Текст книги "Строптивая невеста для злобного нойда (СИ)"

Автор книги: Наталья Екимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Строптивая невеста для злобного нойда

Глава 1

В чёрных глазах нойда разгоралось недоброе пламя. Старейшина Церьха уже мысленно прощался с жизнью. Слишком уж скверный норов был у шамана их погоста. Он вполне мог погубить их и без того изрядно уменьшившуюся после голода и болезней общину. Старик предложил:

– Возьми в жёны любую из моих внучек. Кайе настолько красива, что её даже гости с Большой земли сватают.

– Нет, моя жена должна быть оттуда, – мрачный, фанатичный взгляд вершившего судьбы здешних саамов нойда перепугал старика до полусмерти.

– Но где я возьму подходящую девушку? – старейшина Церьха (озёрная чайка) уже мысленно прощался с родными. Он прекрасно понимал, что даже юную красавицу Кайе не минует эта горькая чаша. Если он не окажется хитрее и не придумает, как вывернуться из смертельно опасного переплёта. – Где я возьму кандидаток в жёны тебе, великий нойд Самылко?

– Церьха, как такой глупый саам дожил до такого преклонного возраста? Покопайтесь у себя в сундуках. Найдите самые старые и ценные вещи. Отправьтесь на берег Сейдозера. Закопайте клад в расселине между прибрежных скал и вызовите археологов. Мои чары гарантируют, что большая их часть будет молодыми и полными сил девушками. Каврай отказал мне. Зато Рота потребовал из всех выбрать одну и жениться. Остальных принести в жертву Чёрным Мукам. Выполняй, иначе я умилостивлю страшные болезни теми, кто живёт на твоём погосте. Начну с твоей любимицы, юной Кайе.

Старик побледнел и со всех ног бросился выполнять повеление жестокого шамана. На его совести были мор, болезни, пропажи людей. Об этом страшном человеке в окрестностях Ловозера и Сейдозера говорили только при свете дня и едва слышным шёпотом. Везде, где он появлялся, начинали происходить несчастные случаи, странные смерти. Всегда пропадали только самые молодые и красивые девушки. Потом их так и не нашли. Даже следователей с материка вызывали (Большая земля, как называют территорию за пределами Кольского полуострова) сами лопари (саамы).

Только о всём этом я тогда не знала. Мне и в страшном сне не могло привидеться, что окажусь в самом эпицентре магической жути на Крайнем Севере. Когда начальница велела всем собираться в экспедицию на Кольский полуостров, моё сердце кольнуло очень недоброе предчувствие. Безумно захотелось отказаться, но руководитель нашей археологической группы Мария Семёновна Лоййе категорическим тоном заявила:

– Там нашли какие-то древние лопарские артефакты. Поэтому едем всем коллективом. Ты же не хочешь, чтобы вся слава досталась другим? К тому же нам нужен специалист, который знает саамские диалекты тех мест. Там не только амулеты, но и вышивка, украшения и какие-то «книги» на кусках оленьей кожи. Поэтому это даже не обсуждается! Только попробуй отказаться, и я уволю тебя с такими характеристиками, что никуда по специальности на работу уже не возьмут. Ты готова похоронить свою академическую карьеру из-за глупых капризов, Виктория? К тому же, наш Этнографический институт, учитывая, в какой дыре придётся работать, предлагает тройные командировочные. Местный старейшина Церьха обещал, что к нашему приезду через пять дней нас будет ждать посёлок со всем необходимым. Ещё нам позволят изучать быт жителей погоста, помогут разобраться в местных повседневных и мифологических нюансах.

Когда у Марии Семёновны случался припадок археологического фанатизма, спорить было бесполезно. Я работала в её группе уже три года, ещё с третьего курса университета. Поэтому слишком хорошо знала, что за любую попытку бунта кара будет гораздо сильнее тяжести проступка. После увольнения по статье жизнь учёного безвозвратно прекращалась. Буквально для всех без исключения провинившихся двери в эту профессию оказывались закрытыми навсегда. Никто из тех, кто посмел перечить этой страшной женщине, не добился успехов на ниве академической науки. Им пришлось сменить занятие на совершенно другое. Даже в околонаучной среде этим несчастным места уже не находилась. Профессор Лоййе всегда жестоко мстила тем, кто имел наглость противиться её воле.

Началась эта этнографически-археологическая экспедиция со странности. Все сотрудники старше двадцати лет внезапно заболели крайне заразной и опасной для здоровья разновидностью гриппа. Их в срочном порядке госпитализировали и положили под капельницы в реанимации в местной больнице.

Выехали мы на поезде в пункт назначения под руководством совсем ещё молодой и крайне стервозной племянницы Марии Семёновны Тамары. Дамочка мнила себя светилом всероссийской археологии. Поэтому экспедиция уже обещала быть непростой и крайне затратной в плане нервов.

– Вика, прекращай копаться! Нас ждут великие открытия и слава! Такие саамские древние клады встречаются крайне редко! – только простые археологи и прочие специалисты, видимо, заразились хмурым ноябрьским настроением под стать погоде.

Коллеги не разделяли восторгов этой академической выскочки и жадной до денег, славы и утех вертихвостки.

На перроне я увидела черноволосого мужчину в национальной лопарской одежде. Был он уже немолод, но держался с таким достоинством, словно весь мир вокруг и всё, что в нём, по праву сильнейшего и самого достойного принадлежит исключительно ему. Отчего-то предчувствие беды возрастало прямо пропорционально тому, как мы приближались к будущему месту раскопок.

Незнакомый саам занимал в поезде целое купе. Удивилась тому, что он уделял внимание только женской части нашего коллектива. Общаться с моими коллегами по работе мужского пола он даже не пытался. Зато сразу же подошёл к Тамаре и завёл обстоятельную беседу:

– Едете в этнографическую экспедицию? – удивилась, что он не представился, но девица с того дня смотрела на него с обожанием, их часто видели вместе.

Она даже ночевала в купе у этого странного мужчины. Правда, никто из нас так и не смог понять, чем же он ей так приглянулся. Всех, кто к ней подкатывал, родственница профессорши Лоййе препарировала точно энтомолог новый вид насекомого. Мужчина должен быть молод, красив, богат. Дополнительно иметь полезные для неё связи не только в научном мире в России и за рубежом.

Я замечала в её поведении некую странность, но выяснить причину мне так и не удалось. Зато сразу поняла, что остальных тоже пугает и настораживает новый кавалер главы экспедиции. Только ничего, из ряда вон выходящего, брюнет не делал. Поэтому и докопаться до истинных мотивов его поведения у нас не было никакой возможности.

Когда трое суток пути, наконец-то, истекли, наша не слишком тёплая компания вышла в Оленегорске. До самого Ловозера ехать надо было на арендованном вездеходе. До самого Сейдозера ещё тринадцать километров к месту будущих раскопок идти пешком вдоль берега реки Сейдъявриок. Местность там была такая, что добраться до цели можно было только на катере или на своих двоих.

Заночевали в уютной гостинице в Ловозере, так как было уже слишком поздно отправляться дальше. Новый знакомый предложил Тамаре проводить нас самой удобной тропой. Он хорошо знает эти места.

– Берега реки Сейдъявриок крайне живописны. Вы даже сможете сфотографироваться. По дороге покажу, где набрать прихваченной морозцем морошки и клюквы. Они становятся сладкими. Прямо как настоящая любовь, – только наша нежданная начальница не замечала странностей в поведении своего неказистого приятеля.

От него веяло жутью. Это ощутила не только я. Саам настаивал на своей кандидатуре в роли проводника, но все мы предпочли бы путешествие на катере и потом пешком до небольшого погоста, где жил пригласивший учёных старейшина Церьха.

Мнения разделились. Поэтому половина экспедиции, где оказалась и я, по собственному желанию, утром собиралась отправляться по реке на катерах. Вторая, где были только парни, Тамара и мутный во всех отношениях лопарь, решились на пеший переход. Если в пути не появится неприятных осложнений, они на три часа раньше нас окажутся на погосте и подготовят уютные домики к нашему приезду.

Не знаю почему, но неспокойно на душе было не у меня одной. Только делиться нашими опасениями мы предпочитали шёпотом и исключительно с теми, кому полностью доверяли. Я оказалась в компании с бывшими сокурсниками. Мы тихонько переговаривались. Андрею, Толику и Сашке тоже казалась, что Томка напрасно распустила перед местным аборигеном павий хвост. Добром это не кончится не только для глупой девицы, падкой на мужскую лесть и сомнительные приключения. С блудливостью собственной племянницы даже Мария Семёновна, как ни билась, так ничего и не смогла поделать.

– Что она в нём только нашла, наша безголовая Томка? – Андрей уже три года безуспешно пытался добиться взаимности от этой крали. Да всё так и оставался ни с чем. – Чем он может быть ей полезен?

Жуткий бабник, любитель выпивки и ночных гулянок Сашка подмигнул мне и весело хохотнул:

– Может в постели так хорош, что мы и рядом не топтали эту глупую курицу. Скорее я, не понимаю, что он в ней нашёл. Бревно бревном и претензий три вагона потом!

Есть, отчего-то, совершенно не хотелось. Клонило в сон. Поэтому я извинилась и торопливо попрощалась:

– Простите, парни, все эти странности вокруг меня порядком утомили. Пойду отдыхать. Вставать в шесть утра такое себе удовольствие.

– Ну, Полярная ночь, чего ты хочешь? Придётся плыть крайне осторожно. Уж не знаю, какая муха укусила Тамарку. Я бы с этим странным мужиком в разведку бы не пошёл, – Толику вся чертовщина вокруг нравилась ещё меньше, чем остальным. – Места тут дикие. Предзимье. Если в дороге что случится, до весны не откопают.

На этой «Ободряющей ноте» я и покинула товарищей по несчастью. Что ничего хорошего впереди нас не ждёт, отчего-то, даже не сомневалась. Торопливо привела себя в порядок и проверила, насколько надёжно заперта дверь номера. После чего мышкой юркнула под одеяло. Заснула почти сразу. Сказывалась утомительная дорога. Только отдохнуть у меня не вышло. В мой сон вторгся другой саам. Только этот был высокий, черноглазый и определить его возраст я так и не смогла.

Он ничего не говорил, только точно вывернул меня наизнанку. Что он увидел в моей душе, не знаю, но так ничего и не сказал, а на прикроватной тумбочке я увидела традиционный лопарский оберег. Чьи-то заботливые руки изготовили его из сукна и оленьего меха. Аккуратно расшили изящным бисером.

Я мгновенно проснулась и поблагодарила:

– Спасибо, кто бы вы ни были. Я не знаю, что вокруг происходит, но добром это для нас точно не кончится.

Ночной гость так и не появился, но я откуда-то знала, что меня услышали и теперь будут ненавязчиво присматривать за мной, чтобы не вышло никакой беды.

Сразу же надела на шею подарок и заснула, едва голова коснулась подушки.

Глава 2

Спала я в эту ночь совсем плохо. Утром еле встала с постели. Голова гудела так, словно у меня была высокая температура, как при ОРВИ или гриппе. Сходила в медицинский пункт, но оказалось, что просто недостаточно хорошо отдохнула. Снилось мне что-то крайне неприятное, но деталей припомнить я так и не смогла.

Вернулась в пока ещё свой номер. Порылась в сумке. Налила в стакан питьевой воды из графина и растворила в ней шипучую таблетку «Эффералгана». Этот препарат всегда помогал мне быстро справиться с напастью, от которой начинала туго соображать. Мои мысли всегда путались.

Привела себя в порядок, но даже дорогущей консилер не смог скрыть глубокие тёмные круги под глазами. Когда спустилась к входу, узнала, что неугомонная Тамарка и её мутный саам с компанией уже отправились в путь. До прихода трёх катеров, на которых нам предстояло относительно недолгое путешествие по воде, оставалось от силы полчаса.

Толика тоже одолели недобрые предчувствия. Поэтому он задумчиво проронил:

– Знаешь, пожалуй, я никуда не поеду. Не нравится мне эта экспедиция. У меня, Сашки и Андрея температура тридцать восемь вечером была. Утром она нормализовалась, но терапевт настоятельно рекомендовал нам отказаться от поездки, взять у него больничный и вернуться домой. Трое наших парней загремели в госпиталь с какой-то хитрой вариацией ОРВИ. Мы общались. Поэтому вполне могли заразиться. Ты, кстати, тоже присматривай за здоровьем. Мало ли что. Осложнения мне назвали весьма неприятные, если вовремя не начать лечение.

– Рада бы, да мне никто не выпишет больничный лист. Мария Семёновна обещала сожрать с потрохами уже не раз. Если я буду филонить. Скажу честно, пыталась отмазаться, но у меня ничего не вышло. Хорошо хоть, что вам удастся не участвовать в этой этнографически-археологической экспедиции со странной находкой и крайне сомнительным проводником.

Врач настоятельно рекомендовал всем приболевшим возвращаться на Большую землю, пока хворь не взяла моих коллег в крутой оборот. Порадовалась про себя за парней. Отчего-то мне казалось, что ни у одного сослуживца нет реального шанса уцелеть в лихом переплёте. Молча посетовала, что мне такого роскошного подарка судьба не припасла. Вот бы никогда не подумала, что вцеплюсь в лопарский амулет. Словно он один и защищает меня от неминуемой гибели или чего похуже.

Тепло попрощалась с бывшими сокурсниками и заняла своё место на втором катере. Удивилась, что девушек оказалось вдвое больше, чем парней. Если не считать тех, кто ушёл с Тамарой и её очередным приятелем. Только заместительница нашей начальницы всегда считала себя хитрее и умнее всех. Ничьих советов она никогда не слушала. Неизбежно устраивала «райскую жизнь» любому, кто имел наглость пытаться оспаривать её авторитет.

Я и не заметила, как заснула. Переутомление привело к тому, что даже сильная качка не помешала мне попытаться с толком использовать время в пути. Естественно, дорогу совсем не запомнила. Зато неплохо отдохнула. Незнакомый ночной гость в этот раз никак себя не проявил, но я отчего-то даже не сомневалась. Подаренный мне им саамский оберег нельзя снимать ни при каких обстоятельствах. Иначе от беды меня не уже никто сможет спасти.

От Сейдозера на небольшой погост, где жил пригласивший нас для исследований старейшина Церьха, нас довезли на оленьих упряжках. Для всех нас это был первый опыт. Поэтому мы во время завтрака бурно обсуждали произошедшее и делились впечатлениями. Осень в этом году выдалась удивительно тёплая и сухая. Поэтому, если мы поторопимся, то успеем выкопать все находки до того, как ударят морозы. Подробно изучить их вполне можно уже под тёплой крышей. Тогда капризы северного климата никак не смогут помешать нашим научным изысканиям.

Тамара с компанией шли своим ходом. Поэтому вторая часть нашей этнографическо-археологической экспедиции должна была присоединиться к нам вечером. Если, конечно, погода не испортится, и им не придётся пережидать ненастье в укромном месте.

На душе у меня с каждым улетевшим в прошлое мгновением становилось всё неспокойнее. Всё внутри сжималось в маленький испуганный комочек от той жути, что свивала свои незримые змеиные кольца. Вокруг были приветливые люди. Только почему-то всё это казалось сильно притянутым за уши.

Совсем ещё молоденькая саамка, младшая внучка старейшины, всё порывалась поговорить со мной без свидетелей. Только её дед каждый раз придумывал для девушки всё новые занятия. Поэтому поговорить нам так и не удалось. Потом увидела, как мать отсылает её за мороженой морошкой и клюквой. Решила напроситься в попутчицы:

– Мои родные очень хвалили эту северную ягоду, прихваченную морозцем. Могу ли я пойти с вами, Кайе? Очень уж хочется побаловать маму и старшую сестру полезным для здоровья и вкусным подарком.

Старейшина снова попытался вмешаться. Словно считал, что она по наивности и душевной доброте расскажет мне что-то такое, о чём никому постороннему знать не полагалось:

– Внученька, собери ещё пару берестяных туесков для нашей гостьи. Будь добра.

Голос старого саама был ласков, но в тёмно-карих глазах девушки промелькнул почти животный ужас. Что-то во всём этом было очень сильно не так. Только разбираться сейчас, значит поставить совсем ещё юную саамку под удар. Поэтому я отступилась, только попросила у её деда:

– На поверхности сейда есть древние руны. Могу я сфотографировать их? Моя начальница просила привезти ей снимки и по возможности сделать точный перевод.

– Мой сын отвезёт вас на лодке, Виктория. Заодно присмотрит, чтобы никакой беды не случилось. Места у нас дикие. Можно нарваться на голодного волка, медведя-шатуна или подстреленную охотником росомаху. Вы можете не просто получить увечье, а погибнуть.

Саам средних лет покорно посадил меня в лодку и отвёз по реке на Сейдозеро. Пока я фотографировала и копировала руны с камня в специальный походный альбом, он чистил дробовик, проверял снасти и хитро на меня посматривал. Точно ведал какую-то тайну. Только знала, что он мне точно ничего не расскажет. К обеду мужчина привёз меня обратно. Потом я вместе с остальными учёными отправилась на раскоп.

Монотонная работа выматывала силы и душу так, что все до единой мысли дружно покинули мою голову. Когда нескончаемый «рабочий день» при свете галогеновых фонарей закончился, я хотела совсем простых вещей. Поесть. Смыть с тела пыль и грязь в бане, которую растопили для нас саамские женщины. После чего заползти под одеяло и больше ни о чём не беспокоиться.

С тревогой за столом не обнаружила Тамару и её спутников.

– Простите, а вторая часть нашей экспедиции разве ещё не вернулась?

– Видимо, что-то задержало их в пути. Завтра я пошлю моего старшего сына с отрядом бывалых охотников, чтобы поискали пропажу. Нойд Самылко с ними. Никакой беды не должно случиться. Его мощь хранит окрестные земли от бед, но иногда болезнь или несчастный случай способны принести много вреда.

Ответ меня совершенно не удовлетворил. Тут ко мне подошла младшая внучка хозяина дома и передала с рук на руки два больших туеска с местным способом замороженной ягодой.

– Положите подарок в морозилку. Только не прячьте в полиэтиленовый пакет. Иначе вкус неизбежно испортится. Как и в металлическую миску.

Я вежливо поблагодарила за подарок, быстро поела. Потом отнесла в холодильник в своей комнате вкусный и полезный подарок. В морозилке было достаточно свободно, чтобы до отъезда сберечь ягоду. Удивилась, что девушка украдкой с сочувствием смотрела то на меня, то на других «гостей с Большой земли». Кайе явно что-то знала, но боялась не только деда, но и сумасшедшего нойда.

Почувствовала ни с чем несравнимое облегчение, когда избавилась от пота и грязи в местной бане и переоделась в чистую смену белья. Потом вернулась к себе в комнату и тщательно заперла дверь. Устала в первый день на раскопе так, что заснула, и никакие сны не помешали мне выспаться и набраться сил. Как оказалось, они мне потом пригодились.

Утром проснулась от непривычного шума. В моё окно с недовольным видом билась огромная полярная сова. В душе шевельнулась подсказка. Я открыла фрамугу и впустила птицу внутрь. Откуда-то знала, что незваная гостья не причинит мне ни малейшего вреда.

Она умоляюще посматривала на меня огромными медными глазами. Я откуда-то поняла, что где-то срочно нужна моя помощь. Так и спустилась во двор с живым украшением на левом плече. Когда старейшина попытался отогнать хищницу, она грозно посмотрела на него и щёлкнула клювом.

Я вступилась за свою новую подругу:

– Оставьте её в покое. Она мне совершенно не мешает, – и отправилась завтракать.

Удивительно, но сегодня нас потчевали кусочками тающей во рту оленины, тушёной с картофелем. Такое сочетание русской и саамской кухни явно пришлось по вкусу всем. Сова периодически вылавливала из моей миски лакомые, очень сочные кусочки и покидать меня явно не собиралась. Я так и не нашла здравого объяснения, чем вызвала такую симпатию у дикой птицы, выросшей в Кольской тундре.

Удивительно, но мне даже позволялось гладить жёсткие перья, а вот любой другой нахал сразу вызывал у моей необычной компаньонки приступ праведного гнева и агрессивную реакцию. Жена старейшины добавила мне рагу, так как меня порядком объели.

– Меня зовут Тарьенч, Виктория. Здешние места приняли вас, раз у вас появилась такая грозная защитница и спутница. Надеюсь, она сможет уберечь вас от любых опасностей и бед.

– Благодарю вас, очень вкусно. Никогда не ела картофельное рагу в таком сочетании.

Пожилая саамка от похвалы прямо расцвела и одобрительно на меня посмотрела. Потом проворчала:

– Погода в тундре переменчива. Возможно, просто где-то случился обвал, и по старой тропе больше нельзя путешествовать. Завтра мой старший сын отправится на поиски пропавших. С ними нойд Самылко, значит, большой беды произойти не должно.

Только что-то подсказало мне, что хозяйка дома и сама до конца не верит в то, что мне говорит. Просто пытается успокоить на свой лад. Моя сова относилась настороженно ко всем, кроме юной Кайи. Ей даже позволили прикоснуться к оперению. Когда тебе шестнадцать такой подарок вызывает неизбежный бурный восторг. Только выразился он в сиянии глаз, а с губ не сорвалось ни одного звука. Точно она боялась чем-то вызвать неудовольствие деда или мутного нойда.

Вопросов у меня было всё больше и больше, а ответы находиться не спешили. Тут к нам подошла мать девочки и увела её под родную крышу. Отчего-то мне показалось, что черноглазая женщина сильно недовольна собственной дочерью.