Текст книги "Млечный путь господина Харг Тринста (СИ)"

Автор книги: Наталина Белова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

Глава 78

Шагая по тропинке, Харг вспомнил своих старых приятелей. Лейн Лисс, Велл Виц, Кир Аделайд... Знакомые лица всплывали из прошлого одно за другим. Харг пытался представить, что могут делать прямо сейчас. Видят ли они те же звезды, облака и луну, когда поднимают глаза на небо? Возможно, кто-то из моих старых знакомых сейчас на другом конце света, где сейчас светит яркое солнце и на улице всё ещё стоит день. Как странно, ведь они существуют каждую секунду, а не только тогда, когда Харг вспоминает о них. Существует каждый миг, прямо вот сейчас. Что-то делают, думают о чем-то проживая каждый миг своей жизни, совершенно ни в чем не нуждаясь. Интересно, а вспоминают ли они старые приятели о Харге в данный момент? Чувствуют ли при этом нечто большее, чем внезапную боль где-то в районе сердца или желудка? Харг подумал, что неплохо бы написать или позвонить старым знакомым, и убедиться, что иногда они тоже вспоминают Харга.

Это моя личная жизнь, подумал Харг, оглядевшись вокруг. Из этого места я вошёл в лабиринт.

Харг забыл, что все эти события ещё живы только в твоей памяти, напомнил продрогший холодный внутренний голос. Сегодня никто в этом городе о тебе даже и не вспомнит. Город существует только в настоящем, а люди, некогда вселившие в него, теперь живут в других городах, строят карьеры, женятся, а их связь с этим местом столь же хрупкая и безнадежная, как и всех остальных. Ты здесь чужой по отношению к другим.

Свернув с тропинки, Харг миновал лес и вышел на залитую солнечными во сходными лучами широкую дорогу. На мгновение от полноты чувств Харга перехватило дыхание. Перед ним лежала Кошаорлайд-Трюве, улица детства Харга! Харг свернул на лево и поспешил пройтись вдоль домов, таких ему знакомых, но почти неузнаваемых в свете горящих фонарей. Сердце билось с каждым разом всё сильнее. Номер тридцать пять, тридцать семь, тридцать девять, теперь совсем немного осталось дойти. Наконец Харг добрался до номера сорок пять и приостановился. Место, где когда-то жили его родители. Место, где он провёл своё детство. Это его родной дом.

Когда, Харг разглядывал фасад, он всерьёз разозлился. В его памяти существовал совсем другой дом! В реальности же дом не был похож на тот, что никак не мог покинуть его память. Не так, как исподволь с годами меняется лицо человека, нет, дом подвергся самой настоящей угрозе.

На глаза Харга навернулись слёзы ярости и гнева. Харг толкнул калитку, она поддалась с первого же раза. Некогда мощную каменную дорожку забетонировали. Из-за тёмных туч появилась бледная луна, и он мог рассмотреть местность в деталях. Поначалу Харгу казалось, что он ошибся калиткой, но постепенно в изменившемся облике сала начали проглядывать знакомые ему черты.

С губ Харга сорвался звук: полустона – полуплача. Харг огляделся – неужели этот звук издал сам Харг? Харгу почудилось, что рядом с альпийской горкой мелькнул смутный силуэт – кто-то качнул ветви молодой вишни. Наверное, какая-нибудь бездомная кошка, решил так Харг. И тут бледная луна снова зашла за тучи. Послышался шорох, хруст, топот. Внезапно Харгу стало страшно. Неужели его кто-то преследовал? В памяти всплыло полузабытое лицо Мелько Кривелли. Харг развернулся и на ощупь выбрался на залитую светом фонарей мостовую.

Харг зажёг сигарету и откинулся на диван. На часах три ночи. Перед мысленным взором возникла картинка: он курил сигарету на балконе Московской квартиры, просунув ногу в гипс между прутьями и вдыхая дым в небо. Воспоминание было словно живым и ярким, но каким-то нереальным. Прошлое лето превратилось для Харга в другой мир. Харг пытался вспомнить жару, яркие цвета, едкие запахи, но посреди зимы это требовало невероятных усилий. Харг не мог доказать, что это всё действительно со мной было, подумал он. Вид из окна Московской квартиры. Тело Марианны. А ещё этот гипс. Что же, по крайней мере, гипс ему не снился – в студеные сыра ночи кость в месте перелома ныла, убеждая в сущей реальности травмы.

Дым закрывал глаза, поэтому Харг потушил сигарету и поднял глаза. Со стен и потолка на шнурках свисали рождественские открытье. В этом году Харг не отправил и не получил ни одной. Мать пугало, что сын расторг с ней все связи в общении. Мам, ну неужели ты думаешь, что всем им есть до тебя какое-то дело, пожимал плечами Харг. Тебе и самой вряд-ли так уж интересны все эти люди.

Глава 79

Харг поднялся с дивана перевернув несколько открыток: «Самые наилучшие пожелания от Джозефа и Сабины», «С новогодним праздником! С любовью, Мария, Кейли и Джонсон». Кто все эти люди? Как они связаны с родителями Харга? Харг продолжал переворачивать открытки, пока не наткнулся на ту, которую заставила его неприятно скорчить гримасу: «Поздравляю с Рождеством Христовым и желаю всего самого наилучшего в новом году! Марианна».

Харг рассматривал знакомый почерк: круглые буквы, жирные точки над «t». Сердце Харга забилось сильнее. Харг рассматривал детский рисунок – яркое оранжевое солнце на белом листке. Харг закрыл глаза он, постарался представить лицо Марианны. Он помнил, как она выглядела, безошибочно Харг узнал бы её в любой толпе, но сейчас знакомые черты расплывались словно в тумане. Несколько минут Харг даже не был уверен в том, какого цвета глаза у Марианны затем Харг вспомнил. Голубые как чистый океан.

Чтобы хоть как-то отвлечься от мыслей об Марианне, Харг принялся рассматривать книжные полки. Верхнюю занимали места детективы матери. В двадцать четыре года Харг читал только детективы. Всякий раз в самом начале книги его захватывала тайна, а в конце как всегда ожидало разочарование от которого, некуда было деться. Харг решил что детективные истории нужно читать с самого начала, решил Харг а в конце его ожидал загадочный запутанный мир, такой же как и в реальности Харга.

На следующей полке стояли книги, купленные или одолженные в разное время самим Харгом: Куфин, Вилловен Камил, Бекетт и Шумовский. Если сказать по правде, Харг не прочитал все книги до конца. Многие книги Харг так и не смог дочитать до конца.

Глава 80

Спустя два часа, на биографии Секретанта, занимавшей три страницы, глаза Харга начинали слипаться, но тут взгляд зацепился за название следующей статьи: «Солипзм». Харг никогда не думал, что соплизим – философский термин. Харг привык к тому что это слово ругательное поэтому он никогда и нигде, его не применял.

Харг сидел у камина», ибо потому – что ему казалось что всё это ему снится.

Харг уже был готов закрыть несуществующую книгу и отправиться в свою несуществующую постель, но он заметил сноску: «См. Также: Декарт Ирене, философия сознания субъективный идеализм; эгоцентризм; Томас Ридели».

Последнее имя Харгу показалось странно знакомым. Где же он видел это имя раньше? Полусонный Харг чистил зубы в ванной, и внезапно до него дошло. «Ассоциация Томаса Ридели»! В этой ассоциации работал доктор Лауро!

В гостиной Харг включил компьютер, вошёл в интернет и ввёл в поисковой строке имя: Томас Ридели. Про него не было ни одной информации. Харг вздохнул и сверился с «Филосовским словарём». Всё было верно, пишется именно так. Харг воспользовался другой поисковой системой. Но снова результата никакого.

Харг спустился вниз, налил в стакан воды, вернулся наверх, натянул пижаму уже Харг собирался выключать компьютер, когда заметил в самом низу списка сайтов, ссылку. «Жизненные труды Томаса Ридели (1800—196?)

Глава 81

Тело Томаса Ридели было найдено двадцать первого августа 1972 года в глубинке леса, он был полностью раздетым. По этой причине оказалось невозможным установить точное время смерти, предположительно наступившей между осенью 1969 года. Мы люди никогда уже не узнаем, что думал и чувствовал философ в последние дни и часы, но разве сам он не утверждает что прошлое неизвестно ни кому из нас.

Некоторое время Харг сидел на кровати, он пытался собраться с мыслями. Перед ним на одеяле лежали тридцать два отпечатанных листов «Жизни и трудов Томаса Ридели». Харг рассматривал их в смутном свете настольной лампы, даже не догадываясь о том как его смущал текст Томаса Ридели. Прочтя его в первый раз, Харг удивился: какую богатую жизнь наполненной событиями прожил этот Ридели! Как бы начать жить как он начал когда-то очень давно?

Когда Харг ввёл в поисковую строку поиска названия книг, то не обнаружил ни одной ссылки. Харг очень удивился и заказал адрес «Экспедиция в Лаврентьеве». На экране компьютера появилась надпись: «Ваш поисковый запрос не найден, пожалуйста, повторите попытку ещё один раз или попробуйте позже». Харг повторил – но всё равно выходило одно и то, же «Наша поисковая система сильно сгущает ваш поисковый запрос мы не можем находиться в интернете очень долгое время и работать, над своими ошибками, пожалуйста, сохраняйте спокойствие всё в скором времени загрузиться, а если нет, повторите попытку вашего поискового запроса в следующий раз». «Системе не удалось найти задуманное».

Подозрения Харга усилились, когда Харг перечитал статью во второй раз. На первый взгляд придраться было не к чему, но между строчек приглядывались очертания других, до боли знакомой истории Харга. Харгу не нравилось, что он строит неверные умозаключения, он разложил на одеяле листки и принялся изучать каждый по порядку, намереваясь в непонятных местах создавать заметки.

Когда Харг дошёл до пятого примечания, в котором рассказывалось о судьбе Кристины Эльцберги, в голове возник образ отходящего от станции поезда. Харг охватила печаль. Харг хотел записать даже свои ощущения, но потом резко передумал. Ощущения были такими смутным и не точными, что если записывать их все, то скоро он потеряется в лабиринте надежд и страхов. Его цель это – факты, а не смутные догадки.

Харг продолжал внимательно перечитывать статью – слово за словом, фразу за другой фразой, и внезапно задохнулся от изумления. Автора, обвинявшего (в шестом примечании) Томсона Ридели в убийстве товарища по университету, звали Мельком Кривили! Неужели совпадение? Это вряд-ли.

Харг вспомнил о шагах за спиной во время ночной прогулки по городу. Кто преследовал Харга? Кто изводил ложными намёками? Мельком Кривели, подумал Харг и затравлено огляделся. Харг невольно напрягся. Неужели Харг видел меня, стоящего вне круга дневного света, что отбрасывает лампа, на самой границе сознания? Одни тревожные мгновения мне казалось, что игра закончена, что он раскусил меня, но тут Харг вздохнул и выключил лампу.

Нет, этого не может быть, убеждал Харг сам себя это всё мои нервы и усталость. Я становился параноиком. Нужно попытаться заснуть, а с утра всё покажется другим. Он посмотрел на часы : 06:46. Харг закрыл глаза и мгновенно провалился в сон. В угасающем сознании успела промелькнуть мысль: завтра – Рождество Христово.

Харг проснулся с ощущением похмелья. Сгреб листки с одеяла и сунул в мусорную корзину. Солипсизм... Томас Ридели... Да что за бред! Нужно меньше пить. Голова болела, во рту всё пересохло, но когда Харг спустился вниз, его охватило радостное возбуждение.

Солнечные лучи яркого дневного света окрасили ковёр гостиной который висел на стене. Было слышно тиканье часов, а если затаить дыхание, то можно услышать радостное щебетание птиц. Сквозь запотевшее балконное окно виднелся покрытый инеем сад. Под зелёной ёлкой лежали три коробки – наверняка там внутри нет ничего особенного, но завернутые в серебряную и золотую бумагу подарки манили и возвращали Харга в его детство. Мир снова был полон волшебства и на пути было много новых бесконечных возможностей.

Глава 82

На следующее утро, когда память снова вернулась к Харгу события произошедшие вчерашним днём показались Харгу бессмыслицей. Бабушка никогда не упомянула бы ад с такой тонкой интонацией, а родители ни за что не позволили бы каким-то пьяным наглецам так унизить Харга. Однако за ночь воспоминания уже успели смешаться со снами, Харга теперь он не мог сказать, где кончается реальность и где начиналось его фантазия.

Харга грызло беспокойство – а вдруг его маленькая ложь скрывает под собой страшную тайну самой правдивой истории? Харг снова подумал о двух пропавших годах. Что с ним случилось с Харгом тогда? В чём же он всё-таки виноват? А что ему мешало спросить у его же родителей? Пусть даже тогда его родителей не было в городе, но его родители должны были что-то знать потому – что не знать совсем ничего такого, быть не может! Харгу хватило бы одного слабого намёка и он бы обязательно понял не настолько он глуп, чтобы не различать свою жизнь с другими человеческими проблемами.

В дверь раздался стук.

– Войдите. – Харг подумал что это его мать, он уже был на готове чтобы перед ней извиниться он хотел сказать, как сильно любит её, а после попросить исполнить его маленькую единственную просьбу. Однако в дверях появилась бабушка, Харга она держала в руках тяжёлый поднос с многозначительной едой.

Глава 83

Родители Харга сидели на кухне с бабушкой в халате пили чай и что-то кропотливо обсуждали.

Остаток дня прошёл тихим и безоблачным. Харг развернул подарки – он снова ощутил на себе обычное разочарование, – Харг сел на праздничный стол.

В скором времени Харг извинился, а потом отправился в туалет. По сравнению с душной гостиной здесь было свежее и прохладнее. Харг только успел расположиться на сиденье, как в дверь неожиданно позвонили.

В дверь позвонили в очередной раз. Харг застонал. Смех, цокот каблуков по плиткам. Кто все эти люди? Что они тут забыли? Отцовской голос, неожиданно оказался звонким и самоуверенным, перекрывая тем самым голоса других остальных собравшихся гостей. Харг не разбирал ни одного слова, но судя по взрывному смеху отца, отец пытался шутить хоть у него это иногда не получалось.

На эту мирную картину можно было смотреть бесконечно, Харг пронзительно улыбнулся. Родители и бабушка пожелали Харгу счастливого Рождества, а бабушка крепко обняла Харга. В глазах её стояли капли собравшихся слёз, влажные горячие губы коснулись щеки. Харг чуть бы казалось не прослезился. Давно уже его никто так чне обнимал не относился с такой душевной теплотой как самые близкие родные люди.

Глава 84

– Доброе утро, – поздоровалась бабушка Харга энергично, но её ангельский голосок слегка дрожал от создавшего напряжения.

– Бабушка, ну зачем всё это принесла мне...

– Лежи – лежи! – воскликнула бабушка и неожиданно покачнулась. Несколько капель чая расплескалось на пол. Лицо бабушки исказилось.

Харг вскочил с постели, подхватил поднос, он успел заметить, как часто и прерывисто бабушка дышала. На подносе стоял сервиз с сытным английским завтраком.

– Бабушка зачем ты несла такую тяжесть ко мне наверх?

– А что я не могу подать любимому внуку завтрак в его постель? – Бабушку слегка шатнуло, кровь бросилась прямо в её лицо.

– Бабушка сядь, отдохни.

– Ладно, ты меня уговорил.

Бабушка присела на край кровати Харга. Отдышавшись, бабушка принялась убеждать Харга съесть приготовленный завтрак. Ему пришлось подчиниться.

– Вкуснятина, то какая – объявил Харг, а после закончил.

Бабушка Харга сказала, что родители уехали на несколько дней, поэтому она должна «присматривать» за Харгом. Харг встревожился – интересно, что означает этот неожиданный отъезд?

– На самом деле это я должен присматривать, за тобой бабушка – улыбнулся Харг, не желая обнаруживать свою тревогу.

– Это ерунда, – замотала головой бабушка. – Ты помнишь, как я нянчилась с тобой, когда ты был ещё маленьким? Ты проводил у меня все летние каникулы в деревне ты помнишь?

Харг нахмурился. В голове мелькнула смутная картина.

– Бабушка в у тебя была газовая плита?

– Ещё как была! И каждый вечер мы сидели рядом с ней и жарили лепешки. Ты это помнишь?

– Кажется, я помню. А я ночевал у тебя?

– Множество раз. Я каждое утро готовила тебе завтрак и подавала его в постель. Неужели ты забыл?

– Кажется, да я забыл.

– Я так надеялась, что ты вспомнишь, своё детство – разочаровано протянула бабушка. Она казалась совершенно удрученной. – А помнишь как мы играли в нарды? Пускали бумажные кораблики по ручью? А однажды я отвела тебя к себе на работу, в офисную контору, и мой босс Валентин разрешил тебе посидеть в своём крутящемся кресле...

Харг покачал головой.

– Извини.

Бабушка с шумом вытянула воздух, и не мгновение Харгу показалось, что сейчас она расплачется, но бабушка мужественно взяла себя в руки и задумчиво вздохнула.

– Ладно, уже не важно. Вспомнишь, ещё когда станешь постарше.

Харг удивлённо посмотрел на неё.

– Ты в правду так думаешь?

– Конечно. Сегодня я помню гораздо больше, чем в твои годы. Теперь у меня просто есть для этого время. И чем старше я становлюсь, тем больше подробностей вспоминаю, словно разглядываю своё прошлое в телескоп. Вспомнила даже, когда училась впервые ходить.

– Этого не может быть!

– Может ещё как может! Я помню, как меня положили в коляску и надо мной слонялись улыбающиеся лица; и ещё я помню как сидела у отца на его руках.

Харг недоверчиво покачал головой. Он был почти уверен, что это просто невозможно! Наверняка бабушке просто показалось, что это её настоящие воспоминания, тогда как на деле она их выдумала, только и всего.

– Я помню комнату, в которой мы спали вчетвером с братьями и сёстрами. Ты же знаешь, я была самой младшей из десяти детей...

Харг перебил:

– Бабушка, а ты помнишь, что произошло со мной в университете?

Нависла долгая пауза. Лицо бабушки побледнело.

– Эм… Ты. Болел. Разве ты забыл, внучёк?

– Я болел?

– Ну, ты был... Не в себе.

Бабушка метнула в Харга затравленным взглядом.

– Больше я ничего не знаю. Тогда ты болел, а сейчас поправился. Ты же понимаешь, существуют вещи, которые лучше забыть стереть их из памяти.

Бабушка встала и трясущимися руками начала поправлять одеяло.

– Так вот, нас было десять, и я никогда этого не забуду...

Харг вздохнул. Бабушка не собиралась раскрывать больше того, в чём уже созналась. Она всё говорила и говорила, но Харг слышал этот монолог тысячи раз, поэтому вскоре Харг отключился. Он размышлял о словах бабушки, произнесённых раньше. Так значит, чем дольше она вспоминает, тем глубже закрывается в толщу памяти? Неужели это всё-таки возможно? Если так, то у него есть надежда. Те краткие фрагменты детства, которые он помнил... Что, если он постарается сосредоточиться на них, так сказать наведёт фокус? Возможно, в памяти начнут проступать подробности и вскоре из тьмы выступит та же картина?

Харг подумал о предыдущей попытке записать свои воспоминания в дневник. Он попытался следовать за нитью в лабиринте, но ничего не вышло: нить оказалась оборванной. Единственный способ найти выход – отыскать начало лабиринта. Своего рождения он не помнил, значит, следовало найти в стене времени трещину или пролом. Не просто воспоминание – они слишком неподатливы и ненадежны, – а нечто материальное. Внезапно Харг, понял, что именно ему нужно.

Глава 85

– Бабушка, а у тебя есть альбом с фотографиями?

– Конечно, внучок, огромный альбом! От моего рождения и до тех, времен когда я впервые вышла замуж...

– Нет, я имею в виду о своих детских фотографий.

– Как конечно, у меня есть твои детские фотографии! Некоторые из понравившихся я вставила в красивые рамки, но большинство твоих фотографий хранит отец в коробках в подсобке. Наверное, не хочет, чтобы они все испортились.

– А где хранятся эти коробки в которых находятся мои фотографии?

Бабушка Харга подняла глаза в потолок и уставилась.

Коробки из бумажного картона с аккуратно подогнанными крышками оказалось четыре. Харг одну за другой спустил их с чердака и стёр с крышек пыль. На первой коричневым фломастером было написано: «1971—1975», на второй коробке – «1976—1983», на третье коробке – «1984—1991» на четвёртой – «2000 —2003».

Харг открыл первую коробку. Девятнадцать конвертов, и на каждом – название времени года. Он разложил конверты на полу в хронологическом порядке и открыл первый: Осень семьдесят первый, за год до его рождения. На фотографиях деревья с жёлтыми листьями, горы и яркие оранжевые закаты на заднем плане. Это так странно было видеть родителей такими юными – они выглядели моложе, чем сейчас. С лица отца не сходила улыбка. Его чёрные волосы до плеч, коричневая бородка, синие шорты, белая футболка и маленькие квадратные очки. Лицо матери светилось блаженством. Её длинные волосы и задорно торчащие грудки, просвечивающие сквозь летнее ситовое прозрачное платье. Юный парень и рядом с ним стоящая девушка на снимках они выглядели влюблёнными и очень счастливыми. Даже не верилось, что эта молодая юная красивая пара и есть его будущие родители.

Фотографии во второй третьей и четвёртой коробке отличались от фотографий в первой одежде и задними планами. Мрачные интерьеры, люди, некоторых из них Харг знал, но большинство были ему незнакомыми. В пятом конверте лежали родительские свадебные фотографии, а в шестом – фотографии их медового месяца. Харг рассматривал эти снимки множество раз, поэтому быстро пролистал их и потянулся к следующему конверту. Фотографии из седьмого конверта (зима 1971/1972) он видел их впервые. Разнообразные дома, в одном из которых Харг опознал дом своего детства – сорок пять по Кирминал – дриве. Наверняка эти дома родители осматривали вместе с агентами по продаже недвижимости, подыскивая место для будущего жилья. Харг взволновано шелестел снимками. А ведь его родители могли сделать иной выбор, и тогда этот незнакомый фасад или та гостиная заставили бы его сердце биться чаще.

Харг с любовью рассматривал снимки дома и сада. Было приятно сознавать, что пусть дом и перестроили, фотографии оставляли его прежний вид. Они успели немного выцвести, но по крайней мере, не лгали, как его воспоминания. Тем не менее, когда Харг всмотрелся в узор ковров, штор и обоев, он испытал лёгкое разочарование. Всё было правильно, но почему-то в воспоминаниях всё казалось ярче и загадочнее. Харг впервые задумался над тем, что, возможно, человеческая память обладает свойством приукрашивать прошлое, делая его более таинственным и завораживающим. А что, если память не враг, а верный и преданный друг человека?

В конверте Харг нашёл ещё одну странную фотографию. На заднем плане за окном шёл бесконечный ливень. Его мать стояла в красном халате. С самого начала Харг не обратил никакого внимания, что означает эта фотография, но, когда обнаружил в следующем конверте похожую фотографию – только за окном светило яркое солнце, а живот его матери заметно округлился, – Харг понял. Это не его мать, снимали,самого живота.

Харг был словно подарком на Рождество, Христово крохотный таинственный объект, скрытый под материнской кожей, подумал Харг. В девятом конверте подарок был развернут. Добрая дюжина подобных снимков не произвела никакого впечатления на Харга. Трудно было уловить какую-то связь между новорождённым малышом и двадцатидевятилетним мужчиной, который рассматривал фотографии беспомощного младенца. Они носили только одно имя, обладали одинаковым набором генов, но на этом сходство закончилось. Они не были похожи даже внешне. Харг подумал, что напрасно питал надежду проследить по фотографиям, как он менялся с течением времен.

В слабо освещённых комнатах и залитых солнцем садах ребёнок рос, вытягивался в длину, учился сидеть, затем стоять и наконец совершал первые свои шаги. В этой истории не было перерывов. Вот Харг сидел на руках у отца (уже без бороды), вот он играл в футбол. Гладил кошку, взбирался на дерево. Строил замок из песка, сладко спал на диване.

Харг сложил фотографии в конверт и закрыл коробку с твёрдой уверенностью, что ему никогда не написать первую часть. «Воспоминаний, которые потерялись в его памяти». Что бы ни говорила его бабушка, воспоминания его раннего детства покинули его навсегда. Этим страницам суждено остаться закрытыми.