Текст книги "Влюбленным вход воспрещен!"

Автор книги: Наталья Александрова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Ну, так чем бы это замазать? – напомнила я. – Не ходить же в таком виде!

– Прямо даже не знаю, – Саша придирчиво осмотрела мой синяк. – Здесь, пожалуй, только хоккейная маска поможет…

– Маску народ, пожалуй, не поймет… – ответила я вполне серьезно.

– Ну, тогда попробуй вот этот тональник! – и Саша протянула мне тюбик крема.

– Ой, опять тональник! – я вспомнила, как проходила всю прошлую ночь в образе смуглого гастарбайтера. Воспоминания были не самые приятные, но других вариантов не было. Я нанесла на лицо толстый слой крема и спросила Сашу:

– Ну как, лучше?

– Ну, в общем… как тебе сказать… – она захлопала глазами. – Может, тебе взять пару дней за свой счет? Или больничный?

– За свой счет шеф не даст… – проговорила я и уныло взглянула в зеркало.

Вид был жуткий. Синяк, правда, почти не был виден, но вообще с таким лицом меня без проб взяли бы на главную роль в какой-нибудь малобюджетный фильм ужасов.

– Может, правда отпроситься… – протянула я задумчиво. – Ну, не за свой счет, а хотя бы дома поработать…

Я вошла в кабинет шефа без стука. Собственно, это был не совсем кабинет, а маленький закуток, выгороженный из офисного помещения. Шеф сидел за столом, закинув ноги на ручку кресла, пялился в экран монитора и грыз очередной карандаш. На столе перед ним, рядом с компьютерной клавиатурой, валялось три или четыре окончательно изгрызенных карандаша.

Все в нашей фирме знали, что, если он грызет карандаши – значит, дела у фирмы идут неважно. Значит, сейчас не самый удачный момент для моей просьбы.

Тем не менее я решила попытать счастья.

– Жень, – проговорила я самым задушевным голосом. – Отпусти меня домой, а?

– Что вдруг? – спросил он, не поднимая глаз. – Работы до чертовой матери, а ты – домой!

– А ты на меня посмотри – поймешь!

Он оторвался от экрана, взглянул на меня и поперхнулся.

– Кто это тебя?

– Злые люди, – ответила я, не вдаваясь в подробности. – Ну так что – отпустишь? Я ведь не отдыхать буду, я работу возьму…

– Ладно, – смягчился босс. – Так и быть, вали домой. Только сперва сгоняй по одному адресу, там очень срочная работа, и оплата соответствующая.

– Жень, в таком виде? – заныла я. – Я же людей напугаю!

– Они вроде не очень пугливые, – он протянул мне листок с координатами. – А самое главное – просили прислать именно тебя, им тебя кто-то рекомендовал. Так что давай, поезжай, у нас в фирме не такое положение, чтобы от заказов отказываться. Да и тебе двойной тариф не помешает…

Услышав про двойной тариф, я взяла у шефа листочек и побрела на выход.

По дороге набрала номер мобильника, напечатанный на листке.

Ответил довольно приятный мужской голос.

– Это Маша Голубева, мастер по компьютерам. Я к вам сейчас еду. Есть кто-нибудь дома?

– Есть, есть! – оживился клиент. – Очень хорошо, что вы едете! А то сын без компьютера просто взбесился! Знаете, десять лет – такой трудный возраст…

– Не знаю, – ответила я с сожалением. Затем на всякий случай уточнила адрес и под конец разговора спросила:

– А скажите, кто вам меня рекомендовал?

Но он уже отключился, и из трубки доносилась какая-то веселая музыка.

Дом заказчика находился в мрачном промышленном районе неподалеку от Обводного канала. На двери был только примитивный кодовый замок, но и он был открыт – какой-то умелец вставил щепочку, чтобы дверь не закрывалась.

Лифт не работал. Я поднялась на четвертый этаж, перевела дыхание и позвонила.

Дверь была обита старым коричневым дерматином, в нескольких местах порванным и прожженным. Странно, вроде заказчик – современный и не бедный человек, компьютер у него приличный и за ремонт готов платить по двойному тарифу. С такой дверью это все как-то плохо согласуется…

За дверью царила тишина. Ну, что они там – заснули, что ли? Я ведь позвонила, уточнила, что хозяева дома…

Я позвонила еще раз, подольше.

На этот раз за дверью послышались торопливые шаги, и женский голос проговорил:

– Иду, иду, Катюша! Сейчас открою…

Дверь открылась, и на пороге появилась высокая седая женщина в старомодных очках и зеленой вязаной кофте. У ног ее жался крупный черный кот с нарядной белой грудкой.

– А вы кто? – удивленно спросила она, окинув меня подозрительным взглядом. – Вы не Катя!

– Конечно, не Катя! – признала я этот очевидный факт. – Я Маша!

– А где Катя? – спросила меня женщина строго. – Она обещала прийти к десяти, а сейчас уже четверть двенадцатого! Все-таки как современная молодежь необязательна! Вы же знаете, что ему уколы нужно делать строго по часам!

– Уколы? – растерялась я. – Кому уколы? Какие уколы?

– Как какие? Уколы витаминов, которые прописаны Васеньке, – женщина ласково взглянула на кота. – У него шерсть лезет, и мы с Катей договорились, что она будет приходить и делать ему уколы на дому, а то ведь вы понимаете – носить котика в клинику – это такой стресс для него! Кроме того, там много больных животных, и Васенька может подхватить от них какую-нибудь инфекцию…

– Но я не из ветеринарной клиники! – попыталась я прервать ее. – Я…

– Вы Катина знакомая? Вы вместо нее? Ну, ладно, проходите, раз уж вы пришли! Только учтите: Васенька очень плохо переносит уколы, он очень нервничает, так что вы уж постарайтесь не сделать ему больно!

– Но я вообще не ветеринар! – повысила я голос. – Я пришла по вызову чинить ваш компьютер! Где он у вас?

– Компьютер?! – женщина посмотрела на меня так, как будто я грязно выругалась. – Какой еще компьютер?

– Вот что, дама, – проговорила я, стараясь сохранять спокойствие. – Позовите, пожалуйста, вашего сына.

– Сына? Какого сына? – женщина посмотрела на меня поверх очков. – У меня нет никакого сына. Я вообще никогда не была замужем. И, кстати, нисколько об этом не жалею. Многие мои подруги… впрочем, не будем об этом!

– Но кто же меня вызывал? – я растерянно взглянула на бумажку с адресом. – Мне позвонили, сказали, что срочно требуется ремонт компьютера, а то ребенок уже с ума сходит…

– Ребенок? – испуганно переспросила женщина. – Какой ребенок? Здесь нет никаких детей!

– Это третья Красноармейская, дом семь, квартира пятнадцать? – уточнила я на всякий случай.

– Да, – закивала женщина и взглянула на кота, словно ждала от него подтверждения своим словам. Кот мурлыкнул и неторопливо удалился на кухню, откуда тотчас донеслись подозрительные звуки.

– Васенька, не трогай драцену! – крикнула женщина и взглянула на меня в нетерпении.

– Извините, – проговорила я смущенно. – Видимо, произошло недоразумение… наверное, я неправильно записала адрес…

Я вышла на лестничную площадку и остановилась в растерянности.

Что за дела? Я же специально позвонила заказчику, чтобы уточнить его координаты!

Я снова достала мобильный и набрала тот же самый номер.

Некоторое время из трубки доносилась бравурная классическая музыка, затем приятный женский голос интимным, доверительным тоном произнес:

– Набранный вами номер не обслуживается.

– Что значит – не обслуживается?! – выпалила я раздраженно. – Только что обслуживался, только что я по этому номеру разговаривала с заказчиком – и вдруг не обслуживается!

Впрочем, я прекрасно понимала, что ссориться с автоответчиком – пустая трата времени. Тот же голос еще раз повторил, что набранный номер не обслуживается, и я нажала кнопку отбоя.

Выходит, я зря притащилась сюда через весь город. Плакала моя двойная оплата! К тому же шеф будет рвать и метать, но при чем тут я? Я ни в чем не виновата…

Я убрала телефон и побрела вниз по лестнице.

Лестница была крутая, ступеньки выщербленные, и в довершение ко всем этим удовольствиям в подъезде внезапно выключили свет.

– Черт! – Я вцепилась в перила, чтобы не споткнуться и не загреметь вниз по лестнице. Темнота была кромешная, и мне пришлось дальше двигаться на ощупь, цепляясь за перила и перед каждым шагом проверяя носком ботинка ступеньки.

До какого этажа я успела спуститься при свете? Кажется, до третьего… значит, мне надо таким манером пройти еще два этажа, то есть четыре лестничных марша…

Я двигалась медленно, ощупывая лестницу перед собой и считая ступеньки. Насчитав шестьдесят ступенек, то есть три лестничных марша, я вздохнула свободнее: еще один марш – и я буду на свободе! Ну, припомню я шефу эту поездку! Надо же, а я-то рассчитывала на оплату по двойному тарифу…

Еще двадцать ступенек – и я оказалась на первом этаже.

И тут совсем рядом со мной кто-то негромко кашлянул.

– Кто здесь? – проговорила я севшим от волнения голосом. – Что за идиотские шутки?

Мне никто не ответил. Я шагнула вперед, чувствуя, как от страха волосы на голове становятся дыбом.

И в это мгновение чуть впереди меня вспыхнул бледный огонек зажигалки.

– Это она, – проговорил негромкий мужской голос.

– Что значит – она?! – хотела я проговорить, но не успела, потому что сзади на мою голову обрушился удар.

Точнее, не совсем на голову. Я инстинктивно дернулась, и удар, только скользнув по затылку, пришелся мне по шее.

Все равно было очень больно, у меня буквально искры посыпались из глаз. Раньше я думала, что это – просто образное выражение, но теперь, в окружающей меня кромешной темноте, я действительно увидела самые настоящие искры.

Однако я осталась на ногах и даже удивительным образом сохранила самообладание. И нанесла ответный удар – просто лягнула темноту в той стороне, откуда меня ударили.

Не помню, говорила ли я, что ношу тяжелые, грубые ботинки на толстой подошве, которые в просторечье именуют… ну, вы сами знаете как. Так вот, ногой в таком ботинке можно лягнуть человека очень чувствительно, если, конечно, попасть.

А я попала – судя по собственному ощущению, а также по донесшемуся из темноты короткому крику и последовавшим за ним грязным ругательствам.

– Черт, она мне, кажется, ногу сломала! – раздалось после серии ругательств. – Давай… перехвати ее, а то уйдет!

Говорят, у людей, лишенных какого-то органа чувств, все остальные очень обостряются. Слепые лучше слышат, глухонемые обладают отличным зрением. Не знаю, правда ли это, но только в темноте у меня обострилось осязание. Я почувствовала впереди движение воздуха и поняла, что спереди ко мне кто-то приближается. И быстро отскочила в сторону.

– Да где же она! – послышался слева от меня другой голос, и снова вспыхнул огонек зажигалки.

За ту долю секунды, пока он горел, я успела разглядеть два смутных мужских силуэта и чуть в стороне – дверь подъезда… если я доберусь до нее, может быть, мне удастся вырваться!

Огонек зажигалки погас, и подъезд снова погрузился в кромешную темноту.

Я метнулась в том направлении, где увидела дверь, и налетела на человека. Сильные руки схватили меня, я вскрикнула…

И в этот ужасный момент чуть выше послышались шаги и вспыхнул яркий луч фонаря.

– Кто здесь? – раздался сверху настороженный мужской голос. – Что здесь происходит? Черчилль!

Последнее слово показалось мне странным, но тут же его смысл прояснился: раздалось угрожающее рычание, и мимо меня пронеслось что-то большое и мощное.

Руки, сжимавшие меня, мгновенно разжались, раздалось несколько быстрых удаляющихся шагов, входная дверь на мгновение распахнулась и тут же снова захлопнулась.

Рядом со мной послышалось частое дыхание, приглушенное рычание, и мне в бок ткнулось что-то большое и горячее.

– Черчилль, стоять! – громко произнес мужской голос, и на меня упал слепящий свет фонаря.

– С вами все в порядке? – спросил, подойдя ко мне, мужчина средних лет. – Черчилль, оставь девушку в покое!

Теперь я разглядела крупного красивого бульдога, который тыкался в мой бок слюнявой мордой.

– Да вроде я цела, – ответила я неуверенно, прислушиваясь к своему многострадальному организму. – Но если бы не вы с Черчиллем, не знаю, что бы со мной было…

Я благодарно потрепала бульдога по загривку, он в ответ напустил на меня слюней – расчувствовался, наверное.

– Наверняка наркоманы, – проговорил мужчина, открывая дверь. – Выключили свет в подъезде и караулили в темноте того, кто первый пойдет. Одно странно – наркоманы обычно ходят поодиночке, а этих вроде было двое…

– Точно, двое! – подтвердила я, вслед за своими спасителями выходя на улицу. После темного подъезда я на какое-то время ослепла и остановилась, зажмурив глаза.

– Вас, может быть, куда-то проводить? – предложил хозяин Черчилля. – Мы все равно гуляем!

Я поглядела на него. Лицо приятное, открытое, и слегка озабоченное. Волосы русые, на затылке торчит забавный хохолок. Проводить предлагает просто так, из вежливости, это ясно. Но все равно, придется ведь знакомиться, рассказывать, как я оказалась в этом доме. А что я могу сказать, если сама ничего не понимаю? Надо с Женей разбираться, верно, он что-то напутал с адресом…

– Так вас проводить? – напомнил о себе мой спаситель.

– Да нет, не стоит, здесь совсем близко, – поблагодарила я его. – До свидания, Черчилль! Оказывается, ты не простой бульдог, а американский, белый…

Пес махнул обрубком хвоста, засмущался и потрусил к собачьей площадке. Его хозяин улыбнулся мне на прощание и пошел за ним.

– Девушка, у вас телефон уже минут двадцать в сумке заливается! – буркнул какой-то раздраженный дедуля в маршрутке.

Правда, а я и не слышу. После того как ночью мне попало вешалкой по голове, в левом ухе стоит постоянный звон. Вот интересно, по бытовой травме больничный дают?

Я резко наклонилась, и шея тут же ответила болью – качественно меня приложил тот тип в подъезде, неужели теперь голова так и будет на одну сторону смещена?

– Мария, куда ты подевалась? – раздался в трубке сердитый голос сестры. – Звоню-звоню… Зачем тогда мобильник иметь, если бросаешь его где ни попадя…

– Оль, ты как после вчерашнего? – поинтересовалась я. – Как себя чувствуешь?

– Хреново, – честно ответила Ольга.

– Случилось что-нибудь? – встрепенулась я. – У тебя неприятности?

– А ты считаешь, что ничего не случилось? – мгновенно вскипела она. – Тебе этого недостаточно?

Я промолчала – вчера ночью сестра сама мне сказала, что мы должны забыть про то, что случилось. Просто выбросить из головы телеведущего Александра Каренина. Не было его в той злополучной квартире. И нас там не было. Ни ее, ни меня. Что ж делать, ему не повезло. А мы станем спокойно жить дальше, и даже в разговорах между собой не будем упоминать эту историю.

Вчера у меня не нашлось сил протестовать, возражать и спорить, а после того как получила по темечку дубовой вешалкой, в бедной моей больной голове что-то перевернулось, оттого, наверное, и кошмар приснился. Правда, после кошмара я спала крепко, а утром все происшедшее накануне отодвинулось далеко, как будто прошла не одна ночь, а года два, не меньше.

Да сегодня еще это нападение, теперь вот шея болит… И синяк вылез, Ольга сразу заметит.

И вот сестрица сама меня домогается по телефону, что ей неймется-то…

– Машка, надо поговорить. – Теперь в Ольгином голосе я ясно расслышала неуверенность и даже страх. – Приезжай прямо сейчас в кафе «Сюрприз»…

Она продиктовала мне адрес и отключилась.

Кафе «Сюрприз» оказалось для меня самым настоящим сюрпризом. Я-то думала, что сестра в такие заведения не ходит, они ей явно не по статусу.

Обычная кафешка, зал небольшой, темноватый, из кухни несет не слишком аппетитной едой, официантка не в форме, а в простых джинсах и длинном фартуке. В зале сидели ребята, похожие на студентов, они пили пиво, просто одетый мужичок лет сорока с хвостиком обедал борщом и котлетами, две бабуси пили чай с пирогами и выговаривали официантке, что в рулете с маком нет мака, а в пироге с капустой капуста жесткая. Официантка устало огрызалась.

– Чего это тебя сюда занесло? – поинтересовалась я. – Я-то думала, здесь место приличное…

– Вот сейчас все брошу и стану с тобой по ресторанам расхаживать! – прошипела Ольга. – Только мне и дел…

Я не обиделась, я поглядела на сестру повнимательнее и поняла, что у нее сейчас не лучший период в жизни. Уж на что я после ночных кошмаров, близкого знакомства с дубовой вешалкой и сегодняшнего общения с грабителями выгляжу отвратительно, но Ольга смотрелась еще хуже. Если, конечно, это возможно. И дело было не в небрежной одежде и размазавшейся туши. Тут как раз все было на высоте, как всегда – безупречный макияж, стильный прикид. Однако в глазах у Ольги прочно поселилось беспокойство, она беспрестанно облизывала сухие губы и теребила в руках то салфетку, то перечницу. Да уж, если бы мне пришлось иметь дело с таким риелтором, ни на грош бы ему не поверила, сразу поняла бы: подсунет плохую квартиру, сдерет втридорога за халупу, скажет, что окна в садик выходят, а на самом деле на помойку. Или же прямо под окнами проводят скоростное шоссе.

Только я хотела спросить, что у сестры стряслось, как перед столиком возникла официантка.

– Что будете заказывать? – пробубнила она.

– Есть хочу! – оживилась я. – Только не этот совковый борщ и котлеты, а то вон товарищу за соседним столиком, похоже, сейчас плохо станет…

– Он привычный, – отмахнулась официантка, – и потом котлеты хорошие, только выглядят неаппетитно.

– Мне ничего не надо! – отмахнулась Ольга. – Кофе принесите, и все. Хотя и кофе-то, верно, ужасный… тогда чай.

– Слушай, ты когда последний раз ела? – рассердилась я. – У тебя видок – краше в гроб кладут! А кофе вообще вреден, от него еще больше разнервничаешься!

– Все болезни от нервов! – ожила официантка. – Вот что, девушки, берите сырники с вареньем, не пожалеете!

Ольга нехотя согласилась на сырники, а я заказала аж две порции.

– Поговорить надо. – Ольга оглянулась по сторонам и понизила голос. – Здесь такое место, никто не услышит, и знакомых уж точно не встретишь. Машка, ты точно не трогала его вчера?

– Каренина? Да говорила же тебе – в первый раз его вчера живьем видела! То есть, тьфу! – уже мертвым…

– Тише ты! – Ольга зашипела, как змея, которой наступили на хвост. – Не называй имен, говори – он!

– Слушай, ну вот ей-богу! – зашептала я. – Ну придумала я все, нарочно, чтобы переночевать в приличных условиях. Ты же знаешь моих соседей, у них вечно то свадьба, то еще что-нибудь…

– И никому про это не говорила? – не отставала сестра. – Не трепалась в своей фирмочке, по телефону никому ничего?

– Да за кого ты меня принимаешь! – возмутилась я. – Олька, ну хочешь, памятью отца поклянусь, что случайно все это вышло! И как онтам оказался – понятия не имею, просто мистика какая-то… Подвела тебя, извини уж дуру…

– Понимаешь, не все так просто… – Ольга наклонилась ко мне через стол и шепотом поведала про утренний визит милиции.

– Ни фига себе! – ахнула я в полный голос. – Так что же получается?

– Получается, что если бы ты вчера не пришла в эту треклятую квартиру и не увидела бы его, то сегодня меня менты прихватили бы с трупом и тут же повесили бы убийство на меня…

– Кто же им сообщил…

– Тот, кто убил его…А меня вызвали нарочно, кто-то позвонил, сказал, что хочет посмотреть именно такую квартиру, как эта…

– Кто звонил – мужчина, женщина? – встрепенулась я.

– Вроде женщина, назвала имя какое-то… по телефону же не проверишь… и потом, ты же понимаешь, к клиентам у нас всегда особое, трепетное отношение…

Принесли дымящиеся сырники. Выглядели они аппетитно, но есть мне совершенно расхотелось.

– Слушай, а что у тебя шея скособочена? – спросила Ольга.

Я нехотя рассказала ей о нападении.

– Шляешься по темным подворотням… – буркнула она.

– Я по работе…

– Значит, надо менять работу!

Но в голосе сестры не звучало обычного накала, сейчас ее занимало другое. Мы поели сырников, они остыли, но все же были вкусные. Прямо как домашние.

В зале тихонько бормотал телевизор, вдруг барменша ахнула, вплеснула руками и сделала погромче.

– Трагическое событие произошло сегодня в поселке Гореловке, что находится в тридцати километрах от Петербурга. В мешке со строительной смесью был обнаружен труп известного телеведущего Александра Каренина…

Все посетители тут же бросили еду и прилипли глазами к экрану. Показали строящийся двухэтажный дом, участок, заваленный строительным мусором, и совершенно обалдевшего мужика, по виду прораба. На участке стояли две милицейские машины с мигалками, толпились какие-то люди. Потом камера нацелилась на смурного работягу в надвинутой на глаза грязной кепке.

– Ну… мы, это, думали, что там сухая смесь строительная… – бубнил он. – Два ханурика ломятся в ворота поздно вечером – не нужно ли… А на стройке завсегда все нужно. У нас как раз смесь кончалась. Ну, думали, что уперли они где-то мешок… А оказалось вон что… Как открыли мы с утра тот мешок – мать моя женщина…

Дальше, очевидно, работяга стал изъясняться ненормативной лексикой, и его убрали от камеры.

На экране бойкая телеведущая брала интервью у представителя милиции. Тот сказал, что у следствия есть кое-какие зацепки, но в интересах этого самого следствия он пока сообщить ничего конкретного не может. Ищут тех двух типов, что привезли труп в Гореловку. Разумеется, они люди случайные, но через них можно выйти на непосредственных исполнителей убийства. А возможно, и на заказчика. Потому что, судя по всему, убийство явно заказное, уж больно известный человек был убитый. Следствие сейчас разбирается в материалах его телепередач, возможно, там что-то выяснится.

В заключение милицейский чин прижал руки к сердцу и торжественно пообещал телезрителям, что убийцу такого замечательного телеведущего обязательно найдут. И передадут дело в суд. А суд определит меру наказания. И так далее…

– Никого не найдут! – авторитетно заявил дядька, что ел борщ и котлеты. – Даже хануриков этих, и то не найдут, которые труп привезли! Хотя их-то, верно, в том поселке каждая собака знает – небось не первый раз ворованное привозят…

– Почему это вы так думаете? – агрессивно спросила одна из старушек. – Милиция сейчас очень даже быстро работает! Очень оперативно!

– Угу, это по телевизору в сериалах показывают! – хмыкнул скептический гражданин. – А вот у шурина мотоцикл сперли, так ничего они не нашли! Хотя известно было, что упер Колька из соседнего двора и продал на запчасти!

– То мотоцикл ржавый, а то убийство такого человека! – вступила в разговор девица за стойкой. – Как сейчас говорят – резонансное преступление. Тут все силы подключат, из Москвы бригада специальная приедет!

– Ага, а с мотоциклом шурин сам разобрался, – кивнул дядька, – на милицию не понадеялся. Подстерег того Кольку да и набил ему морду как следует. Тот раскис да и выложил адресок того гаража. Ну, тут уж мы втроем туда поехали – приятеля еще прихватили, бывший чемпион города по боксу.

– Ну и как, отдали вам назад мотоцикл? – заинтересовалась я.

– А то! – гордо ответил дядька. – Еще и детали кое-какие заменили! Стал мотоцикл как новый! А вы говорите – милиция…

Мы с Ольгой переглянулись – точно гражданин говорит, никого милиция не найдет. А значит, и на нас никак не выйдут, можем спать спокойно.

Скептический гражданин расплатился и ушел, барменша переключила телевизор на канал, где работал покойный Александр Каренин.

Там уже сообщили печальную новость, потом заплаканная дикторша объявила, что все передачи на сегодня отменяются, а зрителей просят посмотреть кадры с участием замечательного телеведущего Александра Каренина. Сначала была невразумительная заставка и играла классическая музыка, потом пошли кадры передач, но без звука под все ту же классику – реквием Моцарта.

Я лично против Моцарта ничего не имею – на мобильниках в качестве рингтона звучит он очень даже неплохо, а в филармонию, разумеется, на концерты не хожу: какой-то Моцарт несовременный. Но «Реквием» – это единственная вещь Моцарта, на которую непосредственно и сильно отзываются мои чувства, а именно: от этой музыки у меня кровь стынет в жилах. А учитывая все случившееся со мной со вчерашнего вечера, следует себя немного поберечь. Все же резервы человеческого организма не бесконечны!

Но официантка куда-то запропастилась, так что пришлось сидеть и пялиться в телевизор. И вдруг…

Я не поверила своим глазам, потому что на экране увидела Ольгу. Дернулась резко, и ушибленную шею пронзила сильная боль. Пока я приходила в себя, на экране Ольга пропала. Наверно показалось. Я скосила глаза на сестру и заметила, что она пристально вглядывается в экран телевизора.

Там был большой, красиво украшенный зал, нарядные улыбающиеся люди, а на сцене стоял Каренин и что-то говорил в микрофон. Над ним сияла яркая светящаяся надпись «Нашему Дому» – 10 лет!»

«Наш Дом» – так называется риелторское агентство, где работает Ольга! Ну да, вот же она сама стоит рядом с Карениным – в шикарном платье, с парадной прической – и, довольно улыбаясь, слушает его, а потом принимает из его рук коробку с подарком. Угу, премировали ее, за отличную работу…

– Ты его знала! – повернулась я к сестре. – Ты была с ним знакома раньше!

Ольга не стала отпираться, она наклонила голову и кусала губы. Потом подняла глаза и…

– Ты с ним спала! – сообразила я. – Ах вот в чем дело! Ты была с ним знакома и встречалась на этой квартире…

– Молчи! – Ольга пришла в себя и схватила меня за руку. – Замолчи сейчас же, на нас смотрят!

Она швырнула появившейся официантке деньги, сдернула меня со стула и вытолкала на улицу. Там мы перебежали дорогу и уселись в ее машину.

– Ты с ним спала, а мне все наврала! – не успокаивалась я. – Ты встречалась с ним в этой квартире, вы поссорились, ты шандарахнула его чем-то по голове, а потом решила все свалить на меня… Ну спасибо, сестричка…

– Да замолчи ты! – в Ольгином голосе слышались слезы. – Если бы я его убила и хотела подставить тебя, разве примчалась бы я по твоему первому зову?

– Ты с ним спала, – тупо повторяла я, – а мне парила мозги… держала меня за идиотку…

– Ну да, ну да! – закричала Ольга. – Да, он был моим любовником! Но давно и очень недолго! И я его не убивала…

– Не верю! – в голосе моем звучало праведное негодование. – Ты все врешь! Ты мне всю плешь проела – ах, как ты неправильно живешь! Ах, нужно менять работу! Ах, на тебя никогда не посмотрит никакой приличный мужчина! Ах, бери пример с меня! Ах, я такая образцово-показательная!

– Я этого не говорила… – вставила сестра.

– Ага, не говорила, но беспрестанно давала понять. Ты – умная, красивая и успешная, а еще волевая и целеустремленная, а я – неудачница, меня из обмылков слепили!

– Да никогда я этого не говорила! – сестра тоже повысила голос.

– Вся такая замечательная, сама себя сделала, никто не помогал! – я орала, не слушая ее. – И внешность у нее, и муж, и работа! А дети потом появятся – все по плану! Что ж ты такому своему сказочному супермужу рога наставляешь? Или это входит в программу? У вас, успешных бизнес-леди, так принято? Если любовник – то обязательно телеведущий, да? Это престижно!

– Да замолчи ты, наконец! – Ольга не глядя ткнула меня кулаком в плечо и попала по многострадальной шее.

Я взвыла от боли вовсе уже нечеловеческим голосом, из глаз брызнули слезы.

Через некоторое время я осознала себя рядом с Ольгой. Уткнувшись ей в плечо, я самозабвенно рыдала. Сестра гладила меня по голове и молчала.

– Ну хватит, хватит, – заговорила она, сообразив, что я пришла в себя, – остановись уж, что ты как маленькая.

– Да, а чего ты… – капризным голосом прогнусавила я.

– Да я ничего… – усмехнулась сестра. – Слушай, а что ты так взволновалась-то? Ты же пофигистка, какое тебе, в общем-то, дело до наших с мужем отношений?

– Да мне по барабану… – буркнула я, – если хочешь знать, мне твой Григорий никогда не нравился!

– Да что ты? – притворно удивилась сестра. – А чем же он тебе не угодил?

– Да мы с ним виделись-то всего ничего – два раза или три, так он всегда смотрел на меня… как же объяснить… – я задумалась. – Вот, к примеру, сидят все на даче большой семьей, с гостями, чай пьют. И вдруг муха прилетела и начинает ползать по столу – на сахар садится, на масло, на варенье. Ну, шуганет ее хозяйка тихонько, а она снова прилетает, настырная такая. Прихлопнуть прямо на столе неприлично, есть после мухи противно. Вот все смотрят на нее и думают – хоть бы она скорее сама улетела. Так и твой Григорий – смотрит на меня и думает – хоть бы она поскорее куда-нибудь делась и больше никогда не появлялась.

– Ну надо же, а я и не замечала… – протянула Ольга.

– Еще бы тебе заметить, – я решила, что некоторая доля ехидства не повредит, – когда ты только на себя всегда смотришь и только себя слушаешь. Ты кругом права, а другие – все идиоты, мелкие люди, не стоящие внимания…

– Вот уж тут ты точно врешь! – обиделась Ольга. – Разве я могу себе позволить такое отношение к людям при моей работе? Я должна к людям внимательно относиться, приветливой быть, все мелочи замечать, все их вкусы учитывать…

– Так то на работе! – обрадовалась я. – А все остальное время ты даешь себе волю, расслабляешься… И вообще, если ты мужа не любишь, то отчего с ним не разведешься? Детей у вас нету, квартира – не вопрос, ты ее быстренько разменяешь к общему удовольствию при твоих-то возможностях…

– Легко сказать, – вздохнула сестра, – с чего я разводиться-то стану? И вообще, кто тебе сказал, что мужа не люблю? У нас прекрасные ровные отношения…

– Ой, не начинай! – отмахнулась я. – Передо мной-то не выпендривайся… Может, тебе его жалко? Может, ты думаешь, что ему плохо будет, если ты его бросишь? Может, думаешь, что он впадет в депрессию?

– Да мне это и в голову не приходило! – вот теперь сестрица была искренна. – У меня статус замужней женщины, а это в наше время очень важно.

– Угу, при твоей работе и так далее… – усмехнулась я. – Зачем же тогда ты любовников заводишь? Что-то мне подсказывает, что Каренин был у тебя не единственным и у Григория большие ветвистые рога. Как у северного оленя.

– Ты понимаешь, он…

– Импотент? – осенило меня. – Бедная моя сестричка, это, конечно, все меняет… Тогда я полностью на твоей стороне!

– Да погоди ты! – отмахнулась Ольга. – Все у него с этим нормально, бывает у нас секс… нечасто, правда, но вроде он доволен… Но понимаешь, он…

– Зануда? Это еще хуже чем импотент!

– Да не зануда! – с досадой буркнула Ольга. – Но… слишком правильный, что ли. Все у него по полочкам разложено, все заранее спланировано, если постановлено, что секс по пятницам – значит, в четверг уже нельзя… Хотя мне и самой не хочется, я по четвергам поздно прихожу, устаю очень. И в постели с ним скучно – такое, знаешь, все… обыденное, что ли, по раз и навсегда заведенному порядку. И в общем ничего плохого в этом нету, а все же…

– Понимаю… – протянула я.

– Да что ты понимаешь? – внезапно рассердилась Ольга. – Что ты можешь понимать? Ты и замужем-то никогда не была! Тоже мне, психоаналитик хренов!

– Где уж нам уж… – буркнула я, не обидевшись, вспомнив, что я пофигистка. – Нет уж, я если замуж выйду, то по любви, и буду мужа любить до самой смерти!