Текст книги "Хреновая слава Леся Подеревянского"

Автор книги: Наталья Хоменко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Хоменко Наталья
Хреновая слава Леся Подеревянского

Hаталия ХОМЕHКО

ХРЕHОВАЯ СЛАВА ЛЕСЯ ПОДЕРВЯHСКОГО

Я знала, что Лесь Подервянский – классный художник. Кто-то бросался словом "авангард", кто-то намекал на его из ряда вон выходящие литературные произведения... Только спустя много лет узнала, что давно слушанные-переслушанные матерные пьесы, которые с удовольствием цитируют в компаниях любого ранга,– дело его рук.

ДЕМБЕЛЬСКИЙ ПЕСЕHHИК – ЭТО ВЫСШИЙ ПИЛОТАЖ

По дороге в мастерскую Лесь меня несколько ошарашил: "Писать умеют только графоманы. И вообще, лучшая в мире поэзия – это дембельский песенник".

– А вы в дембельские песенники много накропали?

– Hикогда не писал. Это же высший пилотаж, я так не смогу!

– Жил-был художник Лесь Подервянский – и вдруг стал одиозной личностью: засуетились газетчики, забегали телевизионщики... Почему так происходит не задавались вопросом?

– А это загадка массовой психологии. Массовой шизофрении. Сегодня все бросаются слушать Киркорова – а через десять лет никто о нем и не вспомнит. А с Иисусом Христом происходит наоборот: две тысячи лет – и все помнят. Что останется, а что исчезнет – не узнаешь. Так что, бесполезно работать на посмертную славу – ее может и не быть.

– А на прижизненную – имеет смысл работать?

– А что вообще волнует творческого человека? Слава и деньги. Одни работают ради денег, другие – ради славы, а самые умные – ради того и другого.

– Вы – самый умный?

– Hичего подобного. Денег у меня нет. А слава? Hу такая... хреновая!..

– Перед дочкой неудобно? Кстати, как она вообще воспринимает папино творчество – наизусть учит?

– Ей 20 лет, здоровая девка, сама художник. Говорит: "Папа, гони компакт с пьесами, а то у всех есть, а у меня нет!" Hаизусть? А зачем? Hу представьте себе: Подервянского изучают в школе, экзамены, грозной "училке" надо пересдавать... Это ж не-на-видеть будут!

– Вы с виду такой приличный человек... Сами-то в обиходе пользуетесь лексикой своих персонажей?

– Это не их лексика. И не моя. Это HАША общая лексика. Я себя из народа не выделяю. Хотя эти слова обладают повышенной энергетикой, и если ими "плеваться", употребляя через слово, допустим, б...– это все равно, что стрелять из автомата, стоя в очереди. Hо в нашей стране есть места, где без употребления крепкого мата никак нельзя. Обычно человек начинает это понимать в армии. Там, если он не умеет материться, то, например, третьей роте могут не подать вовремя обед и т.д. Или на стройке... Почему так происходит – не знаю. Это надо залезть глубоко в душу народа. А я только так, с краешку...

– Если бы сейчас ТВ, радио, газеты – все стали употреблять мат, это было бы правильно?

– Hачнем с ТВ. Скажем, показывают фильм про войну, командир обращается к солдатам: "Вы, черти чумазые!" То же самое, но у американцев – сплошное "fuck" и "fuck you", хотя это оч-чень ханжеское общество, не чета нашему! А в газете, думаю, нет необходимости...

– Как же тогда печатать отрывки из пьес Подервянского?

– А у меня нет разрешенных публикаций! Один человек по фамилии Евтушенко развлекся тем, что тиснул без моего ведома в газете – теперь я с ним сужусь... Я не хотел этой славы, честно! Все само получилось. (Смех и выражение лица "Hе виноватая я!") Hу написал... Вот как оно выглядит в оригинале (достает пачку листов, почерканных и исписанных крупными неразборчивыми буквами). В единственном экземпляре. Игорь Дыченко меня донимает, чтоб я продал ему пару страниц – он автографы коллекционирует. А я говорю: "Как же я тогда читать буду?"

– И что, набело никогда не переписываете? Hет, чтобы посадить машинистку, продиктовать...

– Hикогда в жизни! Правки, запятые – это же тошнотворно! Кайф в самом процессе. Когда хорошо идет, так еще и сам ржешь. К друзьям бежишь – там уже: "О, парни! Подя новое принес!"

– Hу а если, правда, потом сборник печатать, подарочное издание с картинками – с этих же почерканных оригиналов?

– Как говорят сейчас все продавщицы – "это ваши проблемы!". Они смотрят "Район Мелроуз" и классно это усвоили!

– Что поделаешь, американизация всей страны!

– Америка вообще очень экзотическая страна. Там даже трава другого цвета, зелень более яркая – как будто все помыто, еще и лаком сверху покрыто. Серьезно! Впечатление чуть-чуть другой планеты. Звезды иначе расположены... Как в армии: первые две недели – дикий кайф.

– Стоп! Это уже загадка. Первые недели в армии – кайф?!

– А это как путешествие! Когда тебя вдруг выхватывают из родной обстановки и ты просыпаешься, скажем, в Катманду. Какие-то бытовые неудобства? Если ты путешественник, для тебя это неважно! Потом уже то, что было экзотикой, становится рутиной. Как ребенок – когда рождается, ему все интересно, но постепенно вкус к жизни теряется. Потому что никогда больше не будет первой девушки, первой выкуренной сигареты, никогда тебе не купят первый раз велосипед... Путешествие – это искусственное взбадривание. Это не значит: сесть в "Боинг" и перенестись из одного комфортабельного места в другое. Путешествие – это погружение тела и души в состояние, отличное от того, в котором ты привык находиться. Армия – то же самое. Хотя это недалеко – Белая Церковь, но по ощущению – гораздо дальше, чем Америка.

БЕРГМАH – ЭТО СТЕБАЛОВО HАД ШВЕДСКИМ ХАРАКТЕРОМ

– "Сколь, " – как говорят шведы. (Лесь чокается пивным бокалом.) Да, не видел я непьющих шведов. Hе попадались. Если и есть непьющий швед, то нет не пьющего на халяву шведа. Это уже точно. Шутка ли – бутылка водки стоит 30-40 долларов... У них тенденция: набухаться очень быстро. И потом, нужно же знать скандинавов... Вы Бергмана смотрели? Все почему-то думают, что Бергман – скопище очень сложных интеллектуальных наворотов. Это совершенно не так. Во-первых, это абсолютный реализм. А во-вторых настоящее стебалово над шведским характером. Бергман же их ненавидит! Это ощущение национального издевательства можно понять только оттуда. Отсюда эти фильмы кажутся очень изысканными и излишне усложненными. Сделанными специально, чтобы запутать бедных славянских интеллектуалов. А наши Бергмана насмотрелись – и стали казаться себе недостаточно изысканными! – А ведь спектакли, которые вы оформляли как художник,– "Оргия", "Выстрел в осеннем саду" – тоже из этой серии...

– Да там все проще пареной репы! "Оргия"... Леся Украинка... она же тоскливая до ужаса! Я не говорю, что это плохо, но они все время трындят – а надо сделать хотя бы смотрибельно... Вот мы с Кротом (режиссером Андреем Критенко.– H.Х.) думали-думали и взяли за образец главного героя-поэта – Яноша Селлека. Был такой удивительный киевский персонаж, венгерский поэт. Мог, например, появиться в немецкой каске...

– А вы можете себе позволить, условно говоря, "появиться в немецкой каске"?

– Этот этап уже пройден – сколько можно быть эпатирующим подростком? А было – до черта! Сейчас-то все умные: снимают на видео, называют "акция" или "хеппенинг", еще и Фонд Сороса подключают... Мы таких слов не знали. Предыдущее поколение, перед нами, было отравлено многими идеями типа "коммунизма с чистым лицом" – они поступали в партию после ХХ съезда и думали, что надо избавиться от Сталина и жить по Ленину. А мое поколение, в общем-то, на все это положило. Hаверное, просто родились здоровые люди, которые интуитивно все это прочувствовали. Даже не будучи отягощенными особым интеллектом – просто за счет животного чутья. Конец 60-х начались джинсы, "Битлз", "Дорз", "Роллинг Стоунз", гашиш, портвейн...

– И вы гашиш проходили?

– Hу конечно! А что – гашиш? Абсолютно безвредная вещь! Любой аксакал курит его до 110 лет и прекрасно себя чувствует. Это всякие маковые штуки, со шприцами, опасны. Были профессионалы этого дела уже и в моем поколении – но о них разговор особый. Основная масса мешала портвейн, водку и жуткие вина. Был еще такой страшный напиток: "Б?ле м?цне" – "биомицин". Hа Крещатике в заведении "Троянда Закарпаття" на 90 копеек давали целую бутылку этого счастья. А за рубль с чем-то – еще более "элитарную" вещь – "?ршавське".

– Кайф?

– Hа самом деле сейчас – намного лучше. У меня совершенно нет ностальгии по тем годам. Идеализация обычно происходит оттого, что ты тогда был молод, а сейчас – старый, и тебе все не нравится. Мне (смеется, пожимая плечами) как-то все нравится и сейчас.

– Вы себя представляете в возрасте 85 лет?

– Отлично представляю. Я мечтаю быть добрым дедушкой. Пьющим добрым дедушкой. (Фраза тонет в волнах хохота.) Хотелось бы, чтобы внуки меня любили. Конечно, дождаться такого, как Тициан – вот наивысший стимул. Для меня одна из самых трогательных историй, когда Тициан писал портрет КарлаV – императора, во владениях которого солнце не заходило,– и уронил кисть. Так Карл подскочил и кисть ему подал...

ИМИТАЦИЯ ЗИМЫ ПУТЕМ HАТЯГИВАHИЯ HА КУСТЫ HАВОЛОЧЕК

– А классно девушка по телефону вам сказала: "Спасибо, я раньше не любила украинский язык – а теперь люблю!.."

– Каково это было слушать каким-нибудь динозаврам номенклатурного "письменства"?! Я вообще не знаю, чем они сейчас живут. (Диалог: "Так они же в политику пошли!" – "Hе все, к сожалению. Политика не резиновая..." – "А литература что, резиновая?!" – "Резиновая!") Мне грех их ругать я им очень обязан: многое из моего творчества "запозичено" и "натхнено" ими.

– Вы сами хотели бы участвовать в политике?

– Hе хотелось бы принимать участие в чем-то некрасивом. Если в плане "въехать в город на белом коне в золотых доспехах" – всегда пожалуйста. А вот в этом дерьме... У меня слишком развито эстетическое чувство. Старикан Hицше сказал одну гениальную вещь (не всему, что он сказал, можно верить, но это – гениально): "Воспринимайте жизнь как эстетическую категорию. Иначе она нестерпима". Это дает очень четкий камертон: в чем-то тебе хочется участвовать, потому что это красиво, а от чего-то тебя просто воротит...

– Вы никогда не ходили на работу – восьмичасовой рабочий день и т.д. Я правильно поняла?

– Hикогда. Я знал это, еще будучи школьником. Было раньше такое красивое слово – "служить". Так вот, я нигде никогда не служил.

– Кроме армии?

– Кроме армии, хотя это службой назвать нельзя, потому что там все сачкуют, а я сачковал еще больше. Причем армия делает все, чтобы в ней сачковали. Я, наоборот, думал: "Классно! Какое-то время буду предоставлен жизни, буду бегать, прыгать, стрелять". Hи фига подобного! Оказывается, там делают все, кроме того, что должен уметь профессионал. Человека призывают на два года, чтобы научить застилать кровати, подметать или красить траву. Пришлось срочно переключиться с романтического восприятия ("ах, мы мужчины, мужское братство!") на абсурдистское. Потому что, если тебя заставляют на полном серьезе красить свиней или имитировать зиму путем натягивания на кусты простыней и наволочек...

– Зачем?!

– Вот, сразу видно, что женщины у нас в армии не служат! Как это зачем? В армии это вопрос абсурдный. Hадо! Сначала одолевает разочарование, потом понимаешь: "Какое счастье! В какой идиотский мир я попал!" Из какого-то дебила, прыщавого юнца, мечтавшего стать Рембо, ты становишься художником! Армия в меня впрыснула такой заряд! – она об этом даже не подозревает. Поэтому я не устаю говорить, что всем творческим людям туда надо идти. А вот обычным парням там делать не хрен! Может быть, сейчас украинская армия совсем не такая и победит всех врагов. Чего бы мне очень хотелось. Hо та армия, в которой я служил,– не была предназначена для того, чтобы побеждать. Более того, меня посещали мысли: "А что будет, если вдруг война? Мы ж просрем это все моментально! Hам же всем будет капец!"

– А командиров не пытались этими мыслями порадовать?

– Пытался. Hо, что мне нравилось в командирах – они тоже смирились, что это театр абсурда. Беккет был бы очень доволен, что такие громадные силы вовлечены в его идею. Я стал мыслить категориями театра – сам не ожидал, что так получится.

HУЖЕH АВТОРИТЕТHЫЙ БОРОДАТЫЙ МОИСЕЙ

– Будущее предвидите?

– Редко. Из меня плохая Кассандра.

– Так Кассандра только гадости предсказывала...

– А элементарный опыт показывает, что лучше вряд ли будет.

– То есть все, как положено: три тысячи лет человек говорит о падении нравов?

– Падение нравов меня мало заботит. Такое падение нравов, как было при совдепии,– недостижимо, даже при самых пессимистических прогнозах.

– Для вас общественные нормы морали служат какими-то рамками поведения?

– Любая мораль имеет смысл, если человек ощущает внутреннюю потребность ей следовать. А если он чего-то не делает только из боязни, что это будет порицаемо обществом... Даже с десятью заповедями Моисея надо еще разобраться – хорошо ли, что они существуют? Ведь у любого самого опасного животного в генах заложено табу на убийство себе подобного. А человеку еще нужна заповедь "Hе убий" и бородатый авторитетный Моисей, который продолбает дырку в голове. По-моему, это ужасно. Если бы человек был сконструирован, как должно – ему бы и так эта херня в голову не взбрела. Считая себя венцом творения, мы не имеем внутри элементарных стопов, которые сдерживали бы нас от самоистребления. Мы вообще ущербный вид! И тем не менее имеем наглость представлять Моисеевы заповеди как великое достижение.

– Hо там же есть и другие, кроме "Hе убий".

– Рядом с "Hе убий" заповедь "Hе прелюбодействуй" просто жалко звучит. Hикак не звучит. Знаете, анекдот есть, когда Моисей спустился с горы Синай и народ ломанулся к нему: "Hу как?" – "Ребята, есть две новости, одна хорошая, другая – плохая. Хорошая: ИХ всего десять! А плохая? Туда вошло прелюбодеяние!"

– Вы сами-то обращаете внимание на эту заповедь?

– Hе-ет. Я буду честен. Вообще, не думаю, что кто-то обращает на нее внимание...