Текст книги "Любовь и магия-2 (сборник)"

Автор книги: Наталья Жильцова

Соавторы: Елена Малиновская,Александра Черчень,Милослав Князев,Екатерина Флат,Милена Завойчинская,Виктор Смирнов,Дмитрий Козлов,Сергей Грушко,Андрей Яблоков,Екатерина Рысь
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Зимний Лорд (Александра Черчень)

Он приходит с первым снегом. Глубокой ночью, когда город уже спит.

Я не спала. Ждала. Сидела на окне, зябко кутаясь в безразмерный свитер с широким воротом, и грела в руках чашку с давно остывшим кофе, к которому так и не притронулась за все эти часы.

Ему никогда не нравился вкус этого напитка на моих губах, хотя коснулся их всего однажды, опалив меня холодом. Больше таких экспериментов мы не позволяли. Но я запомнила… И теперь каждую ночь хоть и готовила кофе, но не притрагивалась. Зачем готовила? Наверное, из чувства противоречия. Кому? Наверное, себе. Ведь он не приближался. И мне было… жаль?

Откинулась головой на стенку, наблюдая за танцем серебряных снежинок в ярком свете фонаря. Они медленно кружили в воздухе, плавно оседая на белоснежный покров своих, уже павших с неба, собратьев.

Моя Зима всегда появлялся бесшумно. Просто возникал на соседнем окне, в противоположном углу комнаты. И мы молчали… пока кому-то это не надоедало. Иногда за всю встречу не было сказано не единого слова. Когда уставала, я так же молча поднималась, ложилась в постель и засыпала, глядя на темную фигуру на фоне белоснежного царства холода за окном.

Я на него не взглянула. И так знаю, что Зимний сидит в своей любимой позе, расслабленно положив руку на согнутое колено, и смотрит. Он на меня, а я в окно, на его стихию.

– Маргарита, – окликнул меня тихий голос.

– Да? – поворачиваю голову к нему, привычно лаская взглядом резкое, худое лицо с невыносимо яркими голубыми глазами, короткие белоснежные волосы были, как обычно, немного встрепаны. Ровно настолько, чтобы к ним хотелось прикоснуться, пригладить.

– Я скучал, – ровно, бесстрастно, так, как будто это была дежурная фраза.

– Это бессмысленно, – в том же тоне ответила, снова отворачиваясь к холодному стеклу. Коснулась кончиками пальцев прозрачной преграды и чуть заметно вздрогнула от обжигающего прикосновения мороза.

– Ты замерзла? – почти неслышно спросил мой Зимний. Горечь интонаций полынью осталась на губах.

– Как обычно, – спокойно кивнула, поворачиваясь к нему. Вздрогнула, поймав взгляд, и постаралась не утонуть в его глазах. Как и в первую встречу, поразилась их цвету: красивее арктического льда. А руки холоднее. И губы…

– Прости, – только и ответил он, присаживаясь рядом.

– Зачем так? – непроизвольно поежилась я, обхватывая себя руками и с легким осуждением глядя на Зимнего.

– Иначе не получается прийти к тебе, – пожал плечами, затянутыми в полночно-синюю рубашку. – Так плохо?

Я закрыла глаза, втягивая в себя его запах. Мороз, свежесть и зимнее солнце. То самое, которое не греет. Вот и он – мое зимнее солнце.

– Тогда хотя бы отойду, – шевельнулся он, собираясь снова пересечь комнату.

– Нет! – испуганно распахнула глаза и подалась вперед, желая удержать. Мои пальцы замерли в нескольких сантиметрах от светлой кожи руки. Красивая узкая ладонь с длинными изящными пальцами дрогнула, приближаясь, желая хоть на миг ощутить мое тепло. Но разум снова оказался сильнее.

– Я забываюсь, – грустно констатировал он.

– Это плохо?

– Это нехорошо. – Бледные губы тронула едва заметная улыбка. – Для тебя – да. Забавно…

– Что именно? – склонила голову, глядя на него сквозь упавший на глаза рыжий завиток.

Он так жадно посмотрел на меня, что я снова вздрогнула, но на этот раз вовсе не от холода. Волна, прокатившаяся по телу, была горячей.

Зимний резко подался вперед и откинул с моего лба непослушный локон, и он тут же покрылся инеем.

– То, что ты меня поймала, – ласково улыбнулись льдисто-голубые глаза. – Мое лето.

– Я не лето, – спокойно возразила, машинально пропуская через пальцы пострадавшую прядь, ощущая холод волшебного инея на пальцах. Отголосок его прикосновения. Все, что доступно, – даже не след, лишь воспоминание. Но и оно не исчезнет еще несколько дней.

– Я не имел в виду Время Года, – покачал головой Зимний. – Ощущение. Мое тепло, мой огонь. Недоступный, – бесстрастное лицо, на котором всегда отражалось так мало эмоций, исказилось злостью и отчаянием, и он ударил кулаком по стене. – Почему?!

– Ингрид, не громи мой дом, – спокойно попросила в ответ. – Толку все равно не будет.

– Я же просил не сокращать так мое имя, – недовольно фыркнул он.

– Ингридир – мне не нравится, – невозмутимо ответила я.

– Скажи, почему из нас двоих холодна, невозмутима и бесчувственна именно ты? – снова взял себя в руки Зимний.

– Может, потому, что ты меня выморозил за это время? – вскинула бровь. – Измотал, выжег из дома последние крохи тепла. Не давал отогреться с кем-то другим. Ведь сразу было понятно, что прикосновения нам недоступны… только боль! Ты эгоист, Ингридир…

– Тебе же не нравится это имя, – язвительно напомнил мне собеседник.

– Сейчас у меня не находится в твой адрес другого, – взглянула на него, ощущая смутное удовлетворение от того, что он теряет контроль над эмоциями.

Или это тоска по былой живости, которая как будто моей Зиме передалась?

– Рита, я не могу отказаться, – безнадежно признался он, откидываясь на стекло и обессиленно закрывая сапфировые глаза. – Я впервые начал чувствовать свой холод. Это… ужасно.

– Ты для меня мучителен, – тихо призналась я, беря в руки чашку кофе, хотя заранее знала, что в ней не осталось даже крохи тепла, которое могло бы согреть мои руки. – Знаешь, что самое удивительное? – горько улыбаюсь – Если ты не приходишь, то мне еще хуже: в твое отсутствие я замерзаю даже сильнее… Абсурд.

Ингрид шевельнулся, я скосила глаза и успела заметить, как из сгустившегося в воздухе пара материализовывается чашка с горячим напитком. Я уже знала, что это каркаде. Как ни странно. Когда в первый раз увидела это, то думала, что там будет зеленый чай. Не ассоциировался у меня с ним этот рубиновый напиток с ярким вкусом. На мой невысказанный вопрос Зимний только улыбнулся и сказал: «Это не я. Это ты».

– Спасибо, – поблагодарила, быстро принимая из его рук кружку. Стараясь не коснуться бледной, опасной, но такой манящей кожи. Хоть украдкой… Даже зная, какова будет расплата, я не могу избавиться от искушения.

Он поморщился и потер покрасневшую ладонь. Обжегся… Для него только одно тепло живительно. Мое. А для меня – его, хотя оно и убивает меня с каждым прикосновением.

Руки обдал жаром горячий фарфор, а мне это было почти приятно… Мазохистка. Кто бы мне сказал до встречи с ним, что это простое ощущение будет так дорого?

Ингрид. Он давит, замораживает, он невыносим. Каждый миг рядом мучителен для меня. Но без него жизнь вообще прекращается. Душу окутывает метель, чувства индевеют… И уже ничего не важно. Сквозь ледяной панцирь избранницы Зимы не пробиться никому. И даже самый обжигающий чай не сможет согреть мои руки, пока его нет рядом.

Встряхнула головой, отгоняя непонятные мысли, и поднесла к губам чашку. Глотнула сладкий рубиновый напиток, посмаковала кисловато-терпкое послевкусие и тихо спросила:

– Что это за марка? Искала, но так и не нашла ничего настолько яркого.

Посмотрела на мужчину, который так и не сменил позу. Даже глаз не открыл.

Он не совершенен. Я бы даже не назвала его красивым.

Но он МОЙ. И это окупает все.

Но бывает так, что половинки принадлежат к разным стихиям. И если уровень сил примерно одинаковый, то можно выжить. Но не тогда, когда он воплощение самого холодного Времени Года, а во мне едва теплятся искры огня. Которые, казалось, исчерпали себя, окрашивая волосы в невероятно яркий рыжий цвет.

Да, он МОЙ. Хоть и приняла я это не сразу. Но это ничего не меняет. Зимнему холодно, он тянется к теплу, как и любой, кто нашел СВОЮ. А я умираю от каждого мига рядом. От каждого прикосновения мое робкое пламя души как снегом заметает. И огоньку очень нелегко его растопить.

Я вздрогнула от неожиданно резко прозвучавшего голоса мужчины: – Это выращивают только для тебя. И снова пауза. – Рита, – позвал меня Ингрид. – Хочешь полетать?

– Хочу, – отпила еще один глоток. – Но как?

Полет… Недосягаемая мечта. Сколько раз я с тоской смотрела в высокое небо, понимая, что никак не получится. Да, новинки механики никто не отменял, но… не то! Просто не то. Это как плавать со спасательным кругом.

Так же и с полетом. Если нет крыльев… в небе ты калека и только будешь еще больше чувствовать свою ущербность, не в силах слиться с небесами.

– Будет холодно, – спокойно ответил Ингрид.

– Но будет свобода?

– Да, – медленно кивнул Зима.

За окном погас фонарь, и комната теперь утопала в темноте.

Я слабею с каждым мигом. Но ни за что бы не променяла эти минуты на что-то другое! И выхода нет.

Его не знает даже великий Зимний Лорд.

Он тоже изменился за это время: когда мы впервые встретились, он был совершенно иным. Встретились… Случайно. Естественно, я не знала, кто он, пока не прикоснулась. Пока не похолодела от ужаса. Или ужас пришел следом за холодом?

Молоденькая, отчаянно рыжая, конопатая веселая девушка, почти слетала со ступеней ратуши. Ее приняли на работу! Ее, молоденькую выпускницу, и к самому Месяцу! Январь хоть и слыл суровым, но был справедлив.

Волосы, убранные в аккуратную прическу, в очередной раз не удержали шпильки и выпустили на свободу несколько огненных язычков. Я была так счастлива, что смотрела куда угодно, но не вперед. А он просто слишком привык к тому, что ему уступают дорогу.

В общем, каждый из нас был слишком занят собой. Потому никто и не свернул, и, как следствие, столкнулись. Его руки коснулись моих и замерли. Надменное лицо перестало быть таким уж отталкивающим. В тот момент он казался мне лучше всех на свете. А потом… пришел холод. Он проникал под кожу, расползался по венам, проступал инеем на волосах и скулах. Я отшатнулась.

Зимний отчаянно и непонимающе смотрел. А я плакала. Плакала, уже понимая значение того, что сейчас случилось.

Встретить свою половину – это высшее счастье из возможных.

Над нами судьба, наверное, посмеялась.

– Хватит, – почти неслышно попросил Зимний. – Рита, это бессмысленно.

– Жить вообще бессмысленно, – угрюмо ответила я. – Лучше бы я никогда тебя не видела, Ингрид.

– Не в этой жизни, так в следующей, – пожал плечами Лорд. – Мы неотделимы.

– Но, может, в следующей повезло бы больше? – одними губами сказала я.

– Не рви мне душу, – простонал с такой мукой в голосе, что мне стало жутко. – Я не могу, Рита! Меня притягивает. Все дороги ведут к тебе, к твоему дому, любимому кафе, всюду, где есть хоть легкий флер твоего присутствия.

– Тогда почему ты так долго не приходил?! – вскочила с подоконника и резко повернулась к нему. – Почему?!

– Потому что ты умираешь! – Ингрид порывисто отвернулся, запустил ладонь в белоснежные волосы и с силой дернул, вымещая ярость и бессилие. – Думаешь, я не вижу? С каждым мигом, с каждой фразой, с каждым глотком этого воздуха! Моего воздуха!

– Без тебя в сто раз хуже! – подалась вперед, желая заставить его обернутся, снова посмотреть на меня. Я хочу его видеть, разве это много?! От движения слабо заплетенная коса растрепалась окончательно, и медные кудрявые волосы рассыпались по плечам и спине, укутывая меня огненным плащом. – Цвета, запахи, жизнь вокруг – все на втором плане! Никто, никто не может вытащить!

– Мне не легче. – В голосе мужчины не было уже и тени эмоций, которые бушевали там недавно.

– Ты обещал мне полет, – спустя некоторое время, которое никто так и не нарушил даже случайно оброненным словом, напомнила я.

– Ты хочешь полетать на снежном буране? – принял мою молчаливую просьбу оставить тему наших безнадежных отношений Ингрид.

– Я же… – начала, уже сейчас вздрагивая от холода, который еще даже не коснулся кожи.

– У меня сюрприз. Сегодня ты не будешь мерзнуть, – покачал головой Зимний.

– Ты не уйдешь?! – перепугалась я, подаваясь вперед, не обращая внимания на то, что теперь он стоял совсем близко от меня, невыносимо близко. Сейчас я могла увидеть каждую синюю крапинку в голубой радужке, настолько, что могла ощутить, как от него пахнет морозом. Захотелось прижаться еще ближе. Но я снова замерзаю.

Странно… Обжигающий холод в первую секунду так похож на невыносимый жар…

У нас такая двоякость наших отношений.

Влюбленность, отчаянное желание быть рядом.

Иллюзорность.

Обреченность.

Он рвано выдохнул, протянул вперед руку, остановившись почти в миллиметре от кожи, провел вниз, лаская воздух, который донес до покрывающейся мурашками кожи отголоски этого странного прикосновения.

– Я ходил к Лету, – не находя сил отстраниться, хрипло сказал Ингрид.

– Зачем? – нарочито спокойно осведомилась я. Ох, если бы было можно хоть немного придвинуться ближе. Обнять, прижаться, не расплачиваясь за это судорогами мышц, которые так и не привыкли к такому резкому переохлаждению. – Вы же не любите друг друга.

– Зато я люблю тебя, – просто ответил Зима, согревая меня этими словами лучше самых жарких объятий на свете. Хотя тепла его рук я никогда не знала.

Он никогда раньше так не говорил…

– А я…

– А тебе холодно, я знаю, – горько улыбнулся Ингридир, с болью глядя на меня.

– Все-то ты испортишь, – отвернулась я.

Он промолчал, я взглянула на Зимнего и увидела, что он сотворил новую чашку, достал какой-то пузырек и вылил туда половину. Протянул кружку мне.

– Что это?

– Живой огонь, – кратко пояснил Ингрид.

– Но… – я потрясенно опустила глаза на багровый напиток, в котором он только что растворил легенду.

– Я же воплощение, – криво усмехнулся Зимний. – Должен же быть хоть какой-то прок?

– Ты, по определению, противоположность, – покачала головой в ответ. – Зима, отдых, покой. Кхм… Вечный… Наверное, это так прекрасно: навсегда засыпать в объятиях метели.

– Не говори глупостей, – закаменело лицо мужчины. – Мне становится не по себе.

– А это и не глупости, – спокойно взглянула на Ингридира. – Просто размышления. Ведь и правда. Умирать от мороза всего лишь холодно. Не больно. – Повисла пауза, в которую эхом упали мои последние слова. – Я знаю.

– Ты ведь понимаешь, что я тогда тоже не задержусь? – Голос Зимы даже не дрогнул.

– Ты не выполнил свое предназначение, – медленно покачала головой я. – Контракт с Годом. И нет никакой возможности что-то изменить. И пока ты Время Года, Последняя Спутница не придет за тобой.

Блондин резко качнул головой, отвинтил крышку бутылька и залпом выпил остаток. Быстро достал второй сосуд и, не колеблясь, осушил и его тоже. Но… он был иным. В нем как пламя сверкало. Изначальное?!

Зима охнул, выронил склянку и схватился за солнечное сплетение. Слепо нашарил подоконник, опираясь всем телом.

– Ингрид, – испуганно метнулась вперед.

– Все хорошо, – прерывисто выдохнул Лорд. – Это ожидаемо.

На бледном лице выступили капельки пота, которые он быстро стер, с некоторым изумлением глядя на соленую влагу на пальцах. Ну да… он уже давно не человек.

Мне же с каждой секундой становилось все лучше и лучше. Тело снова наполнялось звенящей энергией, силой, искристым теплом, которое я так давно не чувствовала.

Так. Зелье. А потом изначальный огонь…

Что он может сделать с Зимним?!

Тело мужчины начинало мягко светиться голубым светом, который плавно сгущался на груди, перетекая в заключенную в серебряную паутину небольшую сферу, превращая прозрачный хрусталь в самую драгоценную вещь на свете. В нем сверкала, билась о прозрачные стенки, ярилась то белой метелью, то синим льдом одна из самых могучих сил в мироздании. И она желала вернуться к своему владельцу. Ингрид, что же ты натворил?!

– Зачем? – с мукой спросила я. – Я же и так сегодня умру. Я же все чувствую! Как закрывается эта дверь.

– Я открою для тебя другую, – упрямо сжал губы сумасшедший, который посмел сделать то, на что имел право только Год.

– Поздно! – закрыла лицо руками и обессиленно сползла на пол у его ног. – Поздно, Ингрид! Меня не спасет даже то, что ты дал. Это последняя вспышка, понимаешь? Самое яркое пламя перед угасанием…

По пальцам скользнули теплые капли. Я от удивления даже отняла ладони от лица. Я… плачу?

Рядом тяжело опустился Зима, который уже не выглядел таким безупречным. Волосы потемнели, глаза стали серыми, черты лица менее совершенными и более человеческими. Но я смотрела на него, как завороженная. Он… живой? Человек? Я могу его коснуться, не боясь этим сократить и так малое время, отпущенное мне?

Оказывается, убивает не только неразделенная любовь. Гораздо мучительнее, и даже без шанса на воскрешение, убивает взаимное чувство. Наше чувство.

– Зато теперь, даже если не удастся тебя спасти, то у меня получится уйти следом. Или Год рассердится за самоуправство и самолично прибьет.

Я не ответила. Он не стал настаивать.

Мы сидели рядом в постепенно нагревающейся комнате, и меня неудержимо тянуло сократить дистанцию. Проверить. Боязнь таких желанных прикосновений уже въелась в плоть и кровь.

Подняла голову и столкнулась взглядом с льдисто-серыми внимательными глазами.

– А ты не сдержал обещание, – непонятно почему шепчу я, поворачиваясь лицом к нему и глупо улыбаюсь. Поднимаю руку и дарю невесомую ласку воздуху в миллиметре от его кожи. Пальцы дрожат, я боюсь. Но от него веет жаром.

– Какое? – непонимающе спрашивает Ингрид.

– Не летали, – решаюсь и все же на миг касаюсь его щеки, впрочем, тут же отдергивая пальцы. Но… все было хорошо. Почувствовала лишь отголосок ласкового тепла.

– А нужно? – почти неслышно произносят его губы, и внезапно большая, горячая ладонь ловит мою. Я машинально шарахаюсь, но затем смотрю на наши сцепленные руки и понимаю, что… можно.

– Нет, не надо. Я летаю сейчас.

Он мне протягивает вторую руку, и я осторожно касаюсь его, провожу по изящным пальцам, ладони, легко глажу запястье.

– Рита, – выдыхает он, внезапно оказываясь так близко, что я вижу отблески былого льда в самых прекрасных глазах на свете.

Я не ответила. Я просто улыбалась. Счастливо, искренне, с головой окунаясь в те чувства, что всегда жили, но были окутаны покровом страха, ненависти к самой себе, что я его люблю. К нему. Что он Зима, что он моя половина. Что он тоже меня любит. Мне казалось, что лучше простая жизнь, как у всех, обычная семья, но жизнь!!! Ведь еще год назад, тогда, когда встретила, я знала, что все оставшееся время будет агонией.

Оно и было.

И для меня, и для него.

Ведь в этом суть половинок. Сила наших чувств одинакова. Нашей боли. Нашего горького счастья. Первого и последнего.

– Еще лучше, чем думал, – тихо признается Ингрид, поднося мои пальцы к губам. – Молоко и мед.

Я сделала то, чего давно так хотела. Пригладила постоянно встрепанные волосы. Если коснуться Зимнего казалось кощунством, то его такого можно было. И коснуться, и запутаться пальцами в неожиданно мягких прядях.

– Можно? – он потянулся ко мне, возвращая ласку, и я мимолетно поразилась тому, что рыжий локон не покрылся инеем. – Знаешь, я ведь еще раньше тебя видел, – внезапно заговорил Ингрид. – Не обратил особого внимания. Вернее, обратил, но только на волосы. Ты стояла у окна, смотрела на заходящее солнце, и я увлекся пересчитыванием оттенков в прядях. Их оказалось неожиданно много.

– А потом ты подошел и сделал выговор за неподобающую прическу, – вспомнила этот эпизод. – Надменно меня оглядел, скривился и ушел.

– Дурак, – спокойно признал Ингридир. – Меня тогда три раза секретарю пришлось окликнуть и даже за рукав дернуть, чтобы я обратил на него внимание. И… разозлился. На себя.

Горячие пальцы погладили кожу за ухом, скользнули на шею, вызвав внутренний трепет.

А мне безумно хотелось, чтобы он был еще ближе. Невыносимо. До дрожи.

– Обними меня.

Секунду ничего не происходило. Потом мы одновременно подались вперед, решительно, не оставляя шанса даже родиться моему страху или его сомнениям.

Объятия любимого оказались лучше самого теплого одеяла с чашкой липового чая.

Грели и душу и тело. И от него пахло полевыми травами, с легким, диким цветочным ароматом.

Он скользил губами по скуле, ловя непонятно как там оказавшиеся соленые капли. Почему опять слезы? Ведь сейчас я так счастлива!

Ингрид прижимал все ближе к себе, зарывался лицом в волосы, лихорадочно вдыхал мой запах, скользил ладонями по телу, лаская, изучая.

Я отвечала тем же, гладила плечи, шею, его кожу, которая столько времени была запретной, и отчаянно сожалела, что у нас так мало времени.

Поцелуй оказался откровением. Опаляющий, согревающий, нежный. Мы оба вкладывали в него все, что могли. Все, что было, что есть сейчас и чего никогда уже не случится.

И было хорошо. Очень хорошо.

Последние часы.

Сидя на подоконнике, в кольце обнимающих тебя рук СВОЕГО человека, отдавая все, что могла, и получая не меньше. Наблюдая, как дождь рассеивает капли по стеклу и сугробам внизу.

Потому что из мира исчез Зима. Заточенная сила все так же бушевала в хрустале, но ничего не могла сделать.

И мне сейчас было ни капли не стыдно перед человечеством за это глобальное потепление во всем мире.

Снова становилось холодно. Казалось, что весь недавно бушевавший внутри разбуженный огонь уходил в разгорающийся рассвет. На удивление красочный в это последнее утро.

Я уже начинала дрожать. Как и он. Умирали мы тоже вместе.

Он так хотел.

А я нет.

Отчаянно не хотела.

– Ингрид, – окликнула любимого, прижимаясь к его плечу, скользя губами по подбородку, осторожно подбираясь пальцами к шарику на цепочке. – Дай, пожалуйста.

Он не колебался ни секунды. Отцепил и отдал.

Зря, наверное.

Я покрутила сферу, сжала в руке и прижалась к нему как можно крепче. По щекам опять покатились слезы. Умирать не хочется никому.

Я разжала пальцы. Шар упал на пол и разбился. Разлетелся мелкими осколками. Почти бесшумно.

– Рита!

Голубой туман метнулся к нам, окутывая своего Лорда, впитываясь, выбеливая волосы, придавая глазам цвет синего льда, наполняя первозданным холодом.

Я же, уже индевея от этого, последним усилием потянулась и поцеловала его во все еще чуть теплые губы.

И замерзла.

И все же обманывают. Сначала было больно.

А потом тепло.

И я уходила спокойно. Уже со стороны видя отчаявшегося мужчину, склонившегося над рыжей девушкой. Бледной и безжизненной.

Но так было надо.

Да, я сейчас ухожу. Но он остается. Он не умрет.

А я вернусь. Выберу такую же, как и я сама, отчаянно рыжую душу и вернусь к нему.

Да, умереть вместе, в одну секунду, – это красиво и романтично.

Но неизвестно, найдем ли мы потом друг друга.

И не повторится ли история.

А так…

Он был силен. Я оказалась очень слаба.

Но могу это исправить.

А вечный Лорд меня дождется.

– Верно, любимый?

СПУСТЯ ДОЛГИЕ ГОДЫ

Это бывает редко, но все же случается.

Когда один взгляд глаза в глаза и оба пропадают.

Вот как сейчас…

Высокий светловолосый надменный мужчина в белом расстегнутом пальто шел по заснеженной аллее и казался продолжением свой стихии.

Ингридир, за последние годы и правда совсем замерз. Заиндевел в своем холоде и спасался теперь только им же.

Но…

Сегодня на его избранном маршруте, куда не пускали никого постороннего духи метели, внезапно вдалеке появилась тонкая женская фигурка. Девушка энергично шла, и снег поскрипывал под подошвами сапожек, ложился на плечи, затянутые в ярко-зеленое пальто, и искрами рассыпался по изумрудной же вязаной шапочке и тугим медным кудряшкам, сверкающим в лучах холодного солнца.

Ингрид неверяще тряхнул головой и постарался выгнать из души отчаянную надежду, которая просыпалась в нем при виде любой рыжей девушки. Но… каждый раз он понимал, что это не его Рита.

Но сейчас… Он остановился, а она подошла ближе, тоже замерев в нескольких метрах от Лорда Зимы.

Мужчина жадно смотрел в глаза, игнорируя чужие черты лица. А она… она улыбнулась и сказала всего одну фразу:

– Я же обещала.

А потом было красиво. Яркое солнце, играющее на искристом покрове, крупные снежинки, падающие с прозрачно-голубых небес, и мужчина и женщина, сжимающие друг друга в крепких объятиях.

И наверное, не будет преувеличением сказать, что они больше никогда друг друга не отпустят.