Текст книги "Четки Изабеллы Кастильской"

Автор книги: Наталья Александрова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

От крыльца дома вела когда-то очень давно заасфальтированная дорога, по которой и уехала машина. За прошедшие годы асфальт растрескался, в трещины пробивалась трава. Вдоль этой дороги были кусты, дальше виднелись редкие деревья.

Парк, что ли? Не похоже. Значит, если идти по дороге, я выйду на какую-нибудь улицу, где смогу поймать машину. В джинсах у меня есть потайной карманчик, где лежит парочка купюр, я всегда кладу их на всякий случай, доехать до дома хватит. Жизнь научила меня заранее готовиться ко всяким неприятностям.

И ключи от квартиры эти уроды не отобрали, вообще меня не обыскивали, так что обязательно нужно побывать в той квартире, забрать документы, деньги и кое-что из вещей.

Нужно поторопиться, пока меня не хватились.

И если вы думаете, что я побежала вперед по дороге, то глубоко ошибаетесь. Нет уж, ученая уже, у меня принцип: если ждут от меня самого естественного поступка – я делаю в точности наоборот. Опять-таки жизнь научила.

Итак, я обошла дом, увидела сзади остатки дощатого забора, пролезла в довольно широкий пролом и в неверном свете наступавших сумерек разглядела узенькую, довольно сыроватую тропинку. И рванула по ней, думая только о том, чтобы не плюхнуться в грязь и не расцарапать лицо о камни, ржавую арматуру и куски раскрошившегося цемента, которые валялись под ногами в изобилии.

Бежала я минут десять, потом посмотрела на часы (эти уроды их тоже не отобрали!) и поняла, что нужно торопиться. И тут как раз выбежала на довольно большую поляну, а за ней тускло блеснула вода.

Это оказался небольшой такой прудик, вода была как темное зеркало, и узкий серп луны отражался в ней.

Я обошла пруд почти по периметру, напугала селезня, который, переваливаясь, вышел на тропинку прямо передо мной, перебралась через канаву по заботливо проложенным мосточкам и снова огляделась. Позади остался пруд, слева виднелись какие-то ангары, с другой стороны шли старые гаражи.

Я повернула к этим гаражам, поскольку там скорее могла попасться машина, – и вот, повезло, как раз выезжал из ворот скромного вида автомобиль.

Неизвестно, что подумал водитель, когда я возникла рядом с ним из сгущающейся темноты и постучала в стекло, однако притормозил и спросил не слишком любезно, какого черта мне надо.

Я попросила подбросить, куда он сможет.

– Тебя что – ограбили, что ли? – спросил дядечка неопределенного возраста, во всяком случае, так я решила по голосу.

– Вроде того, – вздохнула я, садясь рядом с ним, – но вы не беспокойтесь, я вам заплачу, у меня деньги есть, – я показала ему смятую пятисотку.

Вблизи я разглядела, что дядечка сильно пожилой, и приготовилась уже, что всю дорогу он станет меня воспитывать и учить жить, а потом начнет вспоминать, как в советские времена он был о-го-го!

Но он ничего не сказал, только спросил адрес. Оказалось, что ему надо к дому, что с моим почти рядом.

– Жену встречаю, – пояснил он, – дочка поздно с работы возвращается, она с внуками сидит.

И молчал всю дорогу, за что я была ему очень благодарна. Потому что мне нужно было подумать.

Собственно говоря, мысль была только одна: как попасть в квартиру, и самое главное: как оттуда выйти незамеченной? Потому что из квартиры нужно уходить, иначе эти уроды меня там найдут. И теперь не станут миндальничать и побьют от души, а может, и пытать будут. Ничего не добьются, конечно, поскольку я понятия не имею, чего им от меня надо, но живой не выпустят.

Да, подставила меня Катька, и за что только, вот что я ей сделала? Но об этом я подумаю потом.

Какой у меня девиз? Дисциплина и полный самоконтроль, иначе я пропаду. Жизнь меня многому научила, в частности как быстро эвакуироваться из любого места.

Итак: попасть в квартиру, мигом собрать вещи, прихватить паспорт и кое-какие наличные деньги и быстро делать ноги.

Куда идти? Это другой вопрос, и его будем решать потом, когда выберемся из квартиры. Проблемы нужно решать по мере их поступления.

Тут я заметила, что машина повернула на ту улицу, где я жила вот уже… две недели. И с разгону подъехала к моему дому.

– Подъезд какой? – спросил водитель.

– Да не надо до подъезда, я тут, на углу выйду! – всполошилась я, а ну как эти уроды уже узнали о моем побеге и теперь караулят меня возле подъезда, а то и возле квартиры?

– Ну, как знаешь! – Он затормозил на углу. – Беги давай, налегке-то замерзнешь…

И верно, на мне только джинсы и тонкий свитерок, эти гады даже пальто не дали взять. Надо же, болталась там по кустам чуть ли не час и даже не заметила, что холодно. Хоть и конец апреля, и солнце днем вроде светит, а все ходят в пальто да в куртках.

– Спасибо вам. – Я протянула дядечке смятую пятисотку и пошла было, но тут он закричал, чтобы я подождала, и сунул мне сдачу – двести рублей.

– Мне лишнего не надо, – твердо сказал он, – у тебя и так неприятности, так чего я стану наживаться.

Нет, все же попадаются иногда на моем пути хорошие люди. Правда, редко…

Очень осторожно я высунула голову из-за угла и осмотрела двор.

Вроде бы ничего необычного, машины припаркованы все более-менее знакомые. Забыла сказать, когда вселилась в этот дом, я внимательно изучила машины жильцов. Не всех, конечно, но хотя бы из нашего подъезда. Как уже говорила, жизнь научила меня предусмотрительности и осторожности.

Сейчас никаких незнакомых машин возле подъезда не стояло, и той неприметной серой, на которой приехали те уроды, тоже не было. Что ж, успокаиваться пока рано.

Я ощупала в кармане ключи. Ужасно захотелось вдруг плюнуть на все, подняться в квартиру и прежде всего встать под душ.

Хорошо бы, конечно, принять ванну с лавандовой пеной, выпить горячего чаю и лечь.

Ну да, на часах половина девятого, но со мной уже столько всего случилось, что хочется лечь и ни о чем не думать хотя бы до утра.

«Не расслабляться!» – тут же приказала я себе.

Вот что бы сделал на моем месте нормальный человек? Быстрее побежал бы домой, чтобы не простудиться, стоя тут на ледяном ветру. Но, как я уже говорила, жизнь научила меня всегда поступать наоборот, так оно надежнее.

Я тихонько пересекла двор и юркнула в проход между стеной дома и двумя гаражами, что притулились в углу.

Дом, где я сняла квартиру, был самой обычной панельной девятиэтажкой, и двор соответствующий – детская площадка в середине, по бокам чахлые кустики и два инвалидных гаража, причем машин в них давно не стояло, а собирались какие-то темные личности и выпивали там на ящиках. Злобные старухи, которые присутствуют в каждом дворе, отчего-то их не гоняли, правда, компания вела себя тихо, и однажды я видела, как один из них, кажется, Леня или Веня, нес той же Варваре Семеновне тяжелые сумки.

Не за так, небось, а за малую денежку. Это Катька говорила, но сейчас я о ней думать не хочу.

Значит, за гаражами меня искать никто не станет, какой молодой женщине в здравом уме придет в голову вечером идти туда на поиски бомжей? А за двести рублей, я думаю, Веня (или Леня) произведет для меня разведку.

Однако меня поджидало разочарование, за гаражами никого не было, очевидно, компания перебралась к вечеру в более теплое место.

Я призадумалась, тут послышалось шуршание, и прямо на меня выскочил джек-рассел-терьер, а в зубах у него была… о господи, в зубах он держал крысу, и, кажется, она еще шевелилась.

Я попятилась, но если вы думаете, что собиралась визжать, бежать или вообще терять сознание, то это не про меня. Не то чтобы я не боялась крыс, но жизнь научила меня не делать резких движений и всегда держать себя в руках.

– Марти! – Это выскочил мальчишка лет двенадцати и радостно ухватил терьера за поводок.

– Молодец! – приговаривал он одобрительно. – Поймал! Ого, придушил уже…

– Она притворяется, – сказала я, потому что с моей стороны было видно, что крыса только для вида обвисла, а сама посматривает по сторонам с намерениями бежать.

Я даже симпатию к ней почувствовала – вот ведь молодец, не сдается до последнего.

А мальчишку я узнала, он в нашем подъезде живет, однажды мы с ним и собакой ехали в лифте.

– А вы что тут делаете? – с подозрением спросил он.

Терьер в это время переступил кривыми лапами и положил крысу на землю, очевидно, ему надоело ее держать.

Мгновенно ожив, как я и предполагала, крыса юркнула под гараж. Марти рванулся за ней и, разумеется, не успел.

– Ну вот, – вздохнул мальчишка, – опять упустил.

– Слушай, у меня к тебе дело, – начала я, поняв, что, если побуду на улице еще немного, то и вправду подхвачу простуду, – можешь ты подняться на четвертый этаж и посмотреть, что там творится?

– А вам зачем? – спросил он нагловато.

– Слушай, я же тебя не спрашиваю, зачем тебе эта крыса? – возмутилась я.

– Биологичке подсунуть, – ответил он сразу, – пускай она ее наглядно изучает.

– Так вы же сейчас на удаленке, – удивилась я, – как же ты ее подсунешь?

– В почтовый ящик положу, – насупился он, – знаю, где эта зараза живет.

– Ну… – я хотела было сказать, что так делать нехорошо, что человек, особенно если он женщина, может дохлой крысы испугаться до инфаркта, но вспомнила свою школьную биологичку – жуткую бабу с металлическими зубами, которая и говорила-то каким-то скрежещущим голосом, как землечерпалка, и решила не вмешиваться. В конце концов, биологи не должны бояться грызунов, ни живых, ни дохлых. Тем более что крыса убежала.

– Так сделаешь? – Я правильно поняла взгляд мальчишки и показала ему двести рублей.

– Это несерьезно, – он возмущенно поднял брови, – меньше тысячи не возьму.

– Сколько? – ахнула я. – Марти, скажи своему хозяину, что жадничать некрасиво!

Терьер не ответил, он увлеченно рыл лапами подкоп под гараж.

– Триста! – сказала я.

– Восемьсот, если денег жалко, – хмыкнул малолетний нахал.

– Пятьсот, и закончим на этом! Не нравится – свободен! – Я всерьез разозлилась.

– Ладно, держите Марти. – Он бросил мне поводок и ушел.

За это время я уговорила Марти обойти гараж и попробовать достать крысу с другой стороны, но там тоже ничего не вышло. Видимо, у крысы было надежное убежище.

Мальчишка вернулся через пять минут, сказал, что лифт работает, и на площадке четвертого этажа все тихо: ничья дверь не опечатана и грязи на полу нету. И что он позвонил в мою квартиру, и никто не открыл. А еще смышленый ребенок глазки двух соседних квартир на всякий случай резинкой залепил, хоть я его об этом и не просила.

Я отдала ему честно заработанные пятьсот рублей, и мы вошли в подъезд, парень сказал, что раз крысы нет, то они уже нагулялись. Им было выше, на седьмой, но, когда двери лифта раскрылись на четвертом, Марти выскочил.

И надо же было такому случиться, что в это самое время дверь квартиры Катерины тоже слегка приоткрылась, и на площадку высунулась кошка. Белая, чрезвычайно пушистая, наверняка породистая.

Я вытаращила глаза, поскольку знала, что никакой кошки у Катерины не было, я бы заметила.

Тут дверь открылась шире, и я увидела старушку. Очень милую такую бабусю, с аккуратно уложенными седыми волосами и маникюром. Одета старушка была в скромное такое платьице в неявную школьную клетку, на ногах – тапочки с помпонами.

Кошка, увидев, что путь свободен, выскочила на площадку. Марти оживился и ловким хоккейным финтом вырвал из рук мальчишки поводок. Кошка, заметив терьера, увеличилась в размерах раза в четыре и зашипела, как закипающий чайник.

– Муся! – закричала старушка и схватилась за сердце.

– Марти! – взвизгнул мальчишка, коршуном бросился на своего терьера и схватил поводок в прыжке, однако кошка успела все же смазать Марти лапой по морде, отчего он завизжал. Парень схватил его в охапку и запихнул в лифт, а кошка, вместо того чтобы гордиться своей победой, рванула наверх, чтобы встретить ненавистного терьера на выходе из лифта или что там еще пришло ей в голову.

– Мусечка… – старушка смотрела умоляюще, – поймайте ее, пожалуйста!

Я устремилась за кошкой и нашла ее только на шестом этаже. Эта нахалка сидела возле мусоропровода и умывалась с самым невинным видом.

– Пойдем домой? – спросила я с опаской, вспомнив расцарапанную морду терьера.

Кошка из-под задранной лапы бросила на меня оценивающий взгляд и решила, что с нее хватит на сегодня приключений, так что позволила взять себя на руки и только чуть-чуть подрала мой свитер. Так уж, для порядка. Впрочем, после пробега по кустам и репейникам этот свитер и так никуда не годился.

– Дорогая моя! – Старушка радостно прижала руки к груди. – Вы не представляете, как я вам благодарна! Муся… она такая впечатлительная! И так боится собак!

Угу, я бы сказала, что это собаки должны бояться Мусю. Во всяком случае, терьер Марти ее надолго запомнит.

Поскольку старушка не сделала попытки взять свою кошку на руки, то мне пришлось войти в квартиру. Что Катерины там нет, я уже поняла, иначе старуха послала бы за кошкой ее.

Странное дело: квартира была как бы та же самая, но и не та. В прихожей не валялись Катеринины сапоги на умопомрачительных каблуках, и на полочке под зеркалом не было помады, тонального крема и еще каких-то мелочей. Зато под вешалкой стояла хозяйственная сумка на колесиках – новая, финская.

Не помню, говорила я или нет, что жизнь научила меня не упускать никаких мелочей. Наблюдательность я долго тренировала.

Знаете такой метод: на стол кладут десять незнакомых предметов и дают посмотреть на них человеку одну минуту. А потом нужно перечислить, какие предметы и как лежали. Так вот, я в этом достигла больших успехов, скажу без ложной скромности.

Так что теперь я мигом углядела и бабусино незначительное пальто на вешалке, и шляпку, и даже шелковый шарфик неявной, но приятной расцветки. Катькина куртка рядом не висела, и сумки ее – яркой такой торбочки – не было.

Так, стало быть, была Катя – и нет ее.

– Спасибо, спасибо! – Старушка закрыла дверь, и только тогда я спустила кошку на пол.

– Не за что. – Я повернулась, чтобы уйти.

– Куда же вы? – всполошилась бабуля и даже всплеснула руками. – Давайте познакомимся!

Вот уж это никак не входило в мои планы. Мне бы быстренько собрать вещички да и дать отсюда деру.

– Меня зовут Анна Аркадьевна, – сообщила старушка и засмеялась радостно, – да-да, как у Толстого. А вы, наверное, соседнюю квартиру снимаете? Мне говорили, что туда кто-то въехал…

– Ну да, уже две недели живу. Я Лида.

– Какое прелестное имя! – Старушка едва не захлопала в ладоши. – Старинное… Вот что, дорогая моя, давайте поговорим!

Все ясно, бабуле скучно. Но у меня-то времени в обрез.

– Я напоила бы вас чаем, – старушка пошла на кухню, – но понимаете, только приехала, ничего еще дома нету. Так что…

– Спасибо, как-нибудь в другой раз…

– Ловлю вас на слове! – лукаво рассмеялась старушка.

Она насыпала кошке сухого корма, а я в это время осмотрела кухню. Все было как у Катерины, только почище, и еще отсутствовала новая кофеварка. С собой она ее унесла, ясное дело.

– А вы тоже квартиру сдаете? – бросила я пробный камень, хотелось выяснить насчет Катерины – так, на всякий случай.

– Что вы, что вы! – Старушка замахала руками.

Дальше она уселась на стул и тут же рассказала мне всю свою жизнь.

Квартира эта ее, но она часто живет у дочери в загородном доме. Зять – человек обеспеченный и к ней относится хорошо, всегда вежлив, и дочка подарки делает. Зовут они и совсем к ним переселиться, а квартиру эту продать, но она, Анна Аркадьевна, все медлит. Как-то привыкла к этому дому, лет тридцать уже тут прожила, как муж умер – так и разменяли они квартиру большую трехкомнатную. Так что как заскучает она в том домине огромном, да как захочется в городе побыть – так и просит водителя Володю, чтобы отвез их с Мусей в город. Правда, Муся переездов не любит. Опять-таки тут цветы остаются. Ну, за ними-то Зиночка присматривает, она и убирает в квартире. Только просит заранее звонить.

– И вы позвонили? – невольно спросила я.

– Ну да, только не накануне, а прямо сегодня после обеда, очень мне вдруг домой захотелось. Но Зиночка все успела убрать, сами видите, как чисто…

Да уж, чистота на кухне прямо стерильная. Небось и в комнате так же.

Да, вот такие новости.

Тут я почувствовала, что задерживаться больше не стоит, и ушла, несмотря на протесты хозяйки.

В дверях она взяла с меня слово, что завтра же я приду к ней на чай. Она с утра купит печенья и конфет, и мы вечерком чудно посидим.

Понятно, что бабулька в легком маразме, раз так расположилась к совершенно незнакомому человеку, и на месте ее дочери я бы не отпускала ее сюда одну. Но, в конце концов, это не мое дело, у меня есть более насущные проблемы.

У меня в квартире все было тихо, и вещи не разбросаны, и замок не заедал, значит, эти уроды сюда не добрались. И то сказать, какой идиот прячет что-то на съемной квартире? Правда, эти трое считали меня не слишком умной, хотя и говорили обратное, но все же не до такой степени, чтобы прятать деньги в этой квартирке.

Вот именно, они все спрашивали, где они, где они?

Ясно, что это деньги, причем сумма большая. Я не имею к этому никакого отношения, но как это доказать?

Я не стала тянуть время, быстро собрала документы и кое-какие вещички, остальное сложила в чемодан и написала на крышке «Заберу позже».

Хозяйка – жуткая выжига, и хоть заплачено у меня за месяц вперед, а прожила всего две недели, с нее станется вещички мои прихватить, хоть ничего ценного там нет.

Итак, я взяла с собой сумку, с которой раньше когда-то давно ходила на фитнес, и маленькую дамскую сумочку, сменила свитер, весь в белой кошачьей шерсти и в колючках, на очень приличный пиджачок, накинула пальто и вышла, аккуратно заперев дверь. Хотела опустить ключи в почтовый ящик, но решила, что вполне могу еще сюда вернуться за остальными вещами.

Мало ли, как фишка ляжет, вдруг я смогу решить проблему с этими уродами. Потому что кое-какие мысли у меня на этот счет были.

Выйдя из подъезда, я огляделась по сторонам.

К счастью, возле дома не было ни души, теперь люди сидят по домам и смотрят сериалы по телевизору или фильмы по компьютеру.

Я быстрым шагом дошла до проспекта.

По нему время от времени проезжали машины.

Я подняла руку – и очень скоро одна из машин затормозила. За рулем сидел мрачный дядька лет пятидесяти, может, и больше.

– Куда едем? – буркнул он, едва я плюхнулась на сиденье и немного расслабилась.

Я на мгновение задумалась.

Куда же мне ехать?

Никакого жилья, кроме этой съемной квартиры, у меня не было. А эта квартира теперь засвечена. Друзей или родственников у меня в этом городе тоже нет. А что есть? Только работа. Уж там-то меня никто не будет искать посреди ночи.

И я назвала водителю адрес своего офиса.

Он ничего на это не сказал и поехал по названному адресу.

А я откинулась на сиденье и задумалась.

Что это вообще со мной сегодня было? Ну, что похитили, требовали что-то там вернуть – это понятно. Поначалу я подумала, что Катерина убила этого типа ненароком, ну, мало ли, в драке, случайно пырнула кухонным ножом и решила все свалить на меня. Но оказалось, что все было задумано заранее, чтобы эти, представившись полицейскими, спокойно вывезли меня из дома. Если так просто начнут в дверь ломиться, я не открою, если дверь сломают – шум будет, если в подъезде прихватят – я орать начну. А так все относительно тихо прошло.

Но вот теперь выяснилось, что квартира-то вовсе не Катькина, что вселилась она сюда обманом, пока бабулька за городом свежим воздухом дышала. Стало быть, все было заранее продумано.

И тут на первый план выходит неизвестная мне Зиночка из квартиры напротив, которая и дала Катерине ключи от бабкиной квартиры. Потому что она тут явно в деле.

То-то сидела тихо, как мышка, когда меня эти уроды выводили!

Ладно, из всего этого ясно только одно: никакого убийства не было и в помине, все это инсценировка. Ну, хоть одной заботой меньше.

– Сюда, что ли? – спросил водитель, и я поняла, что он не мрачный, а просто очень усталый.

Наш офисный центр возвышался на углу темной громадой. Хотя несколько окон все же горели – какие-то трудоголики были на работе даже в такой поздний час. Или просто в некоторых помещениях были ночные дежурные.

Я расплатилась с водителем, подошла к зданию. Стеклянная дверь не разошлась передо мной автоматически – на ночь автоматика была отключена. Тогда я встала перед камерой, чтобы меня было хорошо видно, и нажала на кнопку звонка.

Через минуту в холле за дверью показался заспанный парень.

К счастью, я узнала его – это был Костик, знакомый охранник.

Он удивленно посмотрел на меня, но все же открыл.

Костик явно был удивлен моим ночным появлением, но он только еще открыл рот, чтобы что-то спросить, как я его опередила и затараторила, как пулемет:

– Костичек, мне, понимаешь, очень нужно зайти в офис… я там бумаги очень важные забыла, а мне завтра с утра непременно нужно их отвезти в «Межбанк», если я их не отвезу, мне Сергей Сергеевич такую головомойку устроит, мама не горюй, а я их, как назло, в офисе забыла, так что сейчас обязательно нужно зайти и их забрать, а то утром у меня будет такое, что и представить страшно, потому что нужно отвезти их в «Межбанк» до начала работы…

Костик от моего напора заморгал, забыл, о чем хотел спросить, и только махнул рукой:

– Ладно, проходи, если надо, там все равно…

Я радостно улыбнулась и промчалась мимо него к лестнице, пока он не опомнился и не передумал, и только между вторым и третьим этажом задумалась о том, что он сказал.

«Там все равно…»

Что он имел в виду?

Но тут же я себя успокоила. Может, он ничего особенного и не хотел сказать.

Вот другой вопрос – как попасть в офис? Ведь ключа от него у меня не было…

Вообще говоря, кое-какие мысли на этот счет у меня имелись. Иначе бы я сюда и не поехала.

Дело в том, что несколько дней назад я уходила с работы последней. Точнее, одной из последних – вместе с нашим бухгалтером Алисой Дмитриевной.

Алиса – строгая женщина, прилично за сорок, в нашей фирме она работает на полставки, приходит два раза в неделю, но сидит иногда допоздна, пока все не переделает.

И вот мы с ней вышли из офиса, захлопнули дверь… и тут Алиса вспомнила, что оставила на рабочем месте игрушку, которую купила для своей внучки. Алиса Дмитриевна только недавно стала бабушкой, во внучке души не чает и почти каждый день что-нибудь ей покупает. Не может прийти к внучке с пустыми руками.

Так что ей непременно, несмотря ни на что, нужно было вернуться за своим подарком.

– Что же теперь делать? – спросила я сочувственно. – Можно пойти в охрану, у них есть дубликаты ключей…

– Нет, в охрану ходить не стоит. Они, конечно, дадут ключи, но сначала составят акт, а это такая морока…

– А что же тогда делать?

Алиса взглянула на меня хитро и спросила:

– Ты никому не расскажешь?

– Само собой!

– Здесь замок старый, его открыть ничего не стоит!

И действительно, у меня на глазах она достала из своей сумки две скрепки, разогнула их и очень ловко открыла замок. Одну скрепку вставила в скважину, а вторую начала внутри медленно поворачивать, пока не услышала щелчок.

А я на всякий случай следила за ней и запоминала. Жизнь меня научила, что такие навыки очень даже могут пригодиться. А потом, опять же на всякий случай, положила в свою сумку две скрепки. Так что сейчас я не сомневалась, что попаду в офис.

Однако когда я поднялась на третий этаж и подошла к нашей двери, то поняла, что мне не придется пользоваться отмычками.

Из-под двери офиса на пол коридора падала узкая полоска бледного света.

В офисе кто-то был.

У меня сердце провалилось куда-то очень глубоко, на мгновение даже перехватило дыхание.

Вдруг к нам в офис уже заявились те бандиты, от которых я с таким трудом сбежала? Вдруг они меня здесь караулят, а я иду прямо к ним в руки?

Но тут же я сообразила, что даже если они уже вернулись на свою базу и обнаружили мой побег, они не смогли бы так быстро вычислить, где я работаю. И даже если они это каким-то чудом узнают – в любом случае они не поедут в офис ночью, потому что в этом нет никакого смысла. И опять же Костик на входе. Несмотря на то, что он тот еще пофигист, и Алиса Дмитриевна его поругивает, все же ночью он вряд ли пустит незнакомых людей.

Но тогда кто же хозяйничает в нашем офисе ночью? Ну, почти ночью, одиннадцать скоро.

Может, нет там никого? Может, с вечера кто-то просто забыл выключить свет?

Я осторожно потянула за ручку двери.

Дверь была не заперта.

Значит, моя оптимистичная гипотеза не подтвердилась. В офисе кто-то все же есть.

Но положение у меня было безвыходное, я тихонько открыла дверь и заглянула внутрь.

Ночной офис выглядел как-то странно, непривычно. Все предметы, такие обыкновенные днем, казались теперь чем-то совсем другим, одушевленным и опасным. Совсем не тем, чем обычно. Они жили своей собственной, ночной жизнью – и были очень недовольны тем, что я появилась и нарушила их уединение.

Но я была здесь уже не первой.

За стеклянной перегородкой, отделявшей основное офисное пространство от кабинета шефа, сидел он сам – наш шеф, Сергей Сергеевич Студнев.

Он сидел, склонившись над своим столом. То есть без малого в одиннадцать вечера этот тип сидел и работал! Нет, таких трудоголиков я еще не встречала!

Студнев был мужчина прилично за сорок, а высокий лоб с заметными залысинами и усталые темные глаза делали его еще старше.

И вот интересно, что он делает на работе в такое позднее время?

Да уж, его дома точно никто не ждет! Говорили, что у него какие-то семейные проблемы.

Та же Алиса Дмитриевна поджимала губы и горестно покачивала головой, если кто-то из офисных девиц начинал прохаживаться по поводу начальства, но, надо отдать ей должное, никогда такие разговоры не поддерживала.

Мне до этого и вовсе не было дела – со своими бы проблемами разобраться…

Тут Студнев, наверное, услышал скрип двери и повернул ко мне голову. Увидел меня – и брови удивленно поднялись.

Он что-то проговорил, но из-за перегородки ничего не было слышно, а я топталась у входа, сделав самое беспомощное выражение лица.

Тогда он поднялся, подошел к двери своего стеклянного зверинца, вышел в офис и произнес с недовольством и удивлением:

– Лидия? Что вы делаете тут в такое время?

Что я могла ему сказать?

Можно было только бить на жалость, что я и сделала.

Я чуть слышно всхлипнула и проговорила самым жалостным голосом, на какой была способна:

– Сергей Сергеевич, я поссорилась со своим… другом.

– Не понимаю… какое это имеет отношение… при чем здесь ваш, как вы сказали, друг? – В голосе его прозвучало явное удивление, а еще недовольство.

– Самое прямое! Он выгнал меня на улицу!

Уж что-что, а притворяться я умею, как никто другой. И голосом владею, и лицом, и жестикулировать могу как нужно. Опять-таки жизнь научила.

– Выгнал на улицу? Посреди ночи?

А сам-то ты что делаешь здесь посреди ночи? И вообще, сейчас еще вечер… Но я всхлипнула и быстро-быстро заморгала глазами, чтобы вызвать слезы. Не получилось. Все же слезы по заказу – это высший пилотаж, я так не умею. Но тренируюсь, пока получается редко.

Тогда я ответила сдавленным голосом, как будто в горле комок, который мешает мне говорить:

– Вот именно! Мне просто больше некуда было пойти! Ведь у меня в этом городе никого нет – ни родных, ни друзей! Вот, успела только сумку маленькую прихватить, вещей даже не отдал…

Вот это была истинная правда.

Я снова очень натурально всхлипнула и продолжила:

– Так что остается только работа… вы же сами иногда говорите, что работа – это наш второй дом… вот я и пришла…

– Хм… – Он нахмурился и пожевал губами, совсем как если бы я запорола важный отчет или забыла его предупредить, что звонили, к примеру, из налоговой… – Должен вам сказать, Лидия, что друзей нужно выбирать… осмотрительнее, что ли… ну, как можно довериться человеку, который… который… – Он посмотрел на меня пристально и сделал вдруг резкий шаг в мою сторону, так что я мигом отскочила.

Реакция у меня хорошая, опять-таки я ее долго тренировала, жизнь заставила.

Что-то такое отразилось в его глазах, какая-то давнишняя не то боль, не то просто неприятное воспоминание.

Студнев остановился и молча погладил себя по щеке.

– Я не понимаю… – растерялась я, точнее, сделала вид.

– Да посмотрите же на себя! – Казалось, он потерял терпение.

Я повернулась к зеркалу, что висит у нас в офисе в углу рядом с вешалкой. На левой щеке багровела глубокая царапина, но кровь уже засохла, превратившись в ржавую корочку.

Надо же, я так торопилась уйти из квартиры, что даже в зеркало не посмотрела. Наверное, поцарапалась, когда по кустам ползала.

– Это то, что я думаю? – холодно осведомился Студнев.

– Ну да, – я поникла головой, и, наконец, пришли слезы, – я потому и ушла…

Сумка выпала из рук, точнее, я сама ее выпустила, чтобы закрыть лицо руками, и в щелочку между пальцами мне было видно, что начальник растерялся. Ну, как всякий мужчина, он не выносит женских слез. Только одни начинают жалеть, а другие тут же орут, чтобы немедленно прекратила рыдать.

Рыдать я не собиралась, это был бы уже перебор. К тому же начальник далеко не дурак, он бы заметил, что рыдания фальшивые.

Вот не спрашивайте, откуда я это знаю, вот чувствую – и все. А я своей интуиции доверяю, хотя она меня и подводила пару раз.

– Ну-ну… – пробормотал Студнев, – ну что вы, Лидия…

Он с самого начала говорил не Лида, а Лидия, и, кажется, ни разу не сбился.

– Сергей Сергеевич, – торопливо выпалила я, шагнув к нему, – может быть, вы позволите мне переждать здесь до утра? Может быть, я подремлю в уголке на стуле… – Я села на этот стул и скорчилась как можно неудобнее.

Очевидно, это оказалось последней соломинкой, которая, как известно, переломила спину верблюда, в данном случае, «верблюда» звали Сергей Сергеевич.

– Ну, зачем же в уголке, – протянул он нехотя. – Зачем на стуле. Вы можете отдохнуть у меня в кабинете, на диване…

Тут он почувствовал, что его слова можно понять превратно, и поспешно добавил:

– Я все равно уже собирался уходить.

И давно пора, а то уж засиделся на рабочем месте…

Но вслух я, разумеется, ничего не сказала.

Вряд ли он действительно собирался уходить, когда я пришла, – но тут и правда быстро собрался, сложил свои бумаги в портфель и направился к выходу. Но уже у самой двери остановился, обернулся и смущенно проговорил:

– Только, Лидия, я вас очень прошу – пожалуйста, поднимитесь раньше начала рабочего дня. И уберите следы вашего… отдыха. А то пойдут какие-нибудь разговоры. Как вы понимаете, мне они ни к чему. Да и вам, я думаю, тоже.

Я беззвучно хмыкнула, взглянула на него с благодарностью и проговорила, прижав руки к сердцу:

– Конечно, Сергей Сергеевич! Я все приберу, Сергей Сергеевич! Не сомневайтесь, Сергей Сергеевич!

Он вышел, захлопнул за собой дверь, а я вошла в его кабинет и прилегла на диван.