Текст книги "Совпадение (СИ)"

Автор книги: Наталия Романова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Потом воспоминания её стали пропадать, вспыхивая яркими всполохами, вот она стонет и двигается так, что кажется, у неё отнимутся ноги, вот она сверху, снизу, сбоку, сидя, лёжа, стоя…

– Чёрт, чёрт, чёрт, – Мила с трудом разлепила глаза и посмотрела по сторонам. Комната была ей незнакома, но сама девушка была жива и почти дееспособна, что внушало оптимизм. Поискав глазами свою одежду, она, в итоге, остановилась на мужской рубашке, предварительно оценив аромат парфюма, и двинулась в сторону ванной комнаты. Планировка квартиры была типовая, как и обстановка. Какая-то мебель из Икеи, какая-то – из подвального магазинчика мебели.

– О, проснулась уже, на ногах, я смотрю, держишься. – Мила смотрела на Руслана и изо всех сил старалась не вспомнить, что вчера было. Нет, она понимала, что было… об этом вполне красноречиво говорил её обнажённый вид, присутствие в его постели и некоторый дискомфорт в районе промежности. – Привет, говорю.

– Привет, я… – она неопределённо махнула в сторону, давая понять, что собирается в ванную комнату, – ты не возражаешь?

– Нет, конечно.

Немного придя в себя под душем, оглядев взглядом пространство вокруг, она не нашла более-менее подходящего шампуня и воспользовалась мужским, который, по совместительству, был ещё и гелем для душа. С ароматом парфюма, как на рубашке.

– Ты не знаешь, где моя одежда? – Миле не хотелось ходить по чужой квартире в поисках своего платья и трусов.

– Знаю, на стуле в комнате, только там колготки порваны… Я старался аккуратно, не получилось.

– Хреново, а у жены твоей есть колготки? – внезапная мысль пришла в голову в тот же момент, когда слетела с языка.

– Похоже, что тут живёт женщина?

– Ну…

– Я же сказал, мы разводимся, – в голосе Руслана проскакивало раздражение, но он его прятал.

– Все так говорят.

– Да, говорят, но здесь нет ни моей жены, ни её колготок, иди есть, – он подтолкнул девушку в сторону кухни, и она смотрела с подозрением на стопку оладий и дымящиеся кружки с кофе.

– Надень, – Руслан накинул на плечи девушки махровый халат, – здесь довольно прохладно, я хотел утеплить, но потом решил, что не стоит… съёмное жильё.

– Халат. – Она недовольно повела плечами.

– Мил, поздно брезговать, мой член побывал во всех твоих интимных местах.

– Во всех? – она подозрительно посмотрела на мужчину рядом.

– Решительно во всех.

– Чёрт, чёрт, чёрт.

– Примерно так ты и говорила, но интонация была другой: «Ох, ах, даааааа, да, да, чёрт, чёрт, чёрт», – он даже закатил глаза, передразнивая, с лёгкой улыбкой.

– Значит, мне понравилось, жаль, что не помню.

– Можно напомнить, – он усадил девушку на стул и пододвинул оладьи. – Прости, больше я ничего не умею готовить, но ты вроде не сидишь на диете.

– Отлично. – Она прятала глаза и продумывала план стремительного отступления.

Лиза отправилась к бабушке на несколько дней и ночей, и Мила решила оторваться по полной, завалившись к приятелям, ловя драйв от выступления, напряжения в руках и ногах за установкой, потом алкоголя и танцев. План у неё был простой – снять мужика на ночь, она хотела секса. Оладьи, кофе и халат не входили в её планы, то, что происходило сейчас, не входило в планы девушки, забота о тепле её ног или вопросы, достаточно ли сахара – озадачивали и пугали девушку. Она не хотела ничего похожего на отношения, а то, что происходило прямо сейчас – было очень похоже и не могло закончиться хорошим, и этим пугало. Отношения никогда не заканчиваются хорошим.

Они поели в тишине. Руслан вышел, сказав, что сейчас вернётся, вернулся почти сразу, протягивая упаковку колготок.

– Двойка, у тебя же двойка?

– Спасибо, – Мила удивилась знанию размерного ряда, но вида не подала.

– Всегда пожалуйста, – он подмигнул и улыбнулся. Мила все-таки разглядела мужчину рядом с ней.

Высокий, короткая стрижка, светлые волосы, немного резковатые черты лица сглаживали ямочки на щеках и улыбка, блуждающая от губ к глазам, ему было определённо больше тридцати, но на сколько – трудно было сказать.

– Останься ещё немного, тебе же никуда сегодня не надо, дочка у бабушки, – он легко провёл рукой по вчерашнему платью. – Красивое платье, ты похожа на лесную нимфу, останься… посидим, поговорим.

– Полежим, ага. Откуда ты знаешь, что мне никуда не надо? Может, надо, муж меня ждёт.

– Мил, не ждёт тебя никакой муж.

– Ждёт, – упрямо.

– Да нет у тебя мужа, если бы был, хоть настоящий, хоть бывший, ты бы не была такой… хм, голодной. Я вчера реально испугался, что ты съешь его, – он опустил глаза на трикотажные тёплые штаны. – Нет такого мужика, который отказался бы от того, что я увидел. Нет у тебя мужа, никого нет, и давно.

– Даааа, как ты!.. Мне домой нужно, – она тут же стала надевать колготки, путаясь и дёргая, рискуя порвать. – Как ты… какое тебе дело, есть или нет, радуйся, что у тебя есть!

– И у меня никого нет.

– Да ладно, а с женой своей, скажешь, не спишь? – отчего-то Мила разозлилась не на шутку.

– Слушай, давай мы не будем на личные темы говорить, а? Сплю я со своей женой или нет, тебя не касается и касаться не будет, так что, давай без душещипательных сцен ревности, – проговорил холодно.

– Да пошёл ты, – открыла дверь и, на ходу застёгивая пуховик, стала ждать лифт.

– Что это? – она смотрела на протянутые купюры.

– На такси, ты хоть знаешь, где находишься? Отсюда не выберешься, бери, бери, – и засунул деньги в карман куртки.

– Я верну.

– Дело твоё.

С секунду посмотрев на закрытую дверь, она зашла в лифт и, поймав такси, поехала домой, где ещё раз помылась и попыталась вспомнить, предохранялись ли они прошлой ночью…

Поднимаясь на лифте на административный этаж, Мила Владимировна одёрнула форменную жилетку, которая была ей великовата, поправила руками волосы и пошла по длинному коридору, читая надписи.

«Главный инженер».

Робко постучав, она заглянула в светлое помещение, в котором стояло несколько столов с большими мониторами, стеллажи с папками и оргтехника.

– Мне нужен главный инженер.

Девушка из-за одного из столов внимательно посмотрела на форменную одежду Милы и молча махнула в сторону небольшой двери, что вела из их кабинета в соседний.

Постучав ещё один раз, открыв дверь, Мила Владимировна в нерешительности замерла.

Руслан стоял у большого письменного стола, нагнувшись к сидящей на стуле женщине, той самой, что она не один раз видела, его рука была у неё на плече, а лица почти соприкасались. Он показывал какие-то бумаги, но положение тел было не рабочим… близким, даже интимным.

– Простите, – Мила Владимировна пробурчала под нос и замерла, думая, делать ли ей шаг вперёд или уйти.

– Что? – Руслан в раздражении смотрел на дверь. – Проходите, что у вас?

– У меня? У меня… – Мила прикидывала в уме, как отдать купюры, сложенные в её кармане, главному инженеру так, чтобы не вызвать кривотолки. Надо было догадаться и положить их в конверт, поздняя мысль осенила Милу.

Женщина, сидевшая на стуле, встала и проплыла мимо Милы, не прошла, а именно проплыла, медленно и с большим достоинством, она посмотрела сверху вниз, буквально, с высоких каблуков, на девушку в форменной жилетке и, улыбнувшись мужу, вышла.

– Вот, спасибо, – Мила положила деньги на стол и, повернувшись, пошла из кабинета.

– Не нужно было, – что именно ей было не нужно – заходить в кабинет и портить интимную идиллию Руслана, возвращать деньги или ехать с ним в пьяном угаре к нему домой, Мила не стала уточнять.

Очевидно – ничего из этого не нужно было делать.

Ещё через несколько дней Мила Владимировна была удивлена, увидев на парковке Руслана, время было позднее, она заработалась и сейчас шла с Лизой, неся в одной руке её портфель и пакет с продуктами, а в другой держала тёплую ладошку дочки.

– Что ты тут делаешь? – с удивлением смотря на выходящего из своего седана мужчину.

– Тебя жду, хотел поговорить… один на один, – он глянул на девочку в накинутой курточке и тёплых штанишках, из-под куртки выглядывал форменный пиджачок с эмблемой гимназии.

– О чём? – Мила приноравливалась к шагам Лизы, и Руслан делал то же самое.

– Мам, я пойду в машину, – Лиза посмотрела на мужчину и добавила с укоризной. – Рабочий день уже закончен, вообще-то.

– Я совсем на немного отвлеку твою маму, можно? – попросил разрешения мужчина, смотря, как Лиза забирается на заднее сиденье авто Милы и начинает копаться в своём портфеле.

– О чём ты хотел поговорить? – Мила Владимировна по обыкновению переступала с ноги на ногу, и, видимо для того, чтобы она не начала ходить кругами вокруг высокого мужчины, он взял её за локоть.

– Мне кажется, мы не с того начали.

– Мы уже кончили.

– Это да, и не один раз, – он подмигнул во вспыхнувшие щёки Милы Владимировны. – Жаль, ты не помнишь. Я не про это, Мила, мы не с того начали, – дёрнул на себя, когда девушка в раздражении отошла. – Вообще не с того, давай сходим куда-нибудь вечером или на выходных, нормально пообщаемся.

– О чём?

– Ну, два взрослых и неглупых человека найдут общие темы для разговора.

– Я не могу, прости, – Мила переминалась с ноги на ногу, – и ты вроде как женат.

– Мил, я же сказал, мы разводимся, не живём вместе.

– Ну да… я не могу, правда, не могу.

– Да почему? Ты вроде довольна была… ночью… и утром нормально всё было, до того, как… почему нет, обиделась? Не надо.

– Не в этом дело, – она покосилась на машину. – Лиза, все вечера я с Лизой, уроки там… Её няня сюда приводит после школы и кружков, так что я не могу, прости, – быстро шептала.

– Совсем не можешь?

– Совсем, – она вздохнула.

– Давай втроём сходим, в зоопарк, например, или дельфинарий, потом в кафе.

– Не надо Руслан, я не хочу вмешивать в свою личную жизнь дочку.

– Так у тебя не будет никакой личной жизни.

– Её и нет, ты правильно заметил, – она вздохнула, – спасибо за предложение, мне приятно, но нет.

Руслан несколько раз заходил в Базилик и видел в зале Милу Владимировну, она, по обыкновению, быстро проходила между стеллажей с товарами или разговаривала с кем-то из персонала. Волосы её чаще были убраны в хвост, макияж не яркий, одежда под форменной жилеткой не вызывающей, скорее даже «не по возрасту», полное отсутствие аксессуаров, украшений, бижутерии. Мила смотрела сквозь Руслана, дежурно кивнув в его сторону, как мимолётному знакомому. Именно так он себя и ощущал, а вероятно, таким и был в её глазах.

Несколько походов в ночной клуб не принесли результата, на сцене стоял здоровенный солист, а за ударной установкой – патлатый парень.

Как-то сама собой закончилась зима, история с лесной нимфой, лихо отбивающей ритм на ударной установке, забывалась так же, сама собой.

Предложение приятеля сходить в тот же ночной клуб не встретило энтузиазма у Руслана, но, посмотрев на календарь и предстоящие длинные выходные, он махнул рукой и поехал отдохнуть.

За ударной установкой сидел патлатый, после нескольких бокалов ритм зажигал, отправлял в драйв, и глаза стали перемещаться по залу в поисках хорошенького личика или попки, причём отдавал предпочтение Руслан всё же попке.

Идя по длинному коридору в уборную, уже изрядно навеселе, Руслан уставился на парочку, которая, казалось, собирается заняться сексом прямо в этом коридоре. Музыка, доносившаяся из зала и изредка прохаживающийся народ не слишком смущали парня и девушку в платье с этническим рисунком, в сапогах, на взгляд Руслана, абсолютно несочетающихся с лёгким покроем этого платья, и абсолютно убийственным рядом  браслетов на руках.

– Чёрт, чёрт, чёрт, – услышал знакомое.

«Сняла мужика», – подумал и пошёл по своим делам. Мысль о подснятом мужике варилась в голове Руслана добрых минут пять, чтобы в итоге трансформироваться во вполне конкретное неприятие этого факта и оттаскивание за толстовку малолетки, который на полном серьёзе уже собирался доставать свой причиндал из штанов и пристраивать его по назначению, другой рукой пытаясь приспустить черные колготки, с нарочито огромными дырами, по бёдрам девушки.

– Какого рожна? – малолетка, промаргиваясь, смотрел на Руслана. – Чё те надо?

– Иди отсюда! – Руслан не слишком выбирал выражение и направление.

– Чееего? – пьяный мозг парня, по всей видимости, соображал с трудом, отлившая же кровь из головного мозга к более южным областям организма, не способствовала догадливости.

– Ты чего творишь-то? А? Чего ты делаешь? Зачем? – он смотрел в пьяное лицо Милы, с ярким макияжем, которая глупо улыбалась, пока не влепила звонкую пощёчину Руслану.

– Иди-ка ты сам! – и начала икать.

– Тёлка твоя, что ли? – осенило парня, который так и не догадался застегнуть штаны. – Так следи лучше за своей шлюшкой, – это были последние слова парня до кулака ровно между пьяных глаз несостоявшегося героя-любовника.

На начавшуюся драку сбежались сотрудники и посетители, здоровяк со сцены не без труда скрутил Руслана и затолкал в какое-то помещение, оказавшееся гримёркой, где в беспорядке валялись вещи, какие-то записи, недоеденная еда на одноразовой посуде, кружки с недопитым кофе и бокалы с алкоголем. Туда же ввели Милу, которая тут же, словно ей мало, схватила первый попавшийся бокал и стала потягивать.

– Что происходит? – Руслан был в бешенстве и не очень трезв, к тому же.

– Остынь, мужик, посидишь тут и вали домой, подобру-поздорову.

– Ещё раз, – он обратился к Миле Владимировне, словно рядом не было здоровяка и патлатого. – Что ты творишь? Зачем?

– Чего она сделала? – сказал здоровяк, на нём была кожаная жилетка, такие же штаны, лысый череп с татуировкой и пивной живот.

– Мужика сняла, – равнодушно проговорила Мила, – ик.

– И чё? – патлатый, в такой же жилетке, но в низко сидящих джинсах, выставляющих напоказ лобковые волосы, посмотрел на Руслана. – Кому от этого плохо? Всем только хорошо, – патлатый затянулся.

– Ей, твою дивизию, плохо!

– Не, – патлатый запустил колечки из дыма, – ей хорошо, ей хорошо.

– А ты кто такой? – вмешался здоровяк, с интересом глядя на Руслана, чьи часы и обувь никак не вписывались в облик завсегдатая этого клуба.

– А ты кто?

– Брат… мужа её брат. – Здоровяк покосился в сторону Милы.

– Какого мужа?

– Безвременно почившего, – добавил патлатый и выругался.

– Иди ты на пуп, Кость, – подала голос Мила, – а лучше дай выпить… Вот чего ты вмешался? – к Руслану. – Мне-то ясно, что надо – секса, а тебе чего? Или повторить хочешь? Так иди, жену свою… Господи, как болит голова, ик, Кость, ты там сдох у холодильника? Догонюсь и схожу… может, там ещё мальчик…

– Это, по-твоему, нормально, брат безвременно почившего мужа? – Руслан сверлил глазами здоровяка. – Нормально? Она же жизнь свою просирает, здоровье, она на что похожа? – он смерил глазами девушку, сидящую на соседнем диване, но даже в этой нелепой одежде и ярком макияже она смотрелась привлекательно. Руслан мысленно надел на неё «приличное» платье и ещё раз ужаснулся «вырви-глаз» этническим рисункам, рваным колготкам, браслетам и сапогам. – У неё ребёнок, между прочим, брат почившего мужа, а она подставляется под любого урода, слова же «презерватив», похоже, вообще не знает!

– Знаю, – Мила обиделась и отхлебнула из горла, передав патлатому бутылку. – Вы закончили выступать? Тогда выпей со мной.

– Да какое «знаю»! Кому ты рассказываешь! Ты бы и не вспомнила про них, если бы не я, тебе вообще, что ли, всё равно, с кем и где?

– Разборчивый нашёлся. – Мила встала и, громко хлопнув дверью, вышла. Патлатый пошёл следом, «просто на всякий случай».

– Ты скажи толком, кто ты такой? – здоровяк внимательно смотрел на Руслана.

– Никто, знакомый.

– А печёшься не как знакомый… не дёргай её, не надо. С ней всё будет в порядке.

– Ты называешь это в порядке?

– Это – в порядке, – здоровяк устало провёл по лицу и налил себе стакан воды. – Будешь? Может, выпить?

– Спасибо, настроения нет.

– Я приглядываю за ней уже очень давно, она хороший ребёнок.

– Чего? Какой она ребёнок?

– Слушай, ты с ней спал, походу, тебе она не ребёнок, а мне – ребёнок. Я её лет с пятнадцати знаю, да, где-то так. Прибегала к нам после музыкальной школы, мелкая, востроглазая, всё восхищалась ударной установкой. Брат мой  и посадил за неё… Бегает и бегает девчонка, нам не жалко, девочке интересно. И каково было узнать, что брат мой, младший, оприходовал эту девочку, совратил, фактически… Беременность, скандал, либо суд, либо загс, выбрал загс, конечно. Ребёнок так и не появился, казалось бы, тут и сказочки конец, но нет… у неё же любовь, ей же спасать надо этого урода, спасала, много лет, пока он не окочурился от передоза. Но она – хороший ребёнок, и школу закончила, и институт, работает, дочка у неё, племяшка моя, умница. Всё на себе тащит… а то, что срывается так вот… ну, отврат, конечно, но поверь, это уже в порядке, после всего, что с ней было – это в порядке. Ест, пьёт, на контакт идёт, играет иногда,  талантливая, – засмеялся. – Надо же ей хоть как-то снимать напряжение, вот, уходит в штопор несколько раз в год. Утром уже дома,  снова тишь да гладь. Так что, ты не лезь к ней, она мужика в свою жизнь на пушечный выстрел не подпустит. – Руслан вспомнил настороженный взгляд. – А то, что… ну и ладно, хоть и воротит от души. Перерастёт, должна, она хороший ребёнок.

– Тебя воротит?

– А что тебя так удивляет? Жертва стереотипов? Я, между прочим, отец четверых детей, женат уже больше двадцати лет и, в отличие от некоторых, – выразительно посмотрел, – чужих баб не снимаю, женой довольствуюсь, и рад этому.

Выйдя в зал, Руслан глазами тут же выцепел Милу, которая сидела за столиком с патлатым Костиком и продолжала методично накачиваться, облокотившись ему на плечо и закрыв глаза.

– Может, домой её? – спросил парня, глядя на закрытые глаза Милы.

– Отвезёшь? – с надеждой вернул Костя. – Меня ждут.

– Отвезу, куда я денусь, пойдём, – он обнял Милу, приподняв за талию. – Поедем, красотка, кататься, давно я тебя не катал.

– Ты меня снимаешь, что ли? – поинтересовалась изрядно пьяненькая Мила Владимировна.

– А это уже как пойдёт, – он широко улыбнулся и подмигнул.

В такси Мила уснула, продиктовав свой адрес – микрорайон на окраине города. К удивлению Руслана, в городе в ночное время были пробки.

– Восьмое марта, – посетовал таксист, – корпоративы, – красноречиво покосился на Милу Владимировну, мирно спящую на плече Руслана. К счастью мужчины, экзотический наряд Милы был спрятан под длинным пуховиком.

– Зайдёшь на кофе? – Мила Владимировна выглядела, к удивлению Руслана, смущённой.

– Тебе бы чайку сейчас и баиньки, – он открыл дверь и поставил девушки на ноги, смотря, как она, слегка покачиваясь, двинулась в сторону подъезда, пока не споткнулась, упав. – Нда… похоже, что зайду. – Руслан отпустил таксиста и зашёл в лифт с девушкой, придерживая её одной рукой.

В небольшой прихожей был шкаф для верхней одежды, обувница, зеркало, и аккуратно стояли тапочки – розовые с помпонами. Побольше и детского размера. Он снял с девушки пуховик, сапоги, немного посомневался, но потом разулся сам и прошёл на небольшую кухню, где на холодильнике были прилеплены магнитами от «Растишки» список дел, счета и детские рисунки.

– Я, наверное, в душ, – пробурчала Мила.

– Давай, я пока чайник поставлю.

– Хозяйничай, – взмахнула рукой и ушла.

Руслан заглянул в кухонные шкафчики с рядами банок для круп и макарон, наборами специй и стратегическим запасом кофе, чая, сахара и шоколадных шариков на завтрак. В холодильнике, куда из интереса заглянул Руслан, стояли чистенькие кастрюльки с обедом, банки домашних заготовок. Сыр, колбаса и зелень были упакованы в контейнеры.

– Спасибо. – Мила, уже без макияжа, в простой футболке и джинсах, с влажными волосами, убранными в хвост, была больше знакома Руслану. Присела на стул, взяла протянутую кружку с чаем и, потупив глаза, смотрела в стол.

– Не за что… – Руслан не знал, что сказать, – дочкины? – он кивнул в сторону детских рисунков.

– Да. Я спросить хотела, откуда ты знаешь Лизу и Ольгу?

– Дочку твою? Не знаю я их, совпадение просто. Приятель мой встречается с некой Ольгой, у неё дочка Маша, ну меня и познакомили с её подругой, у которой дочка Лиза. Имена распространённые. У меня дочку тоже Лиза зовут. Совпадение, – зачем-то добавил.

Так, болтая о детях, школьных программах и дополнительных занятиях детей, они перекусили, и Мила машинально мыла посуду. Руслан смотрел на спину Милы, на подсушенные волосы, которые начинали виться, на свободную футболку, и испытывал желание обнять женщину, на которую смотрел. Что-то в такой, домашней, не дёрганой Миле Владимировне притягивало Руслана.

Обняв, аккуратно притянул к себе, спиной к груди.

– Не надо, – Мила напряглась, – не надо.

– Почему?

– Слушай, вот не нужно этого… Саня же поведал тебя печальную историю моей жизни, – иронично и немного зло проговорила почти по слогам. – Вот не нужно жалеть и всякое такое, у меня всё нормально.

– Почему жалеть-то? – Он забрался рукой под край футболки.

– А, что, не жалеешь, скажешь? – нахохлилась.

Руслан отошёл и сел на стул, смотря на повернувшуюся к нему Милу Владимировну. Она облокотилась на стол и в раздражении подёргивала ногой в розовом тапке с помпоном.

– Знаешь, я, честно говоря, не вижу особых поводов тебя жалеть. Ты молодая, красивая, здоровая женщина, работаешь, не дура, дома у тебя уютно, дочка в гимназии учится, в престижной, между прочим, чего тебя жалеть-то? Что с мужем у тебя не ладилось, или любовь какая-то неземная была? Так у всех это было. И любовь, и не ладилось. Я лично не встречал людей, у которых всё гладко в жизни.

– Да ладно, не встречал… на себя посмотри.

– Что «на себя»? Я, что принц Кембриджский? Да и у него, наверняка, есть о чём подумать на досуге.

– Перестань ты, ради бога, у тебя машина, как эта квартира стоит, а то и больше… жена вон…

– Ага, поэтому я, такой распрекрасный парень, шляюсь по ночным клубам и сижу на чужой кухне, у женщины, которая, парой часов раньше, чуть не переспала с левым придурком прямо в коридоре ночного клуба, – усмехнулся не злобно. –  Во-первых, нет у меня жены, развелись мы, во-вторых, что «машина»? Была семья, квартира, машина… поделили, мне досталась машина, хреновый делёж, скажу я тебе. Жилье у меня съёмное и так себе, сама видела, но мне больше не нужно. Я обычный мужик, такой обычный, что воротит от себя порой.

– Обычный… – фыркнула, не скрывая сарказма.

– Ну, а какой ещё, Мил? Я пожрать люблю, люблю, когда дети прыгают сверху, а самому спать до обеда… тачки, в бане с друзьями откиснуть, думаешь, я книжки какие-нибудь приличные читал в последние лет пять? Я кто такой Мураками не знаю, вроде японец какой-то, иногда, попадётся что-нибудь на глаза – почитаю, а так – лента новостей и сетевые игры, иногда даже работу свою люблю, но не часто, женщин красивых люблю, вот как ты.

– Я? Ну, ты прохвост, – Мила улыбнулась.

– Женская красота – понятие относительное, дело вкуса. Мне всегда нравились такие, как ты.

– Какие «такие»?

– Миниатюрные, изящные, которые «до старости щенок». Если ещё и стрижечка короткая… уммм...

– Педофил что ли, или латентный педик? – Мила не собиралась сдаваться.

– Да брось, в каком месте ты на мальчика похожа? Женщина, худенькая, изящная. Посмотри на свои руки, ноги…а попка… Мил, такую просто обнимать – отдельный кайф, даже если она пьяная и чёрте в каком виде.

– Да уж, поэтому твоя жена всегда в правильном виде и ниже тебя всего на полголовы.

– Это да… любовь не выбирает. Всегда западал на таких, как ты, а влюбился в другую… у неё ноги вообще-то толстоваты, как по мне, да и руки далеки от изящества, и грудь… у неё большая грудь, а я люблю маленькую. Так я чуть в штаны не кончил, когда впервые увидел её сиськи… любовь – она такая…

– Ну, ты причёсывать, – Мила смеялась, – любовь? Ты обкурился, что ли?

– Вот только не говори, что в любовь не веришь.

– Да ерунда это чистой воды, сказки для детского сада! Любовь… что ж ты, такой влюблённый, с женой-то развёлся?

– Потому что обычный мужик, где-то туповат, где-то мелочный. Я думал – работаю, она молчит, значит, всё хорошо. Как она может уставать, дома же сидит, радоваться должна. Герой… ну и погуливал иногда.

– Она знала?

– Не, точно не знала, может подозревала, а когда глаза открыл, нафиг ей не нужен оказался, нашла мне замену.  Вот и вся любовь. Обычная. И никакого принца Кембриджского.

– Да… вечер откровений удался… только я это, сексом с тобой не собираюсь заниматься, то ли врёшь ты непроникновенно, то ли день не твой, – Мила отчего-то начинала злиться.

– Во, и сексом я тоже не любитель.

– Чего?!

– Да марафоны эти, за акт двадцать три позиции сменить, ноги выше, ниже, хрен пойми как ещё. Не, я не против разнообразия. Но берега видеть надо. Сейчас чего только не выдумывают, такое впечатление, что просто любить женщину уже позор. Надо вдвоём, втроём, связанную и мордой в какое-нибудь дерьмо… тьфу, где только набираются этого соплячки.

– И много было у тебя соплячек?

– Бывали… Я люблю смотреть на женщину, видеть, как глаза у неё от удовольствия закрываются, от того, что ты с ней делаешь. И именно ты, – он подошёл вплотную. – Мне нравится ласкать женщину, мне от стонов крышу сносит, – ещё ближе, нагнулся, – когда от ожидания поцелуя уже голова кружится, когда она знает, что ты для неё всё сделаешь…

Мила мелко задрожала, выставила руки перед собой и оттолкнула стоявшего слишком близко мужчину.

– Ну, ты и Андерсен, Ганс Христиан.

– Я пойду, спасибо за гостеприимство, – он резко оттолкнулся от столешницы, на которую облокотился, прижав к себе девушку.

Отчего-то той ночью Мила Владимировна плакала.

Перед майскими праздниками Милу Владимировну ошарашили известием, что она должна присутствовать, как лицо официальное, на дне рождения торгового комплекса Старт, вместе со своим руководством. Вздохнув, она направилась в магазин и, по совету консультанта, выбрала себе «маленькое чёрное платье» чернильного цвета, туфли к нему на высоком классическом каблуке и  бижутерию Сваровски. Мила Владимировна, переодевшись в своём кабинете, покрутившись перед кулинарией и кассовой зоной, еле поспевая за собственным руководством, поднялась в уже закрытый для посетителей торговый комплекс и уже второй час слушала торжественные речи петухов, которые нахваливали кукушек, а те отвечали им полной взаимностью. Не понимая, для чего она находится здесь, какова цель её визита, и раздражаясь от того, что ей приходится стоять на высоких каблуках в душном помещении вместо того, чтобы ехать домой и отдохнуть, наконец, от всех дел, вкусив долгожданные выходные, она стояла у стены и смотрела перед собой.

Когда речи торжественно завершились, цветы и ценные подарки были раздарены, фуршет объявлен, а официанты из службы кейтеринга ходили по холлу и предлагали лёгкие закуски и шампанское, Мила решила, что после пары бокалов она имеет полное моральное право не только отправиться домой, но и попросить у руководства небольшую денежную компенсацию. Платье, которое пришлось ей купить, абсолютно не вписывалось в образ жизни Милы, и она не представляла, куда и с какой целью она может надеть его снова, однако стоило оно круглую сумму. В полумраке танцевали парочки, она пробиралась мимо, лавируя между танцующими и прогуливающимися людьми, пока не наткнулась глазами на знакомый затылок. Когда она успела разглядеть и запомнить затылок Руслана, Мила не знала, но в том, что это именно он легко вёл в танце свою жену, у неё не было сомнений. При этом степень близости не указывала на то, что женщина эта – бывшая.

«Братец Гримм», – подумала Мила и в раздражении выпила залпом бокал с шипучим напитком, на автомате беря другой и закусывая канапе с тигровой креветкой.

– Ты тут не снимешь мужика, – услышала знакомый баритон над ухом, – а если снимешь, имей в виду, не исключено, что тебе придётся с ним встречаться по работе, крайне неловкая ситуация.

– Да что ты, – она взяла четвёртый бокал шампанского. – По-моему, крайне неловкая ситуация – это тереться о бывшую жену на глазах изумлённой публики.

– Тебе не кажется, что порой, ты переходишь границы?

– Взаимно, – салютовала фужером.

Он забрал её шампанское и поставил на поднос проходящего мимо официанта.

– Пройдёмте Мила Владимировна, – легко взял за талию, – давайте не станем привлекать внимание к вашей пьяненькой персоне.

– Куда?

– На воздух, – он внимательно осмотрел девушку, отмечая платье, обувь и ряд браслетов.

Они не дошли на воздух. Проходя мимо какого-то открытого помещения, оказавшегося чьим-то кабинетом, Мила оказалась зажата между стеной и рукой, которая буквально впечатала Милу Владимировну в Руслана, и она отвечала на его поцелуи, пыталась одновременно снять с него рубашку, которая невероятно шла мужчине, и поднять своё платье.

– Чёрт, чёрт, чёрт.

– Давно не было? – Руслан провёл по груди Милы и подтвердил свои догадки, внизу был бюстгальтер из тонкого кружева, излюбленный пуш-апп не смотрелся бы под платьем подобного кроя. Он зажал сосок Милы между пальцами. – Давно? – ей в ключицу, слушая дыхание и стоны, ловя движения её бёдер. – Очень давно?

– Очень. – Мила капитулировала, его руки на ягодицах, которые сначала немного сжали, а потом развели в стороны, заставив Милу просить, умолять, скулить.

– Ты сходишь со мной в ресторан, – спокойно сказал Руслан, настолько спокойно, что Мила Владимировна не поверила приличной выпуклости в его брюках, которая упиралась ей в живот.

– Что?

– Ты сходишь со мной в ресторан, и я дам тебе то, в чём ты нуждаешься, в тот же день.

– Интересная постановка вопроса.

– Немного неожиданно, согласен… так что? Когда ты можешь?

– Эм… сегодня. Сегодня Лиза у бабушки.

– Отлично. Значит, сейчас.

– Сейчас? Но я…

– Что – ты? Ты прекрасно выглядишь, поехали. Тебе идёт платье и украшения.

Она захватила своё пальто из кабинета и вышла на парковку, где её ждал мужчина. Открыв дверь в салон седана, он улыбнулся.

– Боялся, что ты сбежишь, Мила Владимировна.

– Ну уж нет, – шампанское ещё играло в Миле.

– Какую кухню предпочитаешь? – помолчал. – Помимо Макдоналдса.

– Не знаю, – пискнула, – мне всё равно.

– Не может быть всё равно. Что ты любишь? Суши любишь?

– Неееееееет…

– Отлично, значит не японская. Паста?

– Ууууумммм…

– Мидии… гофры?

– Как это?

– Понятно, не бельгийская. Я так понимаю, соблазнять тебя лягушками бесполезно, – улыбнулся.

– Если только она превратится в принца.

– На сегодня я твой принц, – подмигнул. – Мясо, хороший кусок мяса… или рыба?

– Можно и мясо… я не голодна, вообще-то.

– Значит, хороший ресторан европейской кухни.

У дверей ресторана, когда шампанское стало выветриваться из организма Милы Владимировны, она остановилось, заведение выглядело… дорогим.

– И я плачу, – сказал Руслан, как отрезал.

– Но? – Милы выглядела растерянной и так же себя ощущала.