Текст книги "Три жизни. Книга 1. Не потеряй свой путь"

Автор книги: Наталья Роташнюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Они помогли ему подняться, взяли под руки с двух сторон и с большими усилиями на лифте поднялись на свой этаж. Вышел он почти сам и облокотился на стенку.

– Аня, я его поддержу, а ты стул вынеси,– Светлана протянула подруге ключи от квартиры. – Господи! Что я делаю!

– И я о том же, – быстро подхватила Аня. – А вдруг у него вши.

– Да? – Светлана повернулась к нему и спросила. – У вас есть вши?

– Е, чуток, тольки для сэбэ, – огрызнулся Николай.

– Капец! Он еще и издевается, – возмущалась Аня, открывая дверь.

Они усадили его на стул, затем Светлана вынесла старую клеенку и мешок для мусора.

– Это зачем? – спросила Аня взволнованно.

– Мы его побреем и переоденем.

– Мы?

– Аня перестань задавать глупые вопросы, ты же сама просила Бога бросить счастье к моим ногам, – с нервным смехом произнесла Светлана.

– Господи! Кто же Тебя отвлекал, когда Ты это бросал? У Тебя что, закончились красивые упаковки?

Николай не сопротивлялся, у него кружилась голова и его мутило. Женщины заставили его раздеться до трусов, сверху накинули клеенку и стали брить голову одноразовым станком. Начали они ото лба посередине головы, перед этим выдавили на него много пены и, побрив сантиметров пять, поранили. Кровь потекла по лицу. На подбородке и под носом была уже засохшая кровь от разбитого носа. Светлана нервничала, это происходило как не с ней. Она вообще не понимала, что делает.

– Света, у нас сегодня случайно не пятница тринадцатое? – простонала Аня.

– Наверно, ты права. Пусть он посидит здесь. Пойдем быстро в дом, я возьму антисептик и приготовлю ему шприц с обезболивающим, а ты принесешь таз с водой.

Они побежали в квартиру как ошалелые, все валилось у них из рук. Вдруг раздался женский крик. Выскочив на площадку, они увидели остолбеневшую бабу Машу, рядом валялось помойное ведро, из которого рассыпалось все содержимое. Через секунд пять оцепенения баба Маша с помощью матерных слов приходила в себя. Подруги, проглатывая слова, пытались ей все объяснить. Николая раздирал внутренний смех, на внешний у него не было сил.

– Ну, девки, недержание мочи я с вами заработала, – уже смеялась баба Маша. – Что ж вы издеваетесь над ним? У меня же машинка для стрижки есть.

Она пошла за машинкой, а подруги собирали мусор.

– Как ваше имя? Только не молчите! Рассказывайте что-нибудь. Я сейчас руки помою и укол вам сделаю, дрожащим голосом говорила Светлана.

– Николай.

Пока она делала ему укол, а баба Маша подстригала, он читал стихи очень медленно и с перерывами:

Во всём мне хочется дойти

До самой сути.

В работе, в поисках пути,

В сердечной смуте.

До сущности протекших дней,

До их причины,

До оснований, до корней,

До сердцевины.

…

-Это что? – Аня повернулась к подруге и спросила.

– Это Пастернак.

– Ну, все, капец, мир перевернулся. Бомжи Пастернака читают, а благополучные люди матерятся.

– Я же тебе говорила, Аня, что у него душа есть.

– Ага, а твоя раскрылась на встречу уличному другу. Может, ты еще его спать у себя уложишь?

– Конечно, только сначала пусть отмоется, – сказала Светлана категорично. – Бог мой, что я делаю?

– Я знала, что грузины гостеприимный народ, но чтобы их вино вызывало такие патологии у русских, не знала, – Аня произнесла это с сарказмом.

Баба Маша закончила подстригать Николая. Они сложили все его вещи в мешок и выбросили в мусоропровод, затем провели его в ванну. Светлана дала ему свой старый банный халат, полотенце, зубную щетку, объяснила, чем можно пользоваться, и вышла. После укола Николай чувствовал себя лучше, и пока женщины на кухне допивали коньяк, он наслаждался, принимая душ. Когда он появился в дверном проеме кухни, то выглядел очень смешно: обтягивающий короткий халат выше колен и, волосатые ноги, лысая голова и щетина на лице. Женщины смотрели на него, еле сдерживая смех.

– Ноги брить будем? – Спросила баба Маша, – а то вид портят.

Истеричный смех вырвался наружу. Сквозь слезы Аня, глядя на Николая, спросила:

– Светка, и где здесь душа живет?

– Ладно, хватит. Ты нас прости, сынок, стресс у нас, – сказала баба Маша. – Иди, поешь.

– Это вы меня простите, что свалился вам на голову. Я вам очень благодарен, но мне бы не хотелось и дальше использовать ваше благодушие. Дайте мне, если можно, какое-нибудь старенькое одеяло, я на площадке переночую, а утром уйду. – Николай почувствовал, что очень устал, и кружилась голова.

Женщины тоже заметили, что он побледнел и засуетились. Они уложили его на диван в большой комнате.

– Девочки, мне надо еще раз его посмотреть, как бы не было внутренних кровотечений. На первый взгляд я определила небольшое сотрясение мозга и множественные болевые места, видно, его пинали, – сделала заключение Светлана.

Она измерила ему температуру, давление, с помощью глюкометра определила уровень сахара, фонендоскопом прослушала легкие, бронхи, сердцебиение. Взяла неврологический молоточек Трёмнера и проверила сухожильные рефлексы, работу глазодвигательных нервов и болевую чувствительность. Она изучала его, наверно, минут двадцать, потом написала схему приема лекарств, и какие из них нужно купить. Закончив осмотр, поставила ему капельницу. Аня уже все перемыла на кухне и легла спать. Баба Маша ушла к себе. Шел третий час ночи. Светлана просидела рядом с Николаем до пяти часов утра, когда убедилась, что пока все нормально, тоже пошла спать. Проснулась она в 11 часов утра. Аня сварила куриный бульон и кормила Николая. Еще вчера Аня узнала у него некоторые данные, отправила их мужу и утром по WhatsApp  получила всю информацию о нем с фото и даже с адресом его тети.

– Проснулась, Светик? Я сходила в магазин, купила ему пару комплектов нижнего белья и домашний костюм, а также в аптеке взяла все, что ты тут прописала. За вами следила баба Маша. Сейчас Николай доест, таблетки выпьет, а укол делать, – это ты сама.

– Спасибо тебе, Анечка! Ты настоящая подруга. Пойдем кофейку попьем? – Светлана зашла в комнату. – Как самочувствие, Николай?

– Если честно, то мне неловко здесь находиться. Я хотел встать и уйти, но сил хватило дойти только до туалета. Внутри все болит, кружится голова, слабость, и все время хочется спать. Я не знаю, как мне поступить.

– Пока нужно лежать, минимум неделю. Время покажет, как нам всем нужно поступить. Я позавтракаю, сделаю вам укол и поставлю капельницу. А пока отдыхайте, – сказала Светлана и пошла с Аней на кухню.

Николай не ожидал такого поворота в жизни. Там, лежа у подъезда, он думал, что вот он, конец. Он лежал и молился: «Господи, если ты есть, то

– помоги мне встать на ноги;

–помоги мне начать жить в нормальных условиях;

– помоги мне стать отцом Петьке и Алешке;

– помоги мне дать им настоящую семью;

– помоги мне найти любимую женщину, которая будет мне напоминать о Тебе».

И сейчас, лежа на диване, Николай пытался понять, то ли действительно Бог его услышал, и начал помогать, значит, Он существует, то ли это просто еще один удар судьбы. И опять Светлана. Сколько раз он смотрел ей вслед и не понимал, почему ему кажется, что он виноват перед ней, а сейчас, когда она рядом, он чувствовал в ней родную душу, и в нем просыпалась любовь. «Бред, – думал Николай, – ну прям красавица и чудовище. Сказок в жизни не бывает. Так, стоп, о чем я просил Бога? «Помоги мне встать на ноги и начать жить в нормальных условиях». Ну так вставай! Как? Что я могу сделать? Да, точно! Я могу пойти в социальный приют, для начала, попрошу там помочь восстановить мои документы. Документы! Мне надо забрать то, что осталось. Как сходить? Может, попросить Светлану? Нет, только не ее, я все должен сделать сам, но пока я встану, мужики уйдут в неизвестном направлении. Думай! Надо попросить бабу Машу, точно! Дальше что? С документами пойду к тетке и попрошу временную прописку, чтобы устроиться на работу. Кем? Кем угодно, только надо начать работать и снять жилье. Я хочу изменить свою жизнь, значит, смогу. Ради Светланы, ради мальчишек. Господи, как же я их люблю!

На кухне Аня показала Светлане всю информацию о Николае.

– Высшее образование? Журналист? Ну как же так? Если есть тетя, то почему он на улице? – говорила Светлана в недоумении. – Ты знаешь, я вчера сидела возле него, и у меня было такое чувство, что давно его знаю, и он меня чем-то обидел. За эти почти прошедшие сутки я вообще не понимаю своих действий. Чтобы я раньше привела в дом незнакомого человека, да еще с улицы, – нонсенс, а с Николаем мне почему-то спокойно. Что происходит, Аня?

– Не знаю. Как мне утром муж сказал по телефоны: «Вы сошли с ума».

– Я точно. Спасибо тебе за помощь. Что теперь делать, выгнать опять на улицу? Жалко, тем более столько о нем знаю. Надо у него про тетю спросить. Ладно, посмотрим.

– Светик, мне пора домой. Вот как тебя здесь оставить одну?

– Иди, не переживай. Он в туалет – то ходит, держась за стенку. Бабу Машу попрошу почаще заходить.

Светлана поставила Николаю капельницу, и он уснул. Сама она занялась домашними делами.

После обеда пришла баба Маша, они зашли в комнату. Николай поел и принял лекарства. Чувствовал он себя немного лучше, но слабость была.

– Ну, сынок, как самочувствие? – спросила баба Маша.

– Спасибо. Мне ли жаловаться. Вы не беспокойтесь, я не причиню никого зла. Чуть окрепну и уйду, но вас помнить буду всегда, – ответил Николай и пытался привстать.

– Лежи, лежи, – остановила его баба Маша – Ты вот расскажи нам о себе.

– Да, конечно. Я был единственным ребенком, родители меня очень любили. Они и друг друга любили, я ни разу не видел, чтобы они ругались. Мне прививали королевское отношение к женщинам. Закончил журфак, работал в хорошем журнале, встречался с любимой девушкой Настей. Родители мои любили экстремальный отпуск и каждый год что-то штурмовали. Когда мне было двадцать четыре года, они уехали сплавляться по какой-то быстрой горной реке, а я со своей невестой остался дома. Один раз ушел с работы раньше, плохо себя чувствовал, и застал ее с моим другом. Помню, стою и молчу, глядя на них, а она обозвала меня тюфяком и ушла. Через два дня погибли мои родители. Мне было очень плохо, я не мог находиться один, опять стал встречаться с Настей и через полгода женился на ней. Жизнь не ладилась, она продолжала мне изменять. Работа перестала нравиться, я все время думал, где она и с кем. Стал выпивать. Начались ссоры. Начальник моего отдела, хороший мужик, много разговаривал со мной, советовал расстаться с женой и взяться за ум, предлагал помощь, а я все твердил, что она без меня пропадет. На самом деле пропал я, а она нашла себе другого тюфяка и наслаждается жизнью. В двадцать шесть лет меня сократили. И поехало. Одно место работы за другим. Дошел до грузчика. Один раз знакомый привел незнакомых мужиков и сказал, что они ищут хорошего журналиста. Видно меня тогда «накачали» хорошо, помню только, что подписал контракт на работу, оказалось – продал квартиру. Когда проспался, увидел, что в квартире все вверх дном, паспорт мой исчез. Я бы никогда не продал квартиру, все связанное с родителями было для меня ценно. Я даже их сберкнижки с накоплениями и мамины драгоценности держал в банковской ячейке, чтобы не пропить, а документы на квартиру накануне принес домой. Позвонили с ЖЭКа, сказали, будут проверять. Это сейчас я все понимаю, кто звонил и зачем, а тогда нет. Доверчивый был. Из документов у меня дома были только диплом и свидетельства о смерти родителей, забрал их и еще немного вещей. В общем, в тридцать два года оказался на улице. Пошел к тетке. Она жила с сыном, старше меня на три года, и гражданским мужем. Сын был наркоманом и нигде не работал, а муж любил выпить и часто менял места работы, как я. Тетка одна их тащила, и когда я пришел к ней, она, конечно, меня приютила, а ночью ее муж посоветовал мне свалить. Я и свалил, пожалел ее, а зря, надо было остаться и помочь ей, мне надо было бросить пить и начать работать. Ну как же, я же думал только о себе, какой я несчастный. Года четыре скитался, то в подвалах, то на улице, потом нашел барак, здесь, на стройке за углом, обустроил комнату. Подобрал на улице еще трех мужиков, и мы жили до позавчерашнего дня. Барак снесли. Мужики пока в вагончике на стройке. На неделе, сказали, сторожа найдут, и до свидания. Баба Маша, извините за мою просьбу, если возможно, вы не могли бы у мужиков в вагончике забрать мои документы? Я боюсь, они потеряются.

– Хорошо, я схожу. А как же банковская ячейка? – спросила баба Маша.

– Я пытался сходить в банк, думал, возьму деньги и хотя бы сниму квартиру, но там даже слушать не стали без паспорта. Тем более что вид у меня был, как у пропойцы. Я даже в полицию ходил, написал заявление о мошенничестве с моей квартирой и потерей паспорта. Потом пару раз узнавал у них о результатах, но все тщетно. Но я думаю, деньги и драгоценности в банковской ячейке до сих пор лежат, потому что я оформил договор хранения ценностей с автоматической пролонгацией и с оплатой за хранение со счета. Банк составил опись и один экземпляр отдал мне с ключом от ячейки. Так меня научил сделать после смерти родителей мой бывший главред журнала. Ему же я отдал на хранение договор и ключ. Два или три года назад, когда, как говорят, нахлебался и поумнел, я решил сходить к нему и попросить помочь мне встать на ноги, но он куда-то переехал.

Николай устал, женщины тоже это заметили.

– Отдыхай, потом договорим, – сказала баба Маша, и они вышли. – Света, мне надо тебе кое-что сказать.

– Говори, я слушаю, – Светлана накрывала на стол, чтобы попить чай.

– Я была сегодня в детском доме и нашла этих мальчишек, так вот они меня умоляли найти дядю Колю, который живет в бараке. Они дали ему телефон, но он недоступен. Пацаны привязались к нему, только о нем и говорили: и что он защитил их, и что он занимался с ними, и что это он уговорил их вернуться в детский дом. Я так думаю, это и есть тот дядя Коля. Я не стала у него спрашивать, а то еще и детей на тебя повесит.

– Если дети беспокоятся, то надо дать Николаю телефон, и пусть он позвонит им, но здесь им нечего делать, – категорично сказала Светлана.

– Вот правильно. И еще я сегодня и завтра переночую у тебя, а в понедельник мы на такси отвезем Николая в социальный приют. Я договорилась, они его возьмут, но только на месяц. Там очень хорошие условия, кормят, и есть врач.

– Баба Маша, спасибо тебе. Ты такая хорошая, – Светлана подошла к ней, обняла и поцеловала.

– Да будет тебе, ты мне как дочь, правда, соседская, но я бы не прочь иметь такую дочку. У меня за тебя всегда душа болит.

– Спасибо. Ты пока чай пьешь, я сбегаю в магазин, куплю Николаю одежду, бритвенные принадлежности и телефон?

– Хорошо, беги, а я потом схожу на стройку за его документами.

Баба Маша пришла ближе к вечеру.

– Ну, сынок, я выполнила твою просьбу, – сказала она, протягивая ему документы. – Я им сказала, что я твоя тетя, а ты сильно заболел.

– Спасибо Вам.

– Пожалуйста. Ещё хочу тебе сказать, что в понедельник мы тебя отвезем в соцприют. Там будешь только один месяц, а дальше сам решай, как тебе жить, – продолжала баба Маша.

– Я уже решил. Придет время, и я тоже позабочусь о вас, – Николай не находил слов, чтобы выразить свою благодарность.

– Спасибо, не надо. Тебе никому не надо позвонить? – спросила Светлана.

– Я очень беспокоюсь о двух мальчиках из детского дома. Тот телефон, который они мне оставили для связи, разбит, а их номер не помню. Я боюсь, что они опять убегут из детского дома искать меня.

– Не убегут, – баба Маша протянула ему листок с номером: – Звони.

– А это тебе новый телефон, – Светлана положила рядом с ним новый маленький кнопочный телефон.

Николай молча смотрел на женщин, у него заслезились глаза, и он постарался отвернуться.

– Простите, я не знаю, как вам выразить свою благодарность.

– Да, жизнь преподносит разные сюрпризы.

Пока баба Маша рассказывала ему о мальчишках, Светлана готовила ужин.

В воскресенье утром, после завтрака соседка ушла к себе, а Светлана занялась своим подопечным. Она поставила ему капельницу и спросила, о чем он думает, а он ответил стихами Сергея Есенина:

Думы печальные, думы глубокие,

Горькие думы, думы тяжелые,

Думы, от счастия вечно далекие,

Спутники жизни моей невеселые!

Думы – родители звуков мучения,

Думы несчастные, думы холодные,

Думы – источники слез огорчения,

Вольные думы, думы свободные!

Что вы терзаете грудь истомлённую,

Что заграждаете путь вы мне мой?..

Что возбуждаете силу сломлённую

Вновь на борьбу с непроглядною тьмой?

Не поддержать вам костра догоревшего,

Искры потухшие… Поздно, бесплодные.

Не исцелить сердца вам наболевшего,

Думы больные, без жизни, холодные!

Сам собой между ними завязался разговор. Они говорили о поэзии, о художественной литературе и даже затронули живопись. Они общались на одной волне, легко и просто. Улыбки появлялись на их лицах. Также, незаметно, за разговорами они вместе пообедали. Когда Николай устал и уснул, Светлана ещё продолжала временами улыбаться, вспоминая их беседу.

Ужинали они уже втроем с бабой Машей. Светлана с Николаем постоянно находили новые темы для разговора и ни на минуту не умолкали. Баба Маша посмотрела на их светящиеся глаза и ушла спать, они даже не заметили ее отсутствия. Николай читал Светлане стихи разных поэтов, а потом предложил почитать свои.

– Ты стихи пишешь? Почитай, конечно.

– Только не суди строго. Я никому не читал свои стихи, а к тебе моя душа открыта, – сказал Николай и ,опустив голову, стал читать:

Что ж боль такая неземная!

Ее не в силах превозмочь.

Нет! Нету на земле мне рая,

Здесь прошлых жизней моих ночь.

Истерты ноги до мозолей,

Глаза болят от темноты.

Найти лекарство как от болей,

Как обрести свои мечты?

Хочу смотреть на снег блестящий,

Умыться утренней росой.

Увидеть Дом свой настоящий,

Притронуться к Отцу душой.

Пасть на колени и молиться

Пред образом Твоим святым.

Ты вправе на меня сердиться,

Вернув на путь меня босым.

И пусть из ран сочится кровь.

Нет! Не повяз ещё в грехах.

И нет уж сил идти мне вновь,

Меня несешь Ты на руках.

– Господи! Сколько боли! – Светлана помолчала, а потом добавила: – Мне понравились твои стихи. Сколько же израненных душ бродит по улицам, и сколько бездушных сидит в хоромах!

Они много ещё говорили. Потом она показывала ему свои написанные натюрморты и рассказала, как строится композиция. Когда баба Маша утром зашла на кухню и спросила:

– Завтракать будем?

Наступило молчание. Только сейчас они вернулись в реальность и осознали, что пора расставаться. Утро прошло в грустной суете. Такси уже подъехало. Николай повернулся к Светлане, как он хотел ее обнять и крепко прижать к себе, как он хотел быть с ней всегда, как он хотел ее поцеловать, но смог только сказать ей:

– Ты не против, если меня отвезет баба Маша? Ты извини, что я позволил себе сказать это, но мне очень тяжело с тобой прощаться.

Светлана была в напряжении, ей тоже не хотелось с ним расставаться, но она понимала, что их отношения невозможны. У нее навернулись слезы на глаза, она отвернулась и стала убирать со стола посуду.

– Она не против, поехали, я сама тебя устрою, – быстро проговорила баба Маша, и они вышли из квартиры.

Светлана опустилась на стул и громко заплакала. Со слезами выходило все: и воспоминания о муже, и стрессовая ситуация с Николаем, и ее одиночество, и самое главное – то, что она нашла родственную душу, но вместе им быть не суждено. Она себе пообещала, что забудет о нем, но к вечеру ей уже хотелось ему позвонить. «Мне же надо знать, как он устроился», – оправдывалась она перед собой. – Но мне же баба Маша все рассказала». Так она размышляла и во вторник, и в среду, а в четверг не выдержала, позвонила, нашла повод – в пятницу она улетает к родителям.

– Это я.

– Здравствуй. Честно говоря, я не думал, что ты позвонишь.

– Я тоже не думала, но нашла повод. Завтра я улетаю на месяц.

– У меня набралось много поводов тебе позвонить, но я не решался, скорее, не смел.

Светлану как током ударило. Она поняла, что поставила между ними градацию по статусу, а ведь он образованный и интересный человек. Да, он не справился с обстоятельствами, но не озлобился, и у него есть желание изменить свою жизнь. Почему же она его судит?

– Прости. Я тебе ещё позвоню, – ответила она и отключила телефон.

На следующий день она улетела к родителям, но Николай не выходил у нее из головы. Только через неделю Светлана решилась снова ему позвонить. Разговор продлился не больше пяти минут, напряжение не ушло. Через три недели Светлана вернулась домой.

– Ань, я дома, сегодня прилетела.

– Почему раньше? Так, Светка, рассказывай, что произошло?

– Мне родители устроили смотрины, четырех женихов на выбор мне подобрали.

– Класс! – смеялась Аня. – Рыцарские бои устраивали?

– Бои были у меня с родителями. Я сказала, что уже нашла себе.

– Да, кого? Ах да, тебе его бросили к ногам твоим. Я права?

– Ань, я все время с собой борюсь, а забыть его не могу.

– Ну, когда что-то отмоешь, то жалко это выбрасывать.

– Наверно, ты права, – грустно ответила Светлана.

– Светик, если ты уверена в своих чувствах, то тогда позови его. Кстати, мой муж послал к нему человечка, и тот занимается его делами. Скоро Николай паспорт получит. Нашли его начальника отдела, у него мама сильно заболела, и он уехал в другой город, а то, что дал ему Николай на хранение, до сих пор у него. Так что жених твой будет скоро при деньгах.

– Анечка, ты прелесть! Спасибо большое мужу передай. Насчет жениха ты поторопилась. Он меня, наверно, уже забыл.

– Поезжай к нему и проверь.

– Подумаю. Ну ладно, до встречи.

* * *

Приют находился на окраине города, у него была своя, огороженная металлической сеткой, территория. Был июнь. Николай сидел возле здания на лавочке и курил. Прошел почти месяц, как произошли такие перемены в его жизни. Почему все изменилось? Ему вспомнилось, как ещё в марте в бараке они с мужиками играли в карты и он долго тасовал колоду:

– Ты что, Кол, уснул?

– Вот так бы взять и перетасовать карты своей жизни, – ответил Николай.

И сейчас он думал об этом, и ещё он все время возвращался к тем словам, о чем просил Бога, и задавал себе один и тот же вопрос: «Ты есть?». А ведь все происходило именно так, как и просил Николай:

– помоги мне встать на ноги;

–помоги мне начать жить в нормальных условиях;

– помоги мне стать отцом Петьке и Алешке;

– помоги мне дать им настоящую семью;

– помоги мне найти любимую женщину, которая будет мне напоминать о Тебе».

Он действительно встал на ноги. Скоро на руках у него будет паспорт. На прошлой неделе он ездил к тетке и договорился у нее пожить. Потом он купит себе квартиру. Ему должно хватить на однокомнатную благодаря накоплениям родителей. Он даже нашел себе работу в ПТУ, зам. по хозяйственной части, только паспорт надо принести, а его диплом их устроил. С Петькой и Алексеем всегда на связи, даже один раз встречались. «Я стану им хорошим отцом, – думал Николай. И это благодаря людям, которые почему-то появились в его жизни. Кто управлял его судьбой? Для него это была загадка, а еще перед глазами постоянно стоял образ любимой женщины. Светлана! Недосягаема! Николай даже мысленно не мог обнять ее. Как же он ее любил! Вспоминая о ней, он чувствовал дрожь каждой клеточкой. «Она, наверно, забыла обо мне, – думал он, и сердце сжималось от тоски. – Я ей очень благодарен, что она подарила мне это счастье – любить ее. Любовь к ней помогла мне понять, что так дорого в жизни, и для чего хочется жить. Как и просил. Любимая женщина, которая напоминает мне о Боге».

Светлана вышла из такси и зашла на территорию приюта. Немного пройдя вперед, она остановилась и огляделась, потом повернула и пошла обратно, опять остановилась. Через несколько секунд все же опять пошла к зданию. Она шла, опустив голову, сердце, казалось, сейчас выпрыгнет, и вдруг увидела Николая. Он стоял и смотрел на нее. Между ними было метра три.

– Я, вот … решила… узнать, … как ты, – Светлана вся дрожала.

У Николая от неожиданности пересохло в горле, он не мог издать даже звука. Глядя со стороны, можно было сказать, что он увидел Бога.

– Я, наверное, … зря пришла, – почти прошептала Светлана и попятилась назад.

Николай испугался, что она уйдет и пошел к ней навстречу. Он подошел очень близко и нежно ее обнял. Она уткнулась в его плечо и заплакала. Сама жизнь обняла их. Он взял в ладошки ее лицо и медленно собирал губами каждую слезинку с такой любовью, что слезы продолжали стекать из ее глаз.

– Такси ждет. Поехали ко мне, – сказала она, прижимаясь к нему.