Текст книги "День катастрофы-888. Остановленный геноцид в Южной Осетии"

Автор книги: Наталья Давлетшина

Соавторы: Модест Колеров,Инга Кочиева,Валентина Быкова,Алексей Маргиев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Алексей Маргиев, Валентина Быкова, Инга Кочиева, Модест Колеров, Наталья Давлетшина
День катастрофы – 888. Остановленный геноцид в Южной Осетии

Модест Колеров
От национализма и реабилитации нацизма к геноциду

В июле 2008 года, в ходе очередной недели «порабощенных народов», отмечаемой в США со времен холодной войны – и с тех же времен сохранив в неизменности свое географическое и историческое невежество, – президент США Джордж Буш поставил знак равенства между германским нацизмом и советским коммунизмом как единым и единственным «злом ХХ века» и списком «порабощенных народов». Важна не только эта новость из уст президента США; в 2008 году она – не новость в ряду шагов «сдерживания» современной России, которой последний фашист готов вменить в грехи всю советскую историю. Важен контекст, в котором громадная бюрократическая машина США заставляет Джорджа Буша-младшего приравнивать боевых союзников своего отца, ветерана антигитлеровской коалиции Джорджа Буша-старшего, и, значит, его самого к врагам, в войне против которых те рисковали жизнью.

Контекст этого личного и исторического беспамятства – агрессивный национализм в Восточной Европе, Прибалтике и на Кавказе, поддержанный США в качестве инструмента «сдерживания России». Этот агрессивный национализм в Литве, Латвии, Эстонии, Грузии, Молдавии и на Украине строит свою «историческую политику» именно на уравнивании гитлеризма и коммунизма, по единому плану создавая «музеи оккупации». Его главным инструментом давно уже стала реабилитация восточноевропейских союзников Гитлера, соучастников геноцида, в частности Холокоста, коллаборационистов, участников национальных формирований гитлеровских войск СС. Однако США – и особенно в последнее время, по мере роста этого профашистского национализма, в дни, когда президент Украины награждает званием Героя Украины и делает выразителем официального исторического мифа одного из гитлеровских сподвижников по Второй мировой войне, – благосклонны к прибалтийскому, украинскому, румынскому и другим фашизмам.

Вполне понятно, почему: в составленной старым бойцом холодной войны Львом Добрянски резолюции Конгресса США, которая и учредила «неделю порабощенных народов», предъявлен поныне актуальный список этих народов: Польша, Венгрия, Литва, Украина, «Чехословакия», Латвия, Эстония, «Белая Рутения» (Белоруссия. – М. К.), Румыния, «Восточная Германия», Болгария, континентальный Китай, Армения, Азербайджан, Грузия, Северная Корея, Албания, «Идель-Урал» (Поволжье либо Татарстан и Башкирия. – М. К.), Тибет, «Косакия» (Cossackia, т. е. «страна казаков». – М. К.), «Туркестан», «Северный Вьетнам». Ясно, что с фактической, политической и этнографической точек зрения этот список – образец архаичного, невежественного идиотизма, предъявляющего от имени США как минимум официальные претензии на раскол России. Но если государственная политика Соединенных Штатов строится на идиотизме, значит, это им нужно – и в этом, и в большем масштабе. Ведь совпадение перечня «порабощенных народов» с теми, кто давно уже построил свою независимость и даже отчасти делегировал (или настойчиво хочет делегировать) ее прерогативы в НАТО и ЕС – Литва, Латвия, Эстония, Украина, Грузия и другие, – не случайно. Пестуемый США комплекс национальной униженности этих стран – полноценная аналогия с постверсальской Германией, чье неудовлетворенное «национальное унижение» после развязанной ею и проигранной ею же Первой мировой войны привело к власти Адольфа Гитлера, мир – ко Второй мировой войне, а страну – к новому поражению.

«Национализация» Украины при президенте Викторе Ющенко, выбравшем в качестве главных образцов украинской исторической мифологии гитлеровских коллаборационистов, участников Холокоста и геноцида поляков на Волыни в годы Второй мировой войны, – тоже не случайность. Каждый шаг этой «неслучайности» становится ясен после выступления супруги президента Украины Екатерины Ющенко-Чумаченко, экс-сотрудницы Государственного департамента США, на церемонии прощания с Львом Добрянским (теперь его дочь Пола Добрянски – близкая подруга Чумаченко – заместитель госсекретаря США, координатор политики США на Украине). От своего имени и от имени президента Украины она сказала: «Доктор Добрянски... говорил об искусственно созданном голоде в Украине – Голодоморе... Пусть у нас всех будет возможность убедиться в правдивости наших дум и стремлений, быть свидетелями того, как исполняются наши глубочайшие убеждения... Я воспитывалась как патриот родной страны моих родителей, Украины, и как человек, глубоко признательный американскому примеру свободы и демократии, готовности Америки возглавить борьбу за эти права во всем мире... в Джорджтауне я имела счастье встретиться с профессором Добрянски уже в первом семестре. Он убедил меня посвятить жизнь... порабощенным народам и Украине. Это привело меня со временем... на работу в Бюро прав человека в Государственном департаменте».[1]1
  География США от учителя Ющенко: Польша, Восточная Германия, Белая Рутения, Эстония и Косакия – «порабощенные народы» // REGNUM. 18 июля 2008 г.: www.regnum.ru/news/1029561.html.


[Закрыть] За годы правления Ющенко Украина стала не только союзником США в Восточной Европе, но и инструментом политики США на пространстве бывшего СССР, одним из операторов политического протектората США над Грузией, ее ускоренного оснащения тяжелыми наступательными вооружениями, инициатором ввода украинских войск в зоны конфликтов вокруг Грузии – в Абхазию и Южную Осетию. За несколько последних лет только официальные военные расходы Грузии выросли в пятьдесят раз.

В России хорошо известна подоплека конфликтов Грузии с бывшими советскими автономиями, Абхазией и Южной Осетией, от территорий которых независимая Грузия, отказавшись от советского наследия, права и обязательств, напротив, не отказалась. Это – история крайнего агрессивного национализма, под покровом борьбы с империей или «советским злом» делающего ставку на прямое подавление, принуждение, ассимиляцию и истребление малых народов, территориям исторического проживания которых не повезло стать объектами националистического самоутверждения. Не будет преувеличением сказать, что объектом такого агрессивного самоутверждения становятся не только малые народы, но и сама Россия. Ибо народ Южной Осетии – часть одного из российских государствообразующих народов, присоединившегося к России более двух веков назад, раньше, чем это сделали оба грузинских царства. Осетия в целом – ключевой фактор безопасности России на Кавказе, защищающий его от многолетней террористической угрозы с юга. Судьба Осетии для современной России – прецедент, затрагивающий саму основу существования Российской Федерации как многонационального государства, противостоящего интернациональному терроризму.

Когда еще в Советской Грузии в конце 1980-х годов к власти пришли крайние националисты во главе со Звиадом Гамсахурдиа, они начали свой путь к независимости с жесткого подавления идентичности абхазов и осетин, чьи территории были присоединены к Советской Грузии Иосифом Сталиным (именно поэтому Андрей Сахаров назвал Грузию этого времени «маленькой империей»). Уже в 1991–1992 годах грузинские националисты совершили в Южной Осетии многочисленные акты геноцида, детально задокументированные правозащитниками. В те годы Южную Осетию и внутренние районы Грузии были вынуждены покинуть сто тысяч осетин. С тех пор Южная Осетия, отвоевав в ожесточенной войне свою самостоятельность, ни дня не была в составе Грузии. Но ни дня грузинская националистическая элита не снимала с повестки дня задачу территориального реванша, риторически соглашаясь называться «порабощенным народом» по списку США.

Неоднократные предупреждения, в течение 2000-х годов высказывавшиеся Россией, о том, что милитаризация зон конфликта со стороны Грузии неизбежно приведет к войне, игнорировались и в Грузии, и в США. В дни грузинской агрессии в Южной Осетии Михаил Саакашвили признался: «Госдепартамент США утверждал, что Россия лишь играет», выступая с такими предупреждениями. Со своей стороны США гарантировали Грузии в милитаризованной «реинтеграции» Абхазии и Южной Осетии решительную поддержку Запада. Более того – начатая в августе 2008 года грузинскими войсками в Южной Осетии войсковая операция «Чистое поле» (то есть «очистка» территории от осетин) прямо следовала модели, реализованной при поддержке Запада в августе 1995 года Хорватией против Сербской Краины, когда жертвами этнической чистки стали более двухсот тысяч сербов.

Чувствуя поддержку, политические представители Саакашвили перед началом войны в Южной Осетии сами настойчиво «предупреждали» Москву, что обладают таким ресурсом «сдерживания» России, как угроза исламистских и межнациональных конфликтов на российском Северном Кавказе. Это не было только лишь актом информационной войны на будущем театре военных действий. Специалисты давно знают, что радикальная оппозиция и подполье с Северного Кавказа, в том числе исламистские и террористические, пользуются традиционной поддержкой в Грузии. Прежний президент Грузии и политический отец Саакашвили Эдуард Шеварднадзе публично поддержал одного из лидеров чеченских террористов как лично знакомого ему «интеллектуального человека», когда тот начал партизанский рейд против Абхазии.

Другая «первая леди» – на этот раз супруга президента Грузии Саакашвили – Сандра Рулофс призналась родной голландской прессе, что ее муж намерен продолжать традиции сильных грузинских лидеров, «таких как Сталин и Берия». Цитируя это так и не опровергнутое признание, газета, видимо с ее слов, добавляет: «Саакашвили начал свой поход на Тбилиси с митинга у памятника Сталину в Гори».[2]2
  The Guardian: Жена Саакашвили: «Мой супруг намерен продолжить традиции Сталина и Берии» // REGNUM. 3 апреля 2004 г.: www.regnum.ru/news/241615.html


[Закрыть]

Ближайший сподвижник Саакашвили государственный министр Грузии по вопросам реинтеграции Темур Якобашвили 10 августа 2008 года, когда геноцид грузинских властей против народа Южной Осетии стал уже фактом, заявил: «Ситуация в Южной Осетии должна служить примером, так как там очень большие потери и это представляет опасность уничтожения малых народов». Это он сказал, адресуясь к представителям другого малого народа, территорию которого Грузия хочет «реинтегрировать» в свое государство, – абхазам. Это значит, что не только «Чистое поле» и этнические чистки (изгнание народа с его земли), но сам факт геноцида (истребление народа на его земле), сотворенного Грузией в Южной Осетии 7–10 августа 2008 года, жертвой которого стали тысячи мирных осетин, хорошо осознаются и были запланированы Саакашвили.

Когда обвинение Саакашвили в геноциде стало фактом, кое-кто, привыкший измерять геноцид только масштабами холокоста или геноцида армян, стал с сомнением подсчитывать число осетин, уничтоженных в августе 2008 года в ходе грузинской агрессии. И в этом проявилась как минимум искренняя, но опасная расслабленность «читателей газет, глотателей клевет», привыкших – по-американски – сквозь пальцы смотреть на поднимающие голову агрессивный этнический национализм, профашистский ревизионизм, прибалтийский апартеид, украинскую реабилитацию коллаборационистов. Им казалось обязательным – не зафиксированное намерение, а число; не спасение осетин Российской армией от уничтожения, а всемирное наблюдение за тем, как геноцид осетин состоится еще раз – ради «демократии», объединившейся в Гори с реальным, а не риторическим сталинизмом.

Им – вернее, тем, кто ими манипулирует, – казалась реальной безумная идея «приручить» профашистский национализм, лишь бы он служил им инструментом «сдерживания России», сведения счетов с коммунизмом и т. п. Но с агрессивным этническим национализмом и фашизмом сделки невозможны. Это сделки с дьяволом, начинающиеся, как заведено, с литературной игры в геноцид и политической спеси, тщащейся превратить геноцид в инструмент политики США.

Именно эти ступени нисхождения к дьяволу шестьдесят лет назад внятно описала Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказания за него, принятая ООН в 1948 году. Согласно ей, под геноцидом понимаются «действия, совершаемые с намерением уничтожить, полностью или частично, какую-либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую: убийство членов такой группы; причинение серьезных телесных повреждений или умственного расстройства членам такой группы; предумышленное создание для какой-либо группы таких жизненных условий, которые рассчитаны на полное или частичное физическое уничтожение ее; меры, рассчитанные на предотвращение деторождения в среде такой группы; насильственная передача детей из одной человеческой группы в другую».

Кроме того, согласно конвенции, должны быть наказуемы и сам геноцид, и «заговор с целью совершения геноцида», «прямое и публичное подстрекательство к совершению геноцида», «покушение на совершение геноцида», «соучастие в геноциде».

Уверен, что труды Саакашвили, его союзников и протекторов в полной мере подходят под набор этих определений.

Введение

В результате вооруженного грузино-осетинского конфликта в 1989–1992 годах огромная часть осетинского населения как в Южной Осетии, так и в Грузии стали беженцами или вынужденно перемещенными лицами. Значительное количество беженцев было вынуждено переселиться в Северную Осетию, остальные же расселились в Цхинвале и осетинских селах Южной Осетии. Проблемой беженцев с тех пор занимается множество государственных структур и неправительственных организаций. Однако нельзя сказать, что в этой деятельности достигнут результат, адекватный масштабу трагедии их исхода с мест постоянного проживания, несмотря на усилия, прилагаемые государством и соответствующими организациями. Как складывается дальнейшая жизнь этих людей там, где они получили приют, какие этапы проходит судьба беженца, кто виноват в том, что человек в одночасье теряет все, что нажито годами труда, теряет родину и, самое главное, статус полноценного члена общества там, куда забрасывают его обстоятельства?

Все эти вопросы можно осветить на примере разрастания национал-экстремизма в Грузии в конце 1980-х годов прошлого столетия, когда жертвой политики абсолютизации всего грузинского в ущерб интересам национальных меньшинств стало осетинское население. Около 115 тысяч человек за два года конфликта пересекли границу Северной Осетии, спасая свои жизни, оставив свои дома и налаженную жизнь со всеми планами на будущее и прочной привязанностью к земле, в которой покоились предки. Историческая память подсказывала, что только бегством можно спастись от будто внезапно заболевших тяжелым недугом соседей. И стали вспоминаться почти забытые за годы советской дружбы народов и интернационализма события далеких 20-х годов, когда еще более жестоким образом выжгли дотла огромную часть населенных пунктов Южной Осетии грузинские меньшевики.

Когда Осетия в 1774 году вошла в состав России, через четверть века, в 1801 году, к России присоединилась и Грузия. Не было никаких «Самачабло» и «Шида Картли» («Самачабло» – владения грузинских князей Мачабели, «Шида Картли» – Внутренняя Грузия), когда соседние грузинские феодалы заявили о свои правах на эти территории. В 1830 году российское правительство дало на эти претензии окончательный и однозначный ответ: грузины не обладают никакими правами на Южную Осетию.

В 1918 году Грузия провозгласила независимость, и Южная Осетия, с 1774 года входившая в состав России, оказалась в опасном положении. Тогда, как и в 1989 году, Южная Осетия сделала выбор в пользу России, этим и объяснялась ориентация на большевиков – только так можно было добиться объединения с Северной Осетией в составе России. Как и в 1989-м, Южная Осетия стала для России рычагом воздействия на грузинский сепаратизм, а меньшевистское грузинское руководство гораздо меньше, чем сейчас, собиралось искать мирный способ договориться с южными осетинами. В 1920 году, после провозглашения советской власти в Южной Осетии, грузинское меньшевистское правительство направило против осетин всю свою регулярную армию. Десятки тысяч людей были изгнаны из своих домов, села превращены в пепел, тысячи мирных людей были убиты, более 5 тысяч осетин погибли во время бегства от карателей при переходе через перевалы в Северную Осетию от холода, голода, тифа и туберкулеза. Более трех тысяч крестьянских хозяйств было сожжено. После установления советской власти в Грузии специально образованная комиссия на правительственном уровне определила общий материальный ущерб, нанесенный Южной Осетии грузинской карательной экспедицией, в денежном выражении он составлял 3 317 516 рублей золотом. Тысячи изгнанных осели в Северной Осетии.

«Осетия должна иметь у себя ту власть, которую она хочет», – сказал наркоминдел РСФСР Г. Чичерин в ноте меньшевистскому правительству Грузии в ответ на события в Южной Осетии. Увы, дело было совсем не в том, что совершен геноцид против народа, стремившегося в состав России. «...Ту власть, которую она хочет» означало власть, которую хочет Россия и которую поддержал народ, верный России при любой власти. После установления советской власти в Грузии юг Осетии был искусственно, волевым путем передан в состав Советской Грузии, той Грузии, которая два года истребляла осетин под лозунгом «В Грузии есть осетины, но нет Осетии!» В 1922 году была создана Юго-Осетинская автономная область в составе Грузии. Север Осетии остался в РСФСР. Осетия оказалась рассеченной на две автономии в составе двух союзных республик. Почва для следующего геноцида была заложена.

Валентина Быкова, Наталья Давлетшина
«Война идет уже 18 лет...»

За тысячелетнюю историю Олимпиад – величайших спортивных праздников Античности – всеми людьми, называющими себя «цивилизованными», свято выполнялось одно правило: во время Олимпиады прекращаются войны и устанавливается мир. Новое время оказалось способным выдерживать это правило немногим более ста лет. 8-е число 8-го месяца (восьмерка – счастливая цифра для китайцев, хозяев Олимпиады-2008) не принесло счастья народу Южной Осетии. Когда в 8 часов 8 минут вечера на главной спортивной арене Пекина начался самый крупный спортивный праздник мира, город Цхинвал, столица Южной Осетии, был уже практически разрушен минометным огнем и бомбовыми ударами.

Около 40 000 мирных жителей – практически все население города – остались без крова, многие были убиты, дети оказались разлучены с родителями, раненые не могли найти помощи в разрушенных больницах.

«Пятидневная война», как уже окрестили это событие, между Южной Осетией и Грузией стала еще одним жутким проявлением конфликта, который тлеет в этом регионе не одно десятилетие. Развал Советского Союза, территориальные притязания новообразованной суверенной Грузии обострили противоречия между некогда близкими народами. В нарушение всех правил международной политики, в нарушение собственных уверений о том, что военные действия против Южной Осетии вестись не будут, а ситуацию в зоне конфликта продолжат контролировать миротворческие силы, в ночь с 7 на 8 августа 2008 года президент Грузии Михаил Саакашвили отдал приказ, результатом которого стали массированный артиллерийский обстрел мирного города и последовавшие за ним несколько дней настоящего ада для его жителей.

Народ Южной Осетии взывал к международному праву, пытаясь отстоять независимость республики. Главное, чего хотели осетины, это иметь возможность достойно жить и трудиться, не подвергаясь притеснениям по национальному признаку, учить детей на родном языке, не бояться за безопасность своих домов и имущества – как жители любой цивилизованной страны, как братский народ Северной Осетии, входящей в состав Российской Федерации. Но грузинские политики в очередной раз посчитали, что сказано уже достаточно слов, и в ход были пущены минометы, гаубицы и реактивные установки «Град».

Смогут ли осетины после случившегося поверить Грузии и вернуться в дома, которые они покинули в страхе за свою жизнь? Смогут ли они быть лояльными гражданами республики, где их считают людьми второго сорта? Где они не имели бы возможности учить детей родному языку в школах и боялись бы разговаривать на нем на улицах, как это уже происходило в недавнем прошлом? Где трудовые коллективы вновь бы принимали решение об увольнении сотрудников не с той фамилией, а соседи, спрятав лица, по ночам безнаказанно разграбляли бы их имущество? Жители Южной Осетии не хотят жить в стране, где в XXI веке по национальному признаку людей убивают, каждый день повторяя величайшее преступление современности – геноцид. И – главное – где все это происходит уже не первый раз и приобретает все более жестокие формы.

Грузия объявила о начале военных действий против Южной Осетии в ночь с 7 на 8 августа 2008 года. Грузинские миротворцы под командованием Мамуки Курашвили перестали подчиняться объединенному командованию миротворческих сил и приступили к «наведению конституционного порядка» военными методами. По разным данным, во время этого «наведения порядка» погибли от полутора до двух тысяч человек, в основном – мирное население. Сотни людей остались без крова. Несколько населенных пунктов стерты с лица земли. Все это носило название, подходящее скорее не для наведения порядка, а для зачистки завоеванной вражеской территории: операция «Чистое поле». Целью Грузии в этой войне было уничтожить целый этнос или же выдавить его с места исторического проживания.

1–7.08.08

Официальная дата начала войны не была началом агрессии грузинской стороны по отношению к Южной Осетии. Обстановка в зоне конфликта резко ухудшилась как минимум за неделю до этого.

Первые обстрелы и убийства мирных граждан в разных частях республики начались уже 1 августа.

Очевидцы говорят о четырех мирных гражданах, убитых в этот день выстрелами из снайперских винтовок в грудь и в голову. Ирина Гаглоева, руководитель Комитета по информации и печати Южной Осетии, в интервью «Комсомольской правде» 2 августа подтвердила информацию уже о шести убитых (в том числе одном сотруднике миротворческой миссии) и 13 раненых, всех – молодых мужчинах, а также о практически полном разрушении южной части города. Она с горечью сказала: «У нас идет война. У нас идет война уже 18 лет». Кирилл Попов, активист межрегиональной общественной организации «Новые люди», член Волгоградского регионального общественного комитета содействия гражданам Южной Осетии, ставший очевидцем этих событий, утверждает, что уже 1 августа попал под обстрел: «Обострение конфликта. В 10 вечера на южную часть Цхинвала начали падать мины. Первыми жертвами стали в основном дети и старики. Грузины открыли огонь по социальным объектам, под минометным обстрелом сгорела станция „Скорой помощи“. 3 августа начинается добровольная эвакуация мирных жителей».

К вечеру 7 августа со стороны Грузии начался минометный обстрел Цхинвала и его окрестностей. Одновременно грузинская сторона пыталась закрепиться на одной из стратегических высот, чтобы взять под контроль сразу две дороги. Одна из них – Зарская, единственная, которая связывает Цхинвал с Россией, а контроль над второй позволил бы отрезать целый Знаурский район от остальной республики. Корреспондент информационного канала «Вести» Виталий Акиньшин видел, что творилось на Зарской дороге, по которой отчаянно пытались выбраться из города беженцы. Вот его слова:

«Похоже, грузинские войска готовились к этому долго, заранее. Все основные точки, пути, подъезды к Цхинвалу, похоже, были пристреляны заранее, и все, что появлялось на этой дороге – люди, солдаты, мирное население, или бронетехника, или гражданские машины, – все уничтожалось практически с первого выстрела».

Под обстрел попали и районы, где были сосредоточены миротворческие силы и войска Южной Осетии.

Нужно понимать, что в республике, все население которой составляет не более 80 тысяч человек, «войска» – это отряды милиции, штабы ополченцев-резервистов, где постоянно находятся лишь командиры из числа кадровых военных, и сотрудники Министерства обороны. Общая численность этих «войск» в Южной Осетии к 2008 году насчитывала около 2000 человек. По оценкам иностранных военных экспертов, с учетом мобилизации всех, кто может держать в руках оружие, это число могло бы вырасти максимум до 15 тысяч. Но это очень оптимистичные расчеты. На вооружении в осетинской армии состоит около 15 танков в состоянии боевой готовности и укомплектованных экипажами – то есть тех, которые могут реально принять участие в боевых действиях в случае необходимости. Это несовременное оружие еще советского производства: танки Т-55 были разработаны во времена Второй мировой войны. Несколько самоходок, несколько единиц легкой бронетехники – общим числом около сотни единиц техники: практически все оружие, которым осетинская армия могла противостоять агрессии страны, военный бюджет которой исчисляется миллиардами долларов. Военно-воздушные силы состояли из нескольких транспортных вертолетов Ми-8, для самолетов на территории Южной Осетии даже не было взлетно-посадочных полос, и это в дальнейшем затруднило задачу российским ВВС, пришедшим на помощь республике.

Конечно, кое-кто из мужчин имел личное оружие, некоторые даже РПГ – в памяти людей свежи были воспоминания о том, как им приходилось с оружием в руках защищать свои дома от бандитов в 2004–2005 годах, а до того – в начале 1990-х. В разгар нового конфликта все это пригодилось. Но в основном осетинские резервисты были вооружены только автоматами. И тем не менее, защищая свой город, они выходили с автоматами против танков, сдерживали, насколько могли, профессиональные контрактные войска, шедшие вслед за артобстрелами и авиационными бомбардировками. Сдерживали из последних сил, пока не подошли российские силы 58-й армии. Им это удалось. Но эти три бесконечных дня город и его окрестности, как для ополченцев, так и для мирных жителей, не покинувших свои дома, превратились в настоящий ад.

Напряженность витала в воздухе несколько месяцев до начала открытого противостояния. К примеру, на территории Южной Осетии, которая официально признана зоной конфликта и где могут располагаться только миротворческие силы и правоохранительные органы, могли тайно находиться подразделения министерства обороны Грузии. Однажды грузинских саперов, ведущих некие тайные работы, обнаружили подразделения объединенных миротворческих сил. Грузинская сторона дала странный ответ: саперы помогают в строительстве ЛЭП. Но неужели нельзя было делать этого легальным образом, силами обычных строителей? В Южной Осетии заговорили о подготовке скорого вторжения.

К началу августа у жителей Цхинвала появились и другие причины для беспокойства. Опустел рынок, где активно занимались челночной торговлей грузины. Со времен прошлых конфликтов была замечена эта особенность: при всей нетерпимости грузинского населения к осетинам сами осетины оставались толерантными, и грузин-торговцев в Южной Осетии было достаточно много. Зарабатывали на разнице цен в Тбилиси и Цхинвале, продавали товары из России и даже торговали гуманитарной помощью. Но в преддверии августа все, у кого была возможность вернуться в грузинские регионы – в Тбилиси, Гори, – видимо, почувствовав изменение обстановки или получив предупреждение от родных, покинули улицы юго-осетинской столицы. В городе, пустевшем буквально на глазах, остались только те этнические грузины, которые испокон веков жили рядом с осетинами.

С первых дней августа Цхинвал постоянно подвергался обстрелам из стрелкового оружия, а городские окраины обстреливались из пулеметов. Власти Южной Осетии вслух говорили о том, что к границам Южной Осетии стягиваются большие военные подразделения и техника. За несколько дней до того, как начались обстрелы минометами и тяжелой техникой, активисты молодежной организации «Новые люди» приходили в офис миссии ОБСЕ и спрашивали сотрудников о том, почему те не комментируют ситуацию. Но сотрудники миссии только разводили руками и говорили, что давать комментарии не в их компетенции.

Беспокойство активистов не было чрезмерным. Дошло до того, что...

...жители Цхинвала могли, поднявшись на крыши своих домов, в бинокли наблюдать передвижение грузинской военной техники.

В близлежащее село Тамарашени – одно из сел на территории Южной Осетии с преимущественно грузинским населением, лояльным Тбилиси, – завозили большое количество техники для рытья окопов и строительства укреплений. В других селах в Южной Осетии, где компактно проживало грузинское население, начали концентрироваться грузинские воинские подразделения. Осетины подозревали, что население этих сел начали вооружать, превращая их в укрепленные военные пункты. Как позже оказалось, подозрения не были ложными. Например, после того как осетинские ополченцы взяли то же село Тамарашени, в здании школы ими был обнаружен большой склад оружия. Таким образом, мирное население, которое оставалось в грузинских селах в Южной Осетии, руководство Грузии делало заложником своей политики.

Тем не менее среди осетинского населения многие до конца оставались в родных домах, надеясь на прекращение боевых действий. В регионе работала миссия ОБСЕ, присутствовали миротворческие силы (российские, грузинские и североосетинские). Грузинские дипломаты время от времени делали заявления о необходимости переговоров и мирного урегулирования конфликта. В надежде на восстановление мира многие жители Цхинвала, несмотря на сложную обстановку, не стали вывозить в более безопасное место семьи и детей. Наступления, конечно, все равно ждали, но поверили в его отсрочку.

Осетинское население из Цхинвала начало уезжать лишь после нескольких дней обстрелов, а централизованная эвакуация началась еще позже, практически накануне войны. Уехать удалось в основном женщинам и детям, которых было кому вывезти. Эвакуация осложнялась постоянными обстрелами на дорогах. Не все автобусы с мирными жителями благополучно доезжали до безопасных мест. «В городе осталось много детей. Говорили, что почти всех успели вывезти во Владикавказ, а оказывается, не успели – дороги последнюю неделю сильно обстреливались, и люди побоялись отправлять детей. У моего брата там дети, они все сейчас прячутся в подвалах, мы не можем туда дозвониться и ничего о них не знаем», – рассказала «Коммерсанту» Эллина Бестаева, жительница Цхинвала.

В дни со 2 августа до 6 утра 8 августа границу с Россией пересекли 17 000 беженцев из Южной Осетии. Большинство мужчин, доставив свои семьи в безопасные места, возвращались защищать свой дом с оружием в руках. Людей из окрестных сел, обстрелы которых начались раньше, свозили в Цхинвал, чтобы централизованно эвакуировать. Но в некоторых случаях это было практически невозможно сделать. Например, сложно было эвакуировать жителей села Дменис, массированные обстрелы которого начались с самых первых дней августа. Из этого села эвакуировали детей – но уже практически с поля сражения.