Текст книги "Цветок в мужской академии магии (СИ)"
Автор книги: Наталья Буланова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
ГЛАВА 6
– Что развалился? Хватит подушку мять! За опоздание одного из комнаты наказывают всех четверых! – Мик попытался стащить с меня одеяло, и я судорожно вцепилась в край.
Командный дух поднимают так? Отличная идея, если бы не одно верхнее весомое но. Что мне с ним делать?
Просунула руку между весомыми достоинствами и матрасом и поняла, что вернулись они еще не в полном объеме. Правда, это картины не меняло: даже имеющиеся выпуклости было не скрыть рубашкой и пиджаком.
– Идите, я догоню, – заверила в подушку троицу.
– Ага, знаю. Задрыхнешь сейчас! Давай вылезай! – Сай с крайне брезгливым выражением лица крайне крепко ухватил меня за щиколотку. Наши взгляды встретились: его решительный и мой на грани истерики.
Интересно, а крутой покат бедер тоже вернулся? Тогда мне точно конец!
Если грудь я еще могу перетянуть, то мою попу при всем желании не усмирить.
– Не на-до! – Под мой протест души Сай дернул мою щиколотку на себя, и я свалилась с кровати с довольно внушительным "бам”. Так кости не звенят об пол, так звучит мяско!
Одеяло стянулось на голову, открывая ноги, и сверху послышался голос Эша:
– Ого! Да ты за ночь жирком оброс! Крутая регенерация!
Это не регенерация, это плющ! Раньше мое тело никогда так не восстанавливалось, да и истязания Гордона показали, что я совсем не чудо-пример восстановления.
– Подъем! – Сай ласково так пнул меня ногой.
– Я ж тебя! – Замахнулась из-под одеяла кулаком, понимая, что мужики такие выходки не спускают. Но все, что я смогла, – это помахать кулаком под одеялом. Не очень угрожающе, но совесть успокоила.
Встала, зажав перед собой одеяло, и посмотрела на ребят.
– О, у тебя и волосы отрасли!
– Отрасли? – выдохнула, поднимая руку вверх.
Облегчению не было предела, когда я нащупала волосы длиной не больше бутона розы.
Но такие радикальные изменения пугали. Что, если местная еда с какими-то добавками? Вот еще раз позавтракаю – и обзаведусь гривой и аппетитными формами. Или плющ так поможет восстановиться, что не успею даже малейше испортить жизнь Гордону, как меня разоблачат.
Сердце стучало в груди как сумасшедшее. Я бегло переводила взгляд на парней, пытаясь понять по лицам, не изменились ли черты лица. Вдруг магия Фрая Дая тоже перестала действовать? Тогда мне точно крышка.
Но ребята лишь бросили еще по одному любопытному взгляду и стали собирать рюкзаки.
– Твой на столе. Собран, так как ты вчера его даже не трогал.
Что? Рюкзак? Вот уж до чего мне сейчас точно дела нет!
– Я в туалет и догоню! Идите без меня! – крикнула, поменяв одеяло на форму и прижимая к груди. Надеюсь, в уборной найдется, чем перетянуть грудь.
– Точно больше не уснешь? – спросил рыжий Мик, ковыряясь в ухе.
Фух, если бы видел во мне хоть намек на девушку, то точно не стал бы устраивать эти отвратительные раскопки! Выглядело жутко, и это немного меня успокоило.
– Давай, кабинет сто три, первый корпус.
– А кто ведет? – Я закрыла дверь туалета и осмотрелась.
– Гордон Рамзи! – донеслось из-за двери, и я еще старательней стала искать материал для перевязки.
Ни за что не упущу шанс. Раз сама природа моего тела говорит поторапливаться, то я уж расстараюсь. Кто еще, кроме мага природы, знает тысячу и один способ отравить растительными ядами? Да я с детства изучила порядка пятидесяти сочетаний, которые абсолютно безобидны поодиночке и смертельны вместе.
Конечно, я бы лучше наслаждалась долгой и медленной смертью Гордона Рамзи, но раз мои формы так и сигналят об опасности, поспешу.
Главное – его смерть. А уж я тогда подберу самый мучительный способ.
Я осмотрела на себя снизу вверх и с облегчением отметила, что пока вернулись только верхние формы и чуть обросли мясом ноги. Значит, сегодня все еще не так плохо, нужно замотать только грудь.
Итак, что тут у нас? Аптечка? Бинт? Вот и отлично! Уберу помеху, а по пути в корпус посмотрю хотя бы один корешок для любимого главгада.
Я затянула грудь, торопливо надела форму и посмотрела в зеркало с улыбкой, глядя на отражение миловидного парня с лохматой прической.
– Держись, Гордон Рамзи! Я немного окрепла и готова мстить!
На пути к учебному корпусу мне удалось увидеть только одно растение, которое отвечало запросу «ярко-алый кустарник горвии». Вот только вторую часть смертельного уравнения было достать так же сложно, как увидеть солнце среди ночи. Как назло, это был чай, который последние пять лет подавался исключительно королю, – "Золотой халат Голубой горы”. А все потому, что урожай резко снизился из-за живности, которая завелась на одноименной горе.
Задумчиво сорвав несколько листочков, я растерла их в ладони и насладилась легким мятным ароматом. Мало кто знал, что благодаря маленькому жучку на Голубой горе, который оставляет на своем пути следы, подобные тонкой слюде, сочетание этих двух ингредиентов может стоить жизни.
Мой отец не просто так занимал свою должность, слыл ходячей энциклопедией, и я жадно впитывала его знания как губка. Жаль, что, зная ценность отца, король так легко поверил в его виновность. Хотя, зная двор, понимаю, что другого выбора, после общественного позора для монарха, просто не было. Придворные посчитали бы слабостью другое поведение короля, поэтому у него не было выхода.
И это все прекрасно знал Рамзи, устраняя помеху-отца с пути.
Мне все время было одно интересно. Сколько бы ни думала над этим, не могла понять, почему Гордон так спешил, будто у него сроки поджимали.
В задумчивости я сунула в карман листья алого кустарника и зашла в учебный корпус вслед за спешащими со всех сторон адептами.
Толпа несла меня по коридору. Впереди уже мелькал номер нужной аудитории, когда какой-то подлец больно ткнул меня локтем в бок и прошипел:
– Это тебе за сестру, придурок!
Ё-мое! И тут родственнички!
Тут же с другой стороны кто-то долговязый выставил ногу, сделав подножку:
– Это тебе за маму, сволочь!
"Маму? Сворски и по "мамочкам” промышлял? Умереть не встать!” – думала я, летя вниз.
Вот только любое тело защищает себя от боли. Инстинкт самосохранения называется. И мой оказался отличным – не давал только начинающее крепнуть тело в обиду. Руки сами собой зацепились за что-то впереди, благодаря чему я притормозила и плавно сползла вниз вместо того, чтобы плашмя шлепнуться на живот.
Кажется, я слышала звук рвущейся ткани?
– Ты труп, Марк Сворски! – разгневанный рык сверху заставил волосы на голове встать дыбом.
Я медленно перевела взгляд на свои руки и увидела зажатую в руках белоснежную ткань. Теперь, чтобы понять масштаб бедствий, оставалось посмотреть вверх, но я не спешила – судорожно думала, что делать. Ведь голос я узнала бы из тысячи – это Рамзи.
Но посмотреть в лицо неприятностям нужно. Вокруг все сильнее жужжали голоса адептов, которые готовы заколоть жалами моего прототипа Сворски.
Итак, перед рубашки или зад?
Я подняла взгляд и посмотрела в полные гнева глаза Гордона Рамзи. Аж вздрогнула от неприязни, которая бурлила там, подобно лаве в жерле вулкана.
Никогда он так не смотрел на меня. Всегда с вожделением, желанием. Даже когда в тюрьме запер, то выглядел одержимо, но никогда не было этого желания убить.
Теперь у нас это взаимно…
Так откуда ткань в моих руках?
И тут Рамзи красноречиво отвернулся и показал абсолютно голую спину. С двух сторон развевались, словно флаги, части рубашки.
И как я блондина в белом впереди себя не заметила? С другой стороны, толпа была такой плотной, что немудрено…
И это про Гордона ходят слухи, что он везунчик? Да такого "счастливчика” еще поискать нужно – на меня наткнуться!
Пиджак Гордон сжимал в руке до белых костяшек – злился невероятно. Воздушные процедуры совсем не входили в его планы на сегодня, а вот я могла повернуть все в свою пользу и даже листья алого кустарника использовать…
– Профессор Рамзи, позвольте мне исправить все! – Вскочила торопливо на ноги, встречая полный желания убивать взгляд Гордона и отвечая ему тем же.
– И чем же?
– Я зашью! Будет как новая!
– Ты?
– Я!
– Сам подписался! Я тебя за язык не тянул, так и знай. Сам сказал, что будет как новая! – Гордон на глазах стянул с себя остатки рубашки через перед, оголив достаточно неплохой торс, и швырнул мне рванину прямо в лицо. – Чтобы к концу пары было готово!
Я шлепнула пятерню себе на лицо, стягивая белую завесу, и увидела, как, уходя, Рамзи натягивает пиджак прямо на голое тело.
К концу пары? Да легко! Возможно, Сворски в руках никогда иголки не держал, но не я.
– На это стоит посмотреть! – раздалось справа.
– Ага. Я тоже не пропущу этого позора!
– Профессор Рамзи от него мокрого места не оставит, когда увидит результат, вот уверен!
В меня так верили со всех сторон, что за Сворски аж гордо становилось. Это же надо так всем поднас… попортить жизнь девам и себе репутацию, чтобы заслужить такую любовь окружающих!
Ну ничего. Я смогу неприятность обернуть в приятность! Похоже, с моим прибытием в МАМ удача покинет главгада.
Я сжала в кармане листья алого кустарника и применила магию, получив несколько метров красной нити. Жалко, что не белой, но так даже красивее будет. Даже если он час поносит потом рубашку, экстракт листьев проникнет под кожу Гордона, сделав свое дело.
Остается надеяться, что у него нет смены рубашки в кабинете, а дресс-код не позволит щеголять в пиджаке не голое тело и дальше…
Задняя парта, иголка из закромов коменданта Безногого Бро и два часа времени, плюс щепотка таланта, магия природы – и рубашка почти как новенькая. Словно алые тонкие молнии на спине, искусная работа швеи.
Не переборщила с аккуратностью? Мужчины так шьют? Наверное, не стоило добавлять алые цветки и лепестки…
– Сворски, ты издеваешься? Красные нитки на белом? Цветы? – Гордон в шоке тряс рубашкой, будто надеялся, что лепестки осыпятся с нее и вернут первоначальный вид сорочке.
– Что вы, профессор Рамзи! Цвет почтения – алый. Это самый лучший выбор, который я только мог сделать. А цветы салофа на рубашке цветут только одну ночь в десятилетие. Символизируют ценность шанса на прощение, который вы мне дали, – я заранее заготовила объяснение и теперь певчей птицей разливалась перед переполненной аудиторией.
Казалось, что на продолжение утреннего представления сбежалась половина МАМ. Кажется, в толпе даже мелькнула пара лиц профессоров. Я даже заметила профессора Виморта Тирка, все так же завернутого в шарф по самый нос. Никак не выздоровеет, бедолага…
А тем временем Гордон смотрел на меня в пораженном удивлении. В глазах так и читалось: "Ах ты, мелкий гад, убить тебя мало!” А все потому, что я фактически не оставила шанса не принять рубашку. Выкинет – потом вызовут к декану по поводу предвзятого отношения к адепту. Примет – проиграет самому себе.
– Теперь понятно, как ты околдовал мою племянницу: язык у тебя подвешен что надо! – цокнул недовольно языком Рамзи.
Я стояла всего в двух метрах от главгада, а он не узнавал меня. И даже мою магию не распознал на нитях, что только убедило в том, что я как личность его мало интересовала. Это точно была какая-то сумасшедшая одержимость. Желание получить во что бы то ни стало. Или что-то еще, чего я не понимаю.
А раз не узнал мою магию и меня, я могу ли быть в полной безопасности?
Рамзи, судя по виду, готов был лучше пойти на ковер декана, чем принять от меня такую расписную рубаху. А мне очень надо, чтобы надел. Чтобы хоть пару в ней провел!
Я сделала шаг ближе к Гордону Рамзи и выдвинула последний аргумент:
– Эти цветы способны изменить судьбу. Клянусь! – И даже руку подняла, щелкнула пальцами в воздухе, давая магическую клятву.
Я же не говорила, в какую сторону изменится жизнь главгада. Значит, даже не соврала! Чистейшая правда!
Рамзи тут же заинтересованно застыл, будто прокручивал мои слова в уме, а потом посмотрел мне прямо в глаза.
Впервые так открыто, буквально зрачки в зрачки, и я внутри вся сжалась. Внезапно Гордон нахмурился, в глазах мелькнуло удивление.
Неужели узнал?
– Профессор! Срочно измените свою судьбу – наденьте рубашку! – Я буквально проскользнула за спину Рамзи, пока он не раскрыл меня, и взялась сзади за воротник пиджака. – Позвольте помочь!
От моего напора блондинистый гад так растерялся, что я смогла стянуть пиджак с оцепеневшего тела и быстро просунула одну руку Гордона в рубашку. Не поднимала глаза, чтобы больше не столкнуться с ним взглядом и не раскрыть себя. В голове билась лишь одна мысль: пусть хоть пять минут побудет в рубашке, этого хватит!
И вот уже второй рукав на месте.
Фух! Почти…
Неожиданно Гордон поймал меня за руку и вытащил из-за своей спины. Наши глаза встретились вновь, и меня пробрала дрожь от взгляда.
– А пуговицы, Сворски? – спросил главгад и до боли сжал кисть.
Неужели узнал?
Пуговицы? Да пусть подавится ими!
Но сказать такое сейчас нельзя, никак нельзя. Особенно когда так подозрительно смотрит. Пристально, до вскрытия воспоминаний, которые вот-вот запахнут душком. Прошлое тут же меня одурманит, и я накинусь на Рамзи прямо здесь.
Нет, надо держать себя в руках всеми силами.
– Где-то я тебя видел. Такой знакомый упрямый взгляд… – Гордон притягивал меня за руку все ближе к себе, подбираясь к сути.
А вот это опасно! Мои глаза-то не изменились. И цвет редкий даже для магов природы – фиолетовый. Неужели заподозрит? Нужно срочно выбить почву из-под ног, да так, чтобы думать забыл о сходстве.
– Профессор Рамзи, простите, но я только по девушкам… – раскаянно покачала головой, опуская взгляд, и тут же почувствовала предупреждающее жжение в нижних "недодевяносто”.
Клятва "без баб” напоминала о себе в самом интересном месте, говоря о юморе мага, взявшего с меня обещание. Так себе с остроумием у Арчи Рейва, скажу я вам. Мне не понравилось!
Гордон мгновенно покраснел от гнева, что было особенно сильно заметно на белоснежной коже на фоне светлых волос. Зато думать забыл о сходстве. Прошипел:
– У тебя две жизни, С-с-с-сворски?
Похоже, фамилия Марка просто создана, чтобы ее шипели с ненавистью… Эх!
– Одна, профессор Рамзи, – сказала вслух, а потом мстительно проговорила про себя: "Но очень крепкая. В другой мир уйду только с тобой!”
Сколько прошло? Минута? Две? Если хотя бы еще три-четыре минуты рубашка продержится на теле гада, можно будет перейти к следующей части плана – добыть вторую известную смертельного уравнения.
Я осторожно потянула на себя руку, чтобы вырваться, но не тут-то было. Разозлила я Рамзи не на шутку, даже предметы вокруг задрожали от силы его дара телекинеза.
И я задрожала. Он дышал мне в лицо угрозой, как тогда в камере, и я словно почувствовала удушливую хватку на горле. Невидимая рука, сотканная из воздуха, душила меня все сильнее.
Я слышала, что маги разума умеют такое, но никогда не ощущала на себе. Даже когда Гордон сыпал угрозами, ничего подобного не делал, что даже удивительно. Осушил – это да. Но не душил.
А сейчас вокруг нас летали книги, шурша листами так, словно загоняли в бездну. Проносились ручки, оставляя письмена магических проклятий прямо в воздухе. Свистели мимо ушей тетрадные листы, оставляя тонкие ранки-полосы на моих ушах.
Выбесила я Гордона не на шутку.
До смерти.
До своей.
Никого не боится. Ни ректора, ни декана. И как его боготворят столько людей? Поражающий талант и сила дара, конечно, налицо. Но ведь гад. Главгад! Как этого не видят?
Из моего рта вырвался хрип. Я вцепилась свободной рукой в невидимую руку и попыталась оторвать ее от себя.
Тщетно!
"Я не могу умереть в его руках! Все должно быть наоборот. Это я должна поймать его последний вздох”. Эта мысль так меня разозлила, что я призвала все силы, что были.
Я почувствовала каждое растение в радиусе двадцати ри. Отозвались корни под полом, деревья за окном. В глазах стремительно темнело. Времени не оставалось, и я разом бахнула все силы на свое спасение.
Корни прорвали деревянный пол, раскидав щепки, и обвили тело Гордона, сжимая блондина до состояния надутых под кожей вен. Невидимая рука на моем горле ослабла, как и хватка на руке, и я отскочила на шаг назад, задыхаясь в кашле.
По моему телу под рубашкой скользнул вниз бинт. Мои верхние достоинства сдулись, а руки снова стали напоминать тонкие плети. Похоже, плющило мое тело от количества силы в организме в разные стороны. Надерусь – все формы появляются. Отдам резерв – опять доходяга. Это что мне теперь, выходит, на голодном пайке сидеть, чтобы не блистать формами?
– Что тут происходит? – Раздвигая толпу адептов руками, к нам двигался Арчи Рейв.
Беспокойно посмотрел на сложенную буквой "Г” меня, потом повернулся к Гордону, плененному в тисках корней. Удивленно заметил с явной насмешкой в голосе:
– Твоя удача налицо, Рамзи! Так опозориться перед адептами реакцией организма только тебе под силу!
Сразу чувствуется неприязнь между этими двумя. Пламенная и взаимная.
Но, подождите-ка, о чем это он? Какая реакция организма?
Я осмотрела Рамзи с ног до головы и на уровне ниже пояса ахнула. Выпуклость не оставляла сомнений о притоке крови к нижней части организма.
Гордон напоминал помидор с синими венами под кожей. Все силы он тратил на то, чтобы выпутаться из корней, но я знала: не раньше, чем через час. Не зря я столько сил потратила, аж сдулась.
Арчи Рейв посмотрел на меня как-то странно. Покосился, взгляд из-под ресниц, а из-за маски и не прочитаешь выражение лица. Еще и губы так скривил недовольно, что я так и не поняла, что он испытывает.
– Сворски, за мной, – скомандовал он. – А то ты вызываешь у людей странные реакции. Надо тебя сбрызнуть слюной дракона.
Адепты зашептались. Рамзи еще больше покраснел. А я категорически не понимала, зачем мне эта глобальная чистка нужна.
– Зачем? – недоуменно спросила.
– Как зачем? Похоже, что все привороты влюбленных в тебя дев прилипли к твоей защитной оболочке и отскакивают при воздействии магии, – недовольно пояснил Арчи, будто это ему досталось, а не Рамзи.
– Так это же хорошо, магистр! – обрадованно заявила я, совсем не желая чиститься. Нет на мне приворотов, да еще исхудала, не нужна мне эта слюна дракона совсем – еще и магию Фрая Дая сотрет. Что тогда делать буду?
– Посмотри на бедного профессора Рамзи. Чего же хорошего? – сейчас магистр вопрошал, словно заботливый дядюшка.
Но я не попадусь на эту уловку. Нельзя мне на чистку!
– Так не надо на мне свою магию применять и нападать на меня! Тогда все в порядке будет! – защищалась я.
– Боюсь, это невозможно, Сворски, – сощурил глаза в прорезях маски Арчи Рейв. – Слишком многим ты насолил. Теперь терпи. Это все карма!
Последнее сказано было так, будто я успела и самому магистру насолить. Вот только когда? Где? Не помню такого!
И почему его так разозлило восстание тела Гордона? Должен радоваться позору врага, как радуюсь я! Слухи же поползут – закачаешься!
А он – нет. Глаза блестят, губы сжаты. Точно оросит этой слюной исподтишка…
Взгляд Арчи Рейва даже не говорил – утверждал: немедленно очистит меня от малейших приворотов во что бы то ни стало. Я еще никогда не видела его таким решительным.
Угораздило меня нарваться на такого! То безбабную клятву взял, то ауру собрался почистить. Скоро совсем монахом сделает! Точнее – монахиней, а то я уже даже про себя заговариваюсь.
Но Гордон так просто оставаться в тисках желания не желал. Как заорет:
– Сначала пусть меня отпустит! Потом хоть замачивай его в этой слюне, хоть топи!
Гордон Рамзи все еще пытался сохранить лицо. Про себя отметила, что вздутые вены ему не идут. Совсем. Интересно, а что теперь думают о своем кумире адепты МАМ?
Оказалось, что парни с удовольствием следили за развитием событий. Явно разделились на два лагеря: одни втихаря посмеивались над щекотливой ситуацией, другие сочувственно посматривали на профессора и спрашивали друг друга, не отлетит ли от меня что-то еще и в них. Им ох как не хотелось бы!
Недолог час, и точно замочат меня толпой в этой слюнявой очищающей жидкости священного животного.
– Нечего очищать, магистр Рейв. – Я стерла каплю пота с виска, заверяя: – Лекарь меня в цветочном коконе лечил. Тот все магические чакры очищает, оболочку вылизывает, ауру натирает до блеска.
– До блеска, значит? Хочешь сказать, нашего великого Гордона Рамзи самого так угораздило? – спросил не без издевки над коллегой Арчи.
Наклонился ко мне, взглядом спрашивая: "Ну-ка, посмотри в мои глаза. Врешь же!”
Я тактично и очень многозначительно промолчала.
Не врала. Этот кокон действительно известен тем, что чистит от и до. После него как младенец – чист и светел.
Но почему-то магистр сомневался. Сильно сомневался. Так, будто это у него восстание тела случилось, а не у нашего общего врага.
Я про себя отсчитывала минуты и радовалась. Даже если сейчас случится невероятное и Гордон разорвет путы, а следом умоет моими слезами зашитую мной же рубашку, красный кустарник уже подействует. А это уже большая победа!
Арчи не веселился. Пыхтел под маской, которую мне жуть как хотелось содрать.
Он в ней и спит, интересно? Сросся прям! Вот бы снять ее и посмотреть, какой он под ней. Таит уродство или что-то еще?
Ай! Меня потащило с жуткой скоростью к Рамзи. Секунда – и вот он опять дышит мне прямо в лицо:
– С-с-сворски! Отзови свои корни!
Корни ему свои отозвать! Как же! Мои корни все уничтожил, семью убил, и тут отпустить. Да ни за что!
– Не могу! Через часик само отпустит… – сказала и услышала звонок на следующую пару, воспользовалась этим прекрасным шансом, чтобы оставить двух мужчин за бортом. – А мы пока с сокурсниками на пары пойдем! Учеба – свет…
И я задом отошла к своей троице, которые тут же сомкнули ряды, запихивая меня за свои спины. Повезло мне, что мы в одной упряжке оказались! Всегда прикроют из чувства причастности к моему попаданию в академию.
Рамзи откуда-то притянул канцелярский нож и стал виртуозно подпиливать корни. Но я не зря так схуднула – сил бросила много. А это значило, что стоило Гордону разрезать один корень и перейти к другому, как два отрезанных конца тут же срослись вместе.
Пожалуй, про час я соврала. До вечера страдать будет. Хорошо хоть, восстание тел прекратилось.
Я со своей тройкой отходила в сторону выхода, а вот другие адепты не спешили.
– Никому на пары не нужно? – голос Арчи Рейва звучал недовольно.
Почему-то показалось, что магистр недоволен не адептами, а лично мной.
– Может, помочь чем, профессор Рамзи? – спросил кто-то из стоящей рядом публики, когда я была уже у двери.
– Что, нашелся еще один идиот, который готов под ноль угрохать потенциал силы? Тогда прошу! – гаркнул Рамзи, а потом заметно тише пробурчал: – Не видишь, что даже я не трогаю чистую силу природы. Хотя что вам знать, первогодки! Идите и учитесь. Поумнеете!
Чистая сила природы? Ну да, папа говорил, что чище нашей родовой силы не найти. Не натолкнет ли это Гордона на мысли о настоящей мне?
Надеюсь, он слишком занят выпутыванием из затруднительного дела, чтобы подумать об этом. И я знала, в чем загвоздка: в отличие от других сил, маги природы работают с чистейшей энергией, при воздействии на которую преобразованной магией может случиться непредсказуемое.
Гордон Рамзи был силен. Очень. Я видела его силу и в образе девушки, и сейчас во время схватки. Неужели боится? Почему?
Решила спросить у троицы:
– Слушайте, я вот что не пойму: почему профессор готов дальше позориться, но не скрутит мои корни в клубок? Характер у него взрывной. Думал, что не сдержится.
– Да все просто. – Розововолосый Сай посмотрел на меня так, будто я не знаю элементарных вещей. – С везучестью Гордона Рамзи ему точно не поздоровится! Все знают, что профессор никогда не спорит и не рискует, потому что обязательно проиграет.
Проиграет? Невезучий? Я бы так не сказала. С моей семьей и мной он расправился четко!
– Тогда почему такого невезучего боготворят столько людей? – все еще не понимала я.
– Потому что он жутко талантливый и упорный. Ему с детства везет как утопленнику, а он все равно выбрался из самой грязи на верхушку мира, – пояснил рыжий Мик, и я уловила в его голосе уважение к Рамзи.
Так вот что имел в виду Арчи Рейв, когда говорил про везение Гордона… А ведь правда: и прореха появилась под профессором, и я на его пути. Теперь осталось сбросить его с этой верхушки мира прямо в могильную яму!
– Марк, что за выражение лица? – спросил Эш.
– Какое? – поинтересовалась я.
– Убийственное, – согласился с приятелем Мик.
– Я просто голодный! – И ничуть не соврала.
– Потерпи еще одну пару, потом пойдем в столовую. Ты опять выглядишь, как оживший труп, – брезгливо скривился Сай.
А я-то уже немного узнала парня – забота тут тоже проскользнула.
– Мне уже не привыкать, – улыбнулась я, чувствуя легкое головокружение от голода. Пусть я и выглядела не очень, зато могу без опасений снова набить живот. Вот тогда точно пойму, сколько нужно съесть на верхние достоинства, а сколько на нижние!
