Текст книги "Рецепт счастья (СИ)"

Автор книги: Настя Ильина

Соавторы: Виолетта Стратулат
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

16

– Так, крем пускай остывает, а я пойду и позвоню Богданчику, – сняв кастрюльку с плиты, весело произносит мама и освобождает руки от силиконовых прихваток.

– А как же Снежка? – бормочу я, уставившись ей в спину.

Майя быстро успокаивается рядом со своей мамочкой, и я уже не знаю даже, как реагировать на эту горемыку. Её можно понять с одной стороны, конечно, а вот с другой… Не знаю даже. Но не мне же их с Богданом судить, в конце-то концов…

– Вот из-за неё и нужно связаться с Богданчиком. Они должны спокойно поговорить обо всём. Ребёнка-то пристраивать надо к любящим друг друга родителям. Не вечно же нам с тобой быть Майке матерью, пора становиться тетей и бабушкой.

Мама медленно поворачивает корпус и с улыбкой рассматривает меня. Я в очередной раз не могу оценить ее взгляд, в котором скрывается одновременно множество всего противоречивого и несовместимого.

– Не уверена, что Богдан её любит… – Пожимаю плечами, припомнив, с каким пренебрежением он говорил о ней. – И вообще, почему ты так просто пустила её к Майе, а теперь хочешь свести с Богданом? Она же бросила ребёнка… Да и он укатил в закат, мол, работать подальше от дочки…

– Ой… Малая ты ещё, чтобы о жизни рассуждать! Смотри и учись, – посмеиваясь, машет рукой мама и спешит в мою комнату.

Мда… И как их всех понять? Отдохнуть у меня пока явно не получится, но радует, что завтра долгожданный выходной, а в универ не к восьми часам, как раньше, да и опоздание нестрашно и не сулит исключение.

Слышу, как мама набирает брата, и отвечает он почти сразу, потому что та начинает щебетать, как заведенная. Я решаю остаться на кухне, ведь лезть в чужие разговоры как-то неправильно, даже если они проходят в твоей комнате… Лучше уж приберу здесь со стола и помою посуду, оставленную в раковине после приготовления нового шедевра. И ведь за пару дней у мамы уже третий заказ – так и бизнес можно начинать. Я мысленно молюсь, чтобы так все и было. Как вспомню, что она тяжело работала, не жалея себя, так и не хочется ее никуда пускать под руководством какого-нибудь высокомерного осла.

Шум воды несколько расслабляет меня, и я принимаюсь напевать мелодию новой песни, услышанной на радио, когда ехала домой в автобусе. Ко мне постоянно что-то привязывается, и не могу успокоиться, пока не перепою все подряд.

Сквозь плеск воды до меня доносится громкий мамин голос, а затем шлепки босых ног по полу. Я с любопытством оборачиваюсь, заглядывая в коридор, и вижу маму, которая выходит из моей спальни и скрывается за дверью комнаты, принадлежащей брату.

– Иди давай! Разговаривайте! – подталкивает мама Снежану к моей спальне, а сама появляется с Майей на руках.

– Пусть всё обсудят… Им полезно будет, – произносит мама на мой безмолвный вопрос.

Видимо, у меня все на лице написано, что она попала в точку с ответом. Я киваю головой, но сама размышляю о мамином решении. Надо же ей было вздумать дать возможность им поговорить. Интересно: по телефону или по скайпу? А если брат трубку сразу скинет? Он такой – обидчивый и упрямый порой…

– Тебе помощь не нужна пока? – спрашиваю я, пока мама играет с Майей: издает разные звуки, а наша малютка хлопает глазенками и улыбается, иногда тоже поддерживая беседу угуканьем или радостными вскриками. – Я могу пойти ополоснуться?

– Конечно… Иди. Крем остынет, буду доделывать торт.

Я улыбаюсь Майе, вытираю руки полотенцем и иду в ванную. Хочу хорошенько расслабиться, потому что мозг уже начинает закипать от всех этих мыслей, кружащих в голове. Мне просто необходимо отключиться от реальности и обо все ненадолго забыть. Обо всем, включая Яна…

Я провожу в ванной немало времени, вдоволь нанежившись в маслах и пене, пока вода не начинает остывать. Когда выхожу, Снежана уже пьёт чай вместе с мамой, а Майя, видимо, снова спит.

Сегодня малютка куда спокойнее, чем вчера. Не влияние ли это того, что Майка повидалась с мамой? Вроде и не понимают малыши еще ничего в таком возрасте, но ведь существует что-то мистическое в связи матери со своим ребенком…

– Мы всё обсудили, – улыбается Снежка. – Поняли, что любим друг друга и готовы мириться с обидами. Богдан обещает, что попытается стать ответственным отцом и скоро вышлет нам немного скопленных денег.

Ого! Брата я прям не узнаю и даже подумываю о том, что, возможно, не следует давать ему смачного подзатыльника, а то ещё растрясутся правильные мысли, и опять раздолбаем станет. Я так и замираю в проеме с полотенцем в руках, пытаясь замотать из него на голове тюрбан.

Неужели у нас всех все потихоньку налаживается?

Управившись с волосами, я вхожу в кухню, наливаю себе зелёный чай с лимоном, получая неодобрительное покачивание головой от мамы, потому что тонизирующие напитки перед сном лучше не пить, и присаживаюсь к ним за стол. Запах готового тортика витает в воздухе, но самого шедевра не наблюдается. Наверное, мама его уже спрятала в холодильник, чтобы не растаял.

– Ребёнка пока не отдам… – говорит внезапно мама, отчего я обжигаю язык и с шипением отставляю кружку в сторону. – Там с опекой ещё разбираться надо… Я же им сообщила про ребёнка! Но ты к нам приходи! Хочешь вот сегодня останься в комнате Богдана с доней!

– Спасибо! – улыбается Снежана.

Я устремляю взгляд на поверхность напитка в своей кружке и хмурюсь. Наверное, я ещё действительно слишком молода и наивна, чтобы понимать: ну как можно так легко простить и пустить такого человека, который взял и бросил маленького ребёнка? С другой стороны, мне тоже жаль Снежку; не знаю, как сама поступила бы в подобной ситуации… Я пытаюсь воссоздать в памяти нашу первую с ней встречу. Если подумать, она тогда выглядела слишком скованной и напуганной, а Богдан не ожидал ее встретить, словно столкнулся с призраком прошлого, существование которого старательно отрицал…

17

Я ставлю подписи в указанных местах, где мне поставила галочки секретарь деканата, и возвращаю ей документы. Девушка улыбается мне в ответ, проверяет каждый листок, а я тем временем чувствую, что мне просто необходимо как-то выплеснуть обуревавшие эмоции счастья. Да я еще даже маме не рассказала, что мне удалось урвать себе бюджетное место на заочке!

– Ну всё, документы вы подписали. Расписание занятий и сессии с вашей новой группой отправим на электронный адрес во второй половине августа. Пока ждем от вас договор с успешно пройденной практикой. – Я в ответ киваю и ощущаю, как внутри все дрожит от столь разительных перемен. – Поздравляю. Вам очень повезло, что в этом году нам выделили места и для заочного отделения.

Я вновь киваю, потому что не могу подобрать слов. Раньше я и думать не могла о том, что мне так повезет и что смогу вот так легко перевестись на заочное, ещё и на бюджет… Мне всегда казалось, что профессию, особенно такую, важно получать очно, впитывая все знания, передаваемые преподавателями. А теперь я словно повзрослела и стала более уверенная в себе. Главное ведь – что в голове, а не какого образца диплом!

– Линда, тебе требования к отчету по производственной практике староста отправила? – Доносится со спины голос преподавательницы, и я оборачиваюсь, вырванная из своих мыслей.

Олеся Сергеевна в летнем платье до колен с рисунком в вертикальную полоску и с заплетенными в косу волосами выглядит как студентка, хотя в том году она закончила магистратуру и начала преподавать на нашей кафедре анатомию и физиологию человека. Ее нередко путали со студентами, но педагогом она оказалась серьезным и строгим.

– Да, конечно, – улыбаюсь я.

– Защита практики пройдет уже с новой группой, – продолжает она и проходит к своему столу. – Как, кстати, работается в лаборатории медицинского центра?

– Прекрасно. Мне очень нравится.

«Правда, тяжко», – умалчиваю я, но продолжаю улыбаться. Если бы мне не попалось то объявление, то сидела бы я в ботаническом саду и капалась весь день в грядках за бесплатно, как некоторые одногруппницы, которые не смогли самостоятельно пристроиться.

– Пойду я, – шепчу и затем решаю пожелать отличного лета и каникул, после чего скрываюсь за дверью.

Несмотря на то, что прошло три года обучения, до сих пор немного непривычно приходить в институт в разгар лета, когда здание опустело и погружено в тишину. Я быстро спускаюсь по лестнице, прохожу холл и махаю рукой нашему вахтеру у пропускной системы.

Улица встречает меня порывистым ветром. Я немного ёжусь, потому что он проникает под одежду, и кожа покрывается мурашками. Утром было солнечно, и я даже не подумала посмотреть прогноз – вырядилась в легкий шифоновый топ на бретельках и короткие джинсовые шорты. Поднимаю взгляд и обращаю внимание на низкие, сгустившиеся в небе тучи. Мне приходится поспешить в сторону остановки в надежде, что я успею добраться до дома, пока не ливанул дождь, но он обрушивается на меня, словно кто-то с издевкой хихикает и выливает целое ведро.

Люди кругом разбегаются в стороны: прячутся под козырьками магазинов, в салонах своих автомобилей и такси, некоторые ютятся под козырьком автобусной остановки, благодаря чему приходит осознание, что вряд ли я протолкнусь в такой толпе, чтобы с пластиковой крыши не лилось струями на голову.

Топ липнет к телу, а от холода зубы начинают клацать друг о друга. Я стараюсь ускориться и почти бегу, но какой в этом толк, если я уже насквозь промокла?! Ноги хлюпают в шлепках, потому что воды настолько много, что, кажется, я бегу, босая, по ледяному асфальту! Слышу сигнал автомобиля, но не оборачиваюсь. Не удивлюсь, что из-за луж на дорогах образовался затор, и все психуют, желая скорее оказаться дома, в тепле и уюте.

– Ты – идиотка! – слышу я сбоку и вздрагиваю то ли от неприкрытой ярости в голосе, то ли от холода, добравшегося, наверное, до костей.

18

Кто-то хватает меня за локоть, я поскальзываюсь и плюхаюсь в объятия черной куртки, ударившись носом о твердую мужскую грудь. Я испуганно взвизгиваю и пытаюсь вырваться, шокированная происходящим.

– Хватит брыкаться и пошли в машину, вымокла же вся! – Только узнав нотки голоса, я успокаиваюсь, поднимаю взгляд и встречаюсь с гневным лицом Яна.

Он буквально заталкивает меня на переднее сидение, закрывает дверь и огибает автомобиль спереди. Кожу покалывает от более теплого порыва, и я наслаждаюсь чувством спокойствия, которое дарит мне крыша над головой и мягкое сидение. Ян забирается в салон, заводит автомобиль и мягко выруливает на проезжую часть.

– Почему зонтик не взяла? – спрашивает он, когда мы выезжаем из переулка. – И что ты тут делала?

– Д-д-документы подписывал-л-ла на перевод-д… – выдавливаю я и скрещиваю руки на груди.

Ян окидывает меня взглядом, от которого пробирает до глубины души, и смущённо смотрит на дорогу. Я краснею, точно знаю это, потому что щёки начинают полыхать. Да и не сложно догадаться, что его смутило. Выгляжу я шикарно с облипшей тело одеждой, наверняка потекшей тушью и умопомрачительным пучком. Хотя хорошо, что я заплела волосы, а то бы была ведьмой с сосульками… Ян включает печку, и становится теплее.

– Торопишься? – спрашивает он.

– Нет… Я домой возвращалась, – отвечаю ему, уже не так сильно постукивая челюстями.

Господи, прям замогильная песенка!

– Тогда заедем ко мне. Ты промокла, надо просохнуть как следует, а то простудишься.

Мне кажется, что я падаю в яму, – так легко становится и волнительно. В кончиках пальцев появляется покалывание. Я кусаю губу, пытаюсь контролировать эмоции.

– А ваша жена против не будет?

С губ Яна срывается смешок, и мужчина украдкой поглядывает на меня, растянув губы в улыбке. Я же ощущаю себя загнанной в клетку по собственной глупости, потому отворачиваюсь в окно, лицезря опустелые улицы.

– У меня нет жены… Девушки тоже нет. Есть кот и хомяк, причем первый постоянно норовит сгрызть второго – лишь клетка и вес отожравшегося грызуна спасают от семейной трагедии. – Я прыскаю со смеха, но закрываю рот ладонью. Ян, кажется, доволен моей реакцией. – И раз уж мы не на работе, то мне было бы проще, обращайся ты ко мне на «ты».

Я киваю и расплываюсь в блаженной улыбке, но сразу же пытаюсь собраться.

Рано радоваться! Он просто заботится обо мне, чтобы не заболела и не перестала приходить на практику.

Так как Ян тоже не подготовился к дождливой погоде, зонта в салоне мы не обнаруживаем, и нам приходится быстро добегать до подъезда каждый своим ходом. Ветер несколько утихает, и капли не так сильно бьют по щекам. Возможно, вскоре погода наладится – если подобный конфуз не на весь день, конечно…

Ян сразу же открывает входную дверь магнитным ключом, пропускает меня внутрь и у лифта нажимает кнопку вызова. Кабина оказывается на нашем этаже, потому двери быстро отворяются. Я захожу и упираюсь взглядом в огромное зеркало. Лучше бы себя не видела, мама дорогая! Таким мутантом мне еще не доводилось бывать! Я принимаюсь утирать осыпавшуюся тушь и разводы с щек и век и успокаиваюсь лишь тогда, когда удается привести себя в более-менее ухоженный вид. Взгляд Яна и его лукавая улыбка в отражении приковывают внимание, отчего я покрываюсь краской, а из легких выбивается воздух. Повернувшись спиной к зеркалу, наблюдаю за медленно сменяющимися цифрами на дисплее, после перевожу взгляд на выделенную кнопку, означающую двадцать четвертый этаж. Чем угодно занять себя, лишь бы не думать, что мы – вдвоем! – наедине в лифте, а чуть позже окажемся в квартире. Я пару раз шмыгаю носом, готовая чихнуть, но все быстро проходит, вновь скрещиваю на груди руки, растирая кожу на плечах.

– Не отогрелась в машине? – спрашивает Ян, и я, как завороженная магнетизмом, поворачиваю голову на голос.

Ян оказывается позади меня, наклонив корпус вперед. Мы встречаемся взглядами, оба задерживаем дыхание, и он опускает ладони мне на плечи, подойдя ближе. Его ладони горячие, а пальцы мягко скользят по коже, согревая и будя желание к поцелую. Я ощущаю спиной его тело, и мне становится дико не по себе, но отвернуться от гипнотических карих глаз никак не удается. Я будто сама подталкиваю себя к обрыву, жду, чем все закончится? Приоткрываю губы, облизываю их и проглатываю слюну, а Ян молчаливо наблюдает.

«Поцелует или нет?», – является шальная мысль. Я вскидываю голову и слегка наклоняю ее в сторону, но писк лифта вынуждает нас обоих встрепенуться. Что хуже всего – это отпугивает Яна, и он отстраняется. Меня заполняют обида и разочарование. Я уже сама готова была его поцеловать. В чем проблема? Будто сам не видит…

Ян покачивает головой, и я широко округляю глаза. Все выглядит так, словно он прочел мои мысли и ответил на них действием. От этого мне хочется нажать на кнопку первого этажа, скрыться за дверями и умчаться домой, забыв все, как страшный сон. Однако, здравый смысл твердит, что мне необходимо отогреться и хоть немного просохнуть, иначе мама в переживаниях запичкает меня малиной, медом и чаем с лимоном.

Я со смешком выдыхаю. Ян пропускает меня в квартиру первой, и, когда мне удается разделаться с ремешками на шлепках, входит сам, запирает дверь, снимает обувь и предлагает пройти. Ян скрывается в комнате и почти сразу возвращается оттуда с рубашкой и полотенцем.

– Тебе нужно принять горячий душ. Я пока чай с мёдом и лимоном приготовлю.

Он смотрит на меня, мельком пробегая взглядом по прилипшему к телу топу, облизывает губы, и наши взгляды снова пересекаются. В этом молчании столько напряжения и искр, что сердце бухает в пятки. Я беру полотенце с рубашкой, стараясь не коснуться его рук, и иду в ванную, надеясь сбежать от желания сделать шаг вперёд и впиться в его губы. Сердце бешено, трепыхаясь, подскакивает в груди, и едва я оказываюсь за закрытой дверью, стараюсь отдышаться.

Но что-то тянет меня обратно…

Я, раздумывая, кладу вещи на стиральную машину, прикрываю глаза и медленно выдыхаю: будь, что будет! Открываю дверь, делаю шаг за порог и оказываюсь в желанных объятиях. Ян ждал меня прямо у двери! Господи! Он не ушел! Меня всю трясёт, ноги прилипают к полу, а Ян кладёт ладони мне на щёки, наклоняется и целует. Напористо, страстно… Так, что мысли путаются, дыхание объединяется, а ноги предательски подкашиваются. Я обнимаю Яна за плечи, льну всем телом, словно он – единственный источник тепла посреди заснеженной местности. Он чувствует мое желание близости, прижимает меня за талию, максимально сокращая расстояние. Мы целуемся, пока губы не начинают ныть, а голова кружиться из-за недостатка кислорода. Губы разрывают поцелуй, хватая воздух, и мы прислоняемся друг к другу лбами и стоим так несколько секунд.

– Иди в душ, – выдыхает Ян, – потому что ещё немного, и мне снесет крышу окончательно, а я хочу пригласить тебя минимум на парочку свиданий для начала.

На глаза наворачиваются слёзы от умиления, поэтому я молча киваю. Не хочу от него отходить, но нужно, и я заставляю себя возвратиться в ванную.

Поцелуй Яна помог согреться, но я всё равно наспех принимаю душ, не желая тратить впустую время. Улыбка не сходит с лица. Хочется говорить без умолку, узнать о нем побольше, смотреть в любимые карие глаза… Но таким напором я лишь отпугну его, так что стоит узнавать друг друга постепенно, шаг за шагом. Не совсем же я еще свихнулась?

Он все-таки свободен! Нет! Он мой!

Одевшись и подсушив волосы полотенцем, я выбираюсь из ванной и иду на кухню. Ян сидит за столом, вперив взгляд в кружку. Видимо, мои шаги отрывают его от мыслей, и Ян поднимает голову, улыбается мне и кивает, чтобы села рядом. Я сажусь и обхватываю горячую кружку с чаем, аромат которого бьет в нос и заставляет сладко принюхаться.

– Прости, что сначала не подарил цветы и не пригласил на свидание…

– улыбается Ян.

– Прощу, если исправишься, – улыбаюсь в ответ и делаю глоток чая, отметив про себя, что вкус настолько же прекрасен, как и запах.

Чёрт побери! Вот он – мой идеальный мужчина! И мой рецепт счастья!

Эпилог

Сегодня последний день практики. Я завершаю работу и с грустью оглядываю лабораторию, которая пришлась по душе и к которой я прикипела за короткое время… Столько событий, дорогих сердцу, столько моих ошибок и укоров начальницы, как следует делать лучше в том или ином случае. Она оказалась не такой уж злыдней, горячо обожающей свою работу. Я многому у нее научилась: у всего есть тонкости как-никак, о которых учебники в институте не повествуют. Мне будет крайне не хватать этого места и далеко не факт, что Евгения Александровна позволит работать тут после получения диплома: ей не нравятся наши с Яном отношения, а я без него никуда… Как, впрочем, и он… Ну, я надеюсь на это!

– Молодец. Всё сделала отлично, – кивает начальница, и я подскакиваю на месте от неожиданности.

Ее звонкий голос постоянно застает врасплох, когда о чем-то глубоко задумываюсь. Она даже не удивляется моей реакции, только улыбается. – Надеюсь, что ты вернёшься к нам на постоянную работу после того, как получишь диплом?

Глаза широко раскрываются, и я машинально киваю. Слова доходят до сознания, и я снова киваю – уже несколько раз, будто закрепляя эффект.

– С большим удовольствием, – отвечаю ей и расплываюсь в улыбке, на что Евгения Александровна отвечает кроткой улыбкой и возвращается к работе.

Я выхожу в коридор в приподнятом настроении, счастливая, что мои усилия оценили, и сталкиваюсь с Яном. Вероятно, он шёл за мной. На работе мы стараемся не афишировать отношения, хотя их наверняка видно невооружённым глазом. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что никого нет, он целует меня и шепчет, что соскучился.

– Сегодня мы едем к маме на семейный ужин, ты же не забыл? – спрашиваю я тихонько.

– Надеюсь, что она не проглотит меня, – смеётся он. – Я невкусный, – добавляет с прискорбным выражением лица, отчего я прыскаю со смеху.

Знакомство с мамой – серьёзный шаг. Раньше я не знакомила её со своими парнями, но Ян – особенный… Не такой, как остальные. К тому же они уже виделись разок, она его оценила, так что это бонус в нашу копилку, поэтому становится не так жутковато.

По пути ко мне домой, мы заезжаем в цветочный, и Ян покупает огромный букет для мамы. Он переживает, что цветы могут ей не понравиться, но мне удается успокоить его. Он даже не представляет, как она будет счастлива, ведь ей давно не дарили цветы мужчины. Только я время от времени умудрялась подкопить и порадовать маму на день рождения, но подарок от дочери – не то же самое, что подарок от мужчины.

Мы поднимаемся на этаж, и я потихоньку стучусь, потому что забыла захватить ключи утром, сменив накануне сумку, а звонить нельзя: разбужу Майю, ведь они со Снежкой уже должны были приехать.

Мама открывает и делает пару шагов назад, пропуская нас в квартиру. Она выглядит такой счастливой и красивой в новом платье, которое ей безумно к лицу. У меня ликует душа от радости, и я даже догадываюсь, что причина маминой улыбки не только в том, что детки нашли свои вторые половинки… Дядя Ваня вон тоже на маму неровно дышит… И тортики её развозит каждый день, не принимая и копейки за бензин.

– Мам, знакомься. Это Ян.

– Приятно, – говорит она и улыбается, принимая цветы.

– Я тоже рад увидеть женщину, которая родила и вырастила такую чудесную дочь.

– Я горжусь своей доней! – Мама оглядывает меня, отчего под ее цепким взглядом мне становится стыдно. – Вы не стойте на пороге-то. Идите в зал. Снежа там приехала уже с пчёлкой. А я вернусь, как поставлю цветы в вазу!

Мама скрывается в своей спальне – наверняка в поисках любимой вазы с широким горлышком, а мы с Яном переглядываемся и улыбаемся друг другу. Я хочу поцеловать его, но в коридор выплывает брат, как всегда в неподходящий момент.

– Ты малую не обижай, – хмурится он на Яна.

– Не думал даже, я…

– Какая я тебе «малая», а, Баран? – перебиваю я Яна, из-за чего виновато поджимаю губы, но затем снова поворачиваюсь к брату и злобно цыкаю на него. – А ты тут не грозись. Я тебе ещё по башке настучать обещала… Помнишь?

Но вместо этого я подхожу и обнимаю его. Он только утром прилетел, и мы целых два месяца не виделись. Глупо отрицать то, что я соскучилась по этому барану, который теперь в ответ хихикает и приобнимает меня одной рукой за плечи.

В зале мы все усаживаемся за стол. Брат устраивается рядом с сияющей Снежкой, а Ян не сводит взгляда с Майи и улыбается ей. Он как-то упоминал, что его родители мечтают о внуках и желают познакомиться со мной… Ну не будут же они меня подталкивать к родам?! Я пока не готова… Да мы и о замужестве не думали, точнее так всерьез не обсуждали эту тему, хотя с ним… С ним я готова пойти на что угодно.

– Ну вот! Вся семья в сборе… – говорит мама театрально.

– Не вся, – отвечаю я и загадочно подмигиваю ей.

– Это на что намёк? – Мама хмурится и садится за стол. – Мне ещё одного внука рано. У меня вон производство налаживается. Тьфу, бизнес!

– А я и не о внуках… Я о дяде Ване…

Богдан смотрит на нас, не понимая, что вдруг изменилось в нашей жизни и почему я заговорила про соседа, а мне смешно от его растерянности.

– Мам, ну серьёзно! Пора приглядеться к нему…

– Ой… пора было, когда молодой была, а теперь уже поздновато. Вот если бы не держалась так долго за папашку вашего, гулящего… Впрочем, не будем о грустном!

– отмахивается мама.

Богдан прочищает горло и обводит нас сосредоточенным взглядом.

– У меня тоже новости есть… Я решил переехать к Снежане с дочкой. Мы поживём вместе, поднакопим и поженимся. Снимать квартиру вдвоём будет несложно, так что справимся. Люблю я её. И дочу люблю. Понял там, когда на мужиков смотрел, которые с детьми по скайпу трещат, что семью хочу! С ней…

– Он с теплотой смотрит на спящую Майю. – С ними, – уточняет он, подняв взгляд на Снежану.

В дверной звонок кто-то звонит, и мама, не успевшая переварить слова Богдана, спешит в прихожую, чтобы малышку не разбудили. Я слышу знакомый мужской голос и улыбаюсь.

Вот теперь вся семья в сборе.

Конец.