Текст книги "Убийца с Мидлвей (СИ)"

Автор книги: Наталья Моршина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

  Ранним осенним утром по улице Мидлвей идёт девочка с жёлтыми косичками, одетая не по погоде: без обуви, без колгот, тонкое розовое платье в оборках. Но не похоже, что девочке холодно. Она подкидывает босыми ногами листья и громко смеётся. Только её никто не слышит. Городок словно вымер.

 

***

 

  Кто сказал, что красота и жертва – несовместимые понятия? Кто мог ожидать, что красивейшее создание – бабочка Aglais io из семейства нимфалид, сама став жертвой, запустит череду ужасных необъяснимых событий, потрясших город два года спустя? Произошли бы эти события, не залети она одним пасмурным летним днём в открытое окно второго этажа дома сорок четыре по Мидлвей? Может всё началось со Дня рождения девочки с красивым именем Алисия? Или с того, кто принёс в подарок коробку с игрушечным домиком? С момента, когда он был изготовлен? Пожалуй, тогда.

 

  Как бы то ни было, фабрика «Играем вместе» за полвека работы выпустила не одну сотню таких домиков. И этот ничем не отличался от своих собратьев. Розовый игрушечный картонный домик. Вместо двери слегка закругленный сверху прямоугольный проём. Над ним изображён циферблат со стрелками. На стенах маргаритки, незабудки. Картинки иногда меняли, инструкция по сборке оставалась прежней.

 

  Домик подарили Алисии на восьмой День рождения. Кто именно, она бы не вспомнила. В гости тогда пригласили всю округу, комнату буквально завалили подарками. Большую розовую коробку просто оставили у двери.

 

  Первое время Алисия играла в домике: устраивала куклам чаепитие. Потом отодвинула к окну, увлекшись железной дорогой.

 

  Как-то в комнату залетела крупная красно-бурая бабочка с голубыми пятнами на крыльях, похожими на глаза. Сделав круг по комнате, подлетела к домику, попробовала присесть на маргаритку, соскользнула. Помахала крыльями, села на крышу и зацепилась лапками за выступающую железную скобу-скрепку, не до конца прижатую при сборке. Дёрнулась... и мохнатое тельце оказалось наколотым на острую часть скобы.

 

  На следующий день на розовой стенке среди цветов появился рисунок бордовой бабочки с голубыми глазами на каждом крыле. Но этого никто не заметил. И на следующий день не заметили, как появился рисунок ещё одной бабочки – лимонницы. А потом пчелы. И голубя.

 

  Когда игрушка Алисии надоела, её бросили в чулан. Затем и вовсе семья переехала в другой город, выставив дом на продажу.

 

  Домик с часами лежал в темноте на боку, заваленный кучей ненужных вещей. Пока...

 

 

***

 

  Одним дождливым утром у дома сорок четыре по Мидлвей остановился потрёпанный синий фургон. Из него вышли двое: худощавый светловолосый мужчина и миловидная женщина. Даже сквозь пелену дождя полыхнули уложенные в каре рыжие волосы.

 

  -Вот же, выбрали день для переезда! – воскликнула женщина, прикрывая голову руками.

  -Как разгружаться под таким ливнем?

 

  -Где-то были плащи, – спокойно ответил мужчина и направился к задней дверце фургона.

 

  -И зачем я вообще согласилась? Только из-за уговоров Марты. «Тихий, спокойный городок, хорошие соседи». Тоже мне соседство! Это с ней-то! – не успокаивалась женщина.

Обойдя фургон, она огляделась по сторонам. Район встречал семью Ряховских неприветливо. Пустая улица, немые окна однотипных домов, струи дождя, потоки воды по асфальту. Водосток явно не справлялся со своими обязанностями. Кусты гортензий под окнами, такие шикарные на фото, поникли почти до земли и смотрелись жалко.

 

  -Ветта, дорогая, я тоже не в восторге от твоей сестры, но ради повышения можно потерпеть, – произнес мужчина, доставая из недр фургона охапку разноцветных плащей, – к тому же она поможет нам освоиться на новом месте.

 

  Мужчина накинул зелёный плащ, остальные передал жене и, переступая через лужи, направился к дому.

 

  -Как, же, от неё дождёшься..., – пробормотала женщина, -ох, Янек, нам столько нужно сделать, а мы ещё не начали.

 

  Стена дождя поредела, стало светлей, но красок пейзажу это не прибавило. Намокшие волосы женщины потускнели, на улице ярким пятном выделялся лишь её красный плащ.

 

  -Филип, Лена, вылезайте, нужна помощь! – крикнула женщина, приоткрыв дверь фургона и передавая туда два оранжевых плаща.

 

  Девочка лет восьми и мальчик года на два постарше неохотно вылезли под дождь. Природа затейливо сыграла с наследственностью отпрысков, смешав родительский цвет волос в жёлто-соломенный у девочки и золотистый у мальчика.

 

  Цветная семейка принялась носить вещи и раскладывать их в гостиной на первом этаже.

 

  К обеду разгрузка закончилась, и дождь, как назло, стих. Улица Мидлвей понемногу оживала. На дороге появились машины, жители начали выглядывать из своих окон. Утренняя суета у дома сорок четыре осталась незамеченной. Смотреть в его сторону было не принято. Новыми соседями явно заинтересовались только в доме напротив. Из-за приоткрытых жалюзи мансардного окна за разгрузкой всё утро кто-то наблюдал.

 

  Когда новосёлы отсортировали и пересчитали коробки, обнаружилась пропажа. Забыли игрушки, которые Лена укладывала с такой заботой. К первому в жизни переезду она отнеслась ответственно: сама выбрала коробку, аккуратно уложила и укутала игрушки. Нескольких кукол оставила – надоели. В последнюю ночь перед дорогой уснуть долго не получалось. Девочка лежала в обнимку с любимым плюшевым зайцем Бартом и думала: «Как будет на новом месте? Найдет-ли она там друзей?» Утром до последнего сомневалась, положить Барта к остальным игрушкам или взять с собой в машину. Положила.

 

  – Ну, почему? Почему именно мои вещи? – хныкала девочка.

Но до её горя никому не было дела. Папа разносил коробки по комнатам, мама суетилась на кухне, брат вертелся между ними, делая вид, что помогает.

 

  – Там вроде есть чулан, – папа махнул свободной рукой в сторону лестницы. – От прежних жильцов могли остаться игрушки. Кажется, пан Станислав говорил, у них была дочь. Филип, идите, проверьте.

 

  Мальчик потащил за собой хлюпающую носом сестру. Незаметная дверь под лестницей оказалась не запертой, но свет внутри не зажёгся. Пришлось возвращаться за фонарями.

 

  Заодно перекусив сэндвичами, которые успела приготовить мама, они повторили попытку. Дверь открылась с лёгким скрипом, пропуская детей внутрь душного помещения. Свет фонарей поочерёдно выхватывал из темноты то метлу, то велосипедное колесо, то странный шлем неизвестного предназначения. Дети медленно продвигались вперед, натыкаясь на вёдра и корзинки, разбросанные по полу.

 

  Поднимая швабру, о которую споткнулся, Филип задел на низком потолке лампочку в патроне без плафона. Пару раз она неуверенно мигнула и загорелась тусклым светом, освещая небольшое помещение. Слева от входа стали различимы полки с инструментом и банками.

Игрушки нашлись в глубине чулана. Мячи всех размеров, куклы, клоуны, машинки... Всё поблекшее, старое, пыльное.

 

  Лена равнодушно перебирала кукол в бархатных платьях. Красивые, но не её. И Барта тут нет. Его подарила бабушка, сказав, что он был любимой игрушкой папы. Мама поворчала, как можно играть в такое старьё, а потом сшила зайцу новый твидовый костюмчик. Сейчас Барт где-то там, скучает в коробке, а Лене не с кем поговорить.

 

  Филип направился в угол, где под тканью неопределенного цвета ему почудилось какое-то шевеление.

 

  – Лена! Посмотри, что я нашёл!

 

  Из-под ткани показались розовые часы в виде прямоугольного домика с покатой крышей около метра высотой. Спереди дверца, над ней циферблат со стрелками.

 

  А перед часами сидит плюшевый заяц.

 

  -Это... это же...Барт!

 

  Лена схватила игрушку и закружилась по чулану. Уронила метлу, столкнула с полки банку с краской, наткнулась на музыкальную шкатулку, включив хриплую мелодию.

 

  Филип снисходительно смотрел на сестру. Заяц, конечно, не тот, просто похож. Хотя бы хныканье прекратилось и то ладно.

 

  А девочка обнимала любимую игрушку и глядела на окружающий мир сквозь радужную пелену.

 

  Перед ней были часы. Розовые, как и её настроение.

 

  – Прелесть какая! Никогда таких не видела!

Лена обошла домик, рассматривая картинки на стенах и водя по ним рукой. На ощупь они оказались гладкими и твёрдыми. На одной стороне среди цветов вьются пчелы, порхают бабочки. На другой изображена сцена охоты: чёрно-белая кошка, выгнув спину и растопырив усы, готовится прыгнуть на мышонка с чёрными бусинами испуганных глаз. А на крыше раскинул крылья белоснежный голубь, прорисованный так талантливо, словно ещё не много и улетит.

 

   -Как живые...

 

  -Да, да, да, класс! – не глядя на сестру согласился Филип. Его в этот момент больше интересовала коробка с железной дорогой.

 

  Лене показалось, что часы шатаются в такт разговора влево-вправо, будто пытаясь что-то сказать.

 

  -Хотите уйти отсюда? – спросила девочка.

 

  Часы качнулись на один бок, направив ножку к Лене. Потом качнулись в другую сторону, почти достав второй ножкой до девочки. Она протянула руку навстречу. Часы замерли, а поднятая ножка вдруг начала удлиняться и изгибаться. Глядя на розовую непонятную конечность, похожую на щупальце, девочка отдёрнула руку.

 

  -Ой, Фил, ты видел?

 

  -Нет, что я должен был видеть? – брат даже не поднял голову от железной дороги.

Ножки часов опустились на пол. Теперь от боковых стен к Лене медленно потянулось нечто, напоминающее крылья, пытаясь обнять. Девочка попятилась. Крылья исчезли. Часы наклонились вперед и задвигали задней частью, как собака хвостом, только что не скулили.

 

  -Хорошо, хорошо, уговорили. Фил, поможешь перенести часы в мою комнату?

 

  -Что сделать?

 

  -Пожа-а-алуйста.

 

  Захватив зайца, брат с сестрой потащили часы в комнату Лены. Перемещение по лестнице на второй этаж, где находились детские комнаты, далось на удивление легко. Передвигались в раскачку, переставляя часы с одного бока на другой. Филип подталкивал сзади, Лена направляла.

 

  Разместили часы рядом со шкафом для одежды напротив кровати. Они неплохо вписались в комнату со светло-розовыми обоям и белой мебелью. Идеально подошли к ярко-розовым занавескам и покрывалу.

 

  Лена посадила Барта на кровать и принялась раскладывать одежду в шкафу. Филип собрался к себе, но в дверях столкнулся с папой.

 

  -Как устроились? – спросил папа, заходя в комнату, – А это что?

 

  Папа подошёл к домику с часами и постучал по нему, отчего раздался неожиданно низкий гул, как будто он сделан из металла или жести. Папа поскрёб стенку, пытаясь точнее определить материал. От противного скрежета, подтверждающего предположение, все поёжились. Отойдя на шаг и взглянув на циферблат, папа распахнул дверцу и сунулся внутрь.

 

  Лене тоже стало любопытно, что там находиться. Посмотреть раньше она не догадалась. Девочка подошла поближе, но папина спина загораживала весь проём.

 

  Из стенки часов вдруг опять потянулось крыло. Теперь девочка смогла разглядеть, что это белое крыло голубя. Оно увеличилось в размере и почти отделилось от домика. Крыло чуть не погладила папу по спине, но он развернулся и захлопнул дверцу.

 

  -Нехорошо, что часы стоят, плохая примета, поищу батарейки.

 

  Лена оглянулась на брата, видел ли он то же, что она. В плохо освещённом чулане ожившие часы казались чем-то сказочным. А здесь, при дневном свете Лена слегка испугалась. Филип стоял с другой стороны и крыла не видел, но часы его тоже заинтересовали. Ему показалось, что продолговатые синие глаза на циферблате сместились с того места, где он видел их первый раз, и сейчас наблюдают за ним.

 

  -Да, тут к вам сосед пришёл знакомиться, – вспомнил в дверях папа.

На пороге переминался с ноги на ногу темноволосый мальчик примерно одного роста с Филом.

 

  -Привет, я Даниель. Можно Дэн. Я из дома напротив.

Филип, ещё косясь на часы, подал ему руку.

 

  -Привет, заходи. Я Фил. Это моя сестра Лена. Ты знал прежних хозяев?

 

  -Ну, как... Раньше здесь жила Алиска. Мы не так чтобы дружили. Меня приглашали на её Дни рождения. В этой комнате совсем ничего не изменилось, кроме...

 

  Дети смотрели на часы. А часы смотрели на них. Большими голубыми глазами с циферблата.

 

  -Когда вы успели их собрать?.. Я наблюдал, как вы разгружались, – пояснил Дэн.

 

  -Это не наши. Нашли в чулане.

 

  -Не помню у Алиски таких... Но помню, ей подарили что-то похожее. Коробка лежала у двери. Я тогда споткнулся. Видел картинку.

 

  -Идём искать коробку!

 

  Филип решительно направился к двери. Даниель за ним. У Лены не оставалось выбора. Находиться одной в комнате с ожившим предметом? Она не настолько взрослая. Ничего плохого пока не случилось, но её почему-то стало не по себе.

 

  Коробка нашлась в чулане. На ней картинка и изготовитель – фирма «Играем вместе». Расчистив центр помещения, который лучше всего освещался, мальчики перетащили туда коробку и её содержимое: описание и инструкцию по сборке. Оно их озадачило. Домик, упакованный в эту коробку, был без двери, с нарисованными стрелками, а главное – картонным.

 

  -Дверь и стрелки могли приделать. Но изменить материал? Так не бывает. Это коробка от другого домика, – заключил Филип.

 

  -Странно всё это, – задумчиво произнёс Дэн.

 

  Снаружи послышался шум голосов. Лена выглянула из чулана. У входной двери снимали плащи, стряхивая дождевые капли на пол, рыжеволосая женщина и девочка с жёлто-соломенными косичками. К семье Ряховских пришли родственники, поприветствовать с приездом.

 

  Дородная и громогласная тётя Марта, казалось, заполнила собой весь первый этаж. Дочь Марты – Эла оглядывалась в гостиной, надменно задрав нос.

 

  «Её только не хватало. Опять будет хвастаться успехом у мальчиков», – подумала Лена. Их часто принимали за родных сестёр, на что Лена всегда обижалась: не хотела иметь с задавакой-кузиной ничего общего.

 

  -Дети, возьмите Элу наверх, поиграйте, нам с тётей Мартой нужно поговорить, – скомандовала мама.

 

  Специально виляя бёдрами, Эла поднялась на второй этаж и без приглашения направилась в первую комнату от лестницы. Лене пришлось тащиться за ней – это была её комната. Чтобы оказаться подальше от часов она села на кровать. Мальчики воспользовались моментом и ретировались.

Эла по-хозяйски обошла комнату Лены. Заглянула в шкаф с одеждой, неодобрительно хмыкнув. Встала спиной к часам, мусоля куцую жёлтую косичку с красной резинкой.

 

  -Чем займёмся?

 

  Лена посадила Барта к себе на колени, притворяясь, что играет. Не получив ответа, Эла продолжила рассматривать гардероб сестры.

 

  -Что тут у нас?

 

  Увидев праздничное розовое платье с оборками, презрительно скривилась.

 

  -Ты в этом ходишь?

 

  Лена сделала вид, что не слышит, но краем глаза наблюдала за кузиной. Та подняла платье двумя пальцами оттопырив мизинец и покачала из стороны в сторону. Посмотрела на окно – не выбросить ли туда. Передумав, развернулась к часам, открыла дверцу и закинула платье внутрь. Обернулась к Лене с мерзкой улыбкой, проверяя произведённый эффект.

 

  Бросив Барта, Лена вскочила с кровати. Да, она младше и ниже, но вся накопившаяся злость на кузину готова была выплеснуться наружу, придавая решимости.

 

  -Ах, боюсь-боюсь, – съехидничала Эла.

 

  Лена шагнула вперёд, сжав кулаки.

 

  За спиной Элы началось движение. Из-за её плеча внезапно вытянулось бело-розовое щупальце, на конце которого что-то блеснуло.

 

  Взмах, и остриё вонзилось в шею вредины. Брызнула кровь. Лена в шоке зажмурилась.

 

  -А-а-а, – вопль кузины перешёл в бульканье.

 

  На мгновенье приоткрыв один глаз, Лена увидела, как судорожно дёргаются торчащие из домика ноги Элы.

 

  Ещё какое-то время раздавались хрипы, хруст и смачное чавканье. Когда звуки стихли, Лена решилась открыть глаза.

 

  Часы стояли как ни в чём ни бывало. Разве что заблестели и вытянулись. Да, пожалуй, стали метра полтора высотой. От вредины-кузины остались одни туфли.

 

  Вдохнув поглубже, Лена бросилась из комнаты. Фил с Дэном бежали к неё навстречу.

 

  -Там... там... Эла... часы...

 

  Услышав шаги на первом этаже, мальчики затянули Лену обратно. По стенке, по стенке добрались до кровати и присели.

 

  Никаких следов крови на полу не наблюдалось. Посередине комнаты сиротливо лежали туфли Элы. На блестящем циферблате проявились две жёлтые косички, усиливая сходство с человеческим лицом.

 

  Из глубины часов раздался скрежет, заставив детей вздрогнуть и схватиться за руки. Стрелки дрогнули, полезли вверх, складываясь в подобие улыбки. Маленькая стрелка замерла, а большая рывками начала движение по кругу. Часы пошли.

 

  Тут открылась дверь и на пороге появился папа с батарейками в руках. Лена зажала рот рукой, переводя взгляд с папы на часы и обратно.

 

  Папа вскинул бровь, удивляясь, что часы ходят, но ничего не сказал. Подошёл к домику, передвинул большую стрелку, выставляя правильное время. Довольная, лоснящаяся, безмятежная улыбка на циферблате была ему ответом.

 

  Папа благополучно покинул комнату. Дети сидели тихо, боясь пошевелиться.

 

  Тик-так.

 

  -Эла, ты там? – голос тёти Марты ни с чем не спутать: разбудит глухого, поднимет спящего.

 

  Уверенные шаги по лестнице возвестили, что по неё поднимается донельзя решительная женщина.

 

  Тик-так.

 

  -Что делать? – Лена умоляюще посмотрела на брата.

 

  -Давай под кровать.

 

  -Туфли, туфли возьми!

 

  Лена схватила туфли кузины и юркнула под кровать. Дэн не очень понял, зачем нужно прятаться от тёти, но Фил затащил под кровать и его, одёрнув за собой покрывало.

 

  Дверь распахнулась, в комнату проник запах жаркого с луком, полы застонали под тяжёлой поступью.

 

  -Элоиза, нам пора! – раскатилось по комнате.

 

  Тётя Марта протопала на середину помещения. Огляделась. Заметила на полу рядом с часами красную резинку дочери. Подняв голову, увидела циферблат с косичками. Нахмурилась, что-то подозревая. Наклонилась за резинкой.

 

  Филип потянул покрывало ниже, чтобы тётя их не заметила, оставив совсем маленькую щель у пола.

 

  Раздался мощный всасывающий звук. Тётины ботинки взмыли вверх, словно она подпрыгнула или поскользнулась, но грохота падения не последовало. К аромату лука добавился тошнотворно-сладковатый запах крови.

 

  Хрясь, хрусть, мнямс.

 

  Не видя из-под кровати всего происходящего, дети дрожали от страха. Филип еле подавил рвотный рефлекс.

 

  -Дети, у вас всё нормально?

 

  Мама! Ей сюда нельзя! Скорее, из комнаты! Дети, толкаясь, выбрались из-под кровати. Не оглядываясь, рванули к двери, схватили маму за руки и потянули обратно на лестницу.

 

  -Что такое? Где тётя с кузиной?

 

  -Наверно ушли...

 

  -Ушли, не попрощавшись? Что ж, на них похоже, – равнодушный мамин голос выдавал её усталость. Дорога, разгрузка, обустройство дома, общение с Мартой.... Зевая и бормоча что-то про работу, она отправилась спать.

 

  Дети, спотыкаясь о ступени, сбежали вниз. Подальше от кошмарного места. А лучше из дома.

 

  -Пап, можно мы пойдём ночевать к Даниелю? – нашлась Лена.

 

  -Угу, – согласился папа, домывая посуду и не особо вникая в просьбу.

 

  Одеваясь, дети наткнулись на плащи тёти Марты и кузины. Они просто кричали о жутком происшествии на втором этаже. Что будет, когда хватятся хозяек? Это же улика.

 

   Филип догадался захватить лишние плащи с собой. Перебегая улицу, дети забросили их в мусорный контейнер.

 

  У входной двери Дэн замешкался. Ключ в дрожащей руке никак не хотел влезать в замочную скважину. Лена с опаской вглядывалась в дом напротив, пытаясь определить окно своей комнаты. На втором этаже свет горел только в одном окне.

 

  Когда дверь наконец открылась, уже переступая порог, она оглянулась ещё раз. В окне промелькнула чья-то тень.

 

  -Проходите. Родителей нет дома, только дед, – выдохнул Дэн с облегчением, запирая дверь покрепче.

 

   К ним вышел, прихрамывая сутулый дедуля. Сощурился, оглядывая гостей и не задавая лишних вопросов, предложил им чаю. Из вежливости они согласились. Сидели молча. Не обсуждать же с дедом произошедшее.

 

  -Видал я однажды такие лица. Когда на скобяном заводе работал. Парень у нас тогда пропал при странных обстоятельствах. Никто особо не расстроился, говнюком был порядочным, но всё же..., – желая развлечь гостей, начал дедуля повествование, грозившее затянутся надолго.

 

  -Дед, не напрягай, устали мы..., – отмахнулся от него внук.

 

  Спать отправились на мансардный этаж, где обитал Даниэль. Как ни странно, уснули крепко. Мерный стук дождевых капель по крыше не прекращался до самого утра.

 

  С рассветом Филип с Леной тихо встали, чтобы не потревожить хозяев и вышли на улицу. По мокрой дороге пришлось передвигаться скачками. Типичное после дождя червячное самоубийство было на редкость массовым.

 

  Дома их ждали завтрак и удивление папы, уверенного, что дети спали в своих комнатах. Мама уже ушла на работу. Никто из родителей не сомневался, что тётя с кузиной вечером спокойно покинули их дом. Дети сбивчиво попытались рассказать о вчерашних событиях. Звучало это настолько нелепо, что они сами себе не верили. Папа в сомнениях покачал головой и предложил вместе подняться наверх, чтобы проверить их версию.

 

  Крадучись и на всякий случай вооружившись кухонными ножами, они поднялись по лестнице и осторожно заглянули в комнату Лены.

 

  Ни туфель, ни пятен крови, ни других следов вчерашних событий, не говоря о трупах, там не обнаружилось. Как и часов. О них напоминала лишь едва заметная тень прямоугольной формы на стене напротив кровати.

 

 

***

 

  Домик с часами долго лежал в темноте на боку, заваленный кучей ненужных вещей.

В поисках съестного в чулан забежала мышка. Запах запёкшейся крови привёл её в угол, с горой брошенных игрушек, накрытых серым покрывалом. Она сунула туда нос... и наткнулась на острую скрепку.

 

  По следу мыши шла чёрно-белая кошка – гроза местных голубей и ящериц. Больше её не видели.

На стенах домика вместе с цветами и бабочками теперь красовались изображения животных. Среди них совершенно не к месту выделялись два продолговатых синих глаза.

 

  Агент по продажам пан Станислав показывал дом клиентке – даме с белым шпицем на руках. Около лестницы пёсик забеспокоился. Чуть не укусив хозяйку, вырвался из рук и юркнул в приоткрытую дверь чулана. Дама за ним. Увидев торчащий из-под бесформенной кучи хлама белый хвостик, потянула... и с визгом выскочила из дома.

 

  Пугая соседей, по улице Мидлвей бежала дама с белым пушистый собачьим хвостом в руках. На дороге за неё оставались странные красноватые пятна.

 

  С тех пор за домом сорок четыре закрепилась нехорошая слава. Но пан Станислав был прожжённым продажником – загнал-таки дом со скидкой семье Ряховских.

 

 

***

 

  Ранним осенним утром на улице Мидлвей появилась девочка с голубыми глазами и жёлтыми косичками, одетая совсем не по погоде: без обуви, без колгот, тонкое розовое платье в оборках. Но не похоже, что девочке холодно. Она шлёпает босыми ногами по лужам и оглядывается,в поисках кого-то.

 

  От дома с гортензиями к ней идёт девочка в оранжевом плаще с плюшевым зайцем в обнимку.

  Девочки берутся за руки и бегут вниз по улице. Они болтают как лучшие подруги и громко смеются. Но их никто не слышит.

 

  Кроме девочек в городе никого не осталось.