Текст книги "Красный лис"

Автор книги: Наталия Ипатова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

– Нет, шабаш… вечеринка не сорвалась, но она была омрачена.

– Что вы предлагаете? Возместить ущерб и купить им новые метлы?

– Мы предлагаем повесить на шпиле вашей башни красный фонарь.

Красный Лис поперхнулся от хохота. Маб мгновенно очутилась за его спиной и саданула его кулачком между лопаток.

– Прошу меня извинить, – сказал герцог, откашлявшись. – Я протестую против цвета. Замок Гилиан не бордель, и, надеюсь, таковым не станет. Я повешу зеленый фонарь.

– Договорились, – кивнула Маб. – Как быстро могут прийти к соглашению два умных человека. Теперь следующий вопрос. При наводнении этой весной в Камышовое озеро на вашей территории оказались заброшенными водяной с двумя русалками в ожидании потомства. Вода спала, и теперь несчастная семья не может выбраться из озера, ставшего для них ловушкой. Они покорнейше просят вашего разрешения остаться в озере до следующего наводнения.

– Ну уж нет! – взорвался Красный Лис. – Это уже захват! Пусть мечут икру в другом месте. До сих пор Камышовое озеро было чистым. Не хватало еще, чтобы в самом лучшем моем озере расплодилась нечисть. Я дам телегу, пусть завернутся в мох, залезут в бочки с водой, и везите их, куда хотите.

– Сказать по-правде, – медовым голосом произнесла Маб, – им очень нравится в Камышовом озере.

– Чтоб духу их там не было! Во всяком случае, благодарю за предупреждение. Хорош бы я был, если бы сунулся в это озеро.

Маб, засмеявшись, откинулась в кресле.

– Попался бы ты русалкам прямо в лапы, ха-ха! Ты боишься щекотки, Лис?

– Считаю вопрос недипломатичным!

– Мне у жены спросить? Роанон…

– Прошу прощения, – Роанон встала. – Я вас покину, мне надо приглядеть за хозяйством. Рада буду встретиться с вами за ужином, Маб.

Она вышла и остановилась у закрытой двери. Оттуда послышался взрыв хохота, потом Гилиан сказал:

– Мне бы не хотелось, чтобы уменьшалось число прудов, где мои дети могут купаться без опаски.

Вскоре пакет вопросов, с которым прибыла Маб, истощился, и они окончили заседание.

– Бродят слухи о твоей чудо-машине, Лис, – вспомнила Маб. – Покажи мне ее.

– О, ты ее оценишь.

– Не сомневаюсь.

Они поднялись на второй этаж.

– Машина находится в центре замка, – объяснял Гилиан, – это для того, чтобы ее действие распределялось более или менее равномерно – оно зависит от расстояния. Радиус действия примерно равен радиусу замка.

– А какова мощность?

– Любой неосторожный эльф, попавший в поле действия излучателя, будет моментально разложен на цветочную пыльцу. И это сейчас, когда резервы машины задействованы не полностью.

Маб поежилась.

– Ты чувствуешь, как гудит под ногами пол?

– Твой замок гудит весь… Как осиное гнездо. Лис, мне уже сейчас не нравится твоя машина.

– Иначе и быть не может. Ну вот, взгляни на нее.

Гилиан распахнул дверь перед Королевой фей и вошел в большую комнату вслед за ней. Маб остановилась на пороге, разглядывая чудовищное сооружение из непрерывно раскачивающихся кривошипов, монотонно вращающихся шестеренок и вздрагивающих членистых труб.

– В центре всего сооружения находится котел, – продолжал объяснять Гилиан с едва заметной усмешкой. – Он в абсолютном порядке, и взрыва я ничуть не опасаюсь. Главная же часть… собственно и отвечающая за все это вон та движущаяся лента с перфорацией. Это хранилище информации. По стенам всего замка вывешены снабженные анализаторами излучатели. При попадании нечисти в поле действия излучателя происходит анализ субстанции нечисти, и соответственно вырабатывается излучение. Никакого колдовства чистая наука.

Он болтал, искоса поглядывая в сторону неподвижно стоявшей Маб. Она смотрела на машину, как рыцарь на дракона, и он почти физически ощутил, как ее охватывают возмущение… и страх.

– Все это очень интересно, – медленно произнесла Королева фей. – И как же она выключается?

Красный Лис засмеялся.

– Скажу и это, если настаиваешь, Маб. Выключить систему безопасности могу только я сам.

– А если кто-нибудь похитит ключ?

– Для этого ему придется похитить мою правую руку. Видишь галерею вдоль стены?

Маб кивнула. На галерею вела легкая металлическая лесенка, да и сама галерея была всего лишь узенькими мостками почти под самым потолком, огражденными тоненькими перилами. Внизу лесенка была заперта решетчатой калиткой.

– Эта калитка, – сказал Гилиан, – открывается только тогда, когда я вкладываю в специальный паз правую руку. После этого надо пройти по всей галерее и опустить вниз рубильник на стене. Тогда машина остановится.

– Отвратительная выдумка, – сказала Маб с чувством.

– Возможно. Но крайне полезная. Маб, я прошу тебя держаться от нее подальше – ведь ты еще жива лишь благодаря тому, что твое тело состоит из плоти и крови, а не из звездного света и цветочной пыльцы, а я вовсе не хочу лишать мир Королевы фей.

– Я польщена, – ответила она резковато. Ее лицо заметно побледнело, и Красный Лис мысленно сам себе пожал руку – надо было суметь довести Маб до такого состояния.

Глава III
МАБ ОТКРЫВАЕТ ВОЕННЫЕ ДЕЙСТВИЯ

Роанон тихонько стукнула в дверь отведенной для Маб комнаты и дождалась позволения войти. Маб сидела спиной к окну, свежая, как грудной младенец.

– Маб, – сказала Роанон, усаживаясь напротив. – Насколько я понимаю, вы с Гилианом разрешили все ваши проблемы.

– Почти все, – уклончиво ответила Королева фей. – Нам необходимо съездить на Камышовое озеро и прояснить там обстановку. Ну и еще кое-какие мелочи. Тебе не терпится поскорее меня спихнуть? – голос Маб зазвучал проникновенно. – Ты чуешь опасность?

Роанон не опустила глаз. Маб крепко ее доняла за полдня пребывания в замке, и ей очень хотелось высказаться. Она не знала, что Маб при желании тоже может быть изрядной стервой.

– Маб, ты думаешь, я слепа? Я прекрасно вижу, за чем ты охотишся. У тебя ничего не выйдет.

– Почему же? – Маб прищурилась. – О, разумеется, ты права относительно моих намерений, но заблуждаешься относительно моего могущества.

– Я не менее хороша, чем ты, – сказала Роанон, – если не сказать большего. И, кроме того, он МОЙ муж.

– Охота в чужих владениях всегда меня привлекала, – на щеках Маб появились задорные ямочки. – Что же касается твоей внешности, дорогая… Восемь лет назад, в Арденнском Лесу, перекинутая через седло, ты выглядела лучше… Леди Зубная Боль.

– И это говоришь мне ты? Старая толстая корова! Разве я не вижу, что у тебя ничего не выходит? Это все только шуточки и поддразнивания, а на самом деле он достаточно осторожен…

– Чтобы в критический момент сослаться на ревматизм и подагру? Дорогая Роанон, ты совершенно права. Это все действительно были шуточки и поддразнивания. Настоящую кампанию я еще не начинала. И вот что я тебе скажу: у меня, действительно, против тебя было бы мало шансов, будь ваш брак настолько удачным, насколько это пытается представить Лис. И не будь ты такой дурой в течение восьми лет.

– Дура я, или нет, но любит-то он меня.

– Надо же… Заметила! Только поздно. Он действительно любил тебя. Уж я-то знаю, как выглядят влюбленные. Иначе зачем бы ему рисковать шкурой и красть тебя, как курицу из курятника. Но ты со своим вечным недовольством, занудством и капризами истощила, уморила и похоронила эту любовь. И если ты теперь сажаешь цветочки на могиле, покойницу этим не воскресишь. Мужчину надо уважать, поддразнивать, посягать на его территорию, обращать на него внимание… Так-то, Миссис Собака На Сене. Разумеется, он сбежит от болезненной плаксы к веселой здоровой женщине. Ты слишком поздно поняла, какое он сокровище, а, между тем, это очевидно любой нормальной бабе. И я не собираюсь уезжать из замка, не взяв эту крепость. Вот так… Мадам Упущенный Шанс. Твои опасения абсолютно обоснованы. Твой муж будет моим любовником. И перспектива эта меня восхищает. А теперь брысь отсюда, детка, я буду готовиться к приступу.

Роанон с пылающими щеками вылетела за дверь. Торжествующий хохот Маб, казалось, еще придал ей ускорения.

Стемнело. Ужин втроем не принес Роанон никакого утешения. Те двое изощрялись во взаимном подкалывании, однако Маб была несколько рассеяннее, чем обычно. Единственный вопрос, обращенный к хозяйке, был: «Где дети?» – Дети ужинают на кухне. После они сразу отправятся спать, – лаконично ответила леди Роанон.

Маб понимающе усмехнулась, Гилиан просто кивнул, приняв информацию как факт. Роанон опасалась какой-нибудь порчи, или сглаза, или какого-либо другого волшебного влияния.

А после ужина Маб сказала:

– Лис, по ночам окна верхней комнаты башни светятся янтарным огнем. В сущности, я подозреваю, чем ты там занимаешься. Не раскроешь ли ты мне и эту свою тайну?

– Показать тебе мою секретную комнатку? Изволь…

Они поднялись в башню по каменной винтовой лестнице – Маб в белом платье лебедем плыла впереди, Красный Лис, с ног до головы в черном, неторопливо следовал за ней, возле самой двери опередил свою гостью и отворил дверь. Маб вошла и обвела взглядом комнату.

– Отличная идея, – сказала она, пока Лис зажигал свечи. – При таких стеклах здесь солнечно даже в самый пасмурный день.

Гилиан покосился на нее, отметив, что диадема на ее голове вновь засияла колдовским светом. «Интересно, чувствует ли она, что в этой комнате машина не действует?» Он обратил внимание на то, что она оставила вызывающий тон – голос ее стал глубже и мягче, и смех ее звучал теперь по-другому, более низко.

Засмеялась она, увидев изображение лиса.

– Автопортрет?

– К сожалению, нет. Чертовски неудобно держать кисть в зубах.

Она заглянула в палантир, пробежала взглядом по именам авторов на корешках книг и устроилась на краешке тахты. Гилиан сел в кресло напротив.

– Жена знает, чем ты здесь занимаешься?

– Боже упаси, – Лис скрестил пальцы. – Мне вовсе не хочется, чтобы она выдала меня епископам… Разумеется, из самых лучших побуждений.

– Похвальная атмосфера взаимного доверия царит в этой семье, констатировала Маб. – Лис, ты счастлив?

– Разве не очевидно?

Маб покачала головой.

– Есть такая поговорка: «Лопни, но держи фасон». По-моему, ты следуешь ей.

– Маб, ответь мне на один вопрос.

– На сколько угодно. Ведь ты ответил на все мои…

– Маб, зачем ты приехала?

Ее тихий смех отозвался по всей комнате, как будто здесь жило маленькое эхо.

– Это поняла даже твоя жена, устроившая мне сегодня сцену. Я приехала возместить тебе ущерб. Есть все основания полагать, что это я сглазила твой брак. Я признаю свою вину и готова ее искупить.

Гилиан хмыкнул:

– И Оберон тут, разумеется, ни при чем?

– А причем здесь может быть Оберон?

– Лукавишь.

– Нет. Ты мне нравишься.

Она смотрела снизу вверх, смуглое лицо, белое платье, глаза сияют так, что оглянуться не успеешь – затянет в этот Млечный Путь, и будешь вечно нестись вдоль вихревых завитков неведомых галактик.

– Почему именно я?

– Нипочему, – Маб слегка обиделась. – Ты никогда не подозревал собственную тень? Я тебя хочу.

Красный Лис рассмеялся:

– И если я сейчас скомандую «Р-р-раздевайсь!», ты скинешь платье?

– Нет, – она встала и отвернулась. – Потому что это недостойно ни тебя, ни меня. Тебе изменило чувство юмора.

– Согласен. Один – ноль в твою пользу.

– Я приехала за тобой, – сказала она, – и говорю я о любви. Ты, разумеется, догадываешься, что я разбираюсь в этом?

– Маб, я польщен, но это невозможно. У меня жена, дети, герцогство… Мне есть, что терять… Тьфу, черт! Я не это хотел сказать. У нас говорят: «Дурак тот, кто поверит Маб».

– У этой поговорки есть и вторая часть, – напомнила Маб. – Но трижды дурак тот, кто ею пренебрежет. В любви не торгуются. Я уеду… Ты останешься здесь со своей стервой, которая благополучно испортит тебе остаток жизни.

– Маб… я не хочу говорить о ней в подобном тоне. Она – мать моих сыновей.

– Какое благородство! Я – Маб, а это значит, если ты еще не знаешь, что я могу говорить все, что мне вздумается, где мне вздумается, и о ком мне вздумается. Я – вольный дух зеленых лугов. Неужели же твоей худшей половине приходится тратить столько же усилий, чтобы затащить тебя в постель? Догадываюсь, что ситуация обратная. Лис… Ты, может быть, даже не представляешь себе, от чего ты отказываешься? Вашему младшему сыну уже шесть лет. А тебе только тридцать. Лис… Как бы я любила тебя! А твоя жена – не подарок. Ох как невесело тебе с ней, Лис. А я ведь не только тело тебе предлагаю. Хотя… – лукавство мелькнуло в ее улыбке, – разве оно так уж дурно? О да, у тебя есть жена, дети и герцогство. Но любви-то у тебя нет, а любить ты можешь и хочешь. О, Лис! Ты ищешь там, где нет, а между тем… вот она, я.

Красный Лис опустил глаза. Давно уже перестал он улыбаться.

– Лис… – Маб вернулась на краешек тахты и коснулась его руки. – Неужели ты совсем равнодушен ко мне?

– Маб… – он взял ее маленькую крепкую руку и погладил, но это была единственная ласка, которую он себе позволил. – Тебе ответить дипломатично, или честно?

– Дипломатично, – ее глаза блеснули двумя веселыми звездочками.

– Маб, увы… Что бы ни болтали епископы, единственное, что может загубить нашу душу – это предательство. Я забочусь о своей душе… и о своих детях.

– И об их матери, которая вовсе не заслуживает твоей заботы! Ты же сделал все, чтобы она полюбила тебя! Теперь мне хотелось бы узнать, каков был бы честный ответ.

– Очень коротким. – Он поднял, наконец, на нее глаза. – Не совсем.

– О… сказала она с оттенком горечи, – ты оставляешь мне надежду, которой я смогу жить до конца дней! Она – мать твоих детей! Этого козыря мне у нее не отобрать. Я-то никогда не смогла бы родить ребенка. Разве ты не знал? Маб проклята. Думаешь, почему я краду детей?

– Красть нехорошо, – тихо сказал Красный Лис, – но что поделать, если очень нужно?

– Да… и с тобой это случилось однажды. Тебе бы не озорным Красным Лисом зваться, а индюком. Как у вас при такой семейной жизни еще двое ребятишек ухитрились родиться?

– Знаешь, сам удивляюсь! – вырвалось у Лиса.

– Разве я прошу о многом?

– Да. Ты и сама знаешь.

– Ты прав. Мне ты нужен весь. Я меняю только все на все.

– Так да, или нет?

– Нет.

– Ты сделан из камня, – сказала Королева фей. – Или из дуба.

Они оба как будто разом выдохлись, и напряжение разговора спало. Сидя в разных углах комнаты, оба переводили дух.

И тут в дверь постучали.

С облегчением и тревогой Гилиан бросился открывать. С облегчением потому что разговор надо было как-то завершить, а с тревогой – потому что появление Роанон не предвещало ничего хорошего. Но на пороге стояли мальчики.

– Красный Лис, впусти нас, – потребовал Корсак, который, как старший, взял на себя переговоры.

– Мама сказала, что вы спите, – заметил Гилиан, отступая от дверей.

– Ха! Ну, Ирби-то мне пришлось разбудить… Мадам, – Корсак вежливо поклонился Маб, – простите нас, но Красный Лис сказал, что в нашем замке гостит настоящая волшебница, и что если мы вам понравимся, вы покажете нам настоящее чудо. О, мадам! Мы вам нравимся?

Маб рассмеялась не то с горечью, не то с облегчением.

– Ты, должно быть, Корсак? А малыша зовут Ирбис?

– Именно так, мадам.

– Откуда ты знаешь имена моих детей? – вмешался Гилиан.

– Няньки выносили их на луг, эльфы подслушали их имена и рассказали мне. Я с удовольствием украла бы твоих детей, Лис. Какие прекрасные у них волосы, и черты лица у них твои. Это поистине твои дети. Я украла бы их, да и тебя прихватила бы. Ребятки, я показала бы вам что-нибудь стоящее, если бы ни эта машина внизу. Вот если бы Красный Лис отключил ее на часочек…

– В этом нет необходимости, – сказал Красный Лис, машинально накручивая прядку волос на палец. – Разве, войдя сюда, ты ничего не заметила?

Маб притихла. Дети напряженно ждали. И они увидели, как на ее губах зазмеилась торжествующая улыбка – она почувствовала в себе могущество.

– О мадам, – вполголоса сказал Корсак, – если мы не увидим ничего, кроме вас, нам и этого будет достаточно!

Маб стояла посреди комнаты, окруженная дрожащим белым сиянием, статная и величавая, как и подобает Королеве фей.

– Вы, остроухие, все трое, – скомандовала она, и дети взвизгнули от восторга, – садитесь в уголок и смотрите. И чтоб тихо сидели!

Она на секунду задумалась, а потом вытянула перед собой руку и определенным образом пошевелила пальцами. Рядом с ней встал столб белого света, и в нем заметались ослепительные огненные птицы.С тахты донесся восхищенный вздох. Маб метнула туда взгляд. Мальчишки с отцом сидели, прижавшись друг к другу, Лис обхватил сыновей за плечи, и были они похожи, как лис и лисята. Маб улыбнулась и продолжила плести пальцами невидимое кружево волшебства. Птицы вырвались на волю и с тихим звоном растаяли в воздухе. Столб света стал ниже и шире, и вот он уже был морем с чуть вздымающимися волнами. И из тьмы вдруг выступил серебристый корабль. Его бушприт пронзил пространство над головами ребятишек, а мачты уходили в потолок, и все его паруса, до самых лиселей, были подняты. Корабль прошел прямо перед ними, наклонившись на левый борт, как будто чтобы не задеть их. На нем не было экипажа, только маленький человечек стоял на носу, приложив подзорную трубу к перевязанному черной повязкой глазу. Перед зрителями медленно прошло название корабля – «Виктория».

– Он идет дорогой грядущей славы, – тихо сказала Маб. – Ни его, ни адмирала нет еще на свете, и появится ли он в этом мире, или в сопредельном, не ведает никто.

Видение погасло.

– О мадам, – сказал Корсак севшим от волнения голосом, – это было так дивно…

– Это было почти так же здорово, как то, что показывал нам Красный Лис в прошлую пятницу, – брякнул вдруг Ирби.

Гилиан попытался справиться со смехом, но удалось ему это неважно.

? Спасибо, родной.

– Во имя всех духов земли и неба, Лис, что ты им показывал? Пытался ходить на ушах?

– Красный Лис, покажи! Ну, покажи!

– Да ну вас! Нет. Не-ет! Я не собираюсь срамиться! Маб, ну скажи ты им!

– Ну уж нет! У тебя, оказывается, есть какие-то способности? Давай выкладывай. Дети, сейчас мы его свяжем и будем щекотать до тех пор, пока…

– Нет! Только не это! Я выпрыгну в окно… Я превращусь в людоеда, оставьте меня в покое. Маб, пощады!

– Ты не получишь пощады, несчастный! Гони иллюзию, или я вызываю сюда взвод русалок.

– Ладно! – рявкнул Лис, которого дети, буквально понявшие лозунги Маб, с визгом повалили на тахту. – А ну, отпустите, юные вурдалаки!

Он отряхнулся, нахмурился, закусил губу и сотворил такой же столб света, после чего облегченно выдохнул:

– Ну, кажется, выходит.

В столбе показались, сперва смутно, затем все более отчетливо, белые башни странного города. Они искрились, как сахарные, и дети увидели бесчисленные фонтаны, арки, мостики, соединявшие верхушки башен, зубцы, пилястры и контрфорсы самых причудливых форм. А потом появился сад. На их глазах выросло дерево с серебристым стволом, и на нем распускались и опадали огненные цветы. Они медленно распускались и медленно-медленно опадали, паря в плотном воздухе внутри столба.

– Духи земли и неба! – прошептала изумленная Маб. – Да ведь это же мэллорн! Откуда ты знаешь о них? Они умерли давным-давно.

– Он снился мне, – шепотом ответил Лис.

Мэллорн исчез, и дети увидели степь, заросшую серебристой травой. Трава волнами ходила под сильным ветром, и по траве, наперегонки с ветром, несся большой, тоже серебряный лис. Он стелился по земле и подпрыгивал, и было ясно, что он не гонится за добычей и не удирает от погони, а просто полон чувств и сил. Несколько минут они заворожено следили за бегом лиса, потом он погас.

– Я устал, – сказал Гилиан. – Не щекочите больше. А лучше отправляйтесь все спать.

– А ты опять будешь здесь спать? – спросил Ирби.

– Да. Спокойной ночи, Маб.

Маб направилась к двери, положив руки на плечи детей, но на пороге обернулась. И Красный Лис едва устоял перед глубочайшей, обволакивающей нежностью ее взгляда.

– Нет – так нет, – вполголоса сказала она и закрыла за собой дверь.

Глава IV
МАШИНА ОТКЛЮЧЕНА

Наутро Маб и Гилиан отправились на Камышовое озеро уладить дела с выселением. Герцог проследил, чтобы должным образом упакованные русалки были погружены в бочки и вывезены по направлению к реке. Водяной очень переживал за свое семейство, и им явно было неохота расставаться с уютным Камышовым озером, но в этом пункте герцог был непреклонен. Его беспокоило, что Маб явно что-то замышляла. Она не обращала на него никакого внимания, как будто накануне у них не было душераздирающей сцены. Поразмыслив, Красный Лис решил отнести смену ее настроений к непознанной области женских капризов. «Она сама не знает, что придет ей в голову через минуту».

Они ехали рядом: Маб на вороном коне, Гилиан – на рыжем. Майский день сиял влажной листвой, опрокинутое небо отражалось в глазах Маб, и от сверканья солнечных лучей Красный Лис щурился даже под надвинутой на глаза шляпой.

– Дела закончены, – сказала она ему, когда они въезжали в замок, – скоро я покину ваш гостеприимный кров.

Затем хозяева и гостья в молчании отобедали, и Маб ушла к себе отдохнуть перед дорогой, как она сказала. Гилиан устроился на подоконнике в Большом Зале и задумался… или задремал. Во всяком случае, он не услышал, как к нему подошла леди Роанон.

– Она, наконец, уезжает, – сказала жена. – Теперь вздохнем свободно?

Гилиан кивнул.

– Ты выкрутился?

– Да, – неохотно ответил он. – Кое-как.

– Я рада.

– В самом деле?

Роанон поглядела на него попристальнее – какой-то уж очень утомленный был у него вид.

– Аларих, – сказала она, – я очень рада, что ты устоял перед самой Маб. Я хочу… чтобы вечером ты не оставался в своей башне. Я буду тебя ждать.

– Спрос на меня растет, – усмехнулся Красный Лис. Усмешка вышла кислой.

– Хотел бы я знать, откуда у тебя информация.

– Я женщина, – ответила Роанон, – и я наблюдательна. Маб вчера рвалась в бой, а сегодня что-то не похожа на победительницу. Так ты придешь?

– Слушаю и повинуюсь.

На лице Роанон мелькнула легкая улыбка, и она бесшумно удалилась. Красный Лис закусил губу. Сказать по правде, награда, предложенная Роанон за стойкость, ничуть его не прельщала. Маб отомстила за пренебрежение, влив в его душу яд сомнения. Роанон приказала ему явиться! Он честно попытался убедить себя, что она имеет полное право ему приказывать – он-то в свое время тоже не весьма деликатно с ней обошелся, и она всегда подчинялась. Правда, ухитряясь убить при этом всяческое удовольствие от своего подчинения. Факт оставался фактом – он не переносил ее приказов и при этом прекрасно осознавал, что поведение его нечестно. Он тяжело вздохнул и твердо решил скрутить свою гордость в бараний рог. Всю жизнь он будет клясть себя за то, что отказался от Маб.

Дикий трезвон, разлившийся по замку, словно пружиной подбросил его в воздух. Он даже не сразу сообразил, что это значит. А сообразив, со всех ног рванулся на второй этаж. Кто-то посмел прикоснуться к машине! Он ничуть не сомневался, что это Маб. Казалось, от надрывающейся сигнализации вибрируют стены.

Он ворвался в машинный зал, опередив всех, кого звонок поднял на ноги, и на мгновение замер, пытаясь осмыслить увиденное. Замерли и все те, кто столпился за его спиной.

Маб, разумеется, не смогла открыть калитку, запирающую лесенку, и на галерею к рубильнику путь ей был закрыт. Но перфорированная лента, пронизывающая и опоясывающая всю машину, поднималась на самый верх и, проходя над устрашающим месивом вращающихся шестеренок и прочих зубчатых колос, тянулась в метре под галереей. Один лишь шаг и… Маб стояла на ленте, и ее и рубильник разделяли каких-нибудь три метра. Но не на рубильник глядел в мгновение своего оцепенения Красный Лис. Он увидел высоко над своей головой босые ступни Маб, и то, что лента не выдерживает ее тяжести. Маб, что могла пройти по чашечкам цветков, не стряхнув пыльцы, в замке Гилиан обладала обычным весом. Лицо ее было белее пергамента, но она не сводила глаз с рубильника, и Гилиана коснулся тот же смертный ужас, что пронизывал Королеву фей. Какая-то дикая сила тянула ее наверх, к рубильнику, сила, более могущественная, нежели самая острая необходимость, которую может испытывать человеческое существо. Было ли это проклятием чародейства, навеки наложенным на Маб? Машина грозила ей смертью, и она шла. Глаза ее были расширены и пусты, и больше всего она походила на перетянутую струну, готовую лопнуть в этот или в следующий момент.

А мясорубка из острых колес прямо под ней шевелилась с монотонной жестокостью, и Лис увидел, что Маб до рубильника не дойдет. Лента под ее ногами просела, и вот-вот…

Он отшвырнул кого-то с дороги и бросился к калитке. Она, едва щелкнул замок, отлетела в сторону, отброшенная пинком, и не успела она, ударившись о стену, вернуться в свое прежнее положение, как Красный Лис, прыгая через три ступеньки, уже оказался на галерее, вихрем пронесся по ней, дернул рубильник вниз и успел подхватить на руки падающую Маб в тот миг, когда лента лопнула. Машина издала утробный вздох умирающего дракона. Шестеренки дрогнули в последний раз и остановились. Гилиан пошатнулся, Маб показалась ему неожиданно тяжелой, потом он понял, что мгновенная слабость явилась результатом его чудовищного рывка.

Красный Лис был единственным в этом зале, кто думал не о том, что замок остался без защиты. Он не слышал дыхания Маб, и ему показалось, что смертоносное излучение его машины, не в силах поразить живое тело Маб, разрушило ее внутреннюю чародейскую сущность, весь тот пленительный сплав из заклятий, предрассудков, лунного света и ветра зеленых лугов.

Люди расступились перед ним, когда он, ни на кого не глядя, пронес Маб сквозь этот живой коридор и поднялся в свою башню.

Было семь часов вечера, и в этот предсумеречный час клонящееся к закату солнце сделало мир особенно золотым. Красный Лис опустил безжизненное тело Королевы фей на тахту и сел рядом с ней, тщетно пытаясь найти на ее запястье хотя бы самую тоненькую ниточку пульса. Он не остановился бы перед тем, чтобы распылить какого-нибудь лешего или тролля, или даже армию эльфов, если бы те решили штурмовать замок… но уничтожить Маб! Да он скорее руки бы себе отрубил.

Солнце опускалось все ниже, и западные окна янтарной комнаты вспыхнули расплавленным золотом. Маб лежала в глубоком обмороке, Гилиан продолжал сидеть возле нее, бессознательно держа ее за руку.

Потом она открыла глаза, и в них был все тот же смертный ужас.

– Машина… – сказала она непослушным языком. – О, это чудовище…

Ее затрясло.

– Она гудит, – пробормотала она, пытаясь зажать уши, но руки не слушались ее. – Она гудит и затягивает в пустоту…

– Маб! – Гилиан встряхнул ее руку. – Очнись! Она не гудит. Я ее выключил.

Маб посмотрела на него, как будто едва узнавая.

– Ты… ее выключил? Я не верю!

Гилиан пожал плечами.

– Не верь сколько угодно, но я выключил ее.

Он отпустил, наконец, ее руку и отошел к окну. Маб села, обхватив колени руками. Дрожь сотрясала ее.

– Это ужасно, – сказала она. Зубы чуть-чуть постукивали. – Эта пустота! Этот мрак и равнодушие… Зачем ты сделал эту проклятую машину? Да, мне страшно! Мне никогда еще не было так страшно! Да подойди же ко мне, ты же видишь, как я боюсь!

Гилиан опять присел рядом с ней, и Маб уткнулась носом ему в плечо. Он осторожно погладил ее по вздрагивающей спине, как ему доводилось делать, когда он утешал своих сыновей.

– Ничего, – повторил он. – Я вырубил этого монстра. Не бойся.

Маб подняла голову и взглянула на него снизу вверх, как ребенок, готовый уличить взрослого во лжи. Губы ее дрожали, и Красный Лис попытался своими губами унять эту дрожь. И Маб растерялась так, что не ответила. Прошла секунда непонимания и изумления, а потом Маб закрыла глаза и потянулась к Красному Лису. Она была еще не уверена, что это действительно то, но постепенно робость ее пропадала, и это снова была Маб, что живет в поцелуе, как рыба в воде…

Они долго и с упоением целовали друг друга, а потом Маб, пошевелив плечами, освободила из платья грудь и быстрым, скользящим движением пальцев расстегнула на Гилиане камзол и сорочку.

В глазах его мелькнуло сомнение, и он чуть отодвинул ее от себя.

– Лис, – сказала Маб чуть хрипло, – если ты и сейчас унизишь меня, это будет дурно.

Красный Лис опустил глаза, а маленькие ладони легли ему на плечи и настойчиво сжали их.

– Я не унижу тебя, Маб, – ответил он.

Красный Лис лежал на спине и не был уверен, что все это ему не снится. Маб дремала, положив голову ему на грудь, а ему мерещилось, что все книжные шкафы по стенам вдруг скрылись под сплошными гроздьями чайных роз, а под потолком возник огромный шар с тысячью зеркальных граней. Он вращался и разбрасывал фейерверк лунных зайчиков. «Это все Маб», – решил Гилиан, вновь проваливаясь в сон.

А потом своим тихим смехом его разбудила Маб. Она разглядывала крестик из черного оникса, висевший у него на шее.

– Это какая-то дьявольская штучка, – сказала она. – Не реликвия, а украшение. Я забираю это, как трофей.

Он не успел ничего сказать, как Маб сорвала крестик.

– Ты стал на один шаг ближе к аду, – мурлыкнула она.

– Невелика потеря.

– О! – Маб была в восхищении. – Я обязана дать что-то взамен!

И она припала губами к тому месту, где минуту назад был крест.

– Ну вот. Теперь на тебе клеймо. О Лис, скажи откровенно, снились ли тебе такие ночи? Молчишь и загадочно улыбаешься… Сказать ли тебе, как ты хорош? Неужели жена никогда не говорила тебе этого? Она не стоит тебя! О духи земли и неба, как я, оказывается, нужна тебе…

– Королева фей довольна мной?

Вместо ответа Маб потянулась к его волосам, откинула их со лба и близко-близко наклонилась к нему, глаза в глаза. С потолка и стен посыпались звезды, как будто Маб поместила их в центр звездной метели.

– Как давно я хотела запустить руки в твои волосы, Лис!

А потом они снова заснули, и уже Лис проснулся первым. Небо чуть светлело. Спящая Маб раскинулась рядом, словно нарочно позволяя себя рассматривать. Кожа ее была ровного абрикосового цвета – как будто она обнаженной бегала по песчаным пляжам, да так оно, вероятно, и было. У нее были крепкие розовые пятки, ноги с маленькими ступнями, такими нежными, словно она никогда не касалась земли, полные икры, широкие бедра, крепкая, но гибкая спина. С такой женщиной ему не приходилось вести себя, как с хрустальной вазой, опасаясь ее повредить. С ней он был свободен. Какой разительный контраст с вечно кутающейся, не позволяющей зажигать свечей Роанон. Ему не хотелось шевелиться, и он вновь задремал.

Он проснулся, когда давно уже минуло время завтрака. Маб, вполоборота к нему, сидя на пятках, закалывала на затылке черную косу длинными шпильками, украшенными янтарными шариками. Ее поднятые руки на фоне ярких восточных окон казались отлитыми из бронзы. Она не смотрела на него, но почуяла, что он не спит.