Текст книги "Легкие шаги в Океане"

Автор книги: Наталья Солнцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 16
Москва

В трудные минуты жизни Широков вспоминал советы Зубра. Его наставник был философом.

«Удача не любит тех, кто подчиняется одному и тому же порядку, – любил повторять он. – Забрось логику и «разумность» в старый комод. Пусть этими атрибутами пользуются бабушки, забота которых заключается в том, сколько набрать петель при вязке носков. Мужские игры требуют иного подхода. Когда все бегут по воду, чтобы тушить пожар – бросай в огонь дрова. Когда все торопятся продать – покупай. Когда все покупают – продавай. Когда женщина говорит «нет» – ликуй. Когда она слишком покладиста – беги прочь. Приценивайся к самому крупному бриллианту, когда у тебя в кармане ни гроша. Удача выбирает безумцев. Она питает к ним необъяснимую страсть!»

Павел Иванович решил последовать этой мудрости.

После встречи с Маратом он без раздумий назначил его протеже Демина на место Багирова. Демин ему понравился. Собран, немногословен, запросил немалый оклад, и, главное, костюм на нем сидит отлично. «Сработаемся», – решил Широков.

Новый начальник службы безопасности в тот же день назначил совещание.

– Хочу познакомиться с людьми, с обстановкой, – объяснил он. – Вы придете, Павел Иванович?

– Глобов вас представит сотрудникам компании. А я уеду на сутки, если позволите.

– Без охраны не отпущу.

– Теперь я в вашей власти, – кивнул Широков. – Поступайте, как считаете нужным.

Демин дал ему в сопровождение двух охранников и водителя.

– Поедете на одной машине, чтобы не привлекать внимания. И возьмите «фольксваген» вместо «мерса».

Широков молча подчинился. Он уселся на заднее сиденье, между двумя дюжими молодцами, размышляя, как от них отделаться.

– Куда едем? – спросил водитель.

– Пока до Ногинска.

– А потом?

Широков сделал вид, что не расслышал вопроса. Переспрашивать никто не решился. Серебристый «фольксваген» выехал за пределы Москвы. На небе не было ни облачка.

До Ногинска добрались быстро.

– Перекусить бы, – вздохнул один из охранников.

– Я тоже не против, – обрадовался Широков.

Остановились у придорожного кафе, заказали уху и жареную рыбу. Ничего другого в наличии не было. Официант принес заказ, спросил:

– Водку будете?

– Нет, голубчик, – отказался Широков. – В жару не пьем.

Заведение называлось «Три сосны». В маленьком зале с трудом помещались несколько столиков. На стене висела картина, почему-то изображающая рыбную ловлю. Под потолком летали мухи. Бизнесмен с опаской посмотрел на тарелки с едой. К счастью, уха и рыба оказались не только свежими, но и вкусными.

– Где тут у вас поблизости гостиница? – спросил Широков, когда официант принес счет.

– Да вон… через дорогу, – жестом показал официант. – Там дальнобойщики ночуют. Недорого, и горячая вода почти всегда есть.

– Поняли? – обратился Широков к своей свите.

Те молча переглянулись.

– Будете ждать меня в гостинице до завтрашнего утра. Если вернусь раньше, считайте, вам повезло.

– Павел Иванович, мы…

– Я сказал – ждать меня в гостинице! – рявкнул Широков. – Больше повторять не буду! Ключи!

Он протянул руку к водителю, и тот молча протянул ему требуемое.

Широков, не оглядываясь, вышел из кафе. Через минуту «фольксваген» уже мчался прочь по пыльному шоссе.

– Вот черт… – пробормотал старший охраны, достал сотовый и принялся вызванивать Демина.

Павел тем временем свернул на проселочную дорогу. Он внимательно смотрел по сторонам. По бокам проселка рос молодой сосняк. За ним, на холме шумел золотой от солнца бор. Припекало. Пришлось расстегнуть рубашку. Кондиционер, казалось, не охлаждал воздуха.

Где же заброшенный колодец, о котором говорила Лена? Воспоминание о ней вызвало в сердце Широкова горячий толчок…

Колодец вынырнул из-за сосен черным гномом: покосившийся сруб, осевшая «шляпка» из теса, обрывок цепи. Воды в колодце, видать, давно не стало. От него в глубь леса вела поросшая травой грунтовка. Павел свернул на нее и медленно поехал вперед. В лесу стояла пахучая духота. Когда грунтовка повернула влево, сосны разбавили дубы и старые грабы.

Павел ехал, пока не уперся в огромное бревно. Оно лежало поперек дороги. Отсюда предстояло идти пешком.

Широков вышел, потянулся и глубоко вдохнул горячий воздух. Под ногами хрустели прошлогодние желуди. Тропинка петляла, терялась в траве. Высокие зонтичные цветы доставали Павлу чуть ли не до пояса…

Скит прятался в чаще, и Широков прошел бы мимо, если бы не приметил высокую тесовую крышу в виде шатра. Орешник окружал ветхие постройки плотным кольцом. Доски и бревна почернели, покрылись мхом. Внизу в ложбинке журчал ручей. Откуда-то тянуло дымом.

Павел огляделся. На поляне горел маленький костер, обложенный камнями. На костре стоял закопченный котелок, из-под его крышки вырывался пар.

– Ты кто будешь, милок? – вежливо поинтересовался высокий человек в черной свободной рубахе и таких же штанах.

Он был обут в сапоги, в руке держал топор с длинной рукояткой. Выглядел отшельник совсем не старым, только волосы у него были белые, как снег.

– Меня зовут Павел, – представился гость. – А вы Харлампий?

– Можно и так…

– Тогда я к вам.

Хозяин скита поднял на Широкова глубоко посаженные глаза, цвета которых нельзя было разобрать, и усмехнулся.

– Вестимо, ко мне. По грибы небось в парадных брюках да туфлях не ходят. Ну, присаживайся, коль не шутишь. – Он указал Широкову на деревянную скамью, а сам остался стоять. – В ногах правды нет.

– А вообще есть правда? – спросил гость, опускаясь на край скамейки. – Я к вам за ней пришел.

– Зря, – вздохнул Харлампий. Он положил топор и повернулся бородатым лицом к солнышку. – Чего за ней ходить? Нет ее.

– Как нет? – опешил Широков. – Ведь бывает же…

– Не бывает!

Бизнесмен невольно подумал, что перед ним – блаженный, который одичал от одиночества и несет всякую околесицу.

Харлампий хмыкнул и посмотрел на гостя, как будто прочитал его мысли.

– Не заботьтесь наперед, что вам говорить, и не обдумывайте; но что дано будет вам в тот час, то и говорите, – спокойно произнес он. – Ибо не вы будете говорить, но Дух Святый.

Широков долго молчал. Он не знал, как ему быть.

– Что тебя беспокоит, милок? – осведомился Харлампий. – Объясни попроще, в двух словах.

– Со мной происходят странные вещи, – пробормотал гость. Он не представлял себе, как можно в двух словах обрисовать запутанную ситуацию, сложившуюся вокруг него. – Меня… хотят убить.

– Ты находишь это странным?

– Н-нет… Учитывая, чем я занимаюсь… Странно другое. Я не могу понять, кому это нужно, в чем причина…

Харлампий закрыл глаза и снова повернулся к солнышку.

– Давние долги… – промолвил он.

– Помилуйте! Я никому не должен! – возмутился Широков. – Я даже кредитов стараюсь не брать!

Он вспомнил, как Харлампий «вылечил» некого Гущина. Тому он тоже говорил о долгах. Видимо, этот отшельник – обыкновенный шарлатан, у которого один рецепт от всех болезней.

– Я тебя не звал к себе, – не раскрывая глаз, произнес лесной человек. – Ты сам пришел.

– Простите…

– Небо и земля тленны… но слова сказанные нетленны. Итак, бодрствуйте; ибо не знаете, когда придет хозяин дома, вечером, или в полночь, или в пение петухов, или поутру. Чтобы, пришед внезапно, не нашел вас спящими…

– Что? – не понял Широков.

– Прошлое здесь, – заявил Харлампий. – И ты – ключ.

– Я – ключ?..

Широков почувствовал головную боль. Какой еще, к бесу, ключ?

– Объясните, я не понимаю…

– Это все, – ответил отшельник. – Ступай с миром.

– Но… как же…

– Это все, – повторил Харлампий и погрузился то ли в дремоту, то ли в свои думы, не обращая более на гостя никакого внимания.

Широков достал деньги, впервые ощущая их ненужность. Зеленые купюры были чем-то лишним, чуждым происходящему между ним и этим лесным человеком. Они не могли ничего изменить.

Павел все же положил деньги на скамью возле Харлампия…

Глава 17
Сольгер.
Двенадцать тысяч лет назад

Энар сидел на стуле из черного дерева и ждал. Его лицо покрывала золотая маска, а тело – красная, вытканная золотом накидка. Из коридора были слышны шаги воина, который спешил с докладом.

– Что скажешь, брат? – без лишних предисловий спросил Энар, едва за воином затворилась дверь.

– Плохие новости, – склонился тот в поклоне. – В Сольгер пытаются проникнуть чужие.

– Аборигены?

Воин сделал руками отрицательный жест.

– Нет. Неизвестные сумели преодолеть поле внешней защиты. Аборигенам такое не под силу.

Энар задумался. Сольгер располагался на огромном участке суши, со всех сторон окруженном океаном. Он был как на ладони. Прав Ольвиус, настаивая на освоении ближайшего материка. Необходимо ускорить строительство материковой столицы и прилегающих селений. Тогда можно будет перенести туда часть святынь и императорскую усыпальницу.

Империя Сольгер жила двойной жизнью. В ней все было скрытым – история основания, имена, истинное назначение храмов, лица вождей. Сама действительность состояла из нескольких слоев, доступных строго по кастовой принадлежности. Простые обитатели знали только то, что им было положено. Быт правящей семьи, жрецов, магов и воинов покрывала тайна.

В силу природных условий проникнуть на территорию империи можно было двумя путями: с воздуха и с моря. Оба казались надежно защищенными. Аборигены понятия не имели о летательных аппаратах. С моря же империю окружало кольцо «ложной реальности». Любопытный, приблизившийся к берегам Сольгера, попадал в иллюзорную страну – белые каменные строения, сады и пастбища, люди, молящиеся разным богам, – сон, неотличимый от действительности. На самом деле незваные гости блуждали по «стране иллюзий», не подозревая об этом.

Впрочем, таких смельчаков находилось мало. Путешествовать морскими просторами на утлых примитивных суденышках решались единицы. Да и те старались держаться в прибрежных водах. И все же слухи о неведомой стране, полной сокровищ, посреди которой сверкают три хрустальных горы, просачивались во внешний мир. Приходилось ужесточать меры защиты. Но не существует защиты, которую нельзя было бы преодолеть.

– Расскажи подробнее, – сказал Энар встревоженному воину. – Как вы узнали о вторжении?

– Наши посланцы вернулись с Больших Гор, – объяснил тот. – Они привезли таблички гереев с надписями и символами. В горах произошло сильное землетрясение, разрушившее храм подземных жителей. Они вырубают свои святилища в скалах…

– Кто-нибудь из служителей храма остался в живых? – перебил Энар.

– Там все завалено камнями. Ни одного мертвого тела наши воины не видели. Думаю, гереи успели покинуть храм.

– А таблички бросили?

– Не только таблички, но и всю утварь. Наши воины собрали таблички, валявшиеся между камнями, остальное пришлось оставить. Толчки повторялись, и пилоты спешили покинуть опасное место. Большие Горы негостеприимны.

– Нас туда никто не приглашал, – резко произнес Энар. Он встал и прошелся по залу. Его красное одеяние заблестело золотом. – Это всё?

– Мы потеряли один лейрис. Пилот и пятеро воинов погибли. Они не успели взлететь. Большие Горы поглотили их.

– Проклятие! Гереи не стоят таких потерь! Вы позволили этим слепым кротам напасть на вас?!

– Гереи ни при чем. Это горы. Землетрясение, камнепад. Лейрис накрыло мгновенно.

– Проклятие…

Энар почувствовал, как его лицо под маской покрылось испариной. Он уже в который раз спрашивал себя, зачем ему страна гереев? Пусть бы себе жили спокойно. Они не угрожают Сольгеру. С Больших Гор им сюда не добраться. Это все Рейя! Ее честолюбие и жажда власти не знают границ. Она хочет видеть Энара хозяином планеты. Зачем? Они все равно не смогут быть вместе. А роль тайного любовника императорской дочери его не прельщает.

– Где таблички? – он повернулся к воину. – Я хочу их увидеть.

Тот достал золотой футляр, открыл. Внутри лежали несколько тонких пластинок из белого металла, испещренных рисунками и надписями. Сольгерийцы переняли эту идею общения при помощи пластинок у гереев. Это их развлекало.

Энар взял в руки пластинку и повернул к свету. На гладкой поверхности выделилось изображение Глаз Трейи: три пирамиды.

– Как они узнали? – воскликнул Энар. – Откуда?

– Им кто-то рассказал. Сами они не могли проникнуть…

– Ступай, брат, – не дослушал Энар. – Я хочу побыть один, поразмышлять. Таблички я оставлю у себя.

Воин удалился. Энар же принялся изучать таблички. Не вызывало сомнений, что некто проник сквозь «кольцо иллюзий». Это не могли сделать ни гереи, ни другие обитатели Земли. Тогда…

«Необходимо посоветоваться с Ольвиусом», – решил Энар.

Магистр не любил, чтобы его беспокоили по пустякам. Энару пришлось долго ждать Ольвиуса в Лабиринте Звезд. Свод Лабиринта в точности повторял звездное небо, обозреваемое с этой планеты.

– Рад видеть тебя! – воскликнул Ольвиус. Он обожал эффекты и всегда появлялся и исчезал внезапно.

«Мы здесь не для того, чтобы разыгрывать мистерии», – подумал Энар.

– Ты сердишься? – сухо засмеялся Магистр. – Значит, дела плохи?

– Хуже не бывает. Посланцы Одноглазого дотянулись до нас даже в этой далекой Безымянной Галактике. Только они могли преодолеть «кольцо иллюзий».

– Безымянная – неосвоенная пустыня… В ней пытаются найти убежище многие. Я предупреждал.

– Если не затеряться в Безымянной, то где?

– От судьбы нельзя спастись бегством, Энар. Она обязательно догонит.

Предводитель воинов разозлился. Значит, Ольвиус прав, а он просто старается обмануть себя.

– Что ты предлагаешь?

– Встретить неизбежное с достоинством, – ответил Магистр. – Спокойствие – признак могущества, а суета – признак слабости. Ты умный. Подумай, почему Хорн опять оказался на нашем пути?

– Ты хочешь сказать, на моем пути?

– Пожалуй, что так. Мы забыли о космосе и надеялись, что космос забудет о нас. Мы больше не обмениваемся своим золотом ни с кем, кроме гереев. А нас все равно преследуют.

Ольвиус опустился в глубокое кресло и затих. Погрузился в созерцание будущего.

– Конец близок, – бесстрастно вымолвил он. – Я вижу его. Следует подумать о переходе…

– Ты так спокойно заявляешь об этом? – устало вздохнул Энар. – Как мне научиться тому же!

Маг встал и плавно повел руками в воздухе.

– Сегодня Глаза Трейи обратятся к звездам. Они заговорят, потому что настал срок. Ты готов выслушать Оставшихся?

– Когда?

– Нынче ночью…

Разговор с Ольвиусом еще сильнее встревожил Энара. Он не помнил, как выбрался из Лабиринта. Ноги сами несли его, куда следует.

Возвратившись к себе, он застал в своих покоях Рейю.

– А здесь красиво, – лениво произнесла она. – У тебя прекрасный вкус.

Круглое помещение было выложено молочно-белым камнем. Синий пол придавал пространству нежную голубизну. С потолка свисали на золотых цепях круглые светильники.

Дочь императора подошла к Энару и прижалась к нему своим гибким горячим телом. Он подавил волну желания и отстранился.

– Ты нарушаешь обычай…

– В самом деле?

Она снова приблизилась к нему, благоухая ароматом эана [5]5
  Эан – душистое вещество, оказывающее слабый гипнотический эффект ( фант.)


[Закрыть]. У воина закружилась голова. «Конец близок, – вспомнил он слова Магистра. – Я вижу его».

– Ты завоюешь для меня весь мир… – прошептала Рейя у самых его губ.

– Да…

Он обнял ее и привлек к себе. Перед бурей цветы особенно душисты. Ведь скоро ветер безжалостно сорвет их и унесет прочь…

Глава 18
Москва. Наше время

– Вот она, – Глобов протянул Марату папку. – Номер восемь. Все в целости и сохранности.

– Спасибо. Как новый начальник службы безопасности?

Старший менеджер пожал плечами.

– Поживем – увидим.

Господин Калитин с удовольствием пожал огромную ладонь Глобова. Рука того была теплой и сухой. Этот увалень, одетый с иголочки и распространяющий вокруг себя дорогие запахи, вызывал у Марата симпатию.

– Если что… мои телефоны ты знаешь.

– Лучше не надо, – пробормотал Глобов.

В его глазах мелькнула растерянность. Калитин понимающе улыбнулся и пожелал ему удачи.

– Она мне понадобится…

Из центрального офиса «Сибирь-нефти» Марат поехал на другой конец города, в свою фотостудию, бросил Ирочке на лету: «Меня нет!» – и заперся в кабинете.

Приемщица заказов надула губки. Она была влюблена в шефа и не теряла надежды женить его на себе. Впрочем, эта надежда таяла день ото дня. Марат Анатольевич бегал за толстой докторшей, а на красавицу Ирочку не обращал внимания. Обидно!

Калитин заметил мельком, как вспыхнуло сердитым румянцем лицо Ирочки, и тут же забыл об этом. У него было дело поважнее: изучить материалы из папки Багирова.

Это занятие отняло у него остаток дня. Перевернув последнюю исписанную страницу, Калитин задумался. Происходящее вокруг Широкова оказалось сложнее, чем он себе представлял. Прав Багиров – дело не в бизнесе, не в конкурентах. Все намного серьезнее. Лена Слуцкая неспроста рядом очутилась во время покушения на предпринимателя. Багиров подозревал ее, и не без оснований. Что ж, выходит, интересы Марата и Павла Широкова пересекаются?

Господин Калитин посмотрел на часы, набрал номер докторши.

– Лина? Я сегодня задержусь, – предупредил он. – Придется съездить в Подлипки, встретиться с одной дамой.

– У тебя свидание? – пошутила она.

– Вынужденное. Ужинай без меня.

Было слышно, как она подавила недовольный вздох.

– Ладно. С тебя коробка шоколада.

Хозяин «Профиля» закрыл кабинет и вышел в приемную. Клиентов не было. Ирочка в короткой юбке и обтягивающей блузке подкрашивалась у зеркала.

– Марат Анатольевич, – проворковала она, поворачиваясь к нему с кокетливой улыбкой. – Вы домой? Уже поздно… Я так боюсь ходить вечером одна! На улицах полно бандитов.

«Кто вас просил задерживаться?» – чуть не брякнул он. Вместо этого Марат сказал:

– Вызовите такси. За мой счет, – и положил на ее стол деньги.

– А… разве нам с вами не по пути?..

Ирочка проводила его с раскрытым ртом. Потом злобно захлопнула сумочку. Этот Калитин несносен! Наверняка помчался к своей упитанной любовнице…

Она гордо вздернула подбородок и… заплакала. По напудренным щекам потекла тушь.

– Идиот! – давясь слезами, шептала она. – Скотина! Неблагодарная свинья!

Марат ехал по мокрому после дождя проспекту и анализировал данные из папки Багирова. Концы с концами не сходились.

За городом поток машин уменьшился, и он прибавил газу. Обочины сливались в сплошную темную, блестящую полосу. Встречные машины слепили фарами. Снова пошел дождь.

В Подлипках Калитину приходилось два раза останавливаться и спрашивать дорогу.

Дождь прекратился, в лужах отражались редкие фонари. Одинокие прохожие шарахались от автомобиля, боясь, что их окатят грязные брызги. Наконец, Марат выехал на нужную ему улицу. Вдоль заборов росла рябина. В окнах генеральской дачи горел свет.

У ворот поздний гость долго сигналил, чтобы ему открыли. Он думал, как ему разговаривать с хозяйкой, – приехал без предупреждения, да и время для визита не самое подходящее.

Дверь дома открылась, и на порог вышла женщина в дождевике.

– Вы кто? – крикнула она, не приближаясь к забору.

– Я от Широкова, – ответил Марат первое, что пришло в голову.

Слова подействовали магически. Через несколько минут он уже сидел в теплой гостиной и пил чай с вареньем.

– Я выполняю поручение Павла Ивановича, связанное с его личной безопасностью, – сообщил он.

– Вместо Багирова?

– Не совсем…

Марат сразу расположил к себе хозяйку приятной внешностью и обходительными манерами.

– Вам бы следовало позвонить господину Широкову и расспросить обо мне, – сказал он. – Вдруг я не тот, за кого себя выдаю? Вы весьма опрометчиво поступили, сразу впустив меня в дом. Я могу оказаться грабителем или, хуже того… убийцей.

– Ну да! – улыбнулась Лена. – Не пугайте меня. Вы мне понравились, и я не ощущаю беспокойства рядом с вами.

– Чай у вас превосходный, – похвалил Марат.

– Это мама сделала запасы. Я не умею покупать продукты и плохо разбираюсь в сортах чая и кофе. А… простите за прямоту… что вам от меня нужно?

– Я хочу задать вам пару вопросов.

– Спрашивайте… – вздохнула она.

– Вам что-нибудь говорит такая фамилия – Граббе?

Женщина наморщила лоб. Черты ее лица были миловидные, волосы в беспорядке свисали вдоль щек. Но это Слуцкую не портило.

– При чем тут Граббе?

Марат молчал, стараясь уловить течение ее мыслей. Она чрезвычайно удивилась. Но так как гость продолжал помалкивать, ей пришлось отвечать.

– Ну… это часовой мастер. Видите ли… бабушка оставила мне квартиру в Колокольниковом переулке. В наследство. Там старинная мебель, посуда, часы с боем. Антикварные. Я… обращалась к Христофору Граббе по поводу часов. Они поломались, Граббе их починил. Кстати, взял совсем недорого. Такой старый механизм в обычной мастерской не исправишь, нужен специалист. А почему вы спрашиваете?

– Граббе работает на дому?

– Нет… Я привозила часы в его мастерскую.

– Когда вы видели Граббе в последний раз?

Леночка вся съежилась от этого вопроса. Ее лицо покрылось красными пятнами.

– Вы хотите сказать…

Она осеклась и замолчала, кусая губу.

– Когда вы видели Христофора Граббе в последний раз? – мягко повторил Калитин.

– Точно не помню. Когда забирала часы. Примерно два месяца назад.

«Граббе убили позже, – подумал Марат. – Она или лжет, или…»

– У вас сохранилась квитанция? – спросил он.

– Квитанция? Я заплатила, сколько он сказал, и все… Никаких квитанций он мне не выдавал.

– Граббе мертв, – сказал Марат. – Его убили.

На лице Слуцкой отразилось смятение, переходящее в панический ужас.

– К-когда?..

Калитин решил поднажать. Растерявшись, она может себя выдать неосторожным словом или реакцией.

– Вам виднее, Елена Никодимовна, – сурово произнес он. – В тот день вас видели…

– Меня?!

– Вы выходили из мастерской.

– С часами? Да… но старик был жив. Он починил часы, я заплатила. И все! Потом стала ловить такси, чтобы отвезти часы домой.

– Больше вы с ним не встречались?

Она схватила чашку и сделала глоток остывшего чая, пытаясь успокоиться.

– Вы что… меня подозреваете? Будто бы я убила старика? Но зачем?! У меня поломались часы, я…

– Откуда вы знаете Граббе? – перебил ее Калитин.

– Откуда? – она прижала ладони к вискам. – Подождите… дайте вспомнить… А! Я позвонила с работы в часовую мастерскую, спросила, смогут ли они починить старинные часы с боем. Мастер отказался. Он посоветовал мне обратиться в антикварный магазин на Кузнецком, – якобы там умеют это делать, – и дал телефон. Но они заломили такую цену… Тогда кто-то из покупателей… отозвал меня в сторонку и… дал адрес мастерской Граббе. Он был хорошим специалистом и брал за свою работу совсем не много. Я была у него всего два раза. Мы поговорили… Он оказался очень забавным.

Лена вдруг заплакала. Марат не чувствовал фальши в ее словах. Она была напугана и подавлена.

– Почему вы плачете? – спросил он.

– Я боюсь! Вчера кто-то бродил вокруг моего дома. А утром… я нашла во дворе дохлого пса. Его задушили и перебросили через забор. Это была обычная дворняга, которую я кормила остатками еды. Ужасно… Пришлось просить соседа, чтобы он закопал бедного песика. А вечером приезжаете вы и… рассказываете о Граббе…

– Есть свидетель, который видел вас на месте преступления, – многозначительно сказал Марат.

– Что-о?..