Текст книги "Жена Хранителя Теней"

Автор книги: Наталья Самсонова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Мы еще немного помолчали. Я хотела вновь попросить Наставницу поехать со мной. Но она подняла эту тему сама:

– Твой отец отказал мне от дома, а мои счета заморожены. Кажется, этой старухе придется сесть на твою шею.

Зажмурившись, я сжала кулаки так, что ногти впились в ладони. Это была хорошая-плохая новость. Хорошая – я рада, что Ринари поедет со мной. Плохая – как отец мог так поступить?

– Я сделаю все, чтобы Хранитель Теней позволил тебе поехать со мной, – выдохнула я. – Но почему алвориг Даллеро-Нортон так поступил?

– Ну, для начала, он больше не алвориг Даллеро-Нортон, а просто алвориг Даллеро, – широко ухмыльнулась Ринари. – Когда ты ушла, я отправила пару писем и не пожалела прорвы магии, чтобы доставка была очень, очень быстрой. В столице уже знают, что юная квэнти Даллеро-Нортон вот-вот станет квэнни Алсой. А значит, все, что осталось после твоей матери, будет принадлежать одному из твоих детей.

– Наставница, – выдохнула я. – Но зачем?

– Затем, – отрезала она. – Будет большой скандал, но тебя он не зацепит. Кошелек твоего отца изрядно прохудится, ведь предприятия семьи Нортон вновь будут заморожены.

– Люди потеряют работу, – поджала я губы.

– С чего бы? Система давно отработана, – покачала головой Ринари. – Они получат новые места, а также солидную компенсацию, которую выплатит алвориг Даллеро. Нортоны – живучий род, ведь, казалось бы, уже все, прервался. Ты – последняя и та Хранительница Знаний. Но нет, вновь появился шанс на выживание. Воистину, Нортонам сама Мать-Магия благоволит. Так что в Северные Земли приедет не нищенка с одним чемоданом.

– Мои вещи не поместятся в один чемодан, – возразила я.

– Но влезут в один сундук, – фыркнула Наставница и вытащила из воздуха бутылку вина. – Бокалов тоже нет? Будем из чашек.

– Квэнни Даллеро была бы в ярости.

– Это ее нормальное состояние, – отмахнулась Ринари и ловко выбила пробку. – Что? Знаешь, у Хранительницы Знаний не так много вариантов, как провести свободное время. Так что вино плюс сожаления о бездарно прожитой жизни – основной досуг. Я могла бы сейчас сидеть на празднике своей внучки.

Ринари испарила из наших чашек чай и налила вино.

– Может, не стоит так опрометчиво использовать магию? – нахмурилась я. – Ты ведь истощена.

– На эти простые действия уходит такая крохотная доля сил, – отмахнулась она, – что даже глупо обсуждать. За тебя, моя девочка. За твою будущую счастливую жизнь. И не смотри по сторонам! Меньше подарков – легче поклажу сквозь портал тащить.

Я отпила глоток и поморщилась: крепленое.

– А то, – усмехнулась Ринари, увидев мою гримасу, – это тебе не слабенькая водичка с ароматом фруктов.

– Я больше не буду, – поспешно отказалась я, когда наставница вновь взялась за бутылку.

– А я тебе больше и не предлагаю, – подмигнула она. – Гадаешь, наверное, отчего Анриетта не пришла?

Пожав плечами, я взяла чистую чашку и налила себе молока. Чего тут гадать-то? Боится показываться мне на глаза.

– Потому что меня по дороге встретила, – хмыкнула Ринари, явно угадав ход моих мыслей. – Шла, вся такая целеустремленная, с выражением истинного страдания на наглом лице. Пришлось подсказать ей, что сюда могут войти только приличные люди.

Рассмеявшись, я чуть не поперхнулась молоком.

– Тебе отказали от дома, я – предательница в глазах всего Онхельстера. Ты уверена, что тут только приличные люди?

– Абсолютно уверена. Анриетта отыгрывает свою роль бедной обиженной девушки. Она бы испортила тебе настроение, довела до слез, и в итоге все равно сочувствие окружающих было бы на ее стороне. Тебе это нужно? Тебе нужно, чтобы твой будущий супруг смотрел на это все? Уж поверь, эта змея выставила бы тебя в самом черном свете. А так она пошипит в уголке и успокоится. В конце концов, кто ей мешал послать старуху к Отцу-Хаосу и все-таки прийти?

Кивнув, я пододвинула Наставнице блюдо с печеньем. Она всегда ела его с большим удовольствием и сейчас тоже не отказалась.

– А это все – с собой сложим, – подытожила она. – Иди, у тебя, если я не ошибаюсь, впереди цирк в замковой часовне? Ну а я прослежу, чтобы твои труды не были брошены псам. Что-то такое я слышала краем уха.

– Семейный визит в часовню Матери-Магии состоится после ужина, – поправила я Ринари. – А до него еще уйма времени.

– Я понимаю, что у тебя не было свободной минутки приодеться перед Невестиным Обедом, – прищурилась Наставница. – Но до ужина, как ты сказала, уйма времени. Порази своего жениха.

– У меня нет парадных платьев, – напомнила я.

– Гардероб твоей матери безбожно устарел, но платья того времени куда интереснее нынешних. Заодно и отцу с мачехой плюху отвесишь. Помнишь парадный портрет квэнни Даллеро-Нортон? Тот, который твоя мачеха пыталась передвинуть, да только к стене намертво причарован. Проще новый замок отстроить, чем сдвинуть твою мать с ее места.

– Помню, – кивнула я. – Мама там как принцесса.

– Вот и вперед. Гардероб квэнни Даллеро-Нортон в стазисе.

Я задумалась. Матушкин гардероб и правда был перенесен в ту часть замка, которая была закрыта чарами стазиса. Отец не смог избавиться от ее вещей: слишком любил. Когда я была маленькой, часто заходила в ту комнату и любовалась ее одеждой. Иногда я даже позволяла себе прижаться к пышной юбке какого-нибудь платья и вообразить, что мама жива. Надолго, правда, такого самовнушения не хватало. Потом отец запретил мне туда заходить.

– Это невозможно, – отказалась я в итоге. – Все мамины платья – с корсетом, а шнуровка на спине. Я могу быть сколь угодно умелой ведьмой, но…

– Это единственная причина? – вскинула бровь Ринари. – Пакуй вкусняшки, и идем.

– Мясо я сама собакам отнесу, – решила я. – А печеньем угощу Хранителя Теней и его воинов. Или воина. Алвориг Алсой сказал, что теперь меня будут охранять и днем.

Наставница, уже поднявшаяся со стула, резко повернулась ко мне:

– А с чего это вдруг он так решил? Что уже успело произойти?

– Неважно, – жестко произнесла я. – Как ты и сказала, скандалы мне не нужны. Все равно виноватой останусь я. Что бы ни сделала Анриетта, в глазах людей она – жертва.

– Я все равно узнаю, – серьезно сказала наставница.

Я только плечами пожала. Узнаешь. Но не от меня. Не хочу рассказывать и переживать это унижение заново.

С уборкой стола мы справились быстро. Молоко так и осталось в кувшине, а печенье улеглось в начарованную мной коробочку. Мясо и лепешки были сложены отдельно – левитирую на псарню через окно. Овощи… Овощи уберет кто-нибудь другой.

Глава 4

Мы едва успели. Слишком уж долго пришлось разыскивать то самое парадно-портретное платье. Но, посмотревшись на себя в зеркало, я признала: Наставница была права. Пусть меня запомнят не только подлой, но еще и красивой.

– Жаль, что нет драгоценностей, – вздохнула Ринари. – Но тебя украшает юность.

– Ты идешь на ужин? – спросила я, но Наставница покачала головой:

– Соберу вещи.

А мне на мгновение подурнело: я ведь еще не поговорила с Данриэлем! Он ведь не откажет? Как ни посмотри, а алвориг Алсой не похож на того, кто откажет в такой малости. Да и вообще, из нас всех он один вел себя как благородный человек.

– Посмотрись в зеркало и иди. Расскажешь мне потом, как их всех перекосило. – Наставница взмахом руки создала ростовое зеркало.

В котором отразилась совсем не я. Волосы подняты и заколоты в тугой узел, только один-единственный локон спускается вниз. Наставница убедила меня воспользоваться косметикой, и теперь мои глаза казались еще больше. И ярче.

Но больше всего меня поразило то, что матушкино парадное платье идеально подошло мне. Драгоценный иренмарский шелк цвета морской волны к подолу становился черным. И уже там, в самом низу, расцветало серебряное шитье. Тонкий серебряный пояс подчеркивал талию, а его концы позади спускались до самого пола.

– Квэнни Даллеро-Нортон искренне ненавидела кружево, – тихо сказала Наставница.

Я только кивнула. Все матушкины платья поражали изящностью шитья и гладкостью шелка, но ни на одном из них не было и клочка кружева.

Рукава платья туго облегали и, как и подол, книзу становились чернее ночного неба. Здесь шитья не было, но именно благодаря этому серебряный браслет на запястье смотрелся особенно хорошо.

– Иди.

Кивнув, я повернулась к зеркалу спиной и вышла из комнаты. За ужином никто не позволит себе ничего лишнего, мне нечего бояться.

«Хотя мне и так нечего бояться. Перед лицом Матери-Магии я чиста, а Данриэль… Он явно настроен защищать свою невесты, кем бы эта невеста ни являлась», – подумала я и тонко усмехнулась. Терри Скратл не похож на человека, способного встать между своей женой и всем миром. А вот Хранитель Теней…

– Мы будем сопровождать вас, квэнти Лиарет, – едва слышно прошелестело за моей спиной.

А вот Хранитель Теней держит слово. Сказал, что теперь меня будут сопровождать и днем, – пожалуйста.

– Спасибо, – коротко произнесла я.

Украдкой осматриваясь, я поняла, что воины идут скрытно, прячутся от чужих глаз. Потому и говорить старалась тихо и незаметно.

Перед входом в столовую я чуть сбавила шаг. И тут же услышала негромкое:

– Квэнти Лиарет нечего бояться.

– Квэнти может взять еду и пойти в свой сад, – добавил второй. – Никто не сможет остановить квэнти.

И я как-то очень ярко представила, как вхожу в столовую, подхожу к столу, выбираю блюдо поаппетитнее и ухожу с ним в руках.

«Ринари бы оценила», – хихикнула я про себя.

– Спасибо, – шепнула я. – Вы очень добры ко мне.

Двери медленно распахнулись, и я шагнула вперед. Где меня тут же перехватил…

– Ты сбрил бороду? – ахнула я.

Данриэль небрежно пожал плечами:

– Устал.

Как от бороды можно устать? Но спорить я не стала. Просто любовалась четкой линией сильного, волевого подбородка. Даже позволила себе бросить осторожный взгляд на его губы. Аккуратная линия рта, ничего вызывающего. Тот же наследник Скратл обладал по-девичьи пухлыми ярко-розовыми губами. Это меня всегда ужасало.

С трудом отведя взгляд от своего переменившегося жениха, я посмотрела на уже сидящих за столом родственников. Ха, квэнни Даллеро узнала платье – вон как стиснула несчастную салфетку. Да и Анриетта тоже не выглядела особенно довольной. Отец… Слишком далеко, мне не видно выражение его лица: место главы рода, как и всегда, скрывается в тени, тогда как вся остальная часть столовой залита ярчайшим солнечным светом.

Солнечным светом, который, скользя по бесценному иренмарскому шелку, пробуждает в нем мириады крошечных искр. Воистину, только на свету можно отделить настоящий шелк от подделки. И подделок в матушкином гардеробе не было.

Данриэль усадил меня за стол и сам сел рядом. Квэнни Даллеро едва удержалась от замечания, ведь сесть я должна была рядом с Анриеттой.

– Начинайте, – сухо бросил отец.

В тот же момент в зале появились слуги. Долгий и утомительный ужин начался. Я даже немного позавидовала Наставице, которая сейчас спокойно поела, приказав доставить еду с кухни, и теперь так же спокойно собиралась.

– Дан, – тихо позвала я. – Моя наставница… Она была добра ко мне все эти годы. Я бы хотела забрать ее на Север.

Хранитель Теней чуть улыбнулся и шепнул:

– Тени сообщили мне об этом.

Мне стало ужасно стыдно. Щеки загорелись, и я опустила взгляд в тарелку.

– Я не против. – Дан аккуратно коснулся моей руки. – Тебе положена свита, Лиарет. Если у тебя есть доверенная служанка, ты также можешь забрать ее с собой. При условии, что девушка согласится.

– У меня нет никого, кроме Наставницы, – горько ответила я.

И надо же, чтобы именно в этот момент повисла тишина и мой голос разнесся по столовой. Подняв взгляд на отца, я заметила, что он откровенно сердит. Да и на лицо Анриетты набежала тень.

Спокойное замечание Данриэля разбило тишину:

– Это и к лучшему. Тебе будет проще приспособиться к нашему укладу.

Слуги отмерли, переменили блюда, а отец так и продолжил молчать.

Наконец алвориг Даллеро махнул рукой и все так же коротко бросил:

– Закончили.

– Я с тобой. – Данриэль взял меня за руку. – В вашу часовню мне хода нет, но я буду снаружи.

Он был напряжен. Как будто могло случиться что-то плохое. Но что? Мать-Магия всевидяща и вездесуща, она не прощает без искупления, но и не наказывает без преступления.

«Еще немного, и ты заговоришь стихами, Лиарет», – фыркнула я про себя.

Прежде чем на холме выросла твердыня Даллеро, там была возведена часовня Матери-Магии. И когда первый алвориг Даллеро преклонил колено пред алтарем, тот раскололся и породил родник. Тогда-то и было решено строить крепость здесь.

Теперь вокруг той скромной часовенки выросла вторая, нарядная. В эту яркую, многоцветную часовню может войти любой. Но пройти сквозь нее к истинному алтарю Матери-Магии может лишь тот, в ком течет кровь Даллеро.

Остановившись подле уставленного цветами крыльца, Данриэль отпустил мою руку. Я зябко повела плечами – откуда-то повеяло морозом – и негромко ойкнула, увидев двух воинов, возникших из ниоткуда.

– Мы не можем пройти, – отчитался один из них.

– Не стойте на солнце, – попросила я. – Дан, не стоит так беспокоиться. Мать-Магия справедлива.

Посмотрев в его морозно-светлые глаза, я постаралась молча уверить его, что уж мне-то ничего не грозит. Да, возможно, я могла найти какой-то другой выход из той ситуации. Может, нужно было позвать на помощь и соврать, что переход был случаен. Может, стоило закатиться под кровать. В конце концов, я клялась молчать, а не помогать Анриетте. Но все случилось так, как случилось. Значит, Судьба, младшая сестра Отца-Хаоса, именно так распорядилась нитью моей жизни.

Алвориг и квэнти Даллеро первыми взошли по белоснежным ступеням. Следом за ними поднялись и мы с Анриеттой.

– Ты красива, – бросила сестра. – Никогда не замечала в тебе такой яркой красоты.

– А что ты замечала? – против воли заинтересовалась я.

Но Риетта уже утратила интерес к разговору. Я видела, что она бледна и напугана. Мать-Магия благоволит роду Даллеро, родник, насыщенный чистой силой, до сих пор не пересох. А ведь это происходит повсеместно. Где-то алтари пересыхают, а где-то, напротив, начинают источать живительную влагу. И только алтарь рода Даллеро не пересыхал на протяжении вот уже восьми столетий.

Пройдя сквозь ряды скамеек, проигнорировав изящную, сияющую в закатном солнце статуэтку Матери-Магии, мы вошли в неприметную узкую дверь, за которой скрывался короткий, в пять шагов, коридор.

Внутренняя часовня была не столь роскошна и многоцветна, как ее внешняя сестрица. Круглое помещение, вымощенное мелкой шестиугольной плиткой, и расколотый надвое алтарь, из которого бьет родник. Прохладные струи стекали по белокаменному руслу, проскальзывали небольшим деревянным мостиком без перил и уходили вниз. Этот ручей питал колодец, из которого по праздникам люди брали насыщенную колдовской силой воду.

Часовня освещалась благодаря хитрой системе зеркал, и сейчас помещение выглядело довольно жутко: закатные лучи окрасили его в алый цвет.

Я посмотрела на Риетту, которая, едва дыша, крепко держалась за руку квэнни Даллеро.

– Люди могут принимать решения, руководствуясь лишь собственными эгоистичными порывами. Но, осмелившись на подобное, человек должен понимать, что за каждым решением идут последствия. Они похожи на круги на воде, что остаются от брошенного камня. Иногда эти последствия ничего не несут, иногда несут столь многое, что без Матери-Магии не разобраться. Сегодня волна изменений с головой захлестнула весь род Даллеро. Лиарет, окуни ладони в воду и с достоинством прими то, что для тебя уготовлено.

Каждый имеет право оправдаться, но я не стала тратить слова. Да и нечего мне сказать. А потому, подобрав юбку, я поднялась на изящный мостик и встала на колени. Подставив обе ладони под ледяные струи, я прикрыла глаза. И как будто с головой ухнула в недавнее прошлое.

"– …ты бы помогла мне…

– Да…

– Тогда клянись молчать…

– …Клянусь…"

Ладони заледенели, а к щекам, напротив, прилила кровь. Когда голова перестала кружиться, мне показалось, что чья-то ласковая, но ужасно холодная рука коснулась моей головы. Поднявшись на ноги, я низко поклонилась алтарю и сошла на мощеный пол.

Протянув обе ладони отцу, я коротко произнесла:

– Мне ничего не уготовано.

Он неверяще смотрел на мою чистую, бледную кожу. В его взгляде было столько недоверия, что я не удержалась и с горечью спросила:

– Ты надеялся, что алтарь заберет мою жизнь? Зря. Моей вины в произошедшем нет.

– Вода поднимается, – напряженным тоном произнесла квэнни Даллеро.

Повернувшись, я увидела, как стремительно исчезает весело бегущий ручеек, как выходящая из алтаря вода становится… Становится человекоподобной.

– Мы увидим Мать-Магию, – уверенно произнесла я.

Через мгновение хрустально-прозрачная вода свилась в копию той статуэтки, что стоит на общедоступном алтаре во внешней часовне. Алые закатные лучи расцветили платье Матери-Магии, но лицо ее так и осталось прозрачным. Вытянув руку, она указала пальцем на Риетту.

– Подойди, – прошелестело под сводами часовни. – Подойди, глупое дитя.

Трясущаяся, дрожащая Риетта сделала несколько шагов и рухнула на колени, даже не поднявшись на мостки.

– Ты сказала, что готова отдать все что угодно. Что ты просто хочешь жить, зная, «что сделала все, чтобы быть счастливой», – Мать-Магия ничуть не изменилась в лице, ее прозрачные губы не шевелились, но голос… Голос звенел ясно, уверенно.

– Я забираю свое благословение, Анриетта Даллеро, – с тихим вздохом произнесла Мать-Магия. – И не дарую его ни твоим детям, ни внукам. Девять раз по девять дней, так? Если не искупишь свою вину передо мной, то ровно столько поколений в основной ветви Даллеро не будут рождаться маги.

Мне стало страшно. Ни один род не протянет столько поколений, если в нем иссякнет магия! Обернувшись на отца, я ощутила, как в душе просыпается жалость. Восемьдесят одно поколение немагов… Сколько же столетий должно пройти?!

«Или отцу придется признать наследником своего бастарда», – промелькнуло в голове. О том мальчишке я ничего не знала, нам было запрещено сплетничать о нем.

Прерывисто вздохнув, отец взглянул на меня, затем на Риетту и вновь на меня. А через минуту он внимательно посмотрел на мое запястье. Но ничего не увидел: рукава надежно скрывали тонкий след. На секунду мне захотелось отогнуть рукав и показать ему шрам, но я сдержала этот порыв. Уже и так все понятно.

Мать-Магия вздохнула, как-то странно потянулась и вдруг замерзла. Замерзла, а через мгновение осыпалась на алтарь ледяным крошевом, сквозь которое пробился тонкий ручеек. Ручеек, который был втрое меньше прежнего.

– Как ты могла? – рубленно произнес отец.

– Опять я? – пораженно повернулась к нему я.

Но нет, в этот раз его вопрос относился к собственной супруге.

– Меня не волнует магия Даллеро, – жестко отрезала квэнни Даллеро. – Меня не волнует ничего, кроме одного: моя дочь не станет женой чудовища. Если это цена – меня все устраивает.

Резко развернувшись, квэнни Даллеро покинула скромную часовенку, а мы остались внутри. Риетта в ужасе смотрела на свои ладони, на которых разгоралась льдисто-голубая метка. За пару дней свечение погаснет, но… Как только Риетта войдет под своды часовни, даже ее общедоступной части, метка разгорится вновь. И Терри Скратлу придется либо отказаться от любимой, либо принять ее, осознавая, что одаренных силой детей у них не будет.

Всхлипнув, Риетта подхватила юбку и бросилась вон из часовни. Я тоже не стала задерживаться и мешать отцу: он преклонил колени перед алтарем и о чем-то истово молился.

Выйдя во внешнюю часовню, я глубоко вдохнула напоенный цветочным ароматом воздух и облегченно выдохнула. Вот и все.

И вдруг, как молнией, осознание слов квэнни Даллеро. «Моя дочь не станет женой чудовища». Данриэль – монстр?

Тряхнув головой, я решительно отбросила в сторону лишние мысли. Кому верить? Той, которая подставила меня? Подставила свою дочь? Квэнни Даллеро предала Мать-Магию, так что именно она – истинное чудовище.

Вот только… Она бежала с Севера, забралась так далеко, а после пошла на страшное преступление – только ради того, чтобы Риетта не стала женой Хранителя Теней.

«Оставь эти глупые мысли», – приказала я себе. Но настроение было испорчено. Слова квэнни Даллеро зацепили меня. Что же она имела в виду?

Выйдя наружу, я не сразу увидела Дана. Вернее, он не сразу снял с себя чары отвлечения внимания.

– Как ты?

«Моя дочь не станет женой чудовища», – вновь пронеслось у меня в голове. Поправив волосы, я легко улыбнулась и ответила:

– У Матери-Магии нет ко мне претензий.

«Твоя дочь не станет ничьей женой, – подумала я, увидев, что квэнни Даллеро стоит у выхода в сад моей матушки. – Зато твоя падчерица станет супругой очень заботливого мужчины».

– Я рад, – улыбнулся Хранитель Теней.

Эта улыбка, как и остальные, не коснулась его глаз. Но мне показалось, что взгляд моего будущего мужа уже не столь холоден и морозен, как раньше.

«А может быть, я просто выдумала себе этот лед, – подумала я. – Может, это не больше, чем игра воображения».

За спиной хлопнула дверь часовни. Резко повернувшись, я увидела отца. Он посмотрел на нас и криво усмехнулся:

– Похоже, Повелитель Льда не слишком огорчен этой рокировкой. Личность невесты вас не интересует, верно?

Рядом со мной появился один из Теней, и отец сделал шаг назад.

– На Севере почитают Мать-Магию, – холодно произнес Данриэль, – но больше Отца-Хаоса, чья младшая сестра, Судьба, держит в руках все наши нити. Я приехал сюда за женой и увезу отсюда жену.

– Невесту, – едко усмехнулся отец. – Будет неприятно, если ваш выбор не одобрят. Хотя… У вас же не было выбора.

Обойдя нас, отец направился к квэнни Даллеро, и они вместе вошли в матушкин сад.

– Дан? – позвала я.

Он повернулся ко мне, и я вздрогнула, увидев его ледяной взгляд. Через мгновение смертный холод исчез из его глаз и Дан, коснувшись моего пояса, произнес:

– Здесь будет пояс из лунной стали. На нем будут висеть ключи от моего замка.

Данриэль поднял руку и коснулся моего уха:

– Знатные женщины Севера носят кафы – особые серьги, которые защищают их от злых духов. И они уже готовы. Осталось лишь выбрать камни, чтобы они подходили именно тебе. А здесь…

Он коснулся ткани моего рукава:

– Здесь будет браслет жены Хранителя Теней. И каждый будет знать, под чьей ты защитой.

– Это не ответ на вопрос, – сглотнув, произнесла я.

– У Севера три правителя, – жестко произнес Данриэль. – И я один из них.

Но это все равно было не то, что я хотела услышать. Кто еще правит Севером? Почему был заключен брачный договор между Даном и девочкой, которая на тот момент даже не была зачата?

Но у меня не хватило смелости задать все эти вопросы.

«И потом, мы заключили предварительное брачное соглашение», – успокоила я себя.

Вот только его можно и разорвать…