Текст книги "Трубка Схэйта (СИ)"

Автор книги: Наталия Немченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

2012 г

КОВАРНЫЙ ПЛАН – Всё дрыхнешь? – прямо в уши ввинтился резкий и такой знакомый голос. Лерка, кто же ещё... – Ты как сюда пробралась? – зевнув, спросила я, усаживаясь на кровати и пытаясь собраться с мыслями, что удалось не сразу. – Дверь-то закрыта... – А я по старинке, через окно... Кстати, ты чего это его открытым держишь, для любовника? Неужели Сен-Жермен?.. – Дура, лето на дворе, жарко! – мрачно сказала я. – И вообще, кто бы говорил... – Натка, я вот чего пришла... Ты моего Прошку не видела? Прошка – это любимый Леркин сиамский кот. Сволочь та ещё – под стать своей хозяйке! Сколько новых колготок я из-за него купила, сколько царапин, заливаясь слезами, смазала йодом! – И ты пришла в такую рань только из-за этого?! – сон слетел с меня как по мановению волшебной палочки. – Из-за того, что эта голубоглазая скотина изволила где-то задержаться, ты прервала мне самый сладкий утренний сон?!! – Ничего, потом доспишь! – отмахнулась моя подружка. – Кстати, а твой Кешка где? – Где-где... Спит, наверное, где-нибудь под крова... – и только произнося эти слова, меня вдруг осенило – а ведь я не видела своего кота уже пару дней! Конечно, он и так не вертится под ногами, постоянно требуя жратвы, как Леркина скотина, но кошачий-то корм так и лежит в миске нетронутый! И, чтобы проверить это, я вскочила с постели и, натягивая на ходу халат, понеслась на кухню. – Ты куда? – крикнула мне вслед Валерия и, не услышав ответа, потопала следом – А ведь ты, как ни грустно это осознавать, права... – не оборачиваясь (а чего смотреть, когда за спиной такое сопение...) сказала я. – И поилка нетронутая, и “Вискас”... куда же он пропал? – Вместе с моим! – Твой Прошенька с рождения шизанутый, да ещё у такой хозяйки... Чему удивляться, если этот махновец по паре суток шляндается неизвестно где? Вот мой Кешуня... – Ага, в тихом омуте... Слушай, а может, их... украли? – Да кому наши живоглоты нужны, скажи на милость? – отмахнулась я. – С такими свяжешься, так любую породу испортят! – А может... – глаза Лерки разгорелись изумрудными фонариками. – Может... в наш мир проникли какие-нибудь новые монстры, которые решили похитить всех котов в нашем городке, чтобы те в случае чего не могли прийти к своим хозяевам на помощь? А что? Я недавно смотрела “Мумию” и там кошка прогнала ожившую мумию жреца Имхотепа, когда та напала! – Придумываешь новую “тэму” для своей газеты? – усмехнулась я, хотя у самой на душе начинали скрести кошки – и в самом деле, ну куда мог запропаститься Кешка? Ладно, Леркин Прохор пропал, но Кешка-то отъявленный домосед и его на улицу даже колбаской не выманишь. Да и не ест он колбаску-то... Лерка тем временем вытащила сотовый с явным намерением кому-то позвонить. – Куда? – спросила я. – В полицию, что ли? Давай, валяй... Тебе как раз в отпуск пора, вот и отдохнёшь месяцок в психушке, куда работники полиции с удовольствием закатают... а нечего было писать, что в их рядах скрывается оборотень и не в погонах, а самый настоящий – с клыками и в полнолуние в волка оборачивается, дабы нести на улицах нашего городка справедливость! Зато новый сюжет будет для твоей газетёнки – жизнь в психиатрической больнице изнутри и на собственном примере! – Домашнее животное, кстати, приравнивается к ценному имуществу! – буркнула Лерка. – Так что не хохми. Да и не в полицию я звонить собралась! – Ну, а кому? – Роланду. Нечего ему дома пыль глотать вместе со своим папашей-занудой, пусть лучше поможет в беде двум молодым да красивым! – Чего?! И думать не смей! Эд нам ещё Фотографа не простил, хочешь однажды ночью проснуться и увидеть над собой клыки и красные глазки? – всполошилась я. – Нет уж, наши коты – сами и разберёмся! – Пожалуй, ты права... – немного подумав, признала Лерка. – Мы... – Ещё бы! – Мы попросим Роланда его заполошному папочке ничего не говорить и постараемся вообще сделать так, чтобы Чёрный даже не заметил отсутствия своего сына! – Каким же образом? Что, подсыплешь клофелин в пакет с донорской кровью? – Лучше! – с гордостью сказала моя подружка. – Приспичило вам, – ворчал Чёрный, самолично упаковывая в рюкзак пакеты, пакетики и банки. – Сколько времени в поход не ходили и даже не заикались и вот – нате вам! Челюскинцы, блин... – Мы не на Север идём. – возмутилась Валерия, нервно поправляя лямки своего рюкзака. – Всего-то на пару-тройку дней в соседний лес. Ты что, Эд? – Ох, неспокойно мне что-то, кошки на душе скребут... – признался Чёрный. – Может, я надену защитный костюм и пойду с вами? – Это летом-то? В плотном комбинезоне и шлеме? – хихикнула я. – Эдди, мы конечно, люди и без того странные, но... Боюсь, после такого зрелища окружающие нас не поймут! – А мне плевать на окружающих, когда дело касается моего сына! – окрысился Эдуард, но всё же идти с нами передумал. – Ладно уж, шуруйте на лоно природы... Только звоните хоть изредка! – Совсем обалдел старик! – ворчал Роланд, когда мы, по уши нагруженные рюкзаками, свёрнутой палаткой и прочим-прочим-прочим, наконец-то вышли из дома. – Мне что, двадцать или сто двадцать, чтобы так контролировать?! – Так твоего папочку прекрасно понять можно – ты же у него единственный сынуля и другого больше не предвидится! – Вот горе-то... – закручинился парень-вампир, но было видно, что сие обстоятельство его не слишком удручает. – У других семьи как семьи, а у меня... – Я, кстати, одна в семье и что? – подбоченилась я. – А у меня сестрица... – буркнула Валерия и пинком отбросила в сторону попавшийся на дороге камешек. – Идём или начнём дискуссию о неполных семьях? ...Рюкзаки и палатку мы оставили у нашей общей знакомой Маринки – человека серьёзного, хладнокровного и никогда и ничему не удивлявшегося: не тащиться же с ними, в конце концов, по всему городку? Роланд надел огромные тёмные очки, шляпу, Валерия нацепила блондинистый парик, который ей совершенно не шёл... одна я осталась такой, какой была – очкастой, темноволосой, коротко стриженой. – Хоть бы парик надела! – уговаривала меня Лерка. – Всё-таки конспирация... А вдруг нас граф или Чёрный увидят? – Это днём-то? Вряд ли. Наши темнейшества в это время под солнышко не выходят, это не их время, а вот братцы-Юрики... – Они шабашить опять уехали, в соседний город, – успокоил нас Роланд. – Ну что, пошли искать то, не знаю что? – Искать мы будем наших котов, а заодно и тех, кто их спёр! Найдём одно – найдём и другое! И начались поиски – долгие занудные поиски двух непутёвых представителей рода кошачьего... Мы облазили все близлежащие недостройки, подвалы, чердаки, сараи и даже помойки. Наших котов, конечно, так и не нашли, но зато приметили кое-какую деталь, на которую прежде не обращали внимания... – А где все уличные коты? – спросил нас Роланд. – Вы вспомните, раньше их вокруг было видимо-невидимо, а теперь... Даже у мусорных бачков нет! И у кафешек нет, там только одни собаки трутся. – Ой, а ведь и правда, Рол! – Лерка остановилась. – Вымерли, что ли? – Вымерли? В таком случае, где же многочисленные трупики? Самоуничтожились? – Не ехидничай, лучше по сторонам смотри... Ой, а вон какая-то кошка! Мы обернулись, глянули в ту сторону, куда показывала Валерия, и увидели красивую сиамскую кошку – пушистую, сиреневоглазую, в золотом ошейнике, которая с достоинством супермодели шла через дорогу, пересекая путь невысокому мужичку, одетому совсем не по погоде и не по сезону: чёрная шляпа, длиннющее пальто, подметающее полами пыльный асфальт... – А ты ещё моему отцу говорила, что он будет невыгодно выделяться из толпы! – ехидно сказал Роланд. – Ну конечно, этот мужик просто невероятно гармонично вписывается в окружающую среду... – Ф-фу! – вдруг поморщилась Валерия. – Ну и вонища же от него! – Какая? – завертела я головой, и тут ещё один лёгкий порыв ветерка донёс такую симфонию запахов, что мгновенно спёрло дыхание и сами собой выпучились глаза! Сказать, что от мужика пахло – значило не сказать ничего... Тут было намешано всё – и запах сырости, и плесени, и гнилого болота... но больше всего воняло рыбой! Сырой, второй свежести, да ещё и полежавшей на солнце!!! – Мам-ма! – простонал Роланд, зажимая ладонью нос и рот. – Аж слёзы из глаз! Про нас и говорить было нечего: заткнув носы и рты носовыми платками, я и Лерка зажмурились, пытаясь придти в себя, а когда нам всё это удалось, то... – Где кошка?! – завопила Валерия, вертя головой во все стороны. – Она же вот только что тут была! – А меня больше интересует, куда делся этот вонючка! – возразила я. – Не сквозь землю же он провалился... с этой кошкой? – Сквозь землю... – глаза Роланда расширились и засветились точно фонарики. – Наташка, ты гений! Подземные коммуникации! Где тут ближайший люк? – Что?! Ты хочешь, чтобы мы лезли туда, где водятся мокрицы, пауки, крысы и всякие разные твари?!! – возмутилась Лерка. – Какой же ты джентльмен, если предлагаешь такое двум бедным, беззащитным девушкам?!!! Я никогда не... Парень-вампир так зыркнул на неё, что моя подружка мгновенно притухла, вспомнив, что вообще-то именно из-за неё и началось это наше “путешествие” и больше с претензиями не выступала. ...Люк обнаружился совсем рядом, буквально за углом и в том, что именно в него и сиганул вонючий незнакомец – не было никаких сомнений, так как на самом краю люка, зацепившись за острую железяку, торчавшую как гвоздь, висел лоскут, выдранный из того пальто – такой же пыльный, чёрный и просто невыносимо смердящий рыбой. Видимо, незнакомец, похитивший кошку, прыгнул, зацепился и... Роланд с лёгкостью откатил крышку, отломал железяку и царственным жестом указал, куда нам следует идти. – Я... я не могу! Там темно! – заныла Лерка, одним взглядом оценив ситуацию. – И у меня аллергия на сырость... Видите, я уже чешусь вся и чихаю? А-апчхи!!! Тяжело вздохнув, парень-вампир без лишних слов ухватил рыжую трусиху в сползшем набекрень парике за шкирку и, словно нагадившего котейку, аккуратно опустил в темноту, потом глянул на меня… – Не надо, я лучше сама, своим ходом, – торопливо сказала я и, неловко опустившись на колени, ногой начала нащупывать скобы, ведущие вниз. Сверху послышался ещё один тяжкий вздох, меня тоже ухватили за химок, и я мгновенно очутилась в душной, пахнущей сыростью черноте. Рядом испуганно дышала Валерия. Через пару минут в освещённый круг спустился Роланд, который достал из кармана фонарики. – Возьмите, плаксы! – сказал он, впихнув прохладные металлические цилиндры в наши пальцы. – И платочки достаньте – сопли утереть... – А ты как же? – спросила Лерука, радостно зажигая свой фонарик и водя светлым лучом по сторонам. Парень-вампир только презрительно фыркнул, огляделся и, поманив нас за собой, свернул куда-то налево. Шли мы недолго и уже где-то через сорок-пятьдесят шагов Рол остановился. – Ты чего? – прошептала Валерия, уткнувшись носом прямо в его спину. – Что-то увидел? Что-нибудь страшное? – Нет, просто ход разветвился, и я не знаю, куда идти – направо или налево... что скажете, девчата? – Ну-у... – Лерка задумчиво почесала переносицу и покосилась на меня. – Наташ, как ты думаешь? – Тоже мне, нашли следопыта, хотя... Рол, у тебя же нюх хороший? – Вообще-то на гайморит никогда не жаловался... А зачем тебе мой нюх? – Будем искать следы того вонючки, тобе же это не сложно? Роланд задумчиво поскрёб затылок: – Попробую, конечно...но за результат не ручаюсь! И “попробовал”, да ещё как! Уже через минуту он, махнув рукой, указал нам на правый ход и мы попёрли танками по душно-прохладной трубе тоннеля, то и дело вляпываясь в застойные лужи и смахивая с лиц паутину, в которой, к счастью, совсем не было пауков. Шли... шли... шли... – Стой! – Роланд скалой встал у нас на пути, вытянув руку, в которую мы упёрлись как в шлагбаум. – Там что-то светится! – Может, там этот поганец, что ворует кошек? – прошептала Лерука. – Ну, тот вонючка? – Если это он, то хорошо, а вот если нет... Вдруг там таится какой-нибудь монстр? – возразила я. – Вот что, я сейчас схожу и посмотрю... – Ещё чего! – шёпотом возмутился Роланд. – Кто вообще здесь мужик – я или ты? – Ты, ты! – поспешила успокоить его Лерка, уловив в голосе парня-вампира плохо скрываемое раздражение. – Мы что, мы ведь девушки – хитрые, слабые и нежные... Иди уж… мужик! Роланд довольно улыбнулся и исчез в темноте хода. – Яблоко от яблони... – пробормотала я и, сняв очки, устало протёрла глаза. – Как им всем, этим мужикам, обязательно надо постоянно самоутверждаться, да, Лера? Лера? Ответом была тишина, так как Лерука бесследно исчезла... Становилось всё светлее и светлее... Роланд, осторожно ступая на цыпочках, добрался до конца хода, высунул голову и глазам его предстала необычайная картина: просторный, ярко освещённый множеством факелов зал (или пещера – кому как нравится...), посередине которой находилось ярко-синее озеро... На берегу валялись чьи-то шмотки, и парень-вампир по запаху мгновенно определил, чьи. – Оч-чень интересно... вещи, значит, здесь... а вот где же сам хозяин? – вполголоса проговорил он. Ответа на этот вопрос пришлось ждать не так уж и долго: внезапно вода у самого берега заколыхалась, расступилась и на мелкую гальку вышел тот самый мужик, которого они и преследовали, вот только сейчас он меньше всего походил на представителя гомо сапиенс – бледное, покрытое чешуёй тело с бурдючным животом, тощие кривые ноги со ступнями как ласты, лысая голова, похожее на рыбью морду безносое лицо с круглыми выпученными глазами... Всё это сильно напоминало Роланду персонажей Лавкрафта, книги которого он прочитал не так давно, и сейчас казалось, что он невольно перенёсся в безумный мир этого фантаста... Незнакомец обернулся (причём Рол без особого удивления узрел на его спине рыбий плавник), нагнулся и поднял с гальки большой чёрный шар, на который парень-вампир ранее не обратил никакого внимания. – Мой повелитель, я сделал всё, как вы и приказывали... Мерзкие криши собраны со всего городка! Я облазил его вдоль и поперёк – все его чердаки и помойки, мой запах приманил этих проклятых пожирателей рыб... Они заперты и скоро сдохнут с голоду и тогда никто не сможет встать у нас на пути! Что? Нет, ни один из здешних жителей не... И тут откуда-то из-за спины Роланда послышался дикий визг! – Лерочка, ты где? – пролепетала я, лихорадочно водя лучом фонарика по сторонам. – Не пугай меня, зараза ты рыжая, я нервная, я же и в глаз с перепугу дать могу... – Наташка! – послышалось за моей спиной, и я подпрыгнула от неожиданности. – Я фонарик нечаянно уронила и он погас. Дай пока свой, а? – Тьфу! – страх мгновенно прошёл и я, ухватив подружку за рыжий локон (парик она где-то благополучно посеяла), дёрнула что есть силы, вкладывая в рывок и свой страх, и беспокойство. – Ты где это шлялась? – Тут рядом, в стене какой-то проход есть. Узкий очень, правда... Я попыталась пролезть, а там выступы, я рукой ударилась, фонарик выронила, он и погас. Дай свой, пожалуйста! – Вместе пойдём! – буркнула я, стыдясь своего недавнего страха. – А то и этот раскокаешь... Куда идти? – Вот сюда! – Валерия потащила меня куда-то в сторону. – Вот он, ход... свети! Вздохнув, я включила свет фонарика на полную мощность и шагнула в тёмный проём, из которого тянуло сыростью, плесенью и ещё чем-то очень знакомым. Лерка плелась сзади, ухватив меня за пояс бриджей... Светила я в основном под ноги, чтобы не навернуться в какую-нибудь яму, или же просто не навернуться, зацепившись за особо нахально выросший корень и поэтому очень удивилась, когда со всего размаху врезалась в стену. Причём не земляную или кирпичную, а просто в очень гладкую, точно вылитую из стекла! – Что там? – севшим от волнения голосом спросила Лерка. – Монстр, да? Вместо ответа я подняла фонарик повыше, осветила неожиданное препятствие... и чуть не оглохла от дикого визга, раздавшегося у меня прямо над ухом! Стена была прозрачная-прозрачная, а за ней сидели... кошки! Десятки, сотни кошек всех пород и мастей! Пестрота была такая, что с непривычки зарябило в глазах... – Прошка, Прошенька, ты где тут есть? – вопила Валерия, елозя руками по стене. – Кис-кис-кис!!! Кошки за стеной забегали каруселью, засуетились, разевая розовые рты, но мява слышно не было совсем – видимо, стена была или очень толстой, либо попросту звуконепроницаемой. – Чего стоишь?! – обернулась Лерука ко мне. – Чем зырить, лучше помогла бы! Она нашарила на полу камень, покрепче ухватила его и что есть силы стукнула по стеклу (или что там вместо него...). Бесполезно. Видимо, стеклянная стена была ещё и бронебойной – рассчитанной на таких вот нервных посетителей.... – Быстрее, уходим отсюда! – крикнул Роланд, внезапно появляясь перед нами. – Он идёт сюда! Да шевелитесь же вы, копуши!!! Ход, по которому мы с Леркой прошли к стене, осветился – что-то приближалось и делало это с огромной скоростью! – Ложись!!! – завопил парень-вампир и, толкнув нас на землю, упал сверху, прикрывая своим телом. И очень вовремя, так как едва он сделал это, как прямо над нашими тушками пронёсся огненный шар, который врезался в стеклянную стену и расплескался по ней, не причинив той никакого вреда. – Крепкая... – пробормотала Лерка, выбираясь из-под Роланда, который громко шипел – видимо, шар порядочно припёк ему филейные части. – Смотрите, кошки-то как вертятся! За стеной бешено крутился бело-чёрно-серо-рыжий водоворот – кошки пришли в такое возбуждение от всего происходящего, что различить в этом сумбуре кого-либо было совершенно невозможно. – Кто хоть стрелял? – спросила я, поднимаясь. – И кто идёт? – Он... – Роланд обречённо вздохнул, махнул рукой вперёд, и мы увидели странное и отвратительное существо, похожее одновременно и на человека и на рыбу. – Тот, кто всё это и затеял... – Жалкие... рыбоеды! – пробулькало существо и между его перепончатых ладоней вспыхнул огненный шар – не иначе родной брат того самого, что только что пролетел над нашими головами и подпёк нашему Ролу тыл. – Уничтожим... уничтожим вас всех – сначала ваш мерзкий городок, а потом и весь мир! Шар из огня сорвался с ладоней амфибии, и мы инстинктивно пригнулись, однако шар просто упал на землю и с грохотом взорвался. Меня бросило на камни… Краем глаза я увидела, как катится по земле Роланд, как увесистой птичкой, головой вперёд и нецензурно выражаясь, летит Валерия, как она врезается в стеклянную стену... как елозит по ней руками, пытаясь подняться... и тут стена плавно поехала в сторону! Нас сначала оглушил дикий кошачий вой, вырвавшийся из множества глоток, а потом... потом нас накрыло пушистой кошачьей волной, которая, подобно цунами, расплескалась по стенам и сшибла с ног завопившую амфибию, которая так и не успела создать новый шар. Сотни кошачьих лапок протоптались по моей спине, а потом всё стихло... Я, кряхтя, кое-как поднялась на ноги и осмотрелась. Роланд, весь взлохмаченный, перемазанный грязью и покрытый шерстью, сидел, и очумело тряс головой, Лерка... Лерка же обнимала и целовала своего ненаглядного Прошеньку, наглая морда которого была перемазана чем-то зеленоватым. – Кисанька мой! – ворковала она, вытаскивая из кармана кусочек колбаски. – Проголодался, небось, мой пушистенький... На, покушай! Кот, на морде которого было написано: “Облопался по самые уши!”, вертел пушистой башкой, уворачиваясь от предлагаемого “деликатеса” – ярко-розового, абсолютно несъедобного даже на вид, хотя в рекламе про эту колбасу говорилось, что она сделана из самого что ни на есть настоящего, стопроцентного мяса. – Стоп! – сказала я. – А где тот... урод? Куда он делся? – Похоже, коты его схарчили с голодухи! – усмехнулся Роланд, поднимаясь на ноги и указывая куда-то вниз. – Одно только мокрое место осталось... Наташка, а это не твой кот случайно? Я посветила под ноги и увидела возле себя мирно сидевшего Кешку, который тихо мурлыкал, жмурясь от удовольствия и остервенело умывался, стряхивая с мордочки нечто зеленоватое и желеобразное. – И твой в бесплатной жрачке участвовал! – хохотнул парень-вампир. – Вот тебе и тихоня… Домой мы возвращались измученные, грязные по самое не балуй, покрытые копотью и слизью... Роланд успел нам поведать всё, что слышал в той пещере и теперь мы вовсю возмущались неслыханным коварством неведомых тварей – украсть всех кошек и уморить бедняжек голодом! И всё это ради того, чтобы мяукающие беззащитные пушистики не сожрали их самих, когда начнётся вторжение?! – Да, на редкость коварный план! – согласился с нами парень-вампир. – Погубить ни в чём не повинных зверушек... Вот мы и дома! Зайдёте? Ещё бы не зайти... Только тут я почувствовала страшную жажду и голод: видимо там, в пещере и во время путешествия по подземному ходу организм на какое-то время позабыл обо всём на свете, а теперь начал приходить в себя и требовать своё. – А, уже вернулись? – послышался голос Чёрного. – Быстро же вы... Тьма меня храни, на кого вы похожи?! Где рюкзаки? Где палатка? Только сейчас я вспомнила, что мы оставили всё своё имущество у Маринки... да и вид у нас был такой... Немудрено, что у Эдуарда глаза на лоб лезут и вот-вот на макушку переедут! – Роланд, сынок, что эти две авантюристки опять с тобой делали? – Чёрный схватил парня– вампира за плечи и принялся вертеть, оглядывая его со всех сторон. – Шорты разорваны, рубашка прожжена... Вы его что, на костре смолили?! – Мы мир спасали! – устало сказала Валерия. – Защитили его от вторжения... Барон, дайте водички испить! – Я вам сейчас не водички дам, а... – тут лицо Чёрного сморщилось, нос отчаянно задёргался и он... оглушительно чихнул! Потом ещё раз... и ещё... – Эд, что с тобой? – кое-как вклинилась между чиханиями Лерука. – Заболел? – У меня аллергия... апчхи!.. на кошек... апчхи! – только и смог сказать Чёрный и разразился целой чихательной канонадой! – А я и не знала, что у вампиров тоже бывает аллергия... – поражённо прошептала я. – Я и сам не знал... Блин, немудрено, что он так расчихался... Мы же все в кошачьей шерсти! – Роланд принялся отряхиваться, но бесполезно. – Идите домой, а? Видите же, что отцу сейчас не до вас? – И слава Богу! – сказала я, когда мы уже подходили к моему дому. – Но вот что завтра будет... Представить даже страшно... он же нам всё припомнит – и потрёпанный вид своего сынка, и аллергию! – Посидим дома пару дней, – посоветовала Валерия. – А там соскучится и сам позвонит. Прошка, за мной! – Мяу!

2013 г

МЕСТЬ Трое подвыпивших парней притаились в тёмном, заставленном какими-то коробками и контейнерами переулке... – Ты точно знаешь, что она пойдёт именно здесь? – спросил один, бросая окурок и давя его подошвой растоптанного, давно не чищеного и не мытого ботинка. – Может, зря ждём? – Здесь, здесь... – ухмыльнулся второй. – Любка мне сказала, а она её подружка. – А чего она на неё вдруг взъелась? – поинтересовался третий. – Вроде бы дружба по гроб жизни... – Чего, чего... Это её дело – чего! Наше дело – немного проучить девку, чтобы излишне не строила из себя ... О, а вот и она! Послышался звонкий перестук девичьих каблучков. Парни замолчали, затаившись и, когда девушка поравнялась с тёмной дырой, ведущей в переулок, выскочили и окружили её. Девушка застыла на месте, испуганно переводя взгляд с одного парня на другого, словно пытаясь понять, что же им от неё надо. Она даже было сделала шаг в сторону, пытаясь незаметно пробраться поближе к фонарю, что стоял неподалёку, но третий парень грубо толкнул её к переулку. – Ребята, вы... чего? – испуганно спросила она, пытаясь улыбнуться, но дрожащие губы слушались её плохо. – Вам деньги нужны, да? Сильный удар в ответ сбил её с ног. – Ну что, сучка блондинистая, довыпендривалась? – один из парней схватил девушку за ворот курточки и, приподняв бедняжку с земли, что есть силы ударил её по лицу. – Что я вам сделала? – всхлипывая, спросила девушка, безуспешно пытаясь вырваться из крепких рук. – Почему... – Спроси у Любки! – загоготал один из парней и осёкся. – Любка? Люба? А при чём тут она?! – Не твоё дело, мразь! – проговорившийся парень, злясь на глупую девчонку, на самого себя и больше всего на мерзавку Любку, которая и подговорила их вех на эту “месть”, с силой встряхнул девушку, ударил её и отбросил в сторону. Послышался глухой удар об стену и... всплеск воды! – Не понял... – пробормотал один из парней, вытаскивая из кармана зажигалку и включая встроенный в неё фонарик. – Откуда здесь... Ох, ё! У самой стены виднелся открытый канализационный люк, до самых краёв полный чёрной воды, которая, медленно колыхаясь в его ржавом ободе, выплескивалась на грязный, растрескавшийся асфальт. Девушка пропала, словно её и не было... – Эй, да мы, кажется, девку-то того… убили! – прошипел один из парней. – Быстро, мотаем отсюда! – А как же... – проблеял было его друг, но тот круто обернулся к нему: – Что, в тюрьму захотелось, да? Уходим отсюда и ни слова – никого здесь не было, ничего мы не знаем и попробуйте только заикнуться... Поняли?! Через пару минут в подворотне не было никого... – Совсем отморозки страх потеряли! – возмущённо сказал Чёрный, отбрасывая газету. – Гасят мирных жителей почём зря! – Ой, и кто бы говорил! – ехидно протянула Валерия. – А сам-то что делаешь каждую ночь? – Ну, во-первых, не каждую, – с достоинством произнёс Эдуард. – У меня дома есть запасы еды, так что обхожусь без лишних жертв... А во-вторых я несчастных смертных не дубасю по черепам и не топлю в канализационных люках! – Грабители, наверное, – пожала я плечами. – Захотели ограбить девчонку, а та – в крик! Вот им и пришлось её... – Сумка, кстати, лежала у края люка, и в ней всё было на месте, – вспомнила Лерка. – И деньги, и сотовый. Мужики, которые приехали чистить этот самый колодец, сначала обрадовались неожиданной халяве, ну а потом, конечно, когда принялись за дело... Их, между прочим, полицаи... – Полицейские, – поправила я подружку. – Полицаи! – упрямо повторила Лерука, очень не любившая представителей правопорядка (а кто их особенно любит-то?). – В общем, полицаи их сначала хотели замести по обвинению в убийстве, но судмедэксперты определили, что девчонку убили вечером предыдущего дня, а у работяг на это время было железобетонное алиби... так что полицаям обломилось, обломилось! – А кто убил, не выяснили? – полюбопытствовал Юрик. Лерка, взбодрённая своей злостью на органы правопорядка, хотела было сказать парню какую-нибудь гадость, но передумала и лишь снисходительно произнесла: – Извини, Юрок, убийцы автографов на стенах не оставили, так что пусть полицаи мозгами пошевелят! – Слава Тьме, что в нашем городке произошло всего лишь обычное убийство... – проговорил Сен-Жермен. – Чего?! – А не появился ещё какой-нибудь гость из Потустороннего мира. Пусть уж лучше работают полицейские, чем мы. ...Она летела в потоке брызг солнечного света – равная средь равных, искра среди искр, душа средь душ... Мысли были чисты и пусты как бумажный, ни разу ещё не использованный лист и в них царили лишь тишина и покой. Но это только сначала... А потом в них ворвалось это имя – Люба. Любка. “Спроси у Любки!” Стоп, кто же это сказал и почему вслед за этим последовали удар, боль и ощущение воды во рту – воды гадкой, вонючей, будто бы из... канализации? “Успокойся! – умиротворяюще произнёс чей-то голос внутри неё. – Всё уже позади и скоро станет совсем хорошо... Зачем тебе всё вспоминать?” Хорошо? А разве до этого было плохо? Трудно, трудно, никак не вспомнить... Но надо, иначе в чём смысл всего этого осознания себя? “Спроси у Любки!”, “Спроси у Любки!” Те трое парней... что же они с ней сделали и при чём тут Любка – её лучшая подружка?! Они что, они её… убили?!! Но за что?! Неужели их подговорила она – та, с которой вместе дружили столько лет душа в душу? “Я же сказал, что воспоминания не принесут тебе ничего хорошего! – немного огорчённо произнёс уже знакомый ей голос. – Успокойся, всё уже прошло и ты не в силах изменить что-либо, так что смирись и...” “Смириться?! Трое мужиков, которых подговорила моя лучшая подруга, убили меня и я должна смириться?! Да ни за что!” “Но и исправить ты уже ничего не можешь. – уже жёстко сказал голос. – Ты мертва, тебя нашли и давно похоронили...” “Давно?!” “Ты странствуешь в Межмирье уже целый месяц по вашему времяисчислению и тело твоё там, на Земле, уже разлагается и, если ты попытаешься в него вернуться...” “Я вернусь. И отомщу!” Мишка захлопнул дверь своей квартиры и, бросив куртку на стоявшее в углу прихожей кресло, прошёл в зал, где царила предвечерняя темнота... “И надо же было Лёшке так толкнуть ту дуру, что она врезалась башкой в стену и навернулась в люк...” – ни с того ни с сего вдруг подумалось ему. Впрочем, мысли об убитой девчонке не выходили у него из головы вот уже целый месяц. Сначала он боялся, что её найдут. Потом, когда тело всё же нашли, его постоянно преследовала мысль о том, что вот-вот обнаружится, что именно он один из убийц и полиция вскоре это узнает, но... Дни шли за днями, свидетелей преступления (кроме них троих) не было и Михаил мало-помалу начал успокаиваться. Он стал крепче спать по ночам, не боясь, что за ним приедет полицейский патруль и у всех на глазах увезёт в тюрьму, но вот лицо девушки то и дело возникало перед его внутренним взором... “Мало ли что там сказала Любка – шлюха она и есть шлюха, мозгов нет – одни сиськи! Разобраться надо было сначала, а уж потом... Э, ладно, никто ничего не видел, а Васька будет держать язык за зубами – сам в этом участвовал!” Мишка включил торшер, плюхнувшись на диван, нашарил пульт, включил телевизор, на экране которого появилось лицо, чем-то смутно знакомое парню, но кому оно принадлежало – он так и не успел узнать, так как телевизор отключился, а вместе с ним вырубился и свет. – Ч-чёрт! – выругался Мишка и направился к шкафу, где (как он смутно помнил ) с прошлого года завалялись какие-то свечи. Шарить пришлось долго – в ящиках, на полках, за книгами – пальцы нашаривали что угодно, но только не восковые палочки... Наконец свечи всё-таки нашлись – правда, какие-то тонкие. Впрочем, Мишке было всё равно и он, достав из кармана зажигалку, зажёг их. Свечи оказались церковными – из тех, что ставят у икон… Мишка, поёжившись, сунул их в старый треснутый стакан, и направился было к дивану, как вдруг по комнате пронёсся зловонный, ледяной порыв ветра, вмиг погасивший чадившие огоньки. Парень не был излишне суеверным, но сейчас ему стало совсем не по себе, и почему-то опять вспомнилась та убитая девушка... только сейчас лицо её не было беспомощно-испуганным, а злым, торжествующим. Мишка вновь щёлкнул зажигалкой и поднёс дрожащий огонёк к свечкам, надеясь хотя бы их неровным светом отгородиться от того страшного, что могло таиться в тёмных углах и от невыносимого зловония, что воцарилось в зале, почти полностью вытеснив собой воздух. И тут позади послышались тяжёлые медленные шаги! Парень резко обернулся и... не увидел никого. Темнота насмешливо заколыхалась, поглощая робкий свет свечей, издеваясь над его страхами и трусостью и Мишка, прерывисто вздохнув, повернул голову... и отшатнулся, увидев перед собой распухшее разлагающееся девичье лицо, очень и очень знакомое. – Не нравлюсь? – просипел труп и чихнул. Из ноздри его вылетел кусочек гниющего мозга и плюхнулся на плечо парня, отчего бедолагу едва не вывернуло. – Ну, ещё бы – чему уж тут нравиться... Такая милая девушка и гнию просто на ходу! – Ты... Это ты... Это тебя мы... – запинаясь, пролепетал парень. Отвратительное лицо дёрнулось и приблизилось к нему почти вплотную. – Убили, да? – прохрипела покойница. Один глаз её лопнул и медленно стёк по щеке. – Это был ты и твои дружки! Вы меня утопили как какую-то шавку! – Это всё Любка! – истошно завопил Мишка, чувствуя, как разум его балансирует на зыбкой грани между безумием и реальностью. – Она хотела всего лишь проучить тебя, чтобы ты не задавалась... мы не хотели убивать тебя, всё вышло случайно!!! – Не беспокойся, я зайду и к ней, своей дорогой подруге! – мрачно сказала мёртвая, проводя ладонью по лицу, отчего незамедлительно лопнул и второй глаз. – Но сначала... – Мишка, ты дома? – послышался весёлый девичий голос. – А то я стучала, стучала... Ты чего это в темноте сидишь, заснул? Ярко вспыхнула лампочка, и девушка завизжала что есть мочи, увидев лицо своего парня, на котором красно-чёрным зияли пустые глазницы. – Точно, объявился маньяк! – уверенно сказал Юрий, дочитав статью. – Глаза своим жертвам выдирает... Кто следующий? Ты, Лерка? – Почему это я? – возмутилась Валерия. – Хотя тебе надо ручки колечками завернуть, чтоб больше такой гадости не писала! – рявкнул Чёрный, отшвыривая газету. – Что, больше писать не о чем? Нет, описать бы что-нибудь красивое, доброе, вечное... скажем, цветы на клумбе у администрации или закат в океане! – И не говори! – поддержала я Эда. – И так чернуха на ушах висит – ни вздохнуть, ни ахнуть... а тут ты ещё со своей, не в меру оптимистической прессой! – Ну и не читайте! – надулась Лерка, которая считала себя великой журналисткой. – А только я уверена, что это убийство лишь начало... Лёшка включил “дворники” и они заскользили по стеклу, стирая водяную плёнку и давая хоть какую-то возможность видеть дорогу. И ведь главное, осталось-то до дома всего ничего! Но из-за проклятого дождя, пошедшего вдруг как-то сразу, хотя синоптики обещали солнечную погоду, машины двигались медленно, скользя по грязи... Запах сырости, казалось, пропитал всё вокруг, оставляя во рту мерзкий привкус тления, мгновенно напомнивший Лёшке ту девушку, что погибла по их вине месяц назад. К счастью, Мишка и Васька не проболтались (попробовали бы только!) и дело вроде бы прикрыли из-за отсутствия свидетелей и улик, так что... В нос ударил отвратительный смрад гниющей плоти! С трудом сдерживая подступившую к горлу тошноту, парень открыл дверцу, чтобы хоть немного отдышаться, повернул голову... и чуть не выпал из машины, увидев на соседнем сиденье неподвижного человека! Почувствовав его взгляд, незнакомец обернулся, и Лёшка отшатнулся, увидев белесое гниющее лицо, на котором ярко блестели серые глаза, чем-то напомнившие ему глаза его друга, а вот лицо... лицо... – Вспомнил? – усмехнулась мёртвая девушка и откинула со лба прядь тёмных волос. – Как видишь, я о тебе не забыла, так как у мёртвых память очень даже хорошая... Ведь это ты убил меня, не так ли? Парень молчал, безумными глазами смотрел на свою страшную пассажирку. – Ты, как я погляжу, жив-здоров, а я... Что ж, я уже навестила одного твоего приятеля, осталось лишь сходить в гости к тре... гкх-ха! Мёртвая скорчила гримасу, сунула в рот два пальца, словно пытаясь вынуть приставшую волосинку... и вытащила гниющий язык, который и выбросила, словно никчёмную докуку. – Что, скажете – не маньяк? – торжествующе воскликнула Лерука, шлёпая о столик свёрнутой газетой. – На дороге в машине нашли ещё один труп, а у него вырван язык! – Вырван? – Сен-Жермен поднял брови. – Ты уверена, что не отрезан? – Н-ну, судмедэксперты утверждают, что его именно вырвали... а что? – Да вот думаю, что это вряд ли мог сделать обычный человек. – Считаешь, что в нашем городке вновь оказался какой-нибудь монстр? – спросила я. – Очень надеюсь, что это не так... Васька пинком ноги открыл дверь, и его окатила волна привычных запахов – немытого туалета, прокисшей еды, нестиранного нижнего белья и, конечно же, дешёвой сивухи... – Опять где-то шлялся? – встретила его криком вечно нетрезвая мать. – Л-лучше бы выпить принёс! – Сдохнешь скоро, а всё эту поганую водку жрёшь! – буркнул Васька, снимая куртку. – Обпилась бы совсем... Пожрать есть чего? – А хрен его знает... В холодильнике посмотри! – икнула мать и поплелась в спальню. – В холодильнике... Он не работает давно, дура ты старая! В ответ мать что-то пробурчала и, судя по визгу кроватных пружин, рухнула и тут же отключилась. Парень сплюнул и направился в ванную, чтобы умыться и попить воды. Закрыв дверь за собой на крючок, он вынул из кармана пару прозрачных пакетиков с травкой, на ладони прикинул их вес и, удовлетворённо улыбнувшись, сунул их за шкафчик на стене, затем набрал воды в ковшик с обломанной ручкой и глотнул... Горло наполнила свежая прохлада... и не ушла, наоборот – перекрыла доступ воздуха к лёгким, не давая парню вздохнуть. Васька попытался прокашляться, но лишь выплюнул полный рот чёрной, тухлой воды, которая взялась словно из неоткуда. Лёгкие начало жечь из-за недостатка воздуха, в глазах потемнело и, когда Васька, из последних сил цепляясь за края ванной, попытался добраться до двери, чтобы хоть кого-нибудь позвать на помощь (хотя кого он мог позвать? Вечно пьяную мать?), он случайно глянул в зеркало и увидел там... мёртвое полуразложившееся лицо той самой девушки, которую они убили месяц назад... – Нашли ещё одного, – сказала Лерка и искоса глянула на Чёрного. – Знаете, я кое-что сопоставила, провела своё собственное небольшое расследование и выяснила нечто интересное... – Что же? Эти погибшие провели какой-то запретный обряд, и теперь их преследует невиданный и опасный монстр, с которым нам теперь придётся бороться? – ехидно поинтересовался Эд. – Если это так, то... – Нет. Все погибшие были друзьями, и с убитой месяц назад девушкой их вроде бы ничего и не связывало, но... Они, как оказалось, были знакомы с некоей Приблудько Любовью, которая была близкой подругой погибшей и... – Хочешь сказать, что именно близкая подруга и наняла этих подонков, чтобы те её убили? – Не знаю, но в полицию идти с таким заявлением: “Ах, я знаю, кто убил несчастных! Это убитая ими месяц назад девушка... ну, та самая, что нашли в канализационном люке, помните?.. и это она сейчас мстит своим убийцам и, если её не остановить, то она доберётся и до заказчицы убийства!” Что, как вы думаете, они мне скажут на это? – Думаю, что просто вызовут машинку и отправят кое-куда, чтобы тебя малость подлечили! – хихикнул Юрик и сжался в ожидании неминуемой расплаты за столь дерзкие слова, но таковой не последовало. Лерка лишь смерила его задумчивым взором и обратилась к Сен-Жермену, который молча сидел в кресле и в диалог не вступал: – Что мне делать, Клод? Попробовать предупредить эту самую Любовь Приблудько о том, что до неё вот-вот может добраться мстительная покойница? – Вряд ли она тебе поверит, Лера, – пожал тот плечами. – Сама понимаешь, люди обычно не склонны верить тому, что мёртвые могут мстить… – Не поверит, это точно, – огласилась моя подружка. – А... а если всё-таки поверит? Любка выплюнула жвачку и попыталась, не вставая с дивана, дотянуться до пачки сигарет, лежавших на краю тумбочки, но это ей не удалось. – Ну, блин! – с досадой вырвалось у неё. – Нет, чтобы... В комнате резко похолодало, и в воздухе разлился отвратительный запах, более всего похожий на... – Бабка! – крикнула девушка в прихожую. – Опять с помойки какую-нибудь дрянь приволокла?! Достала уже своими фокусами! Дождёшься, что я тебя в психушку сдам! Не дождавшись ответа, она вскочила с дивана и сделала было пару шагов в сторону двери, как вдруг почувствовала, что сзади кто-то есть и этот “кто-то” смотрит на неё – с холодной насмешкой, ненавистью, едкой горечью и от этой мешанины чужих чувств Любку внезапно охватила противная дрожь. – Курить вредно для вашего здоровья! – услышала она до ужаса знакомый голос. – Н-надя? – пролепетала Любка, застыв на месте и боясь обернуться. – Но ты... Ты ведь... – Умерла, да? И довольно-таки давно. По твоей милости, кстати! Любка медленно обернулась и увидела сидящую на краю дивана закутанную в плащ незнакомку. Та, почувствовав её взгляд, подняла голову и на оцепеневшую от ужаса девушку с полуразложившегося лица глянули до боли знакомые серые глаза. – Знаешь, Люб, с момента моей смерти прошло довольно много времени... – задумчиво сказала Надя. – Местами моё тело разложилось слишком сильно и поэтому пришлось зайти к твоим приятелям – одолжить кое-что. Можешь быть уверена – они были так рады моему визиту, что с радостью выдали всё необходимое! Любка тряслась всем телом, однако, словно загипнотизированная, не могла оторвать взгляда от жуткого лица своей подруги. – Вот ведь как вышло – ты жива, здорова и красива, а я теперь всего лишь ходячий труп – вонючий и разваливающийся на куски... За что ты меня убила? – Я не хотела! – просипела Люба. – Эти три идиота всё испортили! Я всего лишь хотела, чтобы они проучили тебя, а не убивали! – Что я тебе сделала? Обидела, отказала в чём-то? Или… это всё из-за того, что я имела много денег? – Да! – на мгновение позабыв страх и то, что она разговаривает с покойницей, выкрикнула Любка. – Из-за них! “Люба, купить тебе мороженое? Да ты не стесняйся!”, “Люба, ты же хотела купить планшет? Скажи, сколько тебе не хватает, я добавлю!”, “Люба, возьми эту кофточку, она мне всё равно мала!” Ненавижу! Ненавижу тебя, дура богатенькая!!! – Так подавись ими... – усмехнулась мёртвая и, схватив завизжавшую что есть мочи девушку, принялась свободной рукой запихивать ей в рот смятые купюры и монеты. Та мотала головой, пытаясь сопротивляться, но силы были неравны... – Её тоже нашли... мёртвой, – сказала Лерка, устало плюхаясь в кресло. – Я не успела... – Да и как бы ты могла ей помочь? – спросил граф-вампир. – Если ей было предназначено умереть, то всё просто бесполезно и не стоит себя корить. Она сама виновата во всём, что произошло! Темнота... – Где я?! Почему так темно? И... и воняет?!! – Ты умерла, моя милая подруженька... и похоронена, и душа твоя заперта в гниющем теле! Попробуй смерть на вкус! Думаю, тебе понравится...