Текст книги "Золотой город"

Автор книги: Наталия Осояну

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– А-а, наконец-то… – тихо произнес он, с трудом приподняв веки. – Вот и вы, любезнейший доктор…

Холфорд был первым из пиратов «Нимфы», кто заговорил с Блейком без панибратства и даже с уважением. Выражался он как джентльмен, Чарли тут же утвердился во мнении, что капитан пиратов по происхождению и воспитанию стоит намного выше своих матросов. Что, впрочем, ничуть его не оправдывало. Скорее, наоборот: Чарли еще мог понять простолюдина, подавшегося в разбойники из-за мечты о богатстве и лучшей жизни, но аристократа – никогда.

– На что жалуетесь, где у вас болит, капитан? – спросил Блейк гнусавым голосом, присаживаясь на край койки.

– Душа… – с кривой ухмылкой ответил пират. Взгляд у него был затуманенный, как будто сонный, однако речь оставалась осмысленной. – Шучу, не обращайте внимания. Меня покидают силы, доктор, и если так пойдет дальше, я не протяну и двух суток.

– Почему вы так думаете?

– Смотрите сами…

Холфорд выпростал правую руку из-под одеяла и попытался его откинуть. Это у него получилось только с четвертой попытки: ткань все время выскальзывала из непослушных пальцев, а сама рука явно двигалась не туда, куда нужно. Наблюдая за этим экспериментом, Чарли вдруг поймал себя на том, что и сам мучительно морщится, как будто это ему самому приходится из последних сил надрываться, выполняя такое простое действие.

– И с каждым днем все хуже, – подытожил Холфорд. – Я умираю.

– Ну, это мы еще посмотрим! – воскликнул с деловитым видом Блейк.

Подозвав Чарли, он принял от него саквояж, открыл и поставил на стол. Затем скинул сюртук доктора Гиллса и закатал рукава ветхой рубашки, еще вчера также принадлежавшей Гиллсу. Лицо у мнимого эскулапа было спокойное и сосредоточенное, а его манеры и то, как он осматривал больного, могли вызвать подозрение разве что у настоящего врача, коего в капитанской каюте не наблюдалось. Чарли, с раннего детства насмотревшийся на эти процедуры, просто не нашел к чему придраться.

Пока шел осмотр, Билл Рэнсом молча стоял у двери.

– А не может это быть порча? – вдруг спросил он негромко.

Блейк медленно повернул голову и посмотрел на пирата с легким презрением, которое говорило намного больше, чем слова. Чарли не был настроен столь скептически: он мысленно сравнивал симптомы Холфорда с тем, что случалось видеть в Оукхилле, и все больше склонялся к выводу, что не знаеттакой болезни. Он, конечно, тоже не был врачом, и все-таки кое-что смыслил в этом деле…

Что говорил Блейк вчера? «Я вылечу его», – сказал он с самоуверенным видом.

Уверенность загадочного моряка не казалась Чарли серьезным основанием для того, чтобы считать себя в безопасности. Как может Блейк, мнимый доктор, исцелить больного от того, чему нет названия?..

«Доктор Гиллс» начал задавать вопросы, на которые попеременно отвечали Холфорд и Рэнсом. Чарли слушал и выбирал те сведения, которые могли помочь в определении диагноза. Однако получалось негусто: слабость овладела капитаном больше двух недель назад, когда корабль был в открытом море и ни у кого на борту «Нимфы» не оказалось схожих симптомов, хотя пиратов в целом трудно было назвать людьми совершенно здоровыми.

Взглянув на локтевой сгиб Холфорда, Блейк удивленно поднял брови.

– Кровопускание? Вы же сказали, что на корабле нет лекаря.

Пираты в растерянности посмотрели друг на друга, после чего ответил Рэнсом:

–  Сейчас нет. Он… Он пропал во время шторма.

– Его что, смыло за борт?

– Можно сказать и так… – прошептал Холфорд и ненадолго закрыл глаза. – В любом случае, после кровопускания мне стало хуже, намного хуже. Надеюсь, вы не собираетесь сейчас повторить эту процедуру, доктор? Я был бы против.

– Я и не собираюсь пускать вам кровь, – возразил Блейк. – В вашем состоянии это отличная замена виселице, которая, смею заметить, поджидает каждого пирата в конце его жизненного пути.

В голосе больного, по-прежнему слабом, прорезались угрожающие нотки:

– Не вам говорить мне о виселице, доктор. К тому же в данный момент вы с таким же успехом можете отправиться на нок-рею моего корабля, как и за борт.

– Вы правы, капитан, моя жизнь в ваших руках. – Блейк примирительно улыбнулся. – Но и ваша жизнь сейчас – в моих. Я знаю, что с вами.

Удивленный самообладанием доктора Холфорд с трудом приподнял голову над подушкой. Заинтригованный Рэнсом подался вперед, да и Чарли навострил уши. Сам он не имел ни малейшего представления о том, что собирается сказать или сделать Блейк, однако понимал, что это часть плана, о существовании которого можно было только догадываться.

– Сначала я должен кое-что проверить, – сказал Блейк, убедившись, что его заявление возымело действие. – Мистер Рэнсом, прошу сопроводить нас на камбуз. Я должен его осмотреть. И еще, если я там ничего не найду, нужно будет проверить провизию в трюме.

Рэнсом посмотрел на капитана, тот едва заметно кивнул.

На камбузе они застали кока, который что-то помешивал в котле. При виде двух чужаков и мрачного, как грозовая туча, Рэнсома он засуетился, словно пойманный на месте преступления воришка. Однако ни квартирмейстер, ни доктор не обратили на него ни малейшего внимания. Блейк прямым ходом направился к подвесным шкафам и начал изучать их содержимое, с грохотом переставляя посуду с места на место. Никто не имел понятия о том, что он ищет, однако Чарли вдруг заметил, что кок нервничает.

– Страдания вашего капитана, – сказал Блейк Рэнсому, не переставая исследовать содержимое шкафов и сундуков, стоявших вдоль стен, – напомнили мне одну историю, приключившуюся несколько лет назад, когда я жил довольно далеко от Чарльз-Тауна. Ко мне обратился человек, который постепенно терял силы, а заодно и волю к жизни. Тщетно я пытался понять, что же с ним такое происходит… – Что-то с грохотом упало, и кок возмущенно подбоченился, но как-то сразу сник, наткнувшись на неприязненный взгляд доктора. – Потом меня осенило! Я проверил догадку на себе, и когда она подтвердилась, принял меры… Ага, нашел! – Блейк выпрямился с торжествующим видом и протянул Рэнсому деревянную коробку, в которой, должно быть, когда-то хранились сухари. – Полюбуйтесь-ка на это.

Чарли успел мельком заглянуть внутрь и увидел веточку какого-то растения, на которой красовалось несколько усохших ягод – маленьких, круглых, розоватого цвета. Еще на ветке были острые шипы, но вместе с тем на ней не было ни единого листочка. Ничего похожего Чарли раньше не видел.

– Это растение встречается на некоторых островах Вест-Индии, – пояснил Блейк, наблюдая за Рэнсомом, который внимательно рассматривал ягоды и, кажется, был не прочь одну из них попробовать. – Оно чрезвычайно ядовитое.

Рэнсом тотчас же бросил ветку на пол.

Блейк наклонился, с ученым видом поднял ее, аккуратно взяв двумя пальцами за самое тонкое место, и продолжил как ни в чем не бывало:

– Понятия не имею, где вы обретались до Чарльз-Тауна и что делали там. Но одно я знаю точно: если съесть в один присест четыре-пять этих ягод, то несколько часов будешь бредить, словно попал в рай или ад наяву, а потом твое тело перестанет слушаться и ты забудешь, как нужно дышать. Но если брать их по одной и добавлять в пищу… Даже не целиком, а просто выдавливая сок или растерев в порошок… Если к тому же растянуть все на несколько недель… То, пожалуй, слабость будет накапливаться постепенно, а о видениях ваш добрый капитан, должно быть, просто забыл упомянуть…

Ненадолго воцарилась тишина.

Кок опомнился первым. Он представил себе, что его ожидает, когда капитану Холфорду доложат, что это он виновен в его болезни. Оправдываться и отрицать свою вину нет смысла, его никто не будет слушать! Тем более, что Рэнсом весь сиял в предвкушении мести за сломанный зуб. Выбор невелик: или страшная, мучительная смерть, или…

Томас с удивительной прытью прошмыгнул мимо Рэнсома прямиком в открытую дверь и оказался на палубе быстрее, чем погнавшиеся за ним квартирмейстер и доктор. Там его бегство чуть замедлилось из-за юнги, который очень некстати подвернулся под ноги, но толстяк без лишних церемоний оттолкнул мальчишку и бросился к фальшборту. Спустя всего мгновение за бортом раздался громкий плеск.

Все случилось так быстро, что никто из пиратов, находившихся на палубе, не успел даже опомниться, не говоря о том, чтобы остановить беглеца. Впрочем, они и не собирались его останавливать, поскольку не знали о том, что случилось в камбузе. Кто-то предположил, смеясь, что кок отправился купать своих блох. Но когда Рэнсом подошел к фальшборту, вытащил из-за пояса пистолет и прицелился, шутник умолк. Звук выстрела, раздавшийся в полной тишине, был подобен грому. Чарли увидел довольное лицо квартирмейстера и понял, что пуля нашла цель.

– Собаке – собачья смерть, – проговорил Рэнсом, глядя за борт. На его губах играла удовлетворенная улыбка. – Я всегда подозревал, что с ним что-то нечисто. А все-таки, как вы догадались, доктор?

– Человек, о котором я говорил, ел эти ягоды, не зная, что они ядовиты. Симптомы полностью совпадают, – сказал Блейк с таким уверенным видом, что Чарли сразу понял: все так и есть, и это вовсе не досужая выдумка. – К несчастью, когда я разобрался, что стало причиной недомогания, ему уже никто не мог помочь. Увы, я опоздал.

– Зато сейчас вы все сделали вовремя! – с энтузиазмом воскликнул Рэнсом и по-дружески хлопнул доктора ладонью по плечу. – По крайней мере, я очень рассчитываю на это. Ведь наш капитан выживет?

Блейк пожал плечами:

– Если на то будет воля Господа, мистер Рэнсом.

– Я выживу, – раздалось за спиной, – потому что на то есть мояволя.

Чарли обернулся и увидел Фрэнсиса Холфорда. Капитан «Нимфы» стоял, опираясь на плечо юнги, и смотрел на Рэнсома и Блейка тяжелым, немигающим взглядом. В ярком свете дня он производил еще более удручающее впечатление, чем в полумраке капитанской каюты: серая кожа, на скулах играет горячечный румянец. Левая щека подергивается в тике, а на лице застыло выражение бесконечного упорства. «До чего волевой человек, – подумал Чарли с невольным восхищением, на мгновение позабыв о том, что видит перед собой недостойного уважения пирата. – Другого этот яд убил бы давным-давно…»

– Полагаю, – вежливо и бесстрастно улыбнулся капитану Блейк, – так оно и будет.

Холфорд набрал в грудь воздуха, чтобы ответить, но внезапно его прервал возглас одного из пиратов, призывавшего взглянуть на соседний корабль – «Немезиду». Там как раз спускали шлюпку, и даже издалека было видно, что на борту происходит какая-то суета. Чарли пригляделся и увидел высокого широкоплечего человека в черном камзоле, черты лица которого скрадывало большое расстояние между кораблями.

Чарли похолодел. Он догадался, кто это.

– Забыл подзорную трубу в каюте… – сердито проворчал Холфорд. – Кит, у тебя самые зоркие глаза. Что там происходит?

– Это Чернобородый, капитан, – тихим голосом ответил юнга.

– Старый дьявол собирается сесть в шлюпку?

– Похоже на то, сэр.

Холфорд чертыхнулся:

– Только почетных гостей мне сейчас и не хватало… Доктор, а нет ли какого-нибудь средства, чтобы взбодриться? Мне бы не хотелось выглядеть таким заморенным, когда здесь появится столь важная персона, как наш друг Чернобородый.

Чарли ожидал, что Блейк испугается, но мнимый лекарь возмутился.

– Вы меня принимаете за кого-то другого, – сказал он необычайно суровым тоном. – Я не какой-нибудь индейский колдун и вернуть здоровый вид в мгновение ока не могу. И вам полагается сейчас отдыхать в каюте, там… нет такого яркого солнца, как здесь. Солнце не всегда полезно, капитан Холфорд.

Намек на то, что при свете дня болезненная бледность капитана «Нимфы» бросается в глаза, был достаточно прозрачным, и Холфорд мгновенно все понял. Он улыбнулся и, проговорив: «Тогда следуйте за мной, док!» – направился к себе, по-прежнему опираясь на плечо юнги. Чарли, ощущая себя лишним, поплелся за Блейком. Его волновала мысль о том, что совсем скоро на «Нимфе» появится Чернобородый, но предчувствие, впервые появившееся еще у дома, вернулось – оно было подобно игле, пронзающей сердце.

Не прошло и получаса, как Эдвард Тэтч вошел в каюту Холфорда.

Он оказался именно таким, как представлял себе Чарли: высокий, куда больше шести футов ростом, сухощавый, но весьма широкоплечий и с крепкими ручищами. При одном взгляде на него можно было легко поверить, что это человек неимоверной силы, одолевший, будучи безоружным, в рукопашном бою пятерых крепких мужчин. Еще по нему было видно, что это человек чрезвычайно жесткий. Недаром о нем ходили слухи, что он не щадил своих пленников, иной раз подвергая их не только изощренным издевательствам, но и жестоким пыткам.

Говорили, будто этому пирату ничего не стоило отрезать какому-нибудь несчастному уши и скормить ему же. Черная борода длиной почти в фут, из-за которой Тэтч и получил свое прозвище, росла у него от самых глаз. Она действительно была чернее ночи и производила устрашающее впечатление. Из-за пояса у него торчала украшенная золотом рукоять пистолета, и только это не соответствовало молве, утверждавшей, будто Чернобородый никуда не выходит без пары стволов.

Но все это Чарли заметил потом! Оказавшись так близко от человека, нагнавшего страху на целый город, юноша немного растерялся. Однако на сей раз пират был настроен благожелательно и даже пошутил, что Холфорда к койке приковала не простая болезнь, а любовная, и предложил поделиться лекарствами.

– Спасибо за предложение, но оно несколько запоздало. Мистер Эдвард уже нашел причину болезни, и теперь мне остается только следовать его советам, – сказал Холфорд, взмахом руки указав на Блейка. – Уверен, что вскоре мне удастся восстановить силы. Признаюсь честно, капитан, я еще не встречал таких умников, как этот новый доктор! И часа не прошло, как он разобрался, что к чему.

Чернобородый грозно взглянул на «умника», который до сих пор был интересен ему едва ли в большей степени, чем сидящая на стекле фонаря муха, и прогудел:

– Ваше имя, сударь?

– Гиллс. Эдвард Гиллс, – смешно прогундосил Блейк. Он нервным жестом поправил на носу криво сидевшие очки и протянул руку пирату, который, на мгновение замявшись, пожал ее с усмешкой. – Рад знакомству, сэр.

– Взаимно, – ответил пират. – Я уважаю тех, кто разбирается в своем деле лучше остальных. Скажите, мистер Гиллс, а мы с вами раньше никогда не встречались? Ваше лицо отчего-то кажется мне знакомым…

– Я провел последние годы… в поселке Оукхилл, – слегка запнувшись, сказал Блейк. От внимания Чарли не ускользнула пауза; он решил, что моряк забыл, как называлось место, где семья Гиллс прожила без малого десять лет. – Не думаю, что вы там бывали.

– Ваша правда, – согласился пират. – Мне, видать, почудилось.

Блейк вздохнул и заговорил, глядя на моряков выжидательно и с какой-то забавной неуверенностью:

– Я вот что хотел сказать, господа… Вас, возможно, удивит моя наглость, но заранее прошу меня за нее простить. Так вот, капитан Холфорд, – у меня сложилось впечатление, что мои знания могут оказаться на борту вашего корабля более востребованными, чем на суше.

Чарли вздрогнул от неожиданности и с удивлением воззрился на мнимого доктора.

– Так сложились обстоятельства, что в Чарльз-Тауне у меня слишком много конкурентов на поприще медицины. И мои коллеги меня не приняли, – продолжил Блейк с огорченным видом. – Сами понимаете, у них своя налаженная практика. И я не думаю, что меня когда-нибудь примут после того, что случилось сегодня. Горожане не доверяют тем, кто имел дело с пиратами, даже если это было против их воли и всего один раз.

– То есть, доктор, – на измученном болезнью лице Холфорда появилась слабая улыбка, – вы хотите сказать, что готовы присоединиться к береговому братству? Готовы отправиться с нами в море и разделить нашу судьбу?

Блейк кивнул.

– Что ж, тогда решено! Приветствую вас на борту «Нимфы». На этот раз – по-настоящему. Нам нужен был врач, а если это будет такой толковый человек, как вы, мои ребята только обрадуются.

– Господи… А как же я? – произнес Чарли мгновенно охрипшим голосом. Происходящее стало для него полной неожиданностью: неуемное любопытство боролось в нем со страхом, который вызывал у него чернобородый пират. – Что же будет со мной?..

Одно мгновение пиратские капитаны смотрели на него с молчаливым изумлением, словно увидели впервые, а потом оба дружно расхохотались. Смех Чернобородого был похож на раскаты грома. Его рука, опустившаяся на плечо Чарли почти по-дружески, показалась парнишке тяжелой, как кузнечный молот.

– Решай сам, – сказал пират, продолжая посмеиваться. – Надеюсь, ты не упустишь шанс стать настоящим мужчиной! Я уже отправил на берег шлюпку с заложниками, и ради тебя одного посылать вторую не буду. Мы скоро снимаемся с якоря. Можешь попытаться спасти свою шкуру и добраться до берега вплавь. – Чернобородый развернул Чарли и склонился к нему, заглядывая прямо в глаза. – На вид ты крепкий парень, и у тебя смелое лицо. К тому же ты ведь знаешь не хуже меня, дружище, что старших надо уважать и слушаться.

Холфорд охотно поддержал своего капитана:

– Раз уж твой дядюшка сделал выбор, остается только последовать его примеру!

Чарли подумал об отце и матери, которые остались в Чарльз-Тауне, о Джо и о скупердяе Беккете. Если он вернется домой, то все будет по-старому: рабский труд в трактире, грошовое жалованье, на которое не купишь хорошей еды для родителей, не говоря уж об одежде. Короче, полная нищета и отсутствие перспектив, и непроглядная тьма впереди. Он никогда не накопит денег на учебу, и даже прилично одеться не сможет еще много-много лет. А вот если последовать совету Чернобородого и остаться на борту «Нимфы», у него есть шанс вернуться домой победителем с кругленькой суммой в кармане!

Нет, Чарли преотлично понимал, что находится среди морских разбойников. Однако он помнил и блеск азарта во взгляде Билла Рэнсома, когда тот одним метким выстрелом отправил бедолагу кока в мир иной. Это был совсем другой мир, где правят смелость и отвага, и пистолеты с абордажными саблями используются по прямому назначению, а не в качестве украшений на стене. Здесь опасно, здесь он может погибнуть или попасть вместе со всеми пиратами в плен, а то и на виселицу.

Однако была еще одна очень важная причина, из-за которой все эти опасности не казались Чарли такими пугающими, как это могло быть. Имя ей – Джек Блейк. Юноше страшно хотелось узнать, что тот задумал и зачем пробрался на борт «Нимфы» таким сложным путем. К тому же Чарли почему-то был уверен, что моряк не даст его в обиду.

Между тем Блейк смотрел на Чарли с насмешливым ожиданием, а Холфорд и Чернобородый буравили его взглядами так, будто заранее знали, что Чарли ни за что не устоит перед искушением. Юноша бесстрашно выпрямился, дерзко задрал подбородок и проговорил со всей уверенностью, на какую был способен:

– Конечно, мистер Тэтч и мистер Холфорд. Я иду с вами в открытое море!

Глава 3

Доктор и кок

1

Когда «Нимфа», «Немезида» и еще два пиратских шлюпа, один из которых был призовым, снялись с якоря, Чарли тихонько ушел в каюту, которую Холфорд приказал выделить «доктору и его племяннику». Неимоверно маленький закуток, где два человека почти не могли разминуться, не толкая друг с друга локтями, раньше служил пристанищем предыдущему судовому врачу и освободился, когда того, по меткому выражению Блейка, «смыло за борт». Еще вчера известие о печальном конце доктора Коула выбило бы впечатлительного юношу из душевного равновесия, но теперь все это казалось историей, прочитанной в книге, выдумкой, плодом воображения сочинителя. Он не жалел о своем решении, но все-таки ощущал себя опустошенным и не мог не сокрушаться о родителях, которые наверняка страшно за него волновались и переживали.

В каюте Чарли заперся изнутри, прилег на узкую и жесткую койку.

Закрыл глаза.

Койка была немногим удобнее самодельной кровати, на которой он спал дома.

Дома…

Он забылся тяжелым, тревожным сном и проснулся лишь спустя много часов, когда почти стемнело. Бортовая качка по-прежнему была довольно заметной, однако теперь это его совсем не беспокоило – видимо, пират с изуродованным оспой лицом и впрямь знал какую-то особую примету, позволяющую заранее определить тех, кому не суждено страдать от морской болезни.

В дверь кто-то постучал, осторожно и негромко.

– Кто там? – спросил Чарли.

– Я, – донесся из-за переборки голос Блейка. – Открывай скорее.

Юноша торопливо отодвинул засов, и Блейк, словно угорь, скользнул в приоткрытую дверь, после чего приложил палец к губам и заставил Чарли сесть на койку, а сам сел рядом. Его лицо было бледным от волнения, глаза лихорадочно блестели, и он ничем не напоминал степенного, важного доктора, каким казался совсем недавно.

– Прежде всего, Чарли, – зашептал моряк парню прямо в ухо, – ты должен понять, что отныне и впредь свои мысли и секреты нужно держать при себе. Звуки на корабле разносятся так, что ты никогда не знаешь заранее, где появится щель, за которой, как на грех, окажется чье-то ухо… Очень любопытное ухо! Запомнил?

– Д-да, сэр…

– Отлично. Мы теперь с тобой в одной лодке, и, строго говоря, ты можешь пустить ее ко дну в любой момент. Достаточно лишь пойти к капитану и пересказать ему то, о чем я говорил вчера у вас в доме.

Чарли об этом уже думал. Действительно, он оказался единственным человеком на борту «Нимфы», если не считать самого Блейка, разумеется, которому было известно, что новый судовой врач не тот, за кого себя выдает… Да и не врач вовсе! Однако он не без оснований подозревал, что Фрэнсис Холфорд в случае чего не станет разбираться в деталях, а просто отправит за борт обоих – и лекаря-самозванца, и его мнимого племянника.

Нет-нет, тайна Блейка была вне опасности, о чем Чарли не преминул сообщить:

– Я принял решение, сэр, и не передумаю.

– Отлично. – Мнимый доктор кивнул, не скрывая удовлетворения. – Теперь слушай дальше. Можешь мне не верить, конечно, однако я точно знаю, что это плавание продлится недолго. Скажем… – Он хитро прищурился. – Месяц. Или два. И потом, еще через некоторое время, ты вернешься домой, если захочешь.

Юноша задрожал от волнения. Его буквально распирало от вопросов, задать которые он все-таки не решился. Он уже понял, что Блейк отвечает на них только в том случае, если сам того желает. И еще он почувствовал, что сейчас бывалый моряк приоткрыл перед ним завесу той самой главной тайны, из-за которой и затеял весь этот маскарад. Чарли увидел самый ее краешек, но так и не понял, в чем же она заключается. Ему стало еще интереснее. Похоже, Блейк «вылечил» капитана Холфорда, потому что заранее знал, в чем причина болезни. Но отчего он просто не рассказал пирату всю правду? Значит, он преследует какую-то цель? Чего же он добивается?

– Я хочу, чтобы вы знали, – сказал Чарли, – я честный человек. Я с вами остался вовсе не потому, что всю жизнь мечтал грабить и убивать ни в чем не повинных людей. Просто… Просто так получилось…

– Что нам обоим повезло, – завершил его фразу Блейк. – Без тебя и твоего отца я бы не подобрался к Холфорду и на пушечный выстрел. А вот ты без меня не имел бы ни малейшего шанса вытащить свою семью из нищеты.

Чарли не поверил своим ушам: Блейк читает его мысли словно в открытой книге!

– Так что же, теперь такой шанс у меня есть? – спросил Чарли с надеждой в голосе.

Блейк хитро улыбнулся и снова приложил палец к губам.

«Свои мысли и секреты нужно держать при себе», – именно так понял этот жест Чарли ..

– Что же будет дальше? – спросил юноша. – Что будет со мной?

– С тобой? – Блейк зевнул, пересел на свою койку и снял сюртук. – Да что с тобой может случиться? Давай-ка ложиться спать. Будущее дело темное, а я не гадалка. Ужина сегодня ждать не стоит, потому что «Нимфа» осталась без кока… – Тут он покачал головой и состроил гримасу, которая показалась Чарли презрительной. – На этом корабле царит страшный беспорядок. Удивительно, как Холфорду удается держать в подчинении команду, которой на все плевать.

– А разве бывает по-другому? Они же…

– Пираты? – перебил Блейк, и Чарли запоздало вспомнил, что его покровитель такой же морской разбойник, как и команда «Нимфы». – Ну да, пираты. Отъявленные головорезы, звери, сущие дьяволы. Только не стоит забывать, мой мальчик, что, если несколько десятков человек проводят очень, очень много времени вместе, находясь в крайне ограниченном пространстве, должно существовать нечто, объединяющее их и не позволяющее перегрызть друг другу глотки.

– Дисциплина? – спросил Чарли, хотя про себя он подумал, что пиратов может объединять исключительно жажда наживы и, быть может, еще кровожадность. – Слово капитана?

Блейк отрицательно покачал головой.

– Нет и еще раз нет. – Тут он прищурился, будто желая лучше разглядеть Чарли. – Послушай, мой мальчик, а что это я вижу в твоих глазах? Неужели интереск пиратскому ремеслу? Ай-ай-ай, и это тот юный праведник, который совсем недавно делал вид, что никогда не мечтал о вольной морской жизни?

Юноша смутился и стал уверять своего спутника, что это интерес совсем иного толка, ближе к любопытству, но оказалось, что Блейк всего лишь шутил. По нему было видно, что спокойствие, которое он проявлял в течение дня, далось ему с большим трудом. Лицо у него осунулось, еще больше стали заметными носогубные складки, которые вместе с крючковатым носом придавали его лицу птичье выражение. Поэтому, пробормотав что-то на тему того, что завтрашний день будет лучше, чем сегодня, он повернулся лицом к переборке и мгновенно уснул. Так засыпают люди, уставшие до полусмерти, или те, чья совесть чиста. Блейк, по мнению Чарли, не относился ни к тем, ни к другим.

Еще одна загадка. Завтра… Каким будет их завтра на этой качающейся посудине посреди голубого океана? Чарли заснул, думая о будущем, которое представлялось ему крайне интересным, но весьма туманным.

2

Корабли пиратской эскадры взяли курс на север и шли всю ночь, торопясь убраться подальше от порта и английских военных кораблей, которые могли быть высланы на поиски морских разбойников, причинивших Чарльз-Тауну столько неприятностей. Как понял Чарли из скупых объяснений Блейка, пираты продвигались к заливу Топсель, где Чернобородый собирался вытащить свой бриг на отмель, чтобы почистить заросшее ракушками и водорослями днище. Кренгование – так называлась эта процедура. «Нимфа» в очистке днища пока не нуждалась, однако «Немезида» несла всю добычу – выкуп, который пиратам удалось получить от властей Чарльз-Тауна. Поэтому-то Фрэнсис Холфорд и вынужден был неотступно следовать за флагманским кораблем.

«Они сняли с захваченных судов золота и серебра где-то на полторы тысячи фунтов», – сказал Блейк обычным тоном, и Чарли с трудом удалось скрыть свое изумление.

Ему даже трудно было представить себе, как выглядит эта неимоверно большая сумма. Позднее он узнал, что подобный улов мог считаться хорошим лишь с учетом того, что достался пиратам почти без потерь благодаря хитроумному плану Чернобородого. Если бы те же деньги они получили, сражаясь и проливая кровь, то многие, скорее всего, были бы недовольны.

К утру погода испортилась, подул свежий, крепкий норд, качка стала сильнее, и Чарли, едва проснувшись, почувствовал себя очень плохо: морская болезнь, о которой он успел забыть, вернулась. Блейк посоветовал ему выйти на палубу и выглянуть за борт, но совет не возымел последствий. Чарли сказал, что ему меньше всего хочется столкнуться с вечно недовольным Рэнсомом с его акульим взглядом и пистолетом за поясом.

– Что с тобой? – хмыкнул Блейк, надевая сюртук доктора Гиллса и на глазах превращаясь в чопорного и самодовольного лекаря. – Вчера ты был таким дерзким и смелым с Чернобородым и Холфордом, а сегодня вдруг стушевался. Испугался, сообразив, что все это не сон, а самая настоящая правда? Все-таки ты еще совсем мальчик. Возьми себя в руки и ступай наверх. Сегодня, думаю, тебя никто не заставит работать, по лицу видно, что толку от тебя никакого.

– Сегодня не заставят? А потом? – слабым голосом спросил Чарли, приподнимаясь на локте. Каюта при этом начала раскачиваться заметно сильнее, и его внутренности завязались в узел, а к горлу подступила кислая рвота. Перед тем как ответить, Блейк надел парик и очки:

– На борту нет места бездельникам.

И с этими словами он вышел из каюты.

Вскоре выяснилось, что Блейк не зря предлагал Чарли выйти на свежий воздух: пребывание в замкнутом пространстве только ухудшало его состояние. А еще юноша лишь теперь заметил, насколько же вокруг грязно. Засаленные одеяла, покрытые пятнами и дырками, источали противный кислый запах, который с каждой минутой делался все сильнее.

«Все, хватит!» – сказал Чарли сам себе.

Он вскочил и почти что выбежал из каюты, забыв надеть куртку. На палубе, залитой солнцем, Чарли зажмурился и замер на месте. Тотчас же какой-то пират налетел на него и зарычал: «Ты что, ослеп, щенок?!» Юноша отшатнулся, наступил ногой в бухту каната и растянулся во весь рост, вызвав взрыв хохота у пиратов.

– Работайте, крысы! – рявкнул рослый моряк с повязкой на правом глазу – должно быть, боцман. – А ты, – продолжил он, обращаясь к Чарли, – не путайся под ногами, не то отправлю в трюм! Там как раз полно работы для тех, кто ни на что больше не годен.

Драить палубу или работать в трюме Чарли хотелось меньше всего. Еще один Беккет на его голову свалился! Он быстро спустился на нижний дек, нашел закуток между двумя бочками, втиснулся между ними и перевел дух. Нужно было собраться мыслями и решить, как себя вести. Чарли обнял колени руками, закрыл глаза и задумался. Ясно, что если он не сумеет дать отпор здешним головорезам, они сегодня же съедят его на ужин, предварительно заставив самого себя замариновать и подать под собственным соусом. Он слышал, как за бортом плещутся волны, чувствовал дрожь и качку бегущего по волнам судна. В животе урчало от голода – он второй день ничего не ел.

Внезапно сверху донесся крик: «Все наверх рифы брать!» По палубе над головой затопали пираты, и Чарли понял – что-то произошло. Через некоторое время он выбрался из своего укрытия и, поднявшись на палубу «Нимфы», увидел капитана Фрэнсиса Холфорда. Выглядел капитан таким же бледным и больным, как накануне, однако держался увереннее, хотя и опирался на плечо молодого матроса, – больше для вида, чем по необходимости.

Капитана встретил Билл Рэнсом, подвел к борту и что-то начал объяснять, показывая рукой на едва различимые на горизонте паруса. Ветер уносил его слова прочь, Чарли мог только догадываться, в чем дело, но лицо у квартирмейстера было обеспокоенное.

Чарли вдруг подумал: «А почему бы мне не спросить у них, что я должен делать?» Он решительно направился к пиратам…