Текст книги "Магический камень апостола Петра"

Автор книги: Наталья Александрова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Кажется, она приходит в себя! – снова раздался первый голос.

Агния пошевелилась.

Ей было жестко и неудобно, и еще как-то неприятно пахло. Этот запах показался ей смутно знакомым.

Она застонала и открыла глаза.

Она лежала в каком-то странном длинном ящике, стенки которого были обиты голубым подкладочным шелком. Это что-то ей напомнило, но Агния не могла вспомнить, что именно. Вообще мысли в голове ворочались медленно и тяжело, и она никак не могла вспомнить, где она находится, как она здесь оказалась и что с ней произошло перед провалом в темноту.

Агния приподнялась на локтях и выглянула из своего ящика.

Она находилась в просторном помещении, которое было заставлено многочисленными гробами. Гробы были дорогие, из ценного дерева, отделанные медью и резьбой, а также гробы попроще, из полированного дуба и совсем простые, обитые цветной тканью. Тут же было сложено множество венков, опять же на разный кошелек.

Только тут до Агнии дошло, что это за странный ящик, в котором она очнулась.

Она поняла, что лежит в гробу, и тонко, жалобно закричала.

– Я же тебе говорил – она пришла в себя! – раздался рядом с ней знакомый голос – тот, который она услышала, едва вынырнув из темного небытия.

Она обернулась и увидела в головах своего гроба двух мужчин. Оба были смуглые, оба были облачены в черные старомодные костюмы с черными же галстуками, только один повыше и похудее, а второй – меньше ростом и полный. Худой показался Агнии знакомым.

Она пригляделась к нему и вспомнила, что он сидел рядом с ней на заднем сиденье черной машины…

Тут она вспомнила все – как убегала от киллера в темных очках, как ее втащили в эту машину…

– Вы меня похитили? – спросила Агния испуганно. – Но у меня нет миллионов в банке…

Мужчины переглянулись, но ничего ей не ответили. Высокий крикнул куда-то в пространство:

– Ануш Арсеновна, она пришла в себя!

Где-то далеко хлопнула дверь, послышались приближающиеся легкие шаги, и Агния увидела давнишнюю смуглую старуху.

– Это вы? – удивленно проговорила Агния. – Что вам от меня нужно? Зачем вы меня похитили?

– Я же вам сказала: мне нужно всего лишь поговорить с вами. Для этого я вас и пригласила…

– Пригласили? – возмущенно воскликнула Агния. – Это вы называете приглашением? Вы похитили меня на улице, среди белого дня…

– Девушка, милая, но я ведь по-хорошему предлагала вам поговорить. Вы отказались. В конце концов, это ваше право. Мы уже хотели уехать, но тут увидели, что за вами гонится очень опасный человек, и помогли вам. И после этого вы говорите…

– Ага, помогли! – В голосе Агнии прозвучал сарказм. – А потом брызнули в лицо какой-то дрянью, от которой я потеряла сознание. И еще неизвестно, какие будут последствия…

– Уверяю вас, никаких! Это абсолютно безвредный состав, древний рецепт, проверенный поколениями наших предков… от него даже голова не болит! Ведь у вас не болит голова?

– Не болит, – вынуждена была признать Агния, – но вы меня все равно похитили! Вы силой привезли меня сюда!

– Для вашего же блага! Уверяю вас! Если бы мы высадили вас на улице, как вы тогда хотели, вас тут же догнал бы тот человек…

– Не знаю, что хуже!

– Уверяю вас: здесь вы в безопасности!

– Ага, представляете, каково мне было очнуться в гробу! Кстати, я и сейчас в гробу… думаете, мне приятно разговаривать с вами из гроба? Я чувствую себя как дух на спиритическом сеансе!

– Извините, – старуха моргнула одному из мужчин, тот помог Агнии выбраться из гроба, предложил ей глубокое кресло с резной деревянной спинкой. Агния, однако, осталась стоять, ей хотелось размять затекшие мышцы.

– Извините, – повторила старуха, – вы же видите – у нас тут бюро ритуальных услуг, проще говоря – похоронная контора…

– Да, я уж это поняла!

– Ну вот, так мои ребята решили, что гроб – это вполне удобное ложе, и положили вас в него. Ничего более подходящего здесь не нашлось, понимаете ли.

– Кстати, это самый лучший гроб! – подал голос высокий смуглый мужчина. – Красное дерево, внутренняя обивка из натурального шелка…

– Ага, значит, я вас еще и благодарить должна! – фыркнула Агния. – Я пока еще не созрела для гроба!

– Помолчи, Ара! – Старуха строго взглянула на своего подручного. – Кстати, Агния, не хотите ли вы кофе?

– Кофе? – Агния на мгновение замешкалась: с одной стороны, ей ничего не хотелось брать у этих людей, не хотелось вступать с ними в какие-то отношения; с другой – ей действительно очень захотелось выпить кофе.

– Вы никогда не пробовали такого кофе! – проговорила старуха, почувствовав ее колебания.

«А, была не была!» – подумала Агния и кивнула:

– Ну, почему бы и нет? Кофе так кофе!

Старуха кивнула своему подручному, тот куда-то вышел и через две минуты вернулся с худенькой смуглой девушкой в черном платье. Девушка несла серебряный поднос, на котором дымилась маленькая чашка кофе и красовалась вазочка с пахлавой.

Агния взяла чашку и сделала маленький глоток.

Кофе был удивительный – крепкий, сладкий и ароматный, как южная ночь.

– И правда, очень хороший кофе! – признала она после второго глотка.

– Еще бы! – Старуха удовлетворенно улыбнулась, довольная комплиментом. – Мы варим такой кофе больше тысячи лет! Рецепт передается из поколения в поколение!

– Вы? – переспросила Агния. – А кто же вы такие?

– Мы – последователи одной из самых древних религий мира, Древней Ассиро-Месопотамской Церкви Востока, – ответила старуха гордо, – другие христианские церкви считают нас еретиками, но мы полагаем, что только в нашей церкви сохранилась подлинная чистота раннего христианства. Наша церковь возникла в Византийской империи, при императоре Юстиниане, и с тех пор пронесла подлинное апостольское учение в древней незапятнанной чистоте.

– Рада за вас, – сухо ответила Агния, – но только одного не пойму – при чем здесь я? Я не имею никакого отношения ни к вашей, ни к какой-то другой церкви и вообще никогда не бывала на Востоке…

– Это так, – кивнула старая женщина, – но, чтобы вам стало понятнее, чего мы от вас хотим, я должна начать с истории… кстати, почему вы не попробовали пахлаву? Она тоже очень вкусная!

Агния не удержалась и положила в рот кусочек. Вкус был удивительный – нежная сладость сочеталась с чуть заметной горечью пряных трав и чудесным фруктовым ароматом. Казалось, такой аромат мог быть только у фруктов из райского сада.

– Вкусно! – проговорила Агния и потянулась за вторым кусочком. – Это тоже древний рецепт?

– Да, очень древний! – кивнула женщина. – Я не зря угостила вас этой пахлавой. Попробовав ее, вы лучше поймете мои слова. Тот, кто отведал эту пахлаву, не захочет есть готовые сласти из универсама. Как и тот, кто познал благородную веру своих предков, не захочет поменять ее ни на какую другую.

– Я понимаю вас и ничего не имею против вашей веры, однако все еще не могу понять, какое отношение все это имеет ко мне. Не могу понять, чего вы от меня хотите.

– Думаю, сейчас вы все поймете, Агния!

– Кстати, вы откуда-то знаете мое имя, а я ваше – нет. Это как-то неудобно… мы с вами в неравном положении… кажется, ваши друзья называли вас Ануш… Ануш Арменовна?

– Ануш Арсеновна, – поправила ее женщина, – впрочем, вы можете называть меня просто Ануш. Отчества среди нас не приняты. Это скорее ваша, российская традиция.

– И кто же вы? Восточная княгиня? Наследница престола какого-то восточного царства?

– Ну, мой род действительно очень древний, – кивнула Ануш, – но мы не уважаем титулы. Подлинные христиане живут в братском равенстве. В действительности я – член Высшего Апостольского совета нашей церкви. Совет прислал меня сюда для решения важного вопроса, от решения которого могут зависеть судьбы всех моих единоверцев, больше того – судьбы всего человечества.

Дело в том, что в далекой древности, почти полторы тысячи лет назад, сторонники нашей церкви получили бесценный дар: драгоценный камень, украшавший крест святого Петра…

Агния удивленно взглянула на Ануш: так вот в чем дело! Эти люди как-то прознали про сапфир «Сердце Запада»… впрочем, узнать это не составило для них никакого труда: история о похищении и подделке сапфира была во всех газетах. Другое дело – как они узнали о ее роли в этой истории… самое же главное – как они узнали, что подлинный сапфир находится у нее?

Агния почувствовала горечь: если эти люди потребуют, чтобы она отдала им этот сапфир, – она не сможет им отказать, а расставаться с сапфиром ей очень не хотелось, она чувствовала удивительную внутреннюю связь с этим камнем.

Однако, подумала Агния, что-то здесь не сходится.

Одорих, один из четырех германских воинов, разграбивших могилу святого Петра, унес сапфир «Сердце Запада» на запад, в королевство франков. Там, в родовом замке потомков Одориха, сапфир хранился полторы тысячи лет, пока не был продан владельцами американскому миллионеру, после чего сменил еще несколько владельцев. Но камень не был на Востоке, не был в Византийской империи…

Ануш тем временем продолжала:

– Этот драгоценный камень принес в пределы Византии германский воин Герузий. Герузий был язычником, но в Византии он встретился с адептами нашей церкви, проникся подлинным учением и принял святое крещение. При этом он вручил главе нашей церкви свой трофей, драгоценный камень, принадлежавший святому Петру. Это был чудесный камень, прекрасный топаз удивительного золотого цвета, словно в нем была заключена частица солнечного света, света подлинного благочестия. Он получил имя «Заря Востока» и занял почетное место в нашем главном храме…

«Ага, – подумала Агния с заметным облегчением, – значит, их не интересует мой сапфир… значит, они на него не претендуют. Но тогда вообще непонятно, чего они от меня хотят. Про второй камень я ничего не знаю…»

– Топаз хранился в нашем святилище, и скоро мы поняли, что он придает нашему храму особенную, неповторимую чистоту и святость. С этим камнем связано несколько чудес – он исцелил двух или трех паралитиков, одного прокаженного и несколько слепых.

Однако потом город, где находился наш храм, был захвачен арабами. Храм разрушили, камень удалось спасти и спрятать. Верные последователи нашей церкви принесли его в Константинополь. Но и там не было мира и покоя: город разграбили крестоносцы. Топаз чудом уцелел и снова занял подобающее ему место в нашем восстановленном храме. Но затем Константинополь пал под ударами турок, и тут топаз «Заря Востока» пропал окончательно.

Мы, точнее наши предки, безуспешно искали камень век за веком. Среди нас распространилось убеждение, что, если мы сможем вернуть этот камень, наша церковь вернет себе подобающее место среди других христианских церквей.

– Я вам очень сочувствую, – проговорила Агния, едва Ануш замолчала, – но не понимаю, какое отношение все это имеет ко мне? При всем желании я ничем не могу вам помочь. Я не видела камня, о котором вы говорите, и ничего о нем не знаю.

– Это очень странно, – пожилая женщина пристально взглянула на Агнию, – дело в том, что мы нашли ваше имя на страницах древнего оракула…

– Какого еще оракула? – спросила Агния в недоумении.

– В одном из наших храмов с глубокой древности хранится Золотая Книга Востока. Это священная книга, которую разрешается открывать только раз в году, на священном осеннем ритуале, первого октября, когда, по нашим традициям, наступает новый год.

В этот день священнослужители открывают Золотую Книгу и читают одну страницу. Непосвященным текст этой страницы кажется туманным и загадочным, но служители храма владеют древним искусством толкования, они расшифровывают текст оракула и на основе его узнают, что следует делать в наступающем году, чего следует ждать от этого года и чего опасаться.

Так вот, в предсказании священного оракула на этот год было названо ваше имя…

– Что, прямо так и написано – Агния Иволгина? – недоверчиво переспросила девушка.

– Нет, конечно, – Ануш улыбнулась. – Оракул – это не адресная книга и не паспортный стол полиции. Там было сказано, что тайна священного камня откроется девушке, имя которой значит «непорочная», которая родилась под знаком Близнецов, когда Меркурий находился в седьмом доме, и которая живет в большом северном городе, где весной почти не бывает ночи.

– И что – только я подошла по всем этим параметрам?

– Представьте себе – да!

– Тем не менее ваш оракул ошибся. Я ровным счетом ничего не знаю о вашем камне.

– Наш оракул никогда не ошибается, – строго возразила ей Ануш, – такого не было ни разу за полторы тысячи лет!

Агния хотела добавить, что оракул не совсем ошибся, но допустил некоторую неточность, что она кое-что знает о другом камне, можно сказать, родном брате священного топаза, но вовремя удержалась, решив не усложнять и без того непростую ситуацию и не навлекать на себя подозрения этих людей.

А Ануш снова заговорила.

– Оракул не ошибается, – повторила она, – возможно, что вы еще узнаете о священном камне или как-то связаны с ним – но еще сами это не поняли. В любом случае я очень прошу вас дать нам знать, если «Заря Востока» возникнет на вашем пути, если вы хоть что-то узнаете об этом священном камне…

– Непременно, – пообещала Агния, думая, что такое обещание ни к чему ее не обязывает, – а сейчас… если вам от меня больше ничего не нужно, вы меня отпустите?

– Разумеется! – Ануш кивнула своему подручному и коротко распорядилась: – Ара, доставьте госпожу Агнию к ней домой.

Агния направилась к выходу. Ара пошел за ней, но, когда он уже был в дверях, Ануш снова окликнула его.

Когда мужчина подошел к ней и остановился, почтительно склонив голову, Ануш проговорила вполголоса:

– Продолжайте следить за ней. И сделайте так, чтобы тот человек… ну, тот преступник в темных очках, больше ее не тревожил.

– Слушаюсь. – И Ара удалился.

Потеряв Агнию, фальшивый Иванов не на шутку расстроился.

Он не сомневался, что без труда перехватит девушку возле ее дома или в каком-то другом месте, где она постоянно бывает, но он был огорчен тем, что она смогла от него ускользнуть. Неужели он теряет сноровку? Он ведь профессионал самого высокого класса, а она… она никто, пустое место, даже не любитель!

Наверняка ей кто-то помогает, но кто?

Плохо даже не то, что ей помогают, – плохо, что он не имеет представления, кто это может быть.

Кроме этого, в его положении был еще один неприятный момент.

Он сбежал от полиции, но его ищут. Наверняка полиция бросила на эти поиски все свои лучшие силы. Правда, он прекрасно владеет искусством мимикрии, умеет смешаться с толпой, затеряться в многомиллионном городе для него ничего не стоит, но все равно это обстоятельство осложняет его задачу.

Теперь у него были новые документы, такие же неприметные, как прежде. Если раньше он действовал под именем Сергея Иванова, теперь он стал Николаем Петровым, одним из десятков или даже сотен тысяч однофамильцев.

Новоявленный Петров отправился к дому Агнии Иволгиной. Раньше или позже она сюда вернется.

Почти напротив ее дома было небольшое кафе.

Киллер вошел в это кафе и занял столик возле окна – отсюда очень хорошо просматривались улица и все подходы к дому, Агния не сможет вернуться незамеченной.

К столику подошла симпатичная светленькая официантка, улыбнулась и положила на стол меню.

– Кофе, пожалуйста, – попросил мужчина.

– Эспрессо?

– Двойной, без сахара!

Девушка удалилась. Киллер чуть отодвинул занавеску, чтобы еще лучше видеть улицу.

По улице сновали озабоченные люди, прогуливались молодые мамы с колясками. Агнии среди них не было.

Впрочем, киллер готов был к долгому ожиданию.

К столику подошла официантка – не та, что первый раз, другая, высокая смуглая девушка с миндалевидными глазами и лицом античной статуи, поставила перед мужчиной чашку кофе.

Он скользнул по ней равнодушным взглядом, в голове пронеслась какая-то мысль, но тут же отступила, потому что из-за угла вышла молодая женщина, очень похожая на Агнию.

Киллер насторожился, вгляделся в лицо этой женщины и тут же понял, что ошибся: сходство было, но все же это была не она.

Он пригубил кофе и удивленно взглянул на чашку: кофе был удивительно хорош, давно он такого не пил! Разве что десять лет назад, в Стамбуле…

Он сделал еще один глоток, еще…

И вдруг стены кафе поплыли перед глазами, как в детстве, когда он катался на карусели, потом в глазах начало темнеть.

Киллер приподнялся, он искал взглядом подозрительную официантку – но той уже и след простыл. Он потянулся к карману, где у него лежали очень хорошие таблетки, – но рука уже не слушалась его, и киллер упал лицом на стол.

Он долго плыл по темной ночной реке, рядом с ним плыли маленькие деревянные плоты, на которых горели свечи. Пахло ночью, над головой сияли незнакомые, зарубежные звезды. Где-то вдалеке слышался переливчатый женский смех.

Потом он услышал приближающийся шум.

Сначала он был негромким, едва различимым, но потом стал громче, громче и превратился в оглушительный грохот, перекрывающий все другие звуки.

Он с ужасом понял, что это такое – ниже по реке водопад, и река несет его к этой пропасти…

Он попытался плыть от водопада – но руки и ноги его не слушались, он не мог пошевелить даже пальцем.

Грохот водопада приближался, становился все громче, все оглушительнее – и вот, наконец, его беспомощное тело подхватило мощное течение, выбросило из темного покоя реки в сверкающую, безжалостную круговерть, швырнуло вперед, в страшную глубину…

И он очнулся.

Он лежал на жесткой крахмальной простыне, рядом виднелась стойка капельницы, слышались какие-то озабоченные голоса.

– Кажется, он очнулся! – проговорил один из этих голосов, и он увидел над собой строгое женское лицо в обрамлении голубой медицинской униформы.

– Он открыл глаза! – проговорила женщина, и тут же рядом с ней появился мужчина, тоже в голубом.

– Где я? – хотел проговорить киллер, но голос его не слушался, он не смог издать ни звука.

– Как мы себя чувствуем? – осведомился мужчина в голубом тем фальшиво-жизнерадостным тоном, каким врачи разговаривают с тяжелобольными.

– Хреново, – хотел ответить ему киллер – но у него опять ничего не вышло. Тогда он попытался поднять руку, хотя бы пошевелить ей – но не смог двинуть даже пальцем.

– Ну, все не так плохо, как мы думали! – проговорил врач, осторожно приподнимая его веко. – Организм у вас очень крепкий, думаю, вы выкарабкаетесь…

– Что со мной случилось? – хотел спросить киллер, но опять не смог издать ни звука.

Однако врач, похоже, понял его безмолвный вопрос.

– Вас нашли на улице, без сознания, – сообщил он, – полагаю, что у вас случился инсульт. Иногда это бывает и в более раннем, чем у вас, возрасте. Но пока мы провели не все анализы, и окончательный диагноз ставить рано. Тем более рано говорить о каких-то определенных прогнозах. Но я думаю, Петров, что вы справитесь!

– Кто там? – спросила Алиса испуганно из-за двери.

– Это я, – услышала она в ответ приглушенный голос, – это я, малыш, открой…

Путаясь в замках, она отворила дверь, и тотчас в прихожую проскользнул Виталик.

– Что случилось? – Она попятилась. – Ты разбудил меня…

Машинально он подумал, что история повторяется – только недавно он точно так же смотрел на нее недовольно спросонок.

– Уже не так рано, – сказал он, – я не думал, что ты спишь.

– Я приняла снотворное, всю ночь проворочалась, а теперь вот ты… Так что случилось? Зачем ты пришел, ты же сам говорил мне, что это опасно!

– Прости меня! – Виталик сбросил плащ прямо на пол и заключил ее в объятия. – Малыш, прости меня! Я не должен был прогонять тебя, я вел себя не по-мужски! В такое время тебе нужна поддержка, а я… – он обнимал ее все сильнее.

– Но… – Алиса пыталась вырваться и заглянуть ему в глаза, – как же мы…

Он закрыл ей рот поцелуем, подхватил на руки и понес в спальню. Но остановился на полдороге, потому что не знал, где эта спальня находится. Квартира была огромная, в ней можно было заблудиться, а он никогда раньше здесь не был. Алиса боялась разоблачения и никогда не приглашала его к себе, они встречались у него на съемной квартире. Он-то, разумеется, сказал ей, что квартира его. Вот интересно – оказывается, муж тоже ей все врал насчет квартиры.

Осторожно он опустил свою ношу на пол. Надо же, вроде бы стройная такая, лишнего веса нисколько, а нести тяжело.

– Ну, – сказал он, незаметно переведя дух, – куда дальше? Где здесь спальня?

– Нет, – встрепенулась она, – в спальню не надо, только не на кровати, где мы…

Он чертыхнулся про себя, набрал полную грудь воздуха, как штангист перед очередной попыткой, подхватил ее снова на руки и рванулся в противоположную от спальни дверь, в левую.

– Нет! – закричала Алиса. – Только не туда, там кухня, именно там его убили!

– Да что же это такое! – уже не скрываясь, прорычал Виталик и наугад открыл следующую, подумав, что если эта зараза и тут станет орать, то он просто бросит ее и уйдет. В конце концов, он не железный, этак никаких нервов не хватит.

Эта комната оказалась гостиной. Виталик мельком разглядел кожаный угловой диван мерзкого желто-горчичного цвета, низкий столик, на нем серебряную вазу с фруктами, в углу – огромную статую медного Будды, до того блестящую, что больно стало глазам. Виталик прикинул наскоро, что диван не подойдет – угловой, неудобный, да еще скользить станет, и бросил Алису прямо на ковер. Одним движением рванув на ней халат, так что пуговицы брызнули в разные стороны, он навалился на нее, успев только скинуть пиджак. Нужно было действовать скорее, чтобы она не успела опомниться.

– Дорогая… – шептал он сквозь поцелуи, – любимая… я хочу тебя… хочу…

Дело пошло на лад, вскоре Алиса перестала сопротивляться и сама помогла ему освободиться от одежды. Ковер нещадно кололся, и он подумал было, что Алисе тоже некомфортно, но похоже, что она обо всем позабыла.

Слушая ее стоны и всхлипы, Виталик самодовольно подумал, что талант его никогда не подводил. Но не время расслабляться, это еще полдела. Даже не половина, а малая часть. Главное – выманить у нее камень, а там уж поскорее исчезнуть из ее жизни. Пускай сама разбирается, как там будет дальше.

Виталик никогда не жалел обманутых и брошенных им женщин. В конце концов, силой-то он никого не тянул.

По прошествии некоторого времени, когда действо закончилось, Виталик решил, что пора приступать к главному. Вот как раз в такие минуты, когда женщина расслаблена и смотрит с поволокой, еще не совсем понимая, на каком она свете, нужно ковать железо, что называется, не отходя от кассы.

– Милая… – прошептал он, уткнувшись губами в теплую ямку у Алисы на шее, – дорогой мой малыш, и как это я так долго смог протянуть без тебя… Я тут подумал… знаешь, мы должны уехать. Уехать далеко, очень далеко…

– Уехать? – как эхо повторила Алиса. – Но куда же? Ведь я говорила тебе в прошлый раз, что Эдуард не оставил мне ничего. Ни денег, ни недвижимости, вилла в Ницце оказалась заложена, и банк ее заберет вскоре…

– Как будто, кроме Ниццы, нет никаких других мест, годных для проживания! – тихонько рассмеялся Виталик. – Были бы деньги, а земля большая…

– Денег тоже нет, – печально вздохнула Алиса, – на карточке совсем немного.

– Ну, на первое время хватит и моих денег, – протянул Виталик, – а потом… послушай, то, что я скажу, – это очень серьезно. Ты говорила, что у твоего мужа был камень – очень крупный золотистый топаз. Так вот, он может стоить целое состояние. Я узнавал, такие камни очень редкие и ценятся дорого.

Он поморщился, прикоснувшись голой ногой к ворсистому колкому ковру, и подложил рубашку. Для этого ему пришлось отвернуться на мгновение. Так что он не успел заметить, как подозрительно блеснули глаза у Алисы.

Однако она ничего не сказала, наблюдая за любовником из-под опущенных ресниц.

– Ты, конечно, скажешь, что такой дорогой камень трудно будет продать, – продолжал Виталик, нежно поглаживая Алису по узкому загорелому плечу, – но мы не будем продавать его здесь. У меня есть связи, я знаю нужных людей, нужно только вывезти его за границу. А там уж все образуется.

Алиса порывисто обняла его за шею и спрятала лицо у него на груди для того, чтобы он не видел, как подозрительно блестят ее глаза и кривятся губы.

– Ты только представь, – продолжал Виталик, – мы будем богаты, сказочно богаты! И будем сами хозяевами своей судьбы! Мы полетим куда захочешь и будем жить в самых лучших отелях. Нужно только продать камень надежным людям… ну, это я возьму на себя, тебе не о чем беспокоиться…

Алиса как-то странно дернулась в его руках.

– Что с тобой? – Виталик оторвал ее от себя и внимательно поглядел в глаза.

– Ничего, ты случайно меня поцарапал…

– Прости! Дай поцелую! – Он потянулся к ней, и Алиса подставила ему губы.

– Ну, так что, – спросил он после долгого поцелуя, – ты покажешь мне камень?

– Но я не знаю, где он, – сказала Алиса, – понимаешь, я знала, что Эдуард купил его, я видела этот камень, но я понятия не имею, где он сейчас.

– То есть как? – Виталик приподнялся на локте и смотрел на нее во все глаза. – Как это – не знаешь? Ты же говорила, что видела его! Говорила, что муж его тебе показывал!

– Ну да, я видела, я даже знаю, что он привез его в Россию, но вот куда потом дел… Он не говорил со мной о делах…

– Где он может быть? – Виталик порывисто вскочил и заходил по комнате.

Вид у него был бы смешной и жалкий – совсем голый, в одном спущенном носке, – если бы лицо не было таким злым.

– Вспомни, возможно, ты знала, но просто забыла! – набросился он на Алису. – Ну куда твой муж мог его положить? Спрятать где-то здесь, в квартире? Наверняка тут слона можно спрятать – не квартира, а лабиринт Минотавра!

– Не знаю… полиция тут все обыскала, ничего не нашли, – ответила Алиса, исподтишка наблюдая за любовником.

От нее не укрылись его трясущиеся руки, прыгающие губы и злой взгляд.

«Какой он противный, – подумала она невольно, – и что я раньше находила в нем хорошего? В постели, конечно, в своем деле он очень даже ничего, а так – пустое место… Еще и глуп к тому же и самодоволен до неприличия».

Он повернулся к ней, и Алиса едва успела принять самый жалостливый вид.

– Виталик… – протянула она, и в голосе ее прозвучали слезы. – Милый, зачем ты так на меня смотришь? Я не виновата, что муж так со мной обращался… Он не допускал меня к своим делам. Он всегда говорил, что сам во всем разберется. И вот теперь оказалось, что он оставил меня нищей…

– Но ты точно знаешь, что камень был? – Виталик наклонился и навис над ней, так что захотелось оттолкнуть его, чтобы было больше воздуха. – Или ты просто все придумала, чтобы…

– Чтобы – что? – Алиса сделала вид, что испугалась, и даже попыталась отползти в сторону. – Виталик… – проскулила она жалким дрожащим голосом, – ты меня пугаешь…

Она почувствовала, как фальшиво выглядит вся сцена, но этот самодовольный тип ничего не понял.

Он отвернулся и топнул ногой. Было очень забавно наблюдать за ним сзади. Но Алиса даже не улыбнулась. Она выжидала. Спина у ее любовника тряслась, Алиса готова была поклясться, что он судорожно сжимает кулаки и ругается про себя неприличными словами. Наконец он успокоился и обернулся.

– Прости меня, малыш, – сказал он, криво улыбаясь, – я нервничаю. Все же нас могут записать в подозреваемые. Ты говорила – у тебя алиби, но у меня-то его нет!

– Но никто не знает, что мы встречались! – Алиса встала с ковра и накинула халат, отметив мимоходом, что на ее нежной коже видно раздражение от жесткого ковра. Ну, это не самое страшное. Это быстро пройдет. – Дорогой, я обязательно найду этот камень, – сказала она, подходя ближе к любовнику, – я понимаю, что это наш шанс на новую счастливую жизнь. Я обыщу всю квартиру и найду его тайник. Я расспрошу его адвоката и узнаю, в каком банке у Эдика была абонирована ячейка. Я все узнаю, не беспокойся.

С этими словами она посмотрела Виталику в глаза нежным, преданным взглядом, думая в тревоге, что вряд ли у нее получится такой взгляд. Через некоторое время, однако, она убедилась, что он поверил. Обнимая его за плечи, она почувствовала, что из него потихоньку уходит напряжение.

– Ты точно знаешь, что камень очень дорогой? – тихонько спросила она, уткнувшись ему в плечо.

– Абсолютно уверен, – ответил он твердо, – ты даже не представляешь, насколько.

– Тогда не волнуйся, я обязательно его найду. А теперь иди, – сказала она, незаметно взглянув на часы у него на запястье, – ты прав, не нужно, чтобы тебя видели здесь. Я позвоню.

– Я сам тебе позвоню, – сказал он, заглядывая ей в глаза, – сегодня вечером.

– Лучше завтра, – она уже подавала ему рубашку, ботинки и второй носок.

Она заперла за ним дверь и постояла немного, затаив дыхание. Ушел. Все правильно, не к лифту, а к запасной лестнице, как она велела. Нечего ему здесь маячить. Однако время не ждет. Алиса встрепенулась и побежала в кабинет мужа, куда не заходила с самого дня его смерти. Да и раньше-то нечасто она там бывала.

Алиса взглянула на часы.

Время приближалось к двенадцати.

То самое время…

Два или три раза она видела, как ее покойный муж Эдуард в двенадцать часов дня (точнее, за несколько минут до полудня) удалялся в свой кабинет, плотно закрывал за собой дверь и что-то делал там в течение получаса.

Алиса, как и все женщины, очень любопытная, заинтересовалась его полуденным уединением и решила узнать, что делает Эдик за запертой дверью.

Как-то раз она заранее наклеила на замок двери кабинета полоску жевательной резинки и дождалась, когда муж снова отправится в кабинет. Эдуард по привычке захлопнул дверь, но резинка не дала замку защелкнуться.

Алиса подкралась к двери и чуть-чуть приоткрыла ее.

Хорошо смазанные петли не скрипнули, и Алиса осторожно заглянула в щелку.

И чуть не застонала от разочарования: муж был в глубине комнаты, в том ее конце, который не был виден!

Открыть дверь шире? Но тогда он может заметить ее и устроит скандал… Разорется, ударит ее по лицу, начнет выкручивать руки…

Алиса хотела уже сдаться и уйти, как вдруг увидела картину, висящую на стене почти напротив двери. Точнее, не картину, а старинную гравюру. Гравюра была закрыта стеклом, и под углом это стекло превратилось в настоящее зеркало.

И вот в этом зеркале Алиса увидела своего мужа.

Эдуард стоял перед камином и следил за стрелками больших старинных часов, украшавших каминную полку. Часы были бронзовые, очень красивые, они изображали старинный корабль с развернутыми парусами.

Вот стрелки часов сомкнулись на цифре двенадцать, часы начали мелодично отбивать время. В эту же секунду Эдуард повернул по часовой стрелке крошечный штурвал на корме бронзового парусника, как будто хотел изменить его курс…

И тут случилась удивительная вещь. Часть каминной полки, на которой стояли часы, выдвинулась вперед, и за полкой открылся темный проем тайника.