Текст книги "Не злите джинна из бутылки"

Автор книги: Наталья Александрова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Как у Петра Первого? – ядовито поинтересовалась Лола. – Успокойся, у тебя обычная простуда, не надо было голым перед форточкой расхаживать! Вечно тебе жарко!

– Откуда ты знаешь, что простуда? – капризно заговорил Леня. – Может, у меня бронхит!

– При бронхите температура, а у тебя… – Лола издали потрогала ему лоб.

– Да у меня… – Тут Лолин боевой товарищ зажмурился и оглушительно чихнул.

– А-ах! – ударной волной Лолу отбросило к дальней стенке, со шкафа свалилась кипа старых журналов, Пу И упал в обморок на ковре, а кот, зажмурившись и прижав уши, рванул вон из комнаты.

– Ну, ты даешь! – вскричала Лола, как давешний работяга. – Предупреждать надо!

– С утра мучаюсь, а тебе и горя нет! – обиженно заговорил Леня. – Полная квартира, а стакан воды подать некому! Так помру, а ты только через неделю спохватишься, отчего это никто кофе не варит!

«Так тебе и надо, – хотела ответить Лола, – нечего было вчера надо мной издеваться, называть чучелом и психопаткой».

Но ее компаньон выглядел таким несчастным, а Лола по природе своей была девушкой незлой, так что она решила не вредничать.

– Ну ничего, побудешь в тепле денек-другой, все пройдет, – миролюбиво сказала она.

Маркиз обиженно молчал, потом покашлял напоказ и снова чихнул. Но Лола была уже подготовлена, так что должного эффекта не получилось. Леня утомленно откинулся на подушки и заявил, что ему очень и очень плохо, у него жар, головокружение, давит в груди и пульс какой-то не такой. Лола попробовала сама посчитать пульс, но вообще его не нашла. Тогда ее компаньон слабым голосом признался, что у него с самого утра ужасный звон в ушах – наверное, сильно повысилось давление, и глаза как-то плохо видят, все мутно, как в тумане. На здравое предложение Лолы встать, умыться, побриться и привести себя в порядок Маркиз ответил возмущенным мычаньем.

Зрелище болеющего мужчины вряд ли может кому-то доставить удовольствие, поэтому Лола удалилась якобы для поисков градусника, который нашелся удивительно быстро. Она сунула больному градусник и вышла ненадолго с Пу И.

Они вернулись минут через двадцать – Пу И сам потянул ее домой. Лола сняла сапоги и на цыпочках подкралась к двери. Ее верный друг и компаньон лежал, вытянувшись на кровати, глаза его глядели в потолок с самым скорбным выражением.

– Как ты? – посочувствовала Лола.

– Ужасно! – простонал Леня.

– А какая температура?

– Повышенная! Тридцать семь и два! Ну дадут мне в этом доме когда-нибудь чаю?

Далее в комнату больного были отнесены:

– две большие кружки сладкого чая с лимоном;

– вазочка малинового варенья;

– четыре рогалика, обильно политые медом;

– килограмм апельсинов, которые, как известно, содержат больше всех фруктов витамина С;

– пара бананов и коробка зефира для смягчения боли в горле;

– чашка какао, сваренного на цельном молоке с большим количеством сахара для поддержания сил.

Употребив все это по назначению, Леня несколько оживился, признался, что ему стало получше и что он бы сейчас чего-нибудь съел. И что если Лола настаивает, то он, так и быть, сделает над собой усилие и явится на кухню самостоятельно.

Плотный завтрак состоял из омлета из четырех яиц с луком и грибами, а также двух толстенных сарделек, которые так и назывались «Толстячок». К кофе Маркиз вытребовал последние булочки с шоколадом, да еще ворчал, что осталось всего две – изо рта, мол, вырывают, знают, что тяжело больной человек за себя постоять не может. Лола решила молчать и не реагировать ни на что – все знают, что слегка простуженный мужчина становится дома совершенно невозможным, он каждые полчаса измеряет температуру, жалуется на боли во всех существующих частях тела, тиранит домашних, утверждая при этом, что его никто в этом доме не любит и не ценит и что когда он умрет, то все они об этом пожалеют. И еще много всяких сентенций в таком духе.

Все придирки и причитания доставались на долю Лолы, поскольку остальные сожители Лени Маркиза, четвероногие и пернатые, благоразумно скрылись с его глаз, как видно, руководствуясь интуицией, той самой, что помогла таиландским слонам заранее предчувствовать цунами и убежать в горы.

Попугай Перришон сам забрался в клетку, Пу И валялся в Лолиной комнате на брошенном ею в спешке халате, кот Аскольд удобно устроился в гостиной на подоконнике между цветочными горшками. Он с интересом поглядывал на птичек, лениво провожая глазами падающий желтый лист и задумчиво покусывая очередной цветок фиалки.

Так продолжалось полдня, и вот, когда Лола с тоской раздумывала, что бы приготовить этому троглодиту на обед, из комнаты больного раздался вдруг крик, что-то упало на пол и покатилось со звоном, после чего на пороге появился Маркиз, всклокоченный, с выпученными глазами, в руках он держал осколки чашки.

– Ну что ты хулиганишь? – недовольно спросила Лола. – Поспал бы хоть немного…

– Какое спать! – возопил Леня. – Лолка! Случилось страшное! Я вспомнил, что сегодня у меня встреча с заказчиком! В пять часов в японском ресторане «Цветок сливы»!

– Ты же никогда не любил японскую кухню, – удивилась Лола, – так что все к лучшему – позвони, предупреди, что заболел и прийти не сможешь. Кстати, что за заказчик? Почему я ничего не знаю?

– Потому что это первая встреча! Нет, никак нельзя, с первого же раза я буду переносить встречу, это несерьезно… – забормотал Леня, – это говорит не в пользу моего профессионализма.

Все элегантные операции по безболезненному отъему денег у весьма обеспеченной части населения страны (с бедными гражданами Леня никогда не связывался, утверждая, что себе дороже обойдется) Маркиз осуществлял самостоятельно, привлекая по мере необходимости проверенных помощников. Однако, поскольку он был весьма известен в узких профессиональных кругах, то позволял себе время от времени брать заказы. Всегда найдутся индивидуумы, которым требуется ловкий неболтливый человек, который способен, не привлекая к себе внимания, вернуть, к примеру, похищенную фамильную драгоценность, или тихо и быстро изъять важные документы, или добиться конфиденциального разговора с ВИП-персоной и передать ей нечто, сильно ее, персону, интересующее, таким образом, что ничьи посторонние уши ничего не услышат…

Заказы Леня брал только у тех людей, кто мог предоставить ему солидные рекомендации. Было в городе несколько уважаемых, проверенных личностей, которым Маркиз доверял, в разумных пределах, конечно. Потенциальному заказчику следовало сослаться на одного из них. Эта система была отработана и действовала безотказно, поскольку каждая сторона четко выполняла оговоренные условия. Именно поэтому Маркиз так обеспокоился.

– Ну так возьми себя в руки, побрейся опять же, причешись и ступай в японский ресторан! Выпьешь там сакэ подогретого, может, полегчает! – с сердцем сказала Лола, поскольку компаньон безумно надоел ей за сегодняшний день.

– Ты соображаешь, что говоришь? – закричал Леня и тут же закашлялся. – Ты соображаешь, что говоришь? – просипел он. – Больного человека гонишь на холод! Ведь на улице уже не лето! У меня же температура!

– Не валяй дурака! – Лола рассердилась по-настоящему. – Нет у тебя никакой температуры! И было-то тридцать семь и два, а теперь и вовсе нормальная! Подумаешь, чихнул два раза!

– У меня ужасная слабость! – Маркиз тут же плюхнулся на подушки и закатил глаза, как Пу И, когда изображал обморок. – Просто руки не поднять! И все болит – голова, горло, зубы…

– Ну, зубы-то точно болят от того, что жевать устали! – рассмеялась Лола. – Тоже мне, больной – аппетит тройной!

– Вот ты какая! – Леня приподнялся и тут же обессиленно упал снова. – Вот как раскрывается человек в трудную минуту! Я-то по-другому о тебе думал…

– Если у тебя все, то я пошла, – строго сказала Лола, – у меня дел невпроворот!

– Стой! – приказал Маркиз. – Стой где стоишь и слушай внимательно! Не хотел я этого делать, очень не хотел, да, видно, придется. У меня положение безвыходное, а то бы – никогда! Придется тебе идти на беседу с заказчиком вместо меня! Скажешь, что у меня срочное дело, выслушаешь все, что он скажет, и передашь мне. Думаю, что с таким простым делом ты сумеешь справиться.

Лола тут же обиделась. Да кем он себя считает, этот сопливый ипохондрик? Тоже мне, Джеймс Бонд доморощенный! Однако идти на встречу не хотелось. Вдруг клиент обидится, что вместо Маркиза пришла она, посчитает ее несерьезной и не стоящей доверия… Некоторые мужчины предубеждены против женщин, они уверили себя, что место женщины – в кухне или возле телевизора, можно еще детей ей поручить, но в бизнес пускать никак нельзя. Такому типу уж если что втемяшилось в голову – нипочем его не переубедить. Она не справится с заданием, и Ленька будет вспоминать ей это всю оставшуюся жизнь.

С другой стороны, Лоле так надоело слушать нытье компаньона, что она готова была согласиться на что угодно, лишь бы вырваться ненадолго из дома. Пускай ему кот чай с лимоном подает в постель. Хотя с кота где сядешь, там и слезешь…

– Соглашаюсь исключительно из сострадания к больному человеку, – медленно сказала Лола. – Кто такой этот тип?

Леня сообщил, что сам ничего толком не знает, что, судя по голосу – мужчина средних лет, что сослался он на известного Лене, весьма авторитетного человека, представляться по телефону не стал, а японский ресторан выбрал, потому что там народу не так много, можно спокойно поговорить…

– А как я его узнаю? – удивилась Лола.

– А он такой седой, солидный, в руках будет держать журнал «Комнатное цветоводство» и еще велел запомнить пароль: «Рододендрон Симси».

«Не нравится мне все это», – подумала Лола, но тут же мысли ее перескочили на другое. Как одеться, чтобы заказчик отнесся к ней с уважением? Какой стиль – свободный или деловой? Подумав немного перед зеркалом, она решила надеть брючный костюм цвета молочного шоколада, а чтобы не было так официально, к нему подойдет блузка цвета красного грейпфрута.

* * *

Лола вошла в ресторан и огляделась.

Низкие столики черного лакированного дерева стояли довольно далеко друг от друга. Между ними свободно помещались горшки с крошечными, причудливо искривленными деревцами – соснами, японскими кленами, декоративными вязами.

«Ну да, японские бонсаи! – подумала Лола. – Ресторан ведь японский…»

Навстречу Лоле уже семенила, низко кланяясь, наряженная в яркое шелковое кимоно японка (скорее, пожалуй, уроженка Средней Азии, подумала Лола).

– Ви одна? – спросила она, приблизившись к Лоле, и склонилась так низко, что могла переломиться пополам.

– Меня ждут! – Лола как раз увидела за дальним столиком седого мужчину, перед которым на виду лежал свежий номер журнала «Комнатное цветоводство».

– Очена хорошо! – обрадовалась «японка» и, мелко семеня, сопроводила клиентку к дальнему столику. Доведя Лолу до места, она тут же удивительным образом исчезла, словно растворилась в воздухе.

– Здравствуйте! – проговорила Лола, усаживаясь напротив будущего клиента.

– Что значит – здравствуйте? – раздраженно переспросил тот. – Вы кто такая? Что вам от меня нужно?

– Не мне от вас, а скорее вам от меня! – ответила Лола обиженно.

– Это на что вы намекаете? – возмутился седой и завертел головой. – Администратор!

– Чито такое? – «Японка» снова возникла возле стола.

– Эта женщина… – начал он, но Лола перебила его, торопливо проговорив:

– Рододендрон Симси!

– Что же вы сразу не сказали! – зашипел клиент, понизив голос.

– А вы меня слушали? – отозвалась Лола. – Вы мне рта открыть не дали!

– Чито такое? – повторила японка, переводя взгляд с мужчины на женщину. – Чито-то случилось?

– Все в порядке! – отмахнулась Лола.

– В порядке, в порядке! – подтвердил мужчина.

«Японка» тут же исчезла.

– Я вообще-то ожидал другого человека… – зашептал мужчина, перегнувшись через стол. – Мне рекомендовали господина…

– Не надо никаких имен! – поспешно оборвала его Лола. – И не надо так шептать, пригибаться… этим вы привлекаете к себе излишнее внимание! Ведите себя естественнее, свободнее, как будто вы просто пришли в ресторан с девушкой.

– Я не хожу в рестораны! – окрысился седоватый.

«Ну и клиента Бог послал! – мысленно вздохнула Лола. – Зануда и неврастеник!»

– Что, экономите? – осведомилась она вслух.

– Что за бред! – Тот разозлился еще больше. – У меня достаточно денег! Если бы я был беден, я бы к вам не обратился! Мне говорили, сколько стоят ваши услуги. А в рестораны я не хожу, потому что не люблю человеческое общество! Не люблю, когда вокруг много людей, и они все едят, пьют, разговаривают… – Будущий клиент с явной неприязнью огляделся по сторонам.

– Вы не любите человеческое общество? – с интересом переспросила Лола. – А какое же тогда общество вы предпочитаете?

– Это мое личное дело! – ответил мужчина с еще большим раздражением. – И вообще – для чего вы сюда пришли? Чтобы помочь мне или чтобы приставать ко мне со своими нескромными вопросами?

– Ну, в общем, вы правы… – Лола отступила на заранее подготовленные позиции, хотя потенциальный клиент вызывал у нее все меньше симпатии. Чего стоило одно его лицо – мрачное, недовольное, казалось, никогда не улыбающееся…

И вдруг лицо возможного клиента поразительно изменилось.

Его озарила нежная, восторженная улыбка.

Великий русский писатель Лев Толстой считал красивыми тех людей, которых улыбка делает лучше, и уродливыми – тех, кого улыбка портит.

По этому критерию потенциальный Лолин клиент был самым настоящим красавцем, потому что улыбка его удивительно украсила.

Лола проследила за его взглядом, чтобы понять, кому или чему улыбается этот странный человек.

Она не сомневалась, что увидит привлекательную женщину…

Однако в том направлении, куда смотрел клиент, никого не было – ни женщины, ни мужчины. Клиент с восторженной улыбкой смотрел в пустой угол зала, где стоял только низкий глиняный горшок с невзрачным зеленым деревцем.

– Какая красавица! – едва слышно выдохнул мужчина.

– Кто? – ревниво переспросила Лола.

– Она! Азалия Целестинум! – В его голосе прозвучало искреннее восхищение.

– Вот это растение? – разочарованно протянула Лола. – Разве это азалия? Оно же даже не цветет!

– Что вы понимаете! – проворчал клиент, и улыбка медленно сползла с его лица. – Чаще всего она цветет поздней осенью и зимой, так что все еще впереди! Да вы же видите – она уже собирается цвести! Нет, ну какая красавица!

Лола переводила взгляд с неприметного деревца на восхищенного клиента. Странный какой-то… впрочем, у каждого человека могут быть свои маленькие странности. Или не очень маленькие. К примеру, в театре, где Лола работала до знакомства с Маркизом, был один пожилой костюмер, который разводил гигантских мадагаскарских тараканов. Он кормил их с руки, гладил по спинке и называл ласковыми именами. По сравнению с этим увлечением хобби нового клиента было очень даже ничего. Да и сам он казался сейчас гораздо привлекательнее, чем в начале разговора. Лола пожала плечами и деликатно покашляла, чтобы привлечь к себе внимание клиента.

– Так что вы хотели мне рассказать?

Мужчина с явным сожалением отвернулся от деревца и перевел взгляд на Лолу. При этом он заметно поскучнел и снова превратился в крайне неприятного занудного типа.

– Вообще-то я сомневаюсь, стоит ли вам что-либо рассказывать… – пробурчал он, оглядев Лолу с ног до головы.

Лоле этот взгляд очень не понравился.

Она привыкла к оценивающим взглядам. Обычно эти взгляды были либо восхищенными (мужские), либо завистливыми (женские). Иногда, правда, встречались взгляды, полные болезненной, мучительной ненависти. Так на нее смотрели коллеги по театру – неудачливые актрисы, у которых Лола увела хорошую роль, или стареющие примы, чувствующие, что она наступает им на пятки.

Но этот мужчина смотрел на нее так, как будто она была не женщиной, между прочим, молодой и красивой, а… предположим, каким-то не очень удачным офисным приспособлением или некачественным образцом оргтехники. Скажем, сломавшимся факсом или засорившимся аппаратом для измельчения бумаг. Или даже простым дыроколом, который по какой-то необъяснимой причине перестал прокалывать дырки в канцелярских документах, а ни на что другое совершенно не годится.

Лоле и самой этот клиент нравился все меньше и меньше, однако она представила, как посмотрит на нее Леня, если она сообщит ему, что сделка не состоялась.

«Тебе совершенно ничего нельзя поручить! – воскликнет ее деловой партнер и соратник, громко высморкавшись в огромный клетчатый платок и очень достоверно изобразив тяжело больного человека. – Просто не представляю, что ты будешь делать, когда меня не станет!»

Или он вообще ничего ей не скажет, но одним только взглядом выразит все, что думает о таких неумехах и нескладехах, которые не могут окучить самого заурядного клиента…

Нет, Лола не может вернуться ни с чем!

Она решила применить самое мощное оружие, оружие массового поражения, которое имеется в арсенале практически любой женщины – кокетство.

Она опустила длинные ресницы, томно вздохнула, так что ее грудь поднялась, красиво обрисовавшись под тонким трикотажем строгой блузки, и придвинулась поближе к своему собеседнику.

– Понимаете… – проговорила она едва слышно интимным, доверительным голосом. – Вы такой интересный мужчина… увидев вас, я сразу поняла, что у нас с вами много общего… я почувствовала в вас родственную душу…

Расчет ее был прост, как грабли.

Она была уверена, что будущий клиент, чтобы лучше слышать такой увлекательный монолог, чтобы не пропустить из него ни слова, придвинется ближе, то есть сделает шаг навстречу. Приблизившись, он почувствует волнующий аромат ее духов («Белая кувшинка» от Исси Мияки). Дальше Лола скажет ему пару незамысловатых комплиментов (мужчины ведь такие примитивные существа, чем грубее лесть, тем легче они на нее ведутся), и дело будет сделано, то есть договор заключен.

Однако клиент почему-то не придвинулся. Видимо, у него был очень хороший слух. Или, напротив, очень плохое обоняние. Он смотрел на Лолу совершенно равнодушно, только с легким оттенком удивления – как будто тот самый факс, или машина для измельчения бумаг, или канцелярский дырокол вместо того, чтобы выполнять свои прямые функции, вдруг прочитал монолог Гамлета или список кораблей балтийского торгового пароходства.

Лола решила сохранить инициативу и, придвинувшись еще немного, проговорила низким интимным голосом:

– Сразу видно, что вы много страдали, много любили, и теперь ваша душа – как выжженная пустыня…

– Пустыня… – задумчиво повторил клиент. – В пустыне азалии не растут… они очень требовательны к поливу! Их нужно поливать не реже двух раз в неделю, а во время цветения – ежедневно, причем подходит далеко не всякая вода. Лучше всего – талая, в крайнем случае – хорошо отстоявшаяся…

Лола резко отодвинулась.

Нет, с таким человеком ей никогда еще не приходилось сталкиваться! Это не мужчина, это… это – ходячий номер журнала «Комнатное цветоводство»!

Она уже готова была сдаться, но снова вспомнила своего боевого соратника Леню Маркиза, представила его насмешливый взгляд и решила еще раз попытать счастья.

Допустим, этот недокормленный цветовод-любитель равнодушен к женским чарам. Но против грубой лести не может устоять ни одно существо мужского пола, это Лола знала доподлинно. На грубую лесть были падки даже Лолины домашние любимцы – Пу И, очаровательный песик древней мексиканской породы чихуа-хуа, кот-джентльмен Аскольд и говорящий попугай Перришон.

Итак, лесть должна действовать безотказно, и, если пока ей не удалось сломить сопротивление клиента – значит, она просто выбрала неверное направление удара. Нужно ему льстить, льстить грубо, беззастенчиво, но не как мужчине, а как… как цветоводу!

– Что вы говорите! – воскликнула Лола, вскинув ресницы в восторге. – Вы сказали, что вода должна быть хорошо отстоявшейся? Кто бы мог подумать! А я поливала свои цветы водой из-под крана и удивлялась, почему они гибнут!

– Водой из-под крана?! – переспросил ее собеседник, и его лицо побледнело от ужаса. – Да что вы такое говорите! Как можно! Ведь вы-то сами не пьете эту воду! Понятно, что ваши цветы гибнут, причем гибнут в страшных мучениях! Нет, я просто поражен – как можно продавать цветы таким безответственным людям? Почему-то автомобиль не доверяют кому попало, сначала требуют сдать экзамен на право вождения, а цветы, эти прекрасные, беззащитные создания, может купить кто угодно! У покупателя не требуют никаких документов! Даже справки из психдиспансера! А что, если он – шизофреник или, хуже того, садист, и будет мучить цветы? А что, если он – маньяк-убийца? Или такой безответственный тип, как… как вы? Надеюсь, вы не покупали азалии?

– Нет, что вы! – Лола сделала честные глаза. – На такое я бы никогда не решилась без соответствующей подготовки! Я не шла дальше обычных комнатных фиалок, хотя, должна признаться, подумывала о фуксиях. Но ведь в моей жизни не было такого человека, как вы… – Она снова томно вздохнула и придвинулась поближе. – Не было такого знающего, такого опытного цветовода…

Все это была заведомая ложь – Лола очень даже неплохо разбиралась в комнатных цветах и азалии не заводила только потому, что они очень капризны и требуют к себе повышенного внимания. А у нее и так было кому оказывать это внимание – Пу И претендовал на все запасы нежности в ее сердце. Кроме того, кот не дремал и слишком интересовался ее растениями. И если фиалки оказались достаточно живучи, а фикус и вовсе не боялся кошачьих зубов, то азалии явно не одобрят, если у них объедят нераспустившиеся бутоны.

На этот раз ее маневр не пропал даром. Любитель азалий сделал встречное движение и благосклонно взглянул на Лолину взволнованно вздымающуюся грудь.

– Я вижу, что в вас, несомненно, есть хорошие задатки… – проговорил он с зарождающейся симпатией.

– Как жаль, что мы расстанемся и я буду лишена вашего благотворного влияния! – едва слышно выдохнула Лола.

– Ну, отчего же… – Цветовод еще немного придвинулся. – Ведь мы будем общаться, пока не завершится то дело, ради которого я вас нанимаю… а за это время вы сможете многому у меня научиться!

– А верно говорят, что красные азалии приносят счастье в дом? – спросила Лола.

– Ну, если за счастье считать богатство и довольство… во всяком случае, так считают японцы. – Клиент указал в сторону деревца с нераспустившимися цветами. – Азалия – необычный цветок, он более других способен отражать настроение человека. Его созерцание возбуждает в человеке такие же чувства, как музыка…

– Какой вы удивительный человек! – воскликнула Лола, трепеща ресницами, как бабочка крыльями. – Как я вам признательна!

«Какие все же мужчины примитивные существа!» – подумала она в это же мгновение.

– Итак, в чем заключается ваша проблема?

И клиент начал свой рассказ.

– Меня зовут Артемий Васильевич Волопасов. Мне принадлежит сеть канцелярских магазинов «Веселая промокашка»…

Лола вспомнила неоднократно встречавшиеся ей в разных районах города яркие вывески и подумала, что владелец такой крупной и процветающей сети действительно вполне может оплатить их с Леней услуги. И еще она подумала, что не случайно клиент смотрел на нее как на неисправный образец офисной техники.

– Канцелярские товары и азалии – вот то, что с самых ранних дней волновало меня! – воскликнул Волопасов с глубоким чувством.

– Я так понимаю, семьи у вас нет? – осведомилась Лола.

– Конечно нет! – Волопасов повысил голос, так что на него оглянулся широкоплечий бритоголовый тип из-за соседнего столика. – У меня есть мои азалии, и они заменяют мне все! Разве может серенькая, банальная семейная жизнь сравниться с моим великим Служением? Нет, не может! Люди делятся на две категории, на два сорта: на тех, кто предпочитает простые, незамысловатые радости, и людей великой мечты, которые выбирают высокую, светлую идею! Расщепление атома… достижение полюса, Северного или на худой конец Южного… разведение азалий…

Лола подумала, что Волопасов так увлекся своими азалиями, что не скоро перейдет к делу. Однако он спохватился и продолжил повествование:

– До недавнего времени все у меня было благополучно. Я делил свое время между бизнесом и цветами и ни на что не жаловался.

Его сеть канцелярских магазинов процветала. Она постепенно расширялась, завоевывая, благодаря хорошей организации и толковому персоналу, все новые рынки сбыта. Сам Волопасов активно участвовал в бизнесе, регулярно подавая своим сотрудникам свежие идеи по продвижению скрепок и скоросшивателей и одновременно следя за тем, чтобы каждый сотрудник на своем месте работал безупречно и с огоньком. Для этой цели Артемий Васильевич время от времени лично наведывался в каждый из своих магазинов, одевшись, как рядовой покупатель канцтоваров и даже изменив внешность. В таком неузнаваемом виде он делал несколько покупок, и горе тому продавцу, который был с ним недостаточно вежлив или, хуже того, не попытался продать ему как можно больше канцелярской продукции!

– Вот вы, Иванов, – говорил он на «разборе полетов» одному из таких опростоволосившихся продавцов. – Вы повысили на меня голос! Вы повертели пальцем у своего виска! Что вы можете сказать в свое оправдание?

– Но я же не знал, что это вы… – виновато бубнил несчастный продавец, уставившись в пол.

– Тем более! Вы должны быть вежливы и предупредительны с каждым покупателем! Именно от него, от рядового, незаметного покупателя, зависит процветание нашей фирмы и в конечном счете ваше, Иванов, личное благосостояние!

– Да, но он… то есть вы… когда вы попросили продать вам один карандаш из коробки, я сдержался… когда попросили одну скрепку, я тоже сдержался… но когда вы попросили продать одну страницу из тетради в клетку, я не устоял… ведь если я вырву страницу, кто купит у меня испорченную тетрадь?

– Вот и видно, что вы никудышный продавец! Вы должны были объяснить покупателю, то есть мне, что купить в нашем магазине он может все, что угодно, но одна страница – это нестандартная покупка, а все нестандартное стоит дороже, поэтому купить одну страницу, конечно, можно, но она значительно дороже, чем целая тетрадь… кроме того, я неоднократно повторял, что каждому покупателю нужно старательно внушать мысль о приобретении сопутствующих товаров! Если он купил карандаш – предложите ему альбом для рисования, если купил скрепку – предложите бизнес-календарь или подарочный ежедневник современного дизайна, если ему нужен лист бумаги – убедите его в необходимости купить набор японских фломастеров. Вы же не сделали даже попытки! Короче, Иванов, вы уволены!

Поскольку сеть «Веселая промокашка» постоянно расширялась, Волопасову приходилось много ездить по городу.

И вот в последние дни он стал замечать, что за ним установлена слежка. Он то и дело замечал в зеркале заднего вида темно-синий «Ситроен», который как приклеенный следовал за его машиной от одного канцелярского магазина до другого.

Когда же Артемий Васильевич выходил из своей машины (за пару кварталов от очередной «Веселой промокашки», чтобы его не заметил персонал), водитель «Ситроена» тоже покидал свою машину и следовал за Волопасовым.

Разумеется, он делал это скрытно, осторожно, стараясь остаться незамеченным, но Артемий Васильевич тоже был не лыком шит. Он то и дело останавливался – то якобы для того, чтобы завязать шнурок, то для того, чтобы ознакомиться с объявлением на афишной тумбе, и при этом внимательно оглядывал пешеходов, отражающихся в магазинных витринах…

И среди этих пешеходов ему то и дело попадался мужчина средних лет с густыми, сросшимися на переносице бровями.

Правда, несколько раз этого мужчины не было, но тогда Волопасов замечал пожилого бомжа, до самых глаз заросшего густой клочковатой бородой.

– Может быть, за вами следит кто-то из конкурентов? – предположила Лола.

– Да, я тоже сначала так подумал, – признался Волопасов. – Я решил, что слежку организовал Заржавейский, владелец сети «Счастливый карандаш». Я подумал, что он хочет, тайно наблюдая за мной, выяснить причину коммерческих успехов моей фирмы и воспользоваться моими методами, чтобы поддержать свою сеть, которая в последнее время заметно сдает позиции…

Возможно, Артемий Васильевич не стал бы придавать этому факту чересчур большого значения. В конце концов, даже если конкуренты действительно следят за ним – наплевать, это только вызывало у него законную гордость. Раз следят – значит, признают его бесспорное превосходство и пытаются перенять его опыт, пытаются выведать секреты коммерческого успеха «Веселой промокашки». Пусть пытаются! Волопасов не сомневался, что главный его секрет – деловая хватка, талант и редкостное везение удачливого бизнесмена, а этого никакие конкуренты не смогут у него отнять.

Итак, он не стал бы придавать большого значения факту слежки, но его загадочные преследователи на этом не остановились. Через несколько дней после того, как Артемий Васильевич заметил слежку, они нанесли следующий удар.

Волопасов, по обыкновению, приехал проверить один из своих магазинов, совсем недавно открытый в спальном районе на Юго-Западе. Сидя в машине, он приклеил накладные усы, надел круглые очки с простыми стеклами и клетчатую кепку приблизительно такого фасона, какой носил знаменитый некогда клоун Олег Попов. Взглянув на себя в зеркало заднего вида, Артемий Васильевич остался доволен: никто из сотрудников явно не узнает в этом чучеле строгого хозяина. Для большей достоверности и соответствия образу рядового покупателя канцтоваров Волопасов взял в руку потертую дешевую папку из кожзаменителя с выгравированной в уголке дарственной надписью «Степану Степановичу в день шестидесятилетия от благодарных сослуживцев».

Выбравшись из машины, припаркованной в паре кварталов от «Веселой промокашки», Волопасов суетливой походкой малообеспеченного человека направился к магазину.

И вдруг из ближайшей подворотни выскочила кудлатая беспородная собачонка. С громким истерическим лаем она подкатилась к ногам Волопасова и попыталась ухватить его за штанину.

– А ну, пошла прочь! – вскрикнул Артемий Васильевич, попятившись.

Он не любил собак. Больше того – он их боялся.

Он боялся мрачных, решительных ротвейлеров и злобных, молчаливых питбулей, боялся поджарых истеричных доберманов и мускулистых кривоногих боксеров, боялся огромных, величественных мастифов и косматых добродушных сенбернаров, боялся ирландских волкодавов и кавказских овчарок. Ни разу в жизни ему не приходилось встречаться с собаками экзотической породы фила бразильера, но он уже заранее их боялся. Но больше всего Волопасов боялся беспородных собак, проще говоря – дворняг, в которых он инстинктивно чувствовал врожденную неприязнь нищего хулигана к сытому и обеспеченному обывателю, проще говоря – классовую ненависть.