Текст книги "Пёс (СИ)"

Автор книги: Наталья Колесова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Хорошо, – сказала, обращаясь к своей тарелке.

– Можно на них взглянуть?

– Конечно, – произнесла Чадар тоном, подразумевавшим обратное.

– Вы тоже без ума от собак, господин капитан?

Он с удовольствием перевел взгляд на свою эффектную соседку напротив – черноволосую глазастую женщину.

– Слишком сильно сказано.

– А вот мастер Чадар их просто обожает, это нам еще Лонгиер рассказывал. На своей планете она даже занималась с ними любовью, ведь так, мастер?

Чадар допила сок. Поглядела вдоль стола на майора Фокса.

– Могу идти, майор?

Тот вяло махнул рукой.

– Ну так как, мастер? – с веселым вызовом спросила лейтенант, покачиваясь на стуле.

Чадар аккуратно сложила приборы в тарелку, встала и сказала поверх голов:

– Если вас интересует… техническая сторона дела, то моим напарником была сука. Идемте в питомник, капитан?

Они сидели на корточках, разглядывая попискивающий шевелящийся клубок. Чадар доставала каждого щенка по очереди, внимательно разглядывала, держа за толстые хвосты: одни висели, как трупы, другие, повизгивая, извивались, стараясь освободиться. Крэг то и дело поглядывал на метавшуюся за решеткой суку.

– Вы держите их отдельно от матери?

– Она может запросто отгрызть им головы, – Чадар пожала плечами в ответ на его гримасу. – Вы сами вывели таких асоциальных особей.

Она с интересом рассматривала щенка в своих ладонях.

– Эмма, ты что, с леопардом повязалась? Пятнистый какой…

Щенок тыкался в ее пальцы морщинистой мордой, беспрерывно попискивая.

– Все-все, малыш, – сказала Чадар, и Крэг быстро взглянул в ее близкое лицо. Было что-то… неправильное в нежности, которая звучала в ее голосе. В этой женщине таились мягкость и любовь – только направлены они не на тех, кому это все предназначалось.

Чадар вновь уложила щенков в обогреваемую коробку, пододвинула к клетке. Собака села за решеткой, не сводя с людей тяжелого взгляда.

– И что с ними будет дальше?

Чадар пожала плечами.

– Вязка была неплановой. Через неделю выберут наиболее перспективных. А остальных… кажется, у вас это называется выбраковкой.

– Вы забываете, что это животные, – заметил Крэг. – Предназначенные служить людям.

– Служить? Конечно, вы ведь не оставляете им другого выбора.

Она повернулась и ушла к своему любимому убийце Гачу. Крэг смотрел ей вслед. А не могла ли эта защитница собачьих прав возмутиться, что Лонгиер применил какие-то… сильные меры воздействия на собак, и…

И что дальше? Открыла клетку. Натравила собаку. Закрыла клетку и преспокойно свалила с базы.

Могла.

Лайма перегнулась вниз. Постель Крэга была застелена – опять ушел в ночной рейд? Капитан был человеком действия и вязкая неопределенность расследования, похоже, начала его угнетать. Ей самой база казалась громадной ловушкой. На нее просто давили стены. Лайма спустилась, оделась и бесшумно прошла по пустому коридору. Дежурный спал у мониторов. Она скользнула в приоткрытую дверь гаража-ангара. Ноги сами несли ее мимо молчащих вездеходов, контейнеров, стендов…

Двор базы просто вычищен и отутюжен колесами вездеходов. Ночь была влажной и душной. Лайма втянула воздух, не приносящий ни свежести, ни каких-либо будоражащих запахов. Даже сквозь носовые фильтры ощущался яд, сочащийся из останков громадного города, синевато-белым мороком светившегося на горизонте. Лайма присела на ящики у стены, засунув руки в карманы куртки. Здесь никогда не было видно звезд – звезд, лун, самого неба – одно серое ядовитое облако, клубящееся над разрушенным мегаполисом…

Тоска пришла внезапно и остро – нахлынула тяжелой волной. Тоска по Чандлеру с его чистыми бесконечными лесами, яркими, близкими, как драгоценные камни на ладони, звездами, белым лунным светом, стелющим под ноги бесконечные призрачные ковры… Тоска по Саре.

Стремясь вырваться из грозившего проглотить ее темного водоворота, Лайма позволила себе то, что уже давно не позволяла – позвать.

Хоть кого-нибудь.

Хоть откуда-нибудь.

…Волна отхлынула, оставив ее обессиленной и раздавленной, как медуза, выброшенная на берег.

Я здесь.

Лайма, вздрогнув, открыла глаза.

Тень? Камень? Камень метрах в ста от нее медленно, почти неуловимо, изменил свои очертания. Если б она не смотрела прямо на него, даже движения бы не заметила – так не замечаем мы таянья снегов… Вершина "камня" серебрилась. Лайма шевельнулась, собираясь встать. Движение прекратилось. Лайма притихла. Шорох. Снова тишина. Шорох. Тишина. Блеснули две красных светящихся точки. Животное? Так близко от базы? Или это кто-то из собак-патрульных?

Лайма тихо свистнула.

Движение вновь прекратилось. Но она уже различала серый силуэт, плотно жавшийся к земле. Немигающие глаза-фонарики были направлены на нее. Лайма шевельнулась, животное вздрогнуло, по-прежнему оставаясь за кругом света. Осторожно выпростав руки из карманов, Лайма достала и легким движением кинула кусок галеты, оставшийся с ужина. Несколько минут в тишине и ожидании. Потом из темноты вытянулась крупная лапа, осторожно загребла галету.

Следующий кусок исчез с теми же предосторожностями. И следующий…

Лайма напряженно вглядывалась в движущуюся на границе света и тьмы фигуру. Собака… конечно, собака. Кто же еще?

– Иди ко мне, животина, – шепнула Лайма. Зверь вздрогнул, но не исчез. – Иди, маленькая, иди, серенькая…

Посверкивающие красным глаза, как освещенные окошки, или маленькие красные луны – ей приходилось видеть и такие…

Лайма очень медленно вытянула руку и позвала: иди ко мне!

– Да вы рехнулись!

Зверь одним громадным прыжком исчез в темноте, Лайма, вскочив, опрокинула ящик.

– Как вы меня напугали!

– Я, – сказал Крэг, делая шаг к ней. – Вас. Напугал. А вы? Вы что, ненормальная? Или самоубийца?

Из дверей ангара вылетел дежурный. Непонимающе уставился на Чадар.

– Мастер? А вы откуда?

– Спишь?! – рявкнул капитан. – Я тебе голову оторву, тощая задница! (Какая у задницы может быть голова, некстати подумала Лайма). Как ты выпустил ее из корпуса?

– Да какой же придурок попрется ночью наружу? Что-нибудь случилось?

– Случилось, – сказал Крэг, внезапно успокаиваясь. – Наш мастер пыталась поцеловаться с Серым Призраком. Все внутрь!

– Но что я сделала? – рискнула спросить Лайма, когда они вошли в ангар. Мужчины уставились на нее. Она бы сказала – с опаской.

– Животное было голодным. Я дала ему галету. Разговаривала с ним…

– Она не понимает, Хайме, – сказал Крэг. – Мастер Чадар. Вы соображаете, с кем заигрывали? Полгода назад один из Призраков в несколько секунд разорвал в клочья нашего парня. Неделю назад какая-то из служебных собак, в которых тоже имеется кровь Призраков, убила вашего предшественника. Вас ничего в этих двух случаях не настораживает? Так, хоть немного? Самую малость?

– Они что там, их вообще не инструктируют? – беспомощно спросил Хайме.

Капитан сверкнул на него глазами.

– Марш на место! Утром доложишься сержанту, и если он не отправит тебя на гауптвахту, я сам тебе ее организую!

– А вы… – он повернулся к Лайме. Та ожидала вынесения приговора, но капитан всерьез озадачился, какие же меры можно предпринять в ее отношении. Поэтому Лайма решилась напомнить, что она цела и невредима, и совершенно не понимает причины всей этой суматохи…

Крэг вздохнул – очень глубоко – очень длинно выдохнул, повернулся к ней спиной и отправился в жилой отсек.

– Так что это за животное? – поинтересовалась Лайма – уже в комнате, наблюдая, как Крэг резкими движениями расстегивает курку.

– Биологи утверждают – мутировавшие собаки. По плодовитости напоминают крыс. Первое время их была уйма, потом вокруг базы выжгли все их гнезда, – он глянул искоса и поправился, – как считали, все… Обычно Призраки охотятся стаями, так что вам повезло уже дважды.

– А что вы говорили про наших собак? – она уселась на нижнюю полку.

Крэг повесил куртку и теперь уже гораздо медленней стягивал с себя остальную одежду.

– Проводился эксперимент. Служебных собак скрестили с Призраками – для улучшения адаптивности, слуха и нюха, ускорении реакции… По официальной версии. А, по-моему, просто по обычному принципу: "а что же там получится?".

– И что же там получилось?

– Насчет иммунитета и обоняния претензий нет. А насчет остального: мы имеем наших киллеров.

– Значит, это мог быть кто-то из них?

– А вы его морду не узнали? – невинно осведомился Крэг.

– Только не киллера, – не заметила подначки Лайма. – Я с ними редко общаюсь. Привыкла иметь дело с собаками, настроенными на сотрудничество, а не с животными-убийцами.

– Или с людьми-убийцами? – небрежно заметил Крэг, опираясь о верхнюю полку. Он просто навис над ней – сильный, тяжелый – разглядывая ее прищуренными глазами. – Или к нам вы уже привыкли, потому что мы… как это вы выразились… все-таки настроены на сотрудничество?

Лайма выскользнула, ухитрившись почти не коснуться его.

– Вы ведь не сильно накажете Хайме? Он же не виноват, что мне захотелось прогуляться.

– Ну да, – хмуро сказал Крэг. – И это вы усыпили его на посту… Не лезьте не в свои дела, мастер. И, вообще, давайте спать! На сегодня вы уже достаточно потрепали мне нервы!

Она сидела в питомнике на полу, обхватив колени, возле двери, и задумчиво рассматривала клетки. Бесполезно. Раз за разом она приходила сюда, разговаривала, звала. Но если ночью на ее зов ответил кто-то из киллеров, он упорно не желал признаваться.

– Ну, как успехи?

Задрав голову, она глянула на Крэга. Вздохнула:

– Молчат…

– Знаете, что непонятно? Если это Призрак, он должен был вас убить. Если наш киллер – тоже. Они же рвут всех без разбора. Или вы сумели заговорить ему зубы? Может, попросту приручите кого-нибудь из этих вот – чтобы снова не шастать на свиданку на улицу? Будет у вас персональное чудовище.

Она с сомнением обвела клетки взглядом:

– Думаете, это возможно?

Через крошечную паузу Крэг поддернул штанины комбинезона, словно это были брюки от элегантного костюма, и присел рядом с ней на корточки.

– Вы серьезно хотите попытаться?

– Не думала об этом.

– Вот и не думайте! – посоветовал Крэг. – Мастер, если вы свои способности направите на приручение людей, вам будет гораздо легче здесь жить.

– Я не собираюсь здесь жить! – возразила она сердито. – Моя работа скоро закончится.

– Но ваши проблемы останутся при вас.

Она не желала разговаривать с ним о своих проблемах. Она вообще ни с кем не собиралась о них говорить. Ей хотелось, чтобы он ушел. Но так как Крэг этого делать явно не собирался, Лайма поднялась сама. Капитан придержал ее за запястье.

– Подождите, мастер. Я хочу с вами поговорить.

Лайма потянула руку – он держал крепко. Ей внезапно стало душно.

– Отпустите меня, – сказала она тихо.

Крэг увидел, как зрачки ее расширились. Чадар взглянула на дверь, на его руку, вокруг… да она же просчитывает свои шансы вырваться от него! Крэг разжал пальцы. Сказал – как можно индифферентней:

– Идите.

Чадар ушла очень быстро. Она хотела оглянуться – не раз и не два – чтобы убедиться, что он не преследует ее.

Дьявол, дьявол, дьявол!

Этот Лонгиер чертов!

Поднимаясь, Крэг вдруг ощутил мгновенное и сильное головокружение. Очнулся, уже стоя на четвереньках, мотнул головой, прогоняя мушки, мельтешащие перед глазами.

– Это что еще такое?..

Из ближайших вольер за ним с интересом следили киллеры. Примеривались, похоже.

– А вот хрен вам! – сказал Крэг, поднялся наконец и потащился к выходу.

К медикам, что ли, пора?

Ночью Лайма проснулась в поту; тяжело дыша, села на постели. Вытерла мокрое лицо. Кошмары ей снились редко и она не была уверена, что не кричала. Свесилась вниз – хорошо, постель Крэга, хоть и расправлена, но пуста. Прилегла, вспоминая свой сон: полумрак, кружащиеся вокруг вольеры, из-за которых внимательно и цепко наблюдают светящимися красными глазами Призраки…

Она вновь резко перегнулась вниз, только сейчас осознав увиденное – куда бы не направился Крэг, он не пошел бы туда босиком! Лайма спрыгнула с полки, скользнув взглядом по часам: третий ночи… Натянула штаны, ботинки, подгоняемая чувством беды, может, еще не случившейся. Выскользнула в сонный коридор, оглядела обе пустые стороны. Ну так…

Она опустилась на колени и вынула фильтры.

Коктейль запахов был отменным – хорошо, что существуют носовые фильтры, иначе бы она свихнулась уже в первые часы пребывания на базе. Вскочив с колен, Лайма понеслась по коридору до следующего поворота – и до следующего… Она уже знала, где искать офицера, но не знала – почему.

Он стоял внутри питомника, прижимаясь спиной и распластанными руками к стеклу – словно стремясь вдавиться, протиснуться наружу… Он будто прилип к двери и даже не повернул головы, когда Лайма изо всех сил ударила по стеклу.

– Крэг! – крикнула она, убедившись, что замок не реагирует ни на идентификационный ключ, ни на ручное – аварийное – управление. – Крэг! Игорь!

Переговорник двери продолжал работать – Крэг слегка повернул голову, по-прежнему не отрывая взгляда от темного прохода между клетками.

– У вас ключ. Можете изнутри открыть дверь?

– Нет, – глухо, почти беззвучно отозвался капитан. – Не знаю, где он.

– Как вы туда попали?

– Не знаю.

– Попробуйте нажать одновременно со мной. На счет. Раз, два. Три!

Двигаясь медленно, осторожно, как человек, балансирующий над пропастью, он нашарил рукой аварийный рычаг, повторяя ее движения – Лайма видела, как напряглись мышцы на его спине. Нет.

– Еще! – настаивала она. Тот же результат.

Ее взгляд метнулся – противопожарная система. Не действует. Сигнал тревоги. Молчит.

– Игорь! – сказала она. Медленный кивок головы. – Что происходит?

– Кажется… – сказал он тем же бесцветно-ровным голосом, – я открыл клетку.

– Какую?

Крэг слегка пожал плечами.

– У вас есть с собой оружие?

– Нет.

– Я попробую разбить стекло.

– Бронированное. Бесполезно.

Лайма в отчаянии озиралась – ни одного тяжелого предмета в этом проклятом пустом армейском коридоре! Она с силой ударила в стекло ногой – раз, второй, третий – и припала к двери.

– Игорь?

Кивок.

– Что происходит? Вы что-то слышите?

– Ничего, – сказал он, помолчав. – Ничего. Но я чувствую, что он подходит. Все ближе.

Горло, подумала она, потому что сказать было нечего. Защищай горло, Игорь. Чем? Голыми руками? Она прижала к стеклу ладони, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь. Казалось, мрак шевельнулся, приобретая вместе с движением и форму. Добыча беспомощно застыла – сладкая, кровь и хруст костей – быстро и ловко, и никто не поймает…

– Нет! – с отвращением и яростью завопила Лайма, разбивая кулаки о бронестекло. – Не надо!

И словно отброшенный этим воплем, сумрачный охотник, уже почти взлетевший в воздух, опал на лапы – озадаченный и встревоженный. Подался назад, назад. Назад.

И мрак был… стал только мраком. Просто мраком.

Через несколько секунд Крэг отлепился от двери, протянул руку – и дверь медленно пошла в сторону. Все так же не спуская глаз с клеток, Крэг шагнул спиной вперед и медленно, осторожно, как хрупкую реликвию, закрыл ее перед собой.

Тогда Лайма сползла по стеклу вниз, часто и неровно дыша – или плача. Крэг стоял, закрыв глаза, прижавшись лбом к металлическому косяку. Лайма протянула руку и дернула его за штанину. Инспектор посмотрел вниз.

– Что… ну что это?.. – спросила Лайма.

– Я, – сказал он раздельно. – Я. Сам. Все. Заблокировал.

– Зачем?

– Не знаю. Не помнил это. Вообще. Только сейчас. Как будто отпустило.

Отпустило? Отпустили? Лайма посмотрела внутрь питомника.

– Как вы туда попали?

– Не знаю, – отсутствующе сказал он. – Я не знаю. Я спал. Потом открыл глаза и увидел – стою здесь. У клеток.

Лайма поднялась – правда, не с первой попытки – офицер подхватил ее под локоть. Лицо и тело его блестели от пота.

– А потом?

– Все было… как во сне. Я и ощущал себя во сне, пока не увидел… не услышал… Не почувствовал… Идемте! Мне нужно выпить, прежде чем я снова вернусь к этим тварям.

– Но… следы?

– Какие? – с отвращением сказал Крэг. – Я сам – понимаете? – сам открыл клетку. Или несколько клеток. Или все клетки. Пошли!

Он вцепился в ее локоть и стремительно пошагал по коридору. Впихнул перед собой в столовую, бесцеремонно растолкал прикорнувшего на кушетке дежурного. Странную они, наверное, представляют пару, подумала Лайма, обнимая себя за голые плечи. Она сама в майке и брюках, но хотя бы в ботинках, в отличие от одетого в одни пижамные штаны капитана. Дежурный, стараясь таращиться не слишком откровенно, выставил перед ними что-то прозрачное в бутылке и два стакана. Крэг быстро наполнил свой и бухнул ту же порцию Лайме. Она понюхала, фыркнула:

– Не хочу!

– Надо, – железно сказал Крэг, и она неожиданно послушалась. Губы, затем горло загорелись. Лайма судорожно замахала ладонью. Крэг мгновенно опустошил свой стакан, без передышки налил и одолел половину второго. Откинулся на спинку стула, скрестив на голой широкой груди руки. Уставился на нее.

– Вы психолог, – сказал резко, – хоть и собачий. Что, по-вашему, произошло?

Лайма с облегчением отставила стакан.

– Вы не страдаете лунатизмом?

– Никогда не замечал, – Крэг подумал и уточнил. – Никто не говорил мне.

– Насколько глубоко вы заинтересованы в этом расследовании?

– Как и во всяком другом. Если вы, мастер, намекаете, что я буквально заболел этим делом и во сне отправился разбираться в питомник… У меня не настолько развито воображение. Я добросовестный следователь, но не фанатик. И у меня вполне устойчивая психика.

Лайма помолчала, разглядывая свой стакан.

– Насколько вы поддаетесь гипнозу?

– Что?

Лайма пожала плечами.

– Глупый вопрос – вы же профессиональный военный, значит, очень гипнабельны…

Крэг скривился, но сдержался.

– Теперь понятно, что произошло с Лонгиером, – продолжала Чадар. – Никто не вталкивал его в питомник и не блокировал дверь. Все это он проделал сам. Сам же и открыл клетку…

Крэг перегнулся через стол.

– Прошу прощения, что прерываю ваши высокоученые размышления, мастер, но если, по-вашему, Лонгиер был самоубийцей, то как же со мной? Я-то ведь не собираюсь сводить счеты с жизнью!

Лайма поглядела на него с недоумением.

– Но это же гипноз!

– Гипноз?

– Конечно! Кто-то приказал под гипнозом вам и Лонгиеру пойти в питомник и открыть клетки…

Крэг потер лицо с силой – когда отнял руки, на коже остались красные пятна.

– Не припоминаю, чтобы я попадал на сеанс к гипнотизеру!

– Вы и не должны помнить, – успокаивающе заметила Лайма. – Вам вполне могли приказать все забыть. Вы ведь привыкли выполнять приказы, правда?

– А вы гипнозу не подчиняетесь, правда? – язвительно подхватил Крэг. – Как и обычным приказам. Вы-то почему, интересно, не спали? Опять бегали на свидание к своему зубастику?

Лайма подвигала стакан. Она смешалась, и Крэг даже на мгновение заподозрил, что мастер была на свидании не с четвероногим, а с двуногим любимцем. Это ему не понравилось. Очень.

– Так что же, мастер?

– Мне приснился кошмар… – нехотя сказала она. – Клетки и… страх… ваш страх…

– Хотите сказать, вы почувствовали, что со мной что-то не так? – спросил капитан недоверчиво.

– Скорее… услышала. Вы так громко кричали!

– Кричал? Да у меня язык присох к глотке, когда я понял, где я нахожусь!

– Я имею в виду… мысленно.

– Мысленно? Вы все-таки можете слышать нас?

– Это не мысли, скорее… сплав эмоций – страх, отчаянье, бессилие… Вообще любой человек может услышать… почувствовать, что рядом беда. Не обязательно телепат.

Что-то очень усердно она старается его в этом убедить. Где-то наш мастер крутит. Крэг вновь откинулся на спинку стула.

– Мастер, а вы понимаете, что версия гипнотизера возвращает нас к вашей персоне?

Лайма удивилась.

– С чего вдруг?

– Вы сами признали у себя наличие кое-каких способностей. Я прекрасно изучил эту базу и этих людей. Никто из них не мог бы сравниться с вами в психотехнике.

Лайма помолчала.

– А если этот "никто" просто не афиширует свои таланты?

– Вы не знаете, что такое жизнь на базе. Скука смертная пополам с риском по расписанию. Тут рады любому способу развлечься, никто бы не удержался…

– Вот, похоже, и не удерживается, – заметила Лайма.

Они смотрели друг на друга.

– Мотив, мотив, – сквозь зубы сказал Крэг. – Зачем нужно было убивать Лонгиера?

– Это вы у меня спрашиваете?

– Это я вслух думаю.

– Думайте дальше, – разрешила Лайма. – Неприглядные дела?

– Проверено. Торговля легкими наркотиками, букмекерские ставки… Ничего такого, за что можно получить пинок под зад с базы – да наверняка любой бы этому пинку даже обрадовался!

– Шантаж? – предложила Чадар.

Капитан взглянул так, что она почувствовала себя… мягко говоря, очень глупой.

– Мастер Чадар! Откройте глаза пошире! Здесь собраны отбросы со всей армии! Кого здесь напугаешь шантажом!

– А что за ставки?

– Ну, например, кто не вернется следующий раз с патрулирования, – Крэг вновь взялся за бутылку.

Лайма в недоумении подняла плечи.

– И что, кто-то, действительно, делает такие ставки?

– Делают, делают. У Лонгиера найдены списки. Кроме того есть еще и… – он покосился, – …собачьи бои.

Мастер резко выпрямилась.

– Что?!

Она не знала, подумал он. Или очень хорошо играет.

– Лонгиер устраивал собачьи бои?!

– Сядьте, мастер. Они ведь не запрещены законом?

– Не запрещены? Я бы нашла способ это остановить!

– Вплоть до убийства? – любезно предположил Крэг.

Она даже внимания не обратила.

– Значит, та драка между Гачем и Дугласом была не случайной? Чудо, что они не поубивали друг друга! Какой же мерзавец Лонгиер и… ему подобные!

В список "подобных" внесли и его, понял Крэг. Впрочем, мастер тут же объявила об этом с присущей ей прямотой:

– Вам ведь тоже наверняка нравятся собачьи бои?

Он серьезно обдумал ее слова.

– Честно? Теперь не очень.

– И почему же вдруг? – презрительно спросила она.

– Не вдруг. Видимо, я просто повзрослел, – он взглянул на нее, почти извиняясь. – И мне не нравится, как они кричат…

– Кричат?

– Ну, кричат, скулят, визжат от боли… когда один уже сдается, а другой его приканчивает…

Он увидел, как ее пальцы сжимаются в кулаки. Если она ударит, мало ему не покажется…

– И вам, конечно, тогда очень хочется броситься на помощь?

– Кстати, о помощи… я сказал вам спасибо?

Она не сразу переключилась. Отмахнулась.

– Много же я вам помогла!

– Что-то у вашего предполагаемого гипнотизера не сработало. Или он не загипнотизировал собаку? Почему она так и не напала?

– Не знаю. Но я рада, что она не прыгнула.

– Знаете, я тоже! – засмеялся Крэг. Чадар рассмеялась, глядя на него – и через мгновение они хохотали – до слез, до колик, до икоты. Выглянувший дежурный увидел, что женщина, держась за живот, сползает со стула, а господин капитан бессильно припал к столу, дубася по нему кулаком. Из уважения к мундиру дежурный удержался от соответствующих жестов, но не от комментариев, сделанных себе под нос.

Лайме не нравился этот чернявый кудрявый солдат, то и дело встречавшийся ей в коридорах базы. Он всегда останавливался и провожал ее длинным взглядом. Да еще и ухмылялся при этом. Лайма старалась не ускорять шаг, хотя очень хотелось. Он не заговаривал с ней. Только раз, когда они чуть не столкнулись – спасла реакция Лаймы – выдохнул ей в лицо:

– Думаешь, легко отделалась, да?

От него пахло мятной жвачкой и какой-то химической гадостью – точно отравленный город пробрался в его тело и теперь разъедал его изнутри. Наркотик. Сильный искусственный наркотик. Пахло тут от многих, но так сильно…

Она подумала, не рассказать ли о нем Крэгу. Но зачем? Расследованию это не поможет, ее тут многие не любят…

Лайма не спала. Лежала на спине, прислушиваясь к ровному дыханию соседа. Наконец убедившись, что тот крепко спит, бесшумно спустилась вниз. Скользнула в коридор.

Едва дверь беззвучно прикрылась, Крэг сбросил ноги с постели.

Конечно, мастер опять была снаружи. Положив ствол автомата на окошко бронированной двери, он наблюдал за женщиной. Склонив голову набок, засунув руки в карманы, Лайма, казалось, к чему-то прислушивалась. Крэг сощурился.

Что-то двигалось там, за кругом света. Ползло между камней, прижималось к земле. Она вызвала его или зверь просто ждал ее каждую ночь? Лайма достала из кармана кусок галеты и бросила на землю на границе света. Крэг напрягся – серебристая тень, вылетевшая из темноты, хапнула кусок и вновь растворилась в сумраке. Насколько он успел разглядеть, Призрак был не особо крупным.

Лайма что-то сказала. Следующий кусок галеты упал ближе. Снова повторился прыжок-исчезновение. Еще ближе. Крэг хмыкнул – упрямая баба выманивает Призрака на освещенное пространство!

Однако последний кусок так и остался нетронутым – зверь не пожелал показаться во всей своей призрачной красе. Некоторое время он стоял неподвижно на границе тьмы и света. Потом внезапно взлетел в воздух – дуло автомата, как привязанное, метнулось за его брюхом, но прыжок был направлен не на человека. Призрак некоторое время плыл в воздухе, как на замедленной съемке, шерсть на его спине ослепительно сияла в свете прожектора. Мягко приземлился, оттолкнулся и метнулся вдоль невидимой границы в другую сторону…

Зверь играл!

Крэг почесал щеку о дуло автомата. Игривых Призраков ему еще наблюдать не приходилось. Их никому не приходилось наблюдать.

Чадар не двигалась с места, только поворачивала голову, что-то непрерывно говоря…

Крэг раздраженно толкнул тяжелую дверь. Зверь исчез мгновенно, Лайма оглянулась и втянула голову в плечи. Крэг, положив автомат на плечо, исподлобья оглядел пустынные окрестности.

– Зайдите-ка, – произнес негромко. Лайма скользнула мимо него в темноту ангара. Крэг тщательно запер дверь, проверил и подключил сигнализацию. Потом повернулся и так же тщательно оглядел Лайму.

– До чего вы упрямы, мастер! – сказал с отвращением.

Лайма молчала.

– Наблюдаю за вами уже третью ночь. Стою возле этой самой двери и любуюсь, как вы подставляете свою… шею!

Чадар заморгала.

– Я думала, вы спите.

– Знаю, что думали, – кивнул он. – Жаль, что вы вообще не думали, когда затеяли эту вашу игру с Призраком. Чего вы добиваетесь?

– То, чего я добиваюсь, вас ни в коей мере не касается! – отрезала она. – Я выполняю свои обязанности, никого не убиваю. А то, что я делаю в свое свободное время…

– Я уже понял – меня не касается. Но вам повезло, что Призрак еще молод – полоса на спине не слишком яркая. И, похоже, слегка покалечен. Вы заметили, что он тяжело приземляется на задние лапы? Это объясняет, почему он не в стае. И, может…

Он замолчал, глядя на женщину. Она занервничала, как всегда, когда кто-то долго глядел на нее в упор – сама того не замечая, приподняла верхнюю губу, обнажив белые зубы – словно предостерегая его беззвучным рычанием.

– Что? – спросила, не выдержав.

Крэг едва не усмехнулся – она понимает его так же плохо, как он ее.

– Думаю, это объясняет, почему вы решили его приручить.

Он неспешно пошел по ангару, вручил оружие капралу, встретившему их на пороге.

– Нормально, Сим.

– Угу, – тот и не подумал посторониться, и Лайме пришлось протискиваться мимо него в дверях – судя по его ухмылке, Бакстер остался этим весьма доволен.

Она догнала капитана.

– И почему?

Крэг скосил на нее ленивый взгляд.

– Вы просто тоже не в стае.

С этим всеобъемлющим заявлением он вошел в их комнату и, усевшись на кровать, начал стягивать ботинки.

– И что это значит?

Крэг снял ботинки и развалился на постели. Мастер топталась перед ним, как неуверенный новобранец.

– А по-вашему, – что это значит?

Она смотрела исподлобья. Подождав, Крэг сказал:

– Ваша беда, мастер – вы не можете сформулировать свои мысли вслух. А я не телепат и не Пес. Если мы страдаем глухотой, то вы, мастер – попросту немая. Скажите, наконец, что там вертится в вашей упрямой голове? А я отвечу, так это или не так. Хорошо?

Она подняла плечи.

– Я не в стае – я одна. Одна, как этот… щенок. У него хромота. У меня – как вы сказали – немота. И я пытаюсь приручить его, чтобы не быть одной. Я правильно вас поняла?

– Да. Но это еще не все. Вы по привычке ищите помощи не у людей. И это – еще одна ваша проблема. Если мы не всегда вас понимаем, это не значит, что мы не хотим понять. Подумайте об этом. Можете – вслух. Я вас выслушаю. Всегда.

Крэг перестал смотреть на нее и лег на спину, положив на лоб руку. Ей оставалось только забраться на свою полку. Военный п-психолог!..

Но он прав. Не во всем, но он прав. Она бежала не только от людей – и от Псов тоже. Когда она последний раз говорила с кем-то из своих? А ведь они пытались – раз за разом пытались. Да, они не смогут заменить ей Сару, но она все еще одна из них – пусть даже покалеченная, полуглухая и полунемая… Она слабо улыбнулась, бессознательно повторяя позу офицера – закрыв лицо локтем. Все же она в стае…

Или вновь вернется в нее.

– Ее звали Сара.

Крэг отложил вилку и посмотрел на Чадар, решительно усевшуюся напротив.

– Мастеру то же, что и мне, – распорядился капитан и сам налил ей кофе. – Продолжайте, Лайма.

Чадар взялась за кружку обеими руками, будто пытаясь согреться.

– Мой напарник. Пес. Или, как вы говорите, – собака. Я помню ее, сколько помню себя. У нее белая шерсть и поэтому в детстве был розовый нос. Потом потемнел. Чандлеровские псы растут гораздо медленнее, чем… собаки. Так что мы с ней почти ровесницы. В тот год, когда началась война, Сара хотела завести щенков. Но мы решили подождать и посмотреть, что такое война.

Капитан молчал.

– Сару убили пять месяцев назад.

– А ваши собаки… то есть псы… они действительно разумны?

– Трудно поверить?

– И как вы этого добились? Вывели новую породу?

– Не мы. Когда домашних собак завезли на Чандлер, что-то произошло – мутация, толчок… Ученые до сих пор об этом спорят. Это Чандлер… все Чандлер. А потом уж псы начали разводить нас.

– То есть?

– Псы же до сих пор не научились говорить. А общаться им хочется. Да и привязанность к людям у них, похоже, уже на генном уровне. Так что в свое время они начали выбирать из человеческих детенышей тех, кто наиболее способен к телепатии, эмпатии… Существует специальное обучение, его разработали позже. Но до сих пор считается необходимым, чтобы дети с обеих сторон росли вместе с самого рождения.

– И вы… что дальше? – спросил Крэг, помолчав.

– Я не захотела возвращаться без нее на Чандлер, осталась здесь. Чувствовала себя… калекой. Но вот научилась… жить. Без Сары. – Лайма коротко вздохнула. – Я и не знала, что это возможно.

– Но ведь есть и другие? – спросил Крэг. Увидел, что она не поняла. – Те, у кого тоже погиб напарник – пес или человек. Они не могут вам помочь?

Лайма пожала плечами.

– Я не дала им. Я просто закрылась, – она провела ладонью перед собой, изображая стену. – Не разговаривала. Не откликалась. Я попробую… снова. Когда вернусь отсюда.

– Вы уже попробовали, – сказал Крэг. – Только что. Со мной. У вас получилось.

В мирном – полусмущенном – молчании они прикончили завтрак. Отодвинув тарелки, Крэг заявил деловито: