Текст книги "Слеза Ночи"
Автор книги: Наталия Новохатская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)
Глава третья
1.
Прошло несколько теплых летних дней, промелькнула неделя, и счет пошел на вторую, но Великая Хартия крепости осталась без употребления, существовала лишь в теории, поскольку оставалась невостребованной.
Тетка Ира получила от Левы координаты Бакунина-старшего и даже спасибо не сказала, не то чтобы поинтересоваться, где он их взял – скорее всего догадалась, откуда сведения появились. То ли ей нравилось играть с молодыми друзьями в молчанку-угадайку, то ли она не принимала юных помощников во внимание, относилась к ним, как к инструменту, не более того.
Люма и Лева в особенности подчинились теткиным причудам с недоумением, но без обиды – такими оказались условия игры. Но зато заметили, и заметили не они одни, что Ирина Семеновна резко заключилась в стенах своей комнаты и сократила выходы вовне. Никаких прогулок в скверы и парки, невзирая на манящую погоду, никаких объездов книжных и продуктовых киосков – а это было единственным теткиным развлечением в последнее время.
Дышать свежим воздухом Ирина Семеновна выходила на балкон, попросила Сергея Федоровича вынести туда старое плетеное кресло с ручками и оборудовать сидение со столиком, также провести туда аварийную сигнализацию – удлинить шнурок от звонка. Сергей Федорович исполнил заявки, немного порассуждал в кругу семьи о нововведениях в быту кузины, однако обеспокоился не слишком.
Таким образом сложилась практика, что все основное время дня, пока солнце не начинало печь балкон прямыми лучами, Ирина Семеновна проводила между небом и землей, погруженная в свои неведомые размышления.
Люме теперь оставалось лишь приносить на балкон теткино пропитание, а по случаю лета питалась Ирина Семеновна чипсами и соками. Также каждый божий день девочке приходилось добывать для затворницы очередной дамский роман в мягкой обложке – такова была теткина избранная духовная пища.
Вот это последнее оказалось не самым легким делом. До того Ирина Семеновна сама объезжала лотки и выбирала чтиво, Люма с Левой лишь толкали кресло и позволяли себе замечания тихим шепотом за ее спиной. Причем замечания были не слишком деликатными, что следует отметить отнюдь не к чести возниц. В особенности ребят веселили картинки на обложках, парочки в разных порывах экстаза. Каждый раз, когда тетка Ира погружалась в сложный процесс выбора, Лева начинал упрямо божиться, что именно эта пара уже имела место и будет сейчас куплена не в первый раз, а вот зачем, он не знает. Люма неизменно возражала, что мол нет, они все отчасти разные, и предлагала Леве найти пять отличий в картинках.
Теперь насмешники получили сполна за издевательство над беспомощной теткой, им приходилось самим делать выбор и покупать макулатуру на глазах изумленной публики. Люма даже завела список имеющейся дамской литературы, с авторами и названиями – чтобы, не дай Бог, не повториться. Как они выбирали ежедневную книжку, описать невозможно. Оба смеялись до слез к восторгу окружающих.
Зато в счет книжной повинности они получили почти полную свободу времяпровождения и вовсю ею пользовались. Ездили в Серебряный Бор купаться и загорать, вволю бродили по центру города и смотрели, как Москва меняется практически на глазах. Леве, однажды кратко побывавшему в городе Нью-Йорке, очень нравилось проводить параллели между столицами двух империй, причем в последнее время он склонялся к смелому утверждению, что Москва скоро утрет Нью-Йорку нос по всем параметрам, особенно по части контрастов. В частности по небоскребам и по количеству трудовых мигрантов.
Неопределенность по делу "Слезы ночи", казалось, что тянулась бесконечно долго, но понемногу стали выявляться признаки оживления, правда, совсем незначительные. Во-первых, однажды утром заявилась Алена Ивановна – без предупреждения и зова, просто позвонила в дверь, но тетка Ира запретила ее пускать. Восседая на балконном троне, Ирина Семеновна велела передать, что она нездорова, никаких гостей не принимает и просит ее извинить. Люма с удовольствием исполнила, и Алена Ивановна удалилась несолоно хлебавши.
Тем же днем ростовщица пыталась прорваться по телефону, Люмы не было, они с Левой гуляли, зато случился Сергей Федорович, он и сказал за семейным ужином, что передал телефон с проводом Ирине на балкон, и она при нем заявила абонентке, буквально следующее:
"Алеша, не мучай меня, я не могу и не хочу с тобой говорить, неужели ты не понимаешь? Да, и родственники тоже, но не в этом дело, я сама не могу с тобой общаться, пока… Не спрашивай, ты здоровый человек, а я тысячу лет – нет! Уйди ради Бога!"
И отдала телефон обратно, даже рычаг сама не нажала, в трубке слышны были какие-то возгласы, не то умоляющие, не то угрожающие. Затем через несколько дней Алена Ивановна приходила под балкон. Это Люме сообщила соседка-старушка тетя Вера, у них с Люмой издавна сложились доверительные отношения. Практически все свободное время пожилая информаторша проводила на лавочке у подъезда, отмечая передвижения соседей и мелкие события. Рассказ тети Веры изобиловал излишней драматической напряженностью, но в целом был почти точен.
"Приходила эта, долгоносая метла в размахайке, крашеная в разноцвет, и вопила как оглашенная под балконом вашим. Ира, Ира, кричала, что я тебе сделала, почто ты со мной знаться не хочешь? Скажи хоть словечко, я все пойму, неужели ты по своей воле! Скажи мне хоть что-нибудь! А та в ответ сидит, как постамент, и ни словечка…"
Конечно, тетя Вера имела в виду "монумент", но образ получился даже выразительнее. Судя по всему, и на этот раз ростовщица ушла ни с чем.
Некоторое время спустя позвонил экстрасенс – Люма была дома (дело было вечером) и слышала весь разговор. Сначала вальяжный мужской голос спросил Иру Шкатулло. Люма слегка опешила и от растерянности приняла на себя обязанности секретаря. Осведомилась, кто спрашивает, хотя никто о том не просил, и такого в их доме отродясь не водилось – отец ненавидел подобные штучки, не то чтобы впрямую запрещал, но почему-то очень сердился.
Рокочущий баритон, наоборот, не высказал недовольства, напротив, охотно представился: «Кирилл Белолюбский у телефона».
– Одну минутку, – секретарский запал у Люмы все длился, и она понесла тетке весть.
Та не высказала никаких эмоций, просто взяла телефон и отмахнула Люме свободной рукой, чтобы та повесила трубку параллельного аппарата и сгинула из комнаты. Люма так и сделала, но подключила устройство в гостиной, хотя понимала, что момент не безопасный, все семейство, включая Леву, вкушало чай на кухне. И кто бы Люмы ни хватился, был бы удивлен, застав ее припавшей к музыкальному аппарату посреди чаепития. Лева, конечно, сообразил бы в чем дело, но обиделся бы на то, что подружка не нашла предлога позвать и его.
Однако разговор вышел предельно коротким, хотя начало потерялось.
– … могу в любой вечер после шести, – произнес Кронид.
– Хорошо, приходи завтра, но, пожалуйста, без знахарских штучек, прилично одетый, – нехотя согласилась тетка Ира. – Никаких цветов с конфетами и никакого спиртного.
– Но, котик, я не привык ходить в гости в пустыми руками, – с ласковой невозмутимостью возразил Кронид-Кирилл.
– Обойдешься, хотя ладно, можешь принести что-нибудь оккультное почитать – о влиянии металлов и драгоценных камней, можно с возвратом, – решила Ирина Семеновна.
– Договорились, до завтра, – откланялся Кронид, а тетка Ира прощаться не стала, просто повесила трубку.
Надо сказать, что весьма вовремя, поскольку на пороге гостиной возник Сергей Федорович, посланный искать запропастившуюся дочь.
– Ты знаешь, кто сейчас тетке Ире звонил? – уведомила отца Люма, следуя за ним на кухню и надеясь, что он не заметил ее манипуляций с проводом.
– А ты что, слушала? – мрачно запросил Сергей Федорович, любой намек на шпионство выводил его из себя напрочь.
– Ни Боже мой, – чересчур бодро отозвалась Люма. – Он представился, и знаешь, кто это был?
Вопрос прозвучал уже на кухне, поэтому Люма не стала дожидаться и сама себе ответила.
– Кронид Белолюбский – целитель и экстрасенс, – объявила она торжественно и пояснила остальным. – Звонил тетке Ире.
– Только шарлатанов нам здесь не хватало, – с докторской прямотой отрезала Софья Павловна. – Откуда она взяла его?
– Он тут рядышком практикует, – солидно пояснил Лева, он боялся, что Люма продолжит утечку информации.
– Да знает она его сто лет, они в школе вместе учились, – ответил всем Сергей Федорович. – И вообще не наше дело.
– Не скажи, – задумчиво произнесла Софья Павловна. – Наше или не наше, неизвестно, а услуги экстрасенсов обходятся недешево, платить кому-то придется.
– Давай это обсудим потом, – предложил Сергей Федорович, ему явно не хотелось включать в семейную дискуссию Леву, да и Люму тоже.
– Насколько я поняла, она его в гости пригласила, на завтра – скромно доложила Люма, тут Лева толкнул ее под столом ногой – мол, зачем это?
– Замечательно, устроим спиритический сеанс, заодно объясним шарлатану, что Ирина Семеновна не располагает необходимым финансовым обеспечением, – решительно объявила Софья Павловна, и ее тон не предусматривал возражений.
Никто возражать и не стал, поэтому финальная часть чаепития прошла в молчании. Появление на подиуме мага и экстрасенса внесло какую-то мрачную фарсовую ноту.
На следующий день Люма получила дополнительное задание и финансовое обеспечение к нему: надо было добыть дюжину пирожных типа "эклер" и "наполеон", причем прежней выпечки, или максимально к ней приближенной. "В стиле ретро" – как обобщил Лева. За этим самым "ретро" они исправно гонялись полдня и напробовались до омерзения, попутно обсуждая, зачем маг напросился в гости, и как лучше организовать прослушивание, если кто-то из родителей решит поприсутствовать.
– Зачем ты доложила? – в двадцать пятый раз вопрошал Лева с отвращением жуя очередной эклер.
– Сама не знаю, как получилось, – даже не пыталась оправдать свое поведение Люма. – Считай, что это было проявление загадочной женской души, или подсознательный импульс лояльности. Папа меня чуть с проводом не застукал, я растерялась и стала выкладывать информацию, лишь бы он отвлекся. Отец звереет, если обнаруживает любой намек на слежку, у него пунктик, можно вообще нарваться на оплеуху. Пару раз он даже уходил из дому, когда у мамы или бабушки возникали неприятные вопросы. Мама зареклась спрашивать, ну да это действительно не твое дело!
– Извини, я сожалею. На вот, доешь эту гадость, она вроде ничего себе – посочувствовал Лева. – Меня Людмилка не раз предупреждала, что можно нарваться, а я туповат. Поздний ребенок, родители надышаться не могли. Мне трудно вообразить, что могут быть другие семейные отношения, кроме общего обожания замечательного Левочки.
– Ладно. Проехали, – великодушно простила Люма. – Ты лучше придумай, как нам отца обезвредить, если он будет дома. В его сменах я совсем не разбираюсь, то весь день пашет, иногда полдня дома, а вот спрашивать – ни-ни!
– Ничего, как-нибудь, – пообещал Лева.
К шести часам "эклеры" с "наполеонами", упакованные в щегольскую коробочку с бантиком, были положены тетке на столик, чайный сервиз поставлен на вышитую скатерть, и фамильные серебряные ложки с перевитыми буквами Е и Р оказались на виду, небрежно высыпанные из футляра. Однако, насладиться чуждым великолепием молодому поколению не пришлось.
Сергей Федорович не только оказался дома, не только уселся перед телевизором в гостиной, но безапелляционно, хотя и весело заявил, что от имени хозяев дома мага и волшебника будет принимать он сам, ввиду чего вызвался исполнить все теткины кухонные поручения. Облом…
– И вообще, детки мои, шли бы вы себе пройтиться по случаю редкостной погоды, – заявил он. – Экстрасенсов, что ли, не видели! В вашем возрасте рано увлекаться загробным – успеете, брысь отсюда!
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
