Текст книги "Предначертание. Том I"

Автор книги: Наталья Антарес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Помимо мамы своим главным секретом я поделилась только с Симкой, которая была посвящена в запутанные перипетии моих романов еще с начальной школы, когда знаки внимания в основном выражались в дерганье понравившейся девочки за косички. Мы без малого десять лет просидели за одной партой, и за эти годы прошли огонь, воду и медные трубы, а возникавшие между нами конфликты по большому счету не стоили выеденного яйца. Мы даже в одного и того же парня ни разу не влюблялись, да и нравились нам диаметрально противоположные типажи. Симку привлекали занудные «ботаники» в очках, денно и нощно корпящие над учебниками, а я, единожды обжегшись с недалеким спортсменом и разочаровавшись в прагматичном математике, предпочитала творческих и в чем-то даже неформальных личностей, наделенных сложной душевной организацией, к сожалению, выражающейся преимущественно в эгоистичном характере, чрезмерном внимании к внешнему виду и нездоровом пристрастии к демонстративному образу жизни. А еще непримиримые бунтари против системы в большинстве своем основательно закладывали за воротник, наплевательски относились к учебе и достаточно быстро мне наскучивали, так как даже самая яркая харизма не в состоянии была компенсировать хроническую необязательность, депрессивные наклонности и зацикленность на себе любимом. Эпатажные прически и провокационные татуировки мне понемногу приелись, хорошие мальчики из приличных семей вроде столь обожаемого мамой Игоря Маркелова интереса не вызывали, и когда судьба преподнесла мне в подарок случайную встречу с Эйнаром, я окончательно и бесповоротно простилась с прошлым. Исчезли ежедневные посты в соцсетях, пропало желание фотографировать каждый шаг, а, принимая во внимание, что телефон Эйнара представлял собой примитивный кирпич-звонилку, разом потеряла смысл и бестолковая переписка в мессенджерах. Пока мои одноклассники самозабвенно зависали в чатах, я считала секунды до следующего свидания в ожидании бесценных мгновений рядом с Эйнаром, я смотрела на прилипших к гаджетам приятелей и не испытывала ничего, кроме сочувствия – моя реальность была так восхитительно прекрасна, что ее не требовалось подменять жалким суррогатом всемирной паутины. Дома у Эйнара не было даже компьютера, и знаниями о современных методах коммуникации парень обладал весьма поверхностными, притом, что в своих мечтах наверняка воображал себя владельцем новенького смартфона с логотипом известного бренда. Мы либо созванивались, либо отправляли друг-другу СМС, и личным общением я дорожила гораздо больше, чем возможностью расставлять приторные хэштеги под обрамленными сердечками фотоснимками. Но если основная масса моих подписчиков вскоре переметнулась на конкурирующий аккаунт и благополучно позабыла о моих недавних публикациях в ленте, то Симка буквально жаждала хоть краем глаза посмотреть на моего нового парня, ревностно охраняемого от любопытных взглядов.

От настойчивых Симкиных просьб показать ей Эйнара я отнекивалась до последнего. Упрямо отвергала я и поступившее предложение организовать нечто наподобие свидания вчетвером, подразумевающего, чтобы Эйнар привел с собой симпатичного друга. О друзьях парень распространялся еще меньше, чем о родственниках, да и учитывая специфику населения «Живых и мертвых» соответствующих Симкиному вкусу «ботаников» среди них вероятнее всего не водилось. В разговорах пару раз мелькал какой-то Вадик, также, как и Эйнар, подлежащий весеннему призыву, но я изрядно сомневалась, что Симке удастся заполнить образовавшийся после расставания с прежним ухажером вакуум за счет типичного обитателя криминального района. Несмотря на то, что мой Эйнар был исключением из правил, я слабо верила, что в «Живых и мертвых» есть еще такие же уникумы, а явное нежелание парня вводить меня в свое окружение косвенно указывало на мою правоту. Два месяца я с горем пополам отбрыкивалась от подруги, однако, скандал с мамой вынудил меня задуматься о поиске верного союзника, обеспечившего бы мне идеальное прикрытие для прогулок с Эйнаром, а кроме Симки достойных кандидатур на эту ответственную роль у меня не наблюдалось.

–Просто заходи за мной каждый вечер и говори маме, что мы идем на курсы английского, – уговаривала Симку я, -и своим родителям скажи, что ты записалась на курсы вместе с Риной, если мама вдруг к тебе домой позвонит. Сима, ну, пожалуйста, убудет с тебя, что ли?

–Ринка, мы же спалимся! – швырнула в меня диванной подушкой Симка, – твоя мама ведь не дура! Будто она не додумается проверить, посещаем мы эти курсы или нет. Потом обеим так влетит, мало не покажется.

–Сима, у меня всё схвачено! – не без гордости сообщила я, – на ресепшн сидит Ирка Самыгина, помнишь, она в 10 «А» училась? Ну, я еще тогда с Олегом встречалась из ее класса, и мы все одной компанией тусовались, ты еще говорила, что из-за своих щек Ирка на бурундука похожа… Ну, вспомнила?

–Да, что-то припоминаю, – неуверенно пожала плечами Симка, – это та, высоченная, которая «тетя, достань воробушка»?

–Нет, высоченная это Роза Виннер, она вообще из 10 «В», – терпеливо освежила дырявую Симкину память я, – а Ирка просто такая… крупная!

–Да, короче, пофиг! – отмахнулась подруга, – а зачем этой Ирке тебя отмазывать, я не понимаю…

–Да есть причина…, – заговорщически подмигнула я, – она у меня деньги заняла еще в прошлом году, и до сих пор долг не отдала.

–Что, прямо сумма большая, чтобы из-за нее так подставляться? – округлила глаза Симка.

–Да не то, чтобы сильно большая, но Ирка недавно телефон в кредит взяла и теперь еле как концы с концами сводит, – пояснила я, – одним словом, она согласилась мне помочь, осталось дело за тобой!

–Рина, твоя мама по-любому заподозрит неладное…, – нахмурилась подруга, – только она тебе запретила встречаться с Эйнаром, как ты сразу же на курсы пошла, тут и так все ясно, как божий день, разве нет? Наше вранье все равно выплывет наружу, и всё еще хуже станет!

–Мне всего-то и нужно каких-то полтора месяца продержаться, пока Эйнара в армию не заберут, -сложила руки в умоляющем жесте я, – а там всё самой собой устаканится, вот увидишь! Сима, выручай! У меня завтра отец из рейса возвращается, целыми днями с меня глаз спускать не будет, особенно, если его мама накрутит, а она это умеет. Меня вечером без тебя даже из дома не отпустят, а с тобой совсем другое дело, родители тебя уже сто лет знают. А насчет курсов я уже пробный шар закинула – мне надо отвлечься от мыслей об Эйнаре, время чем-то занять, пятое-десятое…

–Опасно всё это, Ринка, – подтянула колени к подбородку Симка, – может, тебе лучше еще раз с мамой поговорить?

–Эйнар тоже так считает, – вздохнула я, – и эту идею с курсами он в корне не одобряет. Вчера хотел ко мне домой подняться и попробовать переубедить маму, я его кое-как остановила. Хватит с него унижений, он этого не заслужил. Ну так что, я могу на тебя рассчитывать?

– А куда я денусь? – накрутила на палец рыжий локон подруга, – только имей в виду, Ринка, или ты меня завтра же знакомишь с Эйнаром, или я отказываюсь тебя покрывать. Хотя бы посмотрю вживую, что там за парень такой, ради которого ты с мамкой перецапалась.

–Посмотришь, – без энтузиазма кивнула я, и у меня на миг екнуло сердце от внезапного предчувствия, что Симка права, и мутная затея с обманом родителей рано или поздно вылезет боком не только мне, но и Эйнару.

ГЛАВА IV

Я изначально понимала, что ввязываюсь в сомнительную авантюру, но уловка с курсами английского казалась мне единственным способом усыпить бдительность родителей, и я сознательно пошла на риск, только бы не потерять возможность видеться с Эйнаром. Если парню удавалось выкроить минутку, мы ненадолго встречались сразу после уроков, но большую часть недели он, как правило, был до вечера занят на различных подработках, и я вынуждена была искать предлог, чтобы на пару часов уйти из дома, не вызвав подозрений. Мои родители не относились к числу легковерных простачков, и не продумай я всё от и до, меня бы вычислили в мгновение ока, однако, я подошла к вопросу достаточно скрупулезно и постаралась «подстелить соломку» в местах потенциального падения: нанесла визит Ирке Самыгиной, давным-давно забывшей о неоплаченном должке, тщательно изучила расписание занятий в языковой школе и мобилизовала всю свою креативность, дабы логически объяснить, почему курсы обходятся мне совершенно бесплатно. Сочинявшаяся в страшных творческих муках байка про американских волонтеров отскакивала у меня от зубов, и сколько бы мама не пыталась подловить меня на противоречиях и нестыковках, я неизменно выходила сухой из воды. Что касается Симки, то ее я тоже проинструктировала в мельчайших деталях и фактически заставила выучить легенду наизусть, и на мою удачу подруга ни разу не прокололась. А еще мне, похоже, пора было всерьез рассмотреть перспективы поступления в театральный институт, так как в искусстве лицедейства я достигла поистине заоблачных высот.

Параллельно с поиском наиболее действенных схем по введению родителей в заблуждение я целыми днями ходила мрачнее тучи, отказывалась от еды, ссылаясь на полное отсутствие аппетита, не принимала участия в семейных посиделках у телевизора и крайне вяло реагировала на старания возвратившегося из очередного рейса отца меня расшевелить. Я всячески давала родителям понять, что любовная драма нанесла мне удар в кровоточащее от боли сердце, и разлука с Эйнаром повергает меня в глубочайшую тоску. Первое время я намеренно провоцировала гнев мамы недвусмысленными порывами нарушить запрет и очертя голову броситься в объятия Эйнара, а один раз даже нарвалась на бурное выяснение отношений после того, как прямым текстом сообщила, что мои чувства по-прежнему сильны. У родителей создавалось впечатление, что хотя им и удалось меня прогнуть, я продолжаю чахнуть, сохнуть и терять интерес к окружающему миру, что весьма негативно сказывается на моих успехах в учебе, и если не принять срочные меры, я в знак протеста могу запросто завалить годовые контрольные и завершить последнюю четверть в малопочетном статусе двоечницы, поэтому когда я невнятно буркнула за завтраком что-то о курсах английского, мама заметно оживилась в надежде, наконец, вывести меня из тупой апатии. Дальше всё оказалось делом техники – родители испытывали передо мной чувство вины, а я не давала им не единого повода усомниться в своем расставании с Эйнаром. А затем подключилась тяжелая артиллерия в виде якобы готовой составить мне компанию Симки, и неприступная крепость маминого недоверия безоговорочно капитулировала.

Мне с трудом удавалось скрывать ликование от своего триумфа, но, вероятно, по мне и вправду плакали подмостки сцены – я продолжала разгуливать по квартире с такой кислой физиономией, будто мой дневной рацион состоял из одних только лимонов, и внешне ничем не проявляла радость, обуревающую меня в предвкушении тайных свиданий с Эйнаром. Парню я позвонила сразу же, как получила добро на посещение «курсов», но вопреки моим ожиданиями, бешеного восторга тот не выразил, а скорее, наоборот, заметно расстроился, чем вызвал у меня откровенное непонимание столь странным поведением. Позже до меня дошло, что необходимость соблюдать режим секретности больно била по самолюбию Эйнара, и он предпочел бы прийти ко мне домой и смело объясниться с моими родителями, но на тот момент я всего лишь хотела быть с ним вместе и на полном серьезе считала себя автором гениального плана, решающего нашу основную проблему и предоставляющего отличную возможность не прекращать регулярных встреч. Я безмерно гордилась своей изобретательностью, и мне даже было обидно, что Эйнар не оценил предпринятых усилий, тогда как он всем своим существом противился обману и активно настаивал на честном разговоре с моей семьей. Но я знала, что родители никогда не примут Эйнара, и эта мысль заставляла меня раз за разом удерживать его от опрометчивого поступка. Я не готова была пожертвовать нашими выстраданными свиданиями ради призрачного шанса уладить ситуацию миром, и как бы парень не рвался в бой, я умоляла его не накалять и без того напряженную обстановку, и ему ничего не оставалось, кроме как принять мои условия.

За прошлую неделю нам удалось всего два раза увидеться за школьным двором. Да, мы много разговаривали по телефону, но мне физически недоставало внутреннего света зеленых глаз и ласкового тепла обнимающих меня рук. Я ждала этого вечера, как небесной манны: на уроках я не находила себе места и слушала учителей вполуха, а дома так и не сумела заставить себя выполнить задания на завтра. В начале шестого в дверь позвонила Симка, я скопом затолкала тетради и учебники в ящик письменного стола и, только в последний момент вспомнив, что мне по-прежнему полагается ходить с похоронной миной, покинула комнату.

–Фима, может, вас после курсов встретить нужно? Темнеет-то еще все равно рано, хотя уже и весной пахнет…, -называть мою лучшую подругу Фимой отец начал с первого дня знакомства, и Симка, которую по паспорту звали «ангельским» именем Серафима давно к этому привыкла. Я понятия не имела, почему отец из всех возможных сокращений выбрал именно Фиму, но по-другому Симку он никогда не называл. Может, это его забавляло, а, может быть, он искренне, считал, что так и положено.

–Нет, дядь Витя, не надо, – отрицательно помотала кудрявой, огненно-рыжей головой Симка, – мы на автобусе доедем, там остановка близко совсем.

–До скольки у вас занятия? – уточнила мама, сканируя деланно невозмутимую Симку внимательным взглядом.

–До восьми, теть Люда, – мы так часто репетировали этот диалог, что свои реплики Симка выдавала без малейшей запинки, – да вы не беспокойтесь, в половине девятого мы уже дома будем! Ну что, Рина, идем, а то опоздаем…

–Ты-молодец! – от души похвалила подругу я, когда мы оказались на лестнице, – думаю, они тебе поверили!

–Надеюсь, – вздохнула Симка, накидывая капюшон, – ты вот тоже умная, деваться некуда… Ладно, сегодня ты меня с Эйнаром познакомишь, я с вами немного подвигаюсь и домой свалю, а в следующие разы мне как быть? Если я буду раньше тебя возвращаться, кто ж мне поверит, что мы вместе на курсы ходим?

– А мы скажем, что ты по другой программе занимаешься, – навскидку предложила я, сгорая от предвкушения скорой встречи с Эйнаром и абсолютно не желая портить романтический настрой низменными материями, – Сима, да наврём что-нибудь, ты хотя бы несколько дней со мной походи, чтобы родители привыкли. Торговый центр до восьми открыт, погуляешь по бутикам, в интернете посидишь на бесплатном вай-фае, а там и время подойдет…

–Ох, Ринка, совсем ты с катушек слетела, -констатировала подруга, -помешалась уже на своем Эйнаре, блин… А я, между прочим, Гарика сегодня видела, привет тебе передавал…

–Ой, ну его, -скорчила красноречивую гримасу я. Также как отец упрямо величал Симку Фимой, с легкой руки моей подруги Игорь Маркелов благополучно превратился в Гарика, причем, сам Игорь относился к этому с философской точки зрения и преспокойно отзывался на любые вариации касательно своего имени, а учитывая, что в семье его и вовсе почему-то звали Гошей, всякими «Гариками» и иже с ними парня было явно не удивить. Нас с Игорем настойчиво подталкивали друг к другу едва ли не с пеленок, и, хотя мы и учились в разных школах, благодаря дружбе моей мамы с тетей Леной Маркеловой, мы то и дело пересекались на разного рода посиделках, но, если Игорь мне откровенно симпатизировал, я оставалась к нему равнодушна. Не то, чтобы он был мне неприятен, но и эмоций я в его присутствии испытывала немногим больше, чем от просмотра красивой картинки в глянцевом журнале. Объективно, Игорь был недурен собой, эрудирован и обаятелен, но все его несомненные достоинства воспринимались мной с безразличной отрешенностью, тогда как рядом с Эйнаром я сполна ощущала то лихорадочное томление, от которого моя душа то птицей воспаряла в небеса, то камнем летела вниз. В моей любви к Эйнару не было и десятой доли рационализма, порой я толком не отдавала себе отчета, что со мной вообще происходит, когда он ко мне прикасался, но одну вещь я сознавала с поразительной отчетливостью: все остальные парни очевидно проигрывали в сравнении с Эйнаром, и как бы Игорь Маркелов не силился доказать обратное, исключением он так и не стал.

–А я считаю, Гарик прикольный, – не согласилась с моим мнением Симка, – зря ты его во френдзоне держишь… Вот уведут, и будешь локти кусать!

–Не буду! – категорично опровергла Симкины прогнозы я, – у меня есть Эйнар, зачем мне теперь этот Гарик? Слушай, а забирай его себе, ты же сейчас девушка свободная, вот и вперед и с песней!

–Ты что, с елки упала? – возмутилась подруга, и мне вдруг почудилось неприкрытое осуждение в ее взгляде, – как это «забирай»? Говоришь о нем, как о неодушевленном предмете, разве так можно? Представь, о тебе бы такое сказали!

–Симка, да я же шучу! – растерялась я, – я имела в виду, что я на Игоря никаких претензий предъявлять не собираюсь, и, если он тебе нравится, я за вас только счастлива буду.

–Никто мне не нравится, – пренебрежительно фыркнула Симка, запрыгивая на подножку подъехавшего к остановке автобуса, – Рина, пошли на заднюю площадку, там посвободней.

Вслед за Симкой я кое-как протиснулась через плотную толпу сгрудившихся в проходе пассажиров и крепко вцепилась в поручень.

–Так уж прям и никто? – насмешливо усомнилась я, – как же Виталик? Всё, что ли, разлюбила своего «четырёхглазого»?

–Виталик на международной олимпиаде по химии первое место завоевал, – поделилась со мной Симка, – и ему сразу несколько европейских вузов готовы предоставить бесплатное обучение, а мне хоть бы в столице куда-нибудь поступить. Дохлый это номер, Ринка, так что, увы, наши с Виталиком пути на этом расходятся.

–Ну, так тем более сам бог велел на Игоря внимание обратить, – без задней мысли посоветовала я, – он, конечно, не очкарик, но зануда тот еще, всё, как ты обожаешь!

–Но любит-то он тебя! – припечатала меня Симка, – помнишь, ты мне про Олега рассказывала, что он с тобой встречался лишь для того, чтобы свою бывшую девчонку забыть? И на фига мне это надо?

–Да какая там любовь, Сима! – хмыкнула я, – это тетя Лена ему мозги компостирует. Думаешь, я не слышу, как они с моей мамой по телефону шушукаются? Вот бы твой Игорек да с нашей Риночкой… Ну и так далее… Будто у нас средние века, когда детей с рождения сватали! Мама поэтому и на Эйнара взъелась, она же всё мечтает нас с Игорем свести.

–Не знаю, может, ты и права, – пожала плечами Симка, – но, когда я утром с Гариком разговаривала, мне показалось, он к тебе очень неровно дышит.

–Пусть дышит, как хочет, и к кому хочет, – ни капли не прониклась Симкиными словами я, – я уже решила, что буду ждать Эйнара из армии.

–Долговато…. Полтора года всё-таки, – прищурилась подруга, – многое может случиться!

–Ничего не случится! – цыкнула на Симку я, -было бы мне восемнадцать, я бы и на присягу поехала, а так придется письма писать…

–Не понимаю я тебя, Рина, – призналась Симка, – я бы так не смогла.

–А я смогу! – сжала губы я, – поэтому Эйнар и попросил меня его дождаться.

ГЛАВА V

Мощнейший снегопад, обрушившийся на город на прошлых выходных, превратил нечищенные тротуары в сплошные заносы, и, выйдя из автобуса, мы с Симкой кое-как перебрались через преграждающие путь сугробы. К счастью, после нескольких дней непрерывной метели погода сегодня стояла сухая и безветренная, и, хотя я бы не отказалась от встречи с Эйнаром даже в лютый мороз, удовольствие от двухчасовой прогулки на свежем воздухе было бы изрядно подпорчено, да и от одного взгляда на чересчур легко одетого парня у меня по обыкновение начинало болезненно сжиматься сердце, и я в красках представляла, какого ему сейчас приходится в осенней обуви. Мы познакомились зимой, и наша укутанная снежным покрывалом любовь расцветала под завывание пронизывающего ветра, но я никогда не роптала на судьбу –близость Эйнара согревала меня изнутри, я льнула к нему всем телом, а он крепко обнимал меня за плечи и не выпускал из объятий до неизбежного момента прощания. Каждый раз мы словно расставались навсегда, так невыносимо тяжело нам было находиться в разлуке, и на меня накатывало жуткое ощущение панического ужаса, когда я вдруг вспоминала, что Эйнара скоро заберут в армию. В подобные мгновения я страстно ненавидела свой юный возраст – несовершеннолетие юридически делала меня собственностью родителей и тем самым ставило жирный крест на самостоятельном принятии решений, первым из каковых непременно стала бы поездка в часть, обязательно состоявшаяся бы даже в случае, если бы парня отправили служить на другой конец нашей необъятной родины. Эйнару исполнялось восемнадцать уже в апреле, он был почти на год старше своих одноклассников, и я не совсем понимала, почему так вышло. На второгодника Эйнар, однозначно, не походил, и я предполагала, что образовавшаяся ситуация связана с частыми переездами его семьи с места на место, о которых парень однажды вскользь упомянул в разговоре. Так или иначе избежать весеннего призыва Эйнару было не суждено, притом, что он к этому и не стремился, а наоборот так отчаянно рвался вступить в ряды вооруженных сил, будто армия символизировала для него первый шаг на пути к новой жизни. Естественно, я всеми фибрами души противилась грядущим событиям, но в то же время я остро чувствовала, как важна для Эйнара моя поддержка, и я не имела права предать его доверия. Я прекрасно догадывалась, что парня обуревали сомнения в моей готовности хранить ему верность на протяжении полутора лет, довольствуясь лишь письмами и редкими телефонными звонками, но у меня не возникало даже мысли нарушить свою клятву. Я не видела своего будущего без Эйнара, все мои дальнейшие планы отныне были связаны только с ним, и я какие бы испытания не подстерегали нас впереди, я была настроена выдержать их с честью. Но пока еще у нас оставались почти два месяца, и я не могла тратить драгоценное время на заведомо безрезультатные перепалки с родителями, поэтому в ход, как на войне, шли любые средства вроде нынешней фикции с языковыми курсами, призванной обеспечить меня уважительным предлогом для вечерних отлучек из дома.

Я заранее поставила Эйнара в известность, что в свете неблагоприятно сложившихся обстоятельств приду на свидание с подругой, выполняющей роль страховки от форс-мажоров, и, хотя моя затея по-прежнему внушала парню существенные опасения, я не оставила ему выбора. Ровно в шесть Эйнар ждал меня под главными городскими часами, по негласной традиции считавшимися общепринятой точки сбора. Можно сказать, испокон веков под часами назначались свидания и «забивались стрелки», а для нас с Эйнаром район набережной и вовсе стал практически родным. Здесь, на фоне скованной толстым слоем льда реки состоялся наш первый поцелуй, и до сих пор, стоило мне только закрыть глаза, как я вновь ощущала робкое прикосновение его губ к моим призывно открытым губам. В тот вечер было так чертовски холодно, что наши брови и ресницы были белыми от выступившего инея, но внутренний жар не позволял нам замерзнуть. Озаренное серебристым лунным сиянием лицо Эйнара с тонкими, изящными, почти аристократическими чертами вдруг показалось мне ангельским ликом с чудотворных икон, а в глубоких зеленых глазах мне почудилось нечто потустороннее и непостижимое, как если бы обнимающий меня человек пришел из другого измерения и принадлежал к иной, высшей расе. И тем заметнее и резче выглядел ярко выраженный контраст с заношенной одеждой и старой вязаной шапочкой, однако, даже эта кричащая нищета не в силах была скрыть удивительную красоту Эйнара, такую вызывающе чужеродную в сером убожестве «Живых и мертвых». Изрядно продрогнув на открытом ветру, мы зашли в кафетерий и взяли по чашке безвкусного растворимого кофе. В теплом помещении парень избавился от шапочки, его светлые волосы беспорядочно рассыпались по плечам, и меня опять невольно посетило ощущение, что Эйнара занесло в наш мир лишь по чьей-то роковой ошибке. Он не должен был жить в лачуге, ходить в обносках и нервно курить дешевые сигареты из мятой пачки, он был создан для роскоши королевских чертогов в окружении несметных богатств и выполняющих любое желание слуг, но в реальности ежедневно возвращался в древнюю развалюху с видом на кладбище и отрывал от сердца последние деньги, чтобы вопреки моему сопротивлению все-таки купить любимой девушке десерт. Впоследствии, когда Эйнар рассказал мне о своих непростых взаимоотношениях с участковым, я еще более явственно осознала, какой ценой давалось ему выживание в аду «Живых и мертвых» – будучи многократно наслышана о тамошних обитателях, я с легкостью допускала, что парня могли убить или покалечить только за не вписывающую в типичные для криминального района каноны внешность.

На моей памяти Эйнар никогда не опаздывал на встречу, а чаще всего и вовсе приходил раньше меня. Обычно я с разбега взлетала к нему на шею, и висела так, пока парень осторожно не опускал меня на землю, но в присутствии Симки я почему-то не сумела переступить через неуместную зажатость даже после того, как мы поравнялись с Эйнаром. Парень сразу почувствовал мое напряжение и замер в полушаге от нас с Симкой, также не предпринимая никаких активных действий. Неизвестно сколько бы мы играли в молчанку, если бы инициативу не взяла на себя отродясь не лезущая за словом в карман Симка.

–Привет, я Сима! – широко улыбнулась моя подруга и уверенно протянула парню руку. Здороваться по-мужски она научилась в Германии, куда ездила в гости к родственникам на летних каникулах. По словам Симки, в Европе рукопожатие в одинаковой степени использовалось для приветствия как мужчинами, так и женщинами, однако у нас в стране данная норма еще не распространилась, и многие до сих пор косились на Симку с недоумением. Вот и Эйнар с прогрессивными тенденциями, судя по всему, знаком не был, и потому Симкин жест поверг его в некоторое изумление, но после недолгих колебаний руку он всё же пожал.

–Эйнар, – лаконично представился парень, и я в бесчисленный по счету раз подумала, какой красивый у него голос, – очень приятно.

–Проводим Симу до торгового центра, – стиснула ладонь Эйнара я, наконец, совладав с оцепенением, – первые дни нам будет лучше возвращаться домой вместе, чтобы родители ничего не заподозрили.

–Ринка тут такую многоходовку намутила, кино снимать можно, – Симка продолжала пожирать парня глазами, но я слишком давно знала свою подругу, чтобы не заметить разочарования в ее взгляде. Похоже, она в упор не понимала, благодаря каким качествам Эйнар умудрился пленить мое сердце, и мне даже стало чуточку обидно. По моему мнению, с Эйнара можно было писать гравюры и ваять скульптуры, а Симка видела в нем лишь бедно одетого парня, заслужившего повышенное внимание только благодаря моим восторженными отзывам.

–Спасибо тебе за помощь, Сима, но лично я считаю, что Рина напрасно всё это затеяла, – не стал скрывать своего отношения к происходящему Эйнар, – я не делаю ничего противозаконного, чтобы прятаться, как преступник… Рина, может быть, мы сейчас развернемся и поедем к тебе? Я сам виноват, что у меня не сложилось общение с твоей мамой, но я должен хотя бы попытаться все исправить.

–Эйнар, нет! –испугалась я, – пожалуйста, не надо! Ты с моими родителями все равно ни о чем не договоришься, а меня тогда точно под три замка посадят и в школу будут под конвоем водить!

–Ты преувеличиваешь! – убеждённо воскликнул Эйнар, – не понимаю, зачем ты выставляешь родителей какими-то монстрами. Я пока ничего не могу сказать о твоем отце, но твоя мама показалась мне вполне адекватным человеком. Другое дело, что я сам повел себя с ней по-дурацки, но это уже моя вина. А если мы так и будем встречаться тайком, ко мне уже никогда не будет доверия, вот о чем я говорю!

–Я этой упертой уже сколько раз тоже самое талдычу, ноль эффекта! –всецело разделила точку зрения Эйнара Симка, – мы с ней скоро десять лет, как дружим, так я тебе скажу, спорить с ней бесполезно!

–Я это вижу, – невесело усмехнулся парень, – Рина, долго так продолжаться не может. Я не хочу, чтобы твоя семья плохо обо мне подумала, а именно это и произойдет, если мы по уши погрязнем во вранье.

–Не произойдет, – до хруста сжала пальцы Эйнара я, – прошу тебя, давай не будем никуда торопиться…

–Рина, ты заблуждаешься…, – начал было парень, но я мягко закрыла ему рот ладонью. Разумом я отлично понимала, что Эйнар абсолютно прав, но признание его правоты было чревато фатальными последствиями, и я изо всех сил цеплялась за иллюзию хрупкого равновесия.

–Подождем немного, а потом посмотрим, ладно? – скрепя сердце предложила компромиссный вариант я, тайно подразумевая, что нет ничего более постоянного, чем временное.

– Не дольше пары дней, – неохотно кивнул Эйнар, – я обещаю, что больше не заставлю тебя за меня краснеть.

–Это мне пришлось краснеть за маму, – я остановилась у входа в торговый центр и полушепотом обратилась к подруге, – Сим, ну, извини, мы же договаривались, да?

–Без проблем! – откликнулась Симка, – желаю вам приятно провести вечер вдвоем, встречаемся под часами, а я пошла по бутикам прошвырнусь…

– Здорово иметь такую подругу, которая за тебя в огонь и воду пойдет! –не без восхищения заметил Эйнар, – только неудобно как-то тебя одну оставлять…

–А ты завтра своих друзей с собой бери! – предложила Симка, поправляя за спиной рюкзак, – тогда и я не заскучаю.

– Не уверен, что тебе будет интересно с моими друзьями, – сходу остудил Симкин пыл парень, да и друзьями этих людей назвать сложно, потому что…

–Эльф! – не дал закончить фразу, внезапно раздавшийся позади нас женский голос, – пацаны, смотрите, это же Эльф!

Мы синхронно обернулись, как по команде, и перед нашими глазами предстала разношерстная компания, состоящая из молоденькой девушки, по виду моей ровесницы, и двоих парней постарше. От парней в практически одинаковых черных пуховиках и низко надвинутых на лоб шапках буквально веяло агрессией, а девушка была одета так, будто недавно ограбила секонд-хенд и напялила на себя всё, что более или менее подошло по размеру, напрочь позабыв о сочетаемости фасонов, цветов и фактур.

–В натуре, Эльф! – хрипло подтвердил плотный, невысокий парень бандитской наружности, и на меня пахнуло свежим алкогольным амбре, – оба-ёба, братан, а чё у тебя тут за движуха намечается? Ну ты, вообще молоток! Зырь, Калаш, какие чиксы с ним клевые!

– Остынь, Филин, такие телочки с тобой даже на одном поле срать не сядут, – невзирая на то, что незавидные шансы своего приятеля Калаш охарактеризовал с использованием художественных приемов, симпатии он у меня тоже не вызвал – долговязый, нескладный, с острым небритым подбородком и тяжелым взглядом глубоко посаженных глаз, парень непроизвольно внушал подспудный страх. Такие личности никогда не лезли в драку и не вступали в открытую конфронтацию, но запросто могли либо крупно подставить противника, либо подкараулить его в темной подворотне и под покровом ночи нанести дюжину вероломных ударов. Исходящий от Калаша запах свидетельствовал, что он, как и Филин, успел принять на грудь, и, хотя мы столкнулись на оживленной площадке возле торгового центра, я никак не могла избавиться от нарастающего чувства дискомфорта.