Текст книги "Не бойся. Я рядом (СИ)"
Автор книги: Наталья Абакус
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 63 страниц)
– Я потом решу по подобию, – предложила свой вариант.
– Ха-ха-ха! По подобию? – что за идиотские повторения?
– Я возьму с собой… – начала было я.
– Нет, дорогая моя, так не получится, – развернулся он в мою сторону.
– Почему?
– Потому что ты не сможешь ничего сделать по подобию, – передразнил он меня. – Я вообще уже сомневаюсь, что ты хоть что-либо с таким настроем сможешь сделать.
– Пф, – отвернулась я от него.
– Давай-ка лучше по-нормальному. С самого начала.
Смотря в сторону окна, я размышляла о том, почему… Ну почему я должна страдать и заниматься этой ерундой?
– Наталья!
Смахнув его ладонь со своей ноги, я холодно посмотрела на него.
– Было глупо думать, – покачал головой Дима, – что я тут быстренько тебе что-то решу, а ты потом справишься с другими примерами.
– Ты можешь помочь мне и с другими, – заметила я.
– С какими? – не понял он меня.
– Я могу прислать тебе во время заче…
– Та-а-а-ак! – перебил он меня, направив в мою сторону указательный палец. – Вот значит как?
Пожав плечами, я спросила:
– А что? Это так сложно?
– Нет, это не сложно… – вновь откинулся он на спинку стула, – было бы… если бы с самого начала не возникла проблема с твоим полным нежеланием воспринимать информацию.
– В смысле? – не поняла я его.
– В прямом, – поморщился он. – Знаешь, насколько я помню, у нас был разговор о том, что тебе пора уделить внимание этому предмету… еще тогда… когда мне как раз-таки пришлось решать все за тебя…
Закатив глаза, я решила никак не комментировать это.
– А сейчас… вместо того чтобы увидеть какой-то результат, я наблюдаю подобную картину, только лишь…
– И что? – перебила я его. – А я не понимаю, какого черта ты тут… собрался меня воспитывать.
Его поведение сильно злило.
– Да потому что мне нужно вбить в твою голову весь материал! А ты каким-то хреном… отказываешься воспринимать любую информацию! – он все-таки поддался эмоциям. – Потому что это твой последний шанс. Это уже какая твоя пересдача? Да тебя втупую могут посадить прямо перед преподом. Что ты будешь тогда мне высылать? Я так понимаю, ты вляпалась по самые… не знаю что! И он тебя уже запомнил. Ты понимаешь, что это хреновей всего? Он будет придираться. Он будет, скорей всего, смотреть за тобой, потому что ты уже его цель! Претендент на вылет. И знаешь, отправлять тебя на твой последний шанс только со словами: ну ты мне сфоткай, я там решу все и ты перепишешь – глупо! – подался Дима вперед. – Я… – указал он на себя. – Не смогу дать тебе гарантию, что это прокатит. Так можно было бы делать, будь это первая попытка… не вышло бы и ладно, прокатило бы – круто. Но отправлять тебя с пустой башкой туда…
– Тогда я не получу этот зачет! – заключила я, понимая, что внутри меня зарождается ураган. Ведь… ведь именно на такой расклад я и надеялась. Я была уверена в том, что Дима не откажет мне в помощи. Что он, в отличие от меня, быстро расправится со всеми примерами, и я забуду об этих чертовых интегралах.
– Почему не получишь? – возмутился он. – Мы с тобой сейчас здесь для того, чтобы ты его получила! Вот только… ты можешь вести себя нормально?
– Не могу! – вскипела я.
– Да что…
Поднявшись со своего места, я отошла от стола.
– Меня это бесит! – сорвалась на него. – Я хочу просто сдать эту фигню и забыть о ней!
– Так вот именно! Тебе ее надо сдать!
– Я. Ничего. Не. Знаю, – прошипела.
– А какого черта, когда я попросил тебя хоть как-то облегчить нам жизнь, ты ни фига не сделала за это время??? – среагировал Франк.
– Да потому что это бессмысленно! – рявкнула на него. – Что я… должна сидеть и учить что-то, что не понимаю?
– В принципе, как бы это не казалось тупо, но да! – Дима тоже поднялся на ноги. – Тебе надо было хотя бы выучить первоначальные понятия и уж тем более таблицу! А как ты будешь решать, не зная, что…
– Да не буду я ничего решать! – у меня окончательно опустились руки. – Не буду!
– Почему? – Господи! За сегодняшний день он умудрился добить меня своими вопросами.
– Потому что! Потому что не хочу! – зло ответила ему. – Ненавижу! – я уже говорила это назло. – Ненавижу все вот эти предметы! Меня тошнит от всех этих примеров! Они мне не нужны!
– У тебя они в программе!
– Да плевать мне на эту программу! – взмахнула я рукой. – Бесполезная ерунда!
– Мха, – усмехнулся Романов.
– Терпеть не могу все, что связано с вычислениями, – такое ощущение… что я говорила это… для того чтобы задеть его.
– Ты можешь это не терпеть, но тебе необходимо это сдать, – Дима сделал шаг в мою сторону.
– Ну значит, не сдам, – спокойно заявила я. – Вылечу и ладно.
Я уже не могла ничего с собой поделать. Меня склинило. Мне так стало обидно! Ну вот почему? Почему я должна сидеть и вникать во что-то, что мне не нравится? А другие люди, которые, я прекрасно знала, еще глупее меня, проскакивали «на халяву»? Ну что за несправедливость? И мне так было обидно из-за того, что Дима отказался мне помочь. Я была уверена в нем. Как оказалось… мои надежды на его счет себя не оправдали. Из-за этого я злилась еще больше. На него.
– Кончай истерить! И садись за работу! – велел он.
Велел? Мне?
Продолжая буравить его сердитым взглядом, я не двигалась с места.
– Садись! – указал он на стул. – Сядь, и начнем работать!
– Пф, – покачав головой, я не послушалась.
Серьезно? Не послушалась? Да почему я вообще должна… Закончить эту свою мысль я не успела.
– Почему мне кажется, что с того момента, как мы начали говорить о твоей учебе, я общаюсь с дауном? – поинтересовался Франк.
Это было нехилое такое оскорбление.
– Ты офигел? – обиделась я на это.
– А что? Я в чем-то не прав? – прищурился он. – Что это за малолетние капризы?
– Все, – махнула рукой. – Я хочу закончить этот разговор.
– Закончить? – зачем-то переспросил он. – Да я даже еще не начал.
– Ну вот и хорошо, – настроение было на нуле. – Могу тебя обрадовать: можешь и не начинать.
– Да нет уж! – в тот момент, когда я попыталась пройти мимо него, он перегородил мне дорогу. – Я все-таки начну.
– Дай мне пройти.
– Села, – спокойно произнес он. – Сейчас же.
Встретившись с ним взглядом, я на несколько секунд усомнилась в том, правильно ли веду себя с Франком в данный момент, но…
– Ты мне не указ, – возразила я. – Не хочу и не буду.
– Мха, – усмехнулся он, пристально рассматривая меня.
– То, что ты включил здесь непонятно кого…
– Это кого же? – удивился он.
– Думаешь, я идиотка? – по тому как он повел бровями… в общем, захотелось его ударить. – Ты можешь демонстрировать свой авторитет перед кем хочешь, учить всех, кого ты там учишь, – фыркнула я. – Но мне подобное не нужно… так что…
– Сейчас мы, видимо, придем к тому, что это я уже буду виноват, что у тебя проблемы с учебой, – улыбнулся Романов.
– Думай, что хочешь, – специально ему грубила.
Грубила, потому что у меня уже стояли в глазах слезы. Слезы от безысходности. Мне никто не сможет помочь. Никто не решит за меня эти идиотские примеры! За Юлю решили, а за меня…
– Ну хотя бы за это спасибо, – сморщился Франк. – Знаешь, смотря на тебя и думать не надо, чтобы понять, в чем причина всего этого каприза.
– Замечательно.
Он не позволил мне выйти из комнаты.
– Перестань строить из себя дуру, которой не являешься. Пусть тебе не нравится и тошно от всего этого, но надо…
– Отстань! – попробовала я вновь обойти его. – Эй!
Вырвав из его рук свою, отступила назад.
– Да я смотрю, тебя, может, и воспитывали как-то, но… пахать и преодолевать трудности не научили.
– А тебя зато так завоспитывали, – рассмеялась я, – что ты у нас нынче из всех самый что ни есть воспитанный.
Прищурившись, Дима ответил:
– Зато я умею работать.
– Я тебя с этим поздравляю! – фыркнула ему на это.
– А вот у тебя, видимо, с этим проблемы. Лентяйка!
Перекрестив на груди руки, я просто-напросто ждала, когда ему надоест строить из себя философа.
– Ну так что? – через некоторое время спросил Дима. – Ты будешь заниматься? Я тебя в последний раз по-хорошему спрашиваю.
– В смысле? – обалдела, ничего не поняв.
– Знаешь, как… – он ненадолго отвернулся, – в нормальных семьях детей проучают, если они встают в позу и не хотят адекватно реагировать на происходящее?
– Без понятия о чем ты, но… – решила уколоть я его, – думаю, ты точно не из такой семьи, так что… тебе-то о чем…
Договорить мне он не позволил:
– Ты переходишь на личности…
– А ты еще раньше перешел, – подступила к нему.
– Если бы ты делала то, что я велю, – Франк поддался вперед, – этого бы не произошло.
– Мечтать не вредно.
Мы стояли с ним почти вплотную друг к другу.
– Ай!!! – от того как он резко схватил меня за руку, завопила я. – Больно! С ума сошел?!
Не имея возможности сопротивляться, я была доставлена им к столу.
– Села! – повысил он на меня голос.
– Отстань! – попытавшись уйти, я вновь силой оказалась притянута к столу. – Что ты себе позволяешь?
– То, что нужно.
Смотря ему в глаза, я видела… к своему огорчению… что похоже… из нейтрально-спокойного состояния, он довольно быстро впадает в ярость. Это не сулило мне ничего хорошего, но в то же время… во мне тоже многое накопилось.
– Позволяй себе это в другом месте и с другими людьми, ясно?
– Сядь!
Еле-еле успев увернуться, я умудрилась остаться на свободе.
– Садись и работай! – медленно приближаясь, он пытался загнать меня в угол.
– Да кто ты такой… – возмутилась я, уже действительно начав жалеть что… что боже мой… что опять происходило между нами? Да что это за ерунда?
– Села! – в который раз услышала я от Франка.
Не растерявшись, ответила:
– Ты мне не отец, чтобы…
– Вот, видимо, с ним-то у тебя как раз проблем в детстве не было, – усмехнулся Дима.
Не особо поняв, о чем он, я состроила ему гримасу.
– Ха-ха-ха! – рассмеялся он. – Господи, куда я попал?
– Вот и уходи! – велела я ему.
– Даже так? – прищурился он.
– И главное, больше никогда не возвращайся, – поставила я точку, даже осмелившись подойти к Романову немного поближе. – Надеюсь, ты помнишь, где выход. Верно? И забудь про меня! Я с тобой не буду! Понял? Нормально, да? – под конец решила съязвить.
Молча покачав головой, он шумно вздохнул.
И в следующий момент, я оказалась будто бы в какой-то… другой вселенной. В которой все было… совсем плохо.
Закричав от боли, которая была вызвана тем, что мне безумно сильно сжали руку, я была вынуждена податься вперед, оказавшись рядом с Романовым.
– А-а-ай! – завизжала я. – Ай!
– А ну иди сюда! – услышала я его голос, пытаясь выдернуть руку.
– Ай! – в который раз выкрикнула я, когда мне сковали вторую руку. – Пусти! Ты больной?
– К твоему несчастью, – то ли он произнес, то ли я это додумала себе.
– Дима! – завопила я, не понимая, что происходит. – Больно! Он с силой тащил меня на себя.
– Сколько можно это терпеть? – раздалось у меня за спиной, когда Франк, умудрившись перехватить меня обеими руками, продолжил творить что-то неразумное.
– Да что за… – дергаясь как можно сильней, громко вопя, я пыталась вырваться из его железных объятий. – Пусти!!! Отпусти меня!
– Да я смотрю, в тебе слишком много глупости с детства осталось… Договорить у него не получилось, поскольку я умудрилась ударить его ногой почти в то самое дорогое место.
Вот только это его разозлило еще больше.
– Пусти!!! – завопила я, осознав, что в этой потасовке у меня ни единого шанса на победу. – Да куда ты… что ты делаешь?!
Прижав меня к себе так крепко, что я едва ли не задохнулась, он протащил меня почти по всей комнате.
Я не понимала, что происходит, не понимала ничего. Не понимала, что он творит, что ему от меня нужно.
– Как ты мне сегодня надоела уже…
– Ай! – свалившись на кровать, быстро перевернувшись на спину, я вдруг вся покрылась холодным потом.
В голову пришли самые что ни есть плохие мысли.
– Ты с ума сошел??? – завизжала, увидев, как Дима пытается поймать меня за ноги. – Пусти меня!!!
Стало уже совершенно не до шуток.
– Уйди! Уйди от меня!!!
Отбрыкиваясь от него ногами, я периодически попадала ему в грудь и по рукам, продолжающим тянуться ко мне.
– А ну заткнулась! – проорал он, после очередного моего попадания.
– Пусти!!! – заверезжала я, почувствовав, как меня тащат по одеялу.
Навалившись на меня сверху, Франк пытался перехватить обе моих руки.
– Нет! Нет! Нет! – вопила я. – Просто уйди!!!
Самое ужасное заключалось в том, что я не понимала, с чего вдруг… зачем? Почему? Почему он так себя ведет?
Неужели это была моя основная ошибка? Пригласить его к себе, когда никого нет дома. Боже мой, но я же…
– Отпусти меня!!! – заплакав, я старалась оцарапать его. – Пусти!!! Наконец-таки прижав мои ладони к покрывалу, он смог заблокировать все мои попытки ударить его.
– Заткнулась! – сидя сверху, прошипел Дима. – Ты меня и так знаешь как выбесила за сегодня? – тряхнул он меня. – Да почему я должен терпеть такое поведение с твоей стороны? Какого черта ты ведешь себя… сука!
Я все-таки ухитрилась выползти из-под него.
– А ну…
– Ай! – вновь почувствовав жесткую хватку, закричала я.
– Ты у меня сейчас получишь…
– Дима!!! – потеряв последнюю каплю надежды, я оказалась прижата к постели. – Нет! Нет! Нет!
Я еле-еле могла дышать. Перевернув меня лицом вниз, Франк явно не беспокоился о том, в состоянии ли я вдыхать в себя воздух или нет.
– Дима! Пожалуйста! – взмолилась, когда почувствовала, что он навалился на меня всем телом для того, чтобы я не смогла вырваться.
– Какая ты вежливая, – усмехнулся он. – Думать надо было раньше.
– Пусти меня! – взмолилась я. – Зачем… зачем…
– Затем! Затем, что надо вести себя нормально…
– Отстань!
Боже, какой же я была беспомощной. Только сейчас осознала… насколько это страшно… испытывать на себе агрессию мужчины. Когда ты наедине с ним, когда у тебя нет не единого шанса хоть как-то ему сопротивляться… когда ты не понимаешь… зачем… зачем он это делает…
Мне так стало страшно.
– Дима! – по лицу лились слезы. – Пусти меня! Отпусти меня, пожалуйста! Я даже сама себе не могла описать то, что происходило у меня внутри в данный момент. Насколько мне было страшно. И противно. И… так много всего, но в тоже время так пусто. Пусто в душе.
Это был конец.
Заплакав, я пыталась предпринимать последние попытки хотя бы сдвинуться с места.
В момент, когда я почувствовала его руку, когда он коснулся моей кожи, внутри все вскипело от ужаса.
– Нет! Перестань! – это был уже визг. Предсмертный визг, раздавшийся из моих уст.
Каким-то образом оказавшись на краю кровати, я упиралась ногами в пол, при этом туловищем продолжая лежать, лицом уткнувшись в одеяло.
Давя на меня одной рукой, второй же он делал самое отвратительное, что когда-либо…
– Пусти!
Он не обращал на мой крик внимания.
Я чувствовала, как он пытается стащить с меня одежду. И хоть я пыталась оказать максимум сопротивления, у Романова это получилось.
Мерзко. Мерзко и пакостно.
И больно. Потому что, стаскивая с меня одновременно и шорты и нижнее белье, он не заботился о том, не режет ли мне ткань кожу.
Я готова была умереть.
– Дима, отпусти, пожалуйста! – взмолилась я. Слез у меня уже не осталось.
– Поздно, слишком поздно, – услышала я от него. – Сама напросилась!
– Я не…
И тут…
– А-а-а-а-ай!!! – завизжала я, не понимая, что происходит. – А-а-а-ай! Это была дикая боль. Ужасная! Неописуемая!
– Раз тебе по-нормальному не понятно, может быть, так ты поймешь!
Почувствовав мое сопротивление, он посильней прижал меня к кровати.
– А-а-а-й! Больно! Пусти!!!
– Если тебя в детстве не воспитали, значит, хотя бы сейчас пора это сделать.
– Прекрати!!! – завизжала я.
Кожа горела. Безумно. Больно. Больно! Я понимала, что еще чуть-чуть и у меня взорвется голова. От боли… и от испытанного унижения.
– Для начала прекращай выпендриваться, – раздалось у меня над ухом. – Ты поняла?
После трех ударов прикосновение его руки к моей попе вызвало у меня безудержный страх.
– Хватит! Пожалуйста! – взмолилась я. – Прекрати!
– Ты все поняла?
Я чувствовала дыхание Романова. И даже его запах. Не зная, что ответить я…
– Видимо, нет… значит…
– Все! Все! – закричала я. – Хватит!
– Тогда я тебя еще раз спрашиваю…
– Да! Поняла!
– Значит, ты сейчас же закончишь этот цирк и сядешь работать! Ты поняла? – в который раз произнес он прямо мне на ухо. – И чтобы я больше не видел этих капризов. Тебе ясно? Иначе твоя задница будет гореть так долго, что ты месяц на нее не сядешь, – резко отпустил он меня.
Получив долгожданную свободу, я моментально съехала на пол.
– Ай, – было так больно.
Не имея возможности сдержать слез, я так и осталась сидеть возле кровати, закрыв руками лицо.
А когда случайно заметила, что Дима присаживается возле меня на корточки, в ужасе отползла подальше.
– Кончай рыдать, – произнес он уже совершенно нормальным тоном.
Смотря на него сквозь слезы, я хотела только одного – чтобы он исчез. Исчез из моей жизни. Навсегда.
– Ты меня поняла? – едва повысил он голос. – Или тебе все-таки еще что-то осталось неясным? Так я повторю, может быть? – склонил он голову, пристально следя за тем, как я вновь пячусь от него. – Раз тебя в детстве, видимо, не воспитывали нормально, дурь из тебя не выбивали… может… сейчас подействует? А? Как думаешь? – усмехнулся он.
Забившись в угол, я только тогда заставила себя подтянуть одежду, все это время тянущуюся за мной, зацепившись за ноги. При этом я вновь почувствовала, как сильно горит кожа на моей попе.
– Успокоилась? – подождав немного, спросил Дима. – Давай тогда, садись, – указал он на стул.
До сих пор заливаясь слезами, я в ужасе перевела на него взгляд.
– Что? – приподнял он брови. – Ты думала на этом все? Я что, зря тебя спускал на землю? Нет, дорогая моя, – приблизился он ко мне.
– Не подходи! – пригрозила я ему, растирая слезы и подбирая под себя ноги.
– Чтобы я не подходил, тебе надо встать и начать работать, – ядовито ответил Франк. – Иначе я приду к выводу, что мне надо еще раз тебя выдрать.
– Не смей! – у меня началась истерика, когда Дима приподнявшись шагнул в мою сторону.
– Вставай! – протянул он мне руку. – Хватит на полу высиживать. Задницу свою пожалей, ха-ха-ха! – рассмеялся он. – Сядь на мягкое хотя бы.
Сжав крепко челюсти, я осталась сидеть на месте.
– Тебя никогда по заднице не шлепали? – подойдя ко мне вплотную, присел Франк возле меня. – Нет?
Резко переведя на него взгляд, я попыталась сделать так, чтобы он загорелся.
– И что? – усмехнулся он, заметив это. – Ты уверена, что хочешь еще повыпендриваться и получить добавку? Я могу тебе это устроить. Тем более, поверь, с моей стороны это смотрится великолепно. Ха-ха-ха!
Побагровев от стыда, я отвернулась от него. Ненавижу! Просто ненавижу!
– Слушай, поверь мне, я не твой отец. Я тебя мигом перевоспитаю, – от этого обещания мне стало не по себе. – Если он не брался за ремень, значит, я возьмусь.
– Да кто ты такой… – сорвалась я, вновь повернувшись к нему, пытаясь сквозь слезы рассмотреть Димино лицо.
– Я кто? – переспросил он. – Тот, кому не по фиг, – его спокойствие… убивало.
– Да я заметила… – захлебываясь, фыркнула я. – Ненавижу тебя!
– О-о-о… – повел он бровями. – Ничего, потом оттаешь.
– Не-е-е-на-а-а-а-ви-и-и-жу! – прошипела я. – Уйди, – тихо попросила его.
– Не-е-е-т, – издевательски ответил он мне в той же манере. – Пока ты не разберешься со всем этим завалом и не будешь готова к понедельнику, я не-е-е-е уй-ду-у-у, – пропел он, улыбаясь. – Хочешь от меня избавиться, начинай работать.
Между нами повисла тишина. Только мои всхлипы. И сорвавшееся после истерики дыхание…
– Давай, – поднялся Франк со своего места. – И так столько времени потеряли из-за тебя.
В моей голове произошел очередной взрыв.
– Натали!!! – крикнул он. – Я же повторю! Твою мать…
– Пусти! Нет! – завизжала я, почувствовав, как он, нагнувшись, касается моей руки.
Плотно прижавшись спиной к стене, я наконец-то поднялась на ноги. При этом почувствовав, как сильно заболела кожа на попе. Это было напоминание. Напоминание… о моем позоре. О том… боже мой. Что… что мне теперь делать?
– Ну опять, – разочарованно протянул Дима. – Хватит рыдать то уже! Успокойся. И садись. Давай.
Вот что? Ну что мне делать? Я так… я оказалась в такой ужасной ситуации… когда… когда мне пришлось подчиняться человеку, которого… которого… которого меньше всего хотелось мне сейчас видеть.
– Давай-давай! – увидев, что я медленно шагнула в сторону стола, он зачем-то решил провести рукой по моей спине.
Резко дернувшись, я тут же повернулась к нему лицом, закрываясь… даже сама не знаю отчего.
– Ха-ха-ха… чего ты? – от него пахло корицей. – Мне твоя задница не нужна больше, не переживай, – усмехнулся Дима.
Подняв на Романова заплаканные глаза я… сама даже не знаю, чего от него хотела.
– Иди работай, – не поддавшись на мою зрительную атаку, в который раз произнес Дима.
Простояв несколько секунд в тишине и испугавшись от того, что в один момент он пошевелил рукой, я резко отпрянула, после медленно направилась к своему рабочему месту.
Я чувствовала, что он наблюдает за мной. Наблюдает, стоя за спиной.
Добравшись до стула, провела рукой по спинке.
– Ну давай, – к этому времени Дима успел занять свое место.
Я же… я же медленно, не улавливая то, что он говорит мне, опустилась на место.
Беззвучно приоткрыв рот, я сдержала всхлип. Попа горела. Сидеть было неудобно. Кое-как заняв более-менее удобное положение, я крепко сжала ноги и положила на них руки.
Как мне было жалко саму себя. За что? За что мне все это? Ну почему? Ну почему у меня все идет кувырком… почему у меня все шиворот на выворот? Почему это у меня огромные проблемы с учебой… и вместо того, чтобы решить их… я сталкиваюсь с еще большими…
Вот что? Что теперь будет? Что? Как мне себя вести?
Как мне вести себя с Димой… после того… боже мой… как же мне было стыдно. Стыдно… обидно… невыносимо. Ужасно. Это было ужасно.
Самое отвратительное заключалось в том, что… я же… когда он решил, как ему кажется, воспитать меня, подумала, что ему нужно от меня совершенно другое. Кошмар. Ведь я… я на полном серьезе предположила… самое худшее. У меня и мысли не возникло о том, что он… хочет… просто хочет… как бы он сам это назвал – отхлестать меня. Я же… я же в тот момент была скована ужасом от того, что он может применить свою силу и получить то, что… в принципе, как я убедилась, испытав на себе его возможности… получил бы легко. От таких мыслей было тяжело и гадко. Но… и в тоже время немного… странно. Стыдно, что ли? Я думала совершенно о другом, когда Франк стаскивал с меня одежду, а он в это время… боже мой…
Боже… по-моему, я очень часто обращалась к Господу.
– Эй! – вернул он меня к жизни. – Перестань! Естественно, он видел, что я сижу и заливаюсь слезами.
Но, к сожалению, последовать его совету было довольно сложно. Видимо, у меня прошел шок, и эмоции принялись рвать на куски.
Закрыв лицо ладонями, я заплакала.
– Наталья.
Дернувшись после его прикосновения, я вновь испытала боль в сидящей на стуле пятой точке.
– А ну перестань, – проворчал он. – Давай ты наплачешься, когда я уйду, а?
Все. Точка. После этих слов у меня началась настоящая истерика.
Мне было так плохо. Одновременно и из-за того, что я испугалась в самый ужасный в своей жизни позор. Я опозорилась перед ним. Опозорилась так сильно, что… даже думать об этом боялась. Так еще и… эти проблемы с учебой… и боль… и вновь стыд за все пережитое… и стыд за свои мысли. За свои надежды… за свои мечты о парне, который теперь… какой же дурой я смотрюсь в его глазах… какой же… после того что произошло, после того что он сделал… конечно, он уйдет… и больше не вернется. Точно. Хотя я же и сама хотела этого. Наверное. Хотелось просто умереть и начать жизнь заново. Чтобы никто не помнил о моем позоре. Никто о нем не знал.
Почувствовав сначала на спине прикосновение его ладони, я хотела было вывернуться, но в следующий момент поняла, что у меня просто на это не осталось сил. Дима зажал пальцами мою шею под хвостом, который я старалась красиво сделать перед тем, как он пришел, от которого сейчас вряд ли осталось что-то хорошее, и с силой потянул меня на себя.
Благодаря этому я уткнулась носом в его толстовку.
– Соберись давай, – услышала я на ухо. Видимо, это было единственное, что Дима мог теперь сказать мне. – Пожалеешь себя потом. Время идет. У нас его все меньше и меньше.
Резко отпустив меня на волю, он принялся смотреть конспект. А я же… вернув голову в вертикальное положение, принялась растирать себе лицо. Глаза уже болели от прикосновений. Да и видела я нечетко. Все было раздражено. Вместе с ощущением позора у меня пришло смирение. Я поняла, что… что, наверное, мне стоит… подчиниться Франку. Просто потому что была уверена – поступи я иначе, он повторит то, что произошло своем недавно, и мне от этого станет только хуже. Хотя… куда уж хуже? Действительно. Но боль. Боль в попе не позволяла мне больше сопротивляться. Она болела после ударов.
Моментально вспомнив о том, что… что творилось… я вновь почувствовала подступающие слезы.
Меня воспитывали по другим правилам. И что бы я ни творила, как бы мне не угрожали, за ремень родители никогда не брались.
Что теперь сказать? Я дожила до двадцати лет, а потом? А потом в моей жизни возник Романов, решивший, что… что даже это в моем представлении может перевернуть.
– Так… начнем с самого банального. С главного определения, – придвинул он ко мне раскрытую тетрадку. Я сейчас расскажу тебе все начальные знания по теме, которая у тебя завалена… мы с тобой вместе, как можно быстрей, попытаемся это освоить и перейдем уже к самим примерам. Ладно? – повернулся он ко мне.
Продолжая всхлипывать, я решила кивнуть, дабы не выводить его.
– Отлично. Итак…
А дальше все. Дальше он начал нести такое… от чего мне захотелось тотчас выйти в окно.
– Ну… понятно? – закончил он, вновь посмотрев на меня. – Та-а-ак… это что такое?
Удивительно, но я расслышала в его голосе нотки смятения. Его реакция была такой не напрасно…
Поняв, что ничего не понимаю из его слов, я вновь залилась слезами. Сначала тихо, чтобы он не почувствовал этого, а затем…
– Эй! Ты чего? – ошарашено переспросил он.
В который раз, закрыв глаза руками, я зарыдала.
– Ната… ну…
Прижатая к его одежде, я дала себе волю на все… верней, за все… пережитое сегодня.
– Натуль, – он обратился так ко мне впервые. – Что случилось?
– Я просто… – задыхаясь, произнесла в ответ. – Я ничего не понимаю. Это было самое-самое искреннее мое откровение. Я действительно… ненавидела этот предмет, конкретно эту тему просто потому, что… я не то чтобы что-то не понимала… я не понимала все с самого начала. С самого-самого.
– Что ты не понимаешь? – спокойно спросил Дима.
– Все! Ну все! – ощущая себя обиженным ребенком, пропищала я. – Я не понимаю, что ты говоришь.
Вырвавшись из его рук, отвернулась.
– Ты не понимаешь, что я сейчас говорил тебе? – услышала голос Франка.
– Я просто… – проведя пальцами под нижними веками, с чего-то вдруг резко успокоившись, обернулась на Диму. – Я… – смотря на него, произнесла то, что было бы для него поводом подняться и уйти прямо сейчас. – Я не понимаю в принципе все эти буквы. Как только возникают все эти значки… – указала на тетрадь, – буквы какие-то… – покачала головой. – Мне сложно и я не понимаю… не могу…
– Ладно-ладно, – перебил он меня. – Ты почему сразу не сказала об этом? – спросил Франк, так, будто бы…
– А что ты сделаешь с этим? – усмехнулась сквозь слезы, а затем услышала от него то, что меня даже удивило.
– Ты в курсе, что многие люди, не имеющие склонность к точным наукам, не воспринимают, если так можно сказать, буквенную алгебру? – прищурился он. – Да таких миллионы, – усмехнулся Романов.
Мы молча смотрели друг на друга.
– Просто тогда для того чтобы понять основные понятия, тебе нужно посмотреть на это все под другим ракурсом.
Блин. Он говорил об этом так… будто бы каждый день сталкивался с такими идиотами, как я.
– Забудь про эти буквы, которые тебя так смущают, – продолжил Дима, откинувшись на спинку стула. – Давай пофантазируем и заменим их на что-нибудь другое.
– В смысле? – вот сейчас я была окончательно сбита с толку.
– Ну допустим… – задумался он на некоторое время. – Давай у нас будут вместо букв животные.
– Не понимаю…
С интересом приблизившись к нему, я стала наблюдать за тем, как он рисует в тетрадке.
– Заменим твой нелюбимый икс на… на кого? На кота, – сам себе ответил Дима. – Тогда… теперь у нас для того чтобы кот стал большим – первообразным, нам надо…
Через некоторое время я любовалась на картинки, которые он нарисовал.
– Ха-ха-ха! – это первое, что вырвалось из меня, когда я проанализировала все его художества.
– Так легче запомнить? – поинтересовался он у меня. – О видоизменениях котов то ты не забудешь?
Не отвечая на его вопросы, я взяла в руки тетрадку и вновь пересмотрела все записи, где по ходу действий происходили видоизменения животного.
– Такое… забыть сложно, – улыбнулась я.
– Ну и все, – развел он в стороны руки. – Тогда в чем проблема? Сделай себе такую аналогию. Правило. Запомни его. А потом просто подставляй ее в уме под буквы, которые возникают у тебя в примерах. Ассоциацию с чем-то таким ты не забудешь, потому что она для тебя понятна, в отличие от набора букв… ну вот и все, – закончил Дима.
– Да но…
– Что?
– Просто… – отложила я тетрадь в сторону. – Как-то это…
– Как? – переспросил он. – Какая разница как ты там что представляешь у себя в голове. Главное, это сделать так, чтобы тебе было понятно. И чтобы это приводило к правильному ответу. Теперь, когда тебя препод твой спросит: что такое, этот ебанный интеграл, у тебя не будет в голове разбегаться какая-то запись с непонятными иероглифами, которая именно из-за непонимания твой мозг, видимо, отказывается запоминать, а будет всплывать в памяти рисунок, который всегда приведет к верному ответу. Ты понимаешь… что все люди разные? Кому-то это дается легко в любом виде, кто-то заучивает буквы и им не нужно особо экспериментировать, а кто-то не может вечно помнить то, что не понял. С чем нет более доступной ассоциации. Это твой вариант, – повернулся ко мне Франк.
– Ну просто… – я была растеряна.
– Если я теперь тебя спрошу о чем-то, что мы обсудили, ты ответишь мне с легкостью? – прищурился Дима.
– Да, – согласилась я с ним. – Теперь, да.
Это было фактом.
– Ну так и все! – развел он в стороны руки. – А большее от тебя и не требуется. Как ты и хотела. Надо это хотя бы временно освоить, отстреляться… и все. Поверь, для этого хватит такого варианта. Никто не будет капаться в твоей голове, анализируя, какими методами ты что помнишь.
Я молча перевела взгляд на картинки.
– Давай теперь разбираться дальше. У тебя все примеры в контрольной довольно легко сводятся к табличным котам…