Текст книги "Адвокат под гипнозом"

Автор книги: Наталья Борохова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 8

Агент возвращался домой в скверном расположении духа. Зачем он вмешался в дело об убийстве старого Лиса? Профессора не вернешь, а излишняя откровенность может дорого обойтись. Девчонка даже открыла рот от удивления, когда он намекнул на происки недоброжелателей ученого. Глупая курица! Она, должно быть, думает, что мир состоит только из друзей и приятелей. Вот он сам всегда знал, что недооценивать врагов опасно. Только благодаря этому он был еще жив.

Зайдя во двор, Роберт быстрым взглядом окинул припаркованные на тротуаре машины. Он имел все основания гордиться своей феноменальной памятью, позволяющей запоминать предметы и людей почти с фотографической точностью. Конечно, на овладение этим навыком ушли годы, но зато теперь, затратив всего десять секунд, он мог сказать со стопроцентной уверенностью, что чужих машин этим вечером во дворе не оказалось. Пять автомобилей теснились на небольшой площадке у трансформаторной будки, еще два – у мусорных баков, шесть – на крошечных пятачках у подъездов, и еще один водитель-нарушитель водрузил своего железного коня прямо на газон, под окна своей квартиры.

Роберт зашел в подъезд и прислушался. Никаких подозрительных шорохов на площадках, никакого клацанья замков. Вдруг наверху что-то завибрировало. Раздался мерный гул. Агент понял, что лифт пошел вниз. В мгновение ока он взлетел на площадку между этажами и затаился. Он никогда не пользовался лифтом, поскольку знал, какая это дьявольская ловушка. Немало людей поплатилось за свою лень подниматься пешком, и Роберт не хотел пополнять печальную статистику. Двери задребезжали и раскрылись, выпуская из недр кабинки веселую молодую пару. Агент облегченно перевел дух.

На площадке седьмого этажа было тихо. Но эта тишина не казалась ему мирной. Напротив, в ней чувствовалось что-то зловещее. Агент напрягся. Так и есть! В углу, прямо под электрощитом, валялся окурок. Достав тонкие резиновые перчатки из правого кармана своего плаща, Роберт поднял находку. Золотистая двойная полоска по окружности, тонкая бумага и название известной марки сигарет говорили сами за себя. Курильщик – человек со средствами, мог себе позволить дорогой табак. Более того, он даже не потрудился выкурить сигарету до конца, а затушив ее, бросил окурок на цементный пол, да еще и загнал в самый угол. Туда, куда недобросовестная уборщица замела собранную на площадке грязь.

Вопрос требовал ответа. Кому понадобилось курить рядом с его дверью? Ведь соседями его были пенсионеры и запойный молодой человек, в целях экономии потребляющий настойку боярышника.

Агент втянул носом воздух возле самой скважины замка и ощутил еле слышный аромат мужского парфюма. Это не понравилось ему еще больше. У него был разработан целый ряд «маячков», позволяющих узнавать, входил ли кто в квартиру в его отсутствие. Тоненькая ниточка, соломинка, вставленная в скважину или зажатая в дверной щели, давали ему тайный сигнал, из которого следовало, оставаться ему или убираться восвояси. Сегодняшний маячок был на месте.

Роберт не без внутренних сомнений, открыл дверь и отшатнулся. Вся квартира была залита электрическим светом…

…Сначала ему давали мелкие поручения, ожидая, как он себя проявит. Роберт не показывал, что оскорблен, трудился упорно, сжав зубы. Его старания не остались незамеченными. Появились серьезные клиенты с серьезными предложениями.

– Я не постою за деньгами, – говорил один и платил в иностранной валюте.

– Я не хочу, чтобы нас видели вместе, – волновался другой, и он знал, как этого избежать.

Он исполнял заказы, проявляя все свое дьявольское мастерство и изобретательность. Реклама ему была не нужна. Его координаты передавали шепотом из уст в уста, только в узком кругу лиц. Он чувствовал себя Богом, неуязвимым для простых смертных. Но потом произошла встреча, круто изменившая его жизнь.

Заказчик был очень известен и немногословен.

– Наверняка вы догадываетесь, о чем я вас попрошу, – сказал он, поднимая брови.

– Ко мне люди обращаются примерно с одной просьбой, – кивнул головой Роберт. – Пока жалоб на меня не было. У вас есть заказ?

– Большой! – многозначительно заявил мужчина. – Разумеется, все будет оплачено в лучшем виде. Но с вас я потребую безупречное качество, полную конфиденциальность и, конечно, скорость. Чтобы через неделю все было закончено.

– Но это слишком быстро, – запротестовал Роберт. – Нужны подготовительные мероприятия. Боюсь, без них я не смогу…

– Мне нужен результат, – отрезал мужчина. – Кстати, я принес с собой задаток. Вторую часть получите после того, как я удостоверюсь в том, что работа закончена и меня она устраивает.

Они долго обговаривали детали. Роберт показал себя знатоком дела, и клиент остался доволен.

– Странно, что вы делаете в этой дыре? – удивился заказчик, обводя глазами небольшую комнатку с выцветшими обоями.

– А вы полагаете, что нам следовало встретиться на развалинах старого замка? – усмехнулся Роберт. – В целях конфиденциальности нашей встречи?

– А вы шутник! – рассмеялся заказчик. – Мне это нравится. Конечно, если это не мешает делу.

– Не мешает, – заверил Роберт. – Рискну дать один избитый совет. Если хотите сохранить что-то в тайне, действуйте открыто. Люди никогда не верят очевидному, а стараются во всем найти скрытый подтекст.

– Все-таки я останусь верен себе. Осторожность никогда не бывает излишней, – ответил мужчина, выглядывая в окно. – Кажется, начинается дождь. Черт, промокну до нитки!

– Вы можете взять мой плащ, – предложил Роберт. – Все равно, мы с вами еще встретимся.

– Непременно, – пообещал мужчина, накидывая на плечи черный плащ, сшитый по последнему слову моды…

…Когда с улицы донеслись три глухих отрывистых звука, Роберт уже понял, что это не удары грома. Он забыл об осторожности и выскочил на крыльцо. В пятнадцати метрах от него, прямо напротив арки, чернело распластанное тело его клиента. Он лежал на спине, подмяв собой плащ, полы которого чуть поднимались, словно крылья гигантской птицы. Капли дождя барабанили по груди мужчины, а он уже не ощущал ничего, уставив стеклянные глаза в пасмурное небо. Роберт стоял и смотрел, как на белой рубашке мертвеца расплывается большое багровое пятно, становясь на глазах все больше и больше. «Странно, – подумал он. – Всего лишь пять минут назад он делал заказ, а теперь его самого заказали».

– Эй, что вы здесь делаете? – окрикнул его резкий голос.

Роберт очнулся от своих дум и сообразил, что простоял здесь непростительно долго. За это время вокруг тела собралась группа зевак, а на место происшествия подъехал патрульный автомобиль.

– Эй, ты! Как тебя там? Ну-ка подойди сюда! – прозвучали повелительные интонации, и Роберту не оставалось ничего иного, как повиноваться. Бежать было поздно.

Он подошел к мужчине в форме.

– Вы что-то видели? – спросил тот, обшаривая его внимательным взглядом.

– Я?! – удивился он, лихорадочно обдумывая ответ. – Конечно. Вот он, труп! Такое увидишь только в кино. А кто это его так?

Наверняка вид у него и вправду был придурковатый, потому что служитель закона только покачал головой.

– Документы с собой? – спросил он, но уже без особого интереса, а так, для порядка. – Как здесь оказался?

– Документы в полном порядке, – заверил его Роберт, доставая из кармана паспорт. – А заходил я в ателье. Купить себе пуговицы для костюма. – Он ткнул пальцем в вывеску, находящуюся здесь как нельзя кстати. Пуговицы в его кармане действительно были.

Он сунул упаковку прямо под нос опешившему менту. Тот счел доказательство убедительным.

– Можете следовать дальше, – позволил он.

– А нас по телевизору покажут? – не унимался Роберт, вертя головой во все стороны, словно пытаясь найти направленные на него камеры. – Это будет круто. Я могу даже дать интервью!

– Топай своей дорогой! Ходят тут всякие. Только следы затаптывают, – рявкнул служитель закона и с тоской посмотрел на асфальт, залитый летним дождем.

Роберт поспешил прочь. Теперь у него в голове была лишь одна мысль: не осталось ли в кармане плаща что-то, способное выдать его с головой. Может быть, квитанции? Визитные карточки? Носовой платок с вышитыми инициалами?

Он был страшный аккуратист и не выносил беспорядка. В карманах должно быть пусто по определению. Однако его что-то тревожило. Нет, не задаток, полученный им за заказ, который он никогда уже не выполнит. Это не могла быть и скорбь от кончины человека, которого он видел живым и здоровым всего час назад. Каждому свой срок. Сегодня ушел он. Завтра кто-то другой…

Он похолодел. Конечно же, завтра уйдет он. Хладнокровный убийца, расстрелявший средь бела дня человека, не остановится просто так. Ему наверняка известен распорядок дня Заказчика, его привычный маршрут и то, где был мужчина за несколько минут до смерти. Он рассчитал все, даже то, что поблизости от предполагаемого места нападения окажется арка, в которую легко можно будет скрыться после стрельбы. Конечно, он будет преследовать и самого Роберта. Прикончит его исподволь, где-нибудь возле подъезда. Ненастным вечером или ранним утром в лифте.

«Я принимал заказы, – вертелось у него в мозгу. – Теперь пришел мой черед. Я заказан!»

Последствия не заставили себя ждать. Возвращаясь следующим вечером домой, Роберт заметил, что возле подъезда его дома стоят неприметные «Жигули». Он напрягся, но не подал виду. Когда он поравнялся с машиной, водитель сделал хитрый маневр, отрезав ему путь к подъезду. Стекло поползло вниз.

– Вы кого-то ждете? – спросил он металлическим голосом.

– Так точно, приятель, тебя, – ответил усатый водитель, а пассажир на переднем сиденье зачем-то полез в бардачок.

Звоночек тревоги зазвучал в мозгу оглушительной сиреной. Он мгновенно просчитал все варианты. Путь вперед отрезан машиной. Отступать бесперспективно. Пуля ударит в спину и прошьет насквозь, как булавка пойманного жука. Сбоку темнели кусты. Конечно, он мог бы выиграть немного времени, если, не медля не секунды, кинулся бы туда. Но в этот момент открылась дверь подъезда, и на крыльцо высыпала честная компания, горланящая песни. Лица были молодые и незнакомые. Но это не могло помешать его плану. Даже наоборот.

– Друзья! – заорал он что было мочи. – Ну, наконец-то. Вот и вы!

Молодежь замерла, пытаясь сообразить остатками трезвого разума, к кому из них обращается этот странный мужчина в костюме с иголочки.

– Как насчет того, чтобы промочить горло? – продолжал кричать он, словно не надеясь, что его услышат. – Девочкам – шампанское. Мальчикам – виски.

Компания довольно загудела. Им было все равно, кому приходится приятелем этот добрый человек. Он пообещал топливо для вечеринки, и это предложение пришлось им по вкусу.

– Согласны? – спросил он. – Тогда налетайте. В этой машине есть все, что вам требуется.

Краешком глаза он видел, как у водителя вытянулось лицо, а пассажир спереди дал знак, и автомобиль, гудком распугивая толпу, рванул с места. Движок был явно не российского производства.

Молодежь засвистела в след гонщикам.

– Ну, куда же вы? А еще друзья! – укоризненно вздохнул Роберт. – Ну, ладно, ребята, не взыщите.

Он вытащил из кармана несколько сотенных бумажек.

– Повеселитесь за меня, – попросил он, протягивая их хмельной девчонке. Та приняла купюры как должное.

– Как хоть зовут тебя, герой? – спросила она.

– Агент, – произнес он. – Работа такая…

Сидя в кресле психотерапевта, он пытался расслабиться. Но сегодня, как на грех, это получалось плохо.

– Расскажите, почему вам пришла в голову эта странная идея? – спросил его Левицкий, усаживаясь поодаль. – Дочь профессора была очень взволнована, услышав от вас столь громкое заявление.

– Ну, это же очевидно, – обронил он, кривя в усмешке губы. – Кто может поверить в такую нелепицу, как несчастный случай на дороге?

– Каждый день под колесами гибнут десятки людей, – возразил доктор. – Как правило, всему виной преступная беспечность водителя или пешехода. Профессор Каменев пренебрег элементарными правилами безопасности. За это и поплатился.

– Да, я слышал этот бред по телевизору, – кивнул головой Роберт. – Информация, рассчитанная на дураков.

– А у вас есть иная версия?

– Конечно. – Роберт развернулся в кресле и уставился в глаза доктору. – Профессора убили для того, чтобы запугать меня!

– Вас?

– Разумеется. Решили показать свою силу. Разве я вам не говорил, что вокруг меня все погибают?

– Да, я помню. Тот ужасный случай на улице.

– Этих случаев было много, доктор, – качнул головой пациент. – Они не оставляют меня в покое. Они преследуют меня. Но знаете что? Я им просто так не дамся.

– У вас усталый вид, Агент, – сочувственно произнес доктор. – Почему бы вам не отправиться домой и не отдохнуть?

– Вы шутите! – хмыкнул мужчина. – У меня опять нет дома.

– Вы сменили квартиру?

– Да, пришлось.

– Это уже третий раз за эту неделю?

– Конечно. Вчера они караулили меня у квартиры, а потом проникли в дверь. Они затаились внутри для того, чтобы напасть на меня, когда я приду домой.

– Я вижу, им это не удалось.

– Еще бы! Я сумел убежать. Сегодня я уже на новом адресе. Жалко, что некоторые мои вещи остались в западне, но с этим уже ничего не поделаешь. Они не стоят моей жизни, ведь верно, док?

– Разумеется. Но вы сообщили в милицию?

Брови Роберта медленно поползли вверх.

– Вы шутите, доктор? Да там только и ждут, что я явлюсь к ним за помощью. Там меня и сцапают. Они же все заодно! Я чертовски устал от преследования. Кроме того, у меня появились боли в сердце.

– Это серьезно, Роберт. Вы должны показаться врачу.

Мужчина взглянул на него, как на полоумного.

– Вы предлагаете пойти к ним в логово?

– Нет, конечно. Найдите себе врача, которому вы доверяете.

– Я уже делал это, – признался Роберт. – Я явился к своему старому приятелю с жалобами, а он хотел поставить мне укол. Вы не догадаетесь, что он собирался мне ввести.

– Что же?

– Сыворотку правды! Слыхали о такой?

– Доводилось, – осторожно признался Левицкий. – Это условное название некоторых психоактивных веществ, которые снимают сознательный самоконтроль и высвобождают глубинные установки личности.

– Книжки читали, да, доктор? – усмехнулся Роберт. – Одна внутривенная инъекция, и человек говорит вам все, как на духу. Еще лучше, что после допроса он уже ничего не помнит. Сыворотку используют спецслужбы для получения информации. Барбитураты пентотал и амитал, а также скополамин разрешат любую загадку в два счета! Мой приятель думал, что я так прост.

– Но как вы догадались, что в шприце сыворотка? Вы позволили сделать себе инъекцию?

– Нет, конечно. Неужели я дурак? Я избил этого сукина сына до посинения, воткнул ему шприц в задницу и был таков!

Левицкий нахмурился. Агрессивность Роберта опять проявилась в полной мере. Он становился опасным для окружающих…

Глава 9

Эдику преследовал один и тот же сон. Она видела прекрасного юношу, идущего к ней по цветущему лугу. Он протягивал к ней руки, но она, смеясь, отстранялась и убегала. Зачем она так поступала, ей неведомо. Ведь больше всего на свете ей хотелось дотронуться до его лица рукой, а потом сидеть рядом, прижавшись к нему плечом, и смотреть на горизонт, затянутый цветочной дымкой.

Он был красив, этот незнакомец. Красив, как греческий бог. Высок, строен, гибок, как стрела. У него был четкий, как на древней монете, профиль: твердый подбородок и красивый рисунок губ. Волосы черны, как смоль, а глаза зелены, как первая майская зелень.

Декорации менялись. Незнакомец представал перед ней на берегу моря в золотистой тунике; на лесной поляне со стрелами и луком за плечами; посреди шумного города в голубых джинсах и белом джемпере. Но только стоило им встретиться взглядом, Эдика бросалась прочь, исчезая в прибрежных скалах, в зарослях деревьев или же в лабиринте улиц. Она мчалась от него, боясь встречи с ним и вместе с тем желая, чтобы он ее настиг.

Между ними не было и намека на сексуальность. Это было странно: любого мужчину в своей жизни Эдика воспринимала как сексуальный объект. Ей не было дела, каков он внешне, какую должность занимает и даже сколько денег у него в кошельке. Мужчины все были хороши: грубые и волосатые, крикливые и застенчивые, богатые толстосумы и нищие, как церковные мыши. В каждом из них она находило то, что возбуждало ее и требовало близости. Она заводилась с полоборота и готова была отдаться сразу же. Ее смешили некоторые галантные типы, искренне считающие, что, перед тем как уложить девушку в постель, ее нужно сводить в ресторан, разок выгулять на улице под луной, а потом, заикаясь и смущаясь от волнения, пригласить домой на чашечку кофе. Как бы они были удивлены, узнав, что далеко не все девушки в этом нуждаются. Ее злила долгая прелюдия, ахи и вздохи, нечаянные прикосновения и робкие поцелуи. «Болван этакий, – думала она про себя. – Долго ты меня еще будешь гладить по колену, когда у меня уже все взмокло от желания?» Но она была вынуждена принимать чужие правила игры. Мужчины пугливы, и стоило ей однажды наброситься на одного из них, задирая на себе платье, он бросился наутек. Они боялись инициативных женщин, полагая, что у тех не все в порядке с разумом, а значит, есть шанс подхватить какую-нибудь заразу, от которой вдруг не окажется лекарств. Мужчины мнили себя победителями, и ей приходилось с этим считаться. Вот почему ей нравились дерзкие, неуправляемые типы, которым ничего не стоило попользовать девушку прямо в мужском туалете ночного клуба, в подсобке ресторана или даже на скамейке в парке.

Но тот юноша из ее сна был совсем другим. Ей не хотелось содрать с него тунику и разглядеть его рабочий инструмент. Нет, этого ей вовсе не было нужно! Она боялась его, но каждый раз, закрывая глаза, хотела увидеть его вновь в своем странном сне…

С Нико они познакомились в ресторане, где она пела песни, развлекая публику. То было для нее самое идеальное место работы. В ресторане всегда хватало нетрезвых мужчин, готовых на любые смелые выходки. А после ее песен, исполненных низким чувственным голосом, они просто сходили с ума, беря сцену в осаду. Администрация закрывала глаза на то, что их главная певичка уединяется то с одним, то с другим клиентом в уборной. Главное, что мужики исправно платили деньги, заказывали дорогие закуски и шампанское и, кроме всего прочего, не затевали драк. Как Эдике удавалось справляться со стадом похотливых животных, никто не знал. Но, к взаимной выгоде, дела в ресторане шли неплохо, а значит, ненужных вопросов никто не задавал.

Но однажды в ресторане появился Нико Центурия, известный в криминальных кругах под кличкой Бульдозер. Ему, разумеется, дали лучшее место поближе к эстраде, да еще прислали бутылку дорогого шампанского с поклоном от администрации заведения. Нико все знали, и сердить его никто не собирался.

За кулисы к Эдике пробрался взволнованный администратор.

– Эдика, крошка! – простонал он. – Сегодня в зале важный гость, веди себя приличнее, не то не сносить мне головы.

– Что за гость? – произнесла девушка, накладывая на свои полные губы яркую помаду. – Почему он должен меня волновать?

– Потому что он зажарит меня, как поросенка на вертеле, а потом скажет, что так оно и было. Чертов мафиози!

– Ну, твоя судьба интересует меня меньше моей собственной, – произнесла бесчувственная красавица. – От меня-то что надо?

– Ты не могла бы… – Мужчина вытер вспотевший лоб, стараясь подобрать нужное выражение. – Если тебе нетрудно, конечно…

– Не тяни!

– Не могла бы ты не уделять сегодня внимание другим гостям… Сосредоточься лишь на Нико, – пробормотал бедный конферансье. – Понимаешь, если он увидит, что в очереди твоих кавалеров он стоит не под номером один, то может рассвирепеть, а там и до беды недалеко…

– Ладно. Посмотрим, что можно сделать, – произнесла красавица, а мужчина, осенив себя крестным знамением, поплелся на сцену, объявлять начало программы…

…Все прошло лучше некуда. Нико и Эдика с полуслова поняли друг друга. Кстати, в чем-то они были похожи. Центурия был такой же неуправляемый и столь же страстный, как эта ресторанная певичка. Кавказская кровь воспламенялась быстро, и пожар мог затушить только секс. Все это он получил по полной программе. Закрывшись в отдельном кабинете для VIP-персон, они наслаждались друг другом, как два одичавших зверя. Официанты подносили вино и закуски, оставляя их на тележках рядом с дверью, и удалялись на цыпочках, слыша доносящиеся изнутри стоны. Нарушать покой могущественного Нико никто не желал.

Уже потом, сидя в расслабленной позе за столом, Центурия признался:

– Увы! Я женат, – и вынул из кармана карточку, на которой была изображена женщина, не особо красивая, но, по всей видимости, чистая и порядочная.

– Это здорово, – заверила его Эдика. – Без проблем.

Она едва не расхохоталась, сообразив, что Центурия в столь деликатной форме намекнул ей, что жениться не может. Да она и сама не пошла бы замуж за мафиози! Ей нужна свобода.

– Твоя жена красивая, – сказала она только для того, чтобы ему польстить. «Жалкий заморыш, годный лишь для приготовления сациви», – добавила про себя.

Он печально покачал головой:

– Да. Но она не такая, как ты. Ты как огонь. Она как студеная вода. Хочешь за меня замуж?

Сказать «нет», значило обидеть его.

– Конечно, да! – заявила она нахально. – Больше всего на свете. У меня никогда не было такого мужчины, как ты! Но брак – это штука священная. Может, мы с тобой встретимся в другой жизни, когда оба будем свободны?

Но Центурия не собирался откладывать свои планы на какую-то следующую жизнь, которая неизвестно, наступит ли. А вдруг он там станет женщиной или конем? В общем, он отрицательно покачал головой.

– Нет, дорогая. Мы должны быть вместе, и я что-нибудь придумаю…

Эдика не восприняла его слова всерьез. Это был для нее обычный пьяный треп мужчины, который сам не ведает, что говорит. Сколько раз в хмельном угаре ей предлагали руку и сердце, замок в Чехии или новый автомобиль. Она, смеясь, только отмахивалась. Ее свобода стоила слишком дорого, чтобы вот так, за здорово живешь, променять ее на какую-то недвижимость или золотые побрякушки. Даже если бы ей сделал предложение арабский шейх, она бы отказала. Правда, если таких бы шейхов было по меньшей мере пятнадцать и они все мечтали стать ее мужьями, она готова была бы подумать. Но насколько ей было известно, в таком количестве держали лишь наложниц в гаремах. А этот вариант ее не устраивал абсолютно.

В общем, когда на следующий вечер Эдика пела песни и весело проводила время с дюжиной кавалеров, в ресторан ворвался Нико. При виде разгневанного авторитета официанты попрятались кто куда, а публика заметно поскучнела. Центурия отбросил в сторону одного незадачливого субъекта, который продолжал торчать у эстрады, сграбастал руками свою приму и поволок ее в кабинет. Утолив страсть, он сказал внушительно:

– Ты принадлежишь мне, поняла?

– Как скажешь, Нико, – проговорила она.

На самом деле Эдика поняла лишь то, что влипла всерьез и, может быть, надолго. Но тогда она не представляла масштабы катастрофы. Нико не собирался делить ее ни с кем и контролировал каждый ее шаг. Если он сам не мог по каким-то обстоятельствам прийти в ресторан, в зале всегда дежурила пара молодчиков с лицами бульдогов, готовых растерзать каждого, кто приблизится к эстраде хотя бы на шаг. В таких условиях поток поклонников Эдики заметно иссяк. Администрация была недовольна, но указать певичке на дверь не могла, боясь навлечь на себя гнев Нико. Так все и продолжалось. Эдику больше никто пальцем не трогал. Официанты, раньше допускавшие вольности, теперь обходили ее стороной, не желая встречаться даже взглядом. А ребята из джаз-банда, готовые ублажать ее вчетвером, теперь шарахались, как от прокаженной.

– Нико, я не могу встречаться с женатым мужчиной, – говорила она. – Это противно моим принципам.

Честно говоря, она чихала на все принципы, и раньше ее мало волновало, есть ли на пальце ее очередного ухажера обручальное кольцо. Но теперь, попав в железные тиски несвободы, она осознала, что бороться за свою независимость можно лишь хитростью. Грубые слова и угрозы действовали на Нико, как красная тряпка на быка, и в состоянии бешенства он был способен убить любого.

– Нико, ты меня компрометируешь, – говорила она ему. – Ты – женатый мужчина и уделяешь столько внимания незамужней девушке. Это неприлично.

Нико, воспитанный в традициях большой кавказской семьи, тоже понимал, что это непорядок. Он смотрел на Эдику сквозь розовые очки, и хотя догадывался о некоторых ее грешках, всерьез верил, что она может исправиться. «Бедняжка, просто у нее не было настоящего мужчины», – думал он, и это служило утешением.

Но все когда-нибудь кончается, и в один прекрасный день Нико понял, что дальше так продолжаться не может. Он оставил жене большой дом и хороший автомобиль и ушел в ночь.

– Собирайся, Эдика. Я свободен, – сказал он на следующий вечер, появившись в ресторане. – Больше ты здесь не работаешь. Ты теперь моя жена.

Администрация ресторана, не скрывая своего облегчения, преподнесла молодым коллекционный коньяк и даже предложила свои услуги по организации свадебного пира…

Совместная жизнь оказалась столь же бурной, как Черное море в шторм. Эдика с трудом приняла новое положение мужней жены и ощущала себя как птица, посаженная в золотую клетку. Ее не радовал прекрасный дом, который Центурия купил для них в пригороде, не нравился бассейн с золотыми рыбками и даже белая кобыла, преподнесенная ей в качестве свадебного подарка.

– Ты со мной намучаешься, – говорила она, надеясь, что у него проснется разум. – Я не умею готовить.

Он нанял кухарку.

– У меня чудовищная аллергия на порошок и всякую бытовую химию. Кто будет гладить твои брюки и стричь розы?

Он пригласил горничную, а заодно садовника и дворника, хотя когда-то со всеми этими делами прекрасно справлялась его собственная жена.

– Я не хочу иметь детей, – выдала она ему еще один «железный довод». – Они отнимут у нас время, которое мы потратим с пользой. Они будут лезть в нашу постель и требовать к себе внимания. Это ужасно. Правда, котик?

Но «котик» на этот раз был настроен решительно.

– Нет, – заявил он. – Дети – дело святое. Будешь рожать!

Эдика только вздохнула. Признаться Нико, что у нее никогда не будет детей, она не могла. Это означало навлечь на себя ужасный гнев. Пусть идет как идет. Позже они разберутся, или Нико оставит свою глупую затею. В самом деле, какая из нее мать?

Но труднее всего было справиться с сексуальным аппетитом. Конечно, Центурия мужчина хоть куда. Сильный, волосатый самец с инстинктами дикого животного. Но он был один, а Эдика привыкла к разнообразию. Как-то раз она удрала из его роскошного дома и провела незабываемый вечер в одном из клубов, где успела отдаться троим. Пришла не поздно, где-то к двенадцати часам, что по ее девичьим меркам было временем детским. Нико был взбешен. Он избил ее, а потом изнасиловал. Если бы он узнал об ее изменах, он просто убил бы ее и сбросил тело в колодец. На следующий день ее лицо напоминало маску. Нос съехал куда-то вбок, а губы казались похожими на украинские вареники.

Центурия пригласил пластического хирурга, и тот колдовал над ее лицом несколько дней.

– Не зли меня, дорогая, – попросил Нико сквозь слезы. – Иначе в следующий раз я просто убью тебя, а сам застрелюсь от горя.

Этот вариант Эдику не устраивал. Она хотела быть живой и наслаждаться жизнью. Но мужчины теперь оказались недоступны. Это катастрофа! Она смотрела в окно и не могла поверить, что всего месяц назад вела беззаботную жизнь, в которой каждый из идущих по улице мужчин мог стать ее мишенью.

– Мне нужен массажист, – заявила она Нико. – Иначе я стану похожей на тумбу. Что будет с моей прекрасной фигурой?

Она мечтала о массажисте, сильном красивом мужчине с нежными руками, проникающими во все потайные уголки ее тела. Да пусть он окажется уродливым и кривоногим. Какая разница! Но Нико прислал ей огромную бабу, страшную, как мясник.

«Он хочет, чтобы я стала чертовой лесбиянкой», – подумала Эдика со злобой, глядя на эту бадью с большими слоновьими ногами. Мысль о женской любви ее абсолютно не вдохновляла, но что делать, если муж, опасаясь за ее целомудрие, приглашал в дом прислугу только женского пола?

– Меня преследуют мужчины, – призналась она, но, увидев перекошенное от злобы лицо супруга, поспешно добавила: – Во сне.

Нико успокоился, но все же не хотел делить ее даже с виртуальными соперниками.

– Чего тебе не хватает? – спросил он. – Я даю тебе все, что нужно?

– Конечно, ангел мой, – говорила она, воркуя, как голубка. – Но ты не можешь быть со мной двадцать четыре часа в сутки. Останься со мной хотя бы на недельку. Мы не будем вылезать из постели.

– Вах, дорогая! – удивлялся он. – Ну как я могу забросить дела? Кто же будет слушать Нико, если он будет сутками валяться в постели?

– Но мне так плохо без тебя! – призналась она. – У меня внутри все просто жжет от желания.

– Да-а, – задумался он, но вдруг его осенило. – Тебе нужен психолог, понимаешь? Человек, который излечит тебя от навязчивой страсти. У меня есть один такой на примете. Его фамилия Левицкий!

«Мужчина!» – едва не завопила Эдика, и стены вокруг нее зашатались. Но она понимала, что может выдать себя, и поэтому с нарочитым безразличием в голосе добавила:

– Ну, я не знаю, дорогой! Вряд ли это хорошая идея. Дело уж больно деликатное.

– Этой беде можно помочь! – оживился Центурия. Идея нравилась ему все больше и больше. – Я лечил у этого доктора своего охранника. Помнишь того, у которого была навязчивая идея стрелять по кошкам? Левицкий вылечил его. Знаешь как?

Эдика покачала головой. Ее вовсе не интересовала история болезни придурковатого охранника, мучившего животных.

– Доктор погрузил его в транс и узнал, что моего парня, конечно, когда тот был маленьким мальчиком, поцарапал домашний любимец, кот сиамской породы. Отец хотел вышвырнуть кота за то, что он едва не лишил наследника глаза, но мать встала на защиту животного, и бедный кот жил еще год, пока не издох на радость мальчику. Ему было тогда всего два года и, понятно, он ничего бы не вспомнил, если бы не доктор…

Эдика кивала, но ее занимал вопрос совсем другого свойства: сколько лет доктору и любит ли он красивых женщин…

Левицкий оказался симпатичным типом, но интеллигентным и воспитанным, что в глазах Эдики относилось к недостаткам. Такие, как он, любят классическую музыку, превосходное вино и очень разборчиво относятся к любовным связям. Но у нее не было времени на долгие прелюдии. Без всяких сомнений она улеглась на кушетку, радуясь, что доктор сам предоставляет ей такую возможность. Но он почему-то сел не на краешек ее ложа, а поодаль, в кресло.