Текст книги "Месть (СИ)"
Автор книги: Наталия Грин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
МЕСТЬ
Екатерина сидела за столом маленькой, безликой кухни и с удовольствием курила. Кухня, как, впрочем, и вся небольшая квартирка, основным богатством которой были книжные шкафы и полки, сплошь заполненные редкими подписными изданиями, принадлежала свекрови. Свекровь Катю не
любила, а курение в квартире восприняла бы как личное оскорбление. Но до ее возвращения было почти три месяца, так что курить Катя могла без особого опасения.
Муж Кати удачно устроил себе командировку в тот же город у моря, где нежила свое холеное тело свекровь, так что за "сладкую парочку" Катя была абсолютно спокойна: эти двое всегда умели извлечь из любых обстоятельств наибольшую для себя выгоду.
Дым сигареты медленно заполнял пространство кухни, неохотно переваливая за раму открытой половины окна. Душный летний воздух за окном не столько проветривал кухню, сколько горячими волнами вталкивал дым обратно.
Екатерина с удовольствием затягивалась и с не меньшим удовольствием гасила очередную сигарету о блюдечко из особо тщательно опекаемого свекровью сервиза со звучным и пошловатым названием "Мадонна".
Стрелки настенных часов перевалили за девять часов вечера. Екатерина вздохнула и набрала номер Кати Маленькой, или Кэт, как ее называли бывшие одноклассники.
– Привет, Кэт! – мягко, словно с ребенком, заговорила Екатерина.
– Ой, Риночка, – жалобным тоном ответила затюканная мамой Кэт. – Никак не могу вырваться из дома! У племянника жар, и все тут над ним трясутся!.. Мама и слышать не хочет о том, чтобы отпустить меня, да еще с ночевкой!
– А что, больше некому с ребенком подежурить? – с досадой буркнула Екатерина. – Где его родители-то?
– Брат с женой в Италию укатили, а Мишку, как обычно, на мои руки бросили, – уныло объяснила Кэт.
– Котик, милая, что ж я Алексу скажу? Я ведь все это для вас устроила...
– Ну, перезвони ты ему, правда, или извинись... Ну, не могу я сегодня!
– Не можешь или опять струсила?
Екатерина услышала в трубке грозный голос Катькиной мамы и быстро распрощалась с подругой:
– Ладно, пока! Да, а завтра-то сможешь?
– Не знаю, пока! – в отчаянии прошептала Кэт и бросила трубку.
– Не знаешь? А кто знает? – задала Рина риторический вопрос нервно пикающей трубке, нажала на рычаг сброса звонка и положила серенькую трубку домашнего радиотелефона на стол рядом с импровизированной пепельницей.
– А кто знает? – медленно повторила она в пространство кухни и задумалась. Ловить Алексея в дороге она не хотела, тем более лишаться возможности спокойно поболтать с бывшим одноклассником, в которого была отчаянно влюблена со второго класса. Она отлично помнила тот день в начале сентября, когда классная открыла дверь и на пороге класса возникла круглая светловолосая с огромными серыми глазищами и смешными, ставшими почему-то сразу такими милыми оттопыренными ушами, голова худощавого, но ладно скроенного юного дарования по имени Алексей. О том, что мальчик талантлив, говорили почти все преподаватели, а Екатерина и без этих отзывов знала, что он единственный, неповторимый, ни на кого не похожий и самый лучший. И все это она поняла прямо тогда, в первую же минуту, как только его увидела. К сожалению, позже таланты куда-то подевались; надежды, возлагаемые преподавателями на него, рассеялись, как и надежды самой Екатерины, тем более, что ее он просто обходил все годы стороной. И только боль и разочарование по-прежнему не покидали душу уже взрослой и замужней Екатерины.
И вот теперь им предстояло не просто встретиться, а вместе провести вечер, поболтать, вспомнить школу... Катя знала, что Алексей расстроится, не увидев Кэт, или даже подумает, что Екатерина специально все подстроила, чтобы заманить его к себе. Эта мысль Катю расстроила, как много лет назад расстроил ее его отказ прийти к ней на день рождения. Тогда Кате исполнялось двенадцать лет, и папа заказал для нее большой шоколадный торт-корзину с цветами из марципана и засахаренных цукатов. Вечеринка получилась на славу, и только главный гость, ради которого Катя затеяла праздник, так и не пришел... По телефону от ответил просто и категорично:
– Не хочу.
Ну, не нравилась Екатерина, Катя-Дылда, Катя-Вышка, а позже просто Рина-Перина мальчишкам. Высокая, худая, с длинными руками, ногами, тонкими длинными косичками и совершенно плоская, Рина-Перина частенько становилась предметом шуток самого острого на язычок Стаса. Однажды Стас нарисовал мелом на доске шарж на Екатерину: над прямоугольником-матрасом едва возвышалась маленькая Катькина головка; крайние полосы матраса представляли собой ее руки, полосы ближе к середине были сделаны в виде цепочек-косичек, спускающихся из-за ушей, а центральными полосами были Катькины ноги "от подбородка", чуть-чуть выступающие за нижнюю сторону прямоугольника. Сам прямоугольник означал то ли платье, то ли плоскую фигуру. Под прямоугольником Стас крупно написал: "Рина-Перина". То, что матрас несколько отличается от перины, вряд ли кого-либо интересовало в тот момент. Одноклассники хихикали, глядя на шарж, и только Катя-Маленькая, увидев это "безобразие", яростно бросилась стирать шарж с доски. С тех пор Катьку-Маленькую переименовали в Бешеного Котика, или Кэт, а Катьку Большую все стали за глаза, а потом и открыто, называть Риной или Риной-Периной... Катерину прозвище не очень-то и обижало, оно казалось мягким и пушистым, особенно по сравнению с Дылдой, а имя Рина даже нравилось. Имя было звучным и лучше сочеталось с красивым именем Алекс... Об Алексе Рина думала почти всегда – в школе, дома, – а больше всего перед сном. Тогда она придумывала всякие невероятные стечения обстоятельств, которые сближали ее с Алексом, заставляли его увидеть ее красивой и без памяти влюбиться в нее. Иногда эти выдумки отвлекали ото сна, и она долго вертелась в разогретой собственным "горячечным бредом" постели; а иногда были легки и радостны, и она незаметно засыпала под их убаюкивающую прелесть.
Рина посмотрела на стрелки часов и зябко повела плечами. Часы показывали девять пятнадцать вечера. Летний день заканчивался, и начинался таинственный летний вечер. Каким он будет для нее, Рины-Перины, а точнее стройной жгучей брюнетки с зелеными глазами и фигурой фотомодели? Теперь ее росту и фигуре завидовали многие бывшие одноклассницы, ревниво наблюдавшие, как их возмужавшие "мальчики" напропалую флиртуют с бывшим пугалом класса.
Рина встала и подошла к открытому окну кухни. Окна в доме напротив горели радостным светом, собиравшим после работы семьи. Кто-то сидел перед разноцветными экранами телевизоров, кто-то укладывал детей под приглушенным светом ночников, кто-то готовил еду на завтра...
Свет в доме напротив стал расплываться, бледнеть и превратился в свет тусклых фонарей, полузакрытых ширмой мелкого поперечного снега... На троллейбусной остановке весело топтались выросшие одноклассники, поджидая медленно приближавшийся троллейбус. Замерзший и неуклюжий, он наконец подъехал, лязгнув, распахнул свои двери и открыл полупустое холодное чрево. Рина, махнув всем на прощание, легко поднялась в негостеприимный салон и уселась на последнее сидение под компостером. Дверь снова лязгнула и начала закрываться, как вдруг в нее неожиданно протиснулся Алекс и, поскальзываясь на нанесенном в троллейбус снеге, бухнулся рядом с Риной. В закрывающемся проеме дверей она увидала изумленные и завистливые глаза провожающих девчонок и сама, не менее их удивленная, повернулась к Алексу. Повернулась и как в счастливом сне увидала рядом с собой лукавые серые глаза под длинными ресницами. Троллейбус качнуло на морозной кочке, и по лицу Рины нежно скользнул хвост шикарного лисьего малахая Алекса. Эту шапку он привез из Питера и с гордостью носил, привлекая внимание практически всех прохожих. Рина улыбнулась, и пустой замерзший троллейбус вдруг представился ей сказочной каретой с тонированными морозными узорами окнами. Окна искрились и переливались от света фар обгоняющих троллейбус машин зелеными, красными, голубыми и желтыми вспышками. Казалось, добрый волшебник устроил эту праздничную иллюминацию специально для них двоих – Алекса и Рины. Не хватало только волшебной музыки и слов признания в любви. Но тут Алекс заговорил, и это прозвучало для Рины как слова из "Золушки": "Ваше время истекло... Ваше время истекло..."
– Прости, что ты сейчас сказал? – переспросила Рина.
– Давно ли ты видела Кэт? – повторно поинтересовался Алекс.
"А при чем тут Кэт? – чуть было ни спросила Рина, но вдруг поняла, что "карета" и прочая сказочная чушь это просто мираж. Она покраснела и подумала, как бы сейчас над ней посмеялись одноклассники, если б знали, зачем на самом деле Алекс бросился ее провожать. – Какой стыд!" – подумала она все же с облегчением, понимая, что об ее позоре наверняка никто не догадался.
А Алекс терпеливо ждал, когда, наконец, Рина сообразит, что его действительно интересует.
– Кэт? – тянула время Рина, пытаясь справиться с нахлынувшими чувствами стыда, досады, разочарования. – С Кэт давно не виделась. Да мы с ней как после школы расстались, так почти и не виделись. Она уехала учиться в другой город, где живут ее родственники, а сейчас я не смогла ее найти: то ли телефон сменила, то ли адрес.
– Жаль! – откровенно расстроился Алекс, совершенно не замечая произведенное на Рину впечатление. – А мне так хотелось ее увидеть сегодня на Вечере встречи!.. Но ведь вы дружили в школе, были неразлучными! Неужели у тебя так и нет ее координат?
– Ну, если тебе так необходимо, я попробую ее найти. А тебе как сообщить?
Алекс продиктовал свой номер, и Рина сразу внесла его в свой мобильник.
– Ладно, сообщу, когда что-нибудь узнаю. А ты куда сейчас едешь? Разве тебе по пути? – уже спокойно сказала Рина.
– Нет, я потом вернусь, – ответил Алекс и хотел еще что-то добавить, но тут троллейбус тряхнуло, от встряски упала штанга.
Водитель вышел, предварительно предупредив немногочисленных пассажиров, что троллейбус дальше не пойдет по техническим причинам.
– Выходим? – пригласил Алекс Рину на выход.
На улице было темно и морозно. Идти Рине было далеко и страшновато.
– Проводишь? – вдруг с надеждой спросила она Алекса.
– Да, – неожиданно быстро согласился Алекс.
Позже Рина поняла, что он так давно держал свои чувства в тайне, что теперь, проговорившись, он уже не мог остановиться, тем более, что Рина казалась спокойной и доброжелательной, а ему так давно хотелось поговорить о близком для обоих человеке, что упустить такой шанс он уже не мог.
Они не спеша пошли по заснеженному тротуару, обходя огромные кучи неубранного снега... Алекс взахлёб говорил о своей любви к Кэт, о том, как он мечтает ее увидеть, обнять. Потом, видимо, согласно своим внутренним ассоциациям, перескакивал на воспоминания о лихой сексуальной жизни в студенческом общежитии, о том, чему он там научился и с кем... Если б Рине не идти по темному, плохо освещенному ночному городу, она бы ни за что не согласилась все это выслушивать. А она и не пыталась слушать, хотя время от времени вставляла какие-то междометия и короткие подтверждения. Тем удивительнее было, что доведя ее в конце концов до подъезда дома, он вдруг захотел ее поцеловать. Поцелуй, однако, был дружеским – в щеку. Приятным или неприятным? Она и сама не понимала...
Сигарета погасла, в кухне стало совсем темно. Рина включила свет, сразу ударивший ее по глазам, скривилась, словно от физической боли, и вышла в комнату, чтобы принести на кухню настольную лампу. Подключив лампу, она погасила верхний свет, отчего в кухне сразу стало уютно, достала из холодильника бутылочку минеральной воды и оглянулась в поисках стакана. В пределах видимости стакана не оказалось, а открывать свекрухины шкафы не хотелось. Рина вышла в комнату, взяла из серванта хрустальный бокал, повертела его в руках и поставила на место. В глубине серванта она увидела хрустальный стакан, достала его, потом, подумав, взяла еще один и, небрежно плечом закрыв стеклянную дверцу серванта, вернулась в освоенное ею пространство кухни. Стаканы пришлось сполоснуть от пыли. Видно было, что пользуются ими не часто.
Налив в стакан газированную воду, Рина поднесла наполненный стакан к настольной лампе. Вода в хрустале сверкала, переливалась всеми цветами радуги, а Рина все смотрела и смотрела на эту красоту, не в силах отвести взгляд от стакана и сделать хотя бы глоток. Рине казалось, что она смотрит не на воду, а на жаркое майское солнце, заглядывавшее в их давний уже десятый класс.
Урок истории был в самом разгаре. Вернее, не сам урок, а классный час, в который превратил урок их классный руководитель. Такие "испорченные" уроки истории Рина терпеть не могла. Их замечательный историк, захватывающе интересно рассказывающий об интригах при дворе царей и королей, переносящий их в мир жуткого средневековья и на поля сражений всех веков и народов, теперь скучно разбирался в текущих делах класса и кого-то отчитывал за что-то. Рина уныло смотрела в окошко, за которым бурлила жизнь, весело чирикали воробьи и ослепительно сверкало солнце. Неожиданно в ее отключившееся сознание влетело слово "ватман". "При чем тут ватман? – подумала Рина и "настроила свой слуховой аппарат" на то, о чем говорил классный руководитель.
– ...нам обязательно нужно выпустить стенную газету, – услышала она окончание фразы учителя. – У кого из вас есть дома большой лист ватмана? – переспросил классный руководитель.
Рина оглянулась, но ни одной поднятой руки не увидела. И тут она вспомнила, что у нее дома на антресолях уже несколько месяцев лежал рулон отличного листа ватмана, принесенного отцом для каких-то целей, но так и не использованного. "Ну, если его до сих пор не использовали, вряд ли он папе понадобится в ближайшие недели. В конце концов, папа принесет с работы еще лист, – "прикинула" Рина.
– У меня есть! – громко сказала Рина, привлекая внимание учителя. – А когда его нужно принести?
– Вчера, – то ли пошутил, то ли автоматически ответил классный.
– А сейчас можно? – неожиданно предчувствуя освобождение от уроков, сразу спросила Рина.
Видимо, ватман и впрямь нужен был позарез, потому что учитель сказал:
– Давай, Катерина, отправляйся прямо сейчас!
– УУУУУУУУ!!!!!!!!!!! – раздались со всех сторон завистливые крики. – А можно, мы с ней? – безнадежно поинтересовались некоторые.
Урок был предпоследний, Рина недавно переехала в центр города, так что на следующий урок она бы все равно опоздала. Да и возвращаться обратно в школу не хотелось.
– Иосиф Альбертович, – перекрыл всех голос Алекса, – можно я с ней поеду и привезу ватман сам?
– Иосиф Альбертович, правда, можно со мной поедет Алексей, я останусь дома, а он вернется с ватманом? Ему все равно возвращаться в этот район, а мне дважды мотаться в центр неохота, – попросила Рина.
И учитель неожиданно согласился!
Изо всех сил стараясь не показать, насколько она счастлива, Рина быстро собрала учебники и, подхватив портфель, первая выскочила из класса. Алекс догнал ее у выхода из школы.
– Ты что сорвалась, как ненормальная?! – возмутился Алекс.
– А ты что, бегать разучился? – дерзко спросила его Рина.
Впрочем, ссориться не хотелось, и они мирно зашагали к остановке троллейбуса.
– И чего ты выскочил? – поинтересовалась Рина, чтобы начать о чем-то говорить.
– А неохота была на лит-ре оставаться! – лениво ответил Алекс.
Рина литературу обожала, но все темы уже были пройдены, оценок для "четвертной" у Рины было более чем достаточно, поэтому особой потери Рина не испытывала.
– А я думала, что хотел со мной погулять, – неожиданно для себя "ляпнула" Рина.
– Вот еще! – так же импульсивно ответил, словно оттолкнул, Алекс. – Да тебя вообще все наши парни сторонятся, – хорохорился Алекс.
– Почему? – спросила Рина, уже понимая, что ответа слышать не хочет, не может! Но было поздно.
– Да тебя, если хочешь знать, пацаны вообще считают существом среднего рода! – совершенно незлобиво ответил Алекс.
– Это как? – растерялась Рина.
– Ну, я не знаю...– протянул Алекс. Может, и не среднего рода, просто говорят, что с тобой, наверное, не интересно. Ты какая-то не сексуальная, – размышлял вслух Алекс. – Говорят, что ты сразу выскочишь замуж, нарожаешь кучу ребятишек и будешь им всю жизнь попы и носы подтирать, – засмеялся он, радуясь нарисованной им картинке, солнцу, светлому майскому деньку и возможности безнаказанно "слинять" с уроков.
В это время они подошли к остановке, и Рина внимательно посмотрела на своего спутника. "Я люблю тебя уже девять лет; я читала Шекспира, представляя тебя Ромео, а себя Джульетой; я мечтала отправиться за тобой в Сибирь, как жены декабристов; я ощущала себя Катей, готовой ради тебя "бороться, искать, найти и не сдаваться!", а ты легко подхватываешь глупые слова о том, что я "существо среднего рода"! Я и сейчас задыхаюсь не от быстрой ходьбы, а от счастья, что ты рядом! Ты говоришь ерунду, обижаешь меня, а я все равно тебя люблю!.. За что ты так со мной?!" – с отчаянием думала Рина.
А день все так же сиял, и переливались на солнце струи фонтана в парке, по которому они шли к ее дому.
Лист ватмана Алекс достал сам, но уходить ему не хотелось.
– Классно у тебя! – восхитился Алекс, обходя небольшую, но чистую и уютную после недавнего ремонта квартиру Рины. – А выпить что-нибудь есть? – вдруг спросил он.
– Выпить? Сейчас посмотрю, – ответила Рина. – У папы всегда что-то есть в баре.
Рина открыла небольшой бар, и изумленный Алекс увидел нескромный рядок дорогих вин и коньяков. Присвистнув от восхищения, Алекс спросил:
– А открытые бутылки есть?
– Тебе вино или коньяк? – усмехнулась Рина.
– Лучше, конечно, "конину".
– Что? – переспросила Рина.
– Ну, "конину", значит, "коньяк", – досадливо пояснил Алекс непонятливой девушке.
– Ах, "конину"! – хмыкнула Рина и подумала: "Какие мы "крутые"! Нам "конину" подавай!" И тут вдруг в голову ей пришла идея.
– Алекс, а на что ты готов ради пары глотков коньяка? – Рина хотела спросить, готов ли он поцеловать ее – "существо среднего рода". Но было в этом предложении что-то оскорбительное для нее, словно она сравнивала себя с мерзкой холодной и скользкой лягушкой. И потому она вдруг все переиначила:
– Ты готов стать передо мной на колени, на колено, – поправила она себя, – ради глотка отличного коньяка?
– Смотря какого! – попробовал набить себе цену Алекс.
– Сейчас посмотрим, который открыт, – сказала Рина, вовсе не собираясь ради Алекса открывать непочатую бутылку дорого папиного коньяка.
Открытой оказалась бутылка вполне приличного французского коньяка, ради которого Алекс торжественно стал перед Риной на одно колено. Рина налила немного ароматной янтарной жидкости в хрустальный стакан и протянула его стоявшему перед ней на колене юноше. "Боже мой, сколько пафоса и какие жертвы ради такого пустяка! – подумала Рина. – И как до тошноты все пошло!" Между тем Алекс взял стакан, выпил содержимое до капли ("Пью за тебя, Любовь!" – вспомнилось Рине), встал и отдал девушке пустой стакан. После этого он решил, что делать ему больше в квартире Рины нечего, а потому он, прихватив рулон ватмана, ушел...
Рина, наконец, сделала глоток воды из хрустального стакана, проглотила невесть откуда взявшийся в горле комок и осторожно поставила стакан на стол. Стрелки часов приближались к одиннадцати. "Что я здесь делаю? – подумала Рина. – Ради чего и кого я здесь торчу? Завтра, между прочим, рабочий день, и мне вставать в семь-тридцать..."
Додумать мысль до конца она не успела: в дверь осторожно позвонили. Рина секунд пять не двигалась, а потом встала и пошла открывать дверь. На пороге стоял Алекс с целлофановым пакетом в одной руке и тремя красными розами в другой. В пакете, как оказалось, были две бутылки вина – белое сухое и красное крепленое. Вслед за ними Алекс вынул из пакета виноград, бананы, персики. Рина достала из серванта хрустальную же вазу для фруктов. Не хватало только зажженных свечей. За них вполне сошли сигареты, правда, блюдечко из "Мадонны" Рина заменила на хрустальный башмачок-пепельницу.
Рина сразу предупредила Алекса о том, что Кэт не придет, т.к. заболел племянник, и мама ее от себя никуда не отпускает. Аликс несколько огорчился, но уходить и не подумал:
– Что ж, посидим, поболтаем, – спокойно сказал он.
"Неужели опять начнется тягомотина о Кэт? – с ужасом подумала Рина. – Во второй раз я этого не выдержу!"
Однако Алекс и не думал поднимать эту тему.
– Прекрасно выглядишь! – сразу сделал он комплимент Рине. – Давай выпьем за тебя!
– И за нашу встречу! – подхватила Рина.
Они выпили по бокалу нежно розовой ароматной смеси белого и красного вин, закусили фруктами и заговорили об одноклассниках. Алекс рассказывал о тех, о которых он знал, Рина – о Кэт и других девчонках, с которыми изредка встречалась. Потом он спросил ее о ее браке, муже. Эта тема Рине была неприятна, потому на ней не задержались. Еще немного поговорили о работе, планах на это лето, а потом темы закончились. Было начало первого ночи, и посиделки пора было заканчивать. Квартира свекрови была двухкомнатная, и Рина, естественно, предложила спать в разных комнатах.
– Почему в разных? – спросил Алекс.
Рина растерялась: ничего в его поведении и в предыдущем разговоре не предполагало, что Алекс захочет спать в одной постели. Несколько мгновений она колебалась, а потом подумала: "Разве не этого я хотела столько лет? Разве не на это втайне надеялась, организовывая эту встречу? Что ж, почему бы и нет?"
Рина быстро скинула летнее платье и "шмыгнула" под простынь. Алекс неспешно разделся, нисколько не стесняясь своей наготы, и спокойно лег рядом. Повернувшись к Рине, он погладил ее по волосам, по плечу, по спине, что-то прошептал успокаивающе. Рина не слышала ничего: в голове у нее шумело то ли от выпитого, то ли от страха, но под его ласковыми умелыми руками она оттаяла. Уроки студенческого общежития не прошли даром. Вскоре Рина поняла, что ее обнимает очень опытный и нежный партнер. И все еще любимый человек. Как странно! Она была замужем уже несколько лет, любила мужа, но та далекая школьная любовь все еще жила где-то в глубине ее души и... тела. Тело легко ответило на ласки, отдалось наслаждению, которое длилось, повторялось, множилось и не прекращалось.
– Какая ты красивая! – восхищенно прошептал он, и она вдруг поняла, что ее давняя, почти несбыточная мечта, осуществилась! Наконец-то он понял, что она красива, что она восхитительна, и вовсе не "существо среднего рода"! И в этот миг все изменилось. Она по-прежнему неслась в другую вселенную на волнах наслаждения, тело по-прежнему брало и отдавало нежность, но отношение ко всему происходящему резко изменилось. "Значит, ты, наконец, понял, мимо кого ты проходил столько лет? – подумала она. – Отлично. А как ты оценишь это мое умение, и это, и это? Может быть, ты сталкивался с ТАКИМ явлением или тебе ТАК отвечали?"
Перемену почувствовал и Алекс. Каждый новый поворот событий удивлял и восхищал его, считавшего, что он повидал все, и его удивить уже нечем.
– Ты потрясающая женщина! – буквально выдохнул он после того, как она вновь переиграла его. – За это следует выпить!
Они встали, набросив на себя простыни, как в бане, сели за стол, выпили, пощипали фруктов и... продолжили прекрасную ночь.
В семь утра Рина, наконец, "запросила пощады":
– Все, я устала. И потом, мне через полчаса вставать на работу.
– Как скажешь, дорогая. Но мы обязательно должны еще встретиться, и не раз! Даже не представляю, как я теперь смогу без тебя!
– Наверное, так же, как и раньше. Обходился же как-то, – усмехнулась Рина.
– Нет, ну ты просто класс!
– Ты тоже молодец! – по достоинству оценила его Рина.
Перед уходом Алекс снова обнял Рину и, целуя, повторял:
– Родная моя, как мне хорошо с тобой! Я уже скучаю без тебя! Хочу тебя снова!
– Иди, иди, Алекс, – отбивалась от его объятий Рина. – Я позвоню тебе завтра… или послезавтра.
– Завтра, пожалуйста, завтра! Так хочу снова ласкать тебя!
– Все, все, я уже опаздываю на работу, – смеялась Рина, выпроваживая его за дверь.
Дверь закрылась, Рина быстро умылась, приняла душ, съела персик, оставшийся после ночного пира, и пошла на работу.
Прохладное утро выветривало из головы все страхи, всю боль и все долгие пятнадцать лет безответной любви. "Вот, оказывается, кого я любила, – легко думала она. – Вот, к чему подсознательно стремилась все эти годы, Вот, ради чего страдала и ждала, ждала и страдала. Что ж, я, кажется, показала себя не с самой плохой стороны, – довольно думала она. – Но зачем мне это теперь? Его любовь, мои комплексы – все это пустое, ненужное. Я неожиданно взяла эту вершину! И все, с меня довольно!" Рина вдыхала чистый прохладный утренний воздух и, ощущая легкость в теле и на душе, понимала, что полностью освободилась от своей, теперь уже не нужной, любви к этому славному парню Алексу. Звонить ему она не собиралась. Все звонки с его телефона сбрасывала, смс-ки удаляла, не читая.
…Ясным зимним утром того же года Рина не спеша шла по улице родного города. Время было обеденное, низкое солнце нещадно слепило, и Рина спешила зайти в ближайшее кафе, чтобы дать передышку глазам, а заодно перекусить и выпить чашку горячего кофе.
Кафе уже было видно, когда из переулка навстречу ей вышел Алекс. Бодро шагая, он время от времени посматривал на проезжую часть, где часто мелькали иномарки, отчего хвост его малахая то и дело запрыгивал ему на плечо. Он приближался, а Рина никак не могла решить, хочется ли ей встречаться с ним или нет. Она даже приостановилась, повернувшись к витрине ближайшего магазина. Потом вдруг решилась и, насколько возможно спокойно, пошла ему навстречу, глядя вперед, мимо него.
Они поравнялись, она отвернулась, на ходу рассматривая его в витрине очередного магазина. Успела заметить, как он замедлил шаг, радостно ей улыбаясь, и… безразлично прошла мимо. Ошеломленный Алекс ее не окликнул, да ей это и не было нужно.
«Отпускаю, – подумала она, – всех отпускаю, и свое прошлое я тоже отпускаю!»
