Текст книги "Глория. Капкан на четвертого (СИ)"

Автор книги: Наталья Жильцова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

– Понятно, – прервала я запинающуюся служанку. Ее объяснения не удивили, чего-то в этом роде можно было ожидать. – О темных магах ходит много разных слухов, так что меня это не удивляет. Однако грязи в собственном доме я не хочу. С сегодняшнего дня заклинание уборки должно поддерживаться во всем замке. Уверена, на магическом резерве Астарона это не особо отразится. В конце концов, мы не на осадном положении, чтобы настолько экономить.

Миллиена поспешно кивнула, но в северное крыло следом за мной последовала с явной опаской.

Впрочем, винить ее за страх перед темной магией я не могла. Сама, помнится, испытывала то же самое. Да и сейчас, пусть я и стала темным магом, много ли об этой самой магии знала на практике?

От воспоминаний об увиденных кровавых ритуалах, смертельных проклятьях и оживающих статуях, до сих пор жутко становится.

Однако в северном крыле ничего страшного или сколько-нибудь опасного не было, даже доспехов. Только пыль. Абсолютно пустой, без картин и гобеленов короткий коридор первого этажа проходил через небольшую столовую, гостиную и упирался в ведущую наверх каменную лестницу.

– На втором этаже кабинет, личные покои лорда Скалиора и две спальни для членов семьи, а на третьем – обсерватория и мансарда, – сообщила Миллиена. – Говорили, что лорд предпочитал отдыхать именно там.

– Что ж, пойдем, посмотрим.

Быстро скользнув взглядом по запыленным помещениям, я направилась, было, к лестнице, как внезапно заметила в гостиной, над мраморным камином, портрет. На полотне был изображен мужчина в парадной военной форме с темными, по-военному коротко остриженными волосами, и волевым лицом. Красивый, но холодный. Опасный.

Едва посмотрев в его выразительные, нереально синие глаза, я поняла, кто это.

– Граф Виорд де Скалиор, – вполголоса произнесла Миллиена.

Мой отец.

– Так вот, значит, как он выглядел, – невольно вырвалось у меня.

– Лорд не любил излишнего внимания, поэтому этот портрет – единственный в замке, – по-своему истолковав это восклицание, пояснила служанка.

А я была рада и этому. Пусть и единственный, но все-таки есть! Теперь я хотя бы знала отца в лицо.

Глубоко вздохнув, я начала торопливо подниматься вверх по лестнице. Очень уж хотелось наконец добраться до личных вещей таинственного и нелюдимого предка.

Главной и первой целью, разумеется, стал кабинет. Отворив потемневшую от времени, окованную полосами железа дверь, я вошла внутрь и с любопытством огляделась.

Несмотря на внушительные размеры, кабинет оказался обставлен весьма лаконично. Длинный стол из полированного дерева у окна, одинокое резное кресло рядом и книжный стеллаж, тянущийся вдоль дальней стены, – вот и все, что здесь было из мебели.

Кроме этого, всю противоположную от окна стену занимала огромная карта Лирании, а по углам кабинета висели металлические щиты, к которым крепились стержни со светокристаллами.

Оценив точность карты и оригинальность светильников, я подошла к столу. Очень хотелось сесть в кресло, но, оценив толщину слоя пыли, я не рискнула. Вместо этого наклонилась, открыла один ящик стола, второй...

Пусто. В недрах стола нашлись лишь несколько чистых листков бумаги и маленький нож. Н-да, непонятно. Ведь какие-то личные записи должны были остаться! Ну хоть что-то!

– После гибели лорда его кабинет и покои осмотрели люди из Тайной стражи, – поймав мой вопросительный взгляд, пояснила Миллиена. – Отсюда забрали все. Сказали, что в целях государственной безопасности. Леди Семеш, разумеется, спорить не стала.

– Разумеется, – пробормотала я.

Что ж, не удивительно. Отец занимал слишком важную должность, чтобы оставлять его записи без присмотра. Мало ли что там могло быть? Значит, скорее всего, их попросту уничтожили.

Разочарованно вздохнув, я продолжила осмотр и подошла к стеллажу, но и здесь ничего интересного не обнаружила. Пыльные корешки книг указывали то на "Зависимость развития дела оружейного от способов ковки", то на "Историю Лиранийского королевства" в семи томах. Рядом с ними соседствовали "Лунные сонеты" популярного некогда поэта Стефино Корраре, "Способы каменных кладок, в каминном деле используемых" и еще множество подобного рода книг.

В общем, отец оказался весьма разносторонней личностью. Но при этом совсем не интересовался трудами по магии.

"Или, что более вероятно, все изъяли коллеги Айронда", – с досадой заключила я.

После чего посмотрела в окно, выходившее на дорогу, которая соединяла замок с большой землей, и вышла в коридор.

Учитывая, какую разъездную, холостяцкую жизнь вел отец, в гостевые спальни не стала даже заглядывать. И так было ясно, что там не найдется ничего интересного. Зато к его спальне, напротив, решила присмотреться внимательнее. Не только потому, что все еще надеялась что-то найти. Просто чем дальше, тем уютнее себя здесь, в северном крыле, ощущала.

И спальня ожидания оправдала. Она оказалась такой же аскетичной, с минимумом мебели и большим, в мой рост, камином. Но самое главное: у здешней кровати не было опор и балдахина. Для меня – несомненный плюс, поскольку воспоминания об оживших змеях в гостевом доме стражи были еще свежи.

Слева от входа, полускрытая в оббитой светлым деревом стене дверца вела в ванную комнату.

В общем, тут не было ничего лишнего, но при этом было все необходимое. Идеальная спальня. И едва я подошла к высокому стрельчатому окну, окончательно в этом убедилась.

Передо мной раскинулся водный простор. Спальня оказалась крайней комнатой крыла, и ее внешняя стена упиралась в обрыв и воды Висленны. Сейчас, когда солнце клонилось к закату и багровые сполохи отражались на водной глади, вид из окна был потрясающим.

Даже не поднимаясь на третий этаж, я уже поняла, что выбор с местом постоянного проживания в замке сделан. Поэтому решительно обернулась к Миллиене и сказала:

– Комнаты нужно вымыть. Завтра с утра я сюда перееду.

Служанка едва заметно вздрогнула. На миг в ее глазах промелькнул страх, который, впрочем, тотчас сменился обреченностью.

– Как прикажете, леди Глория, – пробормотала она.

Кажется, Миллиена окончательно убедилась в том, что все темные маги одинаковые.

Но мне было наплевать. Угрозы я в этом месте абсолютно никакой не ощущала. Да и вообще, уверена, не стал бы отец самому себе тут гадости устраивать. Поэтому идти на поводу у чужих предрассудков не собиралась.

Закончив с осмотром спальни, я быстро поднялась в обсерваторию, которую, по словам Миллиены, обустраивал еще прадед отца.

В центре просторного помещения с цепочкой широких окон стоял огромный стол, на котором, видимо, раскладывали карты или какие-нибудь чертежи. Чуть в стороне находился покрытый пылью магический телескоп, а по всему полу виднелись выбитые в камне созвездия. Вдоль единственной глухой стены обсерватории тянулись книжные полки, которые тоже оказались пусты.

"Астрономия-то чем Тайной страже не угодила?" – я недовольно покачала головой и направилась к последнему пункту осмотра – мансарде.

Она почти полностью находилась под открытым небом и тоже выходила на Висленну. Здесь стояла старая плетеная, но добротная мебель, которой оказались нипочем любые воздействия природы. Стены мансарды были густо увиты диким плющом, а с реки тянуло вечерней прохладой. При этом сильных порывов ветра не чувствовалось благодаря прикрывавшей мансарду едва заметной магической решетке.

Что ж, пожалуй, я бы тоже проводила здесь довольно много времени. Завтракала так уж точно.

К себе я вернулась усталая, с гудящими ногами, но довольная. Простилась с Миллиеной и взглянула в окно. Внутренний двор, ящики и прочий хлам накрыла вечерняя тень, но даже она не могла до конца скрыть унылое зрелище.

Ну да ладно. Уже завтра в это время я буду наслаждаться видом вечерней Висленны. И, главное, перестану чувствовать себя гостьей в собственном доме.

От мыслей о ближайшем будущем меня отвлек стук в дверь. После разрешения войти, на пороге появился Самандар.

– Замечательнейшего вечера, леди Глория! – на одном дыхании счастливо пропел он. – Вот, зашел осведомиться, как прошел осмотр замка? Может, будут какие-то распоряжения помимо подготовки хозяйских комнат?

Однако, несмотря на то, что на лице управляющего сияла улыбка, я заметила, что глаза его обеспокоенно бегают. Мужчина явно нервничал.

Хм, не удивительно. Замок-то далеко не в идеальном состоянии. А кто виноват?

Я нахмурилась.

– Распоряжений у меня, господин управляющий, в ближайшее время будет много. Но для начала хотелось бы узнать: как давно в Астароне делали ремонт? Замок выглядит совершенно неподобающим образом!

– Э-э...

– Сегодня мне показывали покои, в которых останавливался отец нашего короля Дабарра. Так вот, они совершенно обветшали! Если сам его величество решит завтра почтить нас своим визитом, куда мне его прикажете разместить? Я вас спрашиваю – куда?

Самандар сглотнул. Потом, видимо представив, что король и впрямь может приехать завтра, сглотнул еще раз, дернул воротник и рывком утер проступивший на лбу пот.

– Я э-э... стараюсь, делаю, что могу! – залепетал он. – Но, понимаете, при ограниченном бюджете мало что э-э... видите ли, финансирования недостаточно для э-э...

– Что значит, недостаточно? – перебила я. – Судя по моим документам, графству Скалиор принадлежат весьма неплохие угодья. К тому же, мы торгуем рыбой и взимаем пошлину за пользование этой частью реки. Даже мне, не экономисту по образованию, и то понятно – графство не бедствует!

– Согласен! Вот полностью с вами согласен, леди Глория! – едва ли не взвизгнул Самандар. – Но я, к сожалению, не занимаюсь финансами. Если бы я мог, я бы – ух! Я бы тут такое! Такое сотворил!

– Творить не надо. Нужно просто сделать ремонт, – остудила управляющего я. – И кто же в Астароне заведует деньгами?

– Так казначей наш, господин Алессандро Карриган, – выпалил управляющий. – Вы наверняка при осмотре проходили его кабинет.

Я кивнула, припомнив, что действительно днем видела дверь с соответствующей табличкой.

– Замечательно. Передайте господину Карригану, что завтра с утра я его навещу. Пусть подготовит финансовые отчеты.

– Непременно, леди Глория, вот сей же час и передам, леди Глория, – с заметным облегчением заверил Самандар. Кажется, обрадовался, что смог свалить вину на другого. – Возможно, у вас есть какие-то пожелания насчет ужина? Наш повар готов приготовить любое блюдо! Вот за повара я ручаюсь своей головой!

– Охотно верю, – пробормотала я, вспоминая обилие разносолов.

Уж на чем-чем, а на еде здесь не экономили.

Одновременно в голове ярко вспыхнула картинка прошедшего обеда. И, главное, лорд Дрюкль со своими одами. Меня передернуло.

Решив, что еще раз испытывать свои нервы и выдержку сегодня не готова, я попросила:

– Насчет блюд особых пожеланий нет, пусть готовит на свое усмотрение. Ужинать я буду у себя.

– У себя? – Самандар всплеснул руками. – Но леди Глория, леди Семеш очень не любит, когда пропускают семейный ужин!

"Надо же, печаль какая – опять я родственничков расстрою. Как бы у них приступа гастрита на нервной почве не случилось", – мысленно хмыкнула я. Вслух же отрезала:

– Мне все равно, что любит или не любит леди Семеш. Я устала, и хочу остаток вечера провести в одиночестве.

Послышался печальный вздох.

– Как будет угодно, леди Глория, – со всем возможным трагизмом ответил управляющий, после чего неуклюже поклонился и вышел.

А через четверть часа дородная пожилая женщина с надетым поверх строгого платья белым накрахмаленным передником принесла Его. Ужин. Именно так, с большой буквы, ибо по-другому ароматное изобилие, въехавшее в комнату на длинном серебряном столике-каталке, назвать было нельзя.

Здесь обнаружился и жареный перепел с яблоками, и три вида салатов, и горка хрустящего золотистого картофеля на гарнир, и грибной жульен. Корзинка разнообразной выпечки соседствовала с фруктовыми десертами, а венчала это великолепие бутылка вина. Марочного, дорогого.

И вот это все – одной мне?

Я растеряно посмотрела на служанку, совершенно искренне решив, что та ошиблась дверью. Однако поймав мой взгляд, та лишь улыбнулась и принялась перечислять поданные блюда.

– Вот перепелка, сочная, молодая, только часа три назад как подбили, извольте откушать. А вот картошечка молодая. Своя, не из всяких там столичных хранилищ-холодильников, в которых годами продукты залеживаются. Соусы, вот, обязательно попробуйте, наш повар такие рецепты знает – самому королю не стыдно подать! И вот еще... и... и...

Прервать женщину не было никакой возможности. Оставалось смиренно слушать до конца и попутно вспоминать Винсента, который, в отличие от меня, точно оценил бы этот ужин. А когда служанка все-таки замолчала, совершенно искренне ей признаться:

– Я столько не съем. Даже половину.

– Но как же! – она всплеснула руками. – Леди Глория, вам просто необходимо кушать, иначе откуда силы-то брать? Ваш батюшка, вот, отменным аппетитом обладал. Да и родственники ваши тоже... а вы такая бледненькая, худенькая!

Голос женщины был наполнен такой искренней заботой и беспокойством, словно перед ней дите находилось. Причем, дите упрямое и голодное, которое просто необходимо откормить.

И как ей возразить-то, чтоб не обидеть? Ссориться с прислугой ну совершенно не хочется. Видно же, что от доброты душевной старается, а не лебезит как управляющий.

– Послушайте, э-э... простите, не знаю вашего имени...

– Аглая, – живо представилась та. – При поварской порядком уж лет сорок как заведую. Еще батюшку вашего выкармливала.

Я слабо улыбнулась, понимая, что с такой кормилицей у любого аппетит отменным станет. Выбора у него не будет.

– Послушайте, Аглая, я вам и повару очень благодарна, и верю, что блюда очень вкусные. Но я действительно не привыкла много есть перед сном. Мой отец был мужчиной и воином. Наши э-э потребности в еде сравнивать несколько некорректно. Поэтому давайте договоримся на будущее, что ужин для меня должен быть легким. И вина я практически не пью, лучше чай. У вас ведь наверняка есть какие-нибудь полезные травяные сборы? Для бодрости, например, или еще что?

Тактика переключения заботы женщины на конкретную цель оказалась верной. Аглая на мгновение задумалась, а потом просветлела лицом и заверила:

– Разумеется! У меня прабабка знатной травницей в графстве была.

– Вот и замечательно. Значит, давайте переходить на полезный рацион питания, – обрадовалась я и вполголоса добавила: – Мне совсем не хочется через пару месяцев стать похожей на лорда Дрюкля.

Аглая окинула меня быстрым оценивающим взглядом и хмыкнула.

– Как будет угодно, леди Глория. В таком случае, позвольте, я схожу за чаем.

Она поклонилась и вышла, а ужин... ужин остался. Весь такой ароматный и манящий. Вкусный!

Сглотнув, я обреченно вздохнула и потянулась к вилке. Пусть все и не съем, но попробую обязательно.

И попробовала! За полчаса надегустировалась так, что чай в себя заливала с большим трудом. А убирающая тарелки Аглая в этот момент выглядела абсолютно счастливой и, кажется, гордилась собой. Ну как же – уговорила-таки, накормила непутевую деточку!

"Нет, больше никаких тотальных дегустаций. Иначе организм и впрямь начнет принимать идеальную форму шара", – решила я и зевнула.

Вместе с ощущением чрезмерной сытости закономерно пришла и сонливость. Что ж, день был напряженным, и завтрашний, уверена, будет не легче.

Простившись с Аглаей, я быстро переоделась в ночнушку и забралась в кровать. Светокристаллы послушно погасли, погрузив комнату в сумрак, рассеиваемый лишь светом луны. Со стороны приоткрытого окна тянуло приятной прохладой. Ощущая непередаваемый уют мягкой постели и легкого одеяла, я снова зевнула и закрыла глаза, твердо намереваясь открыть их уже утром...

Не тут-то было!

Потому что ровно в этот момент откуда-то с улицы раздалось громкое, пронзительное треньканье!

"Какого?.."

Треньканье повторилось, а затем зычный голос распевно проорал:

– О, дева ясная! Позволь слух твой ублажить одой!

Дрюкль! Не может быть! Мне это кажется. Просто кажется!

– Отринь тенета сна ночного и словно горлица в окно... – голос прервался, перебитый особенно звонким треньканьем, и послышалась приглушенная ругань.

Я мысленно взвыла и натянула на голову подушку.

Не помогло. Голос ворвался в уши и через нее:

– О, выгляни в окошко, дева! Смиренно здесь, перед тобой, стою я, страхи ночные презрев!

Страхи он презрел! Вот гад! Сейчас будут ему страхи!

Скрипнув зубами, я поднялась с кровати и подошла к окну. Искренне хотела высказать ночному певуну много "хорошего", но, едва выглянула наружу, злость на Дрюкля испарилась сама собой. Напротив, я едва сдержалась, чтобы не рассмеяться в голос.

Молодой лорд был одет по всем канонам ночного соблазнителя. На нем был черный бархатный камзол и нахлобученный на голову берет с пушистым белым пером. Толстенные ляжки Дрюкля обтягивали короткие панталоны, могучие икры старались прорвать тонкую ткань белых чулок, а башмаки сияли в лунном свете начищенными пряжками. В довершении образа на задранном ко мне лице темнела карнавальная полумаска.

Дрюкль был не один. Позади него стояло два человека, облаченных в темные плащи, так же с масками на лицах. Один из них держал лютню, а второй драматично скрестил руки на груди.

И почему же меня не покидает чувство, что я уже видела это раньше? Ой, а ведь точно! Это же сцена из популярного пару лет назад спектакля Сибиллы Промес. Как же там... "Лунный соблазнитель"!

Похоже, Дрюкль тоже видел этот спектакль и теперь намеревался частично его воспроизвести у меня под окном. Да только мне хотелось спать, а не спектакли посреди ночи разыгрывать!

– Послушайте, это, конечно, мило с вашей стороны, – крикнула я. – Но вы хоть знаете, который сейчас час?

– Конечно! Это время откровений и признаний! – тут же провозгласил Дрюкль. – Я выбрал ночь, чтоб душу перед вами приоткрыть, и вам о том поведают мои сонеты!

Он решительно топнул ногой. Человек с лютней выдал резкий аккорд, а затем начал наигрывать какую-то мелодию.

Сонеты? Да он издевается!

Однако высказать свое возмущение я не успела. Второй сопровождающий достал из складок плаща бумажный свиток и протянул Дрюклю. Лорд развернул его, откашлялся и зычно начал:

– Воспрянь, любовь, не то сочтут,

Что ты слабей, чем аппетит:

Едва он утолен обильем разных блюд,

Опять же разыграться норовит.

Любовь, хоть ненасытна, но подчас

Мой взор от разнообразья мутноват;

Но дух любви в дремоте не увяз

И вновь мои глаза огнем горят.

Стремлюсь рекою я быстрой стать,

Промеж берегов твоих руслом лечь

Нагою тебя середь ночи ждать

Быстриной своею тебя увлечь.

Человек с лютней выдал особенно торжественный пассаж, а меня перекосило. Это промеж каких берегов он там лечь вознамерился? И он что, хочет, чтобы я к нему голой посредине ночи бегала?! Дабы быстриной... Это вообще как? По-быстрому?

– Ты Музой стала моею, ты порой

Едва ли не водишь моим пером,

Но нынче, вдохновленное тобой,

Иное перо прославится стихом.

Вот и приехали. Сейчас, я так понимаю, мне прямо предлагают, гм, прославить "иное перо"?!

Дрюкль умолк. А я... я на всякий случай отскочила поглубже в комнату в надежде, что не увидев благодарного слушателя, он уйдет.

Увы – не ушел. Снизу донеслось какое-то шевеление и пыхтение. Я осторожно подкралась к окну и вновь посмотрела вниз. И едва не застонала.

Человек без лютни стоял на карачках возле стены, а ему на спину пытался подняться Дрюкль, опираясь на плечо человека с лютней. Лорд кряхтел и тихо ругался, то и дело вытирая рукавом пот и постоянно поправляя маску.

– Ваша милость, еще чуть-чуть, – прохрипел человек на карачках. – Вам лишь ручкой дотянуться до вон той лозы, или того вон выпирающего кирпичика...

– До какого, демоны побери, кирпичика?! – злым шепотом отозвался Дрюкль. – Я тебе что, акробат?

– Ничего, ничего, ваша милость, – отозвался человек с лютней. – Зато по все канонам куртуазного поведения...

– Имел я все эти ваши каноны, коль мне из-за них по стенке карабкаться надо! – шипел молодой лорд.

Клянусь, я услышала как хрустит спина того несчастного, который помогал Дрюклю влезть на стену.

И что теперь делать? Окно захлопнуть и запереть? А поможет? Если Дрюкль всем своим весом надавит, вынесет ведь! Конечно, на второй этаж еще забраться надо, но...

Короче, пресекать нужно это дело. Причем на корню, так, чтобы у Дрюкля все мысли о демонстрации перьев пропали.

– Уважаемый! – громко воззвала я.

От неожиданности человек с лютней отшатнулся. Лишенный поддержки Дрюкль, коротко, зло взвыв, сверзился на землю. Я переждала сорвавшийся с его губ поток ругани, и продолжила:

– Уважаемый! Ваши сонеты неплохи, но, увы, я обещана другому! И коль скоро он узрит, что вы... гм... узрит, что вы своими прекрасными стихами... Короче, не судьба! И вообще, спать мне надо в столь глухую пору. Поэтому, увы, задерживать не смею.

После чего захлопнула окно и затаилась, едва выглядывая.

Человек с лютней помог Дрюклю подняться. Лорд активно жестикулировал, что-то говорил, но, по счастью, повторно лезть на стену не решился.

– Ну что ж, значит, предстоит длительная осада, – донеслись его слова, а затем троица стала медленно удаляться.

Н-да. Вот и еще один аргумент в пользу срочного переезда из этих покоев. Под обрывом-то с лютней всяко не постоишь.

Дождавшись, пока они скроются из вида, я облегченно вздохнула и вернулась в кровать. Отдыхать, наконец-то.

Глава 3

Проснулась я рано. Осознание того, что вскоре предстоит вникнуть в невероятное количество незнакомых ранее вещей, к долгому сну не располагало.

Я спрыгнула с кровати и отправилась умываться, а когда вышла из ванной, обнаружила в спальне каким-то образом узнавшую о моей побудке Миллиену.

– Доброе утро, леди Глория, – поприветствовала она. – Скоро подадут завтрак в малахитовую столовую. Я помогу вам собраться и, если вы вчера не запомнили, покажу, где это.

Хм. Я задумчиво посмотрела на девушку.

Найти малахитовую столовую не проблема. Проблема в том, что там меня ждет встреча с лордом Дрюклем. И, уверена, этот излишне активный рифмоплет обязательно затребует выслушать его оду, причем наверняка не единственную. В результате до отчетности удастся добраться в лучшем случае только к ночи, да еще и с забитой кошмарными виршами головой.

Меня передернуло. Благо, вариант избавления нашелся сразу:

– Милли, принесите завтрак сюда. Чай и что-нибудь легкое. А одеться я смогу и сама.

Горничная кивнула, и уже спустя полчаса я, сытая и бодрая, выходила из гостевых покоев, настроенная на знакомство с собственным казначеем.

Короткий путь по памятным коридорам привел меня к нужной двери. По словам Миллиены, господин Карриган уже должен был быть на месте, так что я решительно постучала.

Дверь открылась практически сразу, и передо мной предстал сухощавый мужчина средних лет с цепким взглядом и выразительным, с горбинкой, носом. Одет он был в темно-синюю бархатную пару, явно сшитую на заказ, и дорогие, начищенные до блеска ботинки. Из нагрудного кармана господина Карригана свисала внушительных размеров золотая цепочка от антикварных механических часов.

Дорогое удовольствие, между прочим. Судя по всему, жалование казначей получает немаленькое.

Несмотря на то, что вчера я так и не собрала всех обитателей замка, чтобы официально представиться, меня мужчина узнал сразу.

– Леди Глория? – совершенно искренне изумился он. – До-оброго утра. Я думал, вы зайдете позднее.

"Да неужели? Видимо кто-то надеялся, что мое внимание займет Дрюкль и его поэзия", – мысленно хмыкнула я. Вслух же вежливо откликнулась:

– И вам утра доброго. Вот, решила не терять времени даром. Вы ведь, надеюсь, не имеете ничего против?

– Э-э... нет-нет, конечно. Напротив, я люблю деловых людей. Проходите, располагайтесь, – он кривовато улыбнулся и посторонился, пропуская меня в просторный, хорошо обставленный кабинет.

Вся мебель здесь была выполнена из ценной породы красного дерева. Заставленные толстыми учетными книгами и папками шкафы блестели позолотой и удивляли тонкой ручной резьбой. Небольшой диван и несколько кресел красовались изогнутыми золочеными ножками и атласной золотистой обивкой, а камин был выложен редким пурпурным мрамором.

Даже по примерной оценке такого неспециалиста, как я, эта обстановка стоила весьма солидных денег. Мало какое жалованье могло бы покрыть подобные расходы. Впрочем, уверена, свои личные средства господин Карриган и не тратил.

– А у вас уютный кабинет, – похвалила я, перешагивая порог и направляясь к столу. – Здесь намного уютнее, чем в моих покоях. Видимо, вы действительно ценный специалист, что на ваше обустройство родственники никаких денег не пожалели. Давно в Астароне работаете?

Шедший рядом казначей шумно сглотнул. Потом прочистил горло и сообщил:

– Почти пятнадцать лет, леди Глория. Леди Семеш наняла меня через год после того, как приехала в замок. С прошлым казначеем она э-э... повздорила. Кстати, обстановка эта мне, так сказать, в наследство от предшественника осталась. Сам я – человек скромный, – поспешно добавил он под конец.

"Ага, скромный, как же. Вот как на твой костюм смотрю, так сразу в это и верю", – вновь откомментировала я про себя и села в кресло.

– Так с чего желаете начать? – располагаясь напротив, уточнил казначей. – С доходной книги или расходной? За какой год? Или, может, сначала показать вам сметы и сведенные балансы?

Сметы? Сведенные балансы? Звучит жутковато...

Признаться, знаниями в бухгалтерском деле я не блистала. Скорее, наоборот, в этом вопросе на мне смело можно было ставить клеймо необразованной. Но выбора не оставалось: необходимо было разобраться, как управлять собственным замком.

– Давайте все, – с решимостью смертника ответила я.

– Как пожелаете.

Господин Карриган кивнул и начал выкладывать на стол папки с документацией за последние три года. Папок было много. Очень. И чем больше росла стопка, тем менее комфортно мне становилось.

А казначей, словно почувствовав, что перед ним профан, явно приободрился. Даже комментарии к папкам озвучивал уже уверенным голосом. И, как нарочно, терминами умными сыпал без меры, еще больше ввергая меня в уныние.

Эх, ну почему нам в академии экономику не преподавали? Или преподавали, а я пропустила?..

Сдержав тяжелый вздох, я углубилась в изучение отчетов. На первый взгляд все казалось просто и не замысловато. Вот приход, вот расход, вот итоговый отчет о прибыли или убытке. Причем, в основном шли именно убытки. Но стоило мне зацепиться за какую-нибудь цифру, то оказывалось, что ее слагаемые находились в различных отчетах и складывались из порой абсолютно непонятных мне частей.

А казначей быстро высчитывал нужную сумму и давал исчерпывающие пояснения каждой растрате. В течение нескольких часов, которые длилось наше общение, господин Карриган трагично вздыхал и рассказывал, как картофель пожрал невиданных размеров колорадский жук, а на пшеницу напал долгоносик. Как рыба ушла в глубины, а народ уходит от уплаты налогов.

Его послушать, так складывалось впечатление, что весь мир сговорился довести Скалиор до разорения, начиная от торговцев и заканчивая самой природой!

Да, меня не покидало стойкое ощущение, что где-то тут подвох. Что не может быть так много убытков. Но доказать, что часть денег просто пропадает из бумаг, не получалось. Господин Карриган, в отличие от меня, находился в своей цифровой стихии.

И тут я внезапно натолкнулась на статью расходов "ремонт дорог". Сумма в ней значилась астрономическая. Притом, что по дороге я проезжала не далее чем вчера, и, несмотря на новенький ситтер, ощутила всю ее далекую от идеала "прелесть".

– Вы в начале года выделили на ремонт дороги шесть тысяч золотых, – я вопросительно посмотрела на казначея. – И где он?

– Был сделан в установленные сроки, леди Глория, – откликнулся тот.

– В каком месте? То разбитое нечто, которое я имела несчастье видеть, больше чем на указатель направления не тянет. И точно не тянет на эту сумму.

– Поверьте, я сам негодовал, когда дорожное полотно буквально растаяло у нас на глазах, но не наша в том вина! – оценив мой нахмуренный взгляд, заоправдывался господин Карриган. – В графстве выпало невероятно количество осадков в последнее время, и это сильно потрепало дороги. А может, кто и наколдовал. Обиженных-то да завистников у Скалиора еще со времен вашего батюшки осталось пруд пруди. – Казначей поежился, после чего понизил голос и веско заявил: – Я даже уверен, что это происки нашего соседа. Барон Саранский темных магов жуть как не любит.

Я недовольно качнула головой.

– Причем тут какой-то барон? Моего отца нет в живых уже шестнадцать лет как. А даже непрерывные ливни не могут так испортить нормальную дорогу всего за несколько месяцев. Очевидно, что ее просто плохо сделали. И следующий вопрос: почему вы приняли некачественную работу?

– Так эти прохвосты очень умело маскируют свои огрехи! Когда мы принимали, дорога соответствовала заявленным требованиям. А потом, сами видите, что получилось. Да только денег уже не вернешь.

Казначей приводил еще какие-то аргументы, но я уже читала договор подряда. Составлен он был явно наспех и совершенно по-дилетантски. Там даже не указывался гарантийный срок на работу!

Теперь в том, что мне нагло врут, сомнений не осталось. Более того, появилась уверенность, что работы по ремонту дороги вообще не проводились, а существовали только на бумаге.

"Надо будет расспросить местных жителей, – мысленно поставила я галочку. – И когда они подтвердят догадки, сразу сменить казначея".

Хотя... хорошо рассуждать о смене. На кого менять-то? Сама я в цифрах не разбираюсь, а новый казначей может оказаться таким же прохвостом.

Но закрывать глаза на выходки этого типа я тоже не могу. И что делать?

Впрочем, этот вопрос отошел на задний план, едва на глаза попалась статья расходов моих дорогих родственников. Какие же здесь значились цифры! Умопомрачительные!

Счета на элитных столичных портных, на ткани из Динтарского королевства и украшения из Асгарида. Не удивительно, что на ремонт замка средств не оставалось. Да по сравнению с их тратами даже жульничество Карригана с дорогой теперь выглядело безобидно!

А ведь эту проблему простым увольнением казначея не решить!

Сам же господин Карриган только руками разводит, мол, он тут совершенно ни при чем. Все счета оплачивал по приказу.

В результате у меня разболелась голова, и пришло осознание: за один день с бухгалтерией не разобраться. Поэтому, едва увидев, что время подошло к полудню, я простилась с господином Карриганом и направилась на обед.

В столовой я оказалась последней. Родственнички уже восседали за столом и вовсю вкушали очередные кулинарные шедевры. Правда, стоило мне появиться на пороге, лорд Дрюкль оторвался от бараньей ноги и счастливо улыбнулся. Его многообещающий взгляд сразу отбил половину аппетита.