Текст книги "Опрокинутое небо"

Автор книги: Наталья Ташинская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

– Я просто быстрее и сильнее обычного человека. У меня лучше реакция. И меня много тренировали.

– Обычных людей не существует, все люди разные.

– Хорошо, я сильнее и быстрее тренированного человека, – терпеливо повторила Рокси. – Например, тебя. Илья, хватит спорить, твоя задача достать груз, моя – вернуть тебя живым.

– Надо же, какая трогательная забота о каком-то чистильщике!

– Со мной безопаснее идти.

Илья, пока водил на глубину новичков, насмотрелся разного. Видел, как люди пытаются маску с себя сорвать, метаться начинают, паниковать. Некоторые гидры расстегивают, антиграв отключить стараются, а потом даже не помнят, зачем они это делали. Все это Илья и высказал, ожидая, что Рокси в лучшем случае отмахнется, в худшем – начнет про истеричных и тупых гражданских рассказывать. Но Рокси внимательно выслушала и с едва уловимой жалостью в голосе сказала:

– Я все это знаю. Мы изучили вопрос, прежде чем идти. Именно поэтому тебя и позвали.

– А ты мне тогда там зачем?

– У меня не будет паники. Нас учили работать в любых условиях. Специально готовили, понимаешь?

– Тоже часов десять? – скривился Илья, не сильно понимая, как к этому вообще можно подготовить в Городе.

– Нет. Лет десять или больше. Обещаю, если я начну паниковать… – Рокси подержала короткую паузу, явно проглотив насмешливое «не дождешься», – мы вернемся. Что тебя еще не устраивает?

– Меня не устраивает, что ты не слушаешься! – бухнул Илья и зло принялся счищать остатки макарон с тарелки в утилизатор.

На этом терпение у Рокси закончилось, и она мерзким голосом напомнила, кто командует операцией, предложив связаться с полковником, чтобы тот еще раз подтвердил, если у Ильи проблемы со слухом, и он не понял, что ему раньше сказали. Проблем со слухом у Ильи не было, а с желанием подчиняться – были.

Работа чистильщика не предполагала кучи начальства под боком. С утра задание получил, ушел почти на целый день, с двумя небольшими перерывами. Только если бригадир поинтересуется, как дела, да и то скорее удаленно. Главное было выполнить работу, а стоять над душой и отдавать тупые приказы у них принято не было – глубина к такому не располагает. Правда, если чистильщика кто-то решит съесть, это тоже не было проблемой начальства: вакансии у них долго открытыми не висели, сменить надоевший конвейер на фабрике желающих было много. Илья давно привык сам отвечать за себя и свою безопасность. Ну и за напарника тоже.

Если бы безопасники с какого-то перепугу решили бы привлечь Илью к операции в городе, он был готов подчиниться лейтенанту Эндерсен. Уважать чужой опыт и признавать силу Илья умел. Но слушаться зеленого новичка на глубине было глупо, а в свете только что услышанного еще и опасно для жизни.

Это в фильмах ужасов гигантские крабы дрыхнут в глубоких провалах, поджидая зазевавшегося туриста, а в реальности на уровне абиссаля рыбы крупнее полуметра были редкостью. Так что случайно повстречаться с голодной акулой Илья не боялся, и охрана ему не требовалась, а вот модификант, специально сконструированный для ближнего боя, был реальной угрозой. Куда проще «выгуливать» туристов из Верхнего Города – в экстремальной ситуации им руки за спину вывернул, зафиксировал и оттранспортировал наверх неподвижной тушкой. С Рокси такой метод не сработает, Кракен раздери всех генетиков!

Илья поднял руки, признавая поражение. Спорить сейчас было бессмысленно, а идти вниз, предварительно потрепав себе нервы, – неумно.

В этот раз они экипировались куда серьезнее: спуститься на четыре с лишним тысячи – это не рыбок рядом с лодкой посмотреть. Оттуда нельзя быстро вернуться, а значит, все необходимое (и немного сверх необходимого) должно быть с собой.

С глухим щелчком застегнулись буксировщики, плотно обхватив руку от локтя до запястья. Илья повращал руками, проверяя, что те не соскользнут, и принялся методично отсчитывать запасные модули для жабр: внизу они проторчат часов восемь, значит, с собой надо взять еще пятнадцать пар – правило «идешь на час, бери воздуха на два» было железным. А в довесок – маленький баллон с воздушной смесью, на случай неисправности основной системы.

Баллон закрепил на пояс, сдвинув его на спину, а герму с дыхательными модулями на аквабайк. Подумал и принес свой арбалет – лишним не будет, это на глубине хищников почти нет, а они «припарковались» на полутора тысячах, тут разные гости могут быть. Тем более что крепления на аквабайке под ружья были с обеих сторон, и на себя вешать второй арбалет не надо.

– Чего ждем? – недовольно поинтересовалась Рокси, глядя на притормозившего рядом со шлюзом Илью.

– Что ж ты так торопишься убиться, – пробормотал Илья. – Не понимаю я этого стремления…

Начинавшийся неподалеку провал был достаточно широким, и можно было спуститься на субмарине пониже, только набирать глубину лучше постепенно. Особенно Рокси. С остановками и отдыхом, давая мозгу привыкнуть к изменившейся обстановке. Илья, не обращая внимания на начинающую злиться напарницу, выждал еще пять минут и сел на байк. Крепления тут же плотно обхватили ноги, а передний экран приподнялся, подстраиваясь под рост человека.

– Спускаемся по спирали, меня не обгонять, держись так, чтоб я тебя видел.

Рокси лишь фыркнула в ответ, но резко газовать не стала, дисциплинированно пропустив Илью вперед. Хотя, возможно, просто решила, что так ей охранять его удобнее.

Сюда солнечный свет не проникал вовсе, и если отключить фонари, то невозможно будет разглядеть даже собственную руку. Узкий луч света прогрызал тоннель в черноте, оставляя за своими пределами все лишнее. Может, сбоку была скала, или шипел неподалеку курильщик, но увидеть это было нельзя. Не было рядом меняющегося пейзажа, только бесконечная повисшая в воде муть, вызывающая желание прищуриться и сфокусировать зрение. Если бы не прыгающие на экране маски цифры, можно было подумать, что они на месте стоят, настолько все вокруг было однообразным. Хоть бы рыбка какая проплыла…

Цифра на экране мигнула и сменила единичку на двойку. Илья посмотрел на Рокси: надо же, уже две тысячи, а она все держится. Действительно там какая-то супер-подготовка? Да чушь, нельзя к этому подготовить…

Словно в ответ на его мысли байк Рокси вильнул в сторону и тут же выровнялся.

– Стоять, – моментально среагировал Илья. – Отдыхаем.

– Я не устала.

– Зато я устал!

Рокси резко обернулась и замерла, вглядываясь в пустоту за спиной.

– Здесь никого нет, – негромко прокомментировал Илья. – Послушай, ты бы мне не поверила, это почувствовать надо. Давай ты вернешься, а я сам туда сбегаю.

– Ты отдохнул? – Рокси так же резко развернулась обратно. – Может, уже пойдем дальше?

– Рокси, через двести метров тебя накроет уже серьезно, и я с тобой не справлюсь. Ты же чувствуешь, как давит и страшно становится, дальше только хуже будет.

– Мне не страшно!

Илья чуть склонил голову, разглядывая застывшую напротив Рокси. Интересно, они там все без мозгов, или ему эксклюзив достался?

– Знаешь, лейтенант… пошли. Только я сразу предупреждаю, что я к тебе приближаться не буду. Так что дрону повтори свой приказ, чтобы ко мне потом претензий не было.

Рокси, быстро взглянув на зависший рядом с ними шарик, молча крутанула ручку газа. Илья, выругавшись, двинулся следом.

Плотная вода ударила в щиток, обтекая байк и человека, чуть впереди, по едва заметной ряби можно было угадать, где заканчивается сфера антиграва, и Илья сосредоточился на скользящей перед ним фигурке. Слишком быстро скользящей. Цифры на экране мелькали все быстрее, и через триста метров Илья не выдержал.

– Медленнее! Медленнее, Кракен тебя побери!

Рокси послушалась – притормозила, опять оказавшись чуть позади. Илья чувствовал, как начинает сдавливать виски – ближе к трем тысячам всегда становилось хуже. Надо было отвлечься, заставить мозг думать о другом, о чем-нибудь привычном и пустяшном. Илья представил свою любимую кружку: большую, с толстыми стенками и причудливо изогнутой ручкой. Женька даже нарисовала на ней смеющегося краба с рожком мороженого в клешне. Помогло, боль отступила, мир стал вокруг четче, и Илья оглянулся. Второй байк двигался ровно, не вихляясь, аккуратно выдерживая дистанцию. Уже и отмерянные двести метров прошли, и еще сто, но никаких явных приступов «глубинки» натренированный взгляд не замечал. Похоже, придется извиняться…

– Стоять! – заорал Илья, не успев додумать мысль – второй байк внезапно ускорился, решительно вырываясь вперед. – Стоять!

Рокси развернулась так жестко, что Илье почудилось, будто чужой байк жалобно взвыл, прося пощады. Сам он так резко среагировать не успел, чудом затормозив в последний момент и едва не влетев в остановившуюся Рокси. И замер. В грудь ему смотрел арбалет. Ведь не собирался близко подходить… Идиот!

Гарпун пробьет насквозь, его не остановят ни гидрокостюм, ни нашитые чешуйки антиграва, ни само тело. Даже из этого игрушечного арбалета на таком расстоянии стрела прошьет и выйдет с другой стороны. Илья завороженно смотрел на подрагивающий на спусковом крючке палец, не зная, что предпринять. Такой реакции он не ожидал. Рокси молчала, явно видя вместо Ильи что-то опасное, то, что надо обязательно пристрелить. Или вспороть брюхо, как только шелохнется. Но одно точно – никакой паники. Как и обещала.

Объяснять что-либо сейчас было бессмысленно. Сначала надо отвлечь, выдернуть из травмирующей обстановки, которую нафантазировал её мозг, и сделать это нежно.

– Рокси, пойдешь со мной на свидание?

– Что?

– На свидание, говорю, пойдешь? И не могла бы ты не тыкать в меня арбалетом?

Рокси дернулась, переводя взгляд на собственную руку.

– Опусти, пожалуйста, арбалет.

Сработало. Рокси медленно опустила руку и замерла

– Вот и молодец…

Илья выстегнулся, плавно соскользнул с сидения, в два сильных гребка оказался рядом с Рокси. На секунду завис рядом, давая своему защитному полю синхронизироваться с чужим, и протянул руку.

– Отдай мне оружие.

Рокси не среагировала, и Илья мысленно чертыхнулся, отлично представляя, как тяжело ей приходится. Как она пытается на чистом упрямстве и силе воли выдраться из вязкого кошмара, не понимая, что надо по-другому. Он тоже так сначала пытался.

Илья осторожно потянул арбалет на себя и облегченно выдохнул, когда Рокси подчинилась. Забрался на сидение позади нее и обнял, прижимая к себе.

– Все, все… уже не опасно. Тут никого нет, только мы с тобой.

Словно в подтверждение его слов в луч света метнулась рыба, вытаращив огромные глаза и растопырив плавники. Рокси дернулась, вырываясь, и Илья навалился со всей силы, заставляя согнуться, почти вдавливая лицом в приборную доску.

– Рокси, нет! Замри! Это я! Меня слушай!

Не пристегнутый арбалет выскользнул из руки, но Илье было не до него, удержать Рокси важнее. Не дать выхватить ножи и успокоить, пока она не решила, что Илья куда опасней мелкой рыбешки.

– Глаза закрой, – приказал Илья, почувствовав, что Рокси наконец перестала рваться. – Не смотри вокруг и держи меня за руку.

Илья отстегнул страховочный трос от пояса и пристегнул свой байк к байку Рокси. Вдвоем приходилось сидеть почти вертикально, и Илья, прежде чем тронуться, дисциплинированно дождался, пока экран вытянется вверх. Управлять одной рукой, да еще перегнувшись через пассажира, было на редкость неудобно, но отпустить Рокси он не рискнул, продолжая левой рукой прижимать к себе.

– Так что, куда мы пойдем на свидание?

– Какое свидание?

Голос Рокси звучал почти нормально, совсем не похоже на то каркающие «что», выдохнутое десять минут и двести метров назад.

– Ты мне обещала свидание.

– Я не обещала.

– Это мелочи. Чтоб я, да не уговорил девушку на свидание? Обижаешь!

– Потрясающе самомнение… Куда мы?

– Возвращаемся на лодку.

– Что? У нас зада…

– Задание мы обсудим на борту, а пока обсуждаем свидание. И не открывай глаза. Как насчет театра? Сто лет не был в театре. Тебе нравятся драмы? Или лучше выбрать что-то повеселее?

Рокси попыталась обернуться, но Илья не дал.

– Какой театр? Помолчи, мне надо сосредоточиться и подумать.

– Не надо, – испугался Илья. – Думать тебе точно не следует, вредно это. Давай думать я буду, а ты можешь рыбку какую-нибудь порезать. Когда вернемся. И… ты очень соблазнительно елозишь, но, может, мы продолжим на борту?

Что-то невразумительно буркнув, Рокси затихла, заодно выполнив последнюю просьбу. Илья, удовлетворенно кивнув, принялся рассуждать про гипотетическое свидание, не забывая отслеживать происходящее вокруг. Один арбалет он утопил, а два других остались на его байке, что совсем не радовало. Нет, акулы так часто не встречались, чтобы прямо каждый день и стройными рядами, но Илья без оружия под рукой чувствовал себя неуютно. Сказывалась многолетняя привычка ощущать коленом жесткий ствол арбалета – одно движение, и он уже в руке. Сейчас он коленом чувствовал только ногу Рокси. Да еще свои собственные ноги свободно болтались, что тоже не добавляло уверенности – ни быстро выпрямиться, ни развернуться толком, все силы уходят на то, чтобы удержаться.

До субмарины добрались спокойно, видимо, мироздание решило, что приключений для них хватит. «Пиранья» неподвижно висела там же, где ее оставили, а крупные фонари, встроенные в боковые крылья, заливали все вокруг желтым светом.

– Бери управление.

Подождав, пока Рокси возьмется за руль, Илья разжал руки, давая телу соскользнуть с сидения. Подплыл к собственному байку, всю дорогу тащившемуся за ними на страховочном тросе.

– Давай, загоняй в гараж.

Возвращаться на борт Илья пока не планировал, обоснованно полагая, что никакого внятного плана они не придумают. Нет другого выхода, ему придется идти одному. Чуда не случилось, и модификанты не сильно отличались от человека обычного, немодифицированного. Хотя, и это Илья был готов признать, держалась Рокси куда лучше стандартного туриста, и в себя пришла быстрее, но погоды это не делало. А терять пару дней на объяснение очевидного Илья не хотел. Как и торчать здесь до бесконечности в компании падальщика. Так что лейтенанту придется смириться, и сделать это быстро.

– Так, за мной не ходить. Запомни, для тебя главное что-то видеть рядом. Дно, лодку, стену, то, за что мозг может зацепиться, что-то неподвижное и большое. Так что от лодки тоже не отплывай. А лучше сиди на борту.

– Что? – возмутился наушник, и через секунду Рокси показалась в шлюзе, уже без байка. – Куда ты собрался?

– Ну как же, – усмехнулся Илья. – У нас задание. Честь, отвага, верность слову и все такое. Пойду, выполню свой долг перед обществом.

– Стой! Одному нельзя по регламенту!

– Какая жалость, – согласился Илья, активируя байк. – Напиши на меня жалобу.

– Это нарушение правил безопасности!

– Безопасности? – восхитился Илья. – Ты меня сейчас чуть не убила! Чуть не сорвала операцию! Да ты не помощь, ты балласт! Учили ее! Учили, учили, да не выучили! Иди в рубку и сиди на попе ровно! – И зло припечатал, добивая: – И можешь оттуда руководить, я не против.

Рокси молчала, и Илья, пользуясь затянувшейся паузой, развернул аквабайк и направился к провалу. Но, спустившись на двести с небольшим метров, остановился: во-первых, на все эти прыжки туда-сюда они потратили почти час, и диоды на концах дыхательных трубок уже горели красным, сигнализируя об окончании работы, а во-вторых, следовало убедиться, что эта чокнутая не рванула за ним следом.

Илья выудил из гермы две запасные трубки и принялся их неспешно прикручивать на место старых. Океан вокруг был тих и неподвижен, видимо, Рокси решила отложить расправу над обнаглевшим чистильщиком до возвращения этого нахала на борт. Ну и хорошо. Илья, убедившись, что трубки заработали, сделал два глубоких вздоха и неспешно двинулся вниз. Главная проблема была решена, и торопиться было некуда.

С накатывающим страхом глубины Илья научился справляться давно и сравнительно легко. Но у него было свое персональное проклятье, которое он никогда не обсуждал на форумах и в пустых разговорах, считая его чистой воды сумасшествием. Его звала глубина. С каждым новым метром все сильнее и сильнее накатывало желание выкрутить ручку газа до упора, резко наклонить байк носом вниз и рвануть туда, в черную бесконечность. В глубину, которою он ни с кем не хотел делить, в ту, что обещала свободу и манила чем-то странным, запретным, надежно скрытым в густой темноте.

Первая цифра на экране опять сменилась, и Илья притормозил. Три тысячи – это его личный рубеж, за которым надо было себя контролировать особенно строго, чтобы случайно не воткнуться на полной скорости в океанское дно. С напарником ходить было проще, привычка следить за соседом у любого технодайвера появлялась почти сразу, но сейчас он был один, а значит, никто не заметит превышение скорости и неадекватные броски вниз.

– База, прием.

Умная система связи среагировала на ключевое слово и отправила вызов на лодку: если Рокси хватило ума вернуться на борт, то она ответит. Напарник не обязательно должен быть рядом.

– Слушаю.

Голос звучал приглушенно, сразу становилось понятно, что говорит лейтенант не в микрофон шлема. Илья представил, как Рокси недовольно смотрит на подпрыгнувший шарик модуля связи, и усмехнулся.

– Хватит злиться. Ну гражданский я, чего с меня возьмешь, мы плохо выполняем команду «сидеть». Поговори со мной, а? А то мне тут холодно и одиноко.

– О чем?

– Да о чем хочешь. – Далекий голос успокаивал, словно раздвигая узкие границы светового пятна впереди и отгоняя тьму. – А это правда, что вы уже взрослыми рождаетесь?

На этот раз наушник молчал чуть дольше, а затем возмутился:

– Астахов, ты вообще в школе учился?

– В начальной, – покладисто согласился Илья. – Так что? Врут?

И мама, и бабушка были врачами-генетиками с кучей регалий и научных степеней, а дед даже целым академиком. Илья как-то пытался читать его учебник – «Генная коррекция при аутоиммунных заболеваниях» – ничего не понял и плюнул, решив, что возиться с техникой ему нравится больше, чем с непонятными человеческими организмами. Но все его детство было наполнено мамиными друзьями и жаркими спорам на научные темы. Маленький Илья пробирался на кухню, и, забравшись на колени к матери, тихо сидел, слушая непонятные (но интересные!) разговоры.

И частым предметом обсуждения был вопрос: что проще, поправить геном, починив забарахливший орган, или вырастить этот орган отдельно и поменять? То, что вырастить клон человека в инкубаторе можно, только очень затратно и долго, Илья знал. Как и то, что подобные эксперименты были запрещены Конвенцией от 2078 года, когда человечество окончательно решило, что можно генетикам, а что нельзя. Но кого сейчас волнуют древние законы?

– Астахов! Мы просто рождаемся! Нормальным путем!

– Не понял, – честно признался Илья. – А зачем тебе родители модификацию заказали? Да еще такую… специфическую.

Те, кому не повезло с собственной генетикой, но повезло иметь приличный счет в банке, могли оплатить вмешательство в ДНК своего ребенка на стадии эмбриона. Например, его родители тоже перестраховались и заказали коррекцию своим детям, убирая незначительную возможность унаследовать семейные болезни. Но никому в голову не пришло еще в довесок кости уплотнить или мышечную массу увеличить. Зачем?

– Это не родители.

Илья сверился с приборами и чуть уменьшил скорость.

– Не знал, что при поступлении в СБ надо модификацию пройти… Точнее не знал, что она возможна.

– Модификация проводится в первые четыре месяца жизни. Взрослому человеку так изменить ДНК без последствий нельзя.

Цифры прыгали, сменяя друг друга… четыре… пять… шесть… Илья тупо смотрел на экран, повторяя про себя меняющиеся цифры и не зная, что сказать. Если модификацию заказали не родители, и не сама Рокси, то…

– Рокси, а… ты помнишь своих родителей?

– Нет, – равнодушно отозвалась Рокси. – Меня забрали в соответствии с Поправкой номер восемьдесят семь.

Илья был уверен, что детей, рожденных вопреки закону о контроле рождаемости, отдавали приемным родителям. Сотни семей, не имеющих разрешения на рождение собственного ребенка, законопослушно стояли в очереди на усыновление. У них даже интернатов как таковых не было, только центры временного содержания несовершеннолетних. Существовала, правда, еще одна версия, что этих детей уничтожают – Городу не нужен генетический брак. Но Ян самим фактом своего существования опровергал эту кровожадную легенду. Лишь слепой мог бы решить, что чернокожие папа с мамой являются биологическими родителями однозначно принадлежащего к европейской расе Яна. Как-то раньше Илье не приходило в голову, что судьбы у этих детей могут быть разные. Как не думал он о границах генной коррекции… Но это же дикость! Одно дело нарушения, как у Яна, поправить, и другое – вот так… универсального бойца сделать.