Текст книги "Продолжай мне писать"

Автор книги: Наталия Солнце Резникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Сегодняшний день не стал исключением. Противная мадам в динамике захлопнула дверь перед моим носом со словами: «Осторожно, двери закрываются!» Она произносит это так, будто ей не плевать, что я на огромных каблуках несусь между бабульками и алкашами, чтобы запрыгнуть в вагон. В ее безразличном голосе явно читалось: «Дорогуша, я бы тебя подождала, да вот машинист, как и любой другой нормальный мужик, ждать не может! До встречи!» Все они, женщины, такие. С виду милые, честные, а на деле – редкостные змеюки. Едет, небось, со своим машинистом в кабинке и смеется над тем, как нелепо я пыталась успеть в голубой лимузин из семи вагонов. Знаю, поезда в метро ходят каждые несколько минут, но мне хочется приехать на работу вовремя… И кофе перед работой тоже хочется купить.

Возле моего офиса есть кофейня Starbucks. Готова спорить, что рядом с вашим офисом тоже. Даже если вы из другого города. Даже если вы вообще не работаете. Возле всех офисов есть Starbucks. Как по мне, кофе там не самый лучший, а еда неоправданно дорогая. Зато персонал приветливый. Они делают вид, что им действительно интересно, как тебя зовут, когда пишут имя на стаканчике. Это лицемерие умиляет. Я пью кофе так же давно, как работаю, так что весь персонал знает меня, несмотря на редкое появление в офисе. Мой заказ уже несколько лет носит название «Как обычно», а на стаканчике при получении красуется надпись: «Хорошего тебе дня, Маргоша!» Приятно познакомиться. Меня зовут Маргарита. Учитывая все нелепые ситуации, в которые я попадаю изо дня в день, я понимаю, что «Маргоша» подходит мне больше. Я ненавижу песню из юмористического шоу, где есть строчки: «Маргарита… О-оу-оу! 206 килограмм целлюлита!» Думаю, это негодование смогут понять только Натали, которую всегда просят утолить печали, и Андрей, с которыми вечно кто-то пытается поздороваться, напевая себе под нос. Возможно, еще Ксюши, чьи юбки не из плюша, и Жанны, не желающие учиться на стюардесс. Во мне на 156 килограммов меньше, чем в тезке, про которую написана песня. Я вешу всего 50. Мой рост далек от модельного, но я не жалуюсь. Искренне верю в то, что маленькие девушки созданы для любви, а большие – для работы. Правда, пока я еще не нашла объяснение тому, почему при своих 165 сантиметрах я только работаю.

Про этот небольшой диссонанс мне регулярно напоминает Марк – управляющий в Starbucks. Когда-то он был простым бариста, а теперь его повысили. Очевидно, за красивые глаза.

Я знаю его уже несколько лет, но до сих пор не могу понять, как он ко мне относится. Иногда он заваливает меня комплиментами, а иногда обидно подшучивает и даже грубит. Пару раз он звал меня на свидания, но после того как я не отвечала ему взаимностью, специально пережигал кофе, зная, что это испортит мне настроение. Марк сводит с ума всех посетительниц кофейни. Он избалован женским вниманием, но я прощаю ему этот недостаток за отменный кофе, который он варит. Чтобы завоевать сердце очередной жертвы, ему достаточно поправить челку, улыбнуться одним уголком губ и спросить вполголоса: «Какой кофе предпочитает такая очаровательная мисс?» Я неоднократно замечала, как девушки тают от его взгляда, как мороженое на солнце. Прямо пропорционально тает и мое самолюбие. Обиженное эго кричит: «Я же привыкла! Он мой», – а в глазах появляется стервозный блеск. Каждый раз я придумываю новые способы, как вернуть внимание Марка.

Например, как сегодня. Я открыла дверь кофейни и зашла в помещение с гордо поднятой головой. Мне нужен был не капучино с двумя ложками сахара, а сладкие комплименты. Марк, как всегда, выделывался перед очередной мадам, но меня это не смутило. Слегка сбавив темп, чтобы походка не казалась такой целеустремленной, я подошла к барной стойке и встала рядом с девушкой, которая сразу же бросила на меня недовольный взгляд. Облокотившись на стойку, я поцеловала Марка в уголок губ, а затем добавила: «Доброе утро, любимый! Раз уж ты не принес мне сегодня кофе в постель, приготовь его хотя бы перед работой». Гостья с недоумением посмотрела на Марка, а затем молча взяла стакан и устремилась к выходу. Это всегда работает.

– Кофе в постель приносят после бурной ночи, если ты не знала, – недовольно пробубнил Марк, ловко управляясь с кофемашиной.

– Уверена, она у тебя была, – улыбнулась я, а затем добавила: – Тебе бурные ночи, а мне вкусный кофе от лучшего бариста в нашем городе, который уже несколько недель гордо зовется «управляющим». Каждому свое.

Марк сдавил улыбку, слегка расправил плечи, но голову не повернул. Это значило, что он все еще сердится, но у меня есть шанс задобрить его и получить любимый кофе. Он всегда прощал мне подобные выходки. Тем более сегодня у меня было два туза в рукаве: короткое платье и высокие каблуки. Я знала, что после моего ухода Марк очарует еще несколько посетительниц, а потом, в конце рабочего дня, будет решать, с кем из них скоротать вечер понедельника, а затем вечер вторника, среды и так далее. Первое время после знакомства мне было интересно, по каким критериям он оценивает девушек. Потом я поняла, что у Марка нет четкого плана. Он страшен своей импровизацией. Неизменным было только одно: чаще всего Марк сам варил мне кофе, а не просил коллег. Еще ни одна посетительница Starbucks, которая попадала под чары этого плейбоя, не пробовала его кофе. Только я. Мне это льстило.

– Кофе для самой обаятельной клиентки нашего заведения готов! – торжественно произнес Марк и протянул мне картонный стакан.

– Просто потому что кофейня сейчас пустая, – я с улыбкой приняла кофе. – Но фразу запомни. Повторишь ее во время обеденного перерыва, может, кто-то и поведется.

Я стала доставать из сумки кошелек, чтобы расплатиться, и выложила письмо на барную стойку. Марк поднял конверт и начал крутить его в руках. Очевидно, размер тоже показался ему странным, а марки вызвали неподдельный интерес.

– Письмо от бабушки из Калифорнии? – попытался пошутить друг, однако флиртовать у него получалось намного лучше, чем шутить.

– Нет, от сына из Австралии, – ловко парировала я.

Лицо Марка вытянулось от удивления, но переспрашивать он не стал. Я знала, что его папа собирал марки. Он был просто помешан на своем хобби! Друг часто рассказывал, что отец был готов заплатить любые деньги за эксклюзивные марки, из-за чего их семья постоянно в чем-то нуждалась. Имя Марку, кстати, тоже дали не случайно.

Семейные узы сейчас меня не интересовали, поэтому я поспешила вытащить из рук Марка конверт и мастерски увернулась от его поцелуя. Выйдя из дверей кофейни, я перебежала дорогу и оказалась у подножия городской высотки.

Мой офис соответствует всем критериям самых престижных офисов в Мире: двадцативосьмиэтажное здание с большими панорамными окнами и широкой лестницей с металлическими перилами, которая ведет к стеклянным дверям. Я еще не поняла, что меня так взбодрило: ароматный кофе или флирт Марка, но я без труда взлетела на самый верх лестницы. Даже туфли не жали. Автоматические двери поприветствовали меня и пропустили внутрь. Прежде чем перешагнуть порог, я расправила плечи, глубоко вдохнула и натянула уголки губ. Интерьер бизнес-центра мне нравится: простенько и со вкусом. Белые кожаные диваны будто маскируются, сливаясь с белыми стенами. В конце длинного коридора расположена стойка охраны, а над ней весит огромная плазменная панель. Чтобы интерьер не казался больничным, на стенах висят картины неизвестных абстракционистов. Эти произведения искусства помогают нашему охраннику Григорию флиртовать с работницами офиса. Каждый раз, когда какая-то особа цепляется взглядом за картину, Гриша снимает бейдж, оставаясь в обычном строгом костюме, встает рядом и задумчиво произносит: «Апокрифично!» Он не знает, что значит это слово на самом деле, но за много лет уже отработал идеальную интонацию, которая заставляет девушек обращать на него внимание.

Нашему охраннику около тридцати лет. Он среднего роста, подкачан и весьма хорош собой. Откровенно говоря, я никогда не понимала, почему мужчина в самом расцвете сил не пытается подняться по карьерной лестнице. Часто он остается ночевать в офисе, но не из-за того, что этого требует рабочий график, а потому что Гриша любит свою работу. Как-то мы с ним договорились, что таким образом он заменяет мои рабочие часы, которые я провожу дома. Гриша – добрейшей души человек! Каждое мое появление в офисе он отмечает, как праздник, а в конце рабочего дня торжественно презентует конфетку, пряник или баранку. Пожалуй, я чуть ли не единственный сотрудник, которому Гриша всегда желает хорошего дня. С первых дней его работы в офисе мы нашли общий язык: я заносила ему кофе, а он несколько раз прикрывал меня перед коллегами. Так мы и подружились.

Сегодня в офис я опоздала буквально на несколько минут. Гриша уже прятал в карман бейдж и двигался в сторону пышногрудой красотки. «От одного альфа-самца к другому», – мысленно иронизировала я.

Решив не отвлекать охрану от обеспечения правопорядка на территории бизнес-центра, я аккуратно проскользнула в лифт. Офис нашей компании находится на высоте птичьего полета и занимает целый этаж. Столы сотрудников расположены в хаотичном порядке, по принципу «тетриса»: кто-то работает в гордом одиночестве, а кто-то – в группе с коллегами. Двери лифта открылись, но коллег в офисе не было. Я сделала глоток кофе, осмотрелась и решила прогулочным шагом дойти до переговорной комнаты. Как я и предполагала: все сотрудники сидели за стеклом и делали вид, что слушают шефа. Владимир Александрович размахивал руками и что-то доказывал. «Что ж… Домой я уже не поеду», – подумала я и выбросила пустой стакан в мусорное ведро рядом с дверью. Слегка сбив дыхание и опустив платье ниже колен, я сгорбилась и приоткрыла дверь. Я опоздала на совещание, а значит, нужно было сделать вид, что это не я долго собиралась, а меня задержали какие-то форс-мажорные обстоятельства. Придумывать оправдание было не обязательно, потому что к концу совещания все, как правило, забывали про опоздавших.

Я протиснулась между стеной и креслами коллег, а вот разгибаться не решилась до тех пор, пока не приземлилась на свободный стул. Резко поднявшееся платье и слишком довольный вид могли привлечь внимание начальника, который, как мне показалось, был на взводе. Первым делом я сняла туфли.

«Боже мой! Какое облегчение, – буквально простонала я мысленно. – Надо бы достать ежедневник из сумки… Черт возьми! Ежедневник!»

Кажется, сегодня утром я была так увлечена идеально сидящим платьем, что забыла кинуть в сумку ежедневник. Более того, я даже не удосужилась стащить со стола кого-то из сотрудников пару листов бумаги. Паника накрыла меня с головой. Так сложилось, что я не умею делать заинтересованный вид без ручки и розового ежедневника. Да, согласна, розовый блокнот не может претендовать на звание самой солидной вещи в офисе, но это лучше, чем ничего! В общем, сейчас я сижу в ужасно коротком платье напротив орущего начальника и не могу убежать, потому что мне не хочется снова надевать эти ужасные туфли.

«Письмо!» – мою голову посетила очередная гениальная идея.

Открывать конверт, конечно, было нельзя, так как я сомневалась, что письмо пришло мне, но в качестве реквизита для делового вида подойдет и просто конверт. Я сдвинула брови, чтобы показать заинтересованность во время поиска нужной вещи в новой версии ящика Пандоры. Я достала конверт и положила его на стол с многозначительным ударом, демонстрирующим, что я весьма недовольна собственным опозданием. После этого жеста Владимир Александрович, наконец, заметил, что я на совещании, и одарил меня приветливой улыбкой. Не выходя из образа, я достала из сумки ручку и приготовилась «конспектировать».

Марки на конверте действительно были какие-то странные. Я никогда не видела подобные. Хотя кого я обманываю… Я не видела никаких, несмотря на то что пишу письма ежедневно. Они все электронные. Пока остальные сотрудники решали дела мирового масштаба, я всерьез задумалась над тем, как бездушны мои письма. Никто из электронных друзей не знает мой почерк. Скобочки, которые на письме принято считать улыбкой, часто помогают скрыть плохое настроение. Да и вообще я часто хочу удалить большинство друзей «из друзей» со словами: «Вы кто такие?!» Однако никто из виртуальной реальности не поймет мой крик души.

Находясь на совещании, я тоже старалась не кричать. Точнее, пыталась слиться со стулом воедино. Когда я не хотела, чтобы на меня обращали внимание, я следовала правилам конспирации, которые сама же и разработала:

1. Сядь на край стула, максимально сгорбись, чтобы из-за стола были видны только плечи и голова.

2. Возьми ручку, опусти заинтересованный взгляд в блокнот. Что-то пиши, а лучше рисуй загогулины, чтобы сделать вид, что ты сконцентрирована на обсуждаемой проблеме.

3. Не дыши громко, не хлюпай носом, не кашляй, не стучи пальцами по столу – никаких раздражающих звуков. Переведи тело в режим «без звука».

Всего три простых правила и… Вуаля! Вы серая мышка на этом «празднике» жизни. Последнее правило, кстати, приучило меня завтракать по утрам. Когда я проходила собеседование в нашей компании, подобной привычки еще не было. Поэтому во время разговора с будущим начальником живот начал издавать звук умирающего кита. Не знаю, как кричат киты, но Камилла говорит, что именно так. В общем, пока, помимо влюбленных бабочек, в моем животе разлагалось морское млекопитающее из отряда китообразных, Владимир Александрович судорожно открывал коробку конфет, подаренных клиентом. Сначала я взяла одну конфетку из-за скромности, потом вторую, чтобы окончательно перебить аппетит, но конфеты оказались настолько вкусными, что через пятнадцать минут я попросила чай. Еще через полчаса подписывала договор о трудоустройстве. Спасибо моему внутреннему умирающему киту!

Сегодня я ничего не рисовала в блокноте, как советуют мои правила, а тыкала ручкой в конверт. Наверно, со стороны это выглядело так, будто утром у меня умер хомячок, я засунула его в бумажный конверт и тыкала в него, надеясь, что он зашевелится. Простите за бесчувственную аналогию, но говорить о том, что зашевелится письмо в конверте, было бы совсем глупо.

В этот момент я задумалась, как нелепо выгляжу и решила хоть немного послушать начальника. Идея оказалась не очень, потому что после трех предложений я поняла, что обсуждаемая тема не имеет отношения к моей работе. Интерес к совещанию потерян. Платье под столом никто не видит. День прожит зря. Вот вам еще один пример моих гениальных идей: не дослушать руководителя, приехать на работу ради того, чтобы выгулять платье и узнать, что совещание проводится для бухгалтерии, а не для моего отдела. Всего несколько часов назад идея действительно казалась гениальной, а сейчас она с треском провалилась.

Мои мысленные монологи о том, что нельзя быть такой рассеянной, прервала вибрация телефона.

«Пожалуйста, только не мой! Только не мой», – начал повторять внутренний голос, который сменил карательный тон на мольбу.

Судя по взглядам коллег, Вселенная просьбу не услышала, и жужжало у меня не в ухе, как у Фрекен Бок, а в сумочке. Я схватила сумку, незаметно засунула туда конверт и, извинившись, вышла за дверь.

«Пожалуйста, только не Камилла! Только не Камилла», – пульсировала новая мантра в голове. Внутренний голос уже перешел на крик, пока я искала телефон. Вселенная снова меня не услышала.

– Приветики, подруженька, – Камилла явно пребывала в хорошем настроении.

– Что случилось?! Я на работе.

– На какой работе? Ты не работаешь по понедельникам. Не выдумывай.

– Что ты хочешь? Давай ближе к делу.

– Мне звонил Марк…

– Я в восторге, – я раздраженно прервала подругу на полуслове.

– Говорит, что хочет пригласить тебя на очередное свидание. Милая, где ты хочешь скоротать вечер пятницы? Ресторан? Кино? Выставка?

«Что? Вечер пятницы?! Неужели Марк так обиделся, что поставил меня в самый конец списка своих девушек? – Я мысленно начала паниковать, а потом постаралась себя успокоить: – Вообще-то я вне списка».

– Хочу в кино, – я озвучила Камилле пожелание. – Убью сразу двух зайцев: и кино посмотрю, и проведу время с Марком. Два часа он будет молчать, а значит, не будет испытывать терпение.

– Отличный выбор, дорогуша. Так ему и передам!

– Нет, Камилла! Дословно не надо, – я попыталась остановить подругу, но она уже повесила трубку. Короткие гудки вернули меня в реальность.

Такие выходки подруги меня не удивляют. Парни, которым я нравлюсь, пытаются найти ко мне подход через лучшую подругу. Я не спешу объяснять, что она прежде всего моя подруга, а не их. Именно поэтому я всегда узнаю сердечные секреты и коварные планы потенциальных муженьков. Камилла разбирается в мужчинах намного лучше, чем я, поэтому всех чудаков на букву «М» чувствует сразу. Я, конечно, никогда ее не слушаю и отчаянно шагаю по разбросанным жизнью граблям. Тем не менее подруга всячески пытается уберечь меня от очевидных глупостей или хотя бы порадовать. Как сейчас, например.

«Чертовы туфли!» – ноющая боль в ногах моментально стерла с моего лица легкую улыбку.

Раз уж я захватила сумочку, выходя с совещания, самое время идти домой… Или ползти. Я еще не решила. В любом случае до лифта можно дойти босиком.

Я с удовольствием скинула туфли с ног, взяла вредителей за каблуки, шутливо пригрозила им пальцем и пошла к лифту.

Через огромные панорамные окна пробивается летнее солнце. В конце августа я стараюсь наслаждаться последними теплыми деньками. Если появляется парочка свободных часов, то беру книгу и иду в парк возле дома. Подобная привычка появилась у меня только в этом году. Можно ли сказать, что я полюбила одиночество? Нет. Скорее я стала получать удовольствие от того, что могу побыть наедине со своими мыслями. Раньше мне это не удавалось. Я сразу же засовывала наушники в уши, как только выходила из дома, и всегда искала компанию для прогулок. Душевные разговоры – это, безусловно, здорово. Однако теперь я знаю, насколько важно поговорить с собой. Каждый раз, читая в шумном парке, мне удается абстрагироваться от реальности. Герои книг начинают разговаривать разными голосами, а картинки, которые рисует воображение, становятся более красочными, чем раньше. Если мне не удается самостоятельно придумать образ для персонажа, описанного в книге, я начинаю искать эти образы в прохожих. Разная одежда, взгляды и даже маски, с которыми они переживают сегодняшний день. Миллионы прохожих прячут за одинаковыми масками уникальные лица. Каждый по-своему уязвим, но каждый готов открыться для кого-то особенного. Я сижу на скамейке, закинув на нее ноги, вдыхаю запах лета и позволяю ветру безжалостно трепать волосы. Через несколько минут он полетит за очередной короткой юбкой, но я не сержусь. Говорят, что мужчины всегда возвращаются. Ветер тоже вернется.

От одной мысли, что я смогу провести еще один летний вечер в приятной компании себя же, на лице снова появилась улыбка. Лифт звонко поприветствовал меня и открыл двери.

На первом этаже Гриша делал вид, что работает: развалился на кресле, закинул ноги на стол и играл в «змейку» на черно-белом телефоне. У него, кстати, было два гаджета: дорогой смартфон для повседневной жизни и неубиваемый телефон из 90-х, в котором Грише нравились игры. «Змейка» и «тетрис» – что еще нужно взрослому самодостаточному мужчине?

Увидев меня, Гриша вскочил со стула и закричал:

– Вы только посмотрите! Что за красотка к нам в офис пожаловала? Неужто сегодня какой-то праздник?

– Да, Гриш, праздник. Я так хотела выгулять новое платье, что приехала в офис ради совещания бухгалтерии.

– А почему глаза горят? Влюбилась?

– Да. У меня новая любовь. С первого взгляда, но не взаимная, – я показала Грише туфли, подняв их на уровень глаз и кокетливо кивнув головой в их сторону. – Обидно только, что я никого не знаю из бухгалтерии. Да и мужчин там нет.

– Значит, главный твой мужчина на сегодня – это я! Позвольте Вас проводить? – на этих словах Гриша предложил взять его под руку.

– Никаких служебных романов! Я из-за работы жутко не высыпаюсь, а если в Вас влюблюсь, то не смогу уснуть вовсе, – я драматично приложила тыльную сторону ладони ко лбу.

– А вот так? – он достал из внутреннего кармана пиджака шоколадку и протянул мне.

– Григорий, Вы только что нашли путь к моему сердцу, – я взяла друга под руку.

– Не волнуйтесь, я никому не скажу.

Мы весело зашагали к выходу, покачиваясь в такт музыке, которая доносилась из телевизора. Я остановилась перед дверью и сделала реверанс, стоя на носочках. Затем, надев одну туфлю, обратилась к Грише:

– Прошу меня простить, но мне пора. Тыква ждет.

– Крысы в Вашей сказке тоже есть?

– Без них нельзя. Радует только то, что они первые бегут с тонущего корабля.

– Вы тонете?

– Нет, но и штиль я не люблю. Мне по душе слегка волнующееся море.

– Как хорошо, что я не море. Меня ничего не волнует, – Гриша с облегчением вздохнул. – Хорошего тебе дня! Расправь паруса и отправляйся в свободное плавание.

* * *

Несложно догадаться, что я сделала сразу же, как перешагнула порог квартиры. Правильно, скинула туфли. Они разлетелись по коридору, а я перепрыгнула через них, будто через лужи, по дороге на кухню. Положив сумку на стол, я потянулась за термостаканом, который стоял на самой верхней полке. Практически ежедневно я проделываю одни и те же действия: ставлю стакан на верхнюю полку, тщетно пытаюсь до него дотянуться, несу табуретку, встаю на нее и только тогда достаю то, что нужно. Удивительно, но, возвращаясь домой, я все равно ставлю термостакан туда, откуда потом не могу достать. Логика у меня железная. Я бы даже сказала: «Не женская».

* * *

Итак, я стою в самом начале парка. Августовская погода всегда казалась мне самой приятной из всех. Для меня существовало пятое время года: дни, когда я выходила из дома в футболке и вязаном кардигане. Еще не холодно, но уже не жарко. Время подходило к сумеркам, но в этом месяце солнце всегда нехотя заходит за горизонт. Висит себе в небе долго-долго, напоминая о своем присутствии красно-оранжевым океаном света. Такими лучами хочется захлебнуться. Я жадно вдохнула полной грудью и дала возможность теплу распределиться по всему телу. Окинув взглядом зеленый город, который расположился внутри каменных джунглей, я нашла пустую скамейку. Не то чтобы я не любила людей (хотя и это тоже), но читать в гордом одиночестве, скрестив ноги в позе лотоса, мне нравилось больше, чем делить с кем-то скамейку. Неприлично толстый конверт все еще кочевал со мной не распечатанным, однако я не собиралась его открывать.

Дело в том, что я слишком долго ковыляла на каблуках до дома, поэтому вечерняя прогулка сдвинулась на пару часов. Сегодня я взяла с собой новый любовный роман, но не смогла найти закладку. В спешке я недовольно пихнула конверт в книгу, чтобы позднее воспользоваться им как закладкой. Только в лифте я поняла, насколько глупой была эта идея – конверт оказался таким толстым, что книга не закрывалась, а листы мялись. Загибать уголки страничек у меня не поднимается рука. Я сразу представляю, как трепетно готовят книги к печати в типографии. После таких чувственных сцен загнуть уголок страницы, на которой я остановилась, было бы просто хамством!

Я долго ждала выхода этого романа, поэтому моментально устроилась на скамейке и открыла первую главу с ожиданием чего-то невероятного.

«Глава 1. Мери подошла к Максу и посмотрела ему в глаза. Он опустил взгляд и взял ее за руки. Теперь между ними завязался… – начал читать вслух внутренний голос, а затем неожиданно возмутился: – Чертов конверт!»

Непрошеный гость вывалился на асфальт. Я осуждающе посмотрела на него, потом глубоко вдохнула, приукрасив тем самым свое недовольство, и только потом подняла негодяя. Конверт был настолько грязным и мятым изначально, что падение на землю никак не отразилось на его внешнем виде. Хуже быть не могло. Мне было противно вкладывать этого уродца в белоснежную книгу. Точнее, я сначала так и сделала, а потом вытащила его, характерно скорчив лицо.

«Откуда ж ты такой взялся?» – я мысленно обратилась к письму, перекладывая его из одной руки в другую.

Отвечая на собственный вопрос, я прокрутила в голове несколько сюжетов малобюджетных детективов. В одном варианте внутри конверта находилась крупная сумма денег. Как только я распечатала его, надо мной повис вертолет, а голос из рупора приказывал положить конверт на землю и отойти от него, держа руки так, чтобы их было видно. Во втором варианте из конверта выпал огромный счет на воду и электричество. Эта история была страшнее и безжалостнее, потому что Степанна не щадит никого: ни женщин, ни детей. Учитывая мой рост, я могла подойти под обе эти категории, но пощады бы не дождалась.

«Точно! Лариса Степановна! – отозвалось эхом у меня в голове. – Как я сразу до этого не додумалась!»

Я достала телефон из кармана и нашла номер Домомучительницы.

– Лариса Степановна, добрый вечер!

– Здравствуй! – недовольно, но вежливо прозвучало приветствие на другом конце провода.

– У вас есть дети?

– Конечно! Сын. Я же много рассказывала тебе о нем. Как-то он привез мне брошь с янтарем…

– Да, да. Я помню эту историю, – максимально спокойно и уверенно ответила я, хотя, конечно, этот рассказ когда-то пролетел мимо ушей. – У него еще имя такое необычное. На «Р»…

– Нет, его зовут Тимофей.

«Конечно, что это я? Как еще могла назвать сына женщина, которая носит костюмы из шестидесятых в двадцать первом веке?» – удивилась я собственной глупости.

– А у вас есть родственники с именем на букву «Р»? Дело в том, что сегодня утром я нашла письмо в почтовом ящике. Конверт в таком состоянии, что отправителя почти не видно. От имени осталась только одна буква.

– И ты сразу потащила всякую гадость в дом?! – перебил меня возглас анорексичной Фрекен Бок. – Выброси немедленно! Мне письма никто не пишет. Только электронные. Оказывается, в почтовых ящиках сейчас тоже полно спама! Ох, в наше время такого не было. Милая, прежде чем что-то брать в руки, надо убедиться, что это для тебя безопасно…

После любимого высказывания о том, что после эры динозавров в нашем бренном мире многое изменилось, я перестала слушать возгласы Ларисы Степановны. Когда она, наконец, выдохлась, я тактично извинилась и положила трубку.

Значит, письмо ничейное. Однако меня насторожили слова хозяйки квартиры о том, что все в моих руках должно быть безопасно.

«А вдруг бомбанет?!» – с этой мыслью неожиданно для самой себя я бросила конверт подальше от скамейки.

Не бомбануло. Значит, внутри точно нет бомбы и ядерной кнопки. Хотя если кнопка все-таки есть, то где-то уже точно что-то взорвалось. Посмотрю сегодня вечерние новости на всякий случай. Уж очень не хочется быть причиной мировых беспорядков.

Бабский интерес все больше и больше атаковал светлый ум. Мама говорила, что нехорошо читать чужие письма. А что же делать, если найти этого «чужого» не удастся?

Я встала со скамейки и подняла письмо, на которое уже с интересом поглядывали голуби. Будь они чуть более решительными, в драку за кусок бумаги я бы уже не полезла. Эти пацаны с района всегда вызывали у меня недоверие, хотя бы потому что никто не знает об их детстве и юности. Это их криминальное прошлое, я уверена!

«Если хозяин письма не найдется, просто запечатаю его снова и никому не скажу, что когда-либо его читала. Эта тайна умрет со мной. Возможно, сразу же после прочтения, если внутри действительно что-то опасное. Зато меня больше не будет пытать любопытство», – я постаралась себя успокоить и открыла конверт.

Внутри было письмо, несколько почтовых открыток и фотографий. Какие-то пейзажи и достопримечательности. Имея твердую пятерку по географии, я не смогла определить страны, изображенные на фотокарточках, но это только подогревало мой интерес. Убрав открытки и конверт в книгу, я развернула письмо. Лист формата А4 был потрепан, но аккуратный и слегка округлый почерк придавал ему эстетичность. Я начала бегать взглядом по строчкам:

«Дорогая М!

Не уверен, что после всего, что между нами было, я могу называть тебя «дорогая». Надеюсь, ты не сочтешь это за грубость. Просто ты все еще дорога моему сердцу.

После нашего расставания многое изменилось. Я нашел в себе силы, собрал вещи и, наконец, отправился в путешествие по всему миру! Это вовсе не значит, что я езжу по странам с огромным рюкзаком, а в моей бороде уже можно вить гнездо. Я живу в гостиницах, езжу на экскурсии и питаюсь в кафе. Ты всегда любила мою трехдневную щетину, но я по-прежнему гладко выбрит. По-прежнему не изменяю принципам. В ближайшие полгода, а может быть, больше, я планирую посетить несколько стран, а потом вернусь к привычному образу жизни. Последней точкой моего пребывания станет Франция. Я не собираюсь увидеть Париж и умереть. Не дождешься. Просто это именно тот город, после которого приятно начинать с нуля.

Наверняка ты думаешь, почему я решил написать тебе спустя столько времени. Да еще и обычное письмо, а не электронное. Во-первых, я не уверен, что оно до тебя дойдет. Если письмо не нужно было отправлять, то почтовые голуби точно заблудятся. Такова судьба. Во-вторых, я уверен, что ты не ответишь. Ты всегда была слишком ленива для подобного рода романтики. И, в-третьих, обычные письма кажутся мне намного чувственнее электронных. Как-то я сидел на балконе своего номера и провожал багровый летний закат. Тогда я вспомнил, как мы вместе встречали рассветы. Как ты закидывала на меня уставшие от прогулок ноги, а я сплетал пальцы наших рук. Мы строили планы на будущее и мечтали о совместном путешествии. Мы так хотели побывать в Италии. И вот я здесь.

Вопреки советам туроператоров я прилетел не в Рим, не в Милан и даже не в Венецию. Меня приютил маленький город Пиза, в котором из последних сил пытается устоять Пизанская башня. Я понимаю ее: твердо стою на ногах, но заметно отклонился от привычной вертикали. Моя внутренняя конструкция также неустойчива. Ветра, когда-то ставшие попутными, сейчас пытаются меня уронить.

О многом жалею, честно говоря. В первую очередь о том, что так и не заставил тебя получить загранпаспорт и уехать путешествовать. Жалею, что ты не сидишь сейчас рядом. Я пишу тебе, старательно вырисовывая каждую букву, хотя мог бы обнимать, вдыхая запах твоих волос. Я обязательно сделаю то, о чем мы мечтали вместе! Не знаю, дойдут ли до тебя эти письма, но я буду писать, вкладывая в конверт открытки и фотографии из тех мест, где мне удастся побывать.

Сейчас вечер. Обычный летний вечер в уютном городе. Окна в моем гостиничном номере выходят на небольшую улочку, по которой время от времени проезжают машины и велосипедисты. Я сижу на плетеном кресле, закинув ноги на металлическое ограждение балкона. Уверен, человек, пишущий бумажное послание на закрытом ноутбуке, выглядит странно. Я, кстати, сомневаюсь, что ты все еще помнишь мой почерк. Слишком много у нас с тобой было безликих электронных прощаний.

После заката становится прохладно, поэтому я заказал кофе. Он всегда грел нашу любовь. Себе – американо с корицей, а тебе – как всегда, пряный латте. Пусть он остывает, как и мои чувства к тебе.

Я все еще скучаю, поэтому продолжаю тебе писать.

Когда-то я обещал показать тебе весь мир и обязательно сделаю это! Пусть даже через картинки на почтовых открытках…

С самыми светлыми чувствами,

Твой Р.»

После прочтения я еще несколько минут смотрела в лист, но ничего не видела. Перед глазами бегущей строкой проносились мысли. Если бы я рассталась с каким-то «Р», то я бы наверняка это запомнила. Хотя бы потому что я помню «В» и «С», а если постараться, то можно вспомнить даже школьного «Л». Однако я точно не помню никакого «моего Р», и это наводит на меня панику. Чем я думала, когда бросала такого очаровательного мужчину?! Хотя он, может, не очень очаровательный, но он точно знает, как меня зовут. Точнее, я надеюсь, что знает. «Дорогая М!» – возможно, вообще Маша или Марина. Тогда непонятно, откуда он знает о моей страстной любви к кофе и поддерживает мечты о путешествиях?