Текст книги "Любой ценой. Том I"

Автор книги: Наталья Антарес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Теоретически наша с Яном связь, возможно, и причиняла Таисии ущерб, но касался он только ее уязвленного самолюбия, так как я почти ничего не стоила ее мужу финансово. Даже за ничью с Рамиресом гонорар «Хитмена» составил рекордную по меркам профессионального бокса сумму, и вряд ли предназначавшиеся мне ювелирные украшения пробили существенную брешь в семейном бюджете. В масштабе совокупных доходов Агапова периодические траты на презенты для любовницы составляли каплю в море и, если помимо меня Ян не осыпал драгоценностями еще дюжину жадных пассий, а у меня воображения не хватало представить, откуда он возьмет для этого время, Тая могла вообще не беспокоиться за нажитое в браке имущество. Принимая от «Хитмена» бархатную коробочку, я машинально прикидывала, во сколько приблизительно обошлось ее содержимое и с ошарашенным восхищением понимала, что таких дорогих «побрякушек» мне больше никто не преподносил, и сама бы я никогда не разорилась на бесконечно красивую, но объективно бесполезную вещь. Мне всегда хотелось точно выяснить, кто выбирал тот золотой браслет-змейку, так изящно обвивающий мое тонкое запястье, кому принадлежала идея приобрести элегантную подвеску с бриллиантовой вставкой, идеально вписавшуюся в офисный дресс-код и ставшую моим повседневным спутником, кто остановил взгляд на миниатюрных серьгах-пуссетах, органично дополняющих любой стилистический ансамбль… Делегировал ли Ян право выбора продавцу или природа иронично наделила звезду мирового бокса эстетическим вкусом? Как бы там ни было, инициатива исходила непосредственно от Агапова, и мне бы в жизни не пришло на ум выдвигать ему материальные требования, да и оснований для зашкаливающей наглости я не видела: наши встречи доставляли удовольствие нам обоим, и дополнительно вкладываться в эти и без того вполне самодостаточные отношения просто не было смысла.

Многолетняя привычка к спортивной дисциплине положительным образом сказывалась и на поведении Яна вне тренировочного лагеря. Агапова отличала удивительная пунктуальность и если он обещал приехать к восьми, то его шаги на лестничной клетке раздавались точно в оговоренное время, и мне ни разу не пришлось томиться в ожидании и дважды разогревать в духовке безнадежно остывший ужин, а таких вечно опаздывающих товарищей я могла припомнить воз и маленькую тележку. Я по наивности полагала, что слегка задерживаться простительно лишь дамам, но, как оказалось, сильный пол не только успешно опровергал укоренившиеся в моем сознании клише, но и довольно плохо понимал разницу между «немного припоздниться» и «пропасть без вести, не отвечая на звонки, чтобы глухой ночью начать тарабанить в дверь и не униматься до озвучивания прямой угрозы вызвать полицию». С какого перепуга я должна была изображать из себя заточенную в башне принцессу, только и мечтающую сбросить веревочную лестницу рыцарю на белом коне, если у меня и так хватало, чем занять вечер, и на черта мне, спрашивается, сдался такой рыцарь, который даже предупредить о возникновении у него неотложных дел не способен?

Ян не разочаровал меня и на этот раз, и я снова убедилась, что по нему можно было смело сверять часы. Мы обнялись в прихожей, обменялись долгим поцелуем и, пока Агапов разувался, я определила на вешалку его куртку и жестом поманила гостя на кухню, где собиралась предоставить ему честь торжественно открыть запотевшую бутылку шампанского, но к моему изумлению Ян отрицательно помотал головой, взъерошил ладонью примятые вязаной шапочкой волосы и рассеянно опустился на стул. На лице «Хитмена» красноречиво желтели не успевшие до конца рассосаться гематомы и рассеянно блуждало задумчивое выражение, и мне невольно показалось, что ноги занесли его ко мне на чистом автопилоте, и теперь он с трудом собирается с мыслями в попытке сообразить, с какой целью я развернула перед ним «скатерть-самобранку».

–Шампанское откроем? – осторожно потормошила Агапова за плечо я, но он так красноречиво скривился от боли, что я резко отдернула руку, присела рядом и, пристально вглядываясь в усталые, потухшие глаза, спросила, – у тебя всё нормально?

–А ты как думаешь? – адресовал мне встречный вопрос Ян, и к своему стыду я не сразу нашлась с ответом, а когда уже открыла рот, чтобы выдать порцию банальностей, Агапов мягко приложил палец к моим губам, – не надо, Мика, я здесь не для того, чтобы ты меня пожалела. Я не нуждаюсь в сочувствии, тем более, что бой с Эль Гато я выиграл, и весь мир это видел.

–Но выиграл не настолько убедительно, чтобы твое преимущество на ринге не оставило судьям ни единого шанса объявить ничью, и это тебя угнетает! – резюмировала я, – ты должен был побеждать Рамиреса нокаутом, тогда бы никто не смог подтасовать результаты поединка, но всё пошло не по плану. Могу я спросить почему так случилось, или лучше мы не будет касаться этой темы и наконец приступим к ужину, пока он совсем не остыл?

–А я смотрю, ты держишь руку на пульсе, – хмуро усмехнулся «Хитмен», явно не ожидавший, что я ни с того, и с сего начну сыпать аналитическими выкладками, и я уже вознамерилась было извиниться за вопиющую беспардонность, как мой гость вдруг вскинул голову и с отчетливо читаемым замешательством вполголоса произнес, – мне и правда надо с кем-то поговорить, и, похоже я напрасно, не рассматривал тебя в качестве подходящего собеседника. Но захочешь ли ты меня слушать или, как обычно, просто поможешь мне снять напряжение?

ГЛАВА XVIII

В какой-то момент я внезапно осознала, до какой степени нелепо сейчас выглядят мои голые ноги, выпрыгивающая из глубокого декольте грудь и просвечивающие сквозь ажурную сетку гипюра трусики, после чего меня обуяло непреодолимое желание сменить чересчур фривольный наряд на что-нибудь более пристойное. Я инстинктивно одернула распахнувшийся уже до полного неприличия пеньюар, отбросила с лица специальное накрученные перед свиданием «голливудские локоны» и, всем своим резко посерьезневшим видом дав Агапову почувствовать, что культурно-развлекательная программа временно откладывается, полностью обратилась в слух. Ян понимающе усмехнулся и неожиданно провел тыльной стороной ладони по моей щеке. Мимолетное прикосновение вышло у него настолько естественным и трогательным, что у меня предательски екнуло сердце, а это уже был чрезвычайно плохой симптом. Однажды я строжайшим образом запретила себе ставить знак равенства между физическим влечением и духовной близостью, и за долгие годы в статусе свободной женщины я не могла припомнить ни одного эпизода, когда бы это правило было нарушено.

На самого деле ситуация, по всем признакам, складывалась довольно неординарная. Создавая свой собственный кодекс взаимодействия с мужчинами, я опиралась исключительно на горький опыт прошлого, но судьба, увы не наделила меня даром провидения, и непредсказуемое появление в моей жизни легендарного чемпиона великолепно вписывалось в критерии форс-мажоров. Наверное, мне просто необходимо было твердо уяснить для себя, что «Хитмен» – это «Хитмен» и причесывать его под одну гребенку с предшественниками явно не следует, а значит, определенных привилегий мой звездный гость несомненно достоин, и ничто не мешает мне с чистой совестью пойти на «послабление режима».

По губам Агапова скользнула легкая улыбка: по-моему, он догадался, как сложно мне даются всякого рода «телячьи нежности», и в его темно-карих, почти черных глазах я заметила искреннюю благодарность. Похоже, Ян был признателен мне даже не столько за готовность выслушать, сколько за то, что я не отстранилась в ответ на прикосновение его руки, и я снова испугалась за целостность своей доныне непрошибаемой брони. Впрочем, чему я, в сущности, удивлялась – до недавних дней «Хитмен» тоже считался неуязвимым для соперников по рингу, так что, как говорится, селяви.

–Мы очень ждали объединительный бой с «Эль Гато», – нарушил затянувшееся молчание Агапов, – я и вся моя команда – тренерский штаб, промоутер, мы много работали для того, чтобы этот поединок состоялся. Не знаю, ты в курсе или нет, но в предыдущем бою с Роном Хартли я впервые в профессиональной карьере прошел дистанцию в двенадцать раундов, и сразу начались разговоры, что «Хитмен» уже не тот, что с возрастом я сильно сдал, что публика стремительно теряет ко мне интерес, и поэтому мне срочно нужен «большой бой» по системе «Pay per view» и обязательно с раскрученным соперником наподобие Рауля Рамиреса. Переговоры с промоушном «Эль Гато» получились очень непростыми, и всё, как обычно, уперлось в деньги. Рамирес – дойная корова «Gloria Boxing», американской промоутерской компании, которая инвестирует огромные средства в его продвижение и конечно же жаждет получить отдачу от вложений. Пуэрториканцы, мексиканцы и все те, кого в Штатах принято называть «Hispanic», считают Рамиреса своим кумиром, у себя на родине он пользуется бешеной популярностью… Короче, представители «Эль Гато» выставили нам неприемлемые условия. Менеджеры «Gloria Boxing» отказывались признавать меня «Стороной А» и настаивали на распределении гонораров по схеме 70/30 в пользу Рамиреса, а потом еще и потребовали, чтобы я спустился до 155 фунтов, хотя это их подопечный должен был ради боя со мной подняться из велтеров в средний вес. Переговоры практически зашли в тупик, никто не собирался уступать, и я уже свыкся с мыслью, что поединка не будет, и промоутер найдет мне на осень другого оппонента, но у нашего боя с «Эль Гато» был слишком высокий финансовый потенциал, и решающую роль в достижения соглашения сыграла жадность. Рамирес поднялся до миддлвейта, а я внял совету Сэма Броуди и снизил планку по гонорару. Промоутер убедил меня, что в Америке основной движущей силой продаж билетов и трансляций является именно «Эль Гато», а я в любом случае заработаю рекордную для себя сумму и не останусь в накладе. Мое мнение, что «Gloria Boxing» продавила Броуди, но тут нужно понимать, что бокс – это не только спорт, но и бизнес, и я вынужден был проглотить эту горькую пилюлю. Мне необходимо было избавляться от репутации «мешкобоя» и грозы ноунеймов, а, как я тебе уже сказал, в майском поединке с Роном Хартли я был опасно близок к ничейному результату, и это явно не прибавило мне очков. Одним словом, вопрос с Рамиресом решился положительно, я уехал в лагерь и приступил к подготовке. Рутинные тренировки, физика, спарринги… Том Гарсия, мой тренер, сам выходец из мексиканских эмигрантов, и он настраивал меня показать «Эль Гато» бой в мексиканском стиле, чтобы Рамирес лег на канвас максимум в пятом раунде. Я тоже нацеливался вырубить его как можно быстрее или на худой конец прижать к канатам и забить в мясо. Если не принимать в расчет браваду «Эль Гато» и громкие заявления его промоушна, в этой схватке я был фаворитом. Нет, никто не говорил, что это чистой воды мисматч, «Эль Гато» – андердог, и мое поражение от Рамиреса стало бы апсетом года, но коэффициенты букмекеров прямо указывали, кто из нас здесь настоящая «Side A». Но проблемы у меня начались еще до того, как я вышел на ринг. Раньше я вообще не ощущал трудностей со сгонкой веса, я потому и не поднимался, скажем, до 168 фунтов, что мне было комфортно в своем дивизионе, я планировал собрать все пояса в миддле, и у меня это успешно получалось. Я всегда нормально набирал в перерыве между боями, а потом сгонялся перед взвешиванием, это было для меня стандартной процедурой, я никогда особо не заморачивался по поводу веса, а тут вдруг началась какая-то чертовщина. Правильное питание, сауна, манипуляции с потреблением воды и натрия – все это помогало, но очень медленно, и мне пришлось прибегнуть к экстремальному способу. Давай я тебе в общих чертах объясню, как происходит сгонка у профи: за несколько часов до взвешивания ты ложишься в солевую ванну, где из тебя выжимается до десяти литров жидкости, и ты выходишь оттуда ослабленным до такой степени, что потом встаешь на весы едва ли не в предсмертном состоянии и еле держишься на ногах. Присмотрись для интереса, как выглядят боксеры на взвешивании – иногда кажется, что они вот-вот рухнут от изнеможения. Но у меня не было другого выхода, я согнался, взвесился и улегся под капельницу с физраствором, чтобы восполнить дефицит воды, минералов и витаминов. «Эль Гато», наоборот, набрал мышечную массу, но при этом выглядел очень сухим, да и с ног он не валился. Я был по-прежнему уверен, что одолею его за счет преимущества в росте и силе удара – мой тренер называл Рамиреса «раскабаневшим велтером», а такого противника было можно и нужно побеждать нокаутом. Но мои тридцать пять лет и двадцать семь «Эль Гато» стали решающим фактором. Уже на ринге до меня дошло, что Рамирес вовсе не велтер, он природный средневес, и все прошлые годы специально сгонялся до 155, скорее всего пользуясь точно теми же адскими методами, а сейчас у него отпала необходимость себя истязать, и в миддлвейте он раскроется в полную мощь. Соваться с таким ростом в супермиддл я бы ему не рекомендовал, но в 160 фунтах Рамирес чувствовал себя превосходно, и очень странно, что на взвешивании меня не насторожил его цветущий вид в то время, как я буквально умирал от обезвоживания. Даже не знаю, что сказать тебе про сам бой… В первой половине «Эль Гато» включил «велосипед» и не вступал со мной в размены, но у него были хорошие контратаки, я слишком много напропускал. В начале шестого раунда у Рамиреса зашел жесткий апперкот, я понял, что дело плохо, и, если я сейчас не выложусь, «Эль Гато» получит победу по очкам. Я уже не думал о защите, просто пёр на него, как танк, лупил его джебами и боковыми, пока не загнал в клинч. Я надеялся, что Рамирес вот-вот выдохнется, и я его уложу, но у него всё еще оставался запал на спурты, а в девятом раунде он меня потряс. Я только каким-то чудом устоял после пропущенного оверхенда, и к счастью, рефери не заметил, что меня тряхануло, иначе бой мог бы быть остановлен. К последним раундам мы оба устали и вымотались, но концовка осталась за мной – пусть я продолжал пропускать панчи, но они не причиняли мне вреда, зато «Эль Гато» постоянно отступал, и трибуны это видели. В финальном раунде Рамирес внезапно прибавил в скорости, и я, как ни старался, не смог его достать, но знаешь, что самое страшное, Мика? За миг до удара гонга я думал не о том, что мне не хватило времени дожать «Эль Гато»! Я возносил хвалу небесам за то, что у «Эль Гато» не хватило времени дожать меня. Да, две трети боя были моими, пусть и на тоненького, но я выиграл! Судьи отняли у меня победу, однако, ты была права, когда сказала, что я сам позволил им это сделать. Все четыре пояса и сейчас при мне, и ноль в графе «поражения» все еще на месте, но я скажу тебе честно – начиная с Рона Хартли что-то идет не так. Я старею, Мика, выхожу в тираж, а те два по-настоящему больших боя, которые должны были стать вершиной моей карьеры, я провел на весьма посредственном уровне.

ГЛАВА IX

В какой-то момент мне внезапно подумалось, что со стороны и, так сказать изнутри, происходящее на ринге выглядит совершенно по-разному, а и если прибавить сюда значительные различия в восприятии у профессионала и дилетанта, то в итоге мы и вовсе получим две отдельных точки зрения, которые запросто могут не совпадать между собой. Но невзирая на то, что речь Агапова изобиловала спортивной терминологией, и о значении тех или иных словечек я была вынуждена догадываться преимущественно по контексту, общий смысл пронизанного горечью рассказа я на все сто процентов уловила. Я даже несколько удивилась, когда вдруг осознала, что откровения «Хитмена» только подтвердили мои интуитивные ощущения: все эти дни я испытывала смутную тревогу, и, как оказалось, кошки у меня душе скребли не зря. Но основная странность этой причудливо складывающейся истории прослеживалась в другом – какое мне по большому счету было дело до побед и поражений Яна, если отношения между нами сводились исключительно к сексу, а промежуток между встречами исчислялся месяцами? Зачем мне, принципиально не увлекающемуся боксом и бесконечно далекому от спортивного закулисья человеку, сдались подробности противостояния с Раулем Рамиресом, и на какую реакцию рассчитывал Агапов, самозабвенно вываливая на меня свои переживания? Как мне нужно было поступить? Молча взять его за руку, сплести наши пальцы в замок и, застыв в неподвижности, слушать тишину, пока Ян не высвободит ладонь? Или мне стоило с громким хлопком открыть шампанское, уверенно разлить искрящийся напиток по фужерам и торжественно провозгласить тост за новые свершения? А, может, я должна была вообще убрать злосчастную бутыль обратно в холодильник, а на смену ей выставить в центр стола припасенный для особых случаев коньяк, порезать колечками лимон и за компанию с Агаповым залихватски опрокинуть рюмашку? Я мучительно перебрала в голове десятки вариантов, но каждый из них казался мне одинаково неудачным. Я напрочь отвыкла от роли «надежного тыла», и упорно не находила более или менее подходящих слов поддержки – за годы в одиночестве я потеряла такое бесценное качество, как женская мудрость, и сейчас мне было крайне прискорбно констатировать, что любое проявление эмпатии дается мне с превеликим трудом.

–Ты планируешь реванш…то есть рематч с «Эль Гато»? – спросила я, понимая, что психологически мне гораздо легче ненавязчиво перевести беседу в конструктивное русло, чем с криком «Ты всё равно лучший!» порывисто броситься Яну на шею. Я не сомневалась, что мой чрезмерный прагматизм больно ранит Агапова, но, похоже, что мой гость и вправду заводил это разговор не с целью вызвать сочувствие, и его адекватный ответ стал тому прямым доказательством.

–Нет, ты права, для меня это будет именно реванш, – неохотно признался «Хитмен», – я точно слил Рамиресу по меньшей мере три раунда, моя вина, что я недооценил оппонента и не сумел вовремя перестроиться. Кроме тебя я никому этого не скажу, но я провалил этот чертов бой, ничья с «Эль Гато» для меня немногим лучше поражения, и мне жизненно необходимо вернуться на ринг уже весной. Вот увидишь, в реванше я быстро собью с Рамиреса спесь, и напомню публике, кто из нас настоящий чемпион. «Эль Гато» уйдет с ринга с чувством собственной ничтожности, и раз зрители ждут от меня «Big Drama Show», я его устрою. Моя команда будет настаивать на прямом реванше, и, если промоушн Рамиреса пойдет в отказ, всем сразу будет ясно, что ничья была всего лишь результатом несправедливого судейства, и «Эль Гато» боится меня, как огня, потому что дважды этот фокус у «Gloria Boxing» уже не прокатит. Единственный шанс честно победить меня – это нокаут, но в следующем бою я не позволю Рамиресу меня потрясти. Знаешь, что меня действительно беспокоит? Менеджеры «Эль Гато» могут под разными предлогами затягивать подписание контракта на проведение второго боя, а время работает против меня. Через год мне исполнится тридцать шесть, а Рамирес по-прежнему будет находиться на пике формы, и мне нельзя допустить, чтобы он разыграл свой главный козырь – молодость. Я уповаю на то, что бой по системе платных трансляций очень выгоден для телемагнатов, и они не упустят возможности основательно навариться на реванше. Свежие данные по PPV показали, что американцы проявили огромный интерес к прошедшему поединку, они заинтригованы неоднозначной развязкой и готовы выкладывать деньги за продолжение. Надо ковать железо пока горячо, и только слепой не видит, какой коммерческий потенциал у этого боя.

–Хорошо, пусть будет так, как ты говоришь, – кивнула я, – и что, опять сумасшедшие нагрузки и бешеная сгонка веса? По-моему, твой организм будет не в восторге от подобных издевательств.

–Это всё ерунда, не бери в голову! – отмахнулся Ян, -постараюсь много не набирать, сгонюсь постепенно…Сейчас я примерно знаю, где меня подстерегают подводные камни, и смогу избежать досадных ошибок. Мне даже на руку, что «Эль Гато» свято уверовал в свою крутизну. Он выйдет на бой расслабленным, я подловлю его на контратаке, нокаутирую одним ударом, и восстановлю статус-кво!

–Звучит впечатляюще, – согласилась я, – а теперь представь, что где-то в Пуэрто-Рико Рамирес точно также сидит на кухне и обсуждает с любовницей перспективы реванша. Или ты считаешь, что он не извлек урока и снова будет драться с тобой по старой схеме?

–Я считаю, что Эль Гато, да и любой другой из моих знакомых боксеров, вряд ли общаются с любовницами на профессиональные темы, – многозначительно хмыкнул Агапов, – и только меня сегодня занесло не в ту степь. По-моему, эти разговоры тупо портят нам вечер. Для таких бесед есть тренер, вот его и нужно напрягать. Я не собирался грузить тебя своими проблемами, как-то само собой вышло. А что касается Рамиреса, что бы за хитроумные комбинации он там не выдумал, на ринге я не дам ему развернуться, так что ему придется забыть о своих домашних заготовках.

–Можно я еще кое-что спрошу у тебя напоследок, и затем мы наконец-то поужинаем? – набралась наглости я, однако, Ян отнесся к моему излишнему любопытству достаточно спокойно.

–Пожалуйста, – без колебаний разрешил он, откидываясь на спинку стула, – я тебя слушаю.

–Почему ты поделился своими мыслями о ходе поединка со мной, а не с тренером? – выдохнула я, – разве не логичнее было бы разобрать с ним истинные причины твоего не самого удачного выступления, а затем вместе выстраивать стратегию на реванш уже непосредственно с учетом предыдущих ошибок?

–Потому что эти мысли крамольны по сути! – воскликнул «Хитмен», и в его резко потемневших глазах ослепительно полыхнула ненависть, но направлена эта бесконтрольная вспышка явно была не на меня, – я не могу признать, что провел титульный бой, который смотрела миллионная аудитория, хуже какого-то Рамиреса, только вчера поднявшегося из полусреднего веса. Если я хоть раз скажу вслух, что в девятом раунде соперник меня практически деклассировал, если даже просто заикнусь об этом в присутствии Гарсии или Броуди, в их глазах я тут же превращусь в нытика и слабака, но и это не самое главное, Мика. Зачем промоутеру организовывать мне большие бои, если я способен побеждать только мешков? Броуди нужен чемпион мира, номер один в рейтинге pound-four-pound, и, если я открыто скажу ему, что ничья с «Эль Гато» – это успех, а не провал, он найдет мне очередного мальчика для битья, чтобы сохранить имидж великого нокаутера. А тренер… А что тренер? Из лагеря он меня, конечно, не выгонит, но мне бы хотелось достойно выглядеть в его глазах. Нет, Мика, я буду на всех углах вопить, что меня бессовестно ограбили и требовать рематча с Рамиресом, так как в противном случае меня ждет незавидная участь. Вот смотри, завтра я участвую в церемонии открытии юношеского турнира, в четверг у меня съемки для рекламы смартфона, в пятницу меня пригласили на заседании спорткомитета… Не время разрушать легенду!

–Буквально на днях мне довелось пообщаться с твоим хейтером, – с грустным смешком поведала я– вдоволь наслушалась и про мешкобоя, и про потерю формы… Я сделала вид, что разделяю его мнение, и тем самым вызвала бурное негодование всего коллектива. Зато я мастерски втерлась в доверие к клиенту и к всеобщей зависти продала ему дорогущий тур в Монако, но мне до сих пор стыдно за свое поведение. Надеюсь, ты простишь мне предательство? Ничего личного, только бизнес!

–Хейтеры у меня всегда были, но после боя с «Эль Гато» их количество существенно выросло, – покачал головой «Хитмен», – но после того, как я отправлю Рамиреса в нокаут, все изменится. Я получу свой гонорар за реванш и завершу карьеру непобежденным. Повешу перчатки на гвоздь и открою собственную промоутерскую компанию, буду продвигать местных ребят за рубежом и взращивать свою плеяду чемпионов. Но прежде я должен поставить точку в противостоянии с «Эль Гато», и весной я это обязательно сделаю. Я вижу, нет, я чувствую, что ты во мне сомневаешься, но тогда вот что, Мика, я приглашаю тебя посетить бой и убедиться, что я все еще Number One в среднем весе. Я могу оплатить тебе дорогу и проживание в Штатах и достать билеты на лучшие места… Ты ведь приедешь? Обещай мне, что приедешь!

ГЛАВА X

Наводя марафет в предвкушении приятного вечера с любовником, я не могла и предположить, что наша встреча неожиданно обернется задушевными разговорами, варьирующимся в широком диапазоне от обсуждения спортивных взлетов и падений до внезапного приглашения на рематч, и после того, как Ян на полном серьезе потребовал у меня четкого ответа, я машинально впала в непривычную растерянность и несколько секунд лишь изумленно хлопала ресницами. Сходу загнать меня в глухой тупик было задачкой и не из легких, но «Хитмен» меня, что называется, «потряс», и я сейчас я чувствовала себя так, будто меня в лучших боксерских традициях основательно приложили по голове.

–Ты правда считаешь это хорошей идеей? – уточнила я, – по-моему, мне нечего делать в Америке, а бой я могу посмотреть в прямом эфире.

–Нет, я хочу, чтобы ты всё увидела в живую, – продолжал активно настаивать на своем Агапов, и по его решительному тону я поняла, что возражений он категорически не приемлет, – Мика, ты сама не представляешь, от чего отказываешься! Это будет грандиозное событие, я гарантирую, что ты не пожалеешь, если приедешь. Я уже сказал, все финансовые вопросы я беру на себя, ты просто сядешь в самолет и прилетишь в США. Ты ведь еще не была в Штатах? Я помню, ты сама мне об этом говорила!

–Ну да, не была, и что теперь? – вскинула брови я, – Ян, давай начистоту – зачем я тебе там нужна? Какой тебе прок от моего присутствия на трибунах среди толпы орущих мужиков? Ты, конечно, извини, но посещение боксерских поединков не принадлежит к числу моих любимых развлечений, а оказать тебе моральную поддержку я могу и на расстоянии.

–Мика, это разные вещи, – «Хитмен» в сердцах разрубил воздух ребром ладони, и его взгляд вдруг наполнился какой-то совершенно детской обидой – беспричинной и в то же время обезоруживающей, – неужели я многого прошу? Я куплю тебе билеты в бизнес, забронирую номер в хорошем отеле, а насчет орущих мужиков, так я заранее предупрежу кого надо, и к тебе ни одна собака даже на пушечный выстрел не сунется. Поездка не будет стоить тебе ни копейки, я целиком компенсирую тебе любые расходы.

–Это уже нюансы, – сдержанно заметила я, – но ты до сих пор не объяснил, почему тебе взбрело в голову вытащить меня в Америку? Мы знакомы год, и прежде мне таких предложений не поступало. Я имею право хотя бы узнать, что изменилось?

–Ты очень странная женщина, – вместо ответа охарактеризовал меня Агапов, и судя по пляшущим в его черных глазах огонькам, славящийся своим хладнокровием «Хитмен» начинал не на шутку заводиться, – другая бы уже давно прыгала бы до потолка от счастья и начинала паковать чемоданы, и только ты требуешь, чтобы я детально обосновал свои мотивы. Ты ищешь логику там, где она не всегда есть. Мне будет спокойней на душе, если ты будешь рядом. Так тебя устроит, или я всё еще недостаточно рационален?

–Ты абсолютно иррационален, и честно говоря, для меня это в новинку, – не сочла необходимым скрывать свое истинное отношение к словам Агапова я, – ладно, сообщи мне, когда промоутеры стопроцентно определятся с датой рематча, и я сориентируюсь по обстановке. Кто знает, до какой степени сильно я буду загружена на работе…

–Хочешь я расскажу тебе, сколько мне заплатили за бой с Рамиресом? – весьма своеобразно отреагировал на мое расплывчатое обещание Ян, – даже при существующем раскладе я получил пятнадцать миллионов долларов, и это без учета обязательной доли от платных трансляций. Вслушайся в эту цифру, двадцать лимонов зеленью, Мика! И ты считаешь, я не найду денег, чтобы ты смогла взять внеочередной отпуск в своей конторе?

–Вообще-то я не спрашивала тебя о деньгах, – напомнила я и под влиянием осенившего меня наития добавила, – но мне кажется, я поняла, к чему ты клонишь. Я думаю, ты уже успел десять раз раскаяться в своей откровенности, и теперь опасаешься, как бы я не вознамерилась извлечь выгоду из наших близких отношений. Раздать интервью желтой прессе, пуститься в турне по ток-шоу, засветиться в социальных сетях – этого ты боишься и поэтому отчаянно стремишься купить мое молчание? Не смеши меня, Ян! Во-первых, если за минувший год я никому не рассказала о нашей связи, значит, я не сделаю этого и впредь, а во-вторых, я высоко ценю твое доверие, и всё, что ты сегодня наговорил о бое с «Эль Гато», никогда не выйдет за пределы этой комнаты. Твои подозрения оскорбительны, а неуклюжие попытки заткнуть мне рот смехотворны вдвойне.

–Боже, Мика, какой фантастический бред ты несешь! – уронил темноволосую голову на руки Агапов, – это же ни в какие ворота не лезет. Я и не догадывался, что у тебя настолько развито воображение! Черт возьми, если бы я хоть раз усомнился в твоей надежности, меня бы здесь не было. Или ты полагаешь, что в моей жизни недостает адреналина, и мне нравится ходить по минному полю? Так вот, адреналин я с избытком получаю, выходя на ринг, а с тобой мне, наоборот, легко и спокойно. Было. До нынешнего момента.

–Но согласись, что теоретически я бы могла тебя шантажировать? – я, конечно, глубоко впечатлилась гневной отповедью «Хитмена», но голос разума упрямо не позволял мне поддаться эмоциям, – да, у меня нет конкретных фактов, но охотникам за сенсациями они и не нужны. Дай им зацепку, и они сами всё раскопают. А уж желающих хайпануть на ситуации с Рамиресом тем более найдется немало. Ясный перец, что одними колечками да сережками тут не обойдешься, вот ты и задействовал тяжелую артиллерию – поездка в Америку, билеты в VIP-ложу, и прочие золотые горы, которые ты готов мне посулить, лишь бы я и дальше хранила твои секреты. Как говорится, «язык мой –враг мой», и ты пусть задним числом, но всё-таки понял, что раскрываться передо мной было довольно опрометчивым поступком.

–Я пойду, – рывком поднялся на ноги Агапов, лихорадочно ощупал карманы и нервно швырнул на стол бархатный футляр с логотипом знаменитого ювелирного дома, – это тебе, но, наверное, ты и за обычным подарком видишь какую-нибудь мерзкую подоплеку, даже если на самом деле я всего лишь от души хотел порадовать тебя красивой вещью. Всего наилучшего, Мика, я тебя больше не потревожу.

–Ян, постой! – я перехватила его в прихожей и недвусмысленно загородила входную дверь своим телом, запоздало устрашившись собственной импульсивности, – я перегнула палку!

–Перегнуть палку может только толстая стриптизерша, -хмуро скаламбурил Агапов и явно настроился оттеснить меня в сторону, но я собиралась твердо стоять до конца, хотя и понимала, что наши силы неравны, и, если Яну захочется взять меня за шкирку, он без особого труда осуществит задуманное и в мгновение ока освободит себе путь.