Текст книги "Мой наглый босс (СИ)"

Автор книги: Наталья Ван

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Глава 38

Катя

После откровенного разговора, девчонки изменили свое отношение к Любе. Каждая с сочувствием смотрела в её сторону, а я не сдержалась и написала Лёше, переступая через свою гордость.

«Не увольняй Любу, пожалуйста»

Гласило мое сообщение, без объяснений причин. Я не понимала как объяснить ему столь скоропостижную смену моего поведения.

«Если ты просишь ради того, чтоб она не держала на тебя зла, то нет»

Прилетает ответ.

«Дело не в этом. Мы помирились»

Если можно было так сказать. Я поняла ее истинные причины злости. Возможно и моё поведение оказалось бы подобным.

«Как пожелаешь. Если тебе комфортно, то я оставлю ее»

Выдыхаю. С плеч будто спал безумно тяжкий груз.

– Люба, – подхожу к ней, когда эмоции немного поутихли.

– Что? – спросила она вполне спокойно. Её голос больше не звучал пренебрежительно и озлобленно. Мы во всём разобрались.

– Тебя не уволят, – шепчу я так, чтоб не вызвать у нее чувства неловкости.

– О чем ты говоришь? – она воспряла духом.

– Я поговорила с нашим боссом. Он не уволит тебя. Извини, что у нас с тобой вышло такое недопонимание, – я все еще чувствую легкое чувство вины, хотя и не виновата.

– Это правда? – её глаза заблестели от восторга.

– Правда, – отвечаю я, забывая все наши невзгоды.

– Спасибо, Катюш. Я так тебе благодарна. Ты даже не представляешь, – тараторит она, крепче сжимая мою руку.

– Не стоит меня благодарить.

Один разговор изменил в нашем кабинете абсолютно всё. Атмосфера, что давила здесь на каждого из нас развеялась. Не знаю как объяснить, но мне даже стало легче дышать.

«Сегодня не смогу тебя подвезти»

Пришло сообщение от Леши, будто между нами ничего не произошло, хотя я по-прежнему чувствовала себя странно и мне следовало развеять свои сомнения.

В непринужденной атмосфере день пролетел незаметно.

– Кать, а ты не идешь? – по-дружески поинтересовалась Люба, притормозив у моего стола.

– Иду.

– Может вместе? Я сегодня на автобусе.

Её попытки к применению безумно радовали. Не хотелось бы мне воевать на работе.

– С удовольствием.

Между нами всё ещё сквозила нотка недоверия, но мы обе пытались наладить контакт. За разговорами мы дошли до остановки, где наши пути разошлись на приятной ноте и я направилась в больницу.

– Мамуля, как ты у меня поживаешь? – спросила я, войдя в палату.

– Хорошо. Я думала ты сегодня не придёшь, – слегка поморщившись, она привстала на кровати.

– У тебя, что-то болит? – с волнением спросила я.

– Немного хуже стало.

– Я сейчас вернусь, – выскакиваю из палаты и бегу прямиком в кабинет врача. Почему так? Он же говорил, что у меня есть время.

– Екатерина?

Мы столкнулись в дверях его кабинета, когда он выходил.

– Что с мамой? Почему ей плохо? – меня начало трясти от страха за ее состояние.

– Вы оттягиваете неизбежное, Екатерина. Может лучше смириться?

– Смириться⁈ Что вы говорите! Это ваша мама с каждым днём умирает на глазах? Вы хоть представляете как мне трудно⁈ Почему вы настолько безжалостны? Вы же врач! Вы давали клятву! – кричала я, стуча по его груди своими кулаками. – Вы должны спасти её, – осевшим голосом добавила я, смахивая слезы с глаз.

– Послушай меня, – его равнодушный голос, убивал во мне крохотную надежду на спасение мамы.

– Не хочу я вас слушать! Не надо! – взвыла я обессиленно. – Я найду деньги. Мне нужно немного времени. Я их найду, обещаю. Я должна найти.

– Деньги не помогут вам. Примите свою участь.

– Как вы смеете мне такое говорить? – руки пробирает мелкая дрожь.

– Екатерина, постарайтесь выслушать. Лекарство закончилось. Его не купить. У наших поставщиков его не осталось. Прошу меня простить.

– Подождите. Как закончилось? – мне показалось что в этот момент, вся моя жизнь рухнула.

– Остаток, который был у них на складе выкупили. Когда будет новая партия неизвестно. Вам придется перейти на аналог.

– Но он будет медленно убивать мою маму.

– Я сказал вам правду, Екатерина. Это лучше, чем давать ложную надежду. Прошу, будьте готовы к последствиям, – его ладонь легла на мое плечо.

В одну секунду все силы покидают мое тело. Безжизненным грузом, я опускаюсь на холодный пол, разглядывая разбитую плитку. Сколько боли видели эти стены? А потерь?

Миллионы человек оказывались в безвыходной ситуации, так же как и я. Вот если б я успела. Если б переступила через себя и попросила у босса денег.

Я виновата в том, что моя гордость стала помехой в этой борьбе. Разве есть что-то постыдное, чтоб спасти любимого и единственного близкого человека? Но сейчас поздно об этом говорить. Своей гордостью я подписала маме смертельный приговор.

Глава 39

Катя

Смотреть в любимые глаза мамы стало невыносимо. Вечером я провела с ней от силы пол часа. Больше не смогла. Я не могла рассказать ей.

Утром, безжизненным шагом я шла на работу. Люди вокруг суетились, бежали, а мой мир остановился.

– Привет, – коснувшись моего плеча, бодрым голосом поздоровался Вова.

– Привет, – отозвалась я, глядя себе под ноги.

– А ну, посмотри на меня, – Вова склонился, чтоб увидеть мои глаза. – Бляха! Кать, ты вообще спала сегодня ночью?

– Не помню, а что?

– У тебя глаза красные. Что случилось? Сознавайся. Это Леха, да? Поэтому он свалил куда-то ещё вчера вечером?

– Свалил? – переспрашиваю я.

– Да. Ты не позвонила мне вчера, а он набрал и сказал, что уезжает. Я думал это связано с вами двумя.

– Нет. Я не знала, что он уехал. Вов, – приободрилась я, осознав что босса нет.

– Чего? – он обошёл меня и зашагал спиной вперед.

– Раз Алексея Андреевича нет, можно я попрошу тебя о кое чем?

– Попробуй, – поиграв бровями Вова остановился.

– Сперва скажи, когда он возвращается?

Я должна провести с мамой как можно больше времени, даже если это будет приносить мне невыносимую боль. Ночью я много думала. Нельзя убегать от ответственности. Каждый прожитый мамой день может стать решающим. Я не знаю, когда ей станет хуже, поэтому каждая секунда на счету. Я хочу быть рядом с ней.

– Сказал к вечеру. Он улетел куда-то. Я сам ничего не понял. Сложно представить, что у него там щелкнуло. Вчера сел в самолет и усвистал.

– Может командировка о которой он говорил? Мы же так и не слетали.

– Не исключено. Хотя что-то мне подсказывает, что это был лишь повод тебя удержать.

– Удержать? – переспрашиваю неуверенно. – Хотя плевать, – отмахиваюсь я. – Если Алексей Андреевич возвращается вечером…

– То…, – подталкивает меня Вова к назревшему вопросу.

– Можно я сегодня отпрошусь? – работу потерять теперь не страшно. Я держалась за неё пока могла помочь маме, но сейчас не было смысла.

– Ого. Ты ж только в новый офис пришла. Стряслось чего?

– Хочу провести побольше времени с мамой. Она больна и каждый ее час на счету, – проговариваю я, сглатывая подступивший ком к горлу.

– Все настолько плохо? Может я могу помочь? – он вмиг становится серьезным.

– Нет. Ты не поможешь. Так что?

– Иди. Я если что прикрою тебя, – его рука коснулась моего плеча в знак поддержки. – Мама это святое, – грустно слетело с его губ. – Я знаю, что такое терять родителей.

Не раздумывая больше ни секунды, я развернулась и рванула в больницу. Какая же я дура, что вчера сбежала. Но мне нужно было время, чтоб принять эту боль.

Я бежала не разбирая дороги в больницу. Господи, какая же я идиотка. Пошла на поводу у своего самолюбия, но это же самое ценное время, что у меня осталось.

– Куда это вы собрались, – грубо остановил меня голос девушки из регистратуры. – Часы приема не знаете?

– Прошу прощения, но у меня мало времени. Мама в плачевном состоянии. Войдите пожалуйста в мое положение, – на глаза навернулись слезы.

– Тут сотни людей в плачевном состоянии, но это не значит, что можно нарушать режим! Покиньте больницу и приходите в указанное время.

– Пожалуйста, войдите в мое положение, – молила я девушку за стойкой.

– Не надо мне тут нюни разводить. Вы не первая, ни последняя. Показать где выход или сами справитесь? – воинственно скрестив руки на груди, она смерила меня строгим взглядом.

– У вас же тоже есть родители. Поймите меня пожалуйста. У меня кроме неё никого нет, – мой голос задрожал от бессилия.

– Я вызову охрану, если вы не уйдете прямо сейчас!

Стираю предательские слезы с лица. Мне не остаётся ничего, кроме как уйти.

– Екатерина! – летит мне в спину и я замираю. – Зачем ты здесь? – от голоса доктора становится ещё хуже. Он вынес приговор моей маме, хоть и не по своей воле.

– Я хотела побыть с мамой… пока ей не стало хуже, – отвечаю не поворачиваясь.

– Пропусти её, – доносится до меня чуть слышно.

– Но…

– Никаких но. Под мою ответственность. Катерина. Я тебя провожу, – с сочувствием говорит врач.

– Это… – поворачиваюсь к нему, не веря в свою удачу.

– Пойдем, – он кивает в сторону длинного коридора. – У тебя мало времени.

Неуверенно следую за ним. Тело пробирает мелкая дрожь. Я должна объяснить маме, что не смогла. Не справилась. Не нашла деньги и теперь ей станет хуже.

– Постарайся вести себя спокойно, – врач дал мне наставление, перед дверью палаты.

– Спасибо, – отвечаю я и берусь за круглую ручку двери. Пару секунд собираюсь с силами и вхожу.

– Катюша, а ты чего здесь так рано? – отрываясь от прочтения книги, спросила мама.

Как же больно смотреть в её глаза.

– Мамуль, – не сдерживаюсь я и подбегаю, чтоб обнять её из последних сил. – Прости меня, мам, – слезы солеными дорожками стекают по щекам.

– Что стряслось, Катюш? – встревоженно спросила она, поглаживая меня по волосам.

– Я не справилась мам. Я не смогла. Я подвела тебя, – не прекращая рыдать, говорю я.

– Моя девочка. О чем ты говоришь? Всё же в порядке. У тебя на работе проблемы, да? – её ласковый голос сводил с ума.

Это невыносимо. Как вообще можно сказать единственному родному человеку, что скоро он потеряет рассудок по твоей вине. Я ужасная дочь. Я не смогла.

– Мам, можно я просто полежу с тобой вот так? – укладываюсь на ее груди, пока она продолжает меня поглаживать.

– Конечно можно, дорогая. Я всегда рядом с тобой.

Эти слова как спусковой крючок. У меня начинается настоящая истерика. Я больше не могу держать в себе эту боль.

Глава 40

Катя

Я не отходила от мамы ни на минуту, стараясь всё время держать её за руку. Истерика отступила и я готовилась сказать ей то, что должна была.

От очередного лекарства мама уснула. Я смотрела на неё и старалась запечатлеть в своей памяти каждую её морщинку.

– Катя, – тихонько зовет меня доктор, приоткрыв дверь палаты.

Нехотя отпускаю мамину руку и с болью на душе покидаю палату.

– Слушаю вас, – стараюсь держаться, но с каждым часом всё сложней.

– Сегодня мы введем вашей маме аналог. Есть вероятность, что завтра ей станет хуже. Подготовьтесь к худшему, – его слова звучат как приговор.

Начинаю мотать головой, отгоняя от себя самые страшные мысли.

– Нет, пожалуйста. Не говорите такого, – хватаюсь руками за его белоснежный халат. – Прошу вас. Дайте мне ещё немного времени. Я вас умоляю, – рыдаю я, глядя на того кто станет нашим палачом.

– У нас нет времени. Если не ввести сегодня лекарство, то она может умереть уже ночью.

– Но у меня же было больше времени, – задыхаясь от накатившей паники молю я.

– Пришли ее результаты анализов. Они стали хуже. Мы не можем больше оттягивать.

– Но может я смогу найти нужный препарат? Пожалуйста, ещё немного. Я постараюсь.

– Посмотри на меня, Кать. Ты здесь достаточно давно. Я сроднился с тобой. Ты правда стала мне очень близка, но я не могу подвергать твою маму опасности.

– Я найду. Должно же быть это лекарство хоть где-то? – реву я белугой.

– Нет. Его нет в нашей стране. Оно редкое. Я ведь тебе говорил. Партии ограничены и вероятность того, что мы достанем его к вечеру нулевая. На новую поставку может уйти больше месяца. У нас нет столько времени.

– А потом? Потом мы сможем вернуть её к этому лекарству? Мама сможет снова восстановиться? – с надеждой спрашиваю я, стараясь найти правду в его глазах.

– Нет. Это необратимый процесс. Соберись и подготовься. Через два часа придёт медсестра. Извини, но я сделал всё что мог, – он аккуратно снимает мои руки с себя и с понурой головой уходит прочь.

Ноги подкашиваются. Я не могу здраво мыслить. Весь мой мир рушится на миллион осколков. Держась за стену, возвращаюсь в палату.

Я смотрю на спокойно спящую маму и не могу поверить, что жизнь может быть настолько ужасной. Это не справедливо. Почему она? Лучше б на её месте оказалась я.

Слезы застилают мои глаза. Образ мамы расплывается. Обессиленно я сажусь на стульчик рядом с ней и сжимаю её тёплые ладони.

Голова становится невыносимо тяжелой. Прикрыв глаза, я опускаю её на кровать. Тяжело. Силы покидают меня с каждой секундой.

– Екатерина, вставайте. Мне нужно поставить укол, – доносится до меня мягкий женский голос. – Катя, пожалуйста. У нас нет времени, – лёгкое касание моей спины, приводит в чувство.

Испуганно распахиваю глаза. Прямо передо мной стоит молоденькая медсестра с небольшим подносом в руках. На нём лежит шприц, ампула и прочие медицинские штучки.

– Мне нужно поставить укол. Позволите? – интересуется она и делает шаг в мою сторону.

– Нет! Пожалуйста, нет! – кричу я в истерике. – Это необратимый процесс, пожалуйста, – прикрывая маму своей спиной, не унимаюсь я.

– Катюш, что стряслось? – спрашивает мама сонным голосом.

– Мама, я не смогла. Я не успела, – слезы градом стекают с моих глазах.

– Мы поставим вам аналог лекарства. Возможно будет ухудшение самочувствия. К сожалению мы не можем сказать как именно воспримет это ваш организм, – объясняет девушка и ставит поднос на прикроватную тумбочку.

В ее руках появляется шприц. Она открывает ампулу и набирает содержимое. Как будто со стороны я смотрю за ее манипуляциями.

– Я должна поставить укол, а ваша дочь мешает.

– Катюш, всё в порядке. Успокойся, – рука мамы нежно касается моей.

– Мам, тебе может стать хуже. А если ты меня не узнаешь? А если твоё сердце не выдержит? Да всё что угодно может случится, мам, – плачу я, перебирая в руках её ладонь.

– Катюш, мы не вправе вершить судьбы. Если мне суждено, то пусть так и будет. Всему своё время. Я достаточно пожила на этом свете. Поживи и ты. Думаешь я не знаю сколько ты отдаешь за моё лечение? Ты ж света белого не видишь из-за бесконечной гонки за лекарства. Ты молодая. Построй свою жизнь. Хватит тащить на своих плечах меня, – она говорит это с такой теплотой, что моё сердце сжимается всё сильней.

– Я не могу так поступить, мам. Ты же единственная, кто у меня остался.

– Время, – решительно произносит медсестра, словно ставит точку в моей жизни.

– Отпусти меня, Катюш.

Теряя здравый рассудок я отпускаю мамину руку и отступаю назад. Медсестра проверяет шприц и заносит руку над моей частичкой души. В глазах все плывет.

Вот кто стал моим палачом. Молодая медсестра.

Последнее, что я успеваю увидеть, это тоску в маминых глазах.

Глава 41

Катя

– Катюша, как ты себя чувствуешь? – доносится до меня отдаленно.

С трудом открываю глаза, морщась от яркого света.

– Пришла в себя. Наконец-то! – устало проговаривает доктор и тут же начинает светить мне в глаза фонариком.

– Как она? – голос мамы мгновенно приводит в чувства.

– Мам, – резко поднимаюсь на кровати, чем провоцирую сильное головокружение. К горлу тут же подступает тошнота.

– Все в порядке, дорогая, – в уголках её глаз блестят слезы.

– Когда ей может стать хуже? – смотрю на доктора, а он улыбается.

– Вы находите это смешным? – со злостью начинаю я, стараясь сфокусироваться на его ухмылке.

– Катюша, вы счастливица, – огорошивает меня доктор, поправляя халат.

– Что вы имеете ввиду? – поглядываю на маму, что сдерживает смешок и ничего не могу понять.

– Ваша мама будет принимать необходимое ей лекарство. Ваш муж успел вовремя и привёз его как раз в тот момент, когда вы решили упасть в обморок. Поздравляю вас. Сейчас вашей маме должно стать лучше.

Непонимающе бегаю взглядом от доктора к маме. Что тут происходит? Какой муж?

– Но я не…

– Дочка, твой муж ждет в коридоре. Он весь извелся, – с намеком говорит мама, подмигивая. Стараюсь встать со своего места.

– Помочь? – дружелюбно интересуется ее врач, но я отказываюсь.

Придерживаясь одной рукой за стенку я выхожу в коридор и оглядываюсь. Здесь никого нет. У меня даже закрадывается мысль, что доктор хотел таким образом обмануть меня, но вот взгляд мамы. Я верила ей. Опускаюсь на пустующую скамейку, стараясь окончательно прийти в себя.

– Как ты себя чувствуешь? – раздается сбоку от меня, лишая дара речи.

– Леша? – поднимаю свои заплаканные глаза на того, кто так нагло вторгся в мою жизнь.

– Привет. Как мама? – он протягивает мне бумажный стаканчик с кофе.

– Ты? Это сделал ты? – в носу саднит от желания заплакать.

– Я… не знаю, что сказать, – произносит он и садится рядом со мной?

Он выглядит уставшим.

– Как ты узнал о лекарстве? – делаю глоток ароматного напитка, слегка обжигая губы.

– Поговорил с врачом, – спокойно отвечает Лёша, не притрагиваясь к своему стаканчику с кофе.

– Спасибо, – в душе разливается безграничное чувство благодарности. – Где ты его достал? – я продолжаю сверлить взглядом коричневую жидкость в стакане.

– Если у тебя есть связи, то это не очень сложно, – говорит он так, словно не спас только что жизнь абсолютно постороннему человеку.

– В любом случае, это не твои проблемы, а ты…

– Кать, давай не будем, ладно? – он смотрит на меня и в его глазах я вижу то, что меня беспокоит всё это время.

– Прости, я на секунду, – взволнованно отставляю стаканчик в сторону и достаю телефон.

Пальцы пробирает мелкая дрожь от собственных подозрений. Я так была занята своими переживаниями, что совсем забыла о другой проблеме.

– Вова! – говорю громче обычного и сразу прикрываю динамик рукой. Лёша по-прежнему сидит на скамейке и кажется даже не двигается.

– Ого, вот так приветствие. Как мама? Если ты из-за Лехи, то его ещё нет, – говорит он так быстро, что я не успеваю вставить и слова.

– Да нет. Лёша со мной, но я звоню не поэтому, – перехожу на шепот.

– С мамой что-то стряслось?

– Нет. Блин, Вова, дай сказать! – вспыхиваю я.

– Ладно, молчу. Выкладывай.

– Наш недавний разговор. О том, что Лёша…, – замираю, когда поворачиваюсь к скамейке на которой он сидел всего минуту назад.

– Что Лёша? – голосом не требующим возражений спрашивает он, как-то оказавшись за моей спиной. Ладошки мгновенно потеют от волнения. Телефон выскальзывает из рук и с грохотом ударяется о больничный пол.

– Леш, – безмолвно слетает с моих губ.

– Катя! Катя, у тебя всё в порядке, – отдаленно доносится из динамика голос Вовы.

Напрягаюсь от неловкости ситуации. Лёша, не отрывая от меня своих злющий глаз, наклоняется и поднимает мой телефон. Замечаю паутинку трещин на экране, но меня это не волнует.

– Она занята. Не беспокой её больше, – грубо бросает он в трубку и скидывает вызов.

– Ты ведешь себя некрасиво, – отвечаю я, краснея от двусмысленности ситуации в которую мы угодили.

– Кать, хватит играть. Мы не маленькие. Думаю ты сама прекрасно понимаешь какие у меня намерения, – серьезно говорит он, возвращая мне телефон.

– К-какие, – сглатываю от соприкосновения наших рук.

– Я хочу тебя.

Глава 42

Катя

– Леш, мне кажется, тебе пора, – отступаю немного назад.

– Может хватит спорить со своими желаниями? – проникновенно спрашивает он и невесомо проводит костяшками пальцев моей щеки.

– Мне стоит вернуться к маме, – уворачиваюсь от столь приятных касаний. Я сперва должна все выяснить.

– Как скажешь, – отступает он, увеличивая между нами дистанцию. – Увидимся позже. Сегодня можешь не возвращаться в офис. Проведи время с мамой, ей это нужно.

– Спасибо… босс, – добавляю я, словно пытаюсь увеличить дистанцию в нашем общении еще больше.

Трясущимися руками вновь набираю номер Вовы. Я должна узнать правду.

– Слушаю, – отзывается он в динамике, без капли раздражения.

– Встретимся? – спрашиваю без предисловий. Ему наверно обидно, за то что Лёша сорвался с ровного места.

– Без проблем. Когда?

– Я у мамы в больнице. Давай в кафе неподалеку. Я отправлю тебе адрес.

– Хорошо. Надеюсь Лёша не приедет? Не хотелось бы вставать между другом и его чувствами, – в трубке раздается легкий смешок.

– Именно об этом я и хочу поговорить. У меня есть сомнения и я…

– Давай обсудим при встрече? – обрывает меня он.

– Хорошо, – в душе закрадывается странное предчувствие и если я права, то можно будет с легкостью объяснить мою тягу к новому боссу.

В трубке раздаются быстрые гудки. Неотрывно смотрю в экран и боюсь узнать правду. Она изменит всё.

На прощание забегаю в палату к маме и поцеловав её в щечку убегаю. Она в безопасности, а значит пришло время решить и собственные проблемы.

Извожу себя от волнения пока сижу в кафе и жду Вову. Кофе, что я заказала давно остыл, но я даже не притронулась к нему. Переживания занимали все мои мысли.

– Ты б так не нервничала, – говорит Вова, устроившись напротив меня. – Мне кофе и круассан, – делает заказ, не глядя в меню.

– С чего ты взял, что здесь есть круассаны? – спрашиваю я, чтоб немного расслабиться.

– Они везде есть, – он улыбается уголками губ и скрещивает руки на столе в ожидании заказа.

– Вов…, – с замиранием сердца начинаю я. Мне страшно узнать правду. Я волнуюсь до безумия.

– Выкладывай давай, – официантка ставит перед ним заказ и удаляется.

– Расскажи мне про Лёшу. Он же жил здесь раньше?

– Кать, давай начистоту. Ты сама прекрасно всё знаешь. Я же вижу, что ты все поняла, но боишься. Правда я не понимаю почему, – сделав глоток кофе он двигает круассан ко мне.

– Я не хочу, спасибо. Мне кусок в горло не лезет от волнения, – уходя от ответа, произношу я.

– Честно говоря я никак не могу понять, почему вы сразу не догадались, – отвечает он, откидываясь на спинку диванчика.

– Когда ты узнал? – я боюсь спросить напрямую, но даже так, я получила ответ на свой вопрос.

– Когда увидел тебя в первый раз, – ошарашивает меня он.

– Но мы ведь с тобой раньше не…

– Нет, мы не встречались, но я видел твои фотографии. У Лехи дома их полно. Он хранит каждую с особым трепетом, не позволяя их касаться.

– О чем ты говоришь? – дыхание спирает. Лёша помнит меня. Возможно он все еще меня любит.

– Ты в его сердце, Кать. Он тот ещё придурок, но так и не смог тебя отпустить, – Вова пригвождает меня к месту своими словами.

– Хочешь сказать, что у него не было отношений за все пятнадцать лет? – мне становится смешно от такой глупости. Я не маленькая девочка и никогда не поверю в этот бред.

– Не скажу, что у него не было отношений, но они были мимолетными. При малейшей сложности он уходил. Каждая девушка, что была в его жизни испарялась в одно мгновение. Он не позволял ни одной из них перейти черту. Секс и больше ничего. Как только они заявляли на него свои права, он уходил.

Я не верю в услышанное. Прошло столько лет. Этого не может быть. Мы же были детьми. Разве чувства живут так долго?

Живут. И я знаю это не по наслышке.

– Вов, могу я тебя попросить? – от волнения по телу расползается волна слабости.

– Говори, постараюсь помочь, – он смотрит на меня крайне внимательно.

– Не говори ему обо мне, – неожиданно говорю я.

Вова закашливается от моей просьбы, но я не могу позволить Лёше узнать всё вот так. Если он меня ещё любит, то наши отношения не проживут долго. Но если он меня узнает…

– Ты хочешь проверить его выдержку?

– Нет. Я хочу, чтоб он полюбил меня потому что это я, а не потому что он любил меня пятнадцать лет назад.

– Думаешь он не узнает тебя?

– Он сам должен понять это, точно так же как и я.

– Тебя тянет к нему не так ли? – Вова касается моей руки, лежащей на столе и слегка сжимает в знак поддержки. Не более.

– Безумно, но я не могла себе объяснить это притяжение, а сейчас…, – в глазах скопились слезы.

Пятнадцать лет. Это целая жизнь. Мы были так юны, когда полюбили, но не успели признаться в своих чувствах, а сейчас судьба даёт нам ещё один шанс и я не хочу его упустить.

– Какого хрена тут происходит? – раздается рядом звериный рык, от которого по коже проносится волна ужаса.

Как мне сейчас смотреть на него, если я знаю правду?