Текст книги "Притворщики"

Автор книги: Наталия Шитова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Глава 11

Илья отыскал в телефонном справочнике пока плохо знакомый ему номер.

– Полина? Это Власов, водитель "Гепарда". Мне поручено отвезти вас домой. Жду на стоянке около выхода номер три.

Она удивленно поблагодарила и сказала, что скоро выйдет.

Илья заглушил двигатель и выбрался из машины. Моросил мелкий холодный дождь, но Илья, верный своему принципу не курить в салоне, только поднял повыше воротник и с наслаждением прикурил.

Илья давно не чувствовал себя так паршиво. Нет ничего мучительнее, чем бессильно наблюдать, как у близких рушится все. Илья ничем не мог помочь брату. Разжать финансовый капкан, в который угодил Валерий, было не во власти Ильи. Смотреть на то, как брат день ото дня становится все более подавленным и усталым, было совсем невмоготу. Валерий все чаще напряженно молчал, что-то обдумывал, дома засиживался за полночь за компьютером, мало и неохотно ел и, что самое неприятное, постоянно забывал принимать лекарства. С Ильей он своими планами и размышлениями не делился. В чем-то он был прав – Илья не разбирался в законах бизнеса, ни посоветовать, ни рассудить о проблеме со знанием дела он не мог.

Зато Илья почти сразу заметил, как светлеет лицо брата, едва он завидит Полину Крымову. Девушка была симпатичная, но держала себя так отстраненно и замкнуто, что Илье было безумно жаль Валерия. Брат пытался привлечь ее внимание, но она была всегда серьезна и непроницаема. Кажется, все досужие сплетники в офисе были в курсе, что генеральный запал на новенькую сотрудницу. Она одна держалась так, будто ничего не подозревает. Достойная позиция. В глазах Ильи она заслуживала уважения.

Девушка появилась на стоянке, едва Илья успел докурить. Когда Илья открыл перед ней дверцу, ее брови удивленно поползли вверх. Видимо, мужчины-водители нечасто проявляли к ней учтивость, раз обыденная вежливость вызвала изумление. Пробормотав "спасибо", она села в машину.

– Я живу…

– Я знаю, на Дунайском, – ответил Илья.

– Хорошо, если знаете, – усмехнулась она. – Мне пристегнуться?

– Да, если планируете пожить подольше.

Она потянула пружинящий ремень безопасности из гнезда. Илья перехватил замок ремня из ее рук и сам вставил его в разъем.

Илья вывел Мерседес на Пулковское шоссе и помчал к городу. Ему хотелось поскорее избавиться от своей симпатичной пассажирки. Если Валерий надолго застрял в офисе, то был шанс перехватить его. Илье не очень нравилась идея Валерия возвращаться домой на электричке.

Полина сидела молча, даже глаза прикрыла, откинувшись на подголовник. Илья пару раз покосился на нее. Ее веки даже не вздрагивали, она словно крепко задремала. Илья немного поправил зеркало заднего вида, чтобы получше рассмотреть девушку. Правильные черты лица, гладкая кожа со следами легкого загара, тонкие ниточки бровей. Приятное лицо, но ничего особенного. Абсолютно ничего. Чем же она так приглянулась Валерке? Не иначе своим таинственным невозмутимым молчанием. Почуял брат родственную одинокую душу и растаял. Бедняга…

Полина вздрогнула и выпрямилась на сидении.

– Ох, ничего себе… Я и не думала, что меня укачает.

– Вам нехорошо?

– Не в том смысле. Я, кажется, уснула, – виновато сказала она.

– Главное, чтобы я не заснул, – пожал плечами Илья.

Краем глаза в зеркале заднего вида Илья заметил огромный грязный тонированный джип. Машина выросла позади и то чуть отставала, то приближалась почти вплотную, чуть не касаясь "Мерседеса" Ильи.

На шоссе в этот час было довольно оживленно. Малейшая помеха на трассе, необходимость торможения – и джип форменным образом наедет на задний бампер мерса.

Илья чуть сдал вправо, предлагая джипу обгон от греха подальше. Тот обгонять не пожелал.

Тогда Илья сделал попытку оторваться от опасного преследователя. Джип моментально нагнал их и уперся вплотную.

– Что им надо? – спросила вдруг Полина.

Илья не ожидал, что пассажирка вообще заметит его маневры.

– Да мало ли придурков на трассе, – неопределенно ответил Илья.

Ощущение опасности, наконец, материализовалось. Джип внезапно отстал, потом рванулся вперед, пошел на обгон…

Жесткий мощный толчок. На скользкой мокрой дороге Мерседес резко повело в сторону. Илья выкрутил руль, пытаясь поймать машину и выровнять ее. Автомобиль развернуло, он чудом избежал встречной полосы и, уже теряя скорость, начал сползать в неглубокий кювет. Наконец, мерс остановился.

– Как вы? – бросив руль, Илья склонился над пассажиркой.

Девушка сидела с широко распахнутыми глазами и потирала локоть.

– Да вот, чуть стекло вам не выбила… – растеряно улыбнулась она.

– Чепуха какая! – с облегчением фыркнул Илья. – Вы сильно ушиблись?

– Нет, не очень. А вы?

– Я в порядке.

Илья вышел из машины. Виновника происшествия и след простыл. На левом заднем крыле вмятина, и бампер поврежден. Бросив беглый взгляд на результат наглой атаки, Илья вернулся на свое место.

– Где они? – тревожно спросила Полина.

– Удрали, сволочи.

Полина взглянула на Илью серьезно и внимательно:

– А вы молодец.

– То есть?

– Если бы не вы, нас бы на встречную выкинуло.

Похвала была приятна. Особенно учитывая, что девушка точно оценила серьезность происшествия.

Всю оставшуюся часть пути они молчали. Полина рассеяно смотрела перед собой и машинально потирала ушибленную руку.

Илья время от времени бросал на нее быстрые взгляды. Он вдруг понял, что Валера снова прав, как всегда. Эта девушка могла разбить сердце. Правда, Валеркиному сердцу такие испытания были уже не по силам.

Остановившись около панельной девятиэтажки, Илья вышел из машины и направился открывать Полине дверь. Но пока он обходил автомобиль, девушка уже выбралась сама. Она встала, выпрямилась, и вдруг, пошатнувшись, оперлась рукой о крышу автомобиля. Илья подхватил ее под руку.

– Что с вами?

– Не знаю, ерунда какая-то, – с удивлением отозвалась она. – Повело вдруг… Да ничего, уже все в порядке.

– Пожалуй, я провожу вас до квартиры.

Она не спеша пошла вперед. Илья шел рядом, внимательно следил за Полиной и был готов немедленно придти на помощь.

Но все обошлось. Около дверей ее квартиры Илья уже собрался попрощаться, но девушка, доставая из сумочки ключи, вдруг спросила:

– Кофе хотите?

– Хочу.

Глава 12

– Вы точно целы? – в который раз уточнил Власов, проходя за Полиной в кухню.

– Ну, будет синяк на локте, так это не беда… Вы какой пьёте?

– Покрепче.

Пока из кофеварки неспешно падали ароматные тяжелые капли, оба молчали.

Власов стоял у окна и рассеянно смотрел в окно. Его скулы просто ходуном ходили.

Полина подала Илье тяжёлую чашку, он поблагодарил кивком, взял её в руки и тут же потянул к губам.

– Осторожно, горячо!

– М-м-м… – Илья отрицательно замотал головой, проглотил кофе и пояснил. – Нормально, я привык к горячему.

Он осторожно присел на табурет.

В кухне было тепло, но Илья так держал в ладонях чашку, словно пытался согреться. А руки его еле заметно дрожали, словно с перепоя. На алкоголика Власов не был похож. Неужели происшествие настолько выбило его из колеи?

В квартире этажом ниже взревели мощные динамики. Что уж там за музыку слушал сосед снизу, Полине никогда не удавалось расслышать. Но стены её квартиры привычно содрогались от низких ритмичных ударов.

Илья вздрогнул и недоуменно взглянул на Полину.

– Что это?

– Это в квартире под нами.

– Я догадался. И что это?

– Музыка, – беспомощно пожала плечами Полина. – Наверное.

– Частенько его так колбасит?

– Практически постоянно. Этот безработный лоботряс спит, когда добрые люди на работе…

Илья брезгливо покривился, прислушиваясь к ровному настырному уханью басов.

– Вы с ним говорили?

– Раз сто.

– Бить не пробовали?

– Что? – рассмеялась Полина.

– Это, конечно, последнее средство, но, как правило, оно отменно помогает, – серьёзно сказал Власов.

– И как вы себе это представляете? – вздохнула Полина.

– Легко, – Илья поставил чашку на стол и, поддёргивая на ходу рукава джемпера, пошёл к входной двери.

Дверь он не захлопнул. Полина слышала, как он спускается по ступеням, потом шаги затихли. Через некоторое время сосед открыл дверь, и разухабистая тяжёлая музыка загремела на лестнице, заглушая все звуки.

Под этот грохот Илья Власов снова появился в квартире. Он прошёл на кухню, сел у стола на прежнее место и, взяв свою чашку, принялся невозмутимо допивать.

– Ну и? – уточнила Полина под нестихающее уханье басов.

– Придётся немного потерпеть, – отозвался Илья.

– Ну вот… – разочарованно протянула Полина. – А вы так рьяно взялись за дело, что я думала…

Удары басов прекратились одним махом. Квартира погрузилась в блаженную тишину.

– Не судите его строго, – процедил Илья. – Ему потребовалось некоторое время, чтобы очухаться, встать на ноги и доковылять до музыкальной установки.

Полина от души расхохоталась.

– Илья, да вы настоящий мачо, честное слово!

Он скептически поджал губы и повел плечами. Полину забеспокоилась:

– А вдруг он, когда вы уйдёте, отыграется на мне с удвоенной силой?

– Не думаю. Он предупреждён о последствиях.

– Спасибо вам.

– Не за что. К вашим услугам в любое время, – холодно сказал Илья.

Полина насторожилась. Убийственная серьёзность Власова не предвещала ничего хорошего. Он не то что ни разу не пошутил, даже ни разу не улыбнулся, не произнёс ни одного лишнего слова. Как робот. Терминатор, да и только. Мрачный, сдержанный, немного недокормленный терминатор.

Он отставил пустую чашку и внимательно взглянул Полине в глаза.

– У меня есть к вам просьба, – начал он. – Несколько странная…

Полина не удивилась. У этого странного утончённого рыжего терминатора могли быть только такие же, как он сам, странные просьбы.

– Скажите, Полина, как вы относитесь к Валерию?

– А как я должна к нему относиться? – растерялась Полина. – Он хозяин компании, в которой я прохожу испытательный срок…

– Бросьте! – резко оборвал её Власов.

Полина послушно замолчала.

Илья мучительно вздохнул и нервно взъерошил волосы пятерней.

– Черт! Идиотская ситуация! – он помотал головой и прикрыл глаза. – Но у меня нет выбора… Полина, вы имеете какие-нибудь виды на Валерия?

– Что такое? – Полина одновременно и удивилась, и испугалась. – Ничего себе вопросик! Вам-то что за дело?!

– Мне есть дело. Я его брат.

Дело принимало занятный оборот. Полина присела на соседний табурет и обратилась в слух.

– У нас разные отцы. Мы непохожи, и нам легко не разглашать родство, – пояснил Власов. – Этого требуют некоторые обстоятельства. Так проще.

– Да и ради Бога! – пожала плечами Полина. – Братья так братья. Все равно, Илья, это не даёт вам право задавать возмутительные вопросы…

– Давайте так, – снова перебил её Власов. – Я скажу то, что считаю нужным сказать. А потом возмущайтесь, сколько захотите. Я даже готов стать вашим вечным врагом. Все, о чем я прошу: выслушайте меня.

– Да я слушаю, слушаю, – нетерпеливо проговорила Полина. Ей хотелось, наконец, понять, что Власову от неё нужно.

– Дело в том, Полина, – Власов опять устремил на неё пронзительный холодный взгляд. – Дело в том, что Валера умирает. Он тяжело и неизлечимо болен. Болезнь прогрессирует. Ничего не помогло, ни несколько операций, ни лечение за границей, – Илья отвёл взгляд, отвернулся, оперся локтем о стол и опять взъерошил коротко стриженые кудри. – Он, конечно, не сдаётся. Но он живёт, понимая, что сердце может в любую минуту остановиться. Только я знаю, чего это ему стоит.

– Боже мой, я сожалею…

– "Сожалею!" – Илья болезненно сморщился. – Это всего лишь слова. Пустые слова…

– Господи, Илья! – взмолилась Полина. – Что вы от меня хотите?

– Сущие пустяки. Одно из двух… Уйдите из его жизни. Или позвольте ему все.

Полина отчаянно взмахнула рукой:

– Вы понимаете, что говорите?

– Отлично понимаю, – спокойно сказал Власов. – И не думайте, что мне очень просто говорить с вами об этом. Я представляю себе последствия. Вы от меня теперь шарахаться будете. Брат, если, не дай Бог, узнает, о чем я вас просил, мне голову оторвёт. Но мне сейчас все равно. Поймите меня правильно. Валерка – единственный родной мне человек. Боюсь, что отпущено ему немного. И я хочу, чтобы он прожил то время, что ему осталось, по возможности счастливо и спокойно…

Полина не выдержала:

– Вы думаете, что в моих силах его осчастливить?

– Да какая разница, что я думаю? – отмахнулся Илья. – Его тянет к вам. Скажете, что ничего не замечаете?

Полина не возразила. Ну не врать же человеку, который с тобой предельно откровенен.

– Я знаю, Илья, говорят, что умирающему отказывать жестоко… – Полина с трудом подбирала слова. – Но вы не можете требовать от меня, чтобы я… стала его… последним утешением…

Илья на последних её словах отчаянно замотал головой:

– Все, что я хочу – это чтобы вы не стали его последним несчастьем! Поэтому если в ваши планы не входит служебный роман с работодателем, будет лучше, если вы просто исчезнете с его глаз. Навсегда.

– Какой вздор… – расстроилась Полина. – Почему только я вас слушаю?

– Я, собственно, сказал все, что хотел. Я сейчас уйду, а вы просто подумайте об этом.

Он встал, прерывисто вздохнул, прикрыв глаза, потом грустно улыбнулся:

– И спасибо за кофе.

Он пошёл к двери, снял с вешалки свою кожаную куртку, сам открыл, оглянулся на пороге:

– Простите, я вижу, что сильно смутил вас. Но честное слово, у меня нет другого выхода. Простите меня. И будьте милосердны к Валерке. Он это заслужил.

Глава 13

Пока Валерий брел к дому, совсем стемнело. В последнее время он очень редко возвращался домой один. Сегодняшняя поездка на электричке не на шутку вымотала его. Оказалось, Валерий безвозвратно отвык от душных вонючих вагонов, от толкотни и перебранки попутчиков, от гвалта бестолковой шумной молодежи. Но поскольку Илья выполнял сегодня его личное поручение, пришлось добираться домой на своих двоих. Электричка, автобус, потом неблизкая прогулка пешком.

Пешие прогулки Валерий любил, более того, врачи настоятельно ему рекомендовали каждый день не меньше двух часов ходить пешком. К сожалению, выделить на это святое дело два часа было никак невозможно. Обычно Валерий старался побродить где-нибудь в обед. Правда, в центре города он болезненно реагировал на смог, но все же полчаса у него получалось погулять где-нибудь в окрестностях офиса. Вечерами же Валерий возвращался довольно поздно, и выходить куда-нибудь было уже выше его сил. Илья сердился, укорял, грозил завести для брата собаку, с которой волей-неволей придется выходить на улицу. Валерий отвечал, что в таком случае оба, Илья и собака, отправятся квартировать куда-нибудь в другое место.

Добравшись до дома уже затемно, Валерий оставил включенным маленький светильник у входной двери и прошел в квартиру. В темноте и тишине послышалось шуршание, легкий скрип ножек стула и тяжелый удар по полу.

– Мяу!

– Привет, толстун… Как жизнь?

Кот приветственно боднул Валерия в ногу, подлез под протянутую ладонь, выгибая спину.

– Небось голоден, обжора?

– Мяу, – подтвердил кот.

Валерий быстро разделся и, пройдя в кухню, достал из шкафа пакетик с кошачьей едой.

– Лопай, ушастый…

Кот без промедления приступил к трапезе.

Зазвонил телефон. Бросив пустой пакетик в ведро, Валерий поспешил взять трубку.

– Валерий Петрович?

Низкий мужской голос не показался Валерию знакомым.

– Я слушаю. Представьтесь.

– Георгий Гарон, – отозвался собеседник.

– И что вы хотите? – спросил Валерий, стараясь, чтобы его голос звучал твердо и спокойно. А сердце сразу же часто забилось. Хренов барометр… Не обманешь.

– Хочу задать несколько вопросов. Вы уже осознали серьезность положения вашей фирмы?

Валерий промолчал.

– Ясно. Вижу, что осознали.

– Я верну кредит. Залог вам не достанется. Можете не волноваться.

– О, нет, я не волнуюсь. Да и что о нем волноваться, о презренном металле. Деньги приходят и уходят, это их природа. Будем живы – наживем… Не так ли? Кроме денег, вы и без того давно и прилично задолжали мне.

– Суд состоялся, и я больше это не обсуждаю. Зачем вы позвонили? Вам вечерами не с кем поговорить за жизнь? – грубовато перебил его Валерий. И тут же понял, насколько цинично прозвучали эти слова. .

– Да, поговорить мне не с кем. И ты даже знаешь, по чьей вине. Ты наглец и мерзавец, Казьмин, – с холодной яростью отозвалась трубка. – Я такого не забываю.

– Не надо мне угрожать.

– Я не угрожаю. Я серьезный человек, не беспредельщик. Будь иначе – твой щенок после суда и нескольких дней бы не прожил. Но я ничего не забываю.

Раздались короткие гудки. Валерий беззвучно выругался и повесил трубку. В самом деле, дурочку свалял. Гнуться перед Гароном было ни к чему, но и зарываться не стоило.

Валерий уселся в высокое кресло, откинулся на спину, тяжело перевел дыхание. Ничего теперь не поделаешь. Сам виноват. Надо быть умнее.

По его тапкам в приступе благодарности прошелся кот, отираясь головой по ногам.

– Иди сюда, Маркизка…

Кот охотно запрыгнул на колени к хозяину и затоптался по кругу, устраиваясь.

– Иди, дружище, полечи меня, – Валерий подтащил кота повыше, закинул его передние лапы себе на плечо. Маркиз не возражал. Он громко замурчал, вытягиваясь пулеметной лентой поперек груди Валерия. Поглаживая кота, чувствуя на себе горячую тяжесть, Валерий постепенно успокоился, словно весь негатив куда-то отодвинулся на время. Несильная, но настойчивая боль в груди поутихла, перестала отдаваться в плечо.

Свет автомобильных фар скользнул по окнам, и снова стало темно. Илья припарковал Мерседес на свое обычное место. Повернулся ключ в замке.

– Почему так долго?

– Так получилось, – проворчал Илья.

Он разделся, подошел к креслу, машинально почесал за ухом Маркиза, потом взял его на руки и осторожно опустил на пол. Кот недовольно муркнул и не спеша отправился прочь.

– Валера, я машину стукнул.

– Поздравляю. И об кого?

– Ни об кого. Меня подрезали. В кювет неудачно съехал.

– И сильно повредил?

– Нет, не очень. Баксов на триста.

– Протокол составляли?

– Нет.

– Тогда ремонт за твой счет, – постановил Валерий.

– Да и пожалуйста, – процедил Илья. – Пошли ужин готовить. Я пельменей купил. Жрать охота до смерти.

Валерий нехотя выбрался из кресла. Когда он появился на кухне, вернее в той части необъятного холла, которая была отведена под кухню, Илья уже суетился, кипятил воду в кастрюле, расставлял тарелки, резал хлеб. Валерий присел у стола и молча наблюдал за братом. Даже аппетитный запах, поплывший в кухне после того, как пельмени оказались в кипятке, не взбодрил его. Илья тоже молчал. Разложив пельмени по тарелкам, он сел напротив и принялся за еду. Оба сосредоточенно жевали, Илья – энергично, Валерий – равнодушно.

– Слушай…

– Знаешь…

Они заговорили одновременно и тут же замолчали. Валерий взглянул на озабоченную физиономию брата и невесело усмехнулся:

– По-моему, нам обоим есть, что сказать.

В детстве они частенько угрюмо молчали, когда оба никак не могли решиться заговорить о чем-то. А потом по очереди делали свои неприятные сообщения: младший о единице за сочинение, а старший о том, что он идет в кино не с братом, а с девушкой.

– Ну, и кому первому колоться?

– Давай ты, – серьезно сказал Илья.

– Мне Гарон сюда звонил.

– Ого, – присвистнул Илья. – Зачем?

– Честно говоря, я не понял. Вместо того, чтобы выяснить это, я ему нахамил, и не думаю, что это сильно упростит мое нынешнее положение…

– Молодец, – язвительно покачал головой Илья. – А еще меня выдержке учишь.

– Теперь ты колись.

Илья нахмурился, отвел взгляд.

– Не подрезали меня. Нарочно в кювет спихнули. Когда я Крымову из Пулкова вез.

Валерий отодвинул тарелку. Аппетита и так особо не было, теперь он и вовсе улетучился.

– Как она, цела?

– Немного руку зашибла, вроде бы несильно.

– А ты?

– А мне что? Я за руль держался. Успокойся, все живы, машина на ходу. Чуть выправить, чуть подкрасить…

– Да к чертям собачьим машину… Кто это был?

Илья пожал плечами:

– Классика жанра. Здоровенный джипяра с тонированными стеклами и номером, заляпанным грязью. Одним словом, Голливуд.

– Хорош Голливуд, – вздохнул Валерий.

– Ты ешь и не переживай. Если бы не вмятины да царапины, не сказал бы я тебе ничего. Ты бы и не узнал.

– Ха, не узнал бы. За дурака держишь?.. Кто же это мог быть? Неужели Гарон?

– Да ну, оно ему надо? Таким-то идиотским способом… – лениво возразил Илья и снова принялся за ужин. – Отомстить мне он мог уже сто раз, скромнее и эффективнее. Думаю, это просто хулиганье какое-то было.

– Да, Илюха, неудачный сегодня день.

– Среда, что ты хочешь… – Илья с улыбкой пожал плечами.

Валерий тоже не смог удержаться от улыбки. Да, среда была с детства проклятьем для обоих братьев. Конечно, неприятности случались порой и во все остальные дни недели. Но в среду обязательно происходило что-нибудь неприятное, а иногда и трагическое. И ничего нельзя было поделать с этим проклятьем. Что-нибудь в среду непременно случалось, хоть бы какой-нибудь пустячок: разбитые тарелки, вспышки ангины, двойки, некрасивые ссоры, поломки аппаратуры… Всякая ерунда. Или не ерунда, о которой Валерий не любил вспоминать, будучи от природы человеком излишне впечатлительным. Когда среда становилась кошмаром, братья, как заклинанье повторяли смешную песенку какого-то безвестного ВИА восьмидесятых. "Если чью-нибудь печаль унести не смогут вдаль воскресенье, понедельник, вторник и среда…"

– Обязательно в четверг будет счастлив человек… – проговорил Валерий.

– Да и пятница с субботой есть всегда… – закончил Илья без особого энтузиазма. – Валера, ты не волнуйся, я буду осторожен. И ешь, наконец! Надо мне очень упреки твоего врача выслушивать… Все мыслимые режимы нарушаешь.