Текст книги "Мальчик из разрушенной усадьбы (СИ)"
Автор книги: Наталья Коралевских
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
Наталья Михайловна Коралевских
Мальчик из разрушенной усадьбы
Посвящается памяти моего друга
Мальчик из разрушенной усадьбы.
С любовью посвящается Иштвану Арсению Матиашу Корвинусу, чью историю я рассказала здесь. За все,что Ты для меня сделал тогда и делаешь сейчас.
Был обычный ноябрьский вечер – хмурый и холодный, пронизывающий ветер задувал во все найденные щели и пробирал до костей. Не спасал даже огонь в камине, около ко-торого мы лежали вместе с мужем.
Вся атмосфера располагла к откровенности, которая у нас, к сожалению, в последнее время бывала редкой гостьей. Мы оба хорошо знали, что стоит нам на миг расслабиться, и можно получить удар в спину, после которого уже не оправишься. И получить его от кого угодно.
– Удивительная штука – природа, правда? Она менятся практически ежеминутно, и капризна, как любая женщина, – усмехнувшись, сказал он, подбрасывая в огонь еще одно полено. – Но как все – таки хороша!
– Кто бы спорил, – вздохнула я, лежа на спине и глядя в потолок, по которому пля-сали причудливые тени от огня. Так чудесно – быть вдвоем и говорить о чем угодно…
За это я его и выбрала давным-давно, только с ним мне никогда не было скучно или нелов-ко, мы чувствовали друг друга и могли говорить без слов. И только ради него я верну-лась, отказавшись от покоя и забвения, хотя могла бы уйти навсегда.
– Сеня… расскажи мне о себе. Ты ведь так любишь это скрывать, а сама я практически ничего не помню из своего прошлого. Просто расскажи.
– Хорошо… Если тебе так хочется услышать мою историю, – вздохнул он, неот-рывно глядя на огонь. Я скосила на него взгляд и теперь украдкой любовалась четко очерченным профилем, нежным, почти детским овалом лица, серьезными темными гла-зами и всем тем, что я так в нем любила и считала родным. Кроме него, у меня никого не было. Да мне и не нужен был никто другой.
***
– Я помню ту ночь, как будто это случилось вчера, хотя прошло уже много времени.
Было так же холодно, как сегодня, и тоже стоял ноябрь. Ночь была бурной, ветер хле-стал в оконные стекла ветками облетевших деревьев, а я сидел у окна и смотрел вдаль…Ты помнишь, что незадолго до этого я стал таким, как сейчас. Но та ночь оконча-тельно отрезала меня от прошлого, не оставив дороги назад.
Когда все уже давно спали, послышался стук в дверь. Наш дворецкий, чертыхаясь сковзь зубы, пошел открывать позднему путнику… Зря он это сделал.
В дом ворвался отряд воинов – наемников, а кроме меня, никого, способного нор-мально сражаться, не было. Хотя я честно пытался. Но… Что мог сделать обыкновенный шестнадцатилентний мальчишка против толпы взрослых и вооруженных до зубов муж-чин?
Сама понимаешь, что ничего. Они неслись по дому, убивая всех, и скоро не оста-лось ни одного живого человека. Меня ранили, сильно, почти смертельно. Но я выжил.
Я очнулся через несколько часов. Дом был окончательно разорен, вокруг меня лежали трупы всех, кто жил вместе со мной. Наемники исчезли. Меня они добивать не стали, решив, что я и так погиб. Порой я жалею, что они этого не сделали…Жалел, пока не встретил тебя вновь.
Я с трудом собрался и пошел к тому, кто единственный мог ждать меня. Это была ты.
Я добирался долго, пару раз терял сознание, но все – таки пришел. Потому что нико-го, ближе тебя, у меня на этом свете не осталось. И ты приняла меня. С тех пор я стал таким, как сейчас.
***
– Вот, собственно, и все, – вздохнув, закончил он, глядя на меня. Я почувствовала желание притянуть его к себе, обнять и защитить ото всех на свете.
Ну что ты так не ме-ня смотришь… Ты же знаешь, что я и впрямь этого хочу. И ты хочешь того же, я это чув-ствую. – А три года назад мы встретились вновь. Но ты и сама это знаешь.
– Ты вырос, мальчик из разрушенной усадьбы. И стал мужчиной. Моим любимым мужчиной. И поэтому – то я и стала твоей женой, – тихо отозвалась я, глядя ему в глаза. – Но иногда, вот как сейчас, я смотрю на тебя, и вижу того самого мальчика, которого когда – то встретила и полюбила.
Он, просияв, подхватил меня на руки, и нам стало уже не до разговоров…
***
Через пару дней мы вернулись к этому разговору. Все произошло как-то само собой, я помню только, как проснулась посреди ночи от чувства неясной тревоги. Арсения рядом не было.
Пару секунд мне потребовалось на то, чтобы это осознать, а потом вихрем слететь с кровати и в одной ночной сорочке броситься искать его.
В доме стояла странная, непривычная тишина. Ни тиканья часов, ни звука, ни шороха… Это было настолько противоестественно и пугающе, что я поежилась, на цыпочках спус-каясь по лестнице. Где-то вдалеке завыли волки. Молодая луна звала их, мучая неясной тревогой и тоской, и они справлялись с ней, как умели, выплескивая накопившиеся чувст-ва в стремительном беге через ночной лес и грустной Волчьей песне, которую я могла слушать часами. Мы оба могли слушать волчий вой ночами напролет.
Неожиданно тишина нарушилась странным звуком, больше всего похожим на… плач?
Тихий, почти беззвучный, но настолько щемящий душу и рвущий сердце, что мне стало страшно. Я чувствовала, что он здесь, дома, что он хочет побыть один…
Как чувствовала и то, что именно сейчас нужна ему как никогда в жизни.
Но я и представить не могла, что ему настолько плохо.
Он был в библиотеке. Сидел в глубоком старином кресео, забравшись в него с ногами, и, обхватив колени руками и уткнувшись в них лбом, плакал. Я осторожно подошла и села на ручку кресла. Потом, так же не говоря ни слова, обняла его и, прижав к себе, поцелова-ла в затылок. Он вздрогнул, поднял на меня измученные глаза и тихо спросил:
– Почему ты не спишь?
– Я почувствовала твой зов. Тебе плохо, я знаю. И не говори, будто бы я должна идти и отдыхать дальше, а ты подойдешь немного позже. Я тебя в таком состоянии не оставлю,-ответила я, еще нежнее обнимая его,казавшегося сейчас таким беззащитным и одиноким.
– Ты всегда меня чувствуешь, – вздохнул он, прижимаясь ко мне.-Это так приятно…
Ко-гда кто-то знает, что на самом деле творится у тебя в душе. Но только если этот кто-то не желает тебе зла.
– Что с тобой? Я знаю, что тебе больно, но… Почему? Что с тобой случилось?-тихо спросила я.-Расскажи… Может быть, тебе станет легче. А я тебя пожалею, назову бедным зайкой и согрею теплого молока с медом. А потом расскажу сказку, подоткну одеяло, по-целую на ночь и скажу, что все будет хорошо. Хочешь?
– Было бы просто чудесно,-наконец улыбнулся он.-Но… Ты и впрямь хочешь слушать это?
– Да.
– Тогда слушай…
***
– Я слишком привык постоянно сдерживаться, и поэтому иногда у меня случаются сры-вы.
Вот как сейчас. Но этого, к сожалению, не избежать.
Просто… Знаешь, иногда я думаю – а что я вообще хорошего в своей жизни видел?
И когда мне было плохо и больно, хоть кто-то поддержал меня, сказал, что все будет хоро-шо, и это просто временные трудности? Нет. Кроме тебя, никто и никогда такого не делал. Но… и ты не всегда была такой.
Когда на меня неожиданно свалилось бремя власти, я долго не мог прийти в себя, и па-ру раз был на волоске от смерти. У того, кто занимает такое положение, неожиданно по-является множество врагов. И порой ты и сам не знаешь, кто тебе друг, а кто враг. И лю-бая откровенность может стать смертельной. Поэтому…
Приходится молчать. Скрывать лицо под маской холодности и независимости, делать вид, что ты и не живое существо вовсе, а какая-то мраморная статуя, которую ничто не может удивитть, напугать, оби-деть… У которой вообще нет чувств.
Мне пришлось научиться быть сильным, выживать… Хотя порой мне ужасно хотелось умереть, и не терпеть больше этих мучений. Но я должен был продолжать жить, хотя бы ради тебя, зная, что однажды мы встретимся вновь, и я,может быть, наконец сумею за-воевать твою любовь Но тогда мне больше не на что было рассчитывать, и это было моей единственной целью и единственнм утешением. Увидеть тебя живой… говорить с то-бой… Видеть, как ты растешь, и из беспечного ребенка становишься взрослой женщиной. Помогать тебе, как никто не помог в свое время мне, потому что я не хотел, чтобы ты прошла через такой же ад, как и я.
Но иногда все-таки были моменты, когда я срывался. Пару раз я сам хотел уйти, оста-вить все, умереть… Я искал покоя и забвения, как будто бы на том свете они есть… Их нет. Их там никогда и не было. Но я привык думать, что смерть – это избавление от боли жизни. Я жил так почти четыреста лет. И я все-таки дождался того момента, когда ты поя-вилась на свет. А потом, через двенадцать лет, мы встретились вновь. Сейчас тебе шест-надцать, и ты за последний год прошла через тот самый ад, от которого я так хотел тебя уберечь. Ты пережила во сто крат больше, чем может вынести за это время обычный че-ловек… Но ты не человек, как и я. И ты все-таки осталась жить. Ты никогда не позволяла себе терять надежду. И… Ты выбрала меня, как я и мечтал. Но… до этого, за те три года, мы оба натерпелись предостаточно.
А теперь… Я просто боюсь, что все это рано или поздно может прекратиться, ты най-дешь кого-то, кого полюбишь сильнее, или же со мной что-то случиться и я погибну… И я не знаю, что мне с этим делать.
И я до сих пор помню, что живу только ради тебя… Но если тебе однажды надоест так жить, и ты решишь уйти? Снова? Снова искать покоя и забвения… Зная, что ты в про-шлый раз погибла от моей руки, а в этот я должен буду принять смерть из твоих рук? Что нам делать?
Я слишком запутался…
***
Он тяжело вздохнул, стараясь не глядеть на меня. Я секунду помолчала, потом реши-тельно охватила ладонями его лицо, развернула его к себе, заставляя смотреть мне прямо в глаза и тихо, но твердо сказала:
– Я никогда тебя не оставлю, как и не дам погибнуть. Ты знаешь, я это могу. И я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты был счастилв. Только… Не оставляй меня.
Мне от этого еще хуже, чем тебе, и я не знаю, как бы жила без тебя. Я вернулась только по твоему зову, потому что была нужна тебе, и теперь всегда буду рядом.
Просто потому, что… Потому что я люблю тебя, и никто другой мне не нужен.
Он несколько минут молчал, глядя на меня, потом аккуратно притянул к себе и поцело-вал. Нежно, осторожно,как будто перед ним была икона, а не девушка… Да я и была в ка-кой-то мере для него иконой. Но мы всегда были связаны, и эти узы были крепче, чем родственные. У нас была одна душа на двоих, одна жизнь. Он был моим возлюбленным, моим учителем, моим создателем… И я не могла без него дышать, жить, чувствовать, любить… Не могла, потому что не хотела. И сейчас я наконец-то смогла решиться еще на один шаг, которого давно опасалась…
Чуть отстранившись и опустившись на мягкий ковер, я шепнула:
– Иди сюда… Иди ко мне, малыш.
Он секунду изумленно смотрел на меня, потом опустился рядом. Я обняла его, прижала к себе, почувствовав, как бьется его сердце, нежно провела рукой по волосам… Мы на миг словно превратились в единое целое, когда-то кем-то по недомыслию разделенное на две вечно стремящиеся друг к другу половинки.
– Ты… Ты и впрямь этого хочешь?-недоверчиво спросил он, чуть приподнявшись на ру-ках и склонившись надо мной, окидывая таким нежным взглядом, что мне стало жарко. Меня никто и никогда так не любил. Я никогда и никого так не любила. И кроме него, я не видела вообще никого. Потому что не хотела. Потому что все это не нужно, и для меня существовал только он, а для него-я. И поэтому -всего один шаг… И мы станем едины – я разделю с тобой абсолютное бессмертие, свое беесмертие, которое никогда и никому, кроме тебя, не дарила.
– Да. Хочу. Потому чо так мы всегда будем вместе, мальчик из разрушенной усадьбы…
Я не переживу эту потерю еще раз,-тихо сказала я, прижимаясь губами к его шее.
Артерия пульсировала, часто, прерывисто. Я вздохнула и осторожно погрузила в нее клыки… Его кровь, горячая, пахнущая медом и ванилью, полилась мне в горло.
Сделав пару глотков, я осторожно отстранилась и подставила ему шею. Он немного помедлил, потом чуть притя-нув меня, выпустил клыки. Я снова припала к крововточащей ранке на шее. В этот миг мы словно слились в одно живое существо с бющимися в такт сердцами.
Через пару минут мы, тяжело дыша, оторвались друг от друга, и я спросила, осторожно зализывая его ранку:
– Теперь ты… не оставишь меня?
– Нет… Никогда,-отозвался он, потом, не выдержав, снова наклонился ко мне, но уже с другой, более интимной целью.. Я мурлыкнула и подалась навстречу ему, раскрываясь, как цветок после дождя…
Вместе навсегда… Верь в меня, ибо я– путь к вечности…
Мальчик из разрушенной усадьбы, потомок древнего венгерского рода, наследник тро-на…
Который волею судеб более четырехсот лет назад стал вампиром, пережив собст-венную смерть. Я сделала его вампиров тогда… А теперь он стал подобен мне, вечно живой. Вечно мой… И никто не сможет разлучить нас.
Именно к нему я вернулась из Царства Теней, и теперь никогда его не оставлю.
Чтобы не случилось… С нами обоими.
А сейчас просто будь моим…
И над нами светила молодая луна, а в лесу плакали волки…
Как ты там, в атмосфере, живешь без меня?
Я осталась навеки с людьми, превратившись вдруг в стих.
Ты-как я…
Ты-как я, но без чувств. Ты не чувствуешь их.
Я такая, как ты. До конца– и вдвоем.
Тело в облаке света впервые за жизнь.
Мы дойдем и до звезд. Без него, без нее…
И в сознании бьется тоскливая мысль.
Ты останься со мной, хоть в мечтах, хоть во сне.
Я уйду без сомнений, рассыпавшись в пыль.
Ты вернешься тогда, ты родишься во мне,
И мы сможем вдвоем по реке этой плыть.
Приходи, когда сможешь. Я вас буду ждать.
Мы все вместе сумеем все им объяснить.
Но когда меня будут к себе души звать,
Я не знаю, отпустят ли Мойры мне нить.
Не продлив до конца все, что было тобой.
Я не знала, как мне умереть безмятежной.
Я тебе буду верной– подругой, сестрой…
Для тебя одного и красивой, и нежной.
Чистота в мире есть. Только вот– не для нас.
Позабудь все мечты и отбрось все сомненья.
Приходи. Будь моим хоть единственный раз…
Положись на судьбу и на наше везенье.
Оставляю себя. Остаюсь здесь одна.
Остаюсь безмятежной, великой и цельной.
Ты не прав, говоря мне, что я – не она.
Все мечты вместе с ней – на дороге метельной…
Там, где кончится грань и начнется абсурд, Там начнется и наша счастливая сказка.
И вдвоем мы предстанем к Всевышним на суд, Доверяя себе и ему без опаски.
Опасаться пускай будет он, а не мы.
Некрасиво играть без врага и без пряток.
Непосильно быть мной, и тогда только ты Сможешь в мире прожить и мое сердце спрятать.
Только я буду сном, а быть может– в реальность, Без сомнений шагну, забывая о прошлом.
В этом мире и право у каждого есть,
А быть может, все это нам снилось. Ведь можно…
Можно взять и шагнуть, полетев вниз кометой.
Можно просто на месте стоять в ожиданьи.
Можно ветром вдруг стать, нежным, ласковым ветром.
Можно душу оставить и выбрать изгнанье.
Не молчи. Лишь скажи мне заветное слово
" Да". И все мысли твои станут явью…
Не хочу оказаться лишь тенью иного,
Лучше вдруг превращусь я в молитву твою.
КОНЕЦ.
23 июня 2006 г.
