Текст книги "Фантом (СИ)"

Автор книги: Наталья Попова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

3.

– Папа, мы поедем в зоопарк?

Андрей отвернул взгляд от дороги и посмотрел на нее. Она сидела, глядя на него с надеждой и обожанием. Беззаботно болтала крохотными ножками, улыбалась во весь рот, испачканный растаявшим шоколадом. Розовое облако нарядного платья окутывало ее, делая похожей на маленькую принцессу. Его принцессу.

– Нет, Дашенька, в зоопарк не получится. Мне завтра на работу. Сейчас я отвезу тебя к маме, хорошо?

Она нахмурилась, губы задрожали от обиды и несправедливости. Надвигался шторм на только что безоблачном небе.

– По дороге мы заедем в магазин, и ты выберешь себе самую красивую куклу. Договорились? – он поспешил исправить ситуацию. Он не мог выносить ее слез, они разрывали его сердце. Он чувствовал невыносимое бремя вины. За то, что они расстались, за то, что не мог видеть ее каждый день, за упреки и манипуляции его бывшей жены, свидетелем которых всегда становилась его стремительно взрослеющая дочь.

Подумав, Даша согласно кивнула и протянула к нему свою маленькую ручку. Пухлая ладошка вмещала в себя весь мир. Он нежно сжал ее липкие от шоколада пальчики.

– Вот и отлично. Сейчас, только до мамы дозвонюсь.

– Она с ним, – буднично сообщила ему Даша. Без эмоций, ровно таким же тоном, каким бездушный автомат только что сообщил ему о недоступности абонента.

– С кем это – с ним? – он потряс головой, отгоняя морок этих страшных неотвратимых слов.

– С Костиком. Она всегда с ним, когда ты меня забираешь. Он и в гости к нам приходит часто, остается ночевать. Они с мамой играют и смеются, когда думают, что я сплю.

Правда обрушилась на него потоком ледяного дождя: это конец. Ничего больше не будет. Будет он, она, Даша – разбитые осколки его никчемной жизни. Будут одинокие дни, одуряющее похмелье, нелюбимые женщины, лживые слова, пустые обещания. И пустота. Черная, пожирающая все на своем пути. Безысходность. Отчаяние. Точка невозврата.

Андрею стало дурно. В голове застучал огромный чугунный молот, отсчитывая секунды с начала подаренной ему боли. Он вцепился в руль и сжал зубы; со стороны, наверное, он выглядел внезапно обезумевшим, подряхлевшим, непоправимо сломанным человеком.

Телефон зазвонил, грубо вытряхивая его в реальность.

Ее голос из трубки, теперь чужой и холодный: "Ты звонил мне?"

– Привет. Да, звонил. Мне завтра на работу, я Дашу привезу сейчас, ладно? – он вслушивался в свой изменившийся хриплый голос, который, казалось, тоже предал его.

– Привози, – подумав, разрешила она. – Запиши адрес.

Она встретила его в чужом доме, от нее пахло чужим мужчиной, ее тонкие руки обняли Дашу и поглотили, увлекая в незнакомое нутро слабо освещенной прихожей.

– Спасибо, что привез, – смущенный взгляд, упавшая на лоб прядь золотистых волос. Такая родная и такая далекая.

Он ничего не ответил. Он был ранен. Он терял кровь.

Шатаясь, Андрей побрел вниз по лестнице. Одиночным выстрелом хлопнула закрывающаяся дверь. Вот теперь он действительно один.

Он лежал на несвежей скомканной простыни, неподвижно уставившись в потолок. В руке безвольно болталась бутылка с остатками виски. В голове крутился бешеный калейдоскоп, состоящий из обрывков воспоминаний и рухнувших надежд.

Завтра он должен был ехать на проект, который позволит ему заработать кучу денег. И, казалось бы, именно сейчас время ставить точку в этой жизни, обнулить все, что произошло с ним и ступить на тропу неизведанного. Но апатия, овладевшая им, была похожа на каменный мешок, из которого не было выхода. Он хотел вечно лежать вот так, глядя в потолок, ни о чем не думая и ни к чему не стремясь. Зазвонил телефон. Он отмахнулся от назойливого звука, телефон прощально пискнул и затих. Но, словно не желая сдаваться, снова завибрировал, оповещая об смс-сообщении.

"Жду тебя, приезжай", – призывно расплылось по экрану.

Катя. Страстная, жаркая девочка, с длинными стройными ногами и волшебным искусным ртом. Всегда влажная и многообещающая.

В мозгу мелькнуло острое желание. Он встал и направился в ванную. Посмотрел на себя в зеркало. Загнанный взгляд, недельная щетина, черные круги под глазами: красавчик. Усмехнулся, брызнул в лицо холодной водой.

Позвенел ключами, закрывая входную дверь и, задержавшись на мгновение, решительно ступил в приветливо распахнутые двери обшарпанного лифта.

Машина игриво моргнула фарами. Сел за руль, задумался. Здравый смысл осторожно поднял свою неокрепшую голову. Может, вернуться домой? Пьяным за руль – есть ли такая необходимость?

Экран мобильника интригующе засветился.

"Ты приедешь?"

"Да."

Он почти приехал, ему оставалось пара километров до ее дома, но недавно прошедший дождь расставил все по местам. Встречный свет фар ослепил его, словно яркие софиты – одинокого актера, забытого на пустой запыленной сцене, руль больно впился в грудь, и тьма поглотила его, втягивая каждую клеточку его тела в свою теплую пульсирующую пустоту.

– Это точно он?

– Да.

– Что с ним случилось?

– Черепно-мозговая травма. Кома.

– Какие прогнозы?

– Для более точной диагностики нужны дополнительные анализы. Так, навскидку, если операция пройдет успешно, – возможна стабилизация и переход в вегетативное состояние. При должном уходе можно надеяться на дальнейшее восстановление. Если поражение мозга еще серьезней, чем я предполагаю, не исключен летальный исход.

– К вечеру Вы закончите все манипуляции с ним?

– Думаю, да. После операции мы переведем его в палату интенсивной терапии, подключим искусственную вентиляцию легких и будем надеяться на чудо.

– Паулина, вечером, как только врачи закончат с ним возиться, проведешь процедуру оцифровки.

– Но, мы не можем... Нейронные связи нарушены! Может произойти все, что угодно!

– Вот мы и посмотрим, что произойдет. Это наша работа – смотреть, что произойдет.

Он вышел из операционной, не взглянув ни на кого из присутствующих.

4.

Влад и Лена остались вдвоем, окутанные аккомпанементом исчезающего вертолетного гула. Влад не мог поверить, что это произошло. Все случилось слишком быстро, и он до сих пор мысленно проигрывал эпизод за эпизодом, стараясь осознать случившееся. Он украдкой посмотрел на Лену. Она стояла, обхватив себя руками, и смотрела в застиранное осеннее небо, цепляясь взглядом за стремительно таявшую черную точку вертолета, все еще не веря в то, что произошло.

Влад легонько дотронулся до ее руки.

– Пойдем уже отсюда, – предложил он. – Вряд ли они за нами машину пришлют.

Лена горько усмехнулась.

Они побрели в сторону пустынного шоссе, надеясь, что произойдет чудо, и их подберет какой-нибудь заплутавший водитель.

Продрогшие, наполненные разочарованием, они стояли на обочине, вглядываясь в серое полотно тянущейся к горизонту дороги. Говорить не хотелось. Влад решил, что потом спросит ее, почему она так легко отказалась от участия в проекте. Ее жизнь не так уж плоха, как ей казалось еще вчера? Или она пожалела несчастную Карину, уступив ей свое место в вертолете? Резкий свет фар вытряхнул их из ледяного оцепенения. Приземистый темно-серый автомобиль вынырнул им навстречу.

Лена быстрым движением подняла руку. Машина остановилась, водительское стекло плавно поехало вниз. За рулем сидел невзрачный маленький человечек, лицо его было безликим и смазанным, словно кто-то умело поработал над ним ластиком, стирая запоминающиеся черты.

– Вам куда, ребят? – поинтересовался он, вперив в них бездушный рыбий взгляд.

– В город нам надо, – ответил Влад. – Довезешь?

– А чего бы не довезти? Садитесь! – он сделал широкий приглашающий жест.

Влад вместе с Леной забрался на заднее сиденье, и машина тронулась с места.

В дороге они молчали. Лена, задумчиво уставясь в окно, не пускала его в пространство своих переживаний, да ему это и не нужно было. Он сам пытался рассортировать атакующие его мысли, которые, нагромождаясь одна на другую, нисколько не проясняли, а, наоборот, запутывали ситуацию. Сцена, разыгравшаяся в лесу, выбивала из колеи своей абсурдностью и несправедливостью. Вертолет, на борту которого по необъяснимым причинам оказался не он, был для него обелиском оскорбления и унижения его личности. Он с самого детства привык все планировать заранее. Привык, что ему известны его действия на ближайшие сутки: куда он пойдет, с кем встретится, что будет есть. Спонтанность он разрешал себе изредка, но и эта спонтанность была частью продуманного им сценария. Случившееся сегодня заставило его играть по кем-то придуманным правилам, перечеркивая ранее закрепленные договоренности. Он чувствовал себя изнасилованным, выпотрошенным, вывернутым наизнанку. Может, и правильно, что проект для него не состоялся. Может, и к черту его. Быть марионеткой в руках неизвестных и, скорее всего, не вполне адекватных личностей... Сомнительная перспектива. А его проблемы утрясутся. Он выпутается, он все решит. Карину жалко. Знойная девочка, судя по всему. Упустить такую – словно оцарапаться и не иметь возможности приложить бинт. Ранку жжет, разъедает образовавшуюся пустоту. Хочется ее заполнить, успокоить, убаюкать. Сожалея об ускользнувшей Карине, Влад стал погружаться в сон. Тяжелый, сковывающий веки, почти неконтролируемый. Визг Лены вырвал его из дремотной пустоты. Накренясь, машина, как пробитая лодка, бесконтрольно неслась на встречку. Он вскочил, толкнул водителя в плечо. Водитель послушно сполз влево, запрокинув голову. Умер? Потерял сознание? Обдолбался? Влад метнулся вперед, перегнулся через сиденье, схватил бесхозную баранку руля, пытаясь вывернуть его вправо, вырваться из потока встречных машин. Трасса была не загружена, но им навстречу нет-нет да и проносились угрожающие силуэты чужих автомобилей, окутанные призрачной дымкой включенных фар. Невероятным усилием он выровнял чертову железяку. Придерживая руль, мотнул головой в сторону замершей в ступоре Лены:

– Водить умеешь? Лезь вперед!

Она шустро рванула вперед. Извиваясь, как змея, втиснулась в узкое пространство между передними сиденьями и бухнулась прямо на колени неподвижному водителю. Столкнула его стопы с педалей, прочно установив там свои. Вцепилась в обеими руками в оплетку руля. Влад выдохнул. Машина обрела равновесие и плавно поехала, словно и не кружилась в безумном вихре пару секунд назад.

–Тормози, Лен, прижмись к обочине, – посоветовал Влад.

– Знаю! – огрызнулась она, послушно прижимаясь вправо.

Водитель был мертв. Лицо его, безмятежное и спокойное, равнодушно смотрело перед собой, застывшие в холодной неподвижности руки плетьми свисали вдоль безжизненного тела.

Лена смотрела на него, прикрыв рот ладонью, словно загоняя обратно рвущийся наружу крик.

Влад прислонил пальцы к его шее, чтобы удостовериться в отсутствии пульса. Ощущение прохладной, липко-восковой кожи, было неприятным и отталкивающим. Влад обернулся и посмотрел на Лену. Она безуспешно пыталась реанимировать мобильник, который упрямо отказывался ловить сеть. Влад достал свой телефон из кармана куртки. Такая же история. Оценив навскидку эмоциональное состояние своей спутницы и признав его удовлетворительным, он сказал:

– Давай, погрузим его на заднее сиденье. Доедем до ближайшего поста, там наверняка есть телефон. Бери его за ноги и тяни на себя, плавно, без рывков.

Лена кивнула и осторожно приблизилась. Поежившись, наклонилась к водительскому сиденью и вытянула наружу нелепые, как лесные коряги, худые мужские ноги в ярких кроссовках. Потянула на себя. Влад изнутри машины выталкивал неподатливого пассажира, обхватив его сзади руками, словно куль с картошкой. Тяжелое, неповоротливое тело, казалось, напрочь застряло в плену прокуренного салона. Влад упирался, пыхтел, глаза застилал едкий назойливый пот. Наконец, тело подалось и с глухим стуком вывалилось наружу. Затолкать его на заднее сиденье труда не составило. Влад тяжело оперся о капот, пошарил в карманах в поисках сигарет. Достал мятую пачку, закурил, все еще переводя дыхание. Лена закурила тоже. Прищурив уставшие, изможденные глаза, посмотрела на него с вопросом. Влад молча принял ее взгляд. Он не знал, что сказать. Сложившаяся ситуация угнетала его, отнимала все его силы. Вертолет, прицел автомата, неуправляемая машина, труп...Все эти события, наслаиваясь друг на друга, проносились в его голове, не сбавляя темпа, как будто кто-то насильно заставлял его смотреть жуткий обрывочный фильм. Напряжение, в котором находился Влад, изматывало настолько, что он хоть сейчас был готов упасть и провалиться в сон. Лена взяла его за руку.

– Все будет хорошо? – полувопросительно сказала она, пытаясь поймать его взгляд. Влад постарался ободряюще улыбнуться. Улыбка вышла кривой и вымученной.

– Хуже не будет точно, – с усмешкой ответил он.

Он и представить себе не мог, как ошибался.

Дорога изменила свое назначение. Пустынные поля сменились перекошенными деревенскими домиками, мимо поплыли игрушечные фигурки сельских жителей, спешащих по своим делам. Пост ДПС показался вдалеке, точно карикатурная крепость: одиноко торчащая круглая башенка с развевающимся на ветру российским триколором. Влад плавно притормозил, вписываясь в придорожный карман. В нескольких шагах от них грузный, похожий на унылого сенбернара, инспектор выяснял отношения с небритым дальнобойщиком, наполовину высунувшимся из окна видавшего виды грузовика. Влад вышел из машины, Лена выскочила следом. Они дождались, пока слуга закона завершит диалог с водителем и повернется к ним. Заметив, что на его пути к теплому тихому кабинету оказались еще двое непрошенных гостей, сенбернар нахмурился и недовольно крякнул.

– Здравствуйте, – издалека поприветствовал его Влад, вежливо улыбнувшись. "А у нас в машине труп!" – мысленно продолжил он, подавляя в себе истерический смешок. Инспектор внезапно остановился, словно напоролся на невидимое препятствие. Пристально посмотрел на них, достал рацию и приложил к губам. Пробубнив что-то нечленораздельное и внимательно выслушав ответное шипение рации, он подошел к ним и, привычно козырнув, представился:

– Старший инспектор ДПС Синицин Николай Алексеевич. Предъявите Ваши документы.

– Товарищ инспектор, тут такое дело... – начал было Влад.

Закончить фразу он не успел: из здания поста, как горох из банки, высыпались энергичные коллеги Николая Алексеевича. Их было четверо, и они бежали к ним, держа наготове табельное оружие. Пружинистые, поджарые, неподражаемо быстрые. Влад не ожидал такого приема. Руки назад, щелчок наручников, тычок в спину.

Краем глаза Влад успел заметить, что Лену постигла такая же участь.

Их бросили в пустую узкую камеру, стены которой были неаккуратно покрыты казенной зеленой краской. Холодная железная скамейка, тяжелая дверь с зарешеченным окошком, одиноко болтающаяся под потолком лампочка освещала унылую обстановку.

Влад подошел к двери и крикнул:

– Эй, командир! Что за дела?!

Никто не отозвался. Только шаркающие шаги вдалеке.

Влад стал долбить ногой в основание тяжелой железной двери. Невообразимый грохот не остался без внимания. К двери подошел тот самый сенбернар, Алексей Николаевич.

– Тихо сидите и ждите, – сказал он не терпящим возражений тоном и для убедительности приложил палец к губам. – За Вами придут. – и скрылся в потемках узкого коридора.

Влад обессиленно опустился на скамью. Лена сидела рядом, понуро опустив голову.

– Лен, ты как, жива еще? – он тронул ее плечом.

– Вроде жива, – отозвалась она. – Только не понимаю ничего.

– Я тоже, – согласно кивнул Влад. – Давно уже не понимаю.

– Почему он умер? – видимо, этот вопрос глодал Лену все это время, не давая покоя.

– Кто его знает. Может, сердце, может, инсульт, – предположил Влад.

– Я все видела, – горячо зашептала Лена. Наклонилась к нему, чтобы он слышал каждое ее слово. – Он ехал, держал руль, а потом отпустил его. Просто перестал держать. Специально. Понимаешь?

Влад недоверчиво покосился на нее. Устала, наверное, перенервничала, вот и несет чепуху.

– Тебе показалось, такого не может быть, – спокойно возразил он.

– Не показалось мне! – она вскочила и беспокойно зашагала по комнате. Остановилась. Вцепилась во Влада глазами. – Я еще подумала... Как будто им кто-то управляет.

– Лена, хорош, – отмахнулся Влад. – Ты не могла ни о чем подумать, ты орала как резаная.

Лена хотела было возразить, но махнула рукой и отвернулась.

Влад подошел к ней, развернул к себе.

– Ну ладно, не обижайся. Умирал человек, понимаешь? Все, что угодно можно выкинуть, если чувствуешь, что тебе конец.

– Да, наверное, ты прав... – с сомнением произнесла она, все еще копаясь в своих мыслях.

Лязгнул замок на двери, и в проеме показался их старый знакомый – инспектор Синицын.

– Пройдемте, – пригласил он, указывая на дверь. Влад пропустил Лену вперед, и они последовали за инспектором. Он завел их в кабинет, гораздо более просторный, квадратной формы, со светлыми стенами и высокими потолками. Яркий солнечный свет отчаянно бился в окно. После полумрака заключения, это было пыткой для уставших раздраженных глаз. Сквозь прищуренные веки Влад огляделся вокруг.

Напротив двери стоял массивный стол, за которым сидел человек. Черный костюм, неприметная внешность, острый проницательный взгляд, от которого становилось не по себе. Дверь позади них аккуратно притворилась, оставляя их в обществе незнакомца.

– Итак, у Вас в машине труп, – сказал человек за столом, переводя строгий взгляд со Влада на Лену и обратно.

– Да, у нас труп. – ответил Влад. – Он умер за рулем, причина нам неизвестна.

Незнакомец поморщился, словно надкусил лимон. Перегнулся через стол, чтобы быть ближе к собеседникам.

– У вас в машине БЫЛ труп, – доверительно сообщил он. – А теперь его нет.

– В смысле? – удивился Влад.

Незнакомец развел руками.

– На вашем месте я бы не ждал объяснений. Просто примите это как данность. Как маленький подарок судьбы. – он сделал большой глоток воды из помутневшего от времени стакана и продолжил, понизив голос: – Эта машина принадлежит вам. Документы – вот они, на столе, ключи в замке зажигания. Вы свободны и можете ехать, куда вам заблагорассудится. Прямо сейчас.

Влад напряженно размышлял.

– А потом Вы повесите на нас убийство, да? – глухим сдавленным голосом спросил он.

– Если бы я хотел это сделать, я бы с вами сейчас не разговаривал. Вы согласны?

– Более правдоподобно отпустить нас, а потом поймать по горячим следам. Преступники же не приходят сами, преступников обычно ловят.

– Преступникам не дарят машины, – возразил незнакомец. Придвинул ноутбук на край стола. – Вы можете пробить машину по базе и убедиться, что владелец – Вы.

Влад начал выходить из себя. Все эти непонятные ребусы, странные, почти мистические обстоятельства достигли своей критической массы, и он взорвался. Он наклонился через стол к незнакомцу и заорал ему в лицо:

– Хватит! Наигрался я уже! Оформляйте все как положено, мне нечего бояться! Я устал от всех этих фокусов! – он смел со стола глянцевую кучку документов на машину и швырнул их на пол. Документы, словно карты для партии в покер, послушно улеглись на ковровом покрытии.

Незнакомец молчал, ожидая, пока затихнет затеянная Владом буря. Наконец, воцарилась тишина. Влад стоял, скрестив руки на груди, раздувая ноздри в попытке успокоиться и продолжить диалог. Лена не сводила глаз с человека, сидящего за столом. Она ждала следующего хода. Но он молчал. Молчал и постукивал пальцами по столешнице, раздражая и без того взвинченного Влада.

– Послушайте, мы не хотим все так оставлять, – она не выдержала и вмешалась в ситуацию. – Давайте все сделаем по закону. Это несчастный случай. Мы...

– Нет, это вы меня послушайте, – в голосе незнакомца появилась нескрываемая угроза. – Этот мертвый человек – опасный преступник, который бежал из тюрьмы. И благодаря вам он обнаружен. Может, Вы хотите медаль за это получить? Я бы на вашем месте предпочел это скрыть, потому что у этого преступника много друзей, и они непременно захотят познакомиться с вами поближе. – он вытащил из нагрудного кармана бордовую корочку и вперил ее в изумленные лица Влада и Лены. – Полковник ФСБ Петов Александр Михайлович. Не хотелось до этого доводить, но, раз так случилось, рад знакомству. – в стальных глазах сверкнула искра лукавства.

Влад отказывался верить в происходящее. Но факты упрямо заставляли его это сделать. Он наклонился, собрал разбросанные по полу документы, скользнул по ним взглядом: "Соколов Владислав Андреевич". Выдохнул. Молча вышел за дверь. Побрел по коридору, разглядывая информационные стенды. На одном из них он увидел фотографию того самого человека, который чуть не отправил их на тот свет, скончавшись за рулем автомобиля. "Разыскивается...особо опасен...вооружен...". Влад перебирал историю с трупом у себя в голове, просеивал каждую деталь, пытаясь найти подвох: что-то в ней было не так, что-то не давало ему покоя. Казалось, зацепись он за одну тоненькую ниточку, потяни, и раскрутится этот грязный засаленный клубок, и вывалится наружу иная, подгнившая, залежавшаяся правда. Но ни одна ниточка пока не торчала наружу, все было гладко и логично. Пока... Он был почти уверен, что со временем его мозг обработает каждую запятую в этой истории и выдаст все-таки парочку умозаключений в пользу иной версии происходящего.

Его догнала Лена. Они вышли из здания и, не сговариваясь, закурили. Не проронив ни слова, они стояли, старательно обходя взглядом темный силуэт машины, которая чуть не стала их могилой. Но взгляд упрямо натыкался на нее, как будто она была каким-то потусторонним магнитом, притягивающим и в то же время опасным. Одним щелчком Влад бросил окурок в урну и направился к машине. Открыл водительскую дверь и заглянул внутрь салона. Ключи приветливо поблескивали в замке зажигания. На приборной панели резвились солнечные блики. На заднем сиденье никого не было.

5.

Глебу с Кариной временно предоставили вполне комфортный номер в пригородном санатории. Им предстояло провести здесь ночь, а утром их доставят в штаб для подготовки и инструктажа относительно проживания в бункере.

Номер был похож на каюту роскошного корабля. Стены, обитые красным деревом, красиво отражали электрический свет, который лился из рожков огромной люстры, слегка припорошенной латунью. Две просторные кровати в центре комнаты, похожие на пушистые облака, манили в плен своего покоя и свежести. Картины с яркими, продуманными мазками модных художников, благосклонно принимали восторг постояльцев. Карина нетерпеливо направилась в ванную: ей хотелось смыть с себя волнения сегодняшнего дня, успокоиться, настроиться на щедро предоставленный им отдых. Глеб развалился на кровати, закинул руки за голову, обнажая неухоженные волосатые подмышки.

Карина стола под упругими горячими струями, и испытывала почти чувственное наслаждение. Она с ожесточением терла порозовевшее тело обжигающей массажной губкой, щедро сдобренной ароматной воздушной пеной. Она любила быть чистой. Если она по каким-то причинам лишалась утреннего ли вечернего душа, ее одолевало сильное беспокойство. Она чувствовала свою грязную, липкую кожу, исходящий от нее смрад, она ненавидела свои алчные поры, жадно впитавшие в себя пыль, грязь, сигаретный дым, запахи готовящейся еды, скверную вонь чужих тел. Она знала, что это ненормально. Но по другому она жить не могла. Чистое, благоухающее тело, гладкое, поскрипывающее, нетронутое внешней средой, было для нее залогом душевного равновесия.

Радостная, обновленная, она вышла из ванной и столкнулась с оценивающим взглядом Глеба. Она была полностью одета, но почему-то чувствовала себя обнаженной и доступной ему. Отвернулась, яростно вытирая волосы белоснежным пушистым полотенцем. Когда ткань впитала в себя всю влагу, Карина решилась начать разговор.

– Почему ты взял на себя право решать, кто летит, а кто нет? – без предупреждения набросилась она на Глеба.

– Поправиться тебе надо, – помолчав, лениво ответил он. – Ни сисек, ни писек, тощая, как зубочистка.

– Не твое дело, – зло прошипела Карина. – Я задала тебе вопрос. Что, нечего ответить?

– Не вижу смысла отвечать, – равнодушно бросил Глеб. – Небо голубое, трава зеленая, на проект умчали мы с тобой. Так нужно. Это не требует объяснений.

– Может быть, им проект нужнее, чем нам? – Карина задала этот вопрос, не совсем понимая, чего она хочет добиться. Ну, допустим, нужнее. Предположим, у них более веские причины для того, чтобы на год скрыться из поля зрения близких людей и врагов. Что это меняет? Она бы уступила Лене свое место? Вряд ли. Глеб пропустил бы вместо себя Влада? Тоже сомнительно. Так зачем ворошить этот непостижимый улей, тревожа беспокойных и жалящих пчел? Но пчелы успели все же вырваться наружу и больно ужалить ее, оставив след на нежной девичьей коже.

Глеб сказал спокойным ровным голосом:

– Тебе нужнее, Карин. Детская травма, съемки в порнухе, мелкие кражи в супермаркетах. И все это всплыло одновременно, как говно по весне. Ну надо же, какая несправедливость!

С этими словами он подмигнул ей. Грязно, двусмысленно. В нем не было ни капли сочувствия, только злорадство и удовлетворение.

6.

"День первый. Этап взаимодействия – первый. Принудительный тип отношений. Стадия проверки и зависимости. Интенсивность контактов средняя. Низкий уровень коммуникации. Аттракция не установлена. Групповая солидарность отсутствует. Эмпатия отсутствует. Конфликтогенный фактор – недоверие. Подражание слабо выражено. Лидерство не установлено. Эффект конгруэнции в начальной стадии."

Пальцы замерли над клавиатурой. Она сделала глоток остывшего кофе и посмотрела на монитор, висящий над головой. На экране девушка в линялых джинсах и яркой футболке яростно вытирала волосы полотенцем. На кровати лежал бородатый парень и с интересом наблюдал за ней. Девушка закончила и отложила полотенце. Мокрые вьющиеся волосы рассыпались по плечам. Она повернулась к парню и принялась что-то горячо ему доказывать, усиливая свои слова энергичной жестикуляцией. Парень отвечал ей односложными фразами, вяло реагируя на ее эмоциональную речь. Было очевидно, что его не трогает то, что она говорит.

Он подошел сзади, наклонился и поцеловал ее в шею. Она расслабилась, закрыла глаза.

– Ну как они, притираются? – кивнул он на трансляцию на экране.

– Все только начинается, Борис, – ответила она, потирая виски, словно сжатые стальным обручем. Она устала, ей требовался отдых.

– Что наши отказники?

– Покинули пост ДПС, – она кивнула на другой монитор, по которому двигалась мигающая точка.

– Как думаешь, они готовы? – спросил он, массируя ее затекшие плечи.

– Нужно подтянуть мотивацию, – ответила она, прикрыв глаза и наслаждаясь его прикосновениями.

– Мотивацию, – задумчиво повторил он, развернув ее к себе. Она почувствовала возбуждение. Внизу живота пульсировало просыпающееся желание.

– Мотивацию... – он взял ее за волосы и притянул к себе. Ее дыхание сбилось, трусики наполнились влагой.

Его руки блуждали по ее телу, рождая в нем невероятные ощущения. На экране продолжался диалог двух чужих друг другу людей. Он раздвинул ей ноги и рывком ворвался в ее разгоряченное влажное лоно. Забился внутри, накатывая, как ласковый шторм. Паулина застонала, откинула назад голову. Она отчаянно рвалась ему навстречу, ее опухшие от его властных сухих поцелуев губы исказились в пронзительном крике. Его руки не давали ей упасть. Его член погружался в нее: неутомимо, наращивая темп, заставляя ее естество подчиниться этому яростному ритму и унестись в пылающую пучину оргазма. Он растворился в ней, был ее продолжением. Ее началом.

Влад вел машину, не отрывая взгляд от дороги. Все его тело ныло, требовало заслуженного отдыха. Лена сидела рядом, ее взгляд, устремленный в пустоту, рождал в нем тревогу и беспокойство.

Он накрыл ее руку своей ладонью. Она посмотрела на него и слабо улыбнулась.

– Ну, что делать будем? – спросил он нарочито-будничным тоном. Как будто они ехали в магазин, а не спасались от жуткой истории, возвращаясь в свои непривлекательные жизни.

Лена не успела ничего ответить. Где-то в глубине ее куртки задребезжал оживший мобильник. Она завозилась, пытаясь его отыскать. Следом брякнула и трубка Влада, оповещая об смс-сообщении. Он вытащил телефон из кармана и глянул на экран. "Тебя ищут". Кровь застучала в висках. Адреналин требовал выхода, и Влад прибавил скорость. Деревья за окном замелькали быстрее, сливаясь в одну большую бурую волну. Лена ожесточенно нажимала на кнопки, пытаясь набрать номер. Наконец, ей это удалось. Прижала трубку к уху. Не дождавшись ответа, отшвырнула от себя телефон, словно он превратился в ожившую гремучую змею.

– Что случилось? – поинтересовался Влад.

– Ничего хорошего, – буркнула она, втягивая голову в ворот своей куртки, как будто это могло спасти ее от всех неприятностей.

Плотное покрывало сумерек наползало на землю. Город приближался. Все чаще на пути попадались придорожные кафе, манящие неоновые вывески магазинов. Гостиницу он заметил издалека. Окутанная уютным желтым светом, лившимся из окон, она манила его хрустящими простынями, горячим ужином и беспокойным сном. И отсрочкой. Он вырулил на гостиничную парковку, искоса наблюдая за Леной. Она сидела неподвижно, глядя перед собой. Влад сдал назад. Припарковался. Повернулся к ней.

– Лен, давай здесь переночуем. Мне некуда ехать, если честно. Надо отдохнуть и все обдумать.

Она кивнула и молча вышла из машины. Хлопнула дверью. Поежилась, посмотрела на него, ища поддержки. Он с готовностью протянул ей руку и потянул за собой.

Свободный номер был только один, но Владу было все равно. Полусонный, он положил на стойку паспорт и деньги. Поднявшись в номер, бухнулся в кровать и провалился в бездонную черноту. Проснулся глубокой ночью, не сразу сообразил, где находится. Вспомнив, пошарил по кровати. Пусто. Поднялся, огляделся вокруг, приручая глаза к темноте. Из-под двери ванной комнаты выбивалась узкая полоска света. Влад подошел, осторожно постучал в дверь. Никто не ответил. Он нажал ручку, дверь подалась. Лена сидела на полу, бессильно прислонившись к ванне. Руки ее вцепились в стакан, наполовину наполненный то ли водой, то ли водкой, дорожки слез располосовали ее мягкое лицо, яркие губы выделялись кровавым пятном. Она подняла на него мутный потерянный взгляд.

Он присел рядом с ней, в ноздри ударил резкий запах спиртного.

– Эй, ты напилась, что ли, мать? – сердце кольнула острая жалость к ней, несвойственная ему в его прошлой жизни.

Ее теплое полное тело навалилось на него, словно мгновенно лишилось опоры. Влад осторожно вынул из ее рук запотевший стакан, поднялся, открыл воду. Подождав, пока вода станет теплой, смочил руки и осторожно умыл ей лицо. Она всхлипнула и судорожно вдохнула.