Текст книги "Арифметика жизни. 1+2=2 (СИ)"

Автор книги: Наталья Поздняк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

2+1=2

или два плюс один не равняется трем.

(арифметика жизни)

Глава 1.

Рано еще.

Тело кололо. Мелькали белые стены, незнакомые люди. Непонятный шум. Резкая головная боль. Сознание оставило ее.

Комнату освещал свет, за окном ночь. На стуле около больничной кровати сидела женщина с искаженным от волнения лицом. В коридоре слышны шаги. Реснички девочки вздрогнули, с усилием ей удалось открыть глаза: мама продолжала сидеть рядом.

– Дочка, Виола, – мама улыбнулась, и по ее красивому лицу покатились крупные слезы.

– Мама, прости меня, – говорить удавалось с трудом. Она вспомнила, что натворила и почему она еще жива? Не знала. Ольга Владимировна же тихо всхлипывала, поглаживая холодную ручонку дочери. В ее глазах не упрека – отражалась боль.

– Ничего, все пройдет, все хорошо будет, только не делай так больше, – прошептала она.

Слезы душили Виолу, она кивнула, осознавая свою глупость. Голова раскалывалась.

– Сергей, позови врача, – крикнула мама, когда медицинские приборы неприятно запищали.

« О нет! И папа здесь. Идиотка, умереть и то спокойно не смогла. Дура! Смотри теперь, как они мучаются» – ругала себя девочка, чувствуя, что задыхается.

– Дочка, – шептал папа.

Вокруг засуетились люди в белых халатах. Сознание вновь покинуло ее.

Она пришла в себя под утро, головная боль уже не так мучила. Виола поймала на себя взгляд. Это был папа, такой родной. Как она могла поступить с ними так? Девушка моргнула. Прогоняя непрошеные слезы.

– Поплачь, – посоветовал Сергей Степанович, улыбаясь грустно в усы. Канарейка послушно расплакалась, как плачут маленькие дети.

– Малыш, что же ты наделала, – и папа плакал.

– Не надо сейчас об этом, – мама посоветовала, приобнимая мужа, и не выпускала руку дочери из своей.

Сердце защемило: девочка впервые видела плачущего папу. Да и сейчас родители были близки, как никогда.

– Я вас люблю, – Канарейка осознала, что ради близких и родных стоит жить, ведь они не предадут!

Появилась надежда и опора, что кошмар закончиться скоро и будет все как прежде.

Как прежде уже не будет…

– Тетя Оля, как она? – в палату влетела Ворошилова Таня.

– В порядке, – отозвалась Ольга Владимировна.

– Мне уйти? – шепотом спросила Таня. Ольга Владимировна кивнула.

Таня медленно развернулась и пошла тихо к выходу. На душе плохо:

« Подруга детства чуть не свела счеты с жизнью! Почему я не оказалась рядом? Не поняла, что она задумала не ладное? Чертов Андрей!!! Убью! Сволочь!» – высокая темноволосая девушка шла стремительно по коридору. Белый халат развивался за спиной, словно крылья ангела.

– Татьяна, ты ей нужна. Зайти, – негромко позвал Сергей Степанович.

– Правда? – девушка быстро подбежала к палате. Плохие мысли улетучились.

– Да. Ты ее лучшая подруга. Ей очень нужна поддержка.

Ольга Владимировна вышла за дверь, оставив девочек вдвоем. Подруги долго смотрели друг на друга. Слезинка стекла с щечки: Виола ужаснулась, что и эту взрывную брюнетку со сложным характером, больше не увидит никогда. Ведь подруга!

А Канарейка так нелепо хотела закончить их дружбу. Непростительно смертью дружбу портить! И летом должно исполниться им по 16 лет.

В 15лет слишком рано с жизнью разбираться.

Умирать всегда рано.

Глава 2.

Женя Потапов.

В дверях показалась голова с коротко стриженными черными волосами, под ежик. В первый миг Канарейка подумала, что это Андрей Дъяченко. Но это не он, увы, или наоборот все к счастью.

– Привет, я Женя, – парень полностью вошел в палату.

– Привет, а я Виола, – вяло ответила она, подумав, что паренек от скуки заглянул к ней поболтать.

– Отлично! Теперь я хоть знаю кого спас, – Женя уселся на стул.

– Спас? Ты? – девочка приподняла голову с белой подушечки.

– Да. Мост помнишь?

– Как такое забудешь, – поморщилась она.

– Надеюсь, ты больше не будешь пробовать так моржевать, а если захочешь, то скажи, я научу как надо, – парень улыбнулся добродушно.

– Ты морж? – Виола звонко засмеялась.

Женя пододвинул стул ближе кровати. Парень невольно залюбовался ею. Детские черты лица, светлые волосы, темно-карьи глаза. Вдруг ее смех прервался, совсем детским плачем.

– Ты чего?

– Спасибо, что спас, – прошептала она.

Действительно не могла же она сама подняться из ледяной воды. «Какая же я идиотка» – Канарейка принялась натягивать на лицо одеяло. Женя в это время что-то говорил.

– Мне уйти? – юноша поднялся. Ответа не последовало, он сделал шаг к двери. – Дурак. Вечно говорю, что думаю, – пробубнил он.

– Не уходи, – Виола открыла пол лица, высовывая голову из одеяла. – Скажи, пожалуйста, что ты делал на мосту?

– Бродил, – не сразу отозвался тот, хмуро, теребя ворот черной рубашки. – Я в тот вечер поссорился с другом и подругой.

– И ты решил искупаться?

– Вообще-то, нет. Просто я увидел тебя. Ты на моих глазах полетела вниз. И я за тобой.

Виола сморщилась: по телу пробежались мурашки. Стало страшно, что этот малознакомый добрый парень мог погибнуть из-за нее.

– А почему ты в больнице? – спросила тихо она.

– Да не удачно приземлился наверно: ногой ударился.

Только тут Канарейка заметила, что он хромает.

– И зачем ты только за мной отправился?

– А что я должен был стоять и смотреть, как другие?

Парень и девушка серьезно смотрели друг на друга.

– Ты в следующий раз думай, что делаешь! – изрек Женя.

– Следующего раза не будет.

– Вот и отлично! А то мать уже запилила…

– И почему моя мама такая? – девочка посмотрела в потолок.

– А при чем здесь твоя? – юноша перестал ходить по палате и в упор посмотрел на нее.

Канарейка пожала худенькими плечами.

– … у тебя такое имя странное «Виола». Виол, ты больше не делай так: все проблемы решаемы. И я не согласен, что мама моя сказала, что ты «глупая девчонка».

– Она права.

– Слушай, хватит плакать, – Женя подошел очень близко и снял слезинку с ее лица, – И ты совсем не глупая. Просто бывают моменты переклинивающие все.

– И у тебя так было? – Канарейка стёрла ладошкой назойливую слезинку.

– Не так как у тебя. Сломаться каждый может, – Женя протянул чистый носовой платок. – Вижу тебе не в терпеж нареветься. Я пойду тогда. А то еще главврач заметит меня.

– Тебя уже выписывают? – тихо спросила Канарейка, протягивая обратно платок.

– Спасибо, я не нуждаюсь, – весело улыбнулся парень, – через пару дней должны выписать. Я к тебе сегодня ещё приду, морали почитаю. Ладно, я потопал к себе на 3 этаж.

– А я на каком? – не хотелось отпускать нового друга.

Его голос успокаивал. В этом парне чувствовалась надежность. Хороший этот Женя – решила Канарейка.

– На 5. Я скоро вернусь, – ещё раз улыбнулся и скрылся за дверью.

И он вернулся. Почти через каждых два часа прибегал к ней. Виола перестала его смущаться. Ведь с ним так легко! Он как брат старший: поправит подушку или одеяло, таскает сладости.

– Привет, что уже не спишь? – Женя очередной раз прокрался к ней в палату.

– Уже нет, – Канарейка улыбнулась. – Который час не скажешь?

– Дело к обеду движется, – посмотрел на наручные часы Потапов.

– Даааа уж, я соня!

– Пока можно, пока нам не в школу. Я тоже только что встал и сразу к тебе.

Так начался их третий день знакомства. Иначе говоря, у Виолы вообще началась новая жизнь!! За которую она теперь будет держаться – ведь всё будет хорошо!

Мало сказать, что Канарейка была рада присутствию Жени. Хотелось, чтобы он не уходил, а поселился с ней в этой палате. Он такой удивительный добрый человек. Девчонка пыталась улавливать каждое его слово. Влюбилась ли она? Нет – не надо больше этого.

Влюбился ли Женя? Он сам еще не понял – недавно обжегся, как и Канарейка.

Женя Потапов живёт с мамой и младшей сестрой Сашей. Учиться в 10 классе, ему 17 лет. Слушает музыку под настроение, любит кататься на роликах, читает детективы, играет на гитаре и очень многое хочет получить от этой жизни, вот бы только школу закончит побыстрей.

– Извини, а ты помирился с друзьями? – спросила Виолетта, сидя на подоконнике.

– Типа, да, – Женя, как обычно, расхаживал по палате.

– А без типа?

– Да. Хочешь, в знак правды я приведу своего друга к тебе?

– А это удобно?

– Почему бы и нет. Кстати, ты можешь позвать своих подруг.

– Ага, решил вечеринку устроить в больнице? – усмехнулась девчонка.

– Не помешало бы, а то скучно как то, – юноша хлопнул в ладоши и замолчал, погрустнел, – меня завтра выписывают.

– Уже!?

– Я после школы к тебе заходить буду, обещаю. И завтра перед выпиской зайду.

Ребята ещё немного посидели. Теперь им обоим стало грустно – завтра предстоит расстаться. Женя больше не будет бегать по этажам, прячась от врачей. Он не придет после завтрака или ужина.

Однажды, в час ночи появился в ее палате – ему видите ли не спалось. А вместе с ним и сон не пришел и к Виоле. Просидели до утра – говорили обо всём, улыбались друг другу, держались за руки. Никаких поцелуев – друзья! Тогда их идиллию нарушила медсестра Маша, которая пришла на голоса. Женя еле успел спрятаться под кровать. Виола притворилась спящей и изобразила, что говорит во сне. Медсестра постояла немного и ушла. Женя выполз из под кровати. Зажимая рты ладошками – они смеялись. Перешли на шепот.

Глава 3

Прошлое и настоящие.

Дверь тихо закрылась за Женей – так наступило это «завтра».

В большое окно пробивались тусклые лучи солнца, которые освещали бледное лицо девочки. На душе стало одиноко, взгляд в потолок. Легла и снова уснула.

Проснулась с улыбкой от понимания того, что всё только начинается! Благодаря Жене она снова живёт!!! Теперь всё лучшие впереди. А иначе и быть не может! Она жива и это главное.

Сегодня Таня Ворошилова обещала прийти.

Интересно в школе знают, что я натворила? А какая теперь разница. Да и школу можно поменять. Хотя нет – не стоит: в прошлом году вот Оля Лескова тоже наделала глупостей, перевелась в другую школу, но лучше ей от этого не стало.

«Класс 9Б самый лучший! И подруги мои в нём учатся – я их не брошу!» – решила Канарейка.

« А где сейчас Андрей? Он знает обо мне? Лучше бы нет. Ой, как я хоть выгляжу?!» – Виола взяла с тумбочки зеркальце. Отражение не обрадовало.

«Накраситься что ли? Ведь если бы не Женя – этот сильный парень с красивыми ямочками на щеках, я бы сейчас не дышала даже. Меня просто бы не было. Страшно представить… не буду. Женя, Женька!!! Скучаю. Чем бы занять себя? Когда же меня выпишут наконец-то?!» – девчонка подпрыгнула.

Встала, нашла фиолетовые шлепанцы, подошла к окну.

« Почему мне никто не сказал, что на дворе ранняя весна? Хочу на улицу» – громко чихнула. – «Повезло, что только переохлаждением отделалась».

Отошла от окна, завернулась в тёплое одеяло. Обратила внимание на большой красный пакет около тумбочки.

В руках оказался большой семейный альбом. Виола аккуратно положила его на кровать. Дальше из пакета вынула свою мягкую панду. Тут же прижала её к себе. В свое время родительский подарок впитал в себя много слёз – в прошлом!

В обнимку с пандой Канарейка сидела в одеяле и перелистывала страницы фотоальбома.

Вот мама с Лилькой на руках, рядом их обнимает папа. На обороте фотографии надпись маминой рукой:

«Виолетта, нам тебя не хватает очень». Слезы.

А вот и она сама маленькая. Ей еще 5 лет – новогодний утренник, она розовая фея с волшебной палочкой в руках.

Вот ей 7 лет – первый класс. На линейке. Петька Миллер взъерошенный рядом.

Сидит за столом старательно делает первые свои уроки.

А вот с папой в парке. Он держит дочку за руку. Под ногами желтая листва. На лицах улыбки.

А это с мамой готовит пирог. Лицо Виолы в муке.

Снова парк. Таня Ворошилова и она чумазые, но довольные.

Столько воспоминаний, у каждого человека их предостаточно, у каждого они свои. Прошлое не так уж и плохо оказывается…

– Привет! – в палату влетела Таня.

– Привет, а что так рано?

– А ты, что не рада? – Таня поставила на пол большой синий рюкзак.

– Рада, но…

– С физики сбежала. Боряка наш «любимый» решил проверочную устроить. А я в проверочных не нуждаюсь!

– Всё ясно, – заулыбалась Канарейка.

– Оо, детство вспоминаем. Двигайся, – Ворошилова села рядом.

– Это мы в песочнице.

– Вижу. Ты мне тогда ещё песка в волосы набросала. Помнишь? – Таня прищурилась.

На фото Виола в лиловом костюмчике, а Таня в оранжевом. Девчонки строили друг другу рожицы, после ссоры.

– А не надо было мою куклу лопаточкой бить, – ответила Канарейка.

– А зачем ты мою машинку в песок закопала?

– А не надо было ею по моему домику ездить.

– Ах, так, тогда почему ты со мной не разговаривала? – уперла руки в бока Таня.

– А не надо было меня обижать!

– Слово скажешь, а ты уже бежала жаловаться « Мама она меня обидев», – Таня хорошо изобразила маленькую Виолу.

Девчонки рассмеялись.

Память – хорошая штука.

Когда дошли до фото, где Виола и Таня первый раз у Камшиловой Наташи на даче – перестали веселиться.

– Кстати. Я не встречаюсь больше с Артёмом, – будто оправдывалась Таня.

– Из-за меня?

– Нет, ты не при чём, правда. У него просто куча девчонок, – поморщилась Таня. – И почему халат такой неудобный.

– Обычный больничный халат. А что у тебя с ним было, – всё таки спросила Виола.

– Поцелуйчики, обнимашки.

– И всё? – подняла вверх светлые брови Канарейка. – А я думала…

Тане не свойственно смущаться, но тут красные пятна на ее лице сами всё сказали.

– Извини.

– Бывает, да и в ссоре мы с тобой около месяца были.

– А какое сегодня число? – Виола не хотела вспоминать прошлого.

– 5 марта. Тебе в больнице ещё долго куковать?

– Полнедели где-то.

– Почему так долго???

– Что в школе нового? Про меня знают?

Таня кивнула. Канарейка сильнее прижала к себе панду.

– Ты не волнуйся. Наш 9Б на твоей стороне, кроме Либец и Черных, разумеется.

– А Лунаткина Вика как же тоже за меня?

– Нее, её за границу родители отправили учиться. В Польшу. Кстати, я тебе тут принесла.

– Фруктов? – недовольно спросила Канарейка.

– Не только, а что? – Таня открыла рюкзак.

– Значит каких-нибудь витаминов, – Виола улеглась на панду.

– Да.

– Зачем? Когда я их есть буду?

– Не знаю, – пожала плечами подруга, доставая на тумбочку пакет апельсинов, бананов. – Это тебе от Петьки, – Таня протянула розового зайчика. – Это от нашей отличницы, мол ешь конфеты и ума набирайся.

– Спасибо.

– Не за что. Фу всё отдала, я молодец!

– Может, апельсины себе заберешь?

– Ага, класс для тебя складывался! Всё сама съешь, я в тебя верю, подруга. Ах, чуть не забыла про письмо, – Ворошилова извлекла из бокового кармана сумки открытку с письмом внутри.

– Спасибо, вам!

– Вернешься и поблагодаришь всех сама. А мне пора уроки делать. Завтра контроша по алгебре.

– Давай я твою домашку сделаю.

– Отдыхай, – раньше бы Таня с легкостью согласилась.

– Я тут скоро от скуки с ума сойду! – законючила Виолка.

– Ладно, если от скуки, то можешь поломать голову над химией и геометрией.

– И физику давай.

– У других помощи не допросишься, а ты…

– А что я?

– Ты настоящая подруга и отличная девчонка.

Таня махнула рукой и пошла.

Виола взяла открытку с письмом и залезла на подоконник.

« Привет, Канарейка!!! Сколько можно болеть?

Твоя парта скучает по тебе, да и мы тоже.

Ешь бананы и конфеты и выздоравливай быстрей!!!

Мы решили устроить вечеринку в честь 8 марта, но только с тобой! Так что мы все тебя ждём!

Твой класс: Миллер Пётр, Ворошилова Таня, Камшилова Наталья, Капустина Дарья, Печорин Макс, Алжиров Андрей, Яснов Тимур, Ступнев Влад, Уразов Колян, Зверских Мария, Лаптев Олег, Орлова Юлия, Коротнюк Пётр, Вернюк Екатерина, Токарев Толян, Бежев Сергей, Халтурин Игорь, Бейкевич Андрей, Рысива Ната.»

Лица ребят сразу замелькали в голове – захотелось увидеть их всех. Подписи Либец и Черных, Виола не обнаружила – ну и правильно, с ними дружить точно не придётся в этой новой жизни.

Глава 4

Завидов Артём.

До выписки оставалось два дня. Сегодня должен был прийти Женя. Его визитов девочка ждала с нетерпением!

– Привет! – в палате появился Женя. – Это мой друг, Артём Завидов.

Виола сидела на подоконнике, читала. Книга из ее рук упала.

– Мы раньше знакомы не были? – Артём подал ей книжку.

– Нет, наверное. Я Виола, – к лицу почему подошла краснота.

Они продолжили друг друга разглядывать.

Новый знакомый Артем был выше Жени, зато уже в плечах. Женя – брюнет, а Артём блондин. В отличии от Потапова, Завидов отдавал предпочтение белому и классике в одежде. Вот и сейчас Артем весь в белом: брючки, рубашка, за плечами больничный халат. Ангел прямо.

Виола и Женя по сравнению с Артемом смотрелись простенько в своих сероватых джинсах. Жене холод нестрашен: он щеголял в красной футболке, демонстрируя подкаченные руки. Позером его нельзя назвать, просто парень притягивал к себе тепло, еще пару недель и куртку забросит на антресоли, а другие будут кутаться еще в теплые одежды и недовольно зыркать на его закаленную личность. Женя давно научился не обращать внимания на людей, которые могли только ворчать и ныть и вместо того, что бы как он по утрам обливаться холодной водой, будут лучше прозябать сутки напролет у мониторов.

Виола же не посторонняя, на нее он сразу обратил внимание, тогда еще на мосту. И не чуточки не жалеет, что не задумываясь полетел вниз. За ней. И вот она сейчас стоит перед ним в простеньких джинсах, теплой голубой кофточке – ей нельзя замерзать. На лице легкий макияж, едва сглаживающий бледность. При появлении Артема румянец заиграл на её щечках.

«Девочка вполне. У Жеки губа не дура. Куколка» – улыбнулся своим мыслям Завидов.

– Вижу вам приятно познакомиться, – дружелюбно усмехнулся Женя.

– Теперь хоть буду знать: к кому и куда наведывается Евгений после школы.

– Ой, да ладно тебе. Может, поиграем? – предложил Женя.

– Может… и поиграем, – произнёс Артем.

У него всегда свои игры…

Завидов подал руку Виоле, дабы помочь спрыгнуть с подоконника. Девочка ещё больше покраснела.

«Какие мы симентальные» – новая знакомая Артему всё больше нравилась.

– Виол, доставай карты, – попросил Женя.

Когда Виола открывала тумбочку, за её спиной парни обменялись взглядами. Артём без всяких слов понял друга…

– Во что будем играть? – спросила Канарейка, тасуя карты.

– Можно в дурочка, – ответил Женя, пододвигая стул к кровати.

– Или в дурочку, – ухмыльнулся Артём, но уловив на лице Канарейки непонимание, поспешил извиниться.

Женя смерил его недружелюбным взглядом. Артём плюхнулся на стул. Женя сел на кровать рядом с Виолеттой.

– В какого дурочка? – спросила Виола после затянувшиеся паузы.

– А что есть варианты? – удивился Артём. – Помнится, ты мой друг любезный умел играть только в одного.

– Теперь нет. Виола меня научила еще в двух.

– М да уж, я по ходу что-то пропустил. Научишь, Виол и меня?

Та кивнула и предложила играть в «переводного дурочка».

– Хорошенькая игра, – вяло отозвался Артём, проиграв пару раз подряд.

– Дурень, поэтому и проигрываешь, – похлопал его по плечу Женя.

– Так я же блондин! – ничуть не обиделся Завидов.

– Не притворяйся, блондинчик. В школе лучше меня учишься.

– Так это школа! Там девчонки постоянно дают списывать.

– Да ты у нас ловелас известный, – хмыкнул невесело Женя.

– У вас какая-то необычная школа? – подала голос Канарейка. Она молчала, больше слушала.

– Обычная, только наш класс с математическим уклоном, – повернулся к ней Артем.

– Понятно, – Виола отвела взгляд от красивого лица Артема.

Ребята просидели ещё час. Пока медсестра не попросила мальчишек на выход. После ухода новых друзей Виола чувствовала себя переполненной эмоциями.

С Женей всё обычно. К нему только тёплые чувства. Он же такой хороший, милый.

А вот что к Завидову? Неясно. Он странный, непонятный. Если бы они с Артемом познакомились сами по себе, то бы Виола поспешила как можно быстрее завершить с ним знакомство. Но Артем же друг Жени, значит, ему можно доверять.

Наступил день выписки. Вещи собраны со вчерашнего вечера, кровать заправлена. Осталось дождаться маму.

Девочка стояла около окна. На улице весна. От снега не осталось и следа. Около асфальтированных дорожек виднелась новая зеленая трава. Ветер покачивал голые деревья. Солнышко же не жалело своего тепла. Канарейка закрыла глаза:

«Вот и всё. Скоро я буду дома. Как я хочу увидеть Лильку! Боже мой, как я рада, что жива. Андрей, как первый блин комом, не хочу больше о нём думать».

Дверь палаты открылась.

– Мама! – радостно воскликнула Виолетта.

На больничном пороге Виола обернулась. Всё таки, здесь началась ее новая жизнь, которую подарил ей Женя.

– Свобода, – прошептала Канарейка, вдыхая свежий воздух улицы.

– Надень шапку, – мама подала дочурке голубенькую шапочку.

– Ма, а где моя черная куртка? – спросила девочка. Привыкая к новой светло-бежевой курточке.

– Выкинула.

– А понятно, – отозвалась тихо девочка.

«И правильно, к чему воспоминания такие? От черного цвета надо избавляться ».

Проходя по мосту, Ольга Владимировна взяла за руку Виолу.

Женщина поморщилась – здесь ее ребенок умирал.

Виоле тоже сделалось не по себе. Не от того, что это место могло стать последним в ее жизни, а от того, что здесь они гуляли часто с Андреем…

Дома ждал папа.

– Мы хотели позвать твоих старых и новых друзей, – сказал папа, поглаживая свои усы. – Девчонки вежливо отказались, намекнув, что они что-то для тебя приготовили. А телефонов твоих новых друзей я не знаю. Как их хоть зовут?

– Кого?

– Мальчиков, которые тебя навещали.

– Женя и Артём.

– Тогда передай им сама, что они желанные гости в нашем доме! – заверила мама и прошла на кухню.

Отец с дочкой направились в гостиную. Виола будто заново видела свой дом. Хорошо жить, быть дома, рядом с родителями.

– Папа, почему всё так изменилось? – спросила дочь, смотря в потолок.

– А по-точнее? – отец тоже посмотрел в потолок.

– Люди, город…

– Когда человеку плохо, он вообще ничего не видит хорошего. Мир кажется жестоким и мрачным. Люди в этот момент кажутся злыми, никудышными. И сам ты кажешься ненужным никому…

– Ты так говоришь, как будто этим человеком был ты.

– Я, между прочим, тоже был юным, – улыбнулся папа в усы. – И тоже первый раз влюблялся.

– Первая влюбленность это мама?

– Нет.

– Нет?! – изумилась Виола.

– Нашу маму Олю я люблю. А любить и быть влюбленным это разное.

– Но в чём разница?

– Любят просто так и навсегда, разлюбить нельзя. А влюбляться можно часто. Чувствуешь разницу?

– Кажется, да. Только не сразу в жизни отличишь разницу, – Виола задумалась.

«А что у меня было? Явно не любовь. Значит влюбленность, неудачная. Андрей – пройденный этап» – девочка тряхнула головой. – «Я его не любила… он меня тоже нет. Интересно с кем он сейчас? Какая мне разница!?» – она снова крутанула головой, прогоняя мысли о нём.

– Голова лишняя? – в зале стояла мама в новом синем платье.

– Разминка для шеи, – вместо дочери ответил муж.

– А где Лиля? Опять спит? – спросила Канарейка, вставая с кресла.

– Она ещё маленькая у нас, всё естественно, – улыбнулась мама.

– Ага. Надо было её Соней назвать, – кивнула Виола и пошла в свою комнату.

Комната немного изменилась после последнего ухода хозяйки. Она ведь уходила, что бы, не вернуться. Виола вспомнила об этом: по коже пробежались мурашки. Она, конечно, могла бы приходить сюда в виде приведения. Нет, уж – человеком быть лучше! В комнате пропала мрачность, игрушки так же стояли на подоконнике, книги вместе с личным дневником Виолетты снова оказались на полках.

Девочка взяла дневник в руки. Из страничек выпала фотография Андрея Дъяченко. Когда то она не могла без этого парня. Да и на страницах дневника все мысли о Нем. Мама наверно всё прочитала и поняла. Не нужен этот дневник, как и воспоминания о Андрее. Канарейка не испытывая больше боли – посмотрела внимательно на снимок, а потом порвала. Первый блин комом, как говорится. И хватит о нем…

Тонкими пальцами прошлась по корочкам книг, стены, спинки кресла. Подошла к окну, разделала тюлевые шторы. Теперь и в ее комнату заскочил лучик солнца! В кроватке закопошилась малышка.

– Проснулась, маленькая наша, – Канарейка заулыбалась сестричке и взяла ее на руки. – Тяжеленькая стала.

– Всё же разбудила? – улыбнулась одним уголком губ Ольга Владимировна, когда обе дочки появились на кухне.

– Нет, мы сами встали. Кушать, наверное, хотим.

– Сейчас, мои маленькие.

«Надо же мама и меня считает маленькой. Приятно».

Ольге Владимировне оставалось только расставить чашки с чаем: для Виолы зеленый чай в фиолетовой кружке, для мужа черный крепкий в оранжевой кружке с изображением леса, для себя сок, для малышки молоко в бутылочке.

Папа прикатил к столу детский стульчик, в который усадили Лильку. Она сопела: её ручки хотели движения и хватать всё и ронять, а мама всё подальше отставила.

Семейство Канарейкиных уселось за обеденный стол. Мама разрезала торт «Муравейник», папа сидел шутил. Виола поняла, что она счастлива – семья в жизни человека имеет значение.

Всё же не уследили: Лиля дотянулась до тарелки супа для Сергея Степановича. Окунула пальчики в суп.

– Ну что жига? – тут же засуетилась мама вокруг ребенка.

Лиля перестала плакать, снова засияла как домашнее солнышко. Канарейка сама впервые накормила маленькое чудо. Чудо, долго не думая, после обеда уснула.

Мама с папой напомнили, что началась новая жизнь, но нужно потянуть успеваемость в школе. Виола послушно согласилась. Хотя представить себя снова в школе – довольно таки необычно. Она снова школьница! И в принципе ещё ребенок.

Ещё папа намекнул, что если всё будет хорошо, они все вместе поедут в Анапу летом. А теперь всё точно будет хорошо!

Прошел первый день дома. Виола не сразу смогла уснуть лежа на своем диване. А как это будет всё хорошо? Что вообще будет? Как жить, что бы снова не ошибиться? Такое возможно?

Так Канарейка и уснула с кучей вопросов в голове…

Глава 5

Девчонки.

Класс загудел, встречая Канарейку и ее подруг.

Вчера Таня, Наташа и Виола прошлись по магазинам, заглянули в парикмахерскую. Таня сделала себе милирование, Наташа коротко подстриглась и обратно перекрасилась в свой светло-русый цвет. Виола осветила свои волосы до плеч.

Новые прически заметили одноклассницы и тут же оценили. 9Б радовался своим! Только одна Либец Нинка сидела хмурой и молчаливой, у нее теперь остался один «хвост» – Черных Катька, которой сегодня на уроках отсутствовала.

Школьный день прошел весьма удачно, и никто не напомнил Виоле о ее «подвиге». Девочка успела получить две пятерки по химии и геометрии – не зря учила. А вот у ее подруг успехи оказались весьма хуже – Таня нагрубила физику за что получила замечание в дневник, Наташа схлопотала тройку по химии.

– Как они меня уже все достали!! Зачем меня спрашивать, если я всё равно ничего не знаю! – возмущалась после уроков Наташа.

От раздражения на учителей она пнула свой рюкзак, который прокатился по линолеуму, едва не сбив маленькую первоклассницу.

– Поосторожней. Сейчас еще заплачет, – запереживала за девочку Канарейка.

А та плакать и не собиралась: показала дружной троице язык и попрыгала себе дальше.

– Вот тебе и детки нынешнего поколения, – хмыкнула Таня.

– О да твой братец тоже яркий представитель современных деток, – улыбнулась Наташа.

Андрюшка бывал у нее дома – бедный ее кот Пушок.

Девчонки миновали школьный двор. Мимо прошли парни-одиннадцатиклассники. Таня поежилась – ее совсем парни не интересовали – не могла забыть про Артема Кирляева, с которым пересекалась на переменах почти каждый день. Он мило улыбался, строил глазки, а Таня одаривала его ненавистным взглядом.

Благо Наташа Камшилова не знакома с сердечными переживаниями. Она спросила Канарейку:

– Ты когда нас познакомишь со своими мальчиками?

– Они не мои.

– Твои – не твои какая разница. Познакомишь? – Наташа сузила глазки.

– Ладно, я их на вечеринку приглашу.

– Сразу скажи, кто тебе больше нравится? – засияла Наташа.

Виола пожала плечами. Как кто-то из друзей может больше нравится?

Вечером в квартире Капустиной Даши собрались мальчишки 9б класса, дабы приготовить сюрприз. А Дашу попросили пока погулять. Вот и гуляла рыжеволосая девчонка в одиночестве кругами возле своего дома, пока не столкнулась с Канарейкой и ее компанией.

– Привет. А что вечеринка отменяется? – начала Камшилова, заметив угрюмый вид Дарьи.

– Нет, наши клоуны, нам сюрприз готовят.

– А ты что такая весёлая? – поинтересовалась Таня Ворошилова.

Даша пожала плечами.

– Кстати, познакомься, это Женя и Артём, – спохватилась Канарейка.

– Вы можете подняться, – равнодушно ответила Капустина.

– Куда? – не понял Артём.

– Следуй за мной, – вызвалась показать квартиру Даши Камшилова Наташа.

– Я с вами, – почему-то поспешила за ними и Таня.

– Вас не пустят, – крикнула им вслед Даша.

– Нас пустят! – уверенно ответила Камшилова.

– Как хотите, – пробубнила себе под нос Даша, доставая из кармана куртки сигареты. – Будешь?

– Нет. Что с тобой? – спросила Виола.

– Одиночество замучило.

В серых глазах Дарьи читалось уныние. Даша от природы ярко-рыжая девочка, с обильным количеством веснушек. Солнышко! Серые глаза иногда казались зелеными или голубыми, но никогда Канарейка не видела Дашу такой грустной. И давно с ней такое?

– В классе я постоянно всех завожу, веселю, но и только… понимаешь?

Виола не ответила: ничего она не понимала. Дарья расплакалась – вот тебе и новость два – Капустина ещё и плачет!

Ветерок трепал ярко-рыжие локоны. Сигарета из пальчиков девочки выпала. Виола прикоснулась к руке одноклассницы, подвела к скамейке. Девчонки сели. Даша упёрлась лицом в плечо Канарейки.

– Что случилось? – прошептала Канарейка.

– Я устала. Устала, понимаешь? Я никому не нужна! Всем нужна только эта заводная, зажигающая девчонка, а я не могу быть постоянно такой! Не могу!!! Что скрывается за моей фальшивой улыбочкой никто не знает. Никого не волнуют никакие чувства!... А я не могу больше так. Не могу!

– Ты ошибаешься: на этом свете есть люди, которым не нужны фальшивые улыбки.

– И где эти люди? – Даша в упор посмотрела на Виолу. – Мальчишки все одинаковые… чувства в нашем веке неважны, но я ведь не робот… я ведь вижу как другим парочкам хорошо вместе. Даже у нашей знайки Вернюк Катьки есть парень, отношения. Он её и до дома провожает и цветочки дарит и сумку носит. А чем я хуже? Почему у меня этого нет?! Почему? Да я пухленькая, но разве в этом дело? Если надо я похудею, но никому это не надо!

– Тебе нравится Катин Андрей?

– Нет же! – Даша сильно мотнула головой, – Я хочу, чтобы меня любили такую, какая я есть.

– А какая ты есть? Ты сама об этом знаешь?

Даша призадумалась, перестала плакать.

– Да, знаю.

– Вот и будь такой, какой знаешь себя ты, а не окружающие. Люди приходят и уходят из нашей жизни. Мы сами у себя остаёмся в первую очередь, – изрекла Канарейка. – А парни это не главное.

Теперь Виола это точно знает.

– Не в них дело. У меня и подруг нет. Настоящих подруг. Их просто нет, – Даша вскочила со скамейки и развела руки в стороны. К мокрому лицу прилипла огненная прядь волос. – Я одна.