Текст книги "Полдень. Дело о демонстрации 25 августа 1968 года на Красной площади"

Автор книги: Наталья Горбаневская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Допрос свидетеля Федосеева Б. И.

Федосеев: 25 августа я выходил на Красную площадь по улице Куйбышева.

У углового дома я сверил часы – было ровно двенадцать. Вижу, мужчины бегут к Лобному месту. Смотрю, сидят двое мужчин и женщина с коляской. Сидящие говорили, обращаясь к окружающим: «Нам стыдно за наше правительство. Вы еще не поняли обстановки, когда поймете, вам тоже будет стыдно». Подъехала машина, их повели в машину. Я увидел третьего мужчину, лицо у него было в крови. Он кричал: «Долой правительство тиранов». Его посадили в машину. Осталась женщина с коляской. Из толпы ей говорят: «Что ты сидишь? Уходи отсюда, а то и тебя заберут». Она сказала: «Мы объявили сидячую забастовку, никуда я отсюда не уйду, меня могут увезти только силой». И действительно, подъехали машины, женщину с ребенком погрузили в машину и увезли, а в другой машине коляску.

Судья: Видели вы плакаты?

Федосеев: Когда я был еще далеко, на углу улицы Куйбышева, я видел, что из рук у них вырвали что-то белое. Подойдя, увидел в руках у одного человека свернутое полотно.

Прокурор: Вы москвич?

Федосеев: Иногородний, из города Дзержинска Горьковской области.

Прокурор: Ваша специальность?

Федосеев: Механик.

Прокурор: Образование?

Федосеев: Среднетехническое.

Прокурор: Узнаёте вы кого-нибудь из подсудимых?

Федосеев: Да (указывает на Литвинова).

Прокурор: Вам кого-нибудь предъявляли для опознания?

Федосеев: Да.

Прокурор: Опознали вы кого-нибудь?

Федосеев: Да. Узнал мужчину, изо рта которого текла кровь.

Прокурор: Сколько людей было вокруг?

Федосеев: Очень много, человек 50, может, больше.

Прокурор: Как относились собравшиеся к происходившему?

Федосеев: Мой сосед обращался к сидящим, говорил: «Мой отец погиб на чехословацкой земле, а вы тут митингуете».

Прокурор: Отвечали ли они что-нибудь?

Федосеев: Нет, не отвечали.

Прокурор: Что еще говорили?

Федосеев: Или вот: «Морду наели…» (Судья останавливает свидетеля.)

Прокурор: Они отвечали?

Федосеев: Они опускали лица и ничего не отвечали.

Богораз: Вы сами изымали плакаты, помогали задерживать?

Федосеев: Нет.

Богораз: Было ли у вас желание задержать?

Федосеев: Нет, не было.

Богораз: Почему вы направились к Лобному месту?

Федосеев: Увидел, что туда идут.

Богораз: Проходили ли машины из Кремля?

Федосеев: Да, проходили.

Богораз: Был ли затор?

Федосеев: Нет, милиция освобождала проезд.

Адвокат Каминская: Где вы были, когда сверяли часы?

Федосеев: В 12 часов на углу.

Каминская: Сколько времени вы шли до Лобного места?

Федосеев: Шел я одну минуту, пока подошел, лозунгов уже не было.

Каминская: Сколько времени после этого они сидели?

Федосеев: Меньше пяти минут.

Адвокат Калистратова: Можете вы назвать конкретнее какие-либо действия подсудимых?

Федосеев: Они только сидели, говорили, что им стыдно за наше правительство. Больше никаких их действий я не видел.

Адвокат Поздеев: Кого вы имеете в виду, говоря «они»?

Федосеев: Трех мужчин и женщину.

Поздеев: Бабицкого узнаёте?

Федосеев: Нет.

Адвокат Монахов: Подходили ли к сидящим гражданам работники милиции в форме?

Федосеев: Милиция освобождала проезд с территории Кремля. Других милиционеров в форме не было.

Литвинов: Вы меня опознали. Что вы можете конкретно сказать о моих действиях?

Федосеев: Вы сидели и тоже говорили, что вам «стыдно за наше правительство».

Делоне: Могли бы вы охарактеризовать возгласы из толпы как чрезмерно возмущенные, оскорбительные или почти нецензурные?

Федосеев: Нет, ничего такого не замечал.

Делоне: Вы приводили некоторые слова, которые председательствующий прервал. Были ли другие оскорбительные возгласы со стороны толпы?

Федосеев: Кроме этих слов, ничего оскорбительного не было.

Дремлюга: К какому министерству относится организация, в которой вы работаете?

Судья: Суд снимает этот вопрос.

Допрос свидетеля Давидовича Олега Константиновича

Давидович: Всех подсудимых я видел 25 августа на Красной площади. Они имели при себе антисоветские плакаты: «Свободу социалистической Чехословакии!», «Руки прочь от Чехословакии!» – и произносили речи антисоветского содержания, осуждающие правительство и партию по отношению к Чехословакии, выкрикивали фразы.

Судья: У кого были плакаты?

Давидович: Точно не помню.

Судья: Кто выкрикивал эти фразы?

Давидович: Гражданка справа (Богораз), Литвинов и Дремлюга.

Прокурор: Вы москвич или иногородний?

Давидович: Постоянно проживаю вне Москвы.

Прокурор: Когда вы находились на Красной площади?

Давидович: В 12.30 примерно.

Прокурор: Вы точно это помните?

Давидович: Может быть, я ошибаюсь минут на 15–20.

Прокурор: Какие события прежде всего привлекли ваше внимание?

Давидович: Граждане сели и развернули плакаты.

Прокурор: Откуда они появились?

Давидович: Я шел от ГУМа, а они шли навстречу мне.

Прокурор: Кого вы запомнили?

Давидович: В группе было 7–8 человек, мужчин и женщин.

Прокурор: Обратили ли вы внимание на коляску?

Давидович: Коляска была у Горбаневской, она доставала оттуда плакаты.

Прокурор: Что она сделала с этими плакатами?

Давидович: Один оставила у себя, другой отдала мужчине, кажется, Дремлюге.

Прокурор: Вы точно видели?

Давидович: Кажется, точно.

Прокурор: Вы прочли содержание плакатов?

Давидович: На одном плакате – «Свободу социалистической Чехословакии!» на чехословацком языке. На другом – «Руки прочь от Чехословакии!».

Прокурор: Вы знаете чешский?

Давидович: Языка не знаю, но догадался по смыслу. Прошло приблизительно пять минут до появления других людей. Я находился совсем рядом с ними, метрах в трех.

Прокурор: Сколько было людей вокруг?

Давидович: Приблизительно 40 человек.

Прокурор: Как относились граждане к этой группе?

Давидович: Окружающие были возмущены, требовали убраться с Красной площади, пригласили работников милиции. Были возмущенные крики с требованием задержать.

Прокурор: Помогали ли вы задерживать кого-нибудь?

Давидович: Да, по просьбе работников милиции.

Прокурор: Кого?

Давидович: Помог задержать гражданина слева (показывает на Делоне).

Делоне: Так это вы мне руки заломили?

Прокурор: Как он себя вел?

Давидович: Он пассивно сопротивлялся – не подчинялся требованиям работников милиции, отказывался сесть в машину.

Прокурор: Он что-нибудь говорил при этом?

Давидович: Не помню.

Прокурор: Говорили ли что-нибудь остальные?

Давидович: Остальные доказывали несправедливость ввода войск в Чехословакию, говорили, что это агрессия.

Прокурор: Вы были в форме?

Давидович: Нет, в штатском.

Богораз: Охарактеризуйте мои действия. Что я говорила, сопротивлялась ли я и т. д.?

Давидович: Плакат вы не держали. Оказывали ли сопротивление – не знаю, не видел. Обращались к толпе с речью. Говорили, просьба группы членов ЦК КПЧ о вводе войск – вымысел, фальсификация, так как не были опубликованы фамилии; что была совершена несправедливость, агрессия.

Богораз: Вы утверждаете, что я не держала плакат?

Давидович: Кажется, не держали.

Богораз: В ваших показаниях на предварительном следствии говорится, что демонстрантов задерживали мужчины в штатском при помощи работников милиции. На очной ставке вы утверждали, что не знаете, была милиция или нет. Чем вы объясняете это противоречие?

Давидович: Наоборот, задерживала милиция с помощью граждан в штатском.

Богораз: Это еще более сильное утверждение.

Судья зачитывает оба показания, их взаимное противоречие соответствует утверждению Богораз.

Адвокат Каминская: Вы говорили, что находились метрах в трех от сидящих. Вы были там еще до того, как были подняты лозунги. Вы лозунги отнимали?

Давидович: Нет, но лозунги отбирали в моем присутствии. Я не был в непосредственной близости к сидящим.

Адвокат Калистратова: Сколько времени прошло от момента, когда они сели у Лобного места, до того момента, когда их посадили в машину?

Давидович: Очень мало – минуты три.

Калистратова: Вы уверены, что вы пришли на площадь именно в 12 часов 30 минут?

Давидович: Да, в 12.30. Может быть, в 12.40.

Калистратова: Вы утверждаете, что подсудимые произносили речи. Какова была продолжительность этих речей? Какой характер они носили? Как громко они произносились?

Давидович: Речи были митингового типа, продолжались 2–3 минуты. Произносили одновременно несколько человек и достаточно громко.

Калистратова: Вы говорите, что Делоне пассивно сопротивлялся. В машину вы его одного сажали или нескольких человек?

Давидович: Нескольких.

Калистратова: Остальные тоже сопротивлялись?

Давидович: Сопротивлялись.

Калистратова: Сопротивление Делоне приходилось преодолевать с помощью физической силы?

Давидович: Да.

Калистратова: В чем выражалось применение физической силы?

Давидович: В том, что он, несмотря на сопротивление, оказался в конце концов в машине.

Калистратова просит суд о том, чтобы вызвали Ястреба. Суд удовлетворяет ее просьбу.

Калистратова (Ястреба): Вы видели, как вели Делоне к машине. В ваших показаниях вы сказали, что он шел спокойно и не сопротивлялся. Вы подтверждаете ваши показания?

Ястреба: Насколько я видела, да.

Калистратова (Делоне): Вы опознаёте Давидовича?

Делоне: Не опознаю этого человека. Точно утверждать не могу, но, насколько я помню, он ко мне не подходил.

Адвокат Поздеев: Уточните, откуда появился плакат на чешском языке?

Давидович: Оба плаката Горбаневская достала из коляски.

Поздеев: Бабицкого помните?

Давидович: Да.

Поздеев: Укажите конкретно его действия.

Давидович: Не могу сказать.

Поздеев: Плакат ему передала Горбаневская?

Давидович: Да.

Поздеев (Бабицкому): Бабицкий, вы подтверждаете это?

Бабицкий: Я отказываюсь отвечать на этот вопрос.

Адвокат Монахов: Вы явились на суд в форме. К какому роду войск вы принадлежите?

Судья: Суд снимает этот вопрос.

Монахов: У меня есть заявление к суду. Я прошу суд удостоверить, что форма свидетеля Давидовича является либо формой КГБ, либо формой войск МООП.

Судья: Суд не может ответить на этот вопрос. Суд не разбирается в формах.

Калистратова: Откуда вам известна фамилия Горбаневской?

Давидович: Из опознания во время следствия.

Монахов просит суд вызвать Ястреба. (Обращаясь к ней:) Были ли митинговые речи?

Ястреба: Я не слышала. Между мною и сидящими стоял ряд людей, и был шум, и я не могла разобрать.

Монахов: На каком расстоянии от сидящих вы находились?

Ястреба: Около метра.

Монахов: И на расстоянии одного метра вы не могли разобрать, были ли речи?

Ястреба: Нет, не смогла.

Монахов: Подтверждаете ли вы ваше показание о том, что в форме милиции никто к Лобному месту не подходил?

Ястреба: Точно не утверждаю, но, кажется, нет.

Монахов просит суд вызвать свидетеля Федосеева. (Федосееву:) Вы подтверждаете ваши показания, что в ответ на оскорбления и выкрики, в частности, на слова: «Мой отец за Чехословакию погиб, а вы тут…», подсудимые опускали лица и не отвечали?

Федосеев подтверждает.

Литвинов (Давидовичу): Свидетель Давидович, с какой целью вы пришли на Красную площадь?

Давидович: Без цели.

Литвинов: Вы нас впервые увидели у Лобного места или раньше?

Давидович: Видел раньше, но внимания не обратил, а потом вспомнил. Вы были все вместе.

Литвинов: Где?

Давидович: Слева от ГУМа.

Литвинов: И Горбаневская была с нами?

Давидович: Да.

Литвинов просит суд вызвать Ястреба. (К Ястреба:) Вы подтверждаете, что мы встретились с Горбаневской только у Лобного места?

Ястреба: По-моему, да.

Литвинов (к Давидовичу): На предварительном следствии вы говорили, что вышли из ГУМа, а ГУМ в воскресенье закрыт. Чем вы это объясните?

Давидович (вызывающе): Это не имеет значения. Я рассказываю о том, что я видел.

Литвинов: Горбаневская держала плакат или флажок?

Давидович: Флажок.

Литвинов: На предварительном следствии вы утверждали, что она держала плакат. Кто вы по образованию?

Давидович: Юрист.

Бабицкий: Где находились работники милиции в форме?

Давидович: Там же.

Бабицкий: Среди тех, кто вел задержанных, были работники милиции?

Давидович: Да, они принимали участие в задержании.

Бабицкий: Те, что вели, были в форме?

Давидович: Да.

Бабицкий: Вы это видели?

Давидович: Да.

Бабицкий: Вы видели, как отнимали плакаты?

Давидович: Нет, не видел.

Бабицкий: Где находились вы в это время?

Давидович: Ближе к Спасским воротам.

Бабицкий: Видели, как ударили Файнберга?

Давидович: Нет.

Делоне: Вы опознали меня. Перечислите мои действия.

Давидович: Вы произносили речи политического содержания.

Делоне: Какой был общий смысл этих «речей»?

Давидович: Ну, вы разделяли точку зрения вашей группы. Вы спорили с гражданами и говорили, что действия правительства по вводу войск являются неправильными.

Делоне: Другие мои конкретные действия?

Давидович: Других не видел.

Делоне: Вы уверены, что вы принимали участие в моем задержании?

Давидович: Да.

Делоне: Вы предъявили удостоверение при этом?

Давидович: Нет, удостоверение предъявил работник опергруппы.

Делоне (удивленно): Какой работник?

Давидович: В штатском.

Делоне: Что я делал, когда меня вели к машине?

Давидович: Сопротивлялись, упирались, пытались вырваться.

Делоне: Руки мне заламывали?

Давидович: Кажется, нет.

Делоне: Когда я шел от Лобного места к машине, я говорил что-либо?

Давидович: Что-то говорил, кажется, «позор», но я не помню.

Делоне: Мои дальнейшие действия?

Давидович: Не знаю, я ехал не с вами.

Делоне: Вы видели потом того человека, который якобы предъявил документы?

Давидович: Да, в милиции.

Адвокат Каминская: Видели ли вы у кого-нибудь телесные повреждения?

Давидович: Да, видел у Файнберга во время очной ставки.

Каминская: Видели, как кто-нибудь наносил удары?

Давидович: Нет, не видел.

Каминская: Писал ли человек, предъявивший документ при задержании Делоне, объяснение в милиции?

Давидович: Я об этом ничего не знаю.

Каминская: Что-нибудь об этом человеке вам известно?

Давидович: Нет, ничего не известно.

Богораз: Насчет милиции, это только к Делоне относится или ко всем?

Давидович: Нет, не ко всем. Толпа была большая. Все были очень возмущены. Задерживали и люди в штатском.

Богораз: Сколько примерно было милиции в форме?

Давидович: Примерно человек пять-шесть.

Богораз: Они не допрошены. Куда они делись?

Давидович: Не знаю.

Богораз: Все происходило в течение пяти минут. По показаниям свидетеля Давидовича, речи продолжались две-три минуты, значит, мы могли говорить только одновременно. Как же свидетель мог различить, кто что говорил?

Давидович: Вот, различил.

Богораз: Всех?

Давидович: Всех.

Адвокат Калистратова: Вас допрашивали в этот же день?

Давидович: Да.

Калистратова: Тогда вы показали, что вышли из ГУМа. Чем вы объясните это утверждение?

Давидович: Я уверен, что не говорил этого следователю.

Дремлюга просит вызвать свидетеля Долгова. (Долгову:) Вы видели Давидовича?

Долгов: Нет.

Дремлюга (Давидовичу): Вы видели первого, кто подбежал к Лобному месту?

Давидович: Нет, я больше внимания обратил на демонстрантов.

Литвинов: Вы можете сказать, в каком порядке мы сидели?

Давидович: Я стоял лицом к демонстрантам. Крайняя справа была Горбаневская, затем Богораз, Файнберг, Бабицкий.

Литвинов: Сразу всех увезли?

Давидович: Нет, позже всех увезли Горбаневскую.

Делоне: Только двое меня вели, вы и гражданин в штатском, предъявивший удостоверение?

Давидович: Да.

Делоне: На каком основании вы решили меня задержать?

Давидович: По просьбе второго товарища.

Делоне: Слышали ли вы в толпе выкрики, обращенные к демонстрантам?

Давидович: Да, возмущенные выкрики.

19 часов 25 минут. Конец первого дня

10 октября 1968 года, 10.00

Богораз (делает заявление): Я не вижу в зале суда двух своих родственников: Алексееву и Бураса.

Судья: Всех родственников пустить нельзя – зал переполнен.

Литвинов: Я не вижу в зале своей жены и ее отца. Имею ходатайство по существу.

Дремлюга: Можно ли нам разговаривать между собой?

Судья: Нет. Допускается разговор только с адвокатом.

Дремлюга: Так как у меня нет родственников в Москве, прошу допустить двух-трех друзей.

Судья: Назовите фамилии ваших друзей коменданту суда, он решит этот вопрос.

Дремлюга: Якир Петр Ионович, Юлий Ким и Илья Габай.

Делоне: Так как мы дали свои показания, прошу разрешить в перерывах переговоры между подсудимыми.

Судья: Нет, следствие не закончено, поэтому разговоры не разрешаю. Какие есть ходатайства по существу?

Литвинов: Прошу направить дело на доследование, так как следствие не захотело выявить непосредственных участников – лиц, разгонявших демонстрацию, хотя у него была для этого полная возможность: по показанию Стребкова можно установить личность сотрудника КГБ, на действия другого сотрудника и милиционеров указывал свидетель Давидович. Свидетели Панова и Баева должны быть вызваны, тем более что Баеву неоднократно вызывали на допросы во время предварительного следствия, и только через три недели было прекращено дело против нее.

Делоне: Полностью поддерживаю ходатайство Литвинова.

Адвокат Каминская: Поддерживаю ходатайство Литвинова. Защита собиралась ходатайствовать о допросе сотрудников 50-го отделения милиции: кто из сотрудников КГБ и работников милиции задерживал и доставлял подсудимых? Считаю, что это можно сделать без доследования, в ходе судебного следствия.

Адвокат Калистратова: Поддерживаю ходатайство Каминской. Тем более что работники милиции всегда составляют рапорт о задержании, в котором указано, кто доставлял нарушителей в отделение милиции. Например, в отношении Делоне свидетель Давидович заявил, что Делоне оказывал сопротивление. Это противоречит показаниям его самого и других свидетелей. Поэтому считаю, что необходимо вызвать официальных лиц: сотрудников КГБ и милиции, участвовавших в задержании.

Адвокаты Поздеев и Монахов поддерживают ходатайство.

Богораз: Поддерживаю ходатайства адвокатов и Литвинова, которые касаются и лично меня. Один из плакатов, который был в моих руках, потом видели в милиции, в руках сотрудников КГБ. Неизвестно, кто доставил плакаты и флажок в милицию. Неизвестно, кто сломал флажок, тем более что надругательство над государственным флагом, во всяком случае в отношении нашего флага, осуждается ст. 1902.

Бабицкий: Полностью поддерживаю.

Делоне: Настаиваю на выявлении сотрудника КГБ, о котором говорит Давидович, так как я не сопротивлялся при задержании и никто мне не предъявлял удостоверения.

Прокурор: Считаю ходатайство Литвинова о направлении дела на доследование неосновательным, так как суд имеет в уголовном деле все необходимые материалы, по которым он может полностью разобраться. Ходатайство о дополнительных свидетелях частично удовлетворено: дополнительно вызваны три свидетеля – они еще не допрошены. Ходатайство Каминской не подлежит удовлетворению, так как Каминская неправильно сослалась на показания Стребкова. Он не говорил, что сотрудник КГБ участвовал в задержании, его показания касались только плаката, который сотрудник КГБ держал в руках в отделении милиции. В отношении запроса в УООП о лицах, которые задерживали: все фамилии есть в деле. В отношении ходатайства Калистратовой о противоречиях в показаниях свидетеля Давидовича с другими свидетелями – можно допросить дополнительно Давидовича. Суд учтет все противоречия при вынесении приговора.

Суд отклоняет все ходатайства, ссылаясь на статьи 331 и 276 УПК.

Допрос свидетеля Ударцева Владимира Александровича

Судья: В каких вы отношениях с подсудимыми?

Ударцев: Я никого из них не знаю. Я приезжий из Ростова, работаю слесарем.

Судья: Расскажите кратко, что вы знаете об этом деле.

Ударцев: 25 августа около 12 часов я ходил в мавзолей Ленина и затем прошел в собор Василия Блаженного, около Лобного места. Увидел много народу. Я подумал, что кому-нибудь стало плохо. Подошел. Около Лобного места сидели 6–7 человек, я заметил среди них женщину с ребенком. Они выкрикивали лозунги: «Долой советскую агрессию», «Долой советские танки» и т. д. Точно не запомнил. Народ возмущался, конечно.

Судья: Во сколько часов это было?

Ударцев: Около двенадцати.

Судья: Сколько было народу вокруг?

Ударцев: Около 30–40 человек.

Судья: Вы видели подсудимых? (Показывает.)

Ударцев: Я видел их со спины. Заметил только женщину с ребенком.

Судья: Что было у них в руках?

Ударцев: Видел в руках древко, с чем-то оборванным.

Судья: Что они делали?

Ударцев: Выкрикивали лозунги: «Долой эскалацию в Чехословакии».

Прокурор: Не можете ли вы уточнить, сколько сидело мужчин и женщин?

Ударцев: Кажется, пять мужчин и две женщины.

Прокурор: Что держали в руках?

Ударцев: Обрывки плакатов.

Прокурор: Сколько?

Ударцев: Несколько, точно не помню.

Прокурор: Как вели себя окружающие граждане?

Ударцев: Сильно возмущались.

Судья: Значит, граждане сильно возмущались.

Прокурор: Вы видели, как их задерживали?

Ударцев: Видел. Забрали сначала всех, осталась женщина с ребенком. Потом забрали и ее.

Прокурор: Как вели себя подсудимые?

Ударцев: Они противились, вырывались из рук.

Прокурор: Видели ли вы, как наносили кому-нибудь побои?

Ударцев: Не видел.

Прокурор: На предварительном следствии вы говорили другое.

Ударцев: Да. Когда забирали женщину, она выбила очки молодому человеку.

Прокурор напоминает Ударцеву его показания, касающиеся того, что Файнберг сам себя ударил.

Ударцев: Люди говорили, что один ударил себя кулаком или древком по носу, пошла кровь.

Судья: Вы сами это видели?

Ударцев: Нет, люди говорили.

Прокурор: Как вела себя женщина с ребенком?

Ударцев: Когда ее сажали в машину, она кричала лозунги и прижимала к себе ребенка.

Прокурор: С целью нанести повреждения?

Ударцев: Нет, хотела его прижать.

Богораз: Вы видели меня на площади?

Ударцев: Да.

Богораз: Я сопротивлялась?

Ударцев: Нет.

Богораз: 26 августа вы в своих показаниях утверждали, что трое из мужчин были в очках. Вы подтверждаете это? Уверен ли свидетель, что именно мы выкрикивали, а может быть, речь идет о других людях?

Ударцев: Возгласы слышал от сидящих. Один мужчина кричал: «Долой агрессию». Кто – не помню.

Богораз: Где мы сидели?

Ударцев: На тротуаре, прислонившись к барьеру Лобного места.

Адвокат Каминская: Вы видели сами транспаранты, известно ли вам, какие были надписи?

Ударцев: Нет, когда я подошел, их уже не было.

Адвокат Поздеев: Кого вы опознали?

Ударцев: Женщину с ребенком.

Поздеев: Сколько вы видели мужчин? На допросе вы говорили, что лозунги «Долой эскалацию» и еще что-то выкрикивала только женщина с ребенком? А как вели себя другие?

Ударцев: О других сказать ничего не могу.

Адвокат Монахов: Были ли заторы транспорта? Видели ли вы машины?

Ударцев: Не видел.

Богораз: Вы участвовали в задержании?

Ударцев: Нет.

Богораз: Видели, кто нас задерживал?

Ударцев: Нет.

Делоне: Что нам кричали?

Ударцев: «Вы антисоветские люди».

Адвокат Калистратова: Непосредственно в момент задержания был ли кто-нибудь в форме?

Ударцев: Нет, в милицейской форме я никого не видел.