Текст книги "Влюбиться в снегурочку (СИ)"
Автор книги: Наталья Шагаева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)
ГЛАВА 7
Олег
Вера живет одна в квартире, которую отсудила у бывшего мужа. Точнее она живет с черной кошкой, невзлюбившей меня с первого взгляда и шипящей, как только мы сталкиваемся взглядами.
– Убери ее, – указываю на животное, злобно смотрящее на меня.
– Мася, – усмехается она, подхватывая кошку на руки. – Она просто ревнует – ты забираешь мое внимание.
– Надолго не заберу, несколько часов потерпит, – цокаю и закатываю рукава рубашки.
Вера закрывает кошку в спальне и идёт ко мне. Как всегда, готова к моему визиту. Волосы собраны в высокий хвост, агрессивно красные губы, коротенький шелковый халатик, который не скрывает кружевную резинку чулок. Откидываюсь в кресле, расставляю ноги и осматриваю женщину, она определенно заводит: фигура, пышная грудь, бедра немного полноватые, но мне нравится, есть, за что подержаться и что отшлепать.
– Я купила новое белье, оценишь? – томно произносит Вера, хитро стреляя глазками. Усмехаюсь, пытаясь расслабиться. Вера медленно тянет пояс халатика, но завязывает его назад, когда в дверь раздается звонок.
– Это доставка, – сообщает она и убегает в прихожую. Со стоном откидываю голову на спинку кресла. Пока Вера принимает еду, вынимаю карту и иду в прихожую, рассчитываюсь с доставщиком и запираю дверь.
– Оставь все пока на кухне, – говорю ей, хватаю за пояс халата и веду за собой в гостиную. Сам дергаю за пояс, распахивая халат, рассматриваю. Красиво, немного пошло, почти голая, но в нашем случае очень уместно. Зависаю, рассматривая изгибы, но почему-то не заводит, как раньше, несмотря на голод. В голове отчего-то возникает образ Агнии на кухне и ее чертов ужин.
– Не нравится? – Вера обиженно ведет бровями.
– Нравится, просто голова раскалывается.
– Ты слишком напряжен, – она толкает меня в кресло и встает позади, начиная массировать плечи и шею. Профессионально. Вера вообще отлично делает массаж, даже немного расслабляет и снимает напряжение, но все равно что-то не то. Понимаю, что хочу уехать. Вот так просто, оставить почти голую любовницу в кружевном белье и уехать к девочкам. Я точно старею. – Ну, что случилось? – шепчет Вера, наклоняясь, ведет носом по моему виску к шее. – У тебя какие-то проблемы? – ласкается игриво, прикусывая мое ухо. – Ты на себя не похож. Обычно накидываешься на меня с порога, – мурлычет, обжигая горячим дыханием, ее ладони скользят к моей груди, а пальцы начинают расстегивать рубашку.
Хватаю ее за руку, тяну к себе, заставляя обойти кресло. Дергаю, вынуждая сесть мне на колени, перехватываю шею и тяну к себе. Не целую, просто смотрю в глаза. Дышу, пытаясь понять, почему я до сих пор не взял ее. Потому что не хочу. Вот так просто. Голоден, но не хочу, не заводит, и в голове совсем не Вера. И это ужасно раздражает, вызывая давящую головную боль.
– Встань! – Вера медлит, но поднимается с моих колен, глядя на меня с недоумением в глазах. Ох, детка я сам в шоке. Но… Хочется удариться головой об стену, чтобы прийти в себя. – Что ты там хотела на Новый год? Шубу? Выбрала? – Кивает, начиная хитро улыбаться. – Сколько? – Она берет телефон, что-то листает и показывает мне белую шубку с ценой. Перевожу ей нужную сумму и иду в прихожую.
– Олег, что происходит? – растерянно спрашивает Вера, глядя, как я одеваюсь. Еще бы знать, что происходит, было бы легче.
– Я что-то сегодня не в форме, – отвечаю и поднимаю ворот пальто.
– Я тебя больше не завожу? Откупаешься? – в голосе обида и нотки истерики. Понимаю. Она полуголая, в кружевном прозрачном белье, а я ухожу. Идиот.
– Дело не в тебе, – звучит так банально, что хочется рассмеяться над собой.
– Нет, ты мне скажи, ты меня бросаешь, да? – уже не скрывая злости, срывается Вера.
– Успокойся! – тоже повышаю голос. – Я никогда тебе ничего не обещал. И, кажется, тебя устраивал такой расклад?
– Нет, мне просто хочется понять…
– Мне тоже, Вера… Не копайся в себе, ты по-прежнему хороша… Закройся за мной, – выхожу и, не оборачиваясь, иду к лифту.
Нажимаю на кнопку вызова и закрываю глаза. Вера смотрит мне в спину, наверное, проклиная. Створки распахиваются, прохожу в кабину, слыша, как женщина со всей силы захлопывает дверь. И ты ведь действительно откупился, Смирнов. Не вернёшься ты больше сюда… Страница с этой женщиной перевернута. Только меня все больше раздражает сей факт, словно налаженная жизнь летит к черту. Что-то меняется, наступает какой-то новый этап, а я ненавижу перемены.
Сажусь за руль и ещё около часа просто предпочитаю колесить по центральным улицам вдоль ярких мелькающих предновогодних огней, стараясь вообще ни о чем не думать.
Два дня.
Я знаю ее всего два дня!
Так не бывает…
Я реалист и скептик, по крайней мере, всегда таким был. Ну не могут эти синие глазки так запасть мне в душу всего за два дня! Не мальчишка, в конце концов. Веру я знаю лучше, между нами было много интима, и она меня так не цепляет. А Снегурочке стоит распахнуть глаза или наоборот смущённо опустить веки, и я уже плыву.
Домой приезжаю ближе к полуночи. Вымотанный, словно на мне пахали целый день, больше, конечно, морально, чем физически. Мыслей нет никаких, хочется просто лечь спать.
Тихо прохожу в дом, закрываюсь, снимаю верхнюю одежду и слышу звуки телевизора в гостиной. Прохожу в комнату, останавливаюсь в дверях и вижу девочек, спящих на диване. По телевизору мелькает какая-то сказка на детском канале, на столике нарезка из фруктов, а моя Поля спит на плече у Агнии. Забавные, такие милые, сопят обе и обе с прикрытыми губами, даже похожи чем-то. Рассматриваю девочек, и меня отпускает. Все напряжение как рукой снимает, по телу прокатывается волна удовлетворения, будто бы все встало на свои места.
Дома пахнет едой, чем-то вкусным и аппетитным. Иду на кухню, а на столе, и правда, оставленный мне ужин. Тарелка, накрытая пленкой. Включаю чайник, мою руки; с обеда ничего не ел, желудок урчит, аппетит зверский. Открываю тарелку, а там что-то вроде бризоля с овощами и курицей. Такие аккуратные румяные рулетики и соус рядом. Пробую один – вкусно. Даже очень, несмотря на то, что остыло уже. Она еще и готовит замечательно. Даже интересно, у этой девочки есть недостатки? И кому-то же достанется это золото? От мысли, что девочка кому-то достанется, морщусь.
Съедаю еще пару рулетов, макая в соус, прямо из тарелки, без приборов, и убираю все в холодильник. Завариваю себе чай, добавляю лимон и медленно пью, глядя на ночной заснеженный двор. Завтра выходной. Тихо так, тепло, уютно и вкусно, пахнет настоящим домом. Я обещал Поле съездить за покупками перед праздниками. Агния, конечно, с нами – она обещала Полине выбрать туфельки, ленточки и прочую ерунду для девочек. Ну все, Смирнов, ты встрял по полной. И что теперь делать? Усмехаюсь, прохожусь рукой по волосам. Жить, Смирнов! Вон сколько в девочках жизни.
Мою за собой чашку. Выхожу в гостиную, еще с минуту любуюсь спящими девочками, потом выключаю телевизор, наклоняюсь и аккуратно поднимаю дочь на руки. Полинка что-то бубнит, не просыпаясь, а потом обнимает меня за шею и вновь сопит.
Уношу дочь наверх в ее комнату, укладываю на кровать, накрываю одеялом и включаю ночник в виде звездного неба. Моя дочь боится спать в полной темноте. До трех лет она вообще спала вместе со мной. Прикрываю дверь в детскую и спускаюсь вниз.
Сажусь на корточки перед спящей Агнией и позволяю себе рассмотреть ее. Всю полностью, такую расслабленную, мягкую и нежную. У нее родинка за ушком, маленькая, но выразительная, хочется поцеловать. И еще две на шее. А на носу веснушки. Ресницы пушистые. И губы… Закрываю глаза. Лучше не смотреть на эти губы. Они будят во мне столько желаний, что собственные губы начинают покалывать.
Талия тонкая, грудь небольшая, но эстетичная, ножки стройные. Ее платье немного задралось, открывая мне кусочек бедра. Шумно втягиваю воздух, а с ним вместе тяну ее нежный ванильный запах. Голова кружится, словно пьянею. Очень хочется поднять ее тоже на руки и унести в спальню, желательно в свою. Но боюсь напугать, и будить эту красоту не хочется.
Поднимаюсь наверх, беру теплый пушистый плед и накрываю им Снегурочку. Диван у нас удобный, ортопедический, и подушка мягкая. Позволяю себе маленькую вольность: наклоняюсь и глубоко вдыхаю ее запах, проводя носом по волосам. Сладкая. Хочу, чтобы моей стала. Отрицать бесполезно.
ГЛАВА 8
Агния
Просыпаюсь от того, что чувствую, как кто-то водит по моим волосам. Приятно, как в детстве, словно мне вновь пять лет, и меня расчесывает мама, прежде чем заплести косы. Открываю глаза и первое, что вижу, это камин, моргаю несколько секунд. Рассматривая гостиную, не понимая, где нахожусь.
– Ты проснулась?! – Поля заглядывает мне в лицо. Улыбается, рассматривая меня. Киваю, понимая, что лежу на диване, укрытая пледом. – А я тебя расчесывала, – сообщает мне девочка.
Полина очень нежная и дружелюбная девочка. В группе она старается дружить со всеми, у нее очень развито чувство справедливости, и она всегда рьяно его отстаивает. Такое правильное воспитание. Я была очень удивлена, что Поля воспитана мужчиной. Но, несмотря на дружелюбие, девочке не хватает внимания, а точнее матери. Как можно не уделять время такой маленькой принцессе? Как можно смотреть в эти глазки и лишить девочку материнской ласки. Я никогда никого не сужу, но хотела бы посмотреть в глаза этой матери.
– Папа, она проснулась! – вдруг звонко кричит Полина, а я резко сажусь, вспоминая, что уснула вчера здесь с Полиной. Слышу шаги Олега, соскакиваю и убегаю наверх. Я сонная и растрепанная, в мятом после сна платье и не хочу, чтобы мужчина видел меня такой.
Забегаю в комнату, перевожу взгляд на часы и понимаю, что проспала до десяти. И ведь ничего страшного, выходной, можно себе позволить, только вот не на диване отца моей воспитанницы. Стыдно, учитывая, что мы с Полей не укрывались пледом.
До сих пор не понимаю, как воспринимать этого Олега. В моей жизни я никогда не сталкивалась с такими мужчинами. Своего отца я совсем не помню, он погиб, когда мне было два года. Отчим – обыкновенный мужик, больше отталкивающий, я до сих пор не понимаю, чем он привлек мать. Работал сварщиком, частенько приходил домой пьяным, начинал качать права и строить из себя главу семьи, пытаясь нами командовать. Все это выглядело нелепо и отвратительно, потому что ничего мужского в этот момент в нем не было. Небрежная одежда, стеклянные глаза, не застёгнутая ширинка, запах спиртного и сигарет, иногда к нему примешивался тошнотворный душок соленой рыбы. Он стучал кулаком по столу и кричал: «Кто в доме главный?»
Меня он не трогал, наверное, потому что в такие моменты мне было не по себе, и я закрывалась в своей комнате, никогда не попадаясь ему на глаза. Отчим больше воспитывал Пашку, который вместе с мамой пытался уложить его спать. По выходным он смотрел телевизор, валяясь на диване в футболке и вытянутом трико. Я никогда не видела, чтобы он о ком-то заботился или проявлял внимание.
Пашка всегда был сам по себе, некий неформал, и компания у него подобралась соответствующая – сплошь татуированные и пирсингованные отморозки. Мои одноклассники и сокурсники тоже не отличались мужеством и поступками. Обычные мальчишки, парни – кто-то лучше, кто-то хуже.
А Олег, он словно из другого мира, более высокого. Взрослый, самодостаточный, настоящий мужчина. Всегда стильно одет, ни одной складочки или пылинки, по-мужски ухоженный, мужественно красив, и пахнет от него мускатным орехом и кофе. Приятно. Он заботлив, внимателен, немного груб и резок, властен, но в его исполнении это больше достоинство. Он воспитывает дочь, его дом в идеальном порядке. Олег может помыть пол на кухне и не выглядеть при этом бабой, как говорит Пашка.
Мне казалось, таких мужчин не существует. Я теряюсь рядом с ним. Его уверенный голос не терпит отказов. Мне кажется, мое тело само реагирует на все его приказы. Наверное, потому что по факту они не несут угрозы. А еще он смотрит на меня как-то по-особенному, так, что начинаешь чувствовать себя самой красивой, но уверенности это не придает, его авторитет немного давит. Он совершенно не знает меня, но в мгновение решил все мои проблемы, словно по щелчку пальцев, и заслуживает большого уважения.
Люди сейчас злые. Никому нет до вас дела, даже самым близким людям порой плевать на ваши несчастья. Они не сострадают близким. Люди сейчас по большей части эгоисты и не умеют ни горевать, ни радоваться вместе с вами. Если в жизни все хорошо, то вам будут завидовать; если плохо – обходить стороной и делать вид, что ничего не произошло. Страшно жить в мире, где никому нет до вас дела, страшно остаться одной в огромном городе, где нет ни одного человека, который примет тебя и твои проблемы. Мама всегда говорила, что я боюсь жить, и мне будет очень сложно в этом мире. Так и есть, я не пробивная, не наглая, и не уверенная в себе. Я живу в своей среде, где все иначе. Да, мне тяжело, но я стараюсь подстроиться под реалии.
Снимаю с себя мятую одежду, переодеваюсь в вязаное белое платье – что-то вроде длинной водолазки – и плотные черные колготки, которые контрастируют с белым платьем. Беру косметичку и выглядываю в коридор. Никого нет, внизу слышен звонкий голос Полины. Прохожу в ванную, умываюсь, чищу зубы, собираю волосы вверх, закалывая заколкой. Немного подкрашиваю ресницы тушью, а обветренные губы – гигиенической помадой. Говорила мне мама: не облизывай и не кусай губы на холоде. Но я с детства ничего не могу с собой поделать, всегда терзаю губы, когда волнуюсь или переживаю.
Выхожу из комнаты и вижу, как ко мне по коридору несется Полина. Забавная, в пижаме с разноцветными звездами, волосы растрепаны.
– Папа зовет завтракать! – сообщат она и тянет меня за руку вниз.
– Стой, – торможу девочку. – Нужно умыться и заплестись.
– Я умывалась и зубы чистила. Смотри, какие белые, – показывает мне зубки.
– Умница, тогда пошли, заплету тебя.
– Красивые косички, как у Маши?
Киваю и завожу ее в детскую. Заплетаю две французских косички и закрепляю их красивыми резиночками. Полька довольная рассматривает себя в зеркало.
– А ты каждый день мне такие будешь плести?
– Ну, зачем такие, можно разные, я много причесок знаю.
– Здорово! – она крутится перед зеркалом. – Ты женишься на моем папе? – вдруг выдает она.
– Что?
– Ой, неправильно сказала? – девочка закрывает рот рукой.
– Женщины выходят замуж, а мужчины женятся, – поясняю я. – Но дело не в этом… С чего это мы должны жениться? Я твоя няня.
– Чтобы косички мне плести, пирог печь и платье выбирать, – Полина загибает пальчики, – сказку вместе смотреть, на танцы меня водить, готовить вместе. Чтобы папа не уходил вечером, и чтобы мама была, как у Маши, – так искренне заявляет она, смотря на меня с надеждой. А я замираю и впервые не знаю, что ответить ребенку. В институте такому не учили.
– Полечка, у тебя есть мама.
– Есть, – грустно отвечает она и опускает глазки вниз.
– Я могу все это делать в качестве твоей подруги. Мы же дружим?
– Да. А так можно?
– Конечно, можно. – Девочка опять начинает улыбаться, удовлетворенная моим ответом.
На кухне пахнет свежим кофе и чем-то вкусным. Готовящий у плиты мужчина – для меня что-то невероятное. Олег собран и бодр. На нем бежевый джемпер с закатанными рукавами и черные джинсы. Он перекладывает на тарелку гренки с яйцом и ставит их на уже накрытый стол. Завтрак разнообразный: гренки, сыр, ветчина, джем и творог с изюмом.
– Мне какао! – сообщает Поля и садится за стол. Неловко. Я няня, и мне никто не обязан готовить завтраки и кормить. Предоставили жилье, и этого достаточно.
– Доброе утро, – здороваюсь я и отвожу взгляд, потому что нельзя так откровенно рассматривать мужчину. Я, конечно, не самая смелая девушка, но в присутствии Олега вообще теряюсь и не знаю, куда себя деть. Иной раз мне кажется, что несу чушь, и он не воспринимает меня всерьез.
– Доброе, Агния, присаживайся, – Олег указывает мне на место рядом с Полей. – Чай? Кофе? – смотрит на меня, не отрываясь, а под его пронзительным взглядом я и вовсе теряю дар речи.
– Вы не должны готовить для меня.
– Так, не нужно мне указывать, что я должен, а что нет, – вроде строго, но глаза улыбаются. А у меня от его голоса мурашки прокатываются по телу, и сердце ускоряет ритм. – У нас впереди насыщенный день, – Олег отодвигает мне стул, помогая сесть.
– Мне, правда, неудобно настолько вас стеснять.
– Ох, Агния Александровна, исключите слово «неудобно» из своего лексикона, – усмехается, заваривая Полине быстрорастворимый какао. – Мы едем в торговый центр за покупками к празднику.
– Ты обещала помочь мне выбрать туфельки, ленту и корону, – поддакивает Полина.
– Это не входит в твои обязанности, но нам с Полей было бы приятно, если бы ты составила нам компанию. – Отказать этому мужчине невозможно. А Полине – тем более, особенно когда она складывает ладошки вместе, словно молясь. – Но если у тебя есть какие-то свои дела…
– Нет у меня никаких дел. Я поеду с вами, – киваю я.
– Ура! – вскрикивает Полина, взмахивает рукой, и полный стакан горячего какао опрокидывается на стол и стекает на пол. – Ай! – девочка отскакивает от горячих струек. Быстро отодвигаю ее, сажая к себе на колени.
– Обожглась?
– Нет, – виновата произносит Поля, поглядывая на отца. Она похожа на маленькую нашкодившую зайку.
– Поля! Сколько раз я говорил, что нужно быть аккуратнее за столом! – ругает ее Олег.
– Прости, я уберу.
– Вперед за тряпкой! – да, он строг, но дочь его не боится, соскакивает с колен и деловито открывает кладовую, доставая тряпки и швабру.
– Так и живем, – усмехается Олег, выразительно глядя на мою грудь. Опускаю взгляд вниз и вижу, что белое платье в шоколадных брызгах. – Мы купим тебе новое.
– Ну что вы, это отстирывается. Я воспитатель, я знаю.
ГЛАВА 9
Олег
Полька счастливая, вприпрыжку шагает за руку с нашей Снегурочкой, рассматривая витрины огромного торгового центра. Она как девочка любит такие места. Шоппинг, кафешки, развлечения, и дня не хватит, чтобы здесь все обойти. Я занятой человек, у меня мало времени для таких прогулок, да и как мужчина предпочитаю другой отдых. Но ради девочек могу потерпеть и даже сделать вид, что мне все нравится.
Хотя мне по душе видеть, как улыбаются девочки. Одинаково восхищаясь. Хочется радовать их, потакая всем просьбам. Побаловать. Знали бы они, что я сейчас вообще не способен отказать ни одной из них. Полинка так не стесняется, тыкая пальчиками на магазины игрушек. А вот Агния вряд ли будет у меня что-то просить. Денег, насколько мне известно, у нее нет. Это как привести сладкоежку в кондитерскую и ничего не купить.
– Итак, Поля, веди нас. Что там тебе нужно было? – произношу, и моя дочь счастливо бежит в сторону магазина детской одежды. Забавно, что Полина с умным видом указывает мне на диванчик для ожидания, а сама тянет Агнию к вешалкам, полкам с одеждой и обувью, и я с удовольствием устраиваюсь, наблюдая, как девочки выбирают туфельки на утренник, начиная примерять их. Девочки всегда остаются девочками, сколько бы им ни было лет. Агния так же, как Поля, с горящими глазами выбирает туфельки, предлагая разные варианты.
А дальше в ход идут бантики, бусинки, белые колготки с бабочками и заколка в виде короны. Обычно в такие моменты я предоставляю выбор Полине, а сам предпочитаю проверять почту или смотреть биржевые котировки на планшете, иногда кивая дочери, а в конце расплачиваюсь и забираю пакеты. А сейчас я не отрываю взгляда от девочек, потому что время от времени Агния словно приходит в себя и сталкивается со мной взглядом, будто убеждаясь, что я на месте.
Наблюдаю за Агнией, и фантазия разыгрывается. Мне хочется одеть ее. Нет, не дать деньги на шмотки, как я делал это со всеми женщинами. А впервые в жизни прийти в магазин одежды и выбрать ей платья, юбки, блузки, туфли… белье, халатики… и прочие женские прелести, а еще больше посмотреть, как она все примеряет с такими же горящими глазами. Хочется сделать из зимней принцессы королеву. Потому что это девочка достойна лучшего. Ставлю себе галочку, обязательно воплотить эту фантазию.
– Я хочу еще палочку! – требует Полина, крутя в руках серебряную палочку со звёздочкой на конце, переливающуюся разноцветными огнями.
– Но ты же принцесса.
– Я волшебная принцесса! – заявляет Полина и деловито откладывает палочку к покупкам. Агния усмехается и вопросительно смотрит на меня. Киваю.
Новый год – волшебный праздник. В детстве атмосфера чувствуется более эмоционально и волнительно. Верится в чудо, в сказку и волшебство. Но чем мы старше, тем становимся все прагматичнее, и волшебство рассеивается. А в мои годы атмосфера праздника и вовсе приобретает больше формальный характер: никаких эмоций – одни факты. Поэтому пусть дочь подольше ощущает волшебство. В этот праздник я не отказываю ей ни в чем.
Агнии кто-то звонит, она вынимает телефон, хмурит брови и меняется в лице. Задорное настроение пропадает, и мне чертовски не нравится происходящее. Девушка отходит он нас, отвечая на звонок. И безумно хочется знать, кто ей звонит. До такой степени, что я представляю, как выхватываю телефон. Делаю пару резких шагов в ее сторону, но торможу себя. Стоп, Смирнов! Ты, конечно, уже присвоил ее себе во всех смыслах этого слова, только ей еще о том неизвестно. Она не давала тебе такого права. Нет, я не тиран, девочка может разговаривать с кем угодно, мне просто не нравится, что кто-то или что-то портит ей настроение.
– Поля, – подзываю дочь, присаживаюсь рядом с ней на корточки. – Ты сейчас берешь Агнию и ведешь ее вон в тот женский магазин, – тихо говорю я, указывая глазами на брендовый женский бутик.
Ой, Смирнов, нехорошо использовать ребенка. Но все же ради того, чтобы Снегурочка улыбалась. «Цель определенно оправдывает средства», – договариваюсь со своей совестью.
– Зачем?
– Я хочу купить ей платье. Но она сама не согласится, – подмигиваю дочери, на что та хитро улыбается и кивает. Приятно иметь в сообщниках дочь и быть с ней на одной волне.
– Только я хочу вон тех вкусняшек, – Полина указывает пальцем на островок с разноцветными сладостями. Закатываю глаза, но киваю, соглашаясь. Ну а что я хотел? Женщины везде найдут выгоду. Расплачиваюсь за покупки Полины, забираю пакеты, разворачиваюсь и вижу, как Полинка уже ведет за руку Агнию в сторону бутика и что-то ей заливает. Моя умница.
– Мне не нужно платье, – отнекивается Агния.
– А что ты хочешь? Юбочку, кофточку? – интересуется Поля.
– Я вообще ничего не хочу. Мы пришли сюда выбрать одежду тебе.
– И тебе! – настаивает моя дочь. Молодец. Смирновы не сдаются!
– Нет.
– Не стесняйся, папа все купит, – Поля взмахивает рукой, указывая на вешалки с платьями. Моя щедрая девочка.
– Поля!
– Она правильно говорит, – произношу я, подходя сзади, вынуждая девушку вздрогнуть от неожиданности. – Мы должны тебе платье.
– Олег Андреевич, мне ничего не нужно.
– Агния Александровна, я не спрашивал вас, что вам нужно. Мы пришли купить вам платье на праздник, и мы это сделаем! – включаю начальника, апеллируя холодным тоном, не терпящим отказов. Действует. Девушка замирает, кусая губы, осматривая наряды. Никогда не думал, что буду уговаривать девушку купить платье, обычно все происходило наоборот.
– Давай вот это купим, – предлагает Полина. – Смотри, какое красивое, – она указывает на ярко-красное платье с очень глубоким декольте. Выглядит вульгарно, но мою дочь, видимо, привлекают стразы на поясе.
– Нет! – немного нервно усмехается Агния.
– Ну, если будешь отказываться, его и купим, – шепчу ей, наклоняясь к уху, и так получается, что случайно касаюсь губами мочки. Хочется повторить, но я просто вдыхаю медово-ванильный запах. Помедленнее, Смирнов. Не спугни.
– Так нечестно, – растерянно выдыхает она. – Тогда давайте в счет моей зарплаты, – предлагает Агния.
– Я не беру с женщин денег. Но если тебе так комфортнее, воспринимай это как премию, – выдаю я. – Девушка, помогите нам выбрать платье, – подзываю консультанта. А это беспроигрышный вариант, теперь без покупки мы не уйдем. Агнию сразу же берут в оборот, начиная подбирать платья. – И туфли! – уточняю я, указывая на полки с обувью. Мы с Полинкой садимся в кресла и наблюдаем, как нашу Снегурочку обслуживают. У нее такие растерянные глаза, но с блеском от многообразия нарядов. Да, главное видеть этот блеск. Приятно, черт возьми, радовать девушку такими мелочами. Ох, Смирнов, третий день, а ты уже готов все ей отдать. А дальше что? Заберёт мою душу?
Агния примеряет платья и, как в лучшем голливудском фильме, показывается нам с Полиной. После третьей примерки девушка уже смущенно улыбается и кокетливо хлопает глазками. Ох, эти ресницы и невинные глазки сводят меня с ума. Нас с Полиной увлекает эта игра, и мы бракуем несколько платьев.
– Вау! Как принцесса! – восхищается Поля, когда Агния выходит к нам в длинном синем платье в пол, с атласной широкой юбкой и кружевным лифом. Дочь соскакивает с кресла и подходит к Агнии, водя ладошками по юбке. – Красиво.
Красиво – не то слово. Она обворожительна в этом платье, прелестна и изящна. Платье просто создано для нее.
Девушка смотрит на меня в ожидании вердикта. А я как мальчишка теряю дар речи. Сглатываю, потому что во вот рту пересыхает. Платье подходит к ее невероятным небесным глазам.
– Берем! – киваю консультанту.
– Я хотела бы знать, сколько оно стоит, – говорит Агния.
– Сколько бы оно ни стоило, мы его покупаем. Через несколько дней в моей компании новогодний прием, я хочу, чтобы все мужчины обзавидовались мне, – выдаю. И мне плевать, что я ее еще не приглашал, а Агния не давала мне согласия. Я хочу быть там с этой девушкой. В моей не совсем адекватной голове Агния уже моя.
* * *
Мы провели почти весь день в торговом центре. Если уж женщины пали в царство шопинга и развлечений, то уйти быстро почти невозможно. Обедали в замечательном, уютном кафе, гуляли, развлекали Полинку на аттракционах, накупили много украшений к празднику и под конец посетили супермаркет. Раньше меня все это ужасно утомляло. А сегодня я отдохнул. Главное, что мои девочки счастливо улыбаются.
По приезду домой разбираем многочисленные пакеты. Полина разносит наряды в спальни, а украшения – в гостиную. Я заказал настоящую елку, и ее должны доставить с минуты на минуту.
Мы с Агнией разбираем пакеты с продуктами, и я чувствую себя довольно комфортно рядом с этой девушкой. Словно так надо, и все встало на свои места. Впервые за много лет испытываю чувство целостности. Немного пугает. Но перемены – это всегда выход из зоны комфорта. В дверь звонят, я прошу Агнию открыть, а сам иду в кабинет за наличкой, чтобы расплатиться за елку.
Беру деньги, выхожу и вижу, как мне навстречу вальяжно идет Вера.
Вера?!
А позади нее стоит Агния и растерянно смотрит вслед на то, как она, не снимая длинных ботфорт, шагает по ковровому покрытию. На моей любовнице белая шуба – видимо, та, которую я ей подарил.
– Привет, – усмехается Вера и повисает у меня на шее, целуя, целясь в губы, но я уворачиваюсь, и она мажет бордовой помадой мне щеку.
– Что ты здесь делаешь?! – цежу сквозь зубы. Хватаю ее за талию, пытаясь оторвать от себя.
– Пришла продемонстрировать твой подарок и поблагодарить, – беззаботно сообщает Вера и как ни в чем не бывало оглядывается на Агнию.
Меня приводит в ярость даже не неожиданный и наглый визит Веры, а то, что блеск в глазах девочки тухнет; она, словно в ступоре, осматривает Веру, опускает глаза и скрывается на кухне.
