Текст книги "Двойной портрет"

Автор книги: Наталья Никольская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Жора юлил вокруг меня, не зная, что еще придумать, чтобы удержать меня. Наивные мужчины! Думают, что можно удержать женщину, предложив ей возиться полдня на кухне! Нет, дорогой, порядок я у тебя наведу, но на этом – извини, все. Ты сам сделал свой выбор несколько лет назад. Где она теперь, эта твоя девочка, с которой ты так мило развлекался в мое отсутствие? Ты уж и не помнишь, как ее зовут – столько их у тебя было! А чуть что – бежишь-то ко мне! Ах, да ладно, чего там прошлое ворошить!

Мы с аппетитом поели, потом я снова мыла посуду. За окном начало темнеть.

Жора заметил мои задумчивые взгляды в окно и с тревогой спросил:

– Поленька, ты, конечно же, не поедешь домой на ночь глядя?

– Ошибаешься, мой друг! – разочаровала я его. – Как раз поеду.

– А вдруг на тебя нападут хулиганы? Или маньяк какой-нибудь? – тут же спросил Жора. – Ты ведь, насколько я понимаю, без машины сегодня?

– Без машины, без машины, но у меня черный пояс по карате, если ты забыл. И вообще… – я хотела добавить, что Жора мог бы и проводить меня, но вовремя сообразила, что он тут же переменит тактику и начнет канючить что-нибудь, чтобы под любым предлогом остаться ночевать у меня, поэтому продолжать не стала.

– Тебя проводить? – снимая с вешалки куртку, спросил Жора.

– Не стоит, – отказалась я.

Овсянников, похоже, был даже рад, поскольку через несколько минут как раз начинался его любимый футбол по телевизору, поэтому он проявил максимум вежливости, проводив меня до подъездной двери.

– Не забудь узнать, что я тебя просила! – напомнила я ему.

– Конечно, конечно, – закивал Жора и затопал к себе.

Я пошла на остановку. Троллейбуса что-то долго не было, и я решила пройтись пешком. Вечерний весенний воздух был очень свеж и словно напоен какой-то неуловимой тонкой сладостью. Дышалось легко.

Я шла и с наслаждением вдыхала этот едва ощутимый аромат, которому эта едва уловимая ощутимость и придавала особую прелесть.

Я шагала и думала о том, как провести завтрашний день. Сегодняшний, если не считать, конечно, того, что я узнала о Людмилином горе, можно считать вполне удачным. Я чувствовала себя спокойно и рассуждала о своих отношениях с Жорой.

А может быть, и правда, Ольга права, и мне давно пора простить Жору и вернуться к нему? Все-таки он, несмотря ни на что, меня очень любит… А я? Ответа на этот вопрос мне не хотелось даже искать. Ладно, видно будет! Время покажет.

Я тряхнула головой, стараясь освободиться от своих лирических мыслей и задумалась над тем, что бы сделать себе еще сегодня такого приятного? Может, к Ольге проехать? Да нет, поздно уже. И потом, неизвестно, в каком она состоянии после сегодняшнего. Лучше я ей из дома позвоню.

Книжку почитать хорошую? Так все, что есть дома, я давно уже перечитала.

В задумчивости я подошла к своему дому, так и не решив, чем же побаловать себя сегодня. Взгляд мой упал на витрину продовольственного магазина, находящегося на первом этаже нашего дома. Я увидела каталку с мороженым. Вот! Я куплю себе мороженого! Сразу две порции! Давно я его не ела.

Быстро повеселев, я вошла в магазин, купила два пломбира по пять рублей, пачку сигарет и поспешила домой в предвкушении лакомства.

Мороженое я могу есть когда угодно и сколько угодно. Только не так, как Ольга: на улице, откусывая на ходу. Для меня есть мороженое – это целый процесс. Я его разворачиваю, выкладываю на тарелочку, жду, когда оно слегка подтает и начинаю есть ложечкой – не спеша, растягивая удовольствие.

Поэтому на улице я не стала разворачивать мороженое.

Лифт уже не работал. И свет, конечно, не горел. Ничего, пешком пройдусь. Правда, что-то я сегодня многовато хожу пешком. Надо будет перед сном принять теплую расслабляющую ванну…

Мысли мои текли ровно и безмятежно, я уже проходила последний пролет, доставая из кармана ключ, не обращая внимания на то, что внизу слышатся чьи-то торопливые шаги, как вдруг…

Ледяное острие плотно прижалось к моему горлу! А руки были перехвачены и заведены за спину чьей-то железной лапой. От неожиданности я вздрогнула.

– Стоять! – услышала я дрожащий шепот. – И не шевелись!

– Что тебе надо? – стараясь говорить спокойно, поинтересовалась я.

– Молчи! – он почти простонал.

Я почувствовала, как стоящий сзади дрожит от возбуждения и горячо дышит мне в затылок. Господи, маньяк! Вот он! Предупреждал же меня Жора! И главное, я ничего не могу сделать – острие ножа почти пронзало нежную кожу горла. Можно, конечно, попытаться садануть его ногой, но где гарантия, что мгновением раньше острие ножа не войдет внутрь? И кто потом вернет мне мое драгоценное здоровье, а может быть, и жизнь?

И заорать тем более нельзя – тогда уж точно саданет. И убежит. И даже если его поймают, кому от этого потом будет легче?

Его просто трясло. Дыхание было хриплым и тяжелым. Нет, в этой ситуации пока нельзя применять силу, нужно действовать другими методами.

Он прижимался ко мне все теснее и теснее, пытаясь, не выпуская моих рук, залезть мне под юбку.

– Ну что ты… – тихо проговорила я, чувствуя, как предательски дрожит голос. – Что же ты в подъезде-то прямо? Не надо… Пойдем ко мне, а? Пойдем, я живу одна… – в качестве доказательства я немного пошевелила рукой и потрясла ключами. Раздалось слабое позвякивание. – Видишь, – ласковым шепотом продолжала я убеждать его, – видишь, у меня ключи. Там никого нет, я совсем одна… Мы будем там вдвоем… Пойдем?

Боже мой, похоже, поверил! Я почувствовала, что он закивал головой. Я слегка пошевелила ногой. Он качнулся и подтолкнул меня вперед. Мы пошли к моей двери.

Сердце мое гулко колотилось. Нет, страха не было. Не было страха, понимаете? Моя голова просто стала работать, как счетчик. Я шла и заранее просчитывала то мгновение, которого мне должно хватить, чтобы спастись. Счетчик уже вычислил одно возможное решение, и главное – не упустить заветной секунды.

А еще в голове моей, наряду с вычислениями, роились совершенно уж глупые мысли, свойственные скорее Ольге, чем мне:

Я очень боялась, что выроню мороженое, наступлю на него, раздавлю, испорчу, а я ведь о нем так долго мечтала! Глупость, конечно, чистейшей воды, но именно эта мысль шла параллельно с мыслью о спасении.

Мы уже подошли к двери. Я знала, что он обязательно пропустит меня вперед: дверь-то мне отпирать! Замок у меня уж больно мудреный. А потом…

Дело в том, что у меня в квартире две двери: первая – металлическая – та самая, которая с мудреным замком, – а за ней идет еще одна, старая, деревянная. И вот тут самое главное…

Он отпустил мою правую руку, я просунула ключ в замочную скважину, отперла замок, потом второй… Открыла первую дверь. Замок во второй открывался намного проще. Я, тщательно выверяя каждое движение, толкнула вторую дверь. Господи, какое счастье, что она открывается вовнутрь! Тут я нарочно замедлила движения. Он повернулся, чтобы закрыть первую дверь… Вот! Именно этого мгновения и я ждала с замиранием сердца и чуть ли не остановкой дыхания.

Он повернулся, и рука, прижимавшая нож к моему горлу, слегка ослабла. Острие отошло в сторону. Маньяк уже тянул на себя первую дверь, а ногу занес в проем второй. И тут я, уже прошедшая к квартиру, изо всех сил толкнула на него деревянную дверь, бабахнув ею прямо ему по ноге, одновременно выкрутив его руку с ножом! Раздался какой-то противный хруст…

Парень взвыл и дернулся, выронив нож, который я тут же отшвырнула носком ботинка вглубь комнаты. Он задергал ногой, пытаясь освободиться, но я сама с какой-то маниакальной жестокостью давила дверью, не выпуская его.

Присовокупив к этому резкий удар поддых – руки-то у меня теперь обе свободны! – я добилась того, чего хотела: парень охнул и опустился на пол.

Я пнула его ногой, этой же ногой заволокла его в квартиру и закрыла обе двери. Так, теперь срочно звонить в милицию!

Вообще-то я позвонила не в милицию, а прямо Жоре. Перепуганный насмерть Овсянников, наплевав на футбол, примчался через семь минут вместе с бригадой ребят. Я даже не ожидала от него такой прыти!

– Полина! – услышала я его крик за дверью и то, как он отчаянно замолотил по ней кулаками, – Поленька, ты в порядке?

– В порядке, в порядке, – я торопливо отперла дверь, отпихивая ногой обмякшее тело.

Жора влетел в комнату, обнял меня и подхватил на руки.

– Все нормально? – он с беспокойством ощупывал мое тело.

– Да нормально, нормально, – слабо улыбаясь ответила я и спрыгнула на пол, почувствовав, что Жора уже как-то излишне активно меня ощупывает.

– Боже мой, боже мой! – не мог успокоиться Жора. – Ведь я как чувствовал! Говорил же тебе – не ходи домой, оставайся!

– Мог бы и проводить, раз такой чувствительный! – огрызнулась я.

В это время ребята уже подняли на ноги маньяка и надели на него наручники. Он стоял, пошатываясь, не в силах сообразить, что с ним происходит.

Тут только я смогла его рассмотреть. Довольно молодой – лет тридцати пяти – коренастый, крепко сбитый парень с пухлыми, какими-то капризными губами. В лице его не было ничего от маньяка: ни пены у рта, ни безумного блеска глаз, ни каких-либо страшных клыков. Обычный парень. Лицо можно было бы даже назвать приятным, если бы его не покрывали отвратительные прыщи. Представив, что он мог со мной сделать, я передернулась.

– Ребята, вы сами управитесь? – спросил Жора. – Я побуду с Полиной.

– Конечно, Георгий Михайлович, – ответил один из парней.

– Жора, там его нож валяется! – я кивнула в сторону зала. – Я к нему не прикасалась.

– Умница моя! – осторожно подбирая нож, похвалил меня Жора.

Когда маньяка увели, Овсянников довел меня до дивана в зале, хотя я в этом не нуждалась, усадил на него и, не переставая гладить, спросил:

– Поленька, ты в состоянии говорить? Может быть, сделать тебе кофе? А хочешь расслабляющий массаж?

Понятно, Жора проявлял запоздалую заботу. Ему было явно стыдно, что он предпочел футбол тому, чтобы проводить меня. Ничего, теперь я ему долго это буду припоминать!

– Жора, мне ничего не нужно. я в порядке, – холодно ответила я. – И вообще, я привыкла к тому, чтобы заботиться о себе самой.

Жора потупился, потом сказал:

– Я же много раз предлагал тебе свою поддержку…

– Ладно! – перебила я его, прекрасно зная, чем приходится расплачиваться за эту поддержку. – Ты меня слушать будешь?

– Конечно, конечно, – с готовностью подтвердил Жора, гладя мою руку. – Я слушаю тебя! Только…

– Что?

– Я сегодня остаюсь у тебя! – решительно заявил Овсянников. – Я тебя одну не оставлю!

Господи, не маньяк, так бывший муж! Неизвестно, что лучше!

– Посмотрим, – уклончиво ответила я и начала свой рассказ. – Так вот… Все началось с того, что мне очень захотелось мороженого. И я его купила. Я уже поднималась по лестнице, а тут налетел он… – тут я прервалась на секунду… и рванула в коридор!

Так и есть! Мороженое я, конечно, уронила в коридоре, когда выворачивалась и шарахала маньяка дверью! Два брикетика завалились за тумбочку. А так как я сразу же о них забыла, то оба безнадежно растаяли.

– Эх, твою мать! – расстроенно произнесла я, держа в руках два обмякших брикетика в яркой упаковке.

– Полина, и из-за этого ты так расстроилась? – удивленно спросил выросший за моей спиной Жора.

– Если честно, то из-за этого больше всего! – призналась я.

Тут я услышала какие-то заливистые звуки. Потом поняла, что это Жора хохочет.

– Что тут смешного? – недовольно переспросила я.

– Полька! – давясь собственным смехом, проговорил Жора. – Какая же ты у меня все-таки ненормальная!

Я невольно расхохоталась вслед за ним. Жора поднял меня на руки и закружил по комнате. Мороженое снова полетело на пол.

Через полчаса примерно Жора, движимый чувством вины и желая доставить мне удовольствие, сам сгонял в магазин и приволок новые две порции мороженого. А из растаявшего мы сделали коктейль.

Сидя в кухне и поглощая долгожданное лакомство, я рассказывала, как все получилось.

– И как ты не побоялась тащить его к себе? – поражался Жора.

– Наоборот, в этом был мой шанс! – возразила я. – С ножом у горла мне было бы трудно что-либо придумать.

– Вообще-то это довольно тонкий психологический ход, – признал Жора, – влезть преступнику в доверие, заморочить ему голову… Ольга может тебе позавидовать как психологу. Удивляюсь только, как тебе это удалось? Заставить его поверить в твою искренность, я имею в виду?

– Не знаю, – призналась я. – Думаю, что он просто был в таком состоянии, когда голова плохо соображает. Да она у него вообще, наверное, съезжает…

– Да, экспертизу делать придется на вменяемость, – согласился Жора.

– Послушай, Жора… – вдруг пришла мне в голову одна мысль. – Я вдруг вспомнила про Кристину Лукашникову. Помнишь, у меня была идейка, что на девушку напал маньяк, а ты говорил, что вряд ли, потому что это единичный случай? Так может, это и есть тот самый маньяк? На нее напал, потом на меня…

– Но, насколько я знаю, Кристина не была изнасилована! – возразил Жора.

– Ну и что? Откуда ты знаешь, как там все получилось? Может быть, он просто не успел? Кто-то ему помешал, он саданул девочку и убежал? А этот «кто-то», увидев труп девчонки, не стал сообщать в милицию от греха подальше, испугался. Кстати, кто ее обнаружил? Я даже не спросила у Людмилы…

– Обнаружил дворник рано утром. Возможно, конечно, что ее и раньше видели – народу-то по парку лазит по ночам много – но это теперь не установишь.

– Жора, нужно трясти этого маньяка! – я подняла ложечку, которой ела мороженое вверх и потрясла ею. С нее тут же слетела бледно-коричневая капля и шлепнулась Жоре на нос. Жора дернулся, но ничего не сказал, а стер каплю кухонным полотенцем.

– Осторожнее! – поморщилась я. – Полотенце белоснежное, а ты им всякую грязь вытираешь!

– Мой вид, конечно, не столь важен, сколько твое белоснежное полотенце! – вскипел Жора, но я тут же положила руки ему на плечи, и он сразу затих. Жора вообще быстро остывает.

– Короче, нужно его трясти! – повторила я, на этот раз не поднимая ложки от блюдца.

– Согласен, завтра все проверим, – ответил Жора. – А ты Ольге не хочешь позвонить?

– Вообще-то хочу, – призналась я со вздохом. – Она же даже не знает о несчастье с Кристиной! Но не сегодня. Я что-то устала очень. Я позвоню Ольге завтра. Пусть отоспится.

– Поленька… – Жора коснулся моей руки и внимательно заглянул мне в глаза. – Я останусь у тебя? – тихо уточнил он.

– Конечно, Жора, – вздохнула я, – конечно!

ГЛАВА ВТОРАЯ (ОЛЬГА)

Когда я проснулась, то долго не могла понять, что сейчас на дворе: день, вечер или ночь? В комнате царил какой-то полумрак, за окном тоже творилось что-то непонятное. Веки мои были тяжелыми, и неимоверно хотелось поспать еще. Я и прилегла в надежде, что когда проснусь во второй раз, то мне легче будет разобраться во времени суток.

Но и когда я в следующий раз открыла глаза, ничего не прояснилось. Я сидела на постели и вспоминала произошедшие накануне события. Единственное, что я помнила, так это то, что настроение мое до сна было отличным. И что-то должно было случиться приятного. Но приятного-то как раз и не случилось, это уж я точно помню. А случилось, наоборот, что-то очень неприятное. Но вот что, я, хоть убей, не могла вспомнить. Сидела и тупо смотрела в стену.

Господи, отчего же так мерзко-то на душе? Может быть, позвонить Полине? Моя рука уже потянулась к телефонной трубке, как вдруг меня осенило! Ну конечно! Ведь мы сегодня собирались ехать к Людмиле! И я с утра находилась в приподнятом настроении в предвкушении этой поездки! И даже выпила немного от радости… Но так как я накануне вечером подлечивалась коньячком (погода была ужасной, лил дождь, я вся промокла, отвозя детей к бабушке, и очень боялась расхвораться), то вермут, которого я с радости хлебнула с утра, как-то неудачно пошел на старые дрожжи. Не то чтобы очень, но как-то вот меня мотало. И пошатывало.

Да это все бы ничего, но Полина почему-то, как всегда, решила по-своему. Она даже оскорбила меня, потом насильно напичкала снотворным и уложила спать! Какое вероломство! Ведь ничего же страшного не случилось! Я вполне нормально добралась бы до Людмилы!

Слезы обиды покатились из моих глаз прозрачными каплями на подушку… Правда, капли были не совсем прозрачными: перед поездкой к Людмиле я успела накраситься, и в таком виде Полина уложила меня спать, а теперь вся тушь текла на подушку вместе со слезами. Я видела, во что постепенно превращается моя наволочка, но ничего не могла с собой поделать.

Когда наволочка была окончательно испорчена, я поняла, что дальше так продолжаться не может, и необходимо немедленно подлечить нервы.

Вермута в бутылке оставалось более чем достаточно, и я – на этот раз с горя – отхлебнула немного. И еще немного. После этого снова захотелось лечь.

Я легла прямо на замызганную наволочку (не стану же я ее менять в таком состоянии, это всегда успеется) и задумалась, надув губы.

Какая гадкая Поля! Как она могла так со мной поступить? Ведь знает, как я люблю Людмилу. И как мне нравится ходить к ней в гости! И вообще, Люда приглашала нас обеих – почему Полина берет на себя право решать все за меня?

Я лежала и грызла ногти, мечтая позвонить Полине и сказать ей что-нибудь такое… такое, от чего ей сразу стало бы стыдно. Только вот не могла придумать, что. Может быть, попросить денег? Да нет, из-за этого Полине стыдно не станет, наоборот, она приложит все усилия, чтобы стыдно стало мне: начнет выговаривать, что я трачу деньги неизвестно куда… Нет, она мне, конечно, подкинет сотню-другую, но у меня сейчас совсем другая цель.

Я решила, что нужные слова придут в процессе и набрала Полинин номер, готовая держаться холодно и отстраненно. Но у Полины почему-то никто не взял трубку. Ага, она, конечно же, еще у Людмилы! Весело же им там!

Я не выдержала и набрала номер Люды. Но и там никто не отвечал. Странно, очень странно. Может быть, Поля как раз собралась домой, а Люда пошла ее провожать?

Я подождала еще немного и снова набрала номер Людмилы. Тот же результат. Это уже меня насторожило. Чем хорош вокзал, так это тем, что с него уедешь в любую сторону практически в любое время. А уж в район, где живет Полина, ходят сразу три номера троллейбуса. Поля давным-давно бы уже уехала, а Люда вернулась домой.

Так, сколько, в конце концов, времени?

Я посмотрела на часы. На одних было два часа десять минут, но эти часы стоят уже третий месяц – я все никак не выберу времени, чтобы купить новую батарейку.

Пришлось идти в кухню. Там одни часы показывали без четверти одиннадцать, а будильник уверял, что уже пять минут двенадцатого. Я выбрала среднее арифметическое, решив, что сейчас где-то без пяти одиннадцать. Нет, Полина, конечно, запросто может возвращаться домой в такое время, но неужели она торчала у Людмилы целый день? На нее это не похоже.

И вообще, за окном что-то уж слишком светло для одиннадцати вечера.

Я набрала нужный номер, услышала механический голос, сообщивший мне, что время десять часов пятьдесят шесть минут, и поняла, что сейчас вовсе не вечер, а утро. Утро?! Это что же, выходит, я спала весь день и всю ночь? Значит, в гости к Людмиле мы собирались с Полей еще вчера? Вот это здорово она меня напичкала снотворным! Ну, Полина!

Рассердившись не на шутку, я набрала Полинин рабочий номер. Мне сразу же ответили, что Полина Андреевна Снегирева на месте и ее сейчас позовут. Я в нетерпении крутила телефонный шнур, ожидая, когда смогу высказать Полине все, что я о ней думаю.

– Алло! – послышался ровный голос сестры.

– Полина! – голос мой задрожал. – Полина, как ты могла?

– Ольга, привет, – каким-то усталым голосом продемонстрировала Полина свою вежливость. – Ну, как ты себя чувствуешь?

– Нормально! – я очень хотела, чтобы сестра почувствовала, как я обижена. – Вернее, совсем не нормально! А очень хреново! И по твоей, между прочим, милости!

– Оля, прекрати, пожалуйста, и успокойся. И еще: если ты действительно чувствуешь себя нормально, то приезжай ко мне на работу. Мне нужно сообщить тебе что-то важное. Если же тебе хреново, то ложись в постель, а я вечером приеду. Все, пока, – и Полина повесила трубку.

Ну и ну! Она что, думает, я за ней буду бегать? А вот фигушки!

Я в возмущении тяпнула из бутылки и села на диван, подперев щеку рукой. Никуда я не поеду, еще чего не хватало! Но Полина меня явно заинтриговала. Что такого могло случиться, если она просит меня приехать к ней на работу?

Короче, через десять минут я уже стояла на остановке и пыталась влезть в подошедший троллейбус.

Полина спустилась в вестибюль сразу после того, как ей сообщили, что ее внизу дожидается сестра. Вид у сестры был бледный и усталый.

– Привет, Оля, – снова поздоровалась она. – Спасибо, что приехала.

– Полина… – я хотела было сказать, что все-таки она очень подло со мной обошлась, но что-то было такое в лице сестры, что меня удержало. – Что случилось, Поля?

– Слушай… Только сразу возьми себя в руки. В общем… Кристина умерла.

– Как? – только и смогла вымолвить я, и Полина принялась рассказывать.

Через пятнадцать минут я уже знала обо всем и просто не могла в это поверить. Боже мой, бывают же такие ужасные вещи на свете! И Полина… Она же могла просто погибнуть! Какой кошмар – по городу бродит маньяк! Я так и сказала Полине.

– Уже не бродит, – напомнила она мне.

– Поля, так значит, ты думаешь, что Кристину убил именно он?

– Я не знаю, – призналась Полина. – Но подозрения у меня очень большие на этот счет. Жора должен разобраться и позвонить. А там будет ясно.

– Полина, мы должны обязательно навестить Людмилу! – засобиралась я. – Ты скоро заканчиваешь?

– Вообще-то нет, – посмотрела на часы сестра. – Мне еще два с половиной часа здесь кувыркаться. И вообще, мне пока там делать нечего. Я же обещала Людмиле все выяснить, а сама пока ничего не выяснила. Да! – она хлопнула себя по лбу. – Совсем забыла тебе сказать: ты не пей, пожалуйста, потому что может быть работа.

– А кто это пьет? – возмутилась я и в доказательство дыхнула на сестру. Предварительно я иссосала пять таблеток «Рондо-суперсвежесть». Но Полина сразу же отшатнулась от меня. Вот черт, наверное, несвежую подсунули «суперсвежесть»! Везде один обман!

– А какая работа? – сразу же спросила я, чтобы не заострять на этом внимание.

– Людмила просила помочь найти убийцу. Так что если Жора установит, что этот маньяк тут ни при чем, возможно, придется засучить рукава. Выражаясь фигурально, конечно.

– Что ж, я согласна! – вставая, проговорила я.

– Смотри, не пей! – снова напомнила Полина.

Я только рукой махнула на нее и, не оборачиваясь, пошла к выходу.

Вот всегда Полина такая, не может без своих подковырок! Ведь знает же, что вовсе я и не пью!

Проходящая в двери женщина хотела меня обойти и отклонилась вправо. И я вправо. Она влево – и я туда же. В конце концов, заметавшись, я не устояла на ногах, и чуть не упала на пол. Женщина участливо поддержала меня.

– Спасибо большое, – смутившись и покраснев, пробормотала я и пошла на улицу, дав себе слово, что с утра больше никогда подлечиваться не буду.

Приехав к Людмиле, я долго нажимала на кнопку звонка, но мне никто не открыл. Я звонила еще несколько раз, думая, что может быть, она спит. Потом решила уйти. Ладно, я еще успею выразить Людмиле свои соболезнования.

Выйдя на улицу, я полной грудью вдохнула свежий воздух. Он словно влил в меня новые силы и звал на подвиги и свершения. Домой не хотелось совершенно, а хотелось действовать. И я решила проехать к Жоре Овсянникову, чтобы узнать, не выяснил ли он чего нового. А что? Полина бы меня одобрила. А то она вечно меня ругает, что я ленива. А разве я ленива? Вот сейчас я докажу Полине, что тоже не могу сидеть без дела! И чего, в самом деле, время тянуть?

Я очень обрадовалась тому решению, которое возникло в моей голове, и прямиком отправилась к Жоре.

Овсянников сидел в своем кабинете, и вид у него был необычайно серьезный.

– Жора, привет! – поздоровалась я, проходя в кабинет и усаживаясь на стул.

– Ах, Оленька, здравствуй! – ответил Жора и потер лоб. – Рад тебя видеть. Тебя наверняка Полина прислала узнать, какие новости?

– Да как тебе сказать… – замялась я. – Можешь считать, да!

– Понятно, понятно, – вздохнул Овсянников. – В общем, ничего утешительного. Этот парень – явно не тот, кто убил Кристину.

– Ты уверен в этом? Почему? Ее убили другим ножом?

– Да, ее действительно убили другим ножом, но не в этом даже дело. А главное, этот парень всего два дня назад сбежал из районной психиатрической больницы. Так что в тот вечер, когда была убита Кристина, он находился в больнице.

– Это точно?

– Абсолютно, – заверил меня Жора и повторил:

– Абсолютно!

– Черт, жалость какая… – протянула я.

– Да уж… Не все так просто.

– Жора, но ведь это означает, что Кристину убил не маньяк!

– Почему ты так думаешь? – удивленно уставился на меня Жора.

– Ну просто я не думаю, что в городе вдруг появилось два маньяка одновременно!

– Да я тоже в совпадения не верю, но всякое может быть в нашем деле… Пока не проверим до конца, голословно ничего утверждать нельзя.

– Меня больше всего интересует, с какой целью Кристина пошла в этот парк на ночь глядя? К кому она ходила?

– Этого и мать не знает. Может, с женихом встречалась? Кстати, Оля, вы же общались с этой семьей. Может, ты знаешь, с кем встречалась Кристина?

– Ох, она была такая скрытная! – вздохнула я. – Ничего невозможно было выяснить. Несколько раз я пыталась с ней заговорить об этом, но она всегда отшучивалась. Совершенно не интересовалась психологией! Знаешь, многие девчонки ее возраста, узнавая, что я психолог, буквально забрасывали меня вопросами. Просили определить их характер, протестировать их просили, даже… погадать, – я невольно улыбнулась. – А Кристине на это было наплевать, она только смеялась. Я, говорит, сама все про себя знаю. Но думаю, что с кем-то она наверняка встречалась: возраст-то для этого самый подходящий. А она не из романтических дурочек была, которые сидят дома и ждут своего принца. Так что… И знаешь, что мне пришло в голову? Если она в тот вечер встречалась с женихом, то почему он ее не проводил? Почему она возвращалась одна?

– Ну мало ли… – протянул Жора. – Может, его припугнули? Сказали типа: «Давай-ка, парень, двигай отсюда, а девочка твоя останется!» Ну, тот и щеманулся.

– Боже мой… – покачала я головой. – Неужели… Хотя это вполне возможно. В такой ситуации человек, растерявшись, может и убежать. Испугаться сильно. Хотя раньше, если бы задумался над этим, был бы абсолютно уверен, что никогда так не поступит. Но страх… Это такое чувство, оно толкает на ужасные поступки. Короче, нужно пообщаться с ее подружками с работы. Наверняка они должны знать, встречал ли ее кто-нибудь с работы.

– Ты что думаешь, никто не общался, что ли? – хмыкнул Жора. – Я уж давно Серегу туда посылал.

– И что? – встрепенулась я.

– А ничего. Постоянного у нее никого не было. Так, заезжали разные ребята периодически, а сама она ни о ком не рассказывала подружкам. Да у нее и подруг, можно сказать, не было. Девки сказали, что она высокомерная была. Гордячка. Нос задирала, держалась так, словно она королева и выше их всех. Хотя что уж в ней такого особенного… – Жора развел руками.

– В общем, в парикмахерской ее не любили, – сделала я вывод.

– Так она сама там никого не любила. Девчонки говорили, что она только и говорила о том, как разбогатеет и покажет всем, чего она достойна, – в голосе Жоры слышалось легкое презрение. – Я понимаю, конечно, хорошо к чему-то стремиться, но зачем кричать на каждом углу, что я всех вас круче, а вы по сравнению со мной просто дерьмо? Поэтому у нее и не было подруг.

– Господи, Жора, ей же было девятнадцать лет! Надо иметь к ней снисхождение. Тем более, что ее нет в живых, – укорила я Жору.

– Да мне-то что! – отмахнулся он. – Но честно говоря, у меня эта девочка особых симпатий не вызывает.

– Ладно, Жора, – я поднялась. – Мне пора. Я тебе еще позвоню. И сам звони, если что узнаешь.

– Я Полине позвоню, – тут же сказал Жора.

– Ну теперь у тебя есть повод! – усмехнулась я.

– Да что ты, хочешь сказать, мне обязательно нужен повод, чтобы ей позвонить? – загорячился Жора. – Да я, между прочим…

– Ладно, ладно! – усмехнулась я и погрозила Жоре пальцем. – Пока!

– Пока! – помахал мне Жора и снова принял серьезный вид.

А я решила действовать по-своему. Очень мне это понравилось. И направлялась я теперь в парикмахерскую «Шарм», где до своей гибели трудилась Кристина Лукашникова.

Действовать я решила по-хитрому, а не как этот Жорин Серега. Девочки наверняка смогут, покопавшись в памяти, рассказать что-нибудь дельное. Только необходимо их заинтересовать.

План у меня уже созрел, пока я ехала в троллейбусе. И теперь я знала, как себя вести.

Парикмахерская «Шарм» располагалась на втором этаже салона красоты «Вега», который считался очень престижным в Тарасове местом.

Я как раз рассчитала время так, чтобы попасть перед обеденным перерывом. Молоденькая девчонка взглянула на часы. На ее личике отразилось сожаление, но она постаралась его скрыть и очень любезно обратилась ко мне:

– Присаживайтесь, пожалуйста. Что бы вы хотели?

– Вы знаете, я бы хотела подстричься, – улыбаясь изо всех сил, ответила я, между тем мучительно ломая голову над тем, на что я потом буду жить, если сейчас потрачу деньги на стрижку… «Шарм» – это, я вам скажу, не какая-нибудь шарашка. Хотя сейчас и в шарашке стянут столько, что потом долго будешь отдуваться. Ладно, над этим сейчас думать некогда, над этим мы потом будем думать. В крайности на Полину спишем расходы, – но вот как, я еще не решила, – продолжала я ломаться. – Мне бы хотелось чего-то простого и в тоже время необычного.

– Ну, вам довольно просто подобрать прическу, – ответила девушка. – У вас лицо овальной формы, черты лица правильные. Вот только очки… Но и к ним можно подобрать. Единственное, что я бы вам советовала, это сменить оправу – вам нужно подобрать более светлых тонов.

– Вы что, учились и приемам визажа? – удивленно спросила я.

– А как же! – улыбнулась девушка. – Нас на курсах многому учили. Так что теперь я могу сказать, что я настоящий специалист! – щеки ее даже порозовели от гордости за саму себя.

– Скажите, а все девушки, которые здесь работают, обучались в одном месте?

– Да, все. Здесь же требования высочайшие. Даже те, кто закончил училище или еще что-то, переучивались. Нас всех учил Сережа Соловьев. Это наш директор. Вот уж он специалист! – девушка даже вздохнула.

Говоря все это, она успела посадить меня в кресло перед какой-то интересной раковиной, в которую я опустила волосы, отклонив голову назад. Самое интересное, что сидеть так мне было очень удобно, и вода совершенно не затекала за шиворот, как это бывало раньше в обычных парикмахерских.