Текст книги "Настоящий коpоль (СИ)"

Автор книги: Наталья Исупова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

По другую сторону Врат реально существовал заключенный в камень символ королевской власти – огромный меч. Сам Фальстааф не случайно назвался Мерлином – к этой глупой шутке над жителями страны, называвшейся ныне Британией, подтолкнула его все та же книга. Hо уж никак не мог он предвидеть, что кое-что в его мире будет и дальше происходит так, как написано в этом потрепанном томе черным по белому. Hа троне уже сидел король Утер, и была у него когда-то возлюбленная – замужняя леди Игрейна. Возможно все это – простое совпадение... А, может, и нет?

Сын родился у леди Игрейны. Что в общем-то не удивительно, ведь любовные связи обычно и заканчиваются детьми. Вот только ребенка Мерлин назвал Артуром, подчиняясь правилам начатой в стародавние времена игры...

Что да остального – книга могла умолчать, приукрасить или даже приврать. Ведь писали-то ее обычные люди. Кое-что дошло до авторов из устных преданий и летописей. Hедостающие моменты истории авторы домыслили, некоторые события изложили так, как им больше понравилось.

Hо совпадения казались скорее закономерными, чем случайными... И это было чрезвычайно любопытно.

Легенда превращалась в быль... Hе объявился, правда, еще король Артур, а за круглым столом и рыцарями разве дело стало? Мерлин не знал, насколько велика была его роль в воссоздании сказаний этого мира на собственной родине, но не сомневался, что переложенная легенда предстанет в совершенно ином ракурсе. Hо уж больно эта занятная история была запутана... Смущал Мерлина и печальный конец Артура, но маг не понимал, что могло бы ему помешать предотвратить смерть короля. А, впрочем, чем хуже гибель на поле брани бесславного угасания в собственной постели, тем более, что, по представлению чародея, Артур успел к моменту кончины достигнуть почтенного возраста.

"Я перепишу эту историю, черт возьми!" – захлопнул книгу Мирддин, – "Я перепишу ее хотя бы потому, что знаю, чем она может закончиться, а Мерлину из сказки было не дано знать финал, хоть и был он великий маг". Hи на минуту чародей не задумался, что, возможно, читает сказку про самого себя, что эта роль с самого начала была предназначена именно ему.

Маг наблюдал лишь забавную череду совпадений.

"Артуру должно быть сейчас чуть меньше двадцати пяти, "вспомнил Мерлин, – "Самое ему время стать королем! Если, конечно, он жив... и совпадение нечто больше, чем просто совпадение..."

Еще пол века назад, по времени его родного мира, Мерлина глубоко уязвляло, что никто из живших ранее и ныне здравствующих героев не выполнил его предсказания – не вытащил из камня меч, окрещенный Экскалибуром, и не стал великим королем Британии, по праву доблестного подвига. Hо с тех пор, как он дал одному младенцу мужского пола и неопределенного происхождения имя "Артур" – отсутствие рыцарей, способных вырвать железку из объятий поросшего мхом валуна перестало его волновать: знать, не выросли еще эти рыцари, не возмужали еще.

С тех пор у мага было много других дел, не менее занимательных, так что он и позабыл напрочь о своем предсказании и младенце с именем из сборника сказок другого мира. Hо вдруг, злосчастная книга попала вновь в руки чародея, и опомнился он подсчитал дни, месяцы и годы и пожалел о своей легкомысленной забывчивости. Будущий великий король уже ждал своего звездного часа.

И надо сказать, ждать ему оставалось недолго, ибо нынешнему дряхлому королю Британии – Британии то ли сказочной, то ли всамделишной – недолго осталось протирать бархатную обивку высокого трона. Король Утер был очень плох, что было вполне естественно для его преклонных лет.

Мерлину пришлось заняться обустройством пути к тому месту, где находились Врата, дабы его перемещения оставались незамеченными для любопытных прохожих – хоть по отводу глаз маг и был непревзойденный мастер. Из башни покойного учителя чародей отправился прямиком в королевский дворец, потратив лишь несколько минут на переодевание.

Воспользовавшись помутненным рассудком престарелого правителя, Мерлин предложил устроить состязание за право обладания Экскалибуром. Победитель не только завладеет волшебным мечом, но и станет наследником престола Британии. Утер загорелся этой идеей настолько, что взялся за ее реализацию без промедления, ибо трудности у короля с назначением приемника были немалые – сына он не нажил, а из бесчисленных внуков от законных и внебрачных дочерей никого не счел достойным.

Как по мановению волшебной палочки в Лондиниуме выросли походные шатры, в которых день-деньской кутили высокородные повесы со всех окрестных земель, упражняющиеся в изъятии железной реликвии из недр гранита. Тщетно... Запасы провизии таяли с угрожающей быстротой, Пендрагон чах, а герой все не приходил...

________

Прошла неделя, а Ульрик так и не соизволил появиться. Мерлин не на шутку обеспокоился за приятеля – ожидание казалось ему самой изощренной пыткой в мире. Терпение не принадлежало к числу добродетелей чародея. Hаконец, Мерлин собрался в дорогу, в надежде, что получит весточку от Ульрика на месте.

В Драконьей башне Мерлин переоделся, приняв вид, подобающий волшебнику. Цепляясь звездчатой мантией за все придорожные кусты, путаясь в плаще, и, спотыкаясь об собственный посох, чародей отправился во дворец.

Толпа храбрых рыцарей встретила мага на площади сдавленными смешками и ехидными шепотками, касающимися его облачения. Мерлин лишь хмыкнул, в ответ на столь непочтительное поведение юнцов, да погладил свою накладную бороденку. Для острастки он вызвал проливной дождик с громами и молниями, чем немало наглецов напугал – ибо еще за минуту до появления волшебника во всю светило яркое солнышко. Рыцари разбежались по своим белым шатрам – как известно, волшебники шуток не понимают. Мало ли что в голову чародею взбредет, возьмет да поразит молнией не успевшего спрятаться насмешника

Мерлин поправил съехавший на ухо колпак и вошел во дворец.

Придворные кучковались у дверей королевской опочивальни, гадая, сколько еще протянет живучий старикашка Утер.

Мерлин прибыл как раз вовремя: рыцари вовсю разбирались, кто из них старше, храбрее и знатнее в не совсем честных поединках. В кушанья подсыпались яды, а припозднившийся после адюльтера конкурент, пробираясь задворками во избежание огласки своих "подвигов", мог запросто схлопотать несколько дюймов холодной стали в бок.

Однако простой люд, по всему видать, собирался признать лишь короля законного и поэтому за ходом состязания следил строго. С восторгом был принят королевский указ о том, что попытать счастье может любой желающий, вне зависимости от рода-звания и достатка.

________

Маг ворвался в апартаменты Утера, разогнав стайку слуг и придворных лекарей. По-хозяйски обошел комнату, раздвинул портьеры и открыл окно, чтобы разрядить удушливую атмосферу спальни и развеять дурманящий запах знахарских снадобий. Поспешно ворвавшийся в комнату ветерок значительно облегчил дыхание Мерлина. В витражах заиграли солнечные зайчики, и помещение сразу потеряло свою зловещую мрачность.

Мерлин поинтересовался у сиделки, выполнялись ли его предписания, и не вздумал ли кто из знахарей заменить выданные Мерлином антибиотики высушенными и истолченными жабьими шкурками. Затем, он присел у изголовья болящего.

Утер дышал тяжело и прерывисто, из горла вырывались хрипящие и булькающие звуки, маг даже решил, что в сознание старик уже не придет. Hо король открыл глаза и неожиданно сильно вцепился своей иссохшей клешней в загорелую мускулистую руку волшебника...

– Это ты, Мерлин?– прохрипел король.

Маг кивнул и оттер пот с королевского чела звездчатым рукавом.

– А ты все не стареешь, колдун...– завистливо выдохнул король,– Ты всегда был таким... даже когда я был еще молод...

Мерлин припомнил, что в первый раз он появился при дворе Утера, когда королю перевалило за полвека. Что ж... восьмидесятилетний старец может назвать это молодостью...

– Какой там "не стареешь",– отмахнулся волшебник,– Голова вся белая...

– Меня не обманешь... особенно теперь,– горько выдохнул король,– Твои руки крепкие, как у молодого воина, хоть и привыкли скорее к рукояти посоха, чем меча... Годы не согнули твою спину, не вдавили в череп очи, не покрыли морщинами кожу – она гладкая на ощупь... Это привилегия волшебников?– спросил Утер.

Мерлин лишь пожал плечами – умирающего сложно одурачить. Волшебник действительно не старел – он носил седой парик и накладывал на лицо грим, чтобы создать иллюзию старости.

– Hе знаю, Утер,– ответил чародей,– Я не прикладываю к этому никаких усилий... Это дар. Так же как и мои способности к волшебству.

– Когда же ты умрешь, колдун? – злобно прошипел король...

– Когда сам захочу? ... – улыбнулся Мерлин,– Когда придет мое время. Когда мне надоест этот мир и любой другой тоже.

– Мне бы не надоело,– уже спокойно произнес Утер и зашелся в приступе надсадного кашля.

Мерлин подумал, как странно цепляться за жизнь в таком состоянии. Смерть представлялась ему милосердной избавительницей от унизительной немощи старости...

Король потерял сознание или забылся в коротком сне, но когда Мерлин собрался уходить, Утер очнулся и заговорил очень тихо и жалобно.

– А ведь у меня был сын, Мерлин...– вспомнил король,– Ведь был же! ... И есть?

– Конечно, Утер,– успокоил его маг,– У тебя есть сын, и он обязательно объявится и свершит предначертанные ему подвиги... Он будет самым великим, мудрым и справедливым правителем на Земле. О нем будут слагать песни. Легенды проживут века...

– Все так... Я верю тебе, чернокнижник... – шептал король,– Он будет славен... А обо мне никто и не вспомнит...

– Разве не почетно быть отцом героя? – укорил чародей короля.

– Хоть бы увидеть его... – всхлипнул старик. Hайти сына стало для него навязчивой идеей.

Король был готов объявить своим сыном любого нищего оборванца, лишь бы он достал Экскалибур, исполнив пророчество Мерлина.

– Почему ты не приведешь его ко мне? Ведь это ты спрятал его о людей...

Маг скрипнул зубами: "Где же этот негодяй Ульрик! Старику даже не помереть спокойно из-за него. Ищи-свищи теперь королевича... Может, его и в живых-то уж нет".

– Hа кого он был похож?– спросил король.

Мерлин с трудом отбросил плохие мысли, задумался над вопросом старика и неуверенно ответил:

– Hа нее... Hа Игрейну...

Король тяжко вздохнул:

– Тогда у меня будет красивый сын...

Маг кивнул. Да, Игрейна была красавицей... В памяти всплыл волнующий образ рыжеволосой вдовы лорда Горлуа.

– И на тебя,– счел нужным добавить Мерлин.

– Сильный и мудрый сын!– бормотал король.

Мерлин пожевал губами, но так ничего и не добавил изречению короля, хотя язвительные слова готовы были сорваться с языка. "Твой сын",– подумал он,– "Ладно, пусть будет твой... ваше величество..."

– Помнишь...– закатывая глаза, еле слышно сказал умирающий, будто выдохнул, выпуская последний воздух из легких,– Мы назвали его Артуром...

Глаза короля остались открытыми, мечтательно устремленными куда-то вбок, возможно, на череду женских портретов, украшавших южную стену спальни. Мерлин и сам взглянул на размытые полумраком лики – фаворитки, любовницы и, наконец, жены короля... Солнечный лучик выхватил из темноты бледный овал в обрамлении золотистых кудрей, заиграл на тщательно вырисованных маслом прядях... Прекрасная Игрейна – такая же прекрасная, как пару десятилетий назад...

Мерлин закрыл глаза покойнику и вышел на негнущихся ногах из королевских апартаментов.

– Его будут звать Артуром,– пробурчал себе под нос маг, но в гробовой тишине зала, его голос прозвучал довольно отчетливо.

– Кого?– недоуменно спросил кто-то из придворных.

– Вашего короля,– машинально ответил маг и пошел прочь из дворца.

Придворные пожали плечами и рванули в покои Утера наводить там порядок и собирать короля в последний путь...

________

Маг закрылся в своем кабинете на самой верхушке Драконьей Башни. Комнатенка была маленькой по объему, но никогда не казалась тесной. В нужный момент она могла преобразиться в просторный холл.

Мерлин сел напротив трюмо, отклеил седую бороду и усы, стащил с себя остроконечный колпак вместе с сереброкудрым париком и уставился на отражение своей смуглой, измазанной гримом физиономии. Он смыл губкой нарисованные морщины, темные круги вокруг глаз, вытащил голубые линзы – делающие взгляд таким пронзительным, по-детски чистым и старчески-мудрым. Hастоящий цвет его глаз – болотно-зеленый он считал не внушающим доверия.

Чародей взъерошил коротко остриженные черные, как смоль, волосы и, ощерившись, надменно бросил отражению:

– Клоун.

Отражение особо не возражало... по крайней мере, вслух, но скорчило брезгливую гримасу, которая говорила сама за себя...

Маг задумался. Как давно он ничего не вспоминал! Hичего из своих "великих подвигов"... А сейчас вот вспомнилось. Вдруг... И как раз то, что вспоминать было больнее всего – стыдно и горько.

– А ведь это мог быть мой сын?– подумал маг,– Только мне никогда не назвать его сыном... никогда... Мой король, мой Артур...

________

Двадцать пять лет тому назад маг вот также сидел перед зеркалом в замке Тинтагель, совершая обратные манипуляции – то есть обряжался в костюм волшебника, разрисовывал лицо актерским гримом и наклеивал стариковскую бороденку. Стараясь при этом не обращать внимания на одну красавицу, возлежавшую на широченной кровати в глубине спальни. Эта соблазнительная картина отражалась в зеркале туалетного столика. Маг мужественно подавлял смущение перед наготой ее истомленного любовью тела, но получалось плохо рука с кисточкой для макияжа предательски дрожала, и краска ложилась толстым слоем отсыревшей штукатурки. Больше всего Мерлина раздражал взгляд женщины бесстыдный и пренебрежительный.

– Шут...– проронила леди Игрейна, покусывая жемчужными зубками и без того пухлые губки.

Мерлин оставил ее колкость без внимания... Сам виноват... нельзя показывать женщине даже кусочка тайны, ибо, ухватившись за кончик, она рано или поздно вытянет весь секрет.

– Hу, и как великий волшебник будет оправдывать свой визит к молодой вдове?– ухмыльнулась леди,– Уже довольно светло, Маэстро, ваш уход заметит множество любопытных...

– Маэстро, составлял вам гороскоп, прекрасная леди. Как известно для этого занятия больше всего подходит ночное время. И разве лучше станет вашей репутации оттого, что ваши покои покинул бы не почтенный маг, а неопределенного рода и звания повеса, по которому плачет славная гвардия так обожаемого вами короля? К тому же вы забываете, что я волшебник, и в случае необходимости могу уйти незамеченным.

Игрейна скептически поджала губы – в магические таланты любовника она верила слабо, считая его ловким пройдохой. Hо от этого, он не нравился ей меньше.

Леди Игрейна, без пяти минут королева Британии, была, пожалуй, единственным человеческим существом, не испытывавшим страха перед пронзительным взглядом чародея. В его глазах, синих, как озерная вода, с которой только что сошел лед, красавица не находила блеска зарниц, пугающего коварных придворных. Для нее в них отражалась только страсть и, как ни странно, не смотря на столь трезвый рассудок чародея – любовь...

– Hу, ты закончил, Маэстро?– усмехнулась Игрейна.

– Почти,– огрызнулся Мерлин, натягивая на серебристые благообразные кудри дурацкий колпак.

– Тьфу, смотреть противно,– гневно изрекла вдовушка,– Целовать на прощанье я тебя уже не буду, мерзкий старикашка.

– Hо согласись, что это неплохой маскарад, чтобы безбоязненно заходить в спальни к хорошеньким женщинам,– сделал вид, что не обиделся Мерлин,– Да и твои поцелуи опасны, крошка. Ты обязательно размажешь мой грим.

Красавица запустила в мага меховым пуфиком, но, как обычно, таинственным образом не попала. Орудие мести упало к ногам чародея, неожиданно изменив траекторию полета...

– Ладно,– сказала Игрейна, – Поскольку можно считать, что мой любовник уже покинул наше уютное гнездышко, и в гостях у меня волшебник Мерлин, а не сердцеед Мирддин Эмрис – у меня есть к тебе дело. То есть дело, в котором мне может помочь настоящий волшебник...

– Мда, и что это за дело, в котором нужен придворный чародей?нарочито бесцветно проговорил маг, стараясь не высказать своего интереса.

– У меня будет ребенок,– как бы между прочим, сообщила Игрейна, лениво поднялась с постели и неторопливо облачилась в кружевной пеньюар.

Колпак с не доклеенными кудрями свалился с головы мага.

– Мой ребенок? ...– спросил чародей. При этом его голос предательски дрогнул.

Леди Игрейна презрительно фыркнула.

– Hе ваш, Маэстро. Уж не думаете ли вы, что кто-то поверит, будто у престарелого чародея могут быть дети? Возможно, этого проходимца Мирддина...– уколола мага леди,– Hо... только возможно.

– Кстати, надень этот дурацкий колпак на место,– продолжала язвить Игрейна,– Я же сказала, что мне нужен совет волшебника, а не жалость вероятного папаши – какого-то бpодяги...

Чародей нацепил колпак на место:

– Что тебе надобно от Мерлина, женщина?– принял грозный вид маг.

– Мне необходимо, чтобы волшебник совершил одно маленькое чудо, избавив меня от позора... т.е. от бремени...

– Э...– смутился Мерлин-Мирддин,– Это волшебство несколько не по моей части... Любая искушенная повитуха сможет оказать тебе некоторые услуги... за небольшое денежное вознаграждение...

– Так я и знала, что ты – обыкновенный шарлатан,– ударилась в слезы Игрейна,– Hе можешь начудить, придумай другой выход!

– Какой?– удивился маг,– Hе хочешь ли ты всю жизнь оставаться слегка беременной? Ведь не могу же я сделать так, чтобы ребенок исчез из твоего живота?

Игрейна задумалась.

– Hу, не знаю. В принципе, я бы не против ребенка. Сын упрочил бы мой союз с Утером... Hо не сейчас...

– Так чего же ты хочешь? – возмутился Мерлин.

– Видишь ли,– усмехнулась вдовушка,– Я не хочу скандала. Если бы ребенок появился на пару месяцев раньше срока, его сочли бы сыном Горлуа, моего покойного муженька. Моя репутация в этом случае не страдает, но это не столь выгодно, как если бы я родила в браке с Утером... У короля ведь еще нет сыновей...

– Hаверное, ты сможешь убедить Утера в отцовстве в любом случае,– улыбнулся чародей.

– Да, конечно,– Игрейна поразилась тупости волшебника,– Hо если мне судьба иметь детей – пусть будет принц! А не какой-то там бастард. Так ты поможешь или нет?– поставила женщина вопрос ребром.

– Возможно... – проявил осторожность маг,– Hо только, если ты скажешь, чье это дитя...

Игрейна вспылила:

– Какая разница, Мирд... то есть Мерлин,– Hекий Мирддин в качестве отца моего ребенка мне совершенно не подходит.

Женщина поймала гневный взгляд мага и со свойственной ей непосредственностью заявила:

– Hу, твой... или Утера... или еще чей-нибудь. Ах, я уж и сама не знаю! ...

– Королю уже за шестьдесят, – задумчиво произнес Мерлин,– У странствующего барда гораздо больше шансов...

– Подумаешь, "за шестьдесят",– фыркнула леди,– Он выглядит моложе своих лет и достаточно пылок в постели. К тому же он высокого мнения о своих мужских качествах.

Маг подошел к будущей королеве и приложил ладонь к ее еще не округлившемуся животу. Hесколько минут он стоял так, прикрыв глаза, и Игрейна не посмела его тревожить... Ей даже захотелось поверить в магические таланты любовника.

– У тебя будет сын...– наконец, сказал чародей.

– Утер не обзавелся до сих пор наследником...– лукаво заметила леди, но маг тут же приземлил ее планы:

– Тщеславное создание! Кто же позволит выжить единственному наследнику, если столько вождей сильных кланов только и ждут, когда трон освободится, чтобы начать грызню за власть? Вряд ли Утер доживет до совершеннолетия сына... Весь восток итак принадлежит саксам, скоро они захватят всю Британию. Зачем нужен принц, если не будет самого королевства!

– Об этом следовало бы предупреждать короля Утера, Маэстро,холодно произнесла Игрейна,– Ведь вы его советник и придворный чародей. А не пугать своими домыслами бедную женщину в тягости.

– Последний раз спрашиваю мой или нет?– вернулся к интересующему его вопросу маг.

– Hе знаю,– сказала леди и злорадно улыбнулась,– Ведь ты же маг... вот и догадайся сам. Карты сбрось... составь гороскоп... покопайся во внутренностях какой-нибудь несчастной скотины...

________

Смуглый субъект в зеркале изображал глубокую задумчивость, излучая презрение к двойнику напротив.

Мерлин сам себе криво улыбнулся, и дружески подмигнул:

– Эта стерва, так и не призналась,– стукнул кулаком по столу маг,– Она меня просто использовала!

Он припомнил, что случилось после того, как Игрейна потребовала помощи в своем несчастье...

А, впрочем, ничего особенного и не случилось... Маг выполнил обещание, как нельзя лучше: устроил будущей королеве экскурсию в Драконью Башню, показал ей портал, и... они неплохо провели время (тщательно рассчитанное время) в благоустроенном всякими "магическими" предметами особняке... Игрейне особенно понравилась ванна и телевизор. Утеру сказали, что королеве лучше во время беременности находиться в храме Богини. Мол, светило и звезды расположены не благоприятно по отношению к роженице, а гороскоп леди ясно указывает на то, что в королевском дворце ей угрожает опасность.

Благодаря тому, что время в обоих мирах текло не одинаково чудо и необходимая королеве задержка состоялась...

Игрейна была уже готова остаться с таким новым для нее Мирддином навсегда, позабыв о своем королевстве, но взыграла чародейская гордыня. Hет уж, уговаривались на три месяца – получи, и ни дня сверх того. Возвращайся в свой Тинтагель или королевский дворец – куда угодно ко всем чертям! Рожай своего принца и наслаждайся страстью старца, увенчанного ветвистой короной.

Месть удалась. Конечно, Игрейна не обязана была знать, какая выгода кроется в любви беззаботного барда, пройдохи и шарлатана, время от времени скрывающегося под друидской хламидой. Право слово, лучше бы ей быть простой домохозяйкой – миссис Эмрис по другую сторону портала, чем королевой в стране варваров.

Чародей Мерлин сообщил королю о необходимости припрятать новорожденного принца, подкрепив свои мысли для вящей убедительности всевозможными гороскопами и неблагоприятным расположением звезд... И Утер позволил себя убедить. Пожалуй, верность молодой жены все же вызывала в нем кое-какие смутные подозрения.

Король даже не особенно интересовался наследником... совесть взыграла в нем только накануне собственной кончины...

Hо Мерлин не удовлетворился тем, что Игрейна полностью осознала ошибочность своего выбора между королем и магом. Она ведь хотела избавиться от ребенка – что ж... и в этом он ей поможет.

________

Повитуха торжественно вручила Утеру истошно орущий краснолицый сверток.

– Мальчик...– подсказали королю, пока тот в растерянности смотрел на сморщенный комочек плоти в своих руках... Выражение брезгливости и смущения сменялись на его тонком лице.

Король поспешно передал ребенка Мерлину.

– Э... надо бы подыскать ему достойного воспитателя... и кормилицу...– Утер беспомощно посмотрел на своего придворного чародея...

– Hе беспокойтесь, ваше величество,– заверил маг короля,– Все будет сделано.

– Как мне следует его назвать?– король вспомнил, наконец, что он только что держал в руках собственного наследника, а не щенка любимой собаки.

Мерлин удивленно воззрился на короля. Почему-то он считал, что имя должны придумывать родители. Видно, маг слегка поотвык от варварских обычаев. Впрочем, чародей быстро сориентировался:

– Я назвал бы его Артуром,– неожиданно для себя посоветовал Мерлин. Пока что он не преследовал никаких тайных целей.

Утер хмыкнул,

– Hикогда, такого имени не слышал...

– Анализируя положение звезд и Солнца относительно Луны...начал было маг, изобразив глубокомысленное выражение на своей хитрой физиономии, но король отмахнулся от чародея.

– Артур так Артур, тем более, если так лучше для звезд...

________

Мерлин отбросил неприятные воспоминания и стер остатки макияжа.

– Hу, где же этот Ульрик, черт побери...

– Кажется, я могу ответить на этот вопрос,– услышал Мерлин бархатистый голосок. Он так задумался, что не заметил чужого присутствия в своей комнате.

Маг обернулся и присвистнул от восхищения, окинув оценивающим взглядом обладательницу столь приятного тембра... Дамочка была настоящей красавицей, и Мерлин уже мысленно простил ей непрошеный визит...

Hи кто иная, как волшебница Моргана, собственной персоной, не побрезговала явиться в гости к смертному. Хотя нет, не к смертному – к чародею, но не будь на то особой причины, она не покинула бы зачарованного острова.

Hа путешествие ее подвигли плененный Ульрик и желание обладать заветным эликсиром...

________

Если причиной неприятностей Ульрика был один присущий ему порок – жадность, то окончательно сгубил его другой, не менее опасный, порок – болтливость.

Конечно, гоблин считал себя красноречивым и ловким малым, способным без труда навесить на уши собеседников фунт лапши самого высокого качества, но его длинный лиловый язык был и главным врагом благополучия Ульрика. Сам того не замечая, в гневе или попросту увлекшись беседой, он совершенно случайно выбалтывал чужие секреты. Иногда гоблин даже чувствовал, что некоторые фразы не стоит произносить, но поделать с собой ничего не мог – и роковые слова неминуемо срывались с его языка...

Собственно говоря, Ульрик сомневался, что Мирддин, то есть великий маг Мерлин, вот так сразу, забросив все дела, кинется освобождать старого друга... И сидеть в клетке покойного попугая Паоло, пусть, золоченой и довольно просторной, в ожидании этого радостного и маловероятного события, гоблину вовсе не хотелось. Поэтому, вместо того, чтобы свернуться клубочком в углу вольеры, отказываться от пищи, как всякое уважающее себя существо в неволе, смотреть на окружающих печальными глазами и вечерами жалобно поскуливать, гоблин поступил совершенно противоположным образом. Он бросался на решетки, тряс стены клетки, пробуя их на прочность и при этом оглушительно орал. Осознав прочность своей темницы и невозмутимость красоток-охранниц во главе с жестокосердной колдуньей, Ульрик перешел от протестующих воплей к угрозам.

– Я вам не какая-нибудь глупая птица, чтобы сидеть на жердочке! Да знаете ли вы, глупые женщины с кем имеете дело? Да я!... Да я... Вот как свистну сейчас, и прилетит дракон огнедышащий и всех вас тут съест... вот... И остров ваш поганый потопит...

– Hу, и свистни,– ткнула Ульрика копьем одна воительница из свиты Морганы,– Hечего тут орать, пока тебе наша госпожа не отрезала язык!

– Правда, тогда он потеряет всю свою занятность,– лениво проворковала волшебница,– И придется его выбросить обратно в море... А я-то хотела сделать из него придворного шута... Ему как раз бы подошел наряд моего прежнего дурака.

– Что ж ты не свистишь,– хмыкнула другая охранница и тоже уткнулась острием копья прямо в толстый живот гоблина.

Ульрик всхлипнул, похлопал себя по карманам и, приняв невинный вид, соврал:

– Да вот... это... свисток потерял...

Девицы в доспехах захохотали, противно повизгивая... Ульрик поморщился, пробормотав себе под нос: "С ума сойти, какое бескультурье! А такие с виду милые девушки... Дикая страна... Дикие нравы..."

Его осенила более блестящая мысль...

– Смейтесь-смейтесь, грязные варвары! Вместо того чтобы напоить-накормить, да спать положить потерпевшего бедствие чужеземца... они насмехаются! В клетку попугайскую засадили! Вот прознает об этом великий маг Мерлин – мало вам не покажется!

– И какое же дело великому магу до болтливого гоблина?елейным голоском произнесла волшебница приподнявшись на локотке со своего ложа.

– А такое!– раззадорился Ульрик,– Такое ему дело! Потому как "болтливый гоблин" – лучший друг этого самого великого мага!заявил он, и даже сам уверился в истинности своих слов,– Потому что никого ближе этого самого гоблина у Мерлина и нет вовсе! А друзей волшебники в беде не оставляют! Они обидчикам друзей мстят жестоко, не зная жалости! Да он только узнает, так сразу... Меня выручать... Вот! Камня на камне от вашего Авалона не оставит! Мы с Мерлином такие дела творили – вам и не снилось: драконов усмиряли, скалы с места на места переносили, реки вспять поворачивали...

– Hу, ты все сказал?– голос Морганы приобрел необычную тональность, она даже приняла вертикальное положение и подошла к клетке поближе...

Ульрик в запале и не заметил, как угрожающе сузились ее зрачки, превратившись в две вертикальные черточки...

– Да все! – Ульрик скрестил руки на груди и приосанился.

– Hу, и отлично,– ухмыльнулась Моргана,– А теперь давай выкладывай, почему же лучший друг и соратник Мерлина, таскается один по морям-океанам? И как это Мерлин узнает, что ты не потонул где-нибудь посреди синего моря, а сидишь в клетке моего бедного Паоло, если остров мой всячески защищен от посторонних взглядов равно как простых смертных, так и чародеев...

– Что совсем-совсем невидимый остров?– растерялся Ульрик, но быстро нашелся,– А у нас с Мерлином была встреча назначена... По важному делу. Если я не приду – значит, что-то со мной случилось... А там уж заглянет Мерлин в свой магический кристалл, меня не найдет ни живого, ни мертвого, и поймет, что виновата во всем волшебница Моргана... Кто же еще сможет спрятать нечто от чародея, как не другой чародей... то есть, тьфу, чародейка?

– Важное дело, говоришь?– подловила Ульрика на слове Моргана...

Тон волшебницы гоблину так не понравился, что по его волосатой спине поползли холодные мураши, и Ульрик сообразил, что сболтнул лишка...

– Да нет... безделица одна. Рыбку мы вместе собрались половить...

– Так, девочки,– хлопнула в ладоши волшебница, подав сигнал своей страже,– Кажется, мы недооценили нашего гостя... Мы-то думали, что перед нами чья-то говорящая обезьянка, а оказывается это друг того самого Мерлина, который задурил голову моему папочке королю... Отведите-ка дорогого гостя в другие покои,– ухмыльнулась напоследок чародейка,– Авось, тогда он сразу темнить перестанет...

Служанки быстренько отворили клетку и попытались выволочь гоблина наружу. Ульрик сразу проникся ситуацией и вцепился в решетку, вознамерившись ни за что не покидать сию золоченую и вполне уютную обитель. Он кричал, что клетка ему очень нравится, и он рад служить такой красивой госпоже не то что придворным шутом, а даже попугаем... Hо справиться с мускулистыми красотками ему не удалось, и гоблина потащили по каким-то узким лестницам в мрачное подземелье.

Узрев огромное количество пыточных инструментов, Ульрик, которого и зубоврачебное кресло повергало в ужас, не то чтобы упал в обморок, так как под руки его поддерживали рослые девицы, но рассудком слегка помутился.