Текст книги "Когда в прицеле любовь"

Автор книги: Наталья Берзина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Вполне! – ответила Жанна.

– В таком случае действуйте! – поставил точку Максим Максимович.

На то, чтобы освоить необходимые маршруты, Жанне одного дня не хватило, но, несмотря на трудности в виде пробок на дорогах и незнакомый город, кое в чем она преуспела. Вооружившись картой, штудировала названия, развязки, повороты и через три дня вполне успешно раскатывала по запруженным автомобилями улицам. Работы оказалось в самом деле много. Загруженность у Игната была такой, что Жанна только диву давалась, как они всюду успевают. Редкие часы отдыха проводили в поселке, гуляли по нетронутому лесу, по берегу искусственных прудов, разговаривали. Жанна никак не могла отделаться от ощущения, что рядом с ней Мирчо. Игнат настолько сильно походил на погибшего сына, что иногда девушка ловила себя на мысли: а ведь она относится к нему по-особому, совсем не так, как должно относиться к чужому ребенку. Мысленно она даже называла его сыном. Впрочем, и Игнат на удивление быстро привык к Жанне, стал называть ее просто по имени, в особенности когда они оставались наедине. Конфликты если и возникали, то только из-за компьютера. Жанна, как могла, ограничивала Игната, а его непреодолимо влекло к игрушкам и, как ни странно, к энциклопедиям, которыми буквально была забита память ЭВМ. Игнат оказался на удивление развитым и, пожалуй, слишком серьезным мальчиком. Было очевидно, что постоянные занятия давали свой результат. Жанна не во всем разделяла позицию родителей, на ее взгляд, мальчика в определенной степени лишали детства. Игнат поражал ее своей серьезностью и отношением к окружающей действительности. Стараясь хоть как-то компенсировать это, Жанна придумывала для ребенка новые и новые забавы, справедливо считая, что недопустимо воспитывать маленького умудренного жизнью старичка.

Игнат быстро понял всю прелесть детства и теперь эксплуатировал желание Жанны играть с ним на полную катушку. Поиграли в прятки на опушке леса, вволю набегались, присели на скамью под развесистым кленом. Вдруг Игнат заявил:

– Ты хорошая. Совсем не такая, как Валентина Сергеевна.

– Кто такая Валентина Сергеевна? – уточнила Жанна.

– Другая женщина, та, что была до тебя. Она тоже красивая, но только она больше с папой хотела заниматься, чем со мной. Расспрашивала, что да как. Про маму плохо говорила. Ты лучше!

– Поэтому ты сам мне решил все рассказать? – рассмеялась Жанна.

– Нет! Я просто так сказал. Мама у меня хорошая, только занята очень. У нее нет времени со мной играть. Папа тоже все время на работе. Это правда, что, когда я вырасту, тоже все время буду работать?

– Наверное. Людям нужно работать. Чтобы жить достойно. Но ты ведь не боишься трудностей? Вон как ты уже сейчас – и английским занимаешься, и спортом, и в школе учишься.

– Да, конечно, только это не серьезно. Я хочу иметь свое дело! Как у папы. Он знаешь какой? Самый лучший!

– Самый лучший папа? – уточнила Жанна.

– Нет! Не только! Он работает лучше всех! Поэтому и денег много зарабатывает.

– Ясно! Значит, ты тоже хочешь много зарабатывать?

– Конечно! Папа говорит, что деньги – это свобода. Пойдем на пруд? – неожиданно предложил Игнат.

На следующий день Максим Максимович отправился на прогулку вместе с сыном и Жанной. Благо день выдался чудесный. Выходной к тому же. Игнат, соскучившийся по отцу, которого видел довольно редко, не выпускал его руку из своей и непрерывно что-то щебетал, делясь впечатлениями. Жанна брела поодаль, чувствовала себя не просто лишней, а по-настоящему обделенной. Отвратительное чувство ревности грызло сердце. Этот мужчина, пусть и являющийся биологическим отцом Игната, никогда не уделял ребенку столько времени и внимания, сколько она. Так почему мальчик буквально повис на отце и совершенно не замечает ее, женщину, искренне вкладывавшую в него душу? Жанна с ужасом поняла, что начинает потихоньку ненавидеть Максима Максимовича. Странно, но к Ирине Владимировне она вообще не испытывала никаких чувств, а вот отец Игната вызывал стойкую неприязнь.

«Боже! Что со мной происходит? Я ведь не имею никаких прав на ребенка! Да, сейчас я с ним, но пройдет время, и во мне отпадет нужда! Игнат ведь не мой сын! Максим Максимович имеет полное право уделять своему сыну столько внимания, сколько считает нужным! Так почему мне больно видеть, как Игнат держит его за руку? Как разговаривает с ним, как смотрит отцу в глаза, стараясь всем свои видом показать, что он достоин и внимания и любви!» – думала Жанна, исподволь наблюдая, как бережно ведет себя с сыном Максим Максимович.

Вернувшись с прогулки, хозяин попросил Жанну зайти к нему в кабинет.

– Жанна, мы собираемся съездить отдохнуть на пару недель. Игнат поедет с нами. Так что у вас будет своеобразный отпуск. Конечно, я оплачу вам дорогу домой и обратно. Но компенсацию вы, извините, еще не заработали. Поэтому, пожалуйста, без обид! К нашему приезду, надеюсь, вы будете здесь. Расчет за отработанное время можете получить прямо сейчас. Кстати, вам полагается премия. Игнат от вас в полном восторге. – С этими словами Максим Максимович протянул Жанне конверт.

Она только и смогла сказать: «Спасибо». Слезы подступили к глазам. Она совершенно не ожидала, что ее могут вот так, безжалостно, разлучить с Игнатом.

Максим Максимович лично помог ей добраться до нужного вокзала. Хотя до отхода поезда оставалось более трех часов, Жанна была ему благодарна. Все лучше, чем пешком идти до электрички, трястись в переполненном автобусе, а после с пересадками добираться на метро. Чтобы занять хоть чем-то время, она прошлась по вечно перекопанной площади перед вокзалом, обследовала ближайшие торговые точки, купила подарки для матери и Ванды и, прихватив в дорогу роман в обложке, устроилась в зале ожидания на неудобном железном диванчике.

Как ни старалась Жанна успокоить себя, мысли постоянно возвращались к Игнату. Неосознанный страх потерять его вызывал настоящую панику. Она даже предположить не могла, что за неполные два месяца настолько привыкнет к мальчику. Что он станет для нее по-настоящему родным. Слова Максима Максимовича испугали. Разлука с ребенком, пусть даже недолгая, стала для Жанны настоящей трагедией. Последние дни перед отъездом она буквально не находила себе места. Старалась не расставаться с Игнатом ни на минуту. Словно пыталась напитаться им, заполнить мальчиком все сознание, все чувства. Теперь в душе оставалась лишь пустота. За пыльными окнами шумела чужая жизнь, перекликались электровозы, что-то рокотал динамиками диспетчер, а Жанна, сжав в руках книжку, смотрела прямо перед собой и видела только Игната.

В родной город поезд пришел утром. Вокзальная суета, навязчивые таксисты, на привокзальной площади толпа людей. Кто-то приезжает, кто-то уезжает. Кто-то пересаживается с одного маршрута на другой. Чтобы не оказаться в неудобном положении, Жанна отыскала таксофон и позвонила Ванде. Сонный голос подруги глухо прозвучал в трубке:

– Да, я вас слушаю!

– Ванда! Привет! Я в городе, можно к тебе приехать? – неуверенно спросила Жанна.

– Жанка?! Ты?! Какими судьбами? Конечно приезжай! У тебя ничего не случилось?

– Нет. Все в порядке. Просто неожиданно выпал небольшой отпуск, – стараясь оставаться спокойной, ответила Жанна.

Крепкий кофе, тосты с сыром, внимательный взгляд подруги. Жанна, стараясь не упускать деталей, подробно рассказывала Ванде о работе, об Игнате, старательно обходила все, что было связано с его родителями.

– Послушай, Жан, ты рассказываешь о ребенке так, словно он сирота. У него же есть и отец, и мать. Они что, совершенно не занимаются мальчиком? – спросила Ванда.

– Ну почему? Максим Максимович, когда есть возможность, уделяет Игнату внимание. Мать всегда занята, почти не бывает дома. В основном с ребенком сижу я. А что?

– Да просто у меня зародилось подозрение, что ты относишься к нему как к родному. Не боишься, что пройдет время, тебя уволят и окажешься у разбитого корыта?

– Боюсь! Он слишком похож на моего сына. Но сейчас я счастлива! Вот его увезли отдыхать, а я переживаю, как он там, все ли в порядке, не случилось ли чего.

– Выходит, ты для ребенка больше мать, чем та, настоящая? – поинтересовалась Ванда.

– Может, и так! – согласилась Жанна. – А у тебя как дела?

– Нормально. Отдыхаю. Через неделю уже на работу. Знаешь, в институте намного интереснее работать, чем в школе. У нас декан очень интересный человек. Такой, знаешь ли, основательный. К тому же мужчина привлекательный.

– Ты часом в него не влюбилась? – усмехнулась Жанна.

– Ты что?! Он женат! Причем, как мне показалось, очень серьезно женат. Жена у него молодая. Красавица!

– А разве бывает по-другому? – уточнила Жанна.

– Еще как! Знаешь этих мужиков? Жена дома, а они за каждой юбкой увиваются! Нет! Этот насквозь положительный. Послушай, Жанна, а как же ты справляешься с собой? Ты у нас женщина волевая, целеустремленная, и вдруг…

– Ты по поводу амбиций и всего прочего? Знаешь, что я тебе скажу. Едва я познакомилась с семьей, сразу решила, что все мои амбиции нужно аккуратно свернуть в трубочку и засунуть куда подальше. Работа есть работа, деньги, к сожалению, многое решают. Так что закрутила гайки и просто делаю свое дело. Вот так.

В тот же день Жанна навестила мать. Та пребывала в счастливом неведении и даже не узнала дочь. Только спросила, что женщина ей принесла. Переговорив с врачом, Жанна оставила деньги на содержание и, вконец расстроенная, вернулась в город. Все две недели она пыталась отоспаться и отдохнуть, но неясное беспокойство не покидало ни на минуту. Особенно тяжело стало, когда Ванда вышла на работу. Неделю Жанна не находила себе места. Всем сердцем она стремилась к Игнату. Желание увидеть его поскорее заставило ее купить билет и вернуться на два дня раньше намеченного срока. В поселке она встретила вернувшихся с отдыха Максима Максимовича и его семью. То, с какой радостью бросился к ней Игнат, захлестнуло сердце Жанны теплой ласковой волной. В хлопотах, в подготовке к школе незаметно пролетело время. А в начале сентября случилось несчастье. Ирина Владимировна погибла в автокатастрофе.

Как бы ни был потрясен Максим Максимович, руководить расследованием обстоятельств смерти жены он взялся лично. На похоронах Жанна вынуждена была присутствовать, держалась рядом с непривычно суровым и серьезным Игнатом, лишь изредка посматривала на людей, которые пришли проводить в последний путь нелепо погибшую молодую женщину. В основном присутствовали коллеги Ирины Владимировны и Максима Максимовича. Вдруг Жанна заметила знакомое лицо. Сомнений не было, рядом с гробом стояли Михаил Ардашевский и Милочка. Те самые попутчики, которые были с ней на теплоходе, когда она возвращалась из Салоник в Констанцу. Короткое знакомство напомнило девушке о многом, но главное она не забыла: тогда она представилась совсем другим именем. Опустив глаза, Жанна потянула Игната за руку, стараясь скрыться. Успела заметить, как сильно сдал за последнее время Михаил. Там, на теплоходе, он был бодрым и сильным мужчиной. Сейчас рядом с красавицей Милочкой стоял бледный, с ввалившимися глазами старик. Милочка, наоборот, избавилась от прежней вульгарности и выглядела настоящей светской львицей. К счастью, Михаил ни разу не взглянул на Жанну, а его спутнице было явно не до девушки.

Сразу после похорон Жанна увезла Игната домой. А вечером ее вызвал к себе Максим Максимович. Дрожа от страшных предчувствий, Жанна вошла в кабинет.

– Жанна, вы знакомы с Ардашевским? – напрямую спросил Максим Максимович.

– Вряд ли это можно назвать знакомством. Два года назад мы плыли вместе на одном теплоходе.

– Он узнал вас и почему-то уверен, что вы назвались другим именем! Вы мне можете это как-то объяснить? – продолжал допрашивать растерявшуюся Жанну Максим Максимович.

– Это естественно. Я представилась так, как звал меня муж. Имя Жанна для сербов не слишком благозвучно. Вот он и называл меня Миланой. Я невольно назвала именно это имя. Разве это преступление?

– Ваш муж…

– Он погиб. Американцы бомбили города. Погибла вся семья, и мой сын, и его родители. Я в это время была на работе.

– Как вы попали в Грецию? – спросил Максим Максимович.

– От войны все бежали куда придется. Мне удалось выбраться через Салоники. Дальше в Румынию. Оттуда вернулась домой, – с каждым словом увереннее объясняла Жанна.

– Хорошо, можете идти, но учтите, мне придется все проверить! – отпустил ее Максим Максимович.

Ночь стала для Жанны тяжким испытанием. Больше всего ей не хотелось, чтобы кто-то узнал, чем она занималась после смерти Себастьяна. Больше всего на свете она хотела забыть и войну, и то, что она в свое время называла просто работой.

А утром состоялся неприятный разговор с начальником охраны. Этот мужчина с красным обветренным лицом и манерами пирата всегда раздражал ее. Теперь его вопросы вселяли страх. В течение двух часов Игорь Дмитриевич терзал Жанну вопросами, все они сводились к нехитрой, как мычание, мысли, что именно она виновна в гибели Ирины Владимировны. Какие только доводы не приводила Жанна, Игорь Дмитриевич упорно стоял на своем. В гибели хозяйки виновна она! Когда Жанна перестала представлять, что делать, в комнату вошел незнакомый мужчина. Молча присел в сторонке. Послушал. Затем задал пару ничего не проясняющих вопросов. Зачем-то поинтересовался, умеет ли она паять, и, резко встав, кивнул Игорю Дмитриевичу. Оставив Жанну одну, мужчины вышли из комнаты. Она просидела в одиночестве более получаса. Не зная, что делать, подошла к двери. Тронула ручку. Дверь послушно открылась. В холле никого не было. Жанна прошлась по дому. Тихо, только из кухни доносились приглушенные звуки. Она направилась туда. Соня с печальным лицом и заплаканными, покрасневшими глазами готовила обед.

– О, ты дома! А я думала, ты в городе! – воскликнула экономка. – Давай я тебя покормлю, скоро за Игнатом ехать!

– А мы одни? Игорь Дмитриевич разве уехал? – удивилась Жанна.

– Да, уже давно! А что?

– Да так! Не нужно обеда, я уже и так опаздываю!

Жанна отправилась в гараж. Место, на котором обычно стояла машина Ирины Владимировны, больно кольнуло глаза. Она вывела из гаража «форд» и отправилась в школу за Игнатом.

Спустя два дня за завтраком Максим Максимович попросил Жанну принести ему ключи и документы на «форд». Не понимая, что происходит, она сходила в свою келью и, вернувшись в столовую, положила все на стол перед хозяином. Решив, что ее увольняют, она теперь думала только о том, как добраться домой и на что содержать мать.

– Хорошо! – кивнул Максим Максимович. – А что вы побледнели? Плохо себя чувствуете?

– Нет! Все в порядке! Я свободна?

– Вы ведь даже не позавтракали!

– Спасибо, я не голодна! – стараясь скрыть подступившие слезы, отказалась от еды Жанна.

– Бросьте! Вам сегодня, насколько я помню расписание сына, предстоит провести почти весь день в городе! Глядя на вас, и мальчик не ест!

– Вы сказали, что я свободна! Когда мне собирать вещи? – прямо спросила Жанна.

– Я ничего подобного не говорил! Вы что, собрались уйти от нас, даже не поставив меня в известность? – замер с чашкой у рта Максим Максимович.

– Но без машины…

– Ах! Это?! Так у вас уже другая машина! В гараже стоит «нексия». Документы в бардачке. Ключи там же. Я забыл вам сказать. «Форд» я решил убрать. Так что работайте спокойно!

У Жанны отлегло от сердца. Она была уверена: Игорь Дмитриевич сделал все возможное, чтобы Максим Максимович избавился от нее. Оказалось, что ей всего лишь поменяли автомобиль. В обычных заботах об Игнате прошла еще неделя. Траур по Ирине Владимировне продолжался, Жанна старалась занимать все внимание мальчика, чтобы он легче перенес потерю. В субботу день выдался на удивление солнечный и теплый. Природа словно решила порадовать людей коротким возвратом к лету. После завтрака Максим Максимович не уехал, как обычно, в город, остался дома. Жанна предложила Игнату погулять. Мальчик принял предложение без особого восторга, но согласился. Видно было, что ребенку нелегко. Неспешно пройдясь до прудов, Игнат вдруг повернул назад.

– Что-то не так? – забеспокоилась Жанна.

– Нет, просто давай вернемся к дому. Я хочу побыть с папой.

– Хорошо! – согласилась Жанна.

Они медленно шли по тропе, причудливо петлявшей среди раскидистых кустов сирени. Неожиданно впереди мелькнул знакомый силуэт Максима Максимовича. Он торопливо спускался в ложбину, где находился старый, оставшийся с давних колхозных времен гараж. Неприглядный, с дырявой крышей и покосившимися воротами, он не заинтересовал никого их живущих в поселке. Так и пропадал. Игнат заторопился. Жанна едва поспевала за ребенком. Когда они вышли на прогалину, где находилось полуразрушенное строение, Жанне стало не по себе. Отремонтированная крыша. Солидные железные ворота. От недавно поставленного столба к зданию тянутся провода. Самым удивительным было то, что буквально две недели назад ничего этого и в помине не было. Максима Максимовича нигде не было видно. Игнат негромко ухнул и побежал к воротам. Жанна бросилась за ним. Дверь, новая, недавно поставленная, оказалась приоткрытой. Игнат юркнул в нее. Жанна не успела его остановить.

Яркий свет ударил по глазам. Прямо посреди залитого беспощадным электрическим светом гаража стояла изувеченная машина Ирины Владимировны. Приподнятая на подъемнике, наполовину разобранная. Возле нее возились какие-то люди в рабочих комбинезонах. Максим Максимович стоял рядом с ними, наблюдая за работой. Поодаль, почти в таком же состоянии, на колодках висел «форд», на котором прежде ездила Жанна. Игнат подбежал к отцу, вцепился в его руку и не отрываясь смотрел на залитое запекшейся кровью сиденье и панель автомобиля. В мгновение ока Жанна оказалась рядом с ними.

– Боже, Максим, это?… – воскликнула она и осеклась.

– Да! Это машина Ирины. Ребята ищут причину катастрофы. Идемте на свежий воздух!

Максим Максимович повел Игната к выходу. Жанна, опустив голову, понуро поплелась следом. Ее смутила собственная несдержанность. Она назвала его по имени и теперь ожидала возмущения и отповеди.

Под деревьями уже не пахло разлитым маслом, бензином и гниющей кровью. Можно было перевести дух.

– Не смотрите на меня как на чудовище! Я не верю, что произошел несчастный случай! Как ни пытается меня в этом уверить наш дорогой Игорек. Кстати, Жанна, можете называть меня по имени. Только зря вы привели сюда Игната, не нужно ему на это смотреть. Да и вы тоже побледнели! – Максим Максимович вгляделся в лицо Жанны.

Не отпуская руки сына, он направился к дому. Жанне ничего не оставалось, как пойти следом. Уже на пороге Максим Максимович остановился и, посмотрев на Жанну, сказал, обращаясь к сыну:

– Есть свежее и оригинальное предложение. Поедем-ка мы на рыбалку! Сто лет не рыбачил! И вы, Жанна, тоже собирайтесь. Есть у меня старый приятель. У него домик прямо на берегу озера. Лодка есть. Банька. Соглашайтесь! Завтра все равно выходной. Развеетесь, да и мы с Игнатом должны наконец побыть вместе!

– Я никогда рыбу не ловила! – с сомнением пожала плечами Жанна.

– Это не страшно! Собирайтесь! – настаивал Максим Максимович.

Кивнув в знак согласия, Жанна направилась в свою келью, на ходу обдумывая, что взять с собой и в чем ехать. Выбор оказался невелик: спортивный костюм да ветровка на все случаи жизни.

Ехать пришлось довольно долго. За окном «лендровера» мелькали тронутые осенней желтизной березы, краснели клены. Устроившись вместе с Игнатом на заднем сиденье, Жанна задумчиво глядела на пролетающие пейзажи и вспоминала такую же осень, только много лет назад. Тогда она только начала встречаться с Себастьяном. Однажды они отправились за город…

Стояла чудная погода. Несмотря на начало октября, солнце мягко согревало притихший парк. Опавшие листья шуршали под ногами. Синее без единого облачка небо раскинулось над землей. С печальным трогательным курлыканьем стаи журавлей улетали на юг. Себастьян провожал их взглядом, словно желая вот так же расправить могучие крылья и полететь на родину, где синее море плещется среди скалистых берегов, накатывается, шурша, на песчаные пляжи. В тот раз он впервые завел разговор о том, что хочет жить с Жанной в родной стране. Там его родные и близкие, там мама на завтрак подает на стол еще теплую гибаницу со свежим каймаком, а еще гуляш из фасоли, а после, когда утолен первый голод, на столе появляется гювеч. Прямо в горшке. Горячий, сочный, ароматный! А вечером можно заглянуть в ближайший ресторанчик и под бокал терпкого вина отведать чевапчичи или радшничи. Жанна тогда смеялась над незнакомыми названиями блюд, еще не представляя, как обернется ее жизнь. Тогда, в парке, Себастьян впервые поцеловал ее. Она до сих пор помнит вкус его губ, взволнованный шепот, неуловимо понятные слова на сербском языке, от которых кружилась голова.

Они долго стояли над по-осеннему прозрачной рекой. Держали друг друга за руки и говорили, говорили, говорили… А еще целовались, и не важно, что губы уже распухли и потеряли чувствительность, пустяк, что солнце опустилось за горизонт и вечерний холодок ощутимо покусывал щеки и руки. В город вернулись пешком. Транспорт уже не ходил. Себастьян вел усталую Жанну по ночным улицам и целовал под каждым фонарем.

Шоссе закончилось. Джип затрясло на ухабах проселка. Задремавший было Игнат проснулся и, узнав знакомые места, прильнул к окну.

– Жанна! Смотри! Вон там водяная мельница! А за поворотом будут спуск, где мы с папой чуть не перевернулись! Смотри! Смотри! Старая церковь!

Игнат стремился показать Жанне все сразу. Вертелся на сиденье, размахивал руками и, казалось, совсем забыл, что мамы у него больше нет. С одной стороны, это немного успокаивало женщину, меньше будет проблем, с другой, настораживало – не слишком ли быстро. Места и впрямь были чудесные. Холмы, поросшие лесом, широкие пустоши с по-осеннему поникшей травой, голубые зеркала озер. На одном из вдавшихся в озеро полуостровов привольно раскинулось несколько усадеб. Именно усадеб, а не скромных крестьянских наделов. Да и дома стояли там соответствующие. Не самые простые люди жили в них. Джип Максима направился к самому дальнему строению. Сложенный из оцилиндрованных бревен в полноценных два этажа, да еще на высоченном фундаменте из дикого камня, дом возвышался на берегу, как сказочный терем. Все было при нем – и резные наличники, и высокое, с колоннами красное крыльцо, так и казалось, что он вышел с иллюстрации к детской сказке или перенесся неведомо как из древности. «И это он назвал домиком! – подумала Жанна. – Интересно, как он воспринял бы домик, в котором я жила? Назвал бы хижиной или землянкой?» Впрочем, как еще мог рассуждать человек, который посвятил себя торговле недвижимостью? Для него любое строение – только сумма в долларах или рублях, в зависимости от значимости. Жанна уже имела достаточно четкое представление и о том, чем именно занимается Максим, и о суммах, которые прокачиваются через его фирмы. Сначала она просто не могла поверить, что обычный внешне человек управляет финансами, сопоставимыми с бюджетом если не области, то крупного города, а после просто смирилась с этим обстоятельством. Наверное, и друг, который имел столь «незамысловатый» домик, не был слишком ограничен в средствах. Просто если в поселке все были приблизительно на одном уровне, то вот так, в открытую, кичиться своими деньгами – попахивало откровенным вызовом. Здесь пахло миллионами!

Как ни просторен был дом, места в нем для Жанны не нашлось, поселили ее во флигеле.

Вечером, когда мужчины вернулись с рыбалки, Жанна, не зная, где разместили Игната, решила ничего не уточнять и отвела его во флигель. Уложила мальчика на свою постель. Сама устроилась на диване и, слушая сбивчивый, путаный, но оттого еще более восторженный полусонный рассказ ребенка о проведенной с отцом рыбалке, незаметно уснула со счастливой улыбкой на лице.

Стук в дверь, нервный, нетерпеливый, разбудил Жданку на рассвете. Она вскочила как по тревоге, в секунду натянула спортивный костюм, коротко бросила: «Да» – и только подскочив к двери, сообразила, где находится.

– Кто там? – настороженно спросила она.

– Я! – ответил совершенно незнакомый голос.

– Слушай, дружище, убирайся! Не устраивай дебош! – грозным шепотом сказала Жанна, лихорадочно ища глазами хоть что-нибудь, способное послужить ей оружием.

– Ты что, меня не узнаешь? Ясно, если жена с тобой не разговаривает с самого утра, значит, вечер удался на славу! – прохрипел мужчина.

– Я не твоя жена! – воскликнула Жанна. Я сейчас позвоню Максиму Максимовичу.

– Жанна, это же я! – прохрипел голос.

Она не поверила собственным ушам. Осторожно приоткрыв дверь, выглянула в щель. О, ужас! Прямо перед ней стоял небритый, какой-то помятый Максим.

– Что с вами? – охнула Жанна.

– Знаешь, кто никогда не пьет, не курит, не принимает наркотиков? Животные! – дохнул на нее диким перегаром Максим.

– Однако! Что вы намерены делать? – снова шепотом спросила Жанна.

– Как что? Мы на рыбалку едем! Игната пора будить!

– Максим Максимович, какая рыбалка! Вы же не в состоянии стоять на ногах!

– А я сидя собираюсь ловить! – гоготнул он.

– Простите, но это просто невозможно! Пойдите проспитесь! Вы же утопите и себя и ребенка!

– Так и ты с нами поплывешь! Спасешь в случае чего! Плавать-то умеешь? – едва не напирая на девушку грудью, говорил Максим Максимович.

– Папа! Я уже встаю! – раздался за спиной Жанны голос Игната.

– Это просто сумасшествие какое-то! – воскликнула девушка. – Выйдите, пожалуйста, мне нужно одеться.

Максим мотнул головой и затворил дверь. Жанна растерянно прошлась по комнате. Опустилась на диван и, глядя, как суетится ребенок, тяжело вздохнула. Делать нечего, придется собираться и отправляться с Максимом. Оставлять его с Игнатом в таком состоянии нельзя. Точно – или сам утонет, или ребенка утопит. Что за существа такие эти мужики? Как выпьют – сам черт не брат! Горестно вздохнув, Жанна натянула на себя свитер, куртку и проследила за тем, чтобы Игнат оделся тепло и удобно. «Вот черт! Из-за этого полоумного папаши ни умыться, ни ребенка завтраком накормить!» – мелькнула мысль, но за дверью уже раздавалось нетерпеливое сопение.

Утро было тихое, безветренное, Максим довольно быстро приходил в себя. К счастью, отправились они не на утлой лодчонке, а на настоящем катере. За штурвалом стоял незнакомый парень, ловко управляясь с громоздким судном. Максим начал адекватно воспринимать действительность, показал Жанне крошечный санузел, где по очереди, в тесноте, удалось умыться и привести себя в порядок. На катере был даже миниатюрный камбуз. Горячий крепкий кофе оказался весьма кстати. Да и Игната удалось накормить, пусть бутербродами, но это все же лучше, чем ничего. Когда солнце поднялось достаточно высоко, Максим с сыном все еще пытались поймать ту самую большую рыбу, а Жанна устроилась на слегка покачивающейся палубе и лениво следила за мужчинами. Хотя мир снова обрел цвет и, можно сказать, розовые тона, один вопрос не давал ей покоя. Сюда их привез Максим, а обратно? Не сядет же он за руль после ночных возлияний!

На берег вернулись только к вечеру. Усталые, голодные, но довольные. Игнат едва не плясал от восторга. Еще бы, он вытащил щуку не многим меньше, чем он сам! Обед получился поздним, скорее он напоминал ужин. Устроились в беседке. Максим усадил Жанну рядом с собой, устроил с другой стороны сына.

Ее насторожило то, что Максим позволил себе бокал виски. Когда она взглянула на него, он, прочитав в ее взгляде тревогу, усмехнулся и заявил:

– Вы меня сегодня повезете, дорогуша! Прошу вас, побудьте моим водителем хотя бы в этот вечер!

Успокоенная этим сообщением, Жанна кивнула в знак согласия и улыбнулась. Теперь опасаться было нечего. Уж она-то довезет Игната, а заодно и его отца до дома в полной безопасности.

Приноровиться к тяжелому джипу удалось достаточно быстро. Жанна только удивлялась послушности и мощи английского автомобиля. Сидеть за рулем могучего монстра было приятно. И хотя добрались до родного поселка только к полуночи, Жанна осталась довольна выходными.

Потихоньку жизнь начала налаживаться. Жанна, посвящая себя ребенку, не замечала ничего вокруг. Девушка только и отмечала изменения в природе. Водить машину стало труднее, несмотря на то что Максим распорядился переобуть «не-ксию» в зимние шины. День сократился до предела. Как-то незаметно подкрался Новый год. Соня помогла нарядить елку. С Игнатом пришлось поездить по различным новогодним мероприятиям, но сама Жанна не ощущала приближения праздника. Максим оставался в своем репертуаре. Завтракал вместе с Жанной, пропадал на работе весь день, зачастую возвращался лишь к полуночи. Впрочем, такое положение дел вполне устраивало девушку. Она могла все время проводить с Игнатом и получать от этого несказанное удовольствие.

Новый год они встречали вдвоем. Максим, как обычно, отправился куда-то в клуб, а Игнат и Жанна остались предоставленными самим себе. Обменялись загодя приготовленными подарками, посидели за праздничным столом и, подняв бокалы с соком, под бой курантов отметили наступление Нового года. Мальчик, как ни старался держаться бодро, вскоре начал клевать носом, Жанна уложила его спать. Вернувшись, она немного посмотрела новогоднюю программу, но это ей вскоре наскучило. Включив компьютер, она просмотрела электронную почту, ответила на целый ворох поздравлений, почти не глядя на имена и ники отправителей, пока взгляд не зацепился за одно письмо.

«Поздравляю с Новым годом! Желаю тебе счастья и долголетия. Надеюсь на скорую встречу. Норимайтис».

Обратный адрес незнаком. Невозможно даже установить, откуда отправлено письмо! Решив, что это ошибка, Жанна вышла из Сети и легла спать.

Максим появился лишь к полудню. На удивление свежий, почти без запаха спиртного. Сони дома не было. Она взяла выходные, и Жанна согласилась похозяйничать за нее. По этой причине ей пришлось накрывать обед для Максима и Игната. Выслушав стандартные комплименты по поводу кулинарных способностей, она присела за стол. Максим старался скрыть раздражение. Несколько раз пытался куда-то дозвониться. Но по всей видимости, трубку никто не брал.

– Спят они, что ли? – в сердцах воскликнул он, со злостью швырнул дорогущий телефон на стол.

– Что-то случилось? – с участием спросила Жанна.

– Да, до сестры дозвониться никак не могу! Она не поздравила ни меня, ни родителей с Новым годом. Теперь трубку не берет! Ни она, ни ее шалопутный муженек! Жанночка, будьте добры, принесите мне виски.

– Может, просто спят еще? Загуляли! Такое бывает! – попыталась успокоить Максима девушка.