355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Наталья Скороденко » Козлы и орлы » Текст книги (страница 5)
Козлы и орлы
  • Текст добавлен: 8 октября 2016, 10:06

Текст книги "Козлы и орлы"


Автор книги: Наталья Скороденко



сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Счастье привалило через год. Как всегда, внезапно и, как всегда, не вовремя. В течение двенадцати месяцев Ксюхе как-то удавалось с помощью разнообразной прислуги создавать иллюзию заботы о животном. Носиться с щенком перед мужем приходилось нечасто – олигархи люди занятые, дома бывают редко. Это обстоятельство и сыграло с молодой женой злую шутку. Шмоток и драгоценностей в пылу первых покупок она приобрела тонны, и все это необходимо было «выгуливать». «Выгул» предполагал тусовки, тусовки вели к знакомствам… И у госпожи Скотниковой выявилась явная склонность к адюльтеру. Будучи уверена в безнаказанности, она крутила хвостом направо и налево. Но, в отличие от молодой супруги, олигарх был калачом тертым, что называется «не первый раз замужем», а потому уже неоднократно проходил через подобные перипетии. Зная наперед, чем могут закончиться светские общения юных дам, он, дабы не стать посмешищем, поставил на «прослушку» все телефоны, включая Ксюхин сотовый. Когда из ее разговоров факт измены стал самоочевиден, Скотников молча предъявил ей запись и ушел из дома, не обещав вернуться. После истерик, бесполезных попыток поговорить и объясниться Ксюха озлобилась и встала на тропу войны. Первым делом она решила избавиться от ненавистного годовалого Гардика, который вымахал со здорового теленка. Позвонив Федотову, она вкратце обрисовала ситуацию и поставила вопрос ребром – или он приезжает за волкособом, или она того усыпляет. Не думая ни о чем, Вася кинулся спасать животное и привез его домой в малогабаритную двушку. Мать Василия, пожилая пенсионерка, сердечница, не стала тратить лишних слов. Она просто ушла из квартиры, сказав, что не вернется, пока кабысдох дома. Что оставалось Василию? Слава богу, у него есть оставшийся от деда дом в деревне Селятьево, куда он и увез Гардика. Матери он об этом не сказал, не желая ее нервировать. Наврал, что пристроил пса в хорошие руки. Сам же решил, что срочно возьмет ипотечный кредит и, получив квартиру, заживет там с Гардиком душа в душу. Василий и так собирался влезать в кредитные узы, чтобы приобрести жилье для них с Настей, но тогда расчет был совсем иным, нужна была лишь половина денег, поскольку у Настены площадь имелась…

И все бы было ничего, не вернись к Ксюхе муж. Видимо, любит он мерзавку и решил простить первый промах. Не обнаружив любимца, он страшно удивился. Ксюха же, не будь дура, решила повернуть все себе на пользу и наплела, что когда, мол, у них вышла размолвка, на нее навалилась черная депрессия и она приготовилась умереть. Но мысль о том, что будет с бедным мальчиком Гардом без «мамочки», мучила ее и не давала душе покоя. Тут она вспомнила про своего однокурсника Васю Федотова, который был явно не равнодушен к собаке. Вася приехал, забрал Гардика, и госпожа Скотникова уж совсем было собралась отойти к праотцам, ибо жизнь без господина Скотникова ей не мила, как он великодушно сжалился над ней и вернулся в семью. Поверил, не поверил ей Скотников, остается только гадать, но к Васе он поскакал немедленно. Хорошо хоть Ксюха успела предупредить Федотова о скором визите, позвонив с совсем уж левого телефона, который попросила для этой цели у прохожего на улице.

А Федотов к Гардику прикипел и отдавать его не собирался. Руководствовался он не только эгоистическими, но и практическими соображениями – не хотел возвращать песика в нестабильную семью, где тот зависел от хозяйкиных закидонов. Поэтому собрал всю волю в кулак и заявил олигарху, что Гард сбежал во время прогулки. Олигарх ему не поверил, долго выспрашивал подробности и смотрел тяжелым взглядом. Приехав же после беседы-допроса домой, учинил Ксюхе форменный разнос, поручив ей разыскивать пса всеми правдами и неправдами. После чего она начала названивать Василию, но и с ней он жестко держался версии побега.

А сам Гардик тем временем захандрил. Он скучал по олигарху, скучал по Васе, которого видел вечерами несколько раз в неделю и на выходных, и стал отказываться от еды. Василий запаниковал – везти такую приметную псину в ветклинику он боялся, его могли сдать шпионам олигарха, и стал лечить Гарда по книжкам, поставив диагноз – нервное расстройство. Дело пошло на лад, но все равно пес ел крайне мало. Василий изощрялся, как мог, дело дошло до икры и осетрины. В ходе экспериментов новоявленным Айболитом было отмечено, что Гард ест, когда его ругаешь и гладишь одновременно, и он частенько прибегал к этому эффективному методу. Так что нам с Инкой тем памятным лунным вечером случайно выпала честь стать первыми свидетелями федотовского ветеринарного новаторства.

В общем, с Васей было все ясно. Я, безусловно, собиралась проверить информацию о вытрезвителе, задействовав Володю Петрова, но сердце подсказывало, что Федотов не врет. Вот как бывает – кажется, только руку протяни и поймаешь удачу, а в руке, да и то в лучшем случае, только хвост… Так что символом удачи я вполне обоснованно считаю ящерицу, а не синюю птицу. Ловишь ее, верткую, ловишь и, даже если схватишь, останешься скорее всего с хвостом! А наше дело на глазах принимало все более серьезный оборот, следовало активно рыть дальше… Но перво-наперво утром надо было идти к Насте и давать истории с похищением гражданина Звягинцева официальный ход.

Глава 6
ЛЕДИ МАКБЕТ МЕСТНОГО УЕЗДА И ИЖЕ С НЕЙ

Я проснулась на удивление рано, почувствовав приступ ностальгии по Ежику. Вероятно, причиной тому послужила вчерашняя эпопея с Федотовым и его волкособом. Их трогательная любовь и дружба заставили меня ощутить себя сиротинушкой. Обычно я пробуждаюсь оттого, что в ухо мне с мелодичным мурчанием тычется усатая рыжая мордочка, соскучившаяся за ночь киса требует внимания и кормления! За хлопотами последних дней я не успела по-настоящему ощутить ее отсутствие, но сегодня ужасно захотелось прижать Ежика к груди. Так что первым делом, сварив кофе, я позвонила Элен. Та сразу же подняла трубку:

– О, Натали! Как я рад тебя слышать! – как всегда безграмотно и с сильным акцентом приветствовала меня она.

Нужно сказать, что некоторым людям нипочем не даются иностранные языки, как ни учи. Бедняжка Элен, закончившая филфак Воронежского университета по магистерской программе русский язык, явно была из их числа.

– Как жизнь? Ежик еще не надоела? – поинтересовалась я.

– Как можно?! – возмутилась Элен. – Но в Ежьике течь! – торжественно объявила она.

Повисла пауза. Я пыталась постичь суть услышанного, фраза была произнесена предельно внятно. Не преуспев, я осторожно переспросила:

– Как это – «течь»? Она же не лодка!

– Наш Ежьикь стал девушкой, – охотно пояснила Элен.

– Дико орет и стенает? – настороженно уточнила я, зная, как ведут себя в этом деликатном состоянии многие кошечки.

– Да нет! Все мурлыкает и мурлыкает! Это же не плебейский кошка, а наш Ежьикь, – с любовью и гордостью в голосе ответила Элен.

Пообщавшись еще немного в том же ключе и выяснив, что Элен с Полем намерены отбыть во Францию через неделю, я решила не вредничать и оставить им Ежика с течью до отъезда.

С лирической частью программы было покончено, следовало вернуться к животрепещущим проблемам. А их накопилось немало – помимо расследования необходимо было сделать и свои дела. Сотовый со специальным номером – для рабочих контактов – весь вчерашний день провалялся дома и зафиксировал пару звонков от Неволькиной из редакции детской литературы и один – из газеты про животных. Я отключаю этот аппарат лишь в ночное время и почти всегда держу при себе, за исключением тех случаев, когда всецело поглощена конспиративной слежкой. Мой основной номер в редакциях тоже известен, но как контактный для работы я использую этот. Подобная предосторожность объясняется тем, что работаю я внештатно, и каждый заказ для меня жизненно важен, а если сотовый с основным номером я могу отключать, игнорировать, вообще поменять в нем симку, то этот – никогда. Контактный рабочий номер остается неизменным на веки вечные!

С редакциями я решила связаться после обеда (с людьми творческими лучше беседовать именно тогда), а сейчас, не теряя времени, пойти к Насте и отправить ее в милицию писать заявление о похищении Олега. Желательно было делать это не в одиночку, а с Инкой, которая уже приноровилась отпаивать Стрепетову валерьянкой. Словно услышав мои мысли, позвонила Чудновская. Голос у нее был довольно мрачным. Когда я поинтересовалась, в чем причина минора, она ответила, что я все сама пойму при личной встрече.

– При встрече, так при встрече, – не стала упорствовать я. – Через полчаса у Настены. Идет?

– Идет! – сразу же согласилась Инка.

Я предупредила Настюху о нашем визите и вышла из квартиры. Стараясь не думать, как воспримет Стрепетова информацию о том, что след, по которому мы так бодро шли, оказался туфтой и что ей необходимо писать заявление о похищении жениха, я набрала номер Петрова. Звонила я ему скорее для очистки совести. Несмотря на ранний час, Володя конечно же уже горел на работе и охотно «пробил», заметали ли в вытрезвитель Центрального округа три дня назад некого Василия Федотова. Как выяснилось, заметали, и не одного, а целых пятерых, но по крайней мере один, судя по паспортным данным, оказался, бесспорно, нашим.

Тем временем я дошла до квартиры Стрепетовой и недрогнувшей рукой нажала на звонок. Да, хороших известий у меня не было, но вешать нос я не собиралась, в любом случае мне надлежало излучать оптимизм и твердую уверенность в удачном исходе расследования!

Дверь открыла Настюха. Выглядела она ничуть не лучше, чем в первый день, но и не хуже, что уже радовало. На меня она смотрела исполненным надежды взглядом.

– Привет! А Инесса уже пришла, только вот без тебя ничего не хочет рассказывать, – сообщила Стрепетова и, понизив голос, добавила: – Да и вообще, у нее дома, наверное, что-то случилось…

Представив, каким соловьем Чудновская разливалась бы в случае удачи, что бы там у нее ни случилось, я внутренне возмутилась ее трусливым и подлым поведением – не хочет, она, видишь ли, без меня ничего рассказывать! Значит, как тяжелый покаянный разговор, так пальма первенства – мне!

– Ну, и где наша скромница? – спросила я.

– Мы на кухне сидим, чай пьем, – ответила Настя.

С нехорошим чувством я проследовала за ней, но стоило мне увидеть подругу, возмущения как не бывало.

Под левым глазом у Инки красовался фиолетовый бланш всех классических оттенков синего. Очевидные попытки замаскировать его с помощью косметики провалились полностью, и различные замазки-корректоры даже как-то ярче и выгоднее оттенили насыщенность тонов и глубину цвета.

– Вот это да! – воскликнула я, не сдержавшись. – Кто это тебя так?! Неужели Андрюха дал волю многолетнему гневу?

– Да при чем здесь Андрюха, – кисло возразила Инка. – Данькина это работа.

– Данькина??? – выпалили мы с Настюхой.

– Да, сыночка моего, Данечки! – с горечью подтвердила Чудновская.

– Но как, позволь поинтересоваться, он «а» – смог дотянуться, и «б» – вмазать с такой силой? Я уж не спрашиваю почему – ты повод дашь всегда, – спросила я.

– Он очень меткий, Данька, – объяснила Инка. – Я вчера после, мягко говоря, непростого разговора с Андрюхой по сотовому неслась домой на всех парусах. Ну и забыла про свой прикид классный… парик там… юбочку…

Слово «юбочка» она произнесла с какой-то особой нежностью. Вот ведь какое у человека сильное пристрастие к набедренным повязкам!

– Мало того что Андрюха меня увидел и просто остолбенел! Но он хотя бы узнал… А вот Данька на грех проснулся, побрел в туалет, а в коридоре – я. Он спросонья как заорет: «Тетька!!! Злая тетька!!!» Хвать с пола каучуковый мячик, и в глаз мне со всей вари! Я так по стеночке и стекла…

Несмотря на весь трагизм Инкиного повествования, мы с Настюхой просто покатились со смеху. Инка обиженно засопела. Я же, отдышавшись, эгоистично обрадовалась этой оказии – рассказ явно отвлек Настюху от тяжелых переживаний, и это должно было помочь ей безболезненнее переварить наш безрадостный отчет. Я сразу решила внести ясность:

– В общем, так, Настена, первый след оказался ложным.

– Как? – растерянно спросила Настя. – Вы же говорили, что идете… что…

– Идем! – не колеблясь, подтвердила я. – Но, знаешь ли, в расследовании главное – все методично проверить, тогда точно докопаешься до истины. И даже хорошо, что первый след нас никуда не вывел.

– Почему? – недоверчиво поинтересовалась Стрепетова.

Я стала энергично перечислять весьма сомнительные положительные аспекты:

– Во-первых, потому что одним подозреваемым стало меньше, а соответственно расследование не стоит на месте и продолжается, а во-вторых, потому что, возможно, тебя порадует, что твой бывший жених – Василий Федотов – чист, как слеза младенца.

Но Настена, как ни странно, не возликовала.

– Да я же вам сразу сказала, он и мухи не обидит! Я совершенно точно знала, что это не Вася!

– Знала – не знала, не разговор. На него все указывало! И мог он быть замешан, как миленький! – горячо возразила я. – Очень часто, да почти всегда, гадости нам делают люди, на которых мы бы в жизни не подумали!

– Да, Настюха, Наташка дело говорит. Мой глаз тому – лучшее доказательство, – неголословно поддержала меня Чудновская.

– А как же Олежка? Его держат в плену, мучают!!! Он на меня надеется, а я…

– Настя, мы все понимаем, но ты попробуй все-таки не паниковать! Ну не нашли мы Олега с первой попытки, по мановению волшебной палочки… И что? Пока не получен выкуп, он в безопасности, – твердо сказала я.

– И не воображай всякое там – мучают, пытают! Умерь фантазию. Не мы Звягинцева найдем, так милиция точно справится, – строго добавила Инка.

– Какая милиция?! – просто взвилась кроткая Стрепетова. – Вы с ума сошли, да??? Помните, что похитители сказали: «Сунешься в ментовскую, ему – конец»!

– Настен, сядь и выслушай меня внимательно, – попросила я. – Как бы мы ни были уверены в том, что с Олегом все в порядке, на сегодняшний день ясно одно – скорее всего это не розыгрыш, а реальное похищение. Те, кто такими делами балуется, конечно же заинтересованы в том, чтобы к поискам пропавших не привлекали милицию. Ведь она решает такие задачи в два счета! – В интересах дела я сочла возможным щедро приукрасить суровую реальность. – Поэтому и запугивают, угрожают, мол, сообщишь в органы, пришьем жениха!

– А ты сама посуди, откуда им станет известно, сообщала ты, не сообщала? Думаешь, они слежку, что ли, за тобой круглосуточную установили? Или что у них осведомители во всех отделениях? – поинтересовалась Инка. – Если есть у тебя такие параноидальные опасения, так я тебе паричок подберу, сама себя не узнаешь, и лично к нашему знакомому оперу отвезу заявление писать! Утечка исключается!

– Тот паричок, в котором тебя Даня не узнал? – с робким интересом спросила Стрепетова.

– А хоть бы и тот! – по-купечески лихо посулила Инка.

– Заявление написать непременно нужно, только лучше не говори никому, даже маме Ляле, что милицию подключила, – добавила я. – Про нас она уже знает, да и ладно! Но кроме нее, ни о похищении, ни о расследовании никому говорить не смей и ее попроси держать рот на замке! Если Лялечка случайно кому-нибудь проговорится о том, что мы роем, а этот кто-то на грех окажется связан с преступниками, те в любом случае до икоты не испугаются. А вот если до них дойдет информация о милиции, то могут и запаниковать, и от Олега попытаться избавиться…

Настя прониклась серьезностью просьбы, смертельно побледнела и твердо пообещала:

– Все ясно. Никому ни звука.

На этой торжественной ноте позвонили в дверь.

– А это как раз Лялечка! Покушать мне принесла, – обрадовалась Настена и кинулась открывать. Да и мы двинулись за ней, чтобы сразу поздороваться. Дверь распахнулась, и в прихожую вошла Лялечка.

Мы с Инессой давненько ее не видели. Жила она неподалеку, но пешком передвигалась редко, общих знакомых, кроме Стрепетовой, у нас не водилось, так что мы нигде последние годы не сталкивались. И были сражены ее видом наповал. Казалось, она совершенно не изменилась с того самого дня, когда маленькая Настя веселым щенком бежала к ней через школьный двор. Фраза «время не властно над ней» как нельзя кстати подходила к случаю!

Мы увидели эффектную цветущую молодую женщину, которой невозможно было дать и полных тридцати. Лялечка явно следила за собой – безупречная фигура, изысканно промелированные светлые волосы ниже плеч, легкий естественный макияж, который могут позволить себе лишь женщины с идеальной кожей… И одета она была со вкусом, модно, стильно – узкая юбка-карандаш стального цвета, фиолетовый кашемировый свитер по фигуре, замшевые серые сапоги на высоком каблуке и короткая куртка из лакированной черной кожи. Красотка, да и только!

– Здравствуйте, девочки, и вы здесь! – приветливо воскликнула она.

Мы заулыбались и почему-то хором, как в детском саду, приветствовали Лялечку.

– Как хорошо, что у Настеньки есть такие подружки! – заметила она.

– И как же хорошо, что ты у меня есть! – ласково прильнула к ней Настя.

– Я-то, само собой, доченька, куда я денусь! А вот друзья рядом в трудную минуту не всегда бывают, поверь, – наставительно произнесла Лялечка.

Мы с Чудновской зарделись от, стоит заметить, справедливых похвал. Лялечка раздеваться не стала. Она протянула Насте увесистый пакет и сказала, обращаясь к нам:

– Я только на секундочку, котлет домашних принесла, а то Настенька совсем расклеилась – не готовит, из дома почти не выходит… А мне на работу надо. Но ведь вы в этой истории с Олегом разберетесь? – с надеждой спросила она. – Вы же, по рассказам дочки, и не с такими делами справлялись!

– Ну, постараемся, конечно… Есть у нас догадки всякие, – туманно ответила я.

Лялечка поцеловала Настю, помахала нам на прощанье ручкой и унеслась.

Мы вернулись на кухню и продолжили прерванное чаепитие.

– Как здорово Ляля выглядит! – восхищенно заметила Инка.

– Ей иначе нельзя, – ответила Настя. – У нее же свой косметический салон, она – его живая реклама, лицо! Меня вот все ругает, что я недостаточно за собой слежу, немодно одеваюсь. А я не люблю выделяться, да и в нашей туристической фирме, где я с утра до ночи зависаю, никто особенно не наряжается.

– Дело вкуса, – заметила я. – Хотя мне ближе стиль твоей мамочки.

– Не важно все это! Вот Олег же меня разглядел и полюбил, такую, без прикрас… – грустно сказала Настена. – Предпочел меня Ветровой, а она – просто картинка! Кстати, и человек она хороший, чуткий. Вспыльчивая, но отходчивая. Каждый день звонит, переживает, спрашивает, не нашелся ли Олег!

Мы напряглись. Лишь прекраснодушная Стрепетова могла чуткостью объяснять такое странное Эльвиркино поведение. Для нас же оно стало дополнительным подтверждением того, что рыльце у Ветровой в густом пуху. Мотивов для живого «интереса» могло быть как минимум два – или Ветрова сама все замутила и отводит от себя подозрение, или как-то замешана в этом деле. И в том, и в другом случае она, разумеется, хочет знать, какие действия предпринимает Настя.

– А ты что ей отвечаешь? – поинтересовалась я.

– Ну, рассказываю, как, что… – уже понимая, что прокололась, неохотно призналась Настена.

– Настя, ты помнишь, я тебе говорила – НИКОМУ! Почему ты треплешься? Ты с Эльвиркой в жизни близко не общалась, с чего это вдруг такая дружба? Еще с кем-нибудь делилась?

– Клянусь, больше ни с кем! А Ветровой отвечала только потому, что она единственная все знает! Вы же помните, я рассказывала…

– Теперь и Ветрову намертво исключи из списка доверенных лиц. Ни звука, а то случись что с Олегом, себя винить будешь! – жестко сказала я.

– Никому ни за что! – твердо обещала Настя.

Вспомнив о грозящей Олегу опасности, Стрепетова сникла. Я подмигнула Инке, и та сразу взяла ее в оборот:

– Собирайся, одевайся, приводи себя в порядок, – велела она. – Через час заезжаю за тобой с париками и очками, превращаем тебя в прекрасную незнакомку и едем на Петровку заявление подавать!

– А там ваш надежный друг работает? – тихо спросила Настя.

– Надежнее не бывает, – с чистой совестью заверила ее я.

Оставив Стрепетову приводить в порядок внешность и растрепанные чувства, мы вышли на улицу и направились в близлежащее кафе. Если есть возможность, предпочитаем обсуждать тактику и стратегию за чашечкой ароматного кофе, так и впрямь лучше думается!

Заведение было проверенным, кофе здесь варили хороший и крепкий. Я по итальянской привычке в первой половине дня люблю взбодриться чашечкой-другой «эспрессо», а сластена Чудновская вне зависимости от времени суток предпочитает «капучино». Посетителей в кафе было немного, но все они уставились на Инку. Ей, несчастной, предстояло еще дней как минимум пять – пока не побледнеет фингал – быть в центре общественного внимания.

– Какие невоспитанные люди! – возмутилась Чудновская. – Глазеют на меня, как на макаку с гранатой!

– Да ладно тебе, Инка, если б ты у кого такой бланш увидела, то вообще бы подошла, на палец плюнула и потерла – проверить – настоящий ли, – честно сказала я.

– Ладно, начхать! Надену большие очки с зеркальными стеклами и как-нибудь проживу эту неделю.

– Именно. Тем более что внешность все равно изменять придется, нам за Эльвирой следить, – перешла я к обсуждению насущных тем.

– Да, Эльвирка у нас железно на подозрении, но, может быть, параллельно стоит смотаться по адресу прописки Звягинцева? – спросила Инесска.

– Стопудово стоит, – согласилась я. – Только давай сначала начнем вместе «пасти» Эльвирку, чтобы понять, насколько это трудоемко. На машине она целыми днями или своим ходом тоже передвигается. В общем, проясним общие закономерности – что, когда, во сколько, а потом разделим обязанности.

– Верно, – согласилась Инка. – С ней посложнее, чем с Федотовым, она хоть и не частный риэлтер, но вряд ли в конторе целый день просиживает. Риэлтеры все время по городу мотаются: то квартиры показывают, то смотрят, то бумаги какие-то оформляют…

Я покивала головой и тяжело вздохнула – Эльвирка явно была не подарочным объектом для слежки.

– Да, на месте она точно не сидит и шастает, где хочет и когда хочет. Вот хотя бы вчера, когда мы ее встретили, она из Васиного подъезда около двух вышла, – напомнила я.

– Верно… И красивая версия о том, что они с Федотовым вместе Звягинцева похитили, не канает. Василий-то не при делах. Наверное, знакомые у нее там живут, – добавила Инка.

– И немудрено, она же сама обитает в соседнем подъезде. Значит, так – если у объекта нет четкого рабочего расписания, встречаемся после того, как ты Настюху на Петровку отвезешь, во дворе Эльвиркино-федотовско-го дома.

– Заметано! Ну, я побежала, – ответила Инка и рванула было к выходу, как я ее окликнула и она вернулась к столику.

– Инесса, не надейся сегодня выступить в мини-юбке! Мы должны быть серыми мышками, следить, возможно, придется долго. Стиль – «кошелка». Усвоила? – строго спросила я.

– Ага… – упавшим голосом ответила надеявшаяся на продолжение банкета подруга.

Под кодовым названием «кошелка» проходил повсеместно распространенный стиль – мешковатая юбка или брюки, верхняя одежда строго не по фигуре и туфли немаркого цвета на устойчивом уродском каблуке. Макияжа, как такового, не требовалось, но следовало «подбледнить» пудрой губы и наложить под глазами сине-серые тени – для эффекта пущей утомленности. Чудновской тени сейчас были абсолютно не нужны, старомодные затемненные очки тоже отлично вписывались в образ. Прекрасно дополняли типаж убранные в пучок или «гульку» волосы. Такими вот незамысловатыми приемами без особого труда можно состарить себя лет на десять и ходить по городу настоящей «невидимкой». К сожалению, так уродуют себя (и далеко не в целях конспирации) тысячи женщин расплывчатого среднего возраста!

Погрустневшая Инка отправилась за экипировкой для Настюхи, а я решила пойти домой, пообедать, позвонить в редакции и преобразить себя для слежки в «кошелку». Этот образ имеет массу неоспоримых преимуществ и идеально подходит для длительной слежки – мешковатая одежда и низкий каблук дарят ощущение бесконечного комфорта. Хотя должна заметить, в реальной жизни я бы и в кошмарном сне не стала платить за удобство такой страшной ценой.

Ничего такого, что можно было поставить в кастрюльке разогреваться, дома, естественно, не нашлось. Беготня последних дней не способствовала вдумчивому приготовлению вкусного и полезного супа на недельку, но это меня нисколько не расстроило. По-моему, для приготовления аппетитной и здоровой пищи нужно всегда иметь в холодильнике свежие овощи для салата, набор обычных продуктов и четверть часа времени. Правильное питание – не роскошь, оно вполне доступно всем, только ныть, что нет денег на деликатесы и времени на готовку, всегда проще. Например, салат и яичница глазунья, чем плохо? Или салат и пара отварных либо запеченных картофелин? Салат и макароны, салат и немного творога или мяса… Обязательным блюдом, на мой взгляд, во всех вариациях является лишь салат, который можно нарубить из чего угодно, хотя бы из капусты с морковью! Вариантов – сотни, и только ленивый не способен на подобный кулинарный подвиг.

Дома нашлись лишь огурцы и лук, я их порезала и заправила сметаной, а в мини-духовку положила несколько небольших картофелин в кожуре. Максимум через полчаса меня ждал царский обед. Радуясь своей предприимчивости, я решила «не терять минутку» и отобрать вещи для слежки. Только я застыла в задумчивой позе перед открытым шкафом, зазвонил сотовый. Я кинула взгляд на дисплей – звонил папа. Горячо любимые родители находились не в Москве. Отца, известного ученого-филолога, пригласил на год в Англию университет в Кембридже, прочитать курс лекций о русской литературе. Моя мама, детская писательница, конечно же поехала с ним. Я радостно ответила:

– Привет, папочка!

– Здравствуй, дитя мое! Как поживаешь? – как всегда немного строго спросил папа.

– Отлично! Ежа вот Эллен на время отдала, сама работаю потихонечку, – отчиталась я.

– Младенец, – так нередко величает меня отец, – у меня к тебе дельце. Не могла бы ты найти надежного риэлтера для Джона? Может, кто-нибудь из знакомых недвижимостью занимается? А то он решил в Москве квартиру купить, – попросил папа.

Я моментально сообразила, как это можно обернуть на пользу расследования и приняла охотничью стойку. Как говорится, на ловца и зверь бежит! Стопудовый повод для тесного контакта с Эльвиркой возник по щучьему веленью.

– Конечно, папочка! А чего это он вдруг? – полюбопытствовала я.

– Вот приедет Джон и все тебе лично объяснит, – не удовлетворил моего любопытства отец. – И очень скоро – он сегодня вечером прилетает, так что жди звонка!

Попрощавшись с папой и передав нежный привет маме, я вернулась к отбору шмоток. Выбор пал на серую юбку, сине-серую блузку и коричневые туфли на квадратном низком каблуке. Фланелевая юбка являла собой шедевр антигламурного кроя – крайне невыгодной для любой женщины длины, сантиметров двадцать ниже колена, с огромными мягкими складками на поясе, она формировала выпирающий живот даже у скелетоподобной жертвы анорексии и уродовала фигуру до неузнаваемости. Старомодная, «наглухо» застегнутая блузка с высоким воротом и воланами чудесно ее дополняла, и коричневые туфельки «прощай молодость» вписывались в комплект наилучшим образом.

Я «зализала» назад волосы, нацепила очки с простыми стеклами в роговой оправе и залюбовалась результатом – на меня смотрела усталая женщина лет сорока пяти, скорее всего учительница из совсем не элитной, а районной отстойной школы.

– Моя прелесть!!! – по-горлумски прошипела я и довольно улыбнулась.

Тут потянуло горелым. Надо сказать, что моя соседка, бабулька, живущая этажом ниже, ежедневно варит кашу и упускает молоко, а чад через форточку всегда затягивает ко мне. Привычно чертыхнувшись, я закрыла окно, но воняло все сильнее. Сердце екнуло: «Картошка!!!» Я метнулась на кухню, но было поздно… Черные угольки, лежащие на решетке, были абсолютно несъедобны.

Времени на готовку уже не осталось, так что пришлось довольствоваться салатиком и бутербродом с сыром. Наскоро перекусив, я позвонила в редакции и выяснила, что Тамара Неволькина жаждет вновь сотрудничать со мной на предмет детской поэзии, а газета про животных хотела бы заказать статью о редкой породе собак. Я с радостью согласилась на оба предложения. Тамара предлагала написать четверостишия к картинкам про укладывающихся спатеньки животных – святое дело, а материал про редкую породу, как говорится, лежал у меня в кармане. Впечатлений от встречи с волкособом Гардиком было хоть отбавляй, да и Федотов явно мог дать по этой породе профессиональную консультацию.

Пришло эсэмэс от Инки: «Готовность номер один. Когда и где?» Прежде чем отвечать, я набрала с сотового домашний Эльвирки. У меня подключена функция «антиопределитель», так что угрозы «засветиться» нет. Чуть ли не после первого гудка в трубке раздалось звонкое «Алло!». Объект сидел дома, так что имело смысл караулить около подъезда. «Через двадцать минут во дворе Эльвирки, транспорт – «Мазда»», – отэсэмэсила я Инке.

Никем не опознанная, бодрой рысцой я добралась до места. Машину Чудновской засекла сразу, посмотрела на водительское сиденье – Инки не было. «Наверное, приехала чуть пораньше, решила прогуляться, осмотреться», – решила я и, присев на лавочке неподалеку, оглядела двор. Время было раннее, и всякая нечисть вроде подростков еще не восстала для ночных злодеяний. Так что скамейки у подъездов поделили две группы по интересам – алкоголики и бабки. Инки среди них вроде не было. Созерцая двор, я просидела минут десять и от нечего делать подошла к машине… О, ужас! На заднем сиденье во весь рост растянулась и дрыхла непонятная баба бомжеватой наружности! Безалаберная Инка опять забыла закрыть дверцы, и вот результат. От гостьи следовало срочно избавиться, ну не вести же слежку с такой пассажиркой! Я подергала за ручку, дверца не открылась, видимо, бомжиха закрылась изнутри.

– Женщина! – позвала я, стуча в стекло. – Женщина! Вылезайте из машины немедленно!!!

Баба заворочалась, подняла на меня лицо и осоловело уставилась. Фиолетовый синяк под глазом показался смутно знакомым… Разумеется, это была Чудновская собственной персоной.

– Привет, Наташка, извини, сморило! – начала извиняться она, впуская меня в машину. – Я же полночи не спала, примочки делала.

– Законспирировалась ты классно, ничего не скажешь, – похвалила я. – Только фингал и выдал. Но не перестаралась ли ты часом, мать? Я же сказала «кошелки», а не «бомжихи».

– Не-не, все путем, – заверила меня Инка. – Просто растрепалась со сна. Сейчас причешусь, очечки нацеплю, кофточку поправлю…


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю