Текст книги "Дерзкая"

Автор книги: Наталья Шитова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Частное расследование, – мне захотелось сделать вызов, и я вложила в свои слова как можно больше спокойствия и уверенности в себе.

– Я провожу вас, – он никак не отреагировал на мои слова, вынул из ячейки ключ, прикрепленный к тяжелой деревянной груше и пошел впереди меня к лестнице. Как только мы приблизились к ступенькам, цокающие звуки возобновились и стали неторопливо удаляться вверх по лестнице. Невидимая собака простояла все это время за углом лестницы и подслушивала наш разговор.

– Не волнуйтесь, здесь, в стенах этого дома, вам ничего не угрожает, – сказал вдруг мой спутник.

– Я просто терпеть не могу собак, – пояснила я.

– За собак я ручаюсь, – быстро сказал он, сделав ударение на слове «собак», и после паузы добавил: – В стенах этого заведения, по крайней мере.

Портье остановился перед тяжелой деревянной дверью с табличкой «9». Распахнув ее передо мной, он повернулся и сделал приглашающий жест рукой:

– Добро пожаловать. Если что-нибудь понадобится, Кирилл ответит на все ваши вопросы. Впредь он будет достаточно любезен с вами.

Черты его лица все еще хранили странный отпечаток усталости. Наверное, такое впечатление производил землисто-серый оттенок кожи, тонкие черты и влажная испарина на лбу, словно этот человек срочно примчался откуда-то, чтобы принять меня и проводить в номер. Он нетерпеливо огляделся по сторонам, на секунду задержав на чем-то взгляд. Я посмотрела туда же, но успела заметить лишь исчезающий за углом собачий хвост.

– Спокойной ночи. И вот еще что, – он явно заколебался, не мог решить, стоит ли говорить мне то, что он собирался сказать. – У вас есть с собой украшения?

– Ваши собаки страдают клептоманией?

Шутки он явно не оценил. Понизив голос, он наклонился почти к самому моему лицу и произнес:

– Наденьте что-нибудь из серебра.

В следующее мгновение он уже поспешно удалялся по коридору.

Я вошла в номер и закрыла за собой дверь на ключ.

Это была небольшая полупустая комната, вся с пола до потолка отделанная деревом. На окне висели соломенные жалюзи, наверняка такие же древние, как и сама гостиница.

Широкая кровать была застелена стеганым шелковым одеялом, рядом на тумбочке горел крошечный ночник, благодаря которому я и смогла различить, куда я попала. Низенький пуфик, обтянутый вытертым плюшем, и деревянное кресло, напоминающее скорее пляжный шезлонг, довершали обстановку.

Я бросила сумку на кровать, а затем еще раз подошла к двери, чтобы на всякий случай проверить работу дверного замка. Да, дверь была надежно закрыта.

Я села на кровать и вытряхнула содержимое своей сумки. Первым делом я прикрепила на место рукава своей куртки. Это давало мне возможность надеть наплечную кобуру и не беспокоиться, что это будет слишком заметно. Приготовив для утреннего одевания всю свою огнестрельную сбрую, я потянулась к креслу, чтобы повесить на спинку куртку и швырнуть на нее оружие.

За креслом что-то лежало. Что-то черное. Прямо на полу у стены. Какая-то вещь из черной кожи, забытая, видимо, кем-то из прошлых постояльцев. Я встала, наклонилась и подняла с пола короткую мужскую куртку.

Я знала эту куртку, как свою. В ней Юрка много раз приезжал ко мне в интернат, и я не спутала бы ее со множеством похожих.

Куртка была совершенно реальна, она не собиралась растворяться у меня в руках. Мягкая кожа, ровные строчки, пуговицы на месте, карманы… В нагрудном кармане что-то лежало и придавало ему некоторую жесткость. Я вынула на свет фотографию, и еще не вглядевшись в нее, я поняла, какого рода этот снимок. На нем я увидела уже знакомое серое чудовище, которое начинало прыжок на объектив. Пасть пса занимала почти все пространство и была немного расплывчата и искажена. На заднем плане проявлялось чье-то лицо, оно тоже было нечетким и словно бы находилось в движении. Тем не менее, я узнала его. Это был недавний странный администратор гостиницы.

Было над чем подумать: специально ли мне подбросили куртку, или в этот номер за три года никто не заходил? В комнате было относительно чисто, но это, конечно, ничего не значило. Внимательно оглядевшись еще раз, я вдруг заметила над тумбочкой несколько выщербленных в дереве дырочек и бесформенное, буроватое, еле заметное пятно. Подойдя поближе и изучив его контуры, я все поняла. Это кровь, не до конца отмытая и въевшаяся в дерево, а дырочки – не что иное, как следы от пуль. Значит ли это, что я вижу кровь брата, или кто-то задался-таки целью меня напугать?

Мне вдруг очень захотелось немедленно услышать голос Юрки и получить от него какой-нибудь дельный совет. Но телефона в номере не было. Поэтому панику пришлось отставить в сторону.

Я достала коробочку Зубарского и вынула серебряное кольцо. Если бы не Олег, я не стала бы следовать совету подозрительного портье. Но мне трудно было представить, что мой приятель мог пожелать мне дурного, поэтому я надела кольцо на средний палец правой руки. Правда, оно было отлито явно на мужскую руку, поэтому даже на среднем пальце держалось еле-еле.

Черную куртку Юры я свернула и сунула в сумку, а фотографию положила к себе в задний карман джинсов. Оставив оружие наготове и под рукой, я легла поверх стеганого одеяла, выключила ночник и закрыла глаза. Тишина была полной. Даже с улицы не доносилось ни звука.

Сон подкрался незаметно, и я даже не сразу поняла, что это сон. Я продолжала видеть свой номер в гостинице. Только видела я его из угла и немного сверху, словно кто-то подвесил меня к потолку. Я видела человека, спящего на кровати совершенно так же, как и я, поверх одеяла и в одежде. Это был Юрка. Он лежал на боку, сунув руку под подушку. Наверняка, там пистолет. Дверь неслышно отворилась, и в номер бесшумно вошел какой-то черноволосый мужчина в темных брюках и белоснежной сорочке, с автоматом в руке. Остановившись около кровати, он поднял автомат и щелкнул предохранителем.

Я попыталась позвать брата, но не могла произнести ни звука. Я словно смотрела на происходящее со стороны, сквозь непроницаемое стекло. Непрошенный киномеханик прокручивал передо мной в замедленном темпе ужасную сцену.

Тем не менее, щелчок предохранителя разбудил Юру. Он мгновенно проснулся, вскинул руку с пистолетом в сторону вошедшего и нажал на спуск. Но два выстрела, которые он успел сделать, никак не повлияли ни на позу черноволосого незнакомца, ни на его намерения. Уже вскочив с кровати, Юра нарвался на длинную очередь. Пули отбросили его, он развернулся лицом к стене, За пару секунд его рубашка превратилась в кровавые клочья. После того, как автоматная очередь прекратилась, Юра медленно повернулся, прислонившись к стене, и его широко открытые глаза были темны и совершенно безжизненны. Затем он упал, оставив на стене бесформенное кровавое пятно.

Черноволосый повернулся и на выходе наткнулся на кого-то, пытающегося войти в номер. Черноволосый перехватил входящего и несколько секунд молча смотрел ему в лицо, а потом, оттолкнув, вышел.

Тот, кто вошел ему на смену, был без оружия. Оглядев комнату, он подошел к лежащему Юрке и склонился над телом. Это был… Да, точно, это снова был мой ночной портье…

Сон внезапно кончился. Я обнаружила себя сидящей на кровати с лицом, мокрым от бессильных слез. Сердце бешено колотилось где-то в горле. Горькие слезы все-таки прорвались наружу, и я просидела несколько минут, уткнувшись лицом в колени и пытаясь справиться с собой. Но из этого мало что получалось: стоило мне снова вспомнить сон, как сразу возникало мучительное желание немедленно, сию же секунду оказаться рядом с братом и убедиться, что сейчас с ним все в порядке.

Я не сомневалась, что три года назад в этой комнате произошло именно то, что я сейчас видела. И хотя во сне я и не видела лица убийцы, я точно знала, кто может мне все рассказать.

Через щели в соломенных жалюзи пробивался дневной свет. Я встала, вышла в ванную комнату, и пытаясь хоть немного успокоиться, сунула голову под струю чуть теплой воды. Когда сердцебиение улеглось, и слезы высохли, я оделась, и подойдя к окну, подняла жалюзи…

Несколько минут, последовавших вслед за этим, я стояла у окна и не могла собрать свои мысли, не в силах подобрать что-либо подходящее для определения того, что я увидела. Метрах в трехстах от гостиницы начинался… Нет, слово «начинался» звучало смешно. Высился… «Высился» – это слабо. В общем, все видимое из моего окна пространство занимал Дом. Здание. Даже подойдя вплотную к стеклу, я не смогла увидеть ни левого, ни правого края этого Дома, и даже присев на корточки и изогнувшись, нельзя было увидеть последнего этажа. Впрочем, этажей, как таковых, не было, все окна были вразброс и на разных уровнях.

Я никогда не страдала гигантофобией. Но размеры объекта, который был виден в мое окно, были настолько нестандартны, что могли поразить чье угодно воображение.

Я вышла из номера, заперла дверь, и по пустому тихому коридору прошла к лестнице. При дневном свете интерьер странной гостиницы уже казался более обычным, чем ночью.

Нелюбезный дежурный по имени Кирилл ходил по холлу с тряпкой и вытирал пыль. На меня он не посмотрел. Из-за стойки выбежал огромный черный пинчер. Морда его была низко наклонена, и он почти вел носом по полу. Я остановилась, но пес не обратил на меня внимания, а пустился галопом по лестнице наверх.

– Что это за здание? – спросила я дежурного.

Он повернулся, и его рука с тряпкой застыла.

– Какое здание?

– Ну… то, на которое выходит окно моего номера.

Лицо Кирилла вытянулось.

– Вы… вы шутите?

– Нисколько. Я впервые в вашем городке.

Кирилл молчал. Это меня возмутило. Ведь свои вопросы я задала достаточно ясно. Заметив мои чувства, Кирилл почему-то смутился еще больше:

– Умоляю, только ничего не говорите хозяину! Если он поймет, что я опять не угодил вам, мне будет плохо…

– Я незнакома с твоим хозяином.

Кирилл был уже на грани обморока. По его лицу было видно: он считает, что я над ним издеваюсь.

– Так что это там такое, за окном?

– Это Рай, – прошептал Кирилл.

– Всего лишь? – нетерпение снова начало щекотать меня изнутри. Ну конечно, Рай, тот самый безымянный прямоугольник на компьютерной карте. Если рассчитать по масштабу, то по периметру Рай занимал площадь три на три километра…

– Добрый день! – раздался откуда-то сзади спокойный голос. Я обернулась.

На нижней ступеньке лестницы стоял ночной портье. На нем был кремовый безукоризненно модный костюм. Темные, практически черные волосы зачесаны в аккуратную прическу. В руках – светлая шляпа с пижонски широкими полями.

– Если позволите, я хотел бы сопровождать вас сегодня, – мягко сказал ночной портье.

– Сначала я хотела бы знать, с кем имею дело.

Одно движение руки – и Кирилл немедленно убрался из холла. А портье сделал несколько шагов в мою сторону и церемонно наклонил голову:

– Александр Извеков, хозяин сего заведения.

Я была уверена, что уже где-то встречала это имя. Нет, его самого я точно не знала раньше, но сочетание имени и фамилии было знакомым.

– И чем же вызвано ваше пристальное внимание?

– Не стоит быть такой колючей. Тем более, что я все равно ни о чем не буду спрашивать.

– Потому что все знаете?

– Потому что все знаю, – вежливо улыбнулся он. Не дав времени мне отреагировать на его фразу, он бросил быстрый взгляд на лестницу и произнес:

– Разговор нам лучше продолжить в другом месте.

Оттуда, сверху, донеслись тяжелые шаги. Кто-то спускался вниз. Ухватив меня за локоть, мой новый знакомый почти потащил меня к выходу.

Мы оказались на обычной улице захолустного курортного городка с одинокими частными домами, далекими от современных изысков коттеджного строительства. Обычные деревенские хибарки, скрывающиеся за деревьями и заборами. Однако мостовая на аллее была из аккуратных бетонных плиточек. Туда-сюда сновали хмурые, спешащие куда-то люди, одетые по-провинциальному убого.

Извеков, или кто он там был на самом деле, решительно свернул направо. Прохожие провожали нас ленивыми взглядами. Да, наверное, мы являли собой очень странную пару: лощеный мужчина, одетый с иголочки, и похожая на подростка девушка с еще непросохшими, стриженными под мальчишку волосами, в походной одежде и грубых ботинках.

– Куда мы идем?

– Я еще не знаю. Лучше будет, если мы пока отойдем подальше отсюда.

Чем дальше уходили мы к центру городка, тем многолюднее становилось на улице. По дороге нам попалось несколько симпатичных двухэтажных домов и современных магазинов.

Я шла и не могла заставить себя взглянуть направо, туда, где совсем рядом возвышалась стена Рая.

– Это совершенно обычное здание, оно построено из совершенно обычных материалов и представляет собой технически сложное, но вполне земное сооружение. Если бы ты подъезжала к Раю днем, то уже издалека сумела бы оценить его. Но поздним вечером ты видела только отсветы уже севшего солнца. Наверняка ты решила, что это были огни, – рассуждал Извеков, продолжая вести меня вперед.

– Ты читаешь мысли? – я не знала, каким будет ответ, но что-то подсказывало мне, что этот человек не расположен лгать. То, что он сам первый перешел на ты, говорило о том, что его разговор не должен стать менее откровенным, чем он был до этой минуты.

– Нет, я… Впрочем, об этом потом, – отмахнулся он.

То, что я безропотно позволила ему увести себя, несколько удивило меня саму, но немного поразмыслив и не найдя этому логического объяснения, я бросила об этом раздумывать. В конце концов я чувствовала, что не хотела бы оставаться в гостинице даже днем. А собственную интуицию следует принимать во внимание не меньше, чем логические размышления.

– Здесь есть одно место, где мы могли бы спокойно поговорить, – произнес Извеков, подводя меня к стеклянным дверям шикарной современной, но, в общем-то, небольшой гостиницы, видимо, той самой, в которую Кирилл отсылал меня ночью. – Ты ведь, как я понимаю, сегодня еще не завтракала.

Ресторан представлял из себя огромный зал в круглой мансарде на крыше. Извеков провел меня в отгороженный кабинет, окна которого выходили прямо на Рай, и предусмотрительно отодвинул стул, приглашая меня сесть. Неведомо откуда взявшийся официант принес тарелку с чем-то очень привлекательным на вид и бутылку какого-то вина.

– Я же еще ничего не заказала, – возразила я.

– Это лучшее, что здесь есть. К тому же, если я тебя сюда затащил, я и буду выбирать. Поверь, для здешних мест это не нарушение этикета, – серьезно ответил Извеков. Разлив вино по бокалам, он откинулся на своем стуле и повел рукой: – Ешь, так нужно.

Меня не очень-то волновали вопросы этикета, особенно в ту минуту. И без этого ситуация была более, чем просто нелепая. К тому же еще Извеков явно не собирался завтракать сам. Он поднял свой бокал за высокую ножку и задумчиво стал разглядывать его на свет, рискуя опрокинуть.

– Почему же ты не составишь мне компанию?

– Я не ем… – он замялся.

– …так рано? Или вообще не ешь?

– Вообще не ем, – спокойно подтвердил он.

Не желая показать собственное замешательство, я принялась молча есть. Еда была очень вкусной, особенно, если учесть, что я не ела уже больше суток. Вино тоже было неплохим, хотя я и не специалист в этом вопросе. Александр понемногу потягивал из своего бокала и задумчиво смотрел в окно.

Я еще раз подумала о том, как нелепо мы смотримся за одним столом. Как будто скучающий миллионер решил вдруг покормить бродяжку с улицы. Мой спутник смотрелся действительно шикарно. В сущности, он был довольно красивым мужчиной. На вид лет тридцать, худощавый, бледный, выбритый, с правильными чертами лица, которые были бы очень приятными, если бы не чрезмерная бледность и болезненная хрупкость, странным отпечатком ложащаяся на всю его внешность. Он выглядел недавно оправившимся после тяжелой болезни, даже его светло-голубые глаза были сухими и тусклыми, в них застыло обиженное равнодушие.

Наконец, с едой было покончено. Я перевела взгляд за окно. Теперь становилось ясно, что Рай имеет общие очертания пирамиды. Наверное, его архитектору не давала покоя слава египетских чудес света. Но это были лишь общие очертания. Конструкция состояла из немыслимо сложного сочетания граней, плоскостей, многогранников, полусферических выпуклостей и вогнутостей, в каждой из которых могло разместиться приличное озеро. Мне почему-то пришло на ум странное сравнение: каждый фрагмент стены напоминал изувеченную, вывернутую наизнанку граненую поверхность мяча для гольфа.

– Верхушка этой пирамиды далеко за облаками, – произнес Александр, отставляя свой пустой бокал.

– Что это вообще такое? Кто там внутри?

Он состроил невинную мину и осторожно ответил:

– Там очень много… разного народа. Население Рая не уступает по численности крупному городу. Но большинство никогда не выходит наружу. Для них Рай – это все мироздание, и они там счастливы.

– А прочее население этого города?

– Их очень мало осталось, – быстро ответил он, и чтобы не нарываться на вопросы, продолжил сам: – Из Рая сюда выходят только те, кому это нужно или интересно. Те, кто когда-либо вошел в Рай именно отсюда, любят сюда частенько возвращаться…

– А откуда еще можно войти в Рай? – я все-таки вставила свой вопрос.

– Изнутри.

Мне хотелось спросить о многих вещах, но вопросы так плотно теснились в голове, что я никак не могла выбрать, как повести разговор дальше. Александр вдруг в упор посмотрел на меня и сказал:

– Ты зря надела кольцо на палец. Оно слишком велико, ты обронишь его в самый неподходящий момент. Лучше было бы повесить его на шею на какой-нибудь цепочке.

– Неужели в Раю водится нечистая сила?

– Я бы так не сказал, но здесь ни один человек, думающий о себе, не выходит из дома без серебра.

– И ты тоже?

Он опустил голову и долго не отвечал. Потом пожал плечами:

– Просто я знаю, что это так, и знаю, что это оправданная предосторожность. Один человек, которого мы оба знаем, при всей своей серьезности едва не поплатился жизнью за то, что пренебрег моим советом.

– Ты о Юрии? – я ожидала подобного поворота в разговоре. Не зря же мне показалось, что ночной портье неспроста изменил собственные инструкции, данные когда-то Кириллу насчет приезжих. И мой сон приснился мне тоже не случайно.

– Совершенно верно… Кстати, как он?

Александр, как мне показалось, задавал свой вопрос не из простой вежливости, и ждал ответа, причем удовлетворительного.

– Он в порядке.

– Но ты, тем не менее, приехала сюда, чтобы отомстить?

– Чтобы разобраться. И если уж ты читаешь мысли, то должен знать об этом лучше меня.

– Я не читаю мысли, – поспешно возразил Александр, – но я читаю сны.

Сны? Да, похоже на то, что он читал сны.

– А может быть, ты еще и можешь их навевать?

– Не совсем так, – возразил он. – Но кое-кто может и это. Но мне, право же, не хотелось бы, чтобы он пускал в ход свои способности, особенно некоторые из них. Пока еще все не зашло слишком далеко, я должен попробовать уговорить тебя уехать. Уехать отсюда трудно, даже невозможно, но я могу это устроить.

Я решительно поднялась с места. Он остался сидеть и смотрел на меня снизу вверх.

– Сядь. Не делай глупостей. Я не хочу, чтобы ты оставалась здесь еще хотя бы даже и на день. Хотя в моих личных интересах, возможно, и не стоило бы ничего тебе говорить…

– Поэтому мне и не показали лица убийцы?

– Да. И поэтому я хочу избавиться от твоего присутствия. Учти, что когда вслед за тобой сюда примчится Орешин, на ваших жизнях можно будет ставить крест.

Его тон совершенно не соответствовал тому, о чем он говорил. В словах его была прямая угроза, но голос его был мягким и доверительным.

– Почему ты так уверен, что Орешин примчится?

– Потому что один раз он уже зашел слишком далеко и нарвался на неприятности из-за своего непреодолимого желания отомстить за друзей, и то, что ты теперь в опасности – для Орешина лучший капкан с приманкой. Могла бы поразмышлять об этом прежде, чем становиться этой самой приманкой. Неужели тебе самой не ясно, чем все может кончиться?

– Ты можешь мне не поверить, но Юра не рассказал мне ни слова: ни о том, что с ним случилось тогда, ни о том, что меня может здесь ожидать.

Александр подался вперед и вцепился в край стола.

– Совсем ничего тебе не объяснил?! – его глаза стали круглыми от неподдельного удивления.

– Ничего. Я понятия не имела о том, что вы с Юрой знакомы. Я приехала сюда без его разрешения. Точнее, сбежала.

– А это кольцо?..

– Я стащила его. Это кольцо Романа Зубарского…

– Даже вот как? Это плохо, – Извеков поднялся и решительно задвинул свой стул, – немедленно уходим отсюда.

Он почти бегом вытащил меня наружу. Теперь он выглядел растерянным и, по-видимому, не знал, как ему поступить.

– Сейчас выехать из города у нас не получится, хотя на первый взгляд ничто не мешает. Ночью же, с моей помощью, ты уедешь отсюда.

– Я никуда не уеду. Во всяком случае, пока меня не убедят в необходимости уехать. Ни молчание Юрки, ни твои недомолвки с намеками меня пока не убеждают, – я уперлась изо всех сил, и он был вынужден остановиться.

– Да ты упрямая девчонка, – проворчал он и вдруг решительно надел шляпу:

– Ну ладно, я подумаю, что можно сделать. Ты можешь погулять по городу, но не пытайся выйти за его пределы. И не приближайся к стаям бродячих собак.

– Они что, людоеды?

– Днем они не нападают, но если ты будешь надоедать им, они принюхаются к тебе и навестят ночью. Мне срочно нужно уйти, – он повернулся и пошел прочь.

– Александр!

Он развернулся на каблуках:

– Да?

– Здесь есть телефон?

– Если ты о междугородней связи, то у нас ее нет.

– А как я тебя найду?

– Я сам тебя найду, об этом не беспокойся. И не возвращайся в мою гостиницу без меня.

Отдав указания, он пошел своей дорогой. Тон его распоряжений и уверенность в том, что я буду ему подчиняться, очень напоминали поведение Юры.

Было непонятно, что могло быть общего у Юрки с этим скрытным пижоном, так и сыпавшим интригующими фразами. Впрочем, три года назад он мог быть совсем другим. А сейчас он убежал куда-то, так и не пояснив толком ничего.

Я неспешно пошла по улице, которая была проложена вдоль нескончаемой стены Рая. Солнце отражалось в тысячах тонированных стекол, и казалось, вся грандиозная громада дышит и переливается.

Небольшой сквер, оказавшийся на маршруте моей прогулки, оказался очень приятным местом с тенистыми аллеями, массивными деревянными скамьями, ухоженными газонами и дорожками, посыпанными круглыми шуршащими камушками. Примыкал сквер к входу в Рай. Там в стене виднелись темные непрозрачные двери, нелепо крошечные в сравнении со стеной, но фактически они были высотой не менее, чем в три человеческих роста.

Я присела на скамью, что стояла как раз на главной аллее. Двери в Рай хорошо просматривались отсюда, и все, кто входил и выходил через них, непременно должны были проходить мимо меня. Движение народа туда-сюда было в этот час весьма оживленным, и пары минут мне хватило, чтобы осознать, в какое экзотическое место я попала.

Мимо меня в обе стороны проходили люди, чаще всего парами или небольшими компаниями. Все молодые, довольные, разодетые, как на костюмированный бал. Кроме пижонов в дорогих костюмах и шляпах, попадались личности, завернутые в куски материи, наподобие римских тог, с висящими кистями и амулетами, проходили субъекты, запечатанные в какие-то металлические пластины, некоторые были почти голыми, несмотря на довольно низкую для этих дней температуру. Женщин было порой трудно отличить от мужчин.

На меня никто не обращал никакого внимания. Люди или спешили обратно в Рай, взявшись за руки и оживленно беседуя о чем-то, или торопились куда-то, растекаясь из сквера во всевозможных направлениях.

– Разрешите? – раздался надо мной вежливый мужской голос. Я повернулась туда, откуда исходил голос, и увидела перед собой очередную широкополую шляпу в холеных руках с длинными тонкими пальцами. Сам обладатель шляпы стоял в выжидательном поклоне и улыбался.

– Как хотите.

– Спасибо, – ответил тот и опустился на скамейку. – Как вы находите наш город?

Его светское обращение уже не казалось мне чем-то необычным. Похоже, что в этом месте было собрано вместе все самое несовместимое.

– Я еще ничего не знаю о вашем городе, – ответила я, решив, что пока нет причины игнорировать непрошенного собеседника.

– Это не беда, через несколько часов вы уже будете в курсе, – бодро заявил тот, – и я уверен, что вы никуда не захотите уезжать из этого чудного места.

– А если все-таки захочу?

– Я убежден, что вы останетесь, и я никогда ни о чем не пожалеете, – мужчина широко улыбался, чтобы усилить впечатление от своих слов. Несмотря на это, улыбка его мне не понравилась, ибо его ярко-голубые глаза оставались равнодушными и словно жили сами по себе.

– А уж это я решу сама, – я тоже постаралась изобразить счастливую улыбку и в течение пяти секунд наблюдала как улыбка собеседника медленно сползает с его лица. Больше он ничего не ответил, а откинулся на спинку скамьи и стал наблюдать за снующими туда-сюда людьми. По мере того, как он рассматривал их, изменилось и его лицо. Несколько обескураженное выражение постепенно сменилось умилением, а затем уверенным торжеством.

– Я предсказываю ваше решение на все сто процентов, – четко произнес он, и чувствовалось, что мои возражения будут снова восприняты им, как оскорбление.

Возраст его трудно было определить, где-то около тридцати лет. Черные длинные волосы, аккуратная короткая бородка и усы, бледная гладкая кожа… Похоже, довольно стандартная для райского места внешность. Все обитатели выглядят одинаково, и все одинаково счастливы.

Одна пара, направляющаяся в Рай, привлекла мое внимание: женщина, одетая в прозрачный сиреневый балахон и раскрашенная, как для маскарада, и мужчина в строгом костюме. Но в первую очередь меня заинтересовал мужчина, – я сразу поняла, что знаю его. Его фигура, походка и манера держать голову были настолько знакомы, что казалось, я видела его не далее, чем день-два назад. Они приближались, не обращая на нас, сидящих на скамье, никакого внимания, причем, если женщина была весела, то мужчина шел, опустив голову и молчал. Когда они подошли достаточно близко, женщина вдруг оглянулась на нас и приветливо помахала рукой:

– Валера, ты не забыл о сегодняшнем вечере?

– Ни в коем случае! – мой собеседник также махнул ей.

Спутник женщины по инерции прошел несколько шагов, потом вскинул голову и повернулся посмотреть на говорившего. И я поняла, почему так наверняка узнала его. Ведь целую неделю я добросовестно ходила за ним след в след и дышала ему в затылок. По аллее, хмурый и поникший, шел… Роман Зубарский. Женщина подхватила его под руку и повела дальше, к дверям Рая.

– Вы не знакомы? – Уточнил мой странный сосед, видимо заметив мою реакцию на проходившую пару.

– С кем? – машинально спросила я, еще не до конца осознав, что же произошло.

– С Мариной.

Не желая ни врать ему, ни говорить правду, я произнесла первое, что пришло мне на ум:

– Я и с вами еще не знакома, а вы уже допрашиваете меня и делаете выводы о моих намерениях.

– Позвольте отрекомендоваться: Валерий Извеков, – отозвался мужчина.

– Екатерина Орешина.

Забавное сходство двух моих новых знакомых получило банальное объяснение, и начавшее было панически колотиться сердце немного сбавило обороты. Я по-прежнему провожала взглядом чету Зубарских, понимая, что не было смысла ломать голову над тем, что же такое я увидела. Они вошли в огромные стеклянные двери и исчезли.

– У тебя хорошее имя, но плохая фамилия, – неожиданно заявил Валерий.

– Это почему же?

– Эта фамилия напоминает мне об опасности, которой все мы подвергались по вине человека, носившего такую фамилию… Впрочем, мне нет нужды использовать дипломатические намеки. Я предпочитаю дать тебе понять сразу же, что лучше сразу раскрыть карты и отказаться от всех намерений на наш счет…

– Вам не может быть известно о моих намерениях, – отрезала я, демонстративно показывая свое нежелание переходить на «ты».

– Мне известно все. По крайней мере все, что мне нужно. Но при всем при этом, я вовсе не хочу для тебя неприятностей. Наоборот, нам следует получше узнать друг друга, потому что когда все прояснится, ты совершенно забудешь о горестях, связанных для тебя с этим местом…

Валерий Извеков говорил мягко и доверительно, точно так же, как и его брат, когда угощал меня в ресторане. Но если в манерах Александра тон разговора был выразительнее, чем содержание его слов, то этот человек производил своими словами обратный эффект. И, как мне казалось, Александр хотел лишь предостеречь, в то время как Валерий собирался припугнуть. Оба Извекова говорили слишком много, но то ли невольно, то ли намеренно не вкладывали в свои слова никаких конкретных разъяснений, только многословные намеки. Похоже было, что они старались заинтриговать меня, но в этом вовсе не было нужды.

– Та-ак, поговорить мы явно не успели, – проворчал вдруг Валерий, глядя в сторону. Я проследила за его взглядом. Почти бегом, лавируя между двигавшимися по аллее людьми, к нам спешил Александр. Когда он приблизился, Валерий нехотя встал и решительным жестом заставил Александра остановиться от нас метрах в двух:

– Молчи и слушай, – властно начал он. – Я лучше понимаю ситуацию и не хочу, чтобы из-за твоих непонятных и никому не нужных эмоций все погибло. Поэтому не надейся, что я позволю тебе сделать что-нибудь против моей воли. Сегодня вечером я жду вас обоих у себя. И не вздумай пытаться обдурить меня.

Александр действительно молчал и слушал, его бледное, усталое лицо стало, казалось, еще более измученным…

Валерий повернулся ко мне, оглядел меня с головы до ног, задумчиво, склонив голову набок, и улыбнулся:

– Все сказанное относится и к тебе. Я буду только рад, если мне не придется дурно поступить с тобой. Я не хочу, чтобы когда мы станем союзниками, что-то стояло между нами…

Я уже хотела открыть рот, но из-за спины Валерия Александр предостерегающе приложил палец к губам. Я заставила себя промолчать. В конце концов, Александр, очевидно, лучше меня понимал, что происходит.

Валерий Извеков надел свою шикарную шляпу и, не спеша, направился к Раю. Я перевела глаза на Александра. Он тоже смотрел вслед брату, напряженно сжав губы. Я дотронулась ладонью до его сжатого кулака:

– Послушай…

Александр резко отскочил от меня и отдернул руку, на лице появилось выражение сильной боли. Оно долго не проходило, и все это время Александр, пошатываясь, прижимал к груди руку, за которую я попыталась его взять.

– Да что с тобой такое? – испугалась я.

– Ничего, сейчас пройдет, – ответил он и с опаской потряс рукой. Просто не надо меня трогать, не подумав… Извини, я потом тебе все объясню. Сейчас нам надо уходить отсюда.