долгим, как ему хотелось, но он ушёл на вершине славы непобеждённым и честным спортсменом, а это спокойствие для души и беспокойство для разных мыслей. Почему он поверил маленькой девочке, он так и не понял до сих пор. Вероятно, он не хотел умирать молодым на больничной койке или становиться инвалидом. Микеле никогда не верил предсказаниям и всякой другой чуши, которой так подвержены женщины всех возрастов и статусов.
