Текст книги "Все будет хорошо"
Автор книги: Наталья Костина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Из Симферополя выехали почти в сумерках, но Нина не захотела останавливаться, потому что до моря было уже рукой подать. Она очень устала, и ей казалось, что сегодняшний день начался очень давно. Может быть, позавчера. Димка уже перестал спрашивать, скоро ли будет море, видимо, он тоже устал от такого долгого дня. До Ялты, куда она хотела попасть, было еще километров семьдесят. Воздух тут был уже совсем другой – пахло какими-то хвойными растениями, камнем, нагретым за день на солнце, может быть, цветами. Нина не могла определить, чем же именно пахнет, но пахло удивительно. Даже Димка это заметил.
– Это море так пахнет? – Он закрутил своим носишкой, смешно, по-кроличьи втягивая воздух. – Море? Да, мама? Море?
Смеркалось, дорога серпантином шла от перевала вниз, включенный ближний свет не давал почти никакого результата, зато встречные машины с мощными фарами немилосердно слепили глаза. Казалось, дорога все больше петляла, и Нина сбросила скорость до минимума – теперь она плелась чуть ли не двадцать километров в час, боясь не вписаться в очередной поворот. Голова болела тупой сквозной болью, отдающей даже в затылок. Она выпила уже две таблетки, но боль не отпускала. Глаза резало от напряжения, к тому же очень быстро темнело.
В первый момент она даже не поняла, что случилось. Собака так быстро выбежала на дорогу и буквально бросилась под колеса. Нина изо всех сил нажала на тормоз, машина резко дернулась, Димка сзади кулем свалился вниз, в промежуток между сиденьями. Но она все-таки наехала на эту несчастную тварь. Еще не веря, что она ее убила, Нина распахнула дверцу, вылетела из машины и встала как вкопанная. Большая собака, белая с рыжими пятнами, лежала в нескольких метрах от машины, чуть сбоку, почти на обочине. Димка выбрался из щели, в которую свалился.
– Мама, что случилось? Ты опять поломалась? Мама! – взывал он.
– Все в порядке! Сиди в машине! Я сейчас приду!
Она подошла к собаке и села возле нее на корточки. Как она могла такое сделать?! Может быть, собака еще жива? Но ей было страшно к ней притронуться. Она не могла себя заставить сделать это и бесцельно сидела рядом. Ее трясло. Она просто не могла подняться и уехать, оставив ее здесь. За спиной скрипнули тормоза, потом мягко хлопнула дверь и послышались чьи-то шаги. Она обернулась. Какой-то мужчина остановился позади их машины и вышел посмотреть, что случилось. Нина поднялась. Ноги у нее дрожали. «Как я теперь поеду дальше?» – подумала она.
– С вами все в порядке? – Он подошел и увидел собаку. – С вами все в порядке? – повторил он.
– Я ее убила, кажется… – Ей было страшно жалко собаку и стыдно, что кто-то совершенно посторонний наблюдает за ней и видит, что это сделала именно она.
– Кузнецовская собака.
– Что?! – Нина была в состоянии, близком к панике.
– Я говорю, Кузнецовых собака, – спокойно пояснил мужчина. – Бестолковый пес. Они его не кормят, а вечером отпускают. Вот он и бежит, куда попало. Пойдемте. – Он взял Нину за руку и потянул.
– А как же он? – Она все смотрела на рыже-белое тело. Легкий ветерок шевелил шерсть.
Мужчина вздохнул, вернулся к псу, легко поднял его на руки и переложил дальше к опорной стене, опоясывающей дорогу.
– Утром возьму лопату и приеду закопаю, – сказал он.
– А как же Кузнецовы? – Нина чуть не плакала.
– Им он не нужен. Противная семейка. Да пойдемте же. – Он тянул ее все настойчивее. – У вас ребенок в машине. Куда вы едете? – Он решительно уводил Нину от тела убитой собаки, загораживая ее так, чтобы Нина не видела. Но она все оборачивалась.
– Да идемте же! – рассердился он.
– Я не думала… не хотела… – несвязно лепетала девушка, и он почувствовал, как она дрожит, несмотря на жар, исходящий от дороги и нагретых за день гор.
– Так куда вы едете? – еще раз спросил он.
– В Ялту.
– Не доедете вы сейчас ни в какую Ялту. – Незнакомец немного помолчал.
– За рулем сидеть сможете?
Нина кивнула. Она только сейчас на него взглянула. Лет сорока, пожалуй. Усталое простое лицо. Сильно выгоревшие русые волосы.
– Поезжайте за мной, – скомандовал он, кивая Димке, встревожено взирающему на них. Затем сел в свою машину, выдвинулся немного вперед и встал, ожидая.
– Куда мы, мама? Это кто? – Димка встретил ее градом вопросов.
Непослушными руками она едва завела машину. Несколько секунд посидела, потом посигналила. Серебристый «Опель» впереди медленно поехал. Она так же медленно поехала за ним.
– Ну, что, разобрались наконец с этим?
– Да, спасибо. Вы нам очень помогли, Вероника Валерьевна. – Сергей закрыл папку с документами. – Теперь можно ехать в банк.
– А как там Ликуся?
Сергея передернуло от этого «Ликуся». Хорошо, что она еще не называет его «Сергуся». Или «Сергуня»!
– Что-то неважно себя чувствует.
– Это плохо. Вы понимаете, Сереженька, молодая женщина в ее положении…
«До которого я ее довел», – вспомнил он Теркины слова.
– Так вот. Молодая девушка в таком неопределенном, я бы сказала, положении… – Будущая теща поджала губы.
«Боже мой, – подумал Сергей, – опять! Вчера вроде все обсудили – разводимся, женимся и так далее, и так далее… А она опять!»
– Нуждается в отдыхе, – совершенно неожиданно закончила Вероника Валерьевна. – Ваша бывшая жена, к примеру, поехала отдыхать! – Она постучала по столу ногтями, что, наверное, должно было означать крайнюю степень неодобрения. – Это с ее-то железным здоровьем! А Ликуся, которой отдых сейчас просто необходим ну как воздух, к примеру, все лето просидела в городе.
– Понимаете, Вероника Валерьевна. – Он категорически отказался звать ее «мамой», когда вчера она ему на это намекнула. – На днях мы открываемся. Возможны какие-то накладки, а тут я уеду. Вместе с Ликой. То есть вместе с бухгалтером. Герка один может не справиться.
– Ликуся может поставить свою подпись на пустых бланках, а я могла бы, к примеру, подменить ее на недельку – я ведь в отпуске, – не сдавалась Вероника Валерьевна. -
Кроме того, мы позвоним, если что. Да и вам, Сереженька, отдых пошел бы на пользу. Эти переживания, эта работа с утра до ночи. – Она закатила глаза. – А главное, Ликуся так устала, так устала…
– Хорошо, я подумаю.
Отчего бы им и в самом деле не поехать куда-нибудь на недельку? Эта пробивная особа в роли бухгалтера вполне могла бы им помочь. Лика действительно что-то очень бледная в последнее время.
– Я поговорю сейчас с Герой, – сказал он, провожая Ликину мать до двери. – Если он согласится…
– Я сейчас мотнусь куплю Ликусе кефирчика. – Вероника Валерьевна обернулась. – Отвезу ей и вернусь к обеду. Просмотрим еще разочек все накладные, все проверим… Чтобы не было, к примеру, неожиданностей, когда вы поедете отдыхать. Пока! – Она выпорхнула в дверь.
Он сел за стол и оперся о локти. Действительно, поехать отдохнуть… Снять нервное напряжение, накопившееся за последнее время. Он снял трубку и позвонил Лике, в их бывшую с Ниной квартиру, где теперь он живет с Ликой… Да, такой поворот… Впрочем, теперь уже ничего не изменишь… Да он и не хочет. Трубку долго не брали, и он заволновался. Наконец раздался ее голос.
– Лика, ты?
– Я, конечно. А что? На работу ехать?
– Нет, отдыхай. Мама твоя только что приезжала, мы все сделали. Она сейчас к тебе собралась.
– О боже! Зачем еще?
– Привезет тебе кефир, – с некоторым злорадством в голосе сообщил он.
– Я сама могу купить кефир. Меня уже тошнит от кефира! Неужели ты не мог ей сказать, чтобы она сюда не ехала?
– Лика. – Нужно было расставить все точки над i раз и навсегда. – Лика, пожалуйста, со своей матерью договаривайся сама. Я не могу ей запретить ездить к тебе. Даже если ты этого не хочешь. У врача была? – спросил он, чтобы как-то смягчить свою отповедь, прекрасно зная, что она еще не успела никуда сходить.
– К двенадцати пойду. Сережа, ты меня любишь? – вдруг неожиданно спросила она.
– Конечно, люблю, – растерялся он. Не нужно было с ней так разговаривать. «В ее положении», – вспомнились ему слова будущей тещи. Да, нужно быть с ней поосторожней. Интересно, ей можно куда-нибудь сейчас ездить?
– Ты спроси у врача, можно тебе сейчас ехать отдыхать? И куда лучше.
– А что? – Она была удивлена, но слышно, что и обрадована. – Мы разве куда-то едем?
– Еще не знаю. Как с работой сложится. – Идея с поездкой нравилась ему все больше и больше. Как ему самому она не пришла в голову? – Так ты спроси, не забудь, – еще раз напомнил он.
– Не забуду. Ну все, пока, Сереж.
Он положил трубку. Да, действительно ее нужно повезти отдохнуть. Хоть на неделю.
Лика еще некоторое время неподвижно сидела у телефона. Отдохнуть?.. Да, она не против. Честно говоря, ей было неуютно в этой квартире, где все напоминало о прежней хозяйке. Правда, Сергей деликатно прибрал принадлежащую Нине косметику, сложил ее одежду в большие сумки и поставил в кладовку. Но у него не поднялась рука сложить и убрать Димкины игрушки, и в комнате все осталось, как было. Лика не чувствовала себя хозяйкой в этой квартире, и это раздражало ее.
«Хорошо, что мы уедем, – думала она. – Может быть, за это время она вернется и заберет свои вещи». Лика покосилась на чашку, из которой собиралась пить кофе, – может быть, это ее чашка? Она вздохнула. Если бы Олег все-таки на ней женился… Не нужно об этом думать.
Лучше вспомнить, как начался их роман с Сережей. «Как неожиданно может изменить жизнь упаковка краски для волос», – усмехнулась она. Сергей тогда как будто в первый раз ее увидел. Они ездили вместе в банк, и после этого он пригласил ее зайти в кафе. Раньше он никогда никуда ее не приглашал. Нет, он был вполне с ней приветлив, доброжелателен – но и только. И вдруг – проявил к ней интерес. Было самое начало весны, и ей хотелось каких-то перемен. Она смутно чего-то желала, сама не зная чего. Листая женский журнал, она в который раз прочитала статейку о том, что мужчины предпочитают блондинок. Она подошла к зеркалу и представила себя блондинкой. Потом достала старый альбом, где была снята совсем малышкой – с яркими белокурыми волосами. Что ж, может быть, попробовать? Ей пришло в голову, что, перекрасив волосы, она попытается обмануть судьбу. Предпочитают блондинок – да пожалуйста! Через полтора часа из парикмахерской Лика вышла уже ослепительной блондинкой. Нельзя сказать, чтобы это ей не шло. Но из бизнес-леди, к об разу которой она всегда так стремилась, она стремительно перешла в разряд «девушки с обложки мужского журнала». Вероника Валерьевна была просто шокирована, когда пришла домой и увидела, что дочь сделала с собой. Но через пять минут и она признала, что в этом что-то есть. Она всегда умела находить в дочери только самое лучшее.
Гера только хмыкнул, встретив ее на следующий день на работе.
– И что только весна делает с головой!
А вот Сергей… С этого, собственно, и начался их роман. Сергей действительно предпочитал блондинок. В кафе он смотрел на нее так, как будто увидел первый раз в жизни. Потом некоторое время ничего не происходило, просто что-то витало в воздухе их конторы. Или это была все-таки весна? А через две недели они праздновали годовщину создания их «фирмы». Сидели в ресторане большой компанией. Много пили, танцевали. Гера, как всегда, был со своей Татьяной-Васькой, а Сергей – один. У Димки была ветрянка, и Нина осталась с ним дома. Потом Сергей отправился проводить Лику до дома, но в результате они почему-то оказались в их конторе, в кабинете, на мягком кожаном диване…
Утром Сергей избегал смотреть ей в глаза, когда она, как ни в чем не бывало, появилась у его стола с бумагами. Она заметила это.
– Сергей, если ты считаешь, что это было неправильно, и если теперь не можешь смотреть на меня, я сегодня же уволюсь. На работе не должно быть ничего такого, что может ее развалить.
И ушла в свою каморку. Там она на полном серьезе стала собирать свои нехитрые вещи: канцелярские принадлежности, сменные туфли, маленького медведя-панду, которого начальники подарили ей на 8 Марта… За этим ее и застал пришедший через полчаса Сергей. Он увидел коробку с вещами и стал просить у нее прощения. Потом они бурно целовались, и все плавно перетекло в продолжение вчерашнего. Поначалу они тщательно скрывали от посторонних свои отношения. Потом Герка заметил, что «неладно что-то в Датском королевстве», но не слишком удивился.
Тогда, насколько она помнит, был понедельник, а в четверг, как всегда, за ней заехал Олег. Он отсутствовал несколько недель, уехав по каким-то делам, а в среду вечером вдруг позвонил ей и сказал, что заедет. Она знала, что объяснение неизбежно, и боялась, и хотела этого. Она нарочно задержалась, чтобы они все не столкнулись – она, Сергей и Олег. Она сослалась на то, что нужно сделать квартальный отчет, и осталась. Квартальный отчет давным-давно был готов, и она просидела минут пятнадцать, рассеянно раскладывая раз за разом не сходящийся пасьянс, пока не удостоверилась, что и Гера, и Сергей уехали. Закрыла контору и вышла на улицу. Олег нетерпеливо курил возле машины, видимо, ждал ее уже давно. «Конечно, Сергей его видел», – недовольно подумала она. Все ее ухищрения, оказывается, были шиты белыми нитками.
И Герка видел. Впрочем, ей было совершенно наплевать на мнение Герки. А вот Сергей… Сергей прекрасно знал, к кому по четвергам приезжает черный джип. У нее сразу испортилось настроение. Она подошла почти вплотную, и только тогда Олег ее заметил.
– Что ты с собой сделала? – возмущенно спросил он. Это хорошо, что ему не нравится. Тем легче будет объясниться.
– Садись в машину, – недовольно буркнул Олег. – Поехали!
– Куда поехали?
– В парикмахерскую. Приведем тебя в порядок!
– Я не поеду. – Она развернулась, чтобы уйти.
– Шучу! – Он догнал ее через пару метров, подхватил под локоть. – Ну что с тобой, уже и пошутить нельзя? Поехали поужинаем, я соскучился.
Она села в машину, размышляя, когда ему лучше сказать – сейчас или потом, во время ужина. И так и не пришла ни к какому выводу.
Они вошли в кафе и сели за столик. «Потом скажу», – подумала Лика. Ей внезапно стало страшно. Когда год назад она предприняла попытку уйти от него, у нее никого не было. Но сейчас… «А если он предложит выйти за него замуж? – мелькнула у нее шальная мысль. – В любом случае, я ничего не теряю», – хладнокровно рассуждала она.
– Я выхожу замуж, Олег, – вдруг объявила Лика, как будто прыгнув в холодную воду. Ни о каком замужестве у них с Сергеем разговора не было. Скорее, это была просто никого ни к чему не обязывающая служебная интрижка. Но она чувствовала, что для разрыва с Олегом нужен очень серьезный повод. Иначе он снова все сведет к шуткам-прибауткам, а закончится все, как всегда, в постели.
– Давай рванем отдохнуть, – миролюбиво начал он, как будто ничего не слышал. – Куда ты хочешь? Да хоть в Эмираты! Пока не жарко, Ты была когда-нибудь в Эмиратах? – светским тоном продолжил он, прекрасно зная, что дальше Крыма и Азовского моря она никуда не ездила. – Это сказка! Вот там я тебя и выдам за какого-нибудь шейха. За хороший калым. Но ненадолго. Мы же не можем надолго с тобой расставаться, правда? А потом приедем, снимем хорошую квартиру…
«Он думает, что я в очередной раз капризничаю», – поняла Лика.
– Я выхожу замуж, Олег, – еще раз повторила она нарочито ровным голосом.
– И кто же этот счастливчик? – Он все еще не мог поверить, что она с ним не играет.
– Сергей Кузнецов.
– Это кто? – Он хладнокровно отправил в рот кусочек жаркого. – Я такого что-то не припомню.
– Это мой начальник, – с вызовом сказала она. – Я у него работаю.
– Да, хорошие новости. – Он откинулся на стуле. – Вот что значит уехать на пару дней и оставить девушку без присмотра. Покрасила волосы без разрешения, замуж выходит черт знает за кого… Ничего, в следующий раз я куплю тебе пояс верности последней модели. С сигнализацией.
Понимая, что они разговаривают на разных языках, она просто встала и пошла к выходу. Он догнал ее уже на улице – она не спеша, мерно покачивая сумочкой, шла к станции метро.
– Так это что, правда? – Он схватил ее за плечо.
– А ты думал… – Досада, копившаяся в ней все эти годы, вдруг прорвалась. – Я всю жизнь буду ждать предложения от тебя?! Все, что ты можешь мне предложить, – это снять какую-то идиотскую квартиру! – Она не хотела привлекать к себе внимание на улице и старалась говорить тихо, но голос звенел на высоких нотах помимо воли. – Или съездить куда-нибудь! Ах, Эмираты! Ты была когда-нибудь в Эмиратах? – передразнила она его.
И, вырвавшись из его рук, все сильнее сжимавших ей плечи, повернулась и пошла прочь. Он не стал ее догонять. Стоял и смотрел, как она уходит по вечерней улице все дальше и растворяется в толпе.
– Рабочая версия на сегодня такая: заказное убийство. Слишком все было продумано. Знали, что он ходит купаться, куда, в какое время. Номер первый сидел здесь. – Банников развернул схему и ткнул в кружок карандашом. – Ждал, видимо, долго – выкурил три сигареты. По шесть-семь минут на сигарету, плюс перерыв – ориентировочно приехали за полчаса до выхода Шумейко из дома. Второй, стрелок, ушел таким путем и уехал с номером первым на машине. Отпечаток протектора и отпечатки обуви мы сняли. Далее. Окурки. Анализ слюны и пальцевых отпечатков по нашей картотеке не проходят. Если курил не случайный человек в то же утро, рыбак, например, – окурки-то лежали от машины метрах в двух и кучно… Да, такое тоже вполне может быть. Тогда это все нам, мягко говоря, до одного места. Так, дальше… Баллистическая экспертиза… – Он перебирал бумаги в папке и откладывал их по мере доклада. – …ничего не дала. Пистолетик чистый, не засвеченный. Мы его не нашли – видать, или с собой унес, или далеко в воду скинул. Можно, конечно, взять водолазов и поискать – только вряд ли найдем. Сейчас отрабатываем связи убитого. – А что его жена?
– Жена, Степан Варфоломеич, полностью отпадает. – Лысенко покачался на стуле и вздохнул. – К сожалению. Она меньше всех была в этом заинтересована. Они даже не были расписаны. Правда, она может оформить опекунство на малолетних детей и таким образом контролировать имущество, но она, мне кажется, вряд ли способна на такие извращения. Баба простая, бывшая продавщица в магазине, там его и подцепила, теперь домохозяйка. Сидела с детьми дома. На нее записано кое-что – но это так, мелочи жизни безутешной вдовы. Более интересный фигурант – Олег Григорьевич Шумейко. Вполне мог быть заинтересован в смерти брата, так как является его компаньоном. Причем документы на все имущество оформлены так, что, имея толкового адвоката, Олег Григорьевич может оставить малолетних наследников буквально без штанов.
– Так что, разрабатываете вы этого Олега Шумейко?
– Разрабатываем, Степан Варфоломеич, – подтвердил Банников. – Пока на него ничего нет. С братом Олег Григорьевич не ссорился, был в прекрасных отношениях. Даже вдова это подтверждает. В племянниках души не чает.
– Прямо ангел небесный с крыльями, – фыркнул Бармалей. – Ты мне факты давай!
– Факты таковы: на момент убийства находился в городе на съемной квартире. Квартиру якобы снимает уже несколько лет для свиданий. Консьержка подтверждает, что утром, около девяти, Олег Шумейко, как она выразилась, «вылетел как ошпаренный» – это, видимо, когда жена убитого ему позвонила. Девушка ушла от него в восемь. На время убийства у него стопроцентное алиби…
– Лейтенант Скрипковская Екатерина Александровна. Разрешите войти?
Фу ты ну ты, ножки гнуты! Олег посторонился, пропуская рыжую, которую он уже видел в день убийства брата. Лейтенант! За версту видно. Рыжая шла за ним следом, и он не видел выражения ее лица. А если бы увидел, лейтенант Скрипковская еще больше упала бы в его глазах. У Кати тоже было свое мнение об Олеге Григорьевиче Шумейко, но она держала его при себе. Так вот куда он не хочет водить девушек! А зря. Девушкам здесь бы понравилось.
– В дом пройдем или вам удобно здесь? – Шумейко кивнул на столик, стоящий недалеко от бассейна с небесно-голубой водой.
– Давайте здесь.
Он отодвинул себе стул и сел. Кате стул он не предложил. «И что я ему так не нравлюсь? – подумала она. – Может, он рыжих не любит? Или вообще женоненавистник?»
– У меня к вам несколько вопросов, Олег Григорьевич.
– Можно просто Олег.
Он достал сигареты и закурил. Ее он не угощал, хотя Катя и не курила.
– Тогда можно просто Катя.
– Спасибо. – Он иронически взирал на «просто Катю», лейтенанта какой-то там милиции, бесповоротно, неприлично рыжую. Даже глаза у нее были какие-то рыжие. «"Рыжий, рыжий, конопатый, убил дедушку лопатой". Интересно, ее дразнили в школе? Наверняка дразнили, – думал он, продолжая бесцеремонно ее рассматривать. – И килограмм пять-шесть ей сбросить бы точно не помешало».
– Мне нужно задать вам несколько вопросов. – Несколько смущенная этим откровенным рассматриванием, она достала из сумочки блокнот и ручку. – Олег, – видно было, что ей очень хочется добавить «Григорьевич». – Олег, у вашего брата были враги?
– Они есть у каждого. У меня, например, тоже есть враги. – Он смотрел на нее сквозь голубой сигаретный дым, тонким прозрачным облачком висящий между ними. – Смотря что, конечно, понимать под словом «враги». Конкуренты? Недоброжелатели? Завистники? Вас интересует, кто конкретно, с моей точки зрения, мог желать Юре смерти?
– Да. И поподробнее, пожалуйста.
– Вот так сразу… Хотя, могу вам признаться, Катя. – Его взгляд уперся в ее ноги, и она немедленно поджала их под стул. – Я уже об этом думал. Если это касается бизнеса…
Мы ведь компаньоны, Если уж убивать – то убивать обоих. А то получается ни то ни се.
– Может быть, с ним о чем-то договориться хотели, а он не соглашался? – не сдавалась Катя. – Вы подумайте, вспомните. Может быть, кто-то считает, что с вами ему легче будет столковаться?
– Не думаю, что со мной легче. Я, знаете ли, Катенька, очень упрямый и неуступчивый. И сколько бы я ни думал, а я много над этим думал, я даже следователю об этом говорил – в этом деле может быть только два заинтересованных лица, как цинично ни звучали бы их имена. Алла и Олег. То есть я и его жена – Алла. Но я совершенно уверен, что Алла Юрку не убивала. У нее все было, а бизнесом она не интересовалась. Она простая хорошая баба. Очень душевная, но совершенно простая. Как говорят, была за ним как за каменной стеной. Так что остаюсь я. Но я его тоже не убивал. Такая вот арифметика.
– Алле Александровне действительно незачем было убивать вашего брата. Тем более, что официально она не была за ним замужем.
– Как так? – Его удивление, похоже, было искренним. – То есть вы хотите сказать, они все эти годы были не расписаны?
– А вы этого не знали? Разве они могли не пригласить вас на свадьбу?
– Я знал, что Аллин первый муж не давал ей развод, но думал, что все давно улажено… Что они просто расписались по-тихому, и все. Зачем им было ставить меня в известность? Это их личное дело. Но я не думал, что Юрка так легкомысленно к этому отнесется.
– К чему—к этому?
– Что она может остаться без ничего, – жестко отрезал он. Погасил в пепельнице окурок и тут же прикурил новую сигарету. Катя заметила, что кончики пальцев у него подрагивают. «Известие, что он главный наследник, на него так подействовало, что ли? Или он просто много курит?»
Он все так же молча курил, а она ждала, исподтишка осматриваясь вокруг. Справа и слева виднелись такие же непростые, как и у Шумейко, дома, видимо построенные по индивидуальным проектам. Блестела вода в бассейне, на газоне работала поливалка. Она немного расслабилась – после прокуренной комнаты «личного состава» оказаться в таком райском месте… Только от города далековато. «Это если ехать на электричке, а машиной, наверное, минут двадцать-тридцать от центра, – подумала она. – Лысенко спросил бы – а на хрена ему второй этаж? Не говоря уже о третьем». Она чуть заметно, самыми уголками губ, улыбнулась.
– А знаете, Катя, я, кажется, знаю одного человека, который ссорился с Юрой. Только это давно было, еще зимой.
– Это очень важно. Пожалуйста, все, что вы вспомните. Знаете, Олег… гм… Григорьевич, месть – такое блюдо, которое многие любят есть холодным, – неожиданно изрекла она.
«А ты не так проста, как кажешься». – Он подобрался на своем стуле.
– Знаете такого – Шевчук Эдуард Самойлович? В центре «Стрела» никогда не были? Сауна, бассейн, массаж, тренажеры и так далее.
По насмешке в ее глазах он понял, что его стрела не поразила цели. Она, конечно, не была нигде, кроме студенческой столовки и кафе «Трамвай», что рядом с зоопарком. Но это ее почему-то не задевало.
– Это тот, что рядом с рестораном «Подсолнухи»? – уточнила она.
– Да. Так вот, ресторан построил Юра. Сначала народ, конечно, валом не валил. Но постепенно распробовали, и дело пошло. А Шевчук рядом открыл эту «Стрелу», примерно через год. В ресторане дела уже шли нормально. И вот Шевчук вдруг пришел с предложением продать ему «Подсолнухи».
Дескать, клиенты у него расслабляются, лечатся, – я сам там был пару раз, еще до этого конфликта, – а потом, проголодавшись, идут в «Подсолнухи». Вроде бы отсюда и вся клиентура, и доход от ресторана.
– Логично, – согласилась Катя.
– Да полная фигня это! – рассердился Олег. – Клиентура у нас раньше появилась, чем Шевчук свой оздоровительный центр открыл. Это наши посетители стали к нему ходить. У него там, кстати, и кафе есть. Не знаю, почему его клиенты там не жрут. Может, помещение душное, может, повар плохой… Но мы же не хотим у него отобрать его дурацкий центр! Мне, например, и в голову такая ересь не могла прийти. Шевчук предложил Юре продать ему ресторан, Причем цену назвал совсем смехотворную. Практически, цену строительных материалов. А когда Юра отказался, сказал, что мы должны отстегивать ему процент за клиентуру. Это вообще нив какие ворота не лезло. Я знаю, что Шевчук еще пару раз звонил, сначала поднимал цену, потом просто угрожал.
– А ваш брат принимал какие-то меры?
– Никаких мер, насколько я знаю, Юра не принимал. Этот Шевчук вообще с большими тараканами. – Олег выразительно покрутил пальцем у виска. – Любит наезжать. Его вообще, по-моему, никто всерьез не воспринимает.
– Это на самом деле гораздо важнее, чем вы думаете, Олег. Такие вот несерьезные люди иногда очень опасны. Тем более, как вы выразились, с тараканами. Это очень нужная информация. Большое спасибо, до свиданья. – Катя закрыла блокнот и встала.
Он тоже поднялся, чтобы проводить ее к калитке.
– Кстати, а вы хорошо знаете Нечаева Владимира Ивановича?
– Нечаева, Нечаева… Боюсь, что не знаю.
– Вы у него машину покупали.
– Да, точно! Знаете, завтра похороны, и как-то не до машины…
– Я понимаю. Очень вам сочувствую. – Она снова уселась.
Он глупо стоял столбом, потом осторожно сел. Она безмятежно смотрела своими рыжими глазами. Не нужно было покупать эту дурацкую машину, но теперь уже ничего не изменишь.
– Я, собственно, ее случайно купил… Пошел за запчастями, а ее очень дешево продавали. А машина практически новая. И я купил для своей девушки – в подарок. А хозяина машины – я его мельком видел.
Интересно, он всем своим девушкам машины дарит или через одну?
– И что ваша девушка? Была рада?
Он помрачнел. Кой черт дергал его за язык?! Нужно было все продумать. Сначала сказал, что не знает Феликса, теперь приплел девушку! Если они захотят, то легко раскопают, что он хорошо был с ним знаком. И про его девушку тоже. Кому это нужно? У него брата убили, а эта рыжая докапывается о его девушке.
– Она меня бросила. – Он смотрел тяжелым взглядом, положив руки на стол и сцепив пальцы. – Выходит замуж за другого. Так что подарок я ей подарить не успел.
– Вот как? Извините.
– Ничего страшного. Уже пережил.
– А вас не смутило, что вы купили машину за треть настоящей цены?
– Я потому и купил, что очень дешево продавали, – буркнул Олег.
– Вот так. – Она глядела на него, не скрывая насмешки. – Значит, пошли за запчастями, а купили машину. Причем очень дешево, просто по цене запчастей. А продавец стоял и ждал целый день, пока вы придете. И никто у него не покупал. Хотя и очень дешево. А между прочим, на авторынке в тот день такой продавец зарегистрирован не был.
Она брала его, что называется, «на понт». На базаре ни кто не регистрирует продавцов. Платят за место, и все. Но он не может точно знать. У них с братом никогда не было бизнеса на этом рынке, она проверяла.
– Хорошо. Нечаева не знали. Так и запишем. Машину купили на рынке случайно, по дешевке.
– Вы сами можете спросить этого Нечаева. – Он с вызовом посмотрел прямо в ее странные глаза.
– К сожалению, не можем. Нечаева убили. Сразу после того, как вы купили у него автомобиль. Очень вас попрошу, Олег, если вы еще что-нибудь вспомните: любую мелочь, все, что казалось вам подозрительным или настораживало, – очень прошу вас сразу нам сообщить. – Она так внезапно вернулась к прежней теме, что он некоторое время непонимающе глядел на нее. Потом кивнул:
– Да, конечно.
Он смотрел на нее уже без насмешки в глазах. Просто внимательно смотрел. Смотрел как на равного себе противника. Смотрел, как… как на мужчину. Это его удивило. Он больше не видел ни ее дешевые босоножки, ни дурацкие рыжие волосы, стянутые аптечной резинкой. Его интересовало, что она знает.
Они проехали буквально двести метров и свернули с трассы. Въехали на узкую улочку и стали спускаться какими-то зигзагами все ниже и ниже. Нина потеряла счет поворотам и только боялась упустить из виду серебристый «Опель». Наконец после очередного поворота в какой-то проулок машина остановилась у дома, почти невидимого из-за огромных инжировых деревьев, свешивающих ветки через забор прямо на улицу. Водитель вышел из машины и открыл ворота. – Заезжайте! – скомандовал он Нине.
– Ну, путешественник, пошли, что ли. – Незнакомец подал руку Димке, таращившемуся на опадающий синий и белый инжир.
– Пошли! – Димка вцепился в ладонь и спросил: – А это едят?
Нина нерешительно пошла вперед по вымощенной камнем дорожке, вдыхая запахи вечернего сада и близкого моря. Откуда-то вышла старая толстая собака, маленькая, приземистая, совершенно неопределенного от старости цвета.
– Свои, Альма, свои, – сказал ей их провожатый.
Но собака, очевидно, и не собиралась рычать или лаять, только махала хвостом и тихо семенила позади них. Нина тут же вспомнила несчастную бело-рыжую псину, оставшуюся лежать на трассе, и чувство вины снова захлестнуло ее. Она чуть отстала и оглянулась. Альма улеглась на дорожке и больше не обращала на них никакого внимания.
– Мама, встречай гостей! – закричал незнакомец, подходя к дому.
Дом был большой, в два этажа, очевидно недавно выстроенный. По первому этажу шла широкая веранда, а по второму, над верандой, – дом опоясывал огромный балкон. На балконе показалась небольшого роста женщина.
