Текст книги "Прыжок ягуара"

Автор книги: Наталья Солнцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 25

Черный Лог

Что предвещают образы из ее снов? Солнце, кровь и пробуждение мертвецов. Как это связано с событиями в прошлом и настоящем?

Кровь уже льется… солнце прячется за тучами… а мертвецы не торопятся открывать свои тайны.

Мысли Глории неизменно возвращались к замку Нидзица. Дух принцессы инков пытался что-то сообщить ей. Веревки, узелки, ракушки и бусины мелькали перед глазами Глории…

– Погоди!.. – шептала она. – Не так скоро…

– Чего годить-то? – проворчал Санта, подбрасывая в камин поленья. – Уже перегорело все. Угли одни.

– Это ты? – рассердилась хозяйка. – Уходи, не мешай мне.

– Ухожу, ухожу…

Слуга бесшумно удалился и прикрыл за собой дверь в каминный зал. Пусть Глория Артуровна медитирует. Огонь – хороший проводник информации. Прежний хозяин коттеджа тоже часами сидел у огня.

На глаза великана навернулись слезы. Он стыдливо отер их и поспешил в кухню, готовить на завтра пельмени.

Глория любовалась разгоревшимся пламенем… и незаметно перенеслась в стены замка, где старый экскурсовод по имени Франек беседовал с любопытным юношей, который интересовался кладом. Тот нарочно остался в Нидзице, чтобы подробнее расспросить о золоте. Его глаза горели, щеки раскраснелись. Старик согласился уделить полчаса настырному туристу, который ходил за ним по пятам.

– Я хочу привезти сюда свою девушку, – заявил парень. – Мы с ней купили металлоискатель и откопали несколько древних монет на поле одного фермера. Вот бы побродить тут с этим прибором!

– Думаете, не бродили? – усмехнулся Франек. – Золото инков многим не дает покоя. Но я бы на вашем месте поостерегся.

– Я слышал о проклятии, которое накладывают на сокровища. Это все басни! Ерунда!

– Не скажите, молодой человек.

– Ерунда! – убежденно повторил юноша. – Страшилки, которыми отпугивают доверчивых простаков.

– А вы, значит, не простак.

– Я не верю ни в проклятия, ни в привидения. Давайте позовем эту вашу принцессу. Эй, призрак! Ау-у! Где ты?.. Выходи!..

Экскурсовод молча наблюдал за его выходками. Он устал за день и хотел выпить на ночь теплого молока и лечь спать. Болтовня туриста не рассмешила его.

– Мой отец был столяром у хозяев этого замка, – сказал он. – Я с детства знал все легенды и предания, связанные с Нидзицей. Меня влекло сюда то же любопытство, что и вас. Во время войны с немцами крепость сильно пострадала. Крыши башен сгорели и обрушились, окна были выбиты, пол усыпан осколками стекла и каменной крошкой, внутри гулял ветер. Зато я смог облазать здесь каждый закоулок, заглянуть в каждую щель и простукать стены. Мне никто не мешал…

– И что же?

– Признаюсь, я не встретился с призраком принцессы Умины. Но и золота не обнаружил. Клад разыскивал не только я. Летом 1946 года руины замка посетил Анджей Бенеш, правнук того самого Антона Бенеша, который благоразумно предпочел забыть о наследии своих предков.

– Я читал об этом в Интернете, проштудировал все, связанное с Нидзицей. Этот Анджей Бенеш раздобыл в Кракове документ об усыновлении его прадеда и убедился в том, что в нем течет царская кровь инков. У него было законное право на сокровище.

– Оставалось лишь найти золото, чем Анджей и занялся, – улыбнулся Франек. – Я случайно оказался свидетелем его поисков. Похоже, наследник получил подтверждение своей родословной и прямое указание на место, где располагался тайник.

– Почему вы так решили?

– Он не обшаривал все подряд, как я, не бродил наугад по коридорам и подвалам. Он сразу направился под одну из лестниц, ведущую на второй этаж, и начал разбирать кирпичную кладку.

– Сам, один?

– Ему помогали трое солдат, я не запомнил их имен. Они вскоре погибли. После войны власть в Польше досталась коммунистам, и Анджей Бенеш сделал политическую карьеру. Спустя двадцать лет он возглавил польскую демократическую партию. Потом стал вице-президентом сейма Польской Народной Республики. В общем, достиг высокого поста.

– А золото? Ему удалось что-то найти?

– В тайнике под лестницей был обнаружен свинцовый контейнер, в котором хранилась связка разноцветных шнурков. Анджей забрал их с собой, но куда они потом пропали, никому не известно.

– Я знаю, что это за шнурки… – зачарованно пробормотал юноша.

– Разумеется, – кивнул экскурсовод. – Это были кипу[7]7
  Кипу – на языке кечуа khipu, на испанском quipu означает узел, завязывание узлов.


[Закрыть] – узелковое письмо инков. Никто из европейцев не мог расшифровать их. Да и среди самих индейцев к тому времени уже не осталось тех, кто понимал древний язык кипу. В этих узелках заложен неизвестный код, похожий на бинарную систему, которую применяют в современных компьютерах. Разные цвета нитей обозначают определенные вещи: черный – время, красный – царскую власть, белый – мир, а желтый – золото.

– Вы видели кипу?

– Нет. Под лестницей горели свечи, но меня туда не подпустили, – с сожалением вздохнул старик. – Издалека я ничего толком не разглядел. Если верить мифам, боги запретили инкам иметь письменность, и те использовали узелки. Специально обученные люди, – кипукамайоки – умели составлять и читать кипу. Вероятно, искусством узелковой письменности владели и знатные инки.

– В контейнере было золото или только шнурки?

– Ходили слухи, что Анджей с помощниками достали оттуда несколько золотых ритуальных предметов. Но я этого не видел. И слава Богу!

– Почему? Разве не интересно было бы…

– Нет! – отрезал Франек. – Ни к ритуальному золоту, ни к кипу лучше не прикасаться. В ту ночь, когда Анджей вскрыл тайник, неподалеку от замка случился пожар. По какой-то причине занялась и выгорела дотла целая застава, погибли люди. Среди них были те солдаты, которые вместе с ним доставали из тайника контейнер. Местные жители расценили пожар как месть индейских богов.

– Но ведь кипу попали в руки законного наследника?

– Анджей Бенеш в тот раз не пострадал. Жестокая участь настигла только солдат. Однако он не сделал должных выводов. Он продолжал охотиться за сокровищами, а для этого требовалось прочитать кипу. Его политическая карьера шла в гору, и в 1972 году он, как частное лицо, сумел организовать экспедицию в Перу. Не знаю, под каким предлогом группа исследователей из Кракова была отправлена на родину его предков… но все они бесследно исчезли. Назад в Польшу не вернулся никто. Недолго оставалось жить и Анджею. Он попал в автомобильную катастрофу и разбился. Это случилось на трассе Варшава – Гданьск, по которой Бенеш ездил сотни раз и знал там каждый поворот. Говорят, он ехал на встречу с неизвестным, который пообещал расшифровать кипу. Политик сам сел за руль и около восьми вечера погиб. Хоронили его с почестями, подобающими персоне такого ранга.

– А кипу? – с жадным любопытством спросил паренек.

– После смерти Бенеша кипу как в воду канули. А его родственники отказываются говорить на эту тему.

– Вы думаете… авария была не случайной?

– Боюсь, причиной смерти политика послужило не проклятое золото, а то, что он показывал кипу посторонним людям. Хотя какой у него был выход? Узелковое письмо забыто даже самими индейцами. Над ним бились дешифровщики, специальную компьютерную программу запускали, и все без толку. Найти специалиста, способного прочитать послание инков, чрезвычайно сложно. Если вообще реально…

Глория открыла глаза и… увидела огонь в камине. Она так легко перемещалась в пространстве и времени, что ей стало жутковато. А вдруг однажды она не сумеет вернуться?..

Глава 26

Москва

Лавров решил еще раз поговорить с Зориным. У него в голове все перепуталось. Что, если жена бизнесмена не врет? И в детективное бюро приходила не она? Тогда кто?

«В конце концов, фотографии с Камиллой я изъял, – рассудил он. – Никто, кроме Зорина, не в курсе, что я на него работал. Квартиру для свиданий, где нашли труп, снимал он. Каретникова, надеюсь, будет молчать. По сути, против меня улик нет. Разве что Кегля видел, как мы с девушкой садились в машину. Но вряд ли он станет давать показания».

Зорин должен был находиться на работе. Вероятно, тот рвет и мечет. Не потому, что ему пришлось выбираться из туалета, куда его запер новый сотрудник. Дверь там хлипкая, выломать ее или сбить замок проще простого. А потому, что сорвался «идеальный план» убить Камиллу и перевести стрелки на Лаврова.

– Какая все-таки скотина этот Зорин! – пробормотал сыщик, подъезжая к офису.

Дверь детективного бюро оказалась открытой.

– Черт!

Лавров споткнулся о порожек и поискал глазами выключатель, но свет зажигать не стал. С чего бы Зорину сидеть в сумраке? Он прислушался. В кабинете детектива было тихо. Минутное колебание – бежать прочь или идти вперед, – разрешилось в пользу последнего. Не для того он тащился сюда, чтобы уйти ни с чем. Надо вытрясти из Зорина правду.

Он постоял, размышляя, что бы могли значить эти тишина и сумрак. Неужели Зорин просто забыл запереть офис? Или он что-то задумал?

Решившись, сыщик включил свет. Туалет был пуст, приемная тоже. Этого следовало ожидать. Дверь в кабинет плотно прикрыта. Он осторожно потянул ее на себя. Сквозь жалюзи на пол падали желтоватые полосы. За окном горел фонарь.

Лавров почувствовал, что он в кабинете не один. На полу распростерлось нечто бесформенное. Щелк! Настольная лампа осветила лежащего на ковровом покрытии Зорина. Он был мертв.

– Вот это номер…

Пульс не прощупывался. Тело было еще теплое, под головой – пятно крови. Как будто Зорин оступился, упал и ударился затылком о мраморную подставку для фонтана. Проломил себе череп.

Зачем в кабинете фонтан? Да еще неработающий? Дурная примета.

Лавров осмотрел край подставки и вздохнул. На мраморе осталась кровь. Не верилось, что хозяин бюро – жертва несчастного случая. Наверняка его кто-то толкнул. Это мог сделать кто угодно – та же Каретникова. Ей первой выгодна смерть Зорина. Теперь он замолчал навеки, и заказчице нечего опасаться. После разговора с Лавровым она поняла, что надо заметать следы. Однако дамочка не промах. Завалить здорового тренированного мужика не каждой по плечу. Понятно, что Зорин не ожидал нападения…

Роман представил, как это произошло. Каретникова явилась к детективу со слезами, с претензиями. Почему-де ничего не вышло? Человек, которого должны были застукать на месте преступления и посадить, спокойно разъезжает по городу и угрожает ей разоблачением. У него есть какие-то записи! Какие-то снимки! Он ее шантажирует!

Заказчица требует вернуть деньги, Зорин ее успокаивает. Или в свою очередь угрожает. Они ссорятся. В пылу негодования дама толкает его, он падает… затылком на фонтан. Каретникова в ужасе. Она не понимает, почему Зорин не поднимается. Она наклоняется и видит, что он не дышит, а вокруг его головы расплывается кровь…

Что ей остается? Бежать. К счастью, никто не видел, как она входила, никто не знает, что она поехала сюда. Она тушит свет, чтобы в бюро невзначай никто не зашел, и скрывается. Логично…

Глория бы сказала, что логику лучше отключить.

«Если следовать логике, тебе тоже выгодна смерть Зорина, – ввернул внутренний оппонент. – Ты мог избавиться от опасного свидетеля. Разве нет? Теперь никто не свяжет тебя, Зорина и смерть Камиллы. Кроме заказчицы. Но в данных обстоятельствах она не станет осложнять свое положение».

«Когда умер Зорин, меня здесь не было, – возразил Лавров. – Правда, этого некому подтвердить».

Раздался резкий дребезжащий звук. Это звонил сотовый Зорина, прикрепленный к его поясу. Вероятно, жена беспокоится, где ее благоверный.

Роман перебрал бумаги покойного, нашел отчет о своей работе, сунул его в карман, протер дверные ручки, погасил свет и был таков.

Завтра утром труп Зорина кто-нибудь обнаружит. Клиент или уборщица, когда придет наводить порядок. А может, молодая жена сама явится проверить, чем занимается супруг, почему не берет трубку.

Лавров отметил, что за нынешние сутки это вторая смерть. Он перевел дух, уже усевшись в машину. Вечерние огни слепили глаза, полосами тянулись по мокрому асфальту. Шел мелкий дождь. Казалось, этот черный день никогда не кончится.

– Зорин, Зорин… кто же тебя так, а? Не рой другому яму…

Лавров вспомнил про телефон психолога. Напрашиваться на сеанс поздно. Он посмотрел на часы и все-таки рискнул позвонить господину Лурье.

– Слушаю…

– У меня душевная травма, – без предисловий заявил сыщик. – Хочу посоветоваться со специалистом. Друг порекомендовал вас. Я понимаю, что время не подходящее, но… готов возместить неудобство деньгами. Что?.. Вы еще на работе?.. Мне повезло!.. Я могу приехать прямо сейчас?..

Лурье назвал ему адрес кабинета, где он вел прием, и попросил поторопиться.

– Конечно! – обрадовался Роман. – Лечу на всех парах!

Он ехал и думал, что не удивится, застав психолога мертвым…

Глава 27

Лурье был выше посетителя на полголовы, худой, как жердь, и в очках. В школе его, вероятно, дразнили «ботаником». Он решил изучать психологию, чтобы справиться с собственными комплексами.

– Представляться не буду, – заявил сыщик, разваливаясь в кресле. – Это лишнее.

Психолог невозмутимо кивнул, сложил руки на груди и приготовился слушать. Его нос был великоват для узкого лица. Жидкие волосы, мешковатая одежда. Не красавец.

– Проблемы не у меня, а у моей сестры. Ее муж в последнее время ведет себя… мягко говоря, необычно.

– В чем это проявляется?

– Приступы агрессии, – наобум ляпнул Лавров. – Раньше за ним такого не наблюдалось.

– Приведите его ко мне. Я не работаю через посредников.

– Уже!

– Что «уже»? – нахмурился Лурье.

– Он уже посещает ваши сеансы.

– В таком случае… ваш визит неуместен.

– Как раз наоборот! Вы не знаете, с кем имеете дело. Этот человек, возможно, убийца! Я боюсь за сестру.

Какой еще аргумент мог заставить психолога поделиться конфиденциальной информацией? Только убийственный.

Брови Лурье полезли на лоб, он нервно поправил очки и прокашлялся.

– Почему я должен вам верить?

– Не надо быть специалистом, чтобы распознать приступ агрессивного психоза. Вчера мы ужинали в ресторане, и ваш пациент затеял драку. Если бы не охрана, он бы кого-нибудь прикончил. Точно!

– Чего же вы от меня хотите? Отведите его к психиатру. Тот примет кардинальные меры. Я применяю мягкие методики, которые не всегда эффективны.

– В том-то и дело, что он не желает обращаться к психиатру. Как настоящий псих, он считает себя здоровым.

– Простите, но… если он ходит на мои сеансы, то…

– Он признает, что с ним не все в порядке, – перебил Лавров. – И не более того.

– Ну вот. Значит, будем работать.

– Вы меня не поняли, милейший. Я не собираюсь сидеть сложа руки и ждать, пока этот псих убьет мою сестру. Я хочу знать, что он вам тут втирает! Я требую, чтобы вы рассказали мне все. Все! Без утайки! От этого зависит жизнь человека.

Он так увлекся, что почти поверил в свои слова. Разве не мог Каретников быть убийцей? У него есть мотив, – болезненная ревность. Может, он решил устроить любовнице проверку? Жестокую, зато действенную. А та ее не прошла. Может, сам Каретников подослал в детективное бюро женщину, похожую на его жену… и заплатил Зорину за дьявольский розыгрыш? Потом ему пришлось убрать Зорина, что естественно.

– Я не имею права разглашать содержание моих интервью с клиентами, – покачал головой психолог. – Это исключено!

– Любая информация стоит денег. Я готов щедро заплатить. Вы ничем не рискуете, господин Лурье. Ваша репутация не пострадает, потому что никто не узнает о нашем разговоре.

Роман достал из кармана несколько стодолларовых купюр, полученных от заказчицы, – Каретниковой или другой женщины, похожей на нее, – и положил на стол перед психологом. Тот молча взглянул на деньги, поджал губы и не шелохнулся.

– Мало? – хмыкнул сыщик. – Уважаю людей, которые себя ценят.

Еще пара зеленых бумажек перекочевала из его кармана на стол психолога. Лурье поморщился. Сумма была приличная, но его сдерживала профессиональная этика. Впрочем, посетитель прав. Он ничем не рискует. Психолог молча смахнул купюры в выдвижной ящик и поднял глаза на собеседника.

– Опишите вашего зятя. Как он выглядит? Рост, фигура, цвет волос, возраст, особые жесты.

– Его фамилия Каретников.

– Это мне ни о чем не говорит, – поморщился Лурье. – Люди, которые обращаются ко мне за помощью, часто называют чужую фамилию. Боятся огласки. Особенно те, у кого серьезные проблемы с психикой.

Лавров тер затылок, вспоминая внешность господина Каретникова.

– Я не мастер описывать… но попробую. Солидный мужчина лет сорока, шатен, тучный, предпочитает деловой стиль одежды…

– Борода, усы?

– Нет. Чисто выбрит. Рост выше среднего…

Психолог перебирал в уме своих клиентов.

– Перечисленные вами приметы подходят к нескольким людям, – с сожалением молвил он. Теперь, когда ему заплатили и он согласился «войти в положение», было жаль терять деньги. – Не могли бы вы припомнить что-то еще?

Лавров задумался. Чем выделялся Каретников?

– Одет всегда с иголочки… стрижется коротко…

Психолог покачал головой. Этого было мало. Некоторые из его клиентов жаловались на немотивированную агрессию, но они значительно моложе сорока.

– Нет ли у вас фотографии вашего зятя?

– Я болван! – самокритично воскликнул Лавров. – Я не захватил с собой фото! Разумеется, они есть, но дома. Я привезу их завтра.

– Завтра у меня конференция в Питере. Я вылетаю утренним рейсом.

– Когда вернетесь?

– Я хочу погулять по городу. У меня в Питере тетка живет, на Васильевском. Так что встретимся дней через пять.

– Хорошо.

Психолог поправил пальцем очки и осведомился:

– А деньги?

– Оставьте себе. И наш договор будет в силе.

«Надеюсь, ты вернешься из Питера живым», – невольно подумал сыщик, прощаясь.

Он спускался в лифте с мыслью, что поторопился и зря потратил валюту. Ну, расскажет ему Лурье про жалобы Каретникова, и что дальше? К психологам обращаются тысячи людей. Это не значит, что они убийцы.

Лавров сел в машину и выругался. Он пару раз щелкнул Каретникова, когда следил за ним. Будь у него снимки с собой, сегодня бы все разрешилось. А так придется ждать.

– Пять дней! – буркнул он, трогаясь с места.

Домой ехать не стоит. Почему бы не переночевать в Черном Логе, у Глории? Заодно и поговорить с ней. Может, она разберется во всей этой чертовщине?

«Она будет счастлива узнать про Камиллу, – съязвил внутренний критик. – Ты в своем репертуаре, Рома. Ничего не меняется. Не успел разойтись с Катей, нашел себе новую подружку. И не оправдывай свои похождения работой! Ты просто неисправимый бабник! Ты не стоишь такой женщины, как Глория…»

Лавров вдруг потянулся рукой к бардачку и достал колье, снятое с мертвой девушки. Груда зеленых камешков, которые он зачем-то присвоил. Неужели на память?

Интимные подробности первой и последней ночи с Камиллой обдали его жаром. Девушка дорого заплатила за удовольствие. А что теперь ждет его?..

Глава 28

Черный Лог

– Ты что, с ума сошел? – ворчал Санта, провожая гостя в кухню. – Хоть иногда смотри на часы для разнообразия.

– Накорми сначала, потом мораль читай, – огрызнулся усталый и голодный Лавров.

– Ночью нормальные люди спят!

– А кто тебе сказал, что я нормальный?

Слуга замолчал и, сердито качая головой, включил чайник, поставил на стол хлеб, буженину, масло, сыр и мед.

– Мясо я сам запекал, – похвастался он. – Масло сбивал из настоящих сливок. Я ваших городских суррогатов не признаю.

– Угу, – набросившись на еду, одобрил гость. – Молодец!

– Да погоди ты жевать… чаю дождись.

– Не могу. Жутко есть хочется.

– Ну вот, хозяйку разбудил, ирод, – возмутился Санта. – Так я и знал! Одно беспокойство от тебя, телохранитель.

Он дал Лаврову это прозвище, когда они были на ножах, и с тех пор продолжал называть его телохранителем. Нельзя сказать, что их отношения существенно улучшились. Просто конфликтов стало меньше. Слуга смирился с присутствием Лаврова в жизни Глории Артуровны. Его дело – сторона. Гляди и молчи.

– Я тебя ждала, – сказала она. – Лежу, а сна ни в одном глазу. Вижу, как ты едешь по трассе и думаешь, думаешь. От твоих мыслей все вокруг гудит.

– Будь ты на моем месте, у тебя бы тоже загудело.

Она не спросила, что случилось, просто присела напротив гостя, подперла щеку и зевнула. Санта заваривал чай, поглядывая на эту странную пару.

Лавров ел, чувствуя, как медленно спадает напряжение. Только здесь, рядом с Глорией, он мог полностью расслабиться, доверить ей свои сомнения и догадки, получить совет. Правда, он не всегда следовал ее советам, о чем потом приходилось жалеть.

– Ты опять меня не послушал? – вздохнула она.

Ей шел яркий шелковый халат, небрежно заколотые волосы. Не каждая женщина ощущает себя комфортно в любом виде.

– Я не школьник, а ты не моя учительница.

– Жаль.

– А мне нет! – заявил он.

Санта налил две чашки чаю, поставил перед собеседниками и попросил разрешения удалиться. Глория рассеянно кивнула.

– Значит, Рома, ты сделал именно то, что я просила тебя не делать? – усмехнулась она, когда за слугой закрылась дверь. – И теперь у тебя большие неприятности?

– Неприятности начались еще до того, как я…

Он осекся и подул на чай. В кипятке плавали молодые листья малины и кусочки мандариновой кожуры. Санта был помешан на восточных рецептах.

– А что, обычного чая не нашлось?

Глория невозмутимо взяла ложечкой немного меда и положила в рот, ожидая объяснений.

– Ты же не чай пить приехал посреди ночи?

– У меня полный абзац! – признался Лавров. – Я по уши в дерьме! Ты довольна?

– Не говори глупости.

– Мне стыдно перед тобой… видишь, уши горят?

– Я многое вижу, – кивнула она. – Но не все. Есть белые пятна… их больше, чем хотелось бы.

– Тогда я не буду рассказывать про Камиллу…

– Ее зовут Камилла?

– Звали. Она мертва. Ее убили прошлой ночью. Зарезали кухонным ножом. А меня чуть не сделали козлом отпущения. Я чудом избежал ареста…

Он рассказал все, что произошло с ним в последние дни, опуская лишь детали любовной игры с Камиллой.

Глория молча выслушала, не задав ни одного вопроса. Ее лицо казалось непроницаемым, и лишь глаза выдавали возмущение, сожаление или досаду.

– Что ты об этом думаешь?

– Все твои проблемы из-за женщин, Рома. Ты слишком их любишь. Они избаловали тебя своим вниманием.

– Кроме одной…

Глория пропустила его намек мимо ушей.

– Кого ты подозреваешь в убийстве девушки?

– Всех. Зорина… но его уже ни о чем не спросишь. Жену Каретникова, самого Каретникова… женщину, которая притворялась Каретниковой… даже себя. Мы с Камиллой пили коньяк, он был паленый… или туда чего-то подсыпали. Может, я под действием какой-то гадости схватился за нож? – выдавил он. – А после ничего не смог вспомнить?! Бывает же такое?

– Бывает. Но не в твоем случае. Если тебя это успокоит, девушку убил не ты.

– Точно? – обрадовался Лавров. – Ты сняла груз с моей души!.. Знаешь, мне казалось, что в спальне есть кто-то еще, кроме нас… Убийца мог прятаться в квартире. Тот же Зорин!

– Как же он тогда нащелкал вас с Камиллой у подъезда?

– Ты права. У меня мозги кипят от всего этого. А Каретникова? Могла она заранее спрятаться в шкафу, например, и… Могла! – сам себе ответил сыщик. – Кто угодно мог… Я же не проверял.

– Ты увлекся кое-чем другим, – заметила Глория.

Он вспыхнул. Опустил глаза и нервно засмеялся.

– Ревнуешь?

– Пытаюсь добраться до истины.

– Я запутался! – горячо заговорил он, скрывая возникшую неловкость. – Не знаю, что и думать. Кто приходил в детективное бюро, если не Каретникова?.. Зачем вся эта свистопляска?.. Хотели бы убить Камиллу, поступили бы проще!.. Я начинаю думать, что она погибла из-за меня. В конечном итоге я оказался ключевой фигурой! Зорина убрали… теперь на очереди я?

– Не только ты…

– Спасибо, утешила! – разозлился Лавров. – Это все? Или есть еще какие-нибудь идеи?

– Идеи есть, но вряд ли они придутся тебе по вкусу.

– Ты поделись, а там разберемся.

– Я просила тебя не трогать камни, – напомнила она. – Ко всему прочему ты забрал ожерелье Камиллы. Это самое плохое, что ты мог сделать.

– Надо было объяснить, о каких камнях идет речь.

– Есть вещи, которые нельзя объяснить. По крайней мере, не сразу. Зачем ты снял с девушки ожерелье, Рома?

– Сам не знаю! Веришь? Я уже собрался уходить… и тут накатило что-то. Подошел к трупу, склонился… эти камешки меня загипнотизировали. И ведь не корысти ради позарился! Копеечная побрякушка…

– Покажи мне эту побрякушку. Ты ведь привез ожерелье с собой?

– Я не провидец. Но у меня тоже есть интуиция. Что-то кроется в этих камешках. Поэтому я на них глаз и положил.

– Где камни? В машине?

Он кивнул.

– Принеси.

Пока он ходил за ожерельем, Глория глотала чай, не ощущая вкуса. Лавров привез с собой смерть – это чувствовалось по холоду и золотому блеску, которые сопровождали его. Сейчас она поймет, кто и почему лишил жизни Камиллу. Сейчас…

– Боюсь, тебе это не понравится, Рома.

Он вернулся с надеждой в глазах и дрожью в сердце. Камни расскажут, как все произошло на самом деле. Они впитали информацию, но распознать ее дано не каждому.

Ожерелье легло на стол россыпью морских брызг, обрамленных в серебро. Основная утолщенная нить с подвесками.

– Камилла не снимала колье, даже когда мылась. Она не очень дорожила им.

– По-моему, наоборот. Она не расставалась с украшением. Эти камешки до нее носила какая-то женщина… ее мать, которой уже нет в живых. А до матери… не вижу…

– Металл не почернел, – заметил Роман. – Может, это белое золото? Или платина?

– Ожерелье довольно безвкусное, камни поделочные. Какой смысл использовать золото, а тем более платину?

– Никакого.

– Это украшение делалось на заказ, – определила Глория. – Я вижу мастера, который изготовил его, ювелира. Ты прав, оно золотое. Ювелир тоже удивлен… он недоумевает, что за прихоть оправлять в золото дешевые камни?

– Носить на шее драгоценность, которая бросается в глаза, небезопасно. А дешевка не привлекает внимания. Белое золото хорошо тем, что внешне похоже на серебро, но, в отличие от него, не чернеет. При взгляде на колье никому не придет в голову покушаться на эту безделушку.

– В таком сочетании есть смысл, если… главный акцент сделан именно на камни.

– Но они не представляют ценности, – решительно заявил Лавров.

– Их ценность заключается в чем-то другом.

– Послушай, мне сейчас не до камней! Ты можешь с помощью ожерелья сказать, кто убийца?

– Не торопись…

– Думаешь, Камиллу убили из-за камешков?

– Из-за камешков тоже. Они послужили косвенной причиной ее смерти…

– Почему же тогда их оставили на трупе?

– Я же говорю: ожерелье – косвенная причина, – терпеливо повторила Глория. – Не подгоняй меня, иначе я что-нибудь упущу.

– Не подгонять? Ха! Да у меня земля горит под ногами!

– Сам виноват.

– Сам! Сам! – рассвирепел Лавров. – Но это дела не меняет. Мне нужно найти убийцу, пока…

– Пока – что?

– Ты издеваешься? На мне уже два трупа! Того и гляди будет третий.

– Главное, чтобы это оказался не ты, – вздохнула Глория.

Он вскочил и обошел стол, возмущенно размахивая руками. Хорошо ей излучать спокойствие и хладнокровно рассуждать. Ее не заподозрят в убийстве. Ей не предъявят обвинений. Ей можно не волноваться и не спешить.

– Тебе стоит бояться не обвинений, а убийцы, – заявила она. – Никто, кроме Зорина, не знает, что именно ты был с Камиллой в ту ночь. А Зорин мертв.

– Каретникова знает.

– Она будет молчать.

– Это еще бабушка надвое сказала. Ладно, прости… – смутился он. – Я приехал к тебе за помощью, потому что меня загнали в угол. Я в бешенстве! Я должен понять, почему это произошло со мной! Эти камни… неужели они ничего не подскажут? Они – единственные свидетели убийства!

– Значит, тебя не интересует их история?

– Не сейчас.

– Хорошо, – согласилась Глория и прикоснулась к ожерелью. – Они все видели… и запомнили каждую мелочь. Ночью, когда вы с Камиллой крепко уснули… кто-то открыл дверь квартиры своим ключом…

– Мужчина или женщина?

– Мужчина. Он уже бывал в этой квартире… и сразу прошел в кухню за ножом… потом подкрался к спальне… Там горел ночник. Убийца подошел, примерился и нанес девушке удар в грудь… прямо в сердце… Она умерла мгновенно…

– Кто он? Как он выглядит?

– Среднего роста… не толстый и не худой… лицо бритое, волосы темные… одет во все темное…

– Твое описание подходит чуть ли не к каждому третьему, – разочарованно протянул сыщик. – Может, есть что-нибудь примечательное?

– Он был уверен, что вы не проснетесь. Накануне… он приходил в квартиру и подмешал что-то во все спиртные напитки. Он думает об этом, глядя на графин с коньяком у кровати. Что бы вы ни выпили, беспробудный сон был вам обеспечен.

«Особенно крепко спала Камилла, – подумал сыщик. – Ведь она глотнула мартини еще в ванной. Той дозы оказалось мало, чтобы она отключилась сразу, но потом добавился коньяк и обеспечил надежный эффект».

– Это Зорин, ведь так?

– Я не могу назвать фамилию…

– Мы с ним знакомы?

– Он тебя знает. Тем вечером он фотографировал вас с девушкой у машины. Он вспоминает, как вы целовались. По-моему, он тебе завидует. Он смотрит на тебя, ухмыляется и качает головой…

– Сволочь!

– У него высокий лоб с залысинами…

– Зорин! – убежденно воскликнул Роман. – Больше некому. Мразь! Он снял квартиру и взял у хозяина два комплекта ключей. Он заранее все спланировал и подстроил. Но зачем? Какого черта? Что я ему сделал?

– Ты сделал… но не ему, – задумчиво произнесла Глория. – Это месть, Рома.

– Как они снюхались с Каретниковой? Ну, ничего! Я выведу эту бабенку на чистую воду! Если ее муж узнает, кто приложил руку к смерти Камиллы, он ей покажет…

– Успокойся! Нельзя ничего предпринимать в гневе. Сначала остынь.

Лавров плеснул в чашку воды из-под крана и выпил. У него внутри все пылало.

– Зорин и Каретникова!.. Я так и знал!.. Он убил Камиллу, а дамочка прикончила его, чтобы он молчал. Они оба – убийцы!..

– Как ты собираешься это доказывать?

Лавров налил себе еще воды. Доказательств у него ноль. Зато теперь ему известно, кто его враги. Вернее, враг. Зорин уже поплатился за свою подлость, осталось разобраться с Каретниковой. Собственно, он и раньше подозревал ее.

– Найду способ, – буркнул он. – Она у меня попляшет! Она…

– Рома, ты забыл о мстителе. Кому ты так сильно насолил, что человек решил упечь тебя за решетку?

– Да никому! Ты уверена, что это месть?

– Я чувствую…

– По-моему, на сей раз чутье тебя подвело. Ты ошибаешься! Каретникова обратилась к Зорину, и он придумал, как одним махом избавить ее от Камиллы и свалить все на меня. Дамочка для виду попросила приударить за девушкой… а сама отлично знала, к чему это идет. Зачем ей было нанимать Слона и Кеглю, непонятно? Ничего, она мне все расскажет!

Глория молча вздохнула. Лавров пил воду, а казалось, что это водка. Безумные мысли пьянили его, лишали рассудка. Он готов был задушить Каретникову своими руками. Больше всего его бесило, что камни наверняка поведали Глории не только об убийстве, но и о том, что происходило до этого…