Текст книги "По велению судьбы"

Автор книги: Натали Вокс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

А вот теперь он ее презирает. Она и подумать не могла, что правда произведет такой потрясающий эффект. Если честно, то чего она, собственно, ожидала? Что вначале он будет ошеломлен, затем на коленях станет молить о прощении за то, что сразу же безоговорочно не поверил ей?

Георгий, терзающийся, молящий о прощении? Мария даже хмыкнула. Но если быть искренней, разве брала она в расчет переживания человека, с которым свела ее судьба? Обуреваемая муками уязвленной гордости, она думала лишь о себе. Георгий же, если учитывать его натуру, творил чудеса самопожертвования. И не его вина, что в сложившейся ситуации он заподозрил худое...

Мария силилась уснуть, но больная совесть терзала ее. Включив ночник, она обнаружила, что уже три часа утра. Спит ли Георгий? Или так же, как она, мается без сна?

Набросив пеньюар, Мария на цыпочках подошла к его спальне и приоткрыла дверь. Лунный свет озарял нетронутую постель. Тут она заприметила полоску света, выбивающуюся из-под двери кабинета Георгия. Что она скажет, когда войдет? Только то, что буквально сходит с ума от любви к нему?..

Но теперь он ее ненавидит, и даже если она на коленях признается ему в любви, он отшатнется от нее как от прокаженной! Мужчина, который ни разу в жизни не испытал любви, не придет в восторг, когда женщина, пусть даже временная его жена, признается ему в пылких чувствах. Более того, он решит, что она снова что-то затевает!

И тем не менее Мария открыла дверь. В кабинете горела только настольная лампа, и почти вся комната тонула в полумраке. Георгий навзничь лежал на софе. Мария подошла как раз в тот момент, когда он пробормотал нечто нечленораздельное по-гречески. Густые ресницы его затрепетали, глаза приоткрылись, но он, казалось, не видел ее.

– Георгий! – тихонько позвала она.

Он моргнул, нахмурился и снова произнес что-то на родном языке. Волосы его были влажны и спутаны, вокруг глаз залегли синеватые тени. Но страшнее всего было выражение безысходного отчаяния на его лице. У Марии защемило сердце. Опустившись на колени, она дотронулась до его запястья.

– Я так сожа...

В углу кабинета что-то шевельнулось. Сердце Марии едва не выпрыгнуло из груди от ужаса. Из темноты выступил Тео.

– Я пригляжу за ним, синьора Демирис.

– Он заболел?.. – Мария не договорила, уловив сильный запах спиртного. Бутылка из-под виски и пустой стакан валялись на ковре рядом софой. – Так он... он...

– Немного не в форме. Возвращайтесь к себе, – ровным голосом произнес Тео.

– И часто с ним это случается?

– Я никогда не видел его таким.

Мария была ошеломлена, но все же не слепа, поэтому заметила, как холоден с нею телохранитель, как оберегает хозяина, словно от нее исходит потенциальная угроза.

– О чем он говорит? – спросила она, когда Георгий беспокойно зашевелился и вновь забормотал что-то по-гречески.

– О кроликах, – с видимой неохотой сообщил Тео.

– О кроликах?!

– Я уложу его в постель... Идите к себе, синьора Демирис.

– Я помогу вам!

– Благодарю, но в этом нет надобности.

Мария отступила, пораженная нескрываемым недружелюбием охранника. Уже в дверях она оглянулась.

– Все совсем не так, как вы думаете...

– Я здесь не для того, чтобы делать выводы, синьора Демирис.

Но на лбу у него аршинными буквами было написано осуждение. Этот малый и впрямь предан своему боссу, подумала Мария. Лишь полнейшая уверенность в том, что гордый Демирис не обрадуется, увидев ее, когда очнется, заставила расстроенную женщину удалиться к себе.

Она лежала, глядя, как за окнами занимается рассвет. Георгий и впрямь потрясен, иначе не напился бы так. Мария изводила себя, думая о том, не предала ли Алессандро она сама. Ведь она согласилась выйти за Георгия лишь формально, и стремглав бежала бы, знай заранее, что будет потом...

К тому же никто не пытался лишить ее причитающейся ей доли наследства. Алессандро вконец разорился, выкупив Кастель ди Сангро! Георгий наверняка здорово потратился, поправляя пошатнувшиеся дела покойного, да и усадьба требовала дорогостоящего ремонта... Да, быть наследником Алессандро Казорати – дело откровенно неприбыльное, но Георгий, вопреки своей натуре холодного и расчетливого дельца, шел на любые затраты.

Так почему же греческий магнат надрался как свинья? От чувства вины за то, что не вилял хвостом перед дочкой Алессандро? Или от мысли, что навеки с нею связан?

Мария снова выбралась из-под одеяла. Натянув джинсы и майку, она несколько раз провела щеткой по волосам. Ей сейчас нужны были свежий воздух, время и одиночество. Мотоцикл, тот самый, взятый напрокат, все еще стоял на заднем дворе. С самого приезда она ни разу им не воспользовалась. Теперь настало время...

Было еще раннее утро, когда Мария, притормозив в тени олив, решила перекусить. Банка газировки и сандвич с ветчиной и помидорами утолили голод, но чувство пустоты не исчезло. Она хотела убедить себя в том, что, расставшись с Георгием, сможет начать жизнь сначала. Если подумать, что у них общего?

Он властный, самовлюбленный делец, помешанный на работе. Богат, образован... И очень красив! Женщины носятся за ним табунами, и не Марии с ними соперничать. Если же и были в сердце Георгия какие-то чувства к ней, она убила их, поэтому думать сейчас о его достоинствах значило бы растравлять рану.

У ворот Кастель ди Сангро был припаркован огромный сверкающий черный лимузин. Мария проскочила мимо него, въехала во двор и спрыгнула с мотоцикла. Она как раз стаскивала с головы шлем, когда на ступеньках появился Георгий. Светлый костюм выгодно оттенял смуглость его кожи и черноту волос. Мария чувствовала, что сердце ее плавится, словно шоколадка, позабытая на солнцепеке...

Сверкающие глаза уперлись прямо ей в лицо.

– Тебе никогда не приходило в голову, что я могу волноваться? Где ты была?

Мария зарделась.

– Знаешь, я как-то не подумала...

– Откуда ты выкопала мотоцикл?

– Взяла напрокат, когда приехала.

– Я был уверен, что он принадлежит кому-то из рабочих. Тео сегодня же вернет его владельцу. Мне не нравится, что ты гоняешь, как мальчишка, по горным дорогам!

Что это могло значить? И Мария вдруг поняла все. Он решил, что она больше не вернется!

– Елена приехала десять минут назад, – сообщил Георгий.

– О нет... – Мария похолодела.

– Я решил, что у нас нет выбора: мы должны во всем ей признаться, – решительно продолжал Георгий. – Слишком многим известно, кто ты такая на самом деле. Малейшая оговорка, ложь, полуправда – и все тотчас выплывет наружу. Я не могу так рисковать.

Решительно взяв за руку, он повел ее в дом. Мария попыталась высвободиться.

– Сделай это сам!

– Признание должно исходить от нас обоих...

Елена с очаровательной улыбкой встала, приветствуя их. Сердце Марии тотчас ушло в пятки. Господи, что сейчас будет?!

Вошла горничная с подносом и принялась разливать кофе. Это длилось, казалось, целую вечность. Но вот дверь за горничной закрылась и...

Елена устремила на Марию проницательные темные глаза и покачала головой.

– По правде говоря, игра зашла чересчур далеко, – мягко произнесла гречанка. – Но, должна сознаться, есть нечто бесконечно трогательное в попытках Георгия объяснить необъяснимое и защитить меня. Мне следовало бы заговорить много раньше. Даже когда он был мальчишкой, то не мог лгать, глядя мне в глаза...

Георгий, как раз помешивающий ложечкой кофе, вздрогнул так, что расплескал половину содержимого чашки.

– Ты хочешь сказать, что...

– Я знаю о существовании Марии вот уже почти двадцать лет, – созналась Елена, тактично не глядя на растерявшегося Георгия и делая вид, что не слышит сдавленного женского вскрика. – Ты должна извинить меня: я не сразу узнала тебя, Мария Росария. Но стоило Георгию произнести твое имя, как я тотчас поняла: ты дочь Алессандро.

– Двадцать лет?.. – потрясенно пробормотал Георгий, глядя на миниатюрную гречанку.

– Алессандро никогда не умел скрывать своих чувств. Когда он впервые получил по почте фотографию Марии, то был вне себя от отчаяния. Я нашла ее у него в ящике стола, там же была и записка от ее матери. Сознаюсь, я была сражена наповал, но в то время меня более всего заботила одна мысль – как сохранить наш брак. Да, я могла припереть его к стене, но чего бы я достигла? Мне было очевидно, что он терзается, что боится быть разоблаченным. Я не могла его потерять. Возможно, я совершила ошибку...

– Нет. Если бы ты открылась ему, он не смог бы оставаться твоим мужем, – глухо уронил Георгий.

– Ему и так нелегко пришлось. – Елена взглянула на Марию и тяжело вздохнула. – Я всю жизнь без особых усилий получала все, что хотела. Кроме одного... Когда я родила мертвого сына, когда поняла окончательно, что матерью никогда не стану, то выплеснула всю свою боль и отчаяние на мужа. Я гнала его прочь. Говорила, что хочу быть одна... Немудрено, что у него появилась другая женщина.

Георгий нахмурился.

– Я и не подозревал, что вашему браку что-то угрожало.

– Это было еще до того, как у нас появился ты. Я позволяла Алессандро хранить тайну, заботясь еще и о собственной гордости. Когда мне стало известно, что мать Марии вышла замуж, я почувствовала себя в безопасности. И все-таки я не раз делала попытки отыскать фотографии Марии, но Алессандро поместил их в сейф, куда никому, кроме него, не было доступа.

– Все эти годы... вы знали обо мне! – одними губами прошептала Мария.

– Но мне и в голову не приходило, что Алессандро тебя нашел. Я знала, что давным-давно он разыскивал тебя, но поиски не увенчались успехом. Когда же полгода назад он сделался вдруг таким счастливым и жизнерадостным, я сначала заподозрила, что у него с кем-то тайный роман... – Темные глаза Елены смотрели устало, но очень по-доброму. – Я нисколько не сожалею, что он отыскал тебя, Мария. Я счастлива, что перед смертью Алессандро успел побыть рядом с тобой. Мне хорошо известно, что это для него значило.

Мария облизнула пересохшие губы.

– Вы... вы удивительная женщина.

– Секреты никого еще не довели до добра, – продолжала Елена. – Мне известно также и об условиях его завещания. И я буду искренне благодарна, если кто-нибудь из вас двоих объяснит, действительно ли вы женаты или только делаете вид...

– Мы изображаем, что... – начала было Мария, но Георгий не дал ей договорить:

– Черта с два!

– Возможно, я немного поторопилась с этим вопросом? – Елена отставила пустую кофейную чашечку. – Но если вы соблаговолите оставаться в браке до тех пор, пока не осчастливите меня внуком, я буду безмерно вам благодарна. Я так долго этого ждала...

Опустив пылающее лицо, Мария изучала свои пыльные кроссовки. Она не могла поднять глаза на Георгия, потому что прекрасно поняла, что на самом деле хотела сказать ей вдова отца. Елена яснее ясного давала понять, что готова признать ее полноправным членом семьи.

– Куда ты направляешься теперь? – обратился тем временем Георгий к матери.

– Я планировала нанести вам краткий визит, чтобы все наконец прояснить. Я поживу в Кастель ди Сангро как-нибудь в другой раз. Кстати, Мария... – Мария нервно вздрогнула и подняла глаза. Елена улыбалась. – Твоему отцу удалось в свое время уговорить мать не продавать фамильные портреты, хранившиеся в усадьбе. Я была бы счастлива, если бы они вновь заняли подобающее место на стенах этого дома.

– Твоя мать могла бы переплюнуть любого дипломата, – пробормотала Мария, глядя вслед удаляющемуся лимузину. – Она здорово умыла нас обоих...

И тут ее словно током ударило. Елена знает все. Теперь незачем продолжать спектакль. Можно спокойно разводиться. Вдова Алессандро до основания разрушила карточный домик, коим, без сомнения, был их дурацкий брак.

– Как ты могла дать понять, что считаешь наш брак фиктивным? – гневно упрекнул ее Георгий. – Неужели ты сочла это необходимым?

Мария, сделав над собой нечеловеческое усилие, взглянула прямо ему в глаза.

– Я сказала правду. После того как она была с нами так откровенна, малейшая ложь показалась мне отвратительной.

– Где же тут правда? Разве мы с тобой не женаты? Разве мы не любовники?

Каждый нерв Марии натянулся как струна.

– Прошлой ночью ты расставил все точки над i в наших отношениях.

– Вчера я и сам так думал! Ведь ты заставила меня пройти через сущий ад. Да, я ранил твою гордость, не поверив поначалу в то, что ты дочь Алессандро. Но должна же ты понять, что это звучало нелепо! И почему ты не заговорила об этом вновь, когда мы стали... ближе?

– Не видела в этом смысла...

– Смысл был, да еще какой! Я не вел бы себя как полный идиот! – в ярости заорал Георгий. – Найденный в сейфе документ меня доконал. Ты, казалось, была вся как на ладони – и скрыла от меня самое главное...

Мария сжала кулаки. Как будет она жить без него? Неужели ей удастся позабыть эти несколько недель? Боясь, что ей не удастся совладать с собой, она выпалила:

– Но ведь теперь это уже не имеет значения, верно? Нам не для кого больше разыгрывать спектакль. Зал опустел. Мы можем развестись.

– Я не хочу развода, – твердо заявил Георгий.

Волна горечи и боли захлестнула Марию. Плотину прорвало, и она с ненавистью взглянула прямо ему в глаза.

– Я не намерена оставаться твоей женой лишь потому, что ты вбил себе в башку, что должен выполнить волю отца!

Георгий потрясенно уставился на нее.

– Дело не в этом, Мария.

Она едва не зарыдала в голос.

– Называй как хочешь! Я иду собирать вещи!

Она бросилась в дом и понеслась вверх по лестнице так, словно за нею гналась свора разъяренных гончих. Подленький внутренний голосок твердил ей, что Георгий только что предложил ей себя на блюдечке с голубой каемочкой. Что ж, если он такой простак, то почему бы ей не вцепиться в него как репей? Гордость – плохой товарищ в одинокие ночи, не то, что этот мужчина...

– Мария...

– Я не собираюсь оставаться с тобой из-за того, что ты великолепен в постели! – вырвалось у нее прежде, чем она успела прикусить язык.

Прислонившись спиной к двери, Георгий мрачно глядел на нее.

– Но ведь то, что тебя влечет ко мне, может быть недурным началом для...

– Вчера ты обозвал меня холодной мстительной стервой!

Густые черные ресницы опустились, но лишь на мгновение.

– Господи, я ни секунды так о тебе не думал. Я... я ... – он замялся, – я был как...

– Ну что? Что? Говори!

– Мне было так горько! Ты просто выпотрошила меня! – выкрикнул Георгий так, что Мария до смерти перепугалась. – А как бы ты чувствовала себя на моем месте? Я полагал, что мы с тобой становимся близкими людьми... и вдруг я узнаю, что ты даже не та, кем я тебя считал. А поутру я просыпаюсь с похмелья – такого никогда не бывало прежде.

– Ты все еще считаешь меня сучкой?

– Господи, да нет конечно! Я не то хотел сказать...

– Однако сказал именно это, – сдавленно пробормотала Мария и шагнула к шкафу.

– Этой ночью я подумал, как ты должна меня ненавидеть. И потом, я совсем не умею говорить о чувствах. Вчера я был просто не в себе, а утром, когда проснулся и узнал, что тебя нет...

Мария слышала искреннюю боль в его голосе, но не оборачивалась, судорожно запихивая вещи в огромную сумку. Он ее, разумеется, не любит, а вот покойного отца любил и уважал...

И тут зазвонил телефон.

– Ну же! Отвечай! – презрительно бросила Мария через плечо.

Георгий помедлил, но все же взял трубку. Мария прислушалась, но не разобрала даже, на каком языке он говорит на сей раз. Греческий? Нет. Французский? Тоже нет. И вдруг услышала, как он произнес: «Сильвия». Внутри у нее словно что-то взорвалось. Подскочив к Георгию, она вырвала у него трубку и швырнула ее в стоящий у окна аквариум.

– Можешь болтать с Сильвией, когда меня здесь не будет! А покуда потерпи! – прошипела она. – Надеюсь, вы оба будете гореть в аду! А еще лучше – пусть ее муженек вас застукает и пристрелит на месте!

Задохнувшись, она умолкла, дрожа словно лист на ветру. Тишина оглушила ее. И в этой тишине зазвучал спокойный голос Георгия.

– Наш роман с Сильвией закончился несколько лет назад. Но мы остались друзьями. Если я и поддерживал у Алессандро и Елены иллюзию, что наша связь все еще продолжается, то с одной лишь целью – чтобы они прекратили знакомить меня с девицами на выданье из высшего света.

Мария заморгала и судорожно втянула в себя воздух.

– Они оба были помешаны на том, чтобы меня женить. Меня эта идея не привлекала. Сильвия стала для меня роскошным прикрытием, и они прекратили подсовывать мне котов... вернее, кошек в мешке.

В ужасе Мария глядела на телефонную трубку, покоящуюся на дне аквариума.

– Тебе незачем ревновать меня к Сильвии. Все давным-давно позади.

– Я не ревную!

– Тебе виднее... – В голосе Георгия прозвучала странная нежность, или ей только так показалось? – Но должен заметить, что всякий раз, когда рядом со мной оказывалась женщина, ты расправлялась с нею по всем правилам!

– Я изображала жену... просто изображала.

– Не надо больше ничего изображать. Если ты сейчас уйдешь, моя жизнь будет кончена...

Не веря своим ушам, Мария дрожащей рукой отерла мокрые щеки и обернулась. Она едва видела Георгия сквозь пелену слез. Глаза его были устремлены на нее с такой надеждой и болью, что она затрепетала.

– Знаю, ты до сих пор любишь Джулио. Но я уверен, это пройдет. Я буду терпелив. Я не могу потерять тебя! Вчера ночью я пытался все оборвать – и вот чем это кончилось: до меня вдруг дошло, что ничто не имеет значения, пока ты рядом со мной.

Мария судорожно сжала кулаки. Броситься к нему, обнять... Но сперва она должна услышать...

Георгий глубоко и прерывисто вздохнул – в этот момент он напоминал человека, который не умеет плавать, но тем не менее собирается броситься в воду.

– Я люблю тебя! Как полный идиот, как мальчишка!

И Мария, не выдержав, кинулась к нему.

– Я не люблю Джулио! Это тебя, тебя я люблю! Прости, что сделала тебе больно, но не могла же я оставаться твоей женой только потому, что этого хотел Алессандро! – бормотала она, поглаживая мускулистые плечи, к которым уже не чаяла когда-нибудь прикоснуться.

Сильные руки сомкнулись вокруг ее хрупкого тела.

– Неужели ты еще вчера не поняла, что я тебя люблю? С какой еще стати мне напиваться?

– Я вообразить себе не могла, что ты из-за меня можешь...

– А теперь, когда ты все знаешь, и я все знаю, не дай нам бог обоим об этом забыть.

Георгий приподнял ее подбородок, ища в зеленых глазах подтверждения только что сказанным словам. Лучезарная улыбка, озарившая смуглое лицо, смягчила резкие черты.

– Когда я впервые тебя увидел, то словно врезался в кирпичную стену на скорости двести километров в час. А когда обнаружил тебя в Кастель ди Сангро, просто голову потерял. Я хотел, чтобы ты стала моей, и боялся себе в этом признаться.

– Да, поначалу я порядком потрепала тебе нервы...

Пальчики Марии уже развязывали тугой узел его шелкового галстука.

– А потом я сам, слышишь, сам стал подыскивать тебе оправдания... Ты разве не замечала?

Георгий сбросил пиджак на пол.

– Оправдания? – переспросила Мария, сосредоточенно расстегивая одну за другой пуговицы на его рубашке.

– Я сам начал высасывать из пальца возможные причины того, что тебе пришлось стать любовницей пожилого человека...

– А-а... Что Джулио дурно на меня влияет, что пользуется тем, что я в него безответно влюбилась, и в отчаянии кинулась в объятия Алессандро... – бормотала Мария, изумляясь собственной слепоте и одновременно стягивая с плеч Георгия рубашку. – О, ты превзошел всех адвокатов мира!

– А ты не замечала... – смущенно улыбнулся он, глядя, как Мария сражается с пряжкой его ремня. – Меня потрясло, насколько ты завладела всеми моими помыслами! Я с ума сходил от ревности, а ты только и говорила о своем Джулио... Всякий раз, когда мне начинало казаться, что между нами что-то вот-вот возникнет, появлялся он, и все летело к чертям!

– Он самый лучший мой друг, между нами никогда ничего не было, кроме дружбы! Ты к нему несправедлив, – упрекнула мужа сияющая Мария.

– Я несправедлив к нему? – пробормотал Георгий.

А Мария, прильнув горячей щекой к его груди, бормотала что-то о сестре Джулио Кристи, о журналисте, в которого та втрескалась по уши...

Руки же ее тем временем, пропутешествовав по смуглой груди и животу, скользнули ниже, и Георгий застонал. Губы его прильнули к соленым от слез губам Марии...

Долгое время спустя они лежали в объятиях друг друга, успокоенные и счастливые, наслаждаясь новым для них, ничем не замутненным ощущением взаимной любви. Вдруг Мария нахмурила лоб.

– Вот только одного я так и не поняла... Что за кролики? Тео сказал мне, что ты говорил про кроликов.

Георгий смущенно кашлянул, скулы его слегка порозовели.

– Внизу стоят две не распакованные корзины, до краев полные этих зверюшек.

– Что-о? – уставилась на него Мария.

– Но ты же собираешь керамических кроликов, верно? Помнишь, как я раскокал одного? Еще на прошлой неделе я связался с нужными людьми. И вот теперь ты полноправная владелица самой дорогой в мире коллекции керамических кроликов...

Мария просияла.

– Как это трогательно, Георгий! Ты не стесняешься в средствах, чтобы произвести на меня впечатление.

– Ты никуда не годный дипломат, Мария. – Губы его изогнулись в восхитительной улыбке. – Что ж, позволю себе быть столь же бестактным. Когда ты намерена поведать мне, что же такое я делаю в твоих любовных фантазиях?

Мария залилась краской.

– Я... я не хочу тебя шокировать...

Притянув жену к себе, Георгий поцеловал ее так, что оба задохнулись. Мария успела лишь подумать, понравится ли ему изображать гангстера...

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.