Текст книги "Анжелика Монсорье (СИ)"
Автор книги: Настя
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)
Глава девятнадцатая
– Доброе утро, леди! – властный голос правителя, приветствовал кандидаток, собравшихся у входа в заповедник.
Принцессы синхронно склонились в реверансе, и только я демонстративно не сделала ни одного движения, безразлично наблюдая за всеми.
Единственное, что портило настроение, так в замечательно начавшееся утро, это острые, любопытные взгляды кандидаток к моей персоне.
И этому было довольное простое объяснение.
Во-первых, объявление высшего правителя, что мой отец принял титул императора Дарлимеи, следовательно, я стала принцессой.
Во-вторых, за ночь, мои три короткие волосины, отрасли практически до той же длины, которую я имела неосторожность отрезать. Мало того, они окончательно потемнели, на данный момент, я могу сказать, что папина кровь во мне преобладает.
Так что заинтересованные взгляды я ловила даже от подруги. Было в крайней степени досадно. А вообще, я злилась на правителя, не думаю, что объявлять мой статус имело смысл или крайнюю необходимость.
Впрочем, сейчас важно не это, впереди очередной этап, собственно для которого, правитель и собрал нас у заповедника.
– Итак, леди, ничего особенного вам делать не потребуется. Вы должны выбрать в заповеднике понравившуюся вещь, сразу оговорюсь, это не должно быть живое существо, и принести сюда. К тому времени, как каждая из вас вернется, в саду неподалеку накроют завтрак. Времени отводится два часа, посему, прошу приступать, – и лучезарно улыбнулся.
Парочка кандидаток не сдержала восторженных вздохов, ну хоть в обморок не попадали, а то откачивай их еще!
Я было ломанулась вперед, чтоб первой посетить замечательное место, где, по словам Алисдэйра, водились всевозможные животные, но мои ноги натурально приросли к земле.
Естественно, чьих это рук дело, не стало для меня загадкой, поэтому полный праведного гнева взгляд заслуженно получил Алисдэйр.
Кандидатки чинно вплывали в ворота, смотрелось забавно, ибо пышные платья, прилично замедляли ход, а тонкие каблучки застревали в земле. А нечего выпендриваться, я вот в брюках и рубашке, да сапогах на плоской подошве. Сай, замешкалась, оглядываясь на меня, но махнула ей рукой, и она скрылась за воротами.
– Ваше сиятельство, – прошипела я, когда последняя принцесса скрылась с глаз, – чем вызвано Ваше поведение?
– Лика, одно твое слово, – тихо, несколько неуверенно произнес правитель.
Это новый намек на старые обстоятельства? Да он все утро, пока я собиралась, мне выносил весь мозг, а обратно как – то вернуть забыл. Что он от меня хотел? Естественно согласия на объявление помолвки, ну уж нет, сам говорил, что он держит слово. А тогда, в гостиной, он четко дал понять: я свою отсрочку честно отработала.
– Нет, – глядя прямо в его чернеющие очи, вновь повторила я и, не оглядываясь, пошла к воротам. Больше меня ничего не держало.
Переступив невидимую черту, разделяющую заповедник от заднего двора при дворце, я словно окунулась в другой мир. Атмосфера тепла, а что самое главное спокойствия, окутала меня. Я особо не смотрела куда иду, ноги просто брели по тропинке. Иногда, наклонялась, чтобы насладиться ароматом того или иного цветка, полюбоваться зеленой травкой. Подставить руку божьей коровке или бабочке, которые, слетались ко мне. Озорные стрекозы, садились на голову и словно причудливые украшения замирали на волосах. Я отдыхала здесь, всем и телом и душой. Мой звонкий смех сам собой срывался с губ.
Единственно, что я никак не могла понять, и что явно не принадлежало данному месту, это распиханные по разным кустам драгоценные камни. Каких тут только не было: изумруды, агаты, рубины, алмазы, сапфиры, топазы, аквамарины, гранаты, и боюсь, это не весь список. Некоторые камни я вообще видела впервые, впрочем, я никогда не была сорокой, чтобы лететь ко всему блестящему. Ни к одному из них я не притронулась.
Тем более ноги привели меня к поистине великому чуду. Лазурного цвета фонтан, окруженный кустами белых, красных, синих и черных роз. С минуту я просто стояла с открытым ртом, любуясь прозрачной водой, в которой отражались деревья. Игра брызг и утреннего солнышка на водной глади, зачаровывала, приковывала все внимание.
Под действием этого волшебства медленно приближалась к фонтану, я очень боялась, что цветы посажены плотно к мраморному бортику, но меня ждала радость. В тени розовых кустов пряталась маленькая скамеечка, на которую я с удовольствием присела.
Счастливая улыбка расплылась на лице, я бы здесь проводила все свободное время! Такая красота достойна самого пристального внимания-любования.
Незаметно место у фонтана наполнялось обитателями заповедника: пожевывая траву, задумчиво хлопая карими глазами, выбежали оленята, вслед им, величественно ступая, шла олениха-мать, шаловливые белочки, прыгая с ветки на ветку, скидывали в мои протянутые руки орешки.
Птицы ласково окутали трелью, ощущение нереальности, сказочности, не покидало меня.
Я растворилась в воздухе, еще чуть-чуть и казалось я взлечу. Настолько легко и хорошо мне было. В какой – то момент я поняла, что давно стою, перекинувшись через край фонтана и завороженно смотрю на воду. Не смогла отказать себе в удовольствии и провела рукой по воде, непонятно чему рассмеявшись, обрызгала рядом стоящих оленят.
Те забавно отфыркиваясь, отскочили от меня, я лишь громче рассмеялась.
В этот момент случилось две вещи: первое, цепочка с кулоном, которую мне дала Фрида, порвалась и камешек булькнулся на дно. Второе, когда я опустила руку за ним и коснулась его, в меня словно молния ударила. Ускользающим сознанием отчетливо поняла, что меня действительно что-то ударило, ибо я лечу в кусты. Падая, по закону подлости, ударилась головой о выступающий камень и отключилась.
– Ну же, милая, не бойся, – ворковал дух хрупкой девушки надо мной, – впусти меня.
– К-куда? – испуганно пролепетала я, пытаясь понять, где вообще нахожусь и что случилось.
Повсюду столп белоснежного света, который резал глаза до слез, и ощущение свободы, такой, какая бывала при полете на Сайрексе. Эйфория бесконечная и в тоже время тошнотворная. Меня мутило, еще и этот проклятый свет добавлял неприятностей, а голос, голос девушки, почему – то родной.
– Впусти меня, – тихо повторила она.
– Кто ты? – закрывая глаза, и уже не боясь, спросила я.
– Осколок, – грустное в ответ, – и твоя боль.
Ничего ответить не успела, дух метнулся ко мне и с силой втянулся в грудь. Боль, медленно разрывающая на части, не оставляла шанса на молчание. Я кричала, так как не кричала ни разу в жизни. Я стала одним сплошным сгустком боли. А перед глазами плыли картинки: снежная равнина, легкие шаги и никакого ощущения холода, несмотря на тонкое платье и непокрытую голову. Гостья этого мира, спасенная с родной планеты. Последняя из выживших и новый мир. Капли талого снега, робкие лучики травы и первые цветы, и я, уже привыкшая к окружающему миру и его обитателям. Даже больше, я – ЛЮБИВШАЯ этот мир. Мелькали картинки, катились слезы, сжимала траву лежа на земле, мелькали картинки. Уходила боль телесная, вспыхнула душевная.
Утрата и проклятый спор! Спор, что сломал всю мою жизнь, спор, что смел все на своем пути.
Самоуверенная девчонка, как была, так и осталась! Самоуверенная и бесконечно глупая!
Ничего, ничего уже не вернуть! Новое тело, стараниями Хранителя Длэрлайда, новое тело, когда возрождению противилась душа. Говорящие – дети Богини Жизни, ложь, сильно исказившая правду!
Сила, выпущенная после смерти Ликаи, сила, нашедшая отклик в добрых сердцах. Часть меня в чужих людях, передаваемая из поколения в поколение.
Я Богиня Жизни, она же Ликая, она же Анжелика Монсорье!
Ах, да, возлюбленная Габриэля тоже я!
Возлюбленная… его любовь и медного гроша не стоит! Он предал меня, не просто предал… Жгучие слезы катились по щеке. Я уже не лежала на траве, я сидела, обняв колени. Будучи просто Анжеликой, я осуждала Богиню Жизни, как же, ее любимый под чарами, а она, боясь потерять магию, не пыталась подойти к нему.
Пыталась! Не смотря на всю боль, пыталась! Не смотря на все его насмешки и унижения, пыталась! Но когда я поняла, что во мне теплится маленькая жизнь…рисковать своим здоровьем я не посмела.
В последнюю нашу встречу с Габриэлем, мне было запрещено приближаться к нему и появляться на его территориях, в свою очередь, я вытребовала с него обещание, что он никогда не появится в моей жизни.
Он не просто нарушил свое обещание, он смел все на своем пути. Постоянный страх его новой любимой, не напрасный страх, потерять его, заставил уничтожить ту, которую он когда-то любил, не просто убить, а принести ее сердце.
Как бы я не скрывалась, как бы не пряталась, Габриэль нашел меня, нашел и не пощадил. Его даже не остановил ребенок, которого я носила под сердцем, ребенок, чьим отцом он являлся.
Я не дитя этого мира, на моей давно погибшей планете, уровень магического потенциала жителей, был не на одну ступеньку выше, чем здесь. В своем мире у меня не было высокого титула, я просто была одаренной и весьма успешной целительницей. Здесь мои возможности возросли в разы. Память о моем мире, все еще живет во мне. Нас было двое, кто спасся, два существа, у которых, казалось, ничего общего нет. Принцесса Мартина, имеющая сильный темный дар и я, целительница при королевском дворе. В одну из ночей, мы решились провести ритуал, у нас получилось, но в последний момент, ее рука, крепко сжимавшая мою, выскользнула и в Длэрлайде я оказалась одна. Свою так и не рожденную дочь, я хотела назвать в честь нее.
В моей смерти виноват только один, тот, кто меня спас и тот, кто убив, возродил. Хранитель Длэрлайда! И пора предъявлять счет.
Утерев последние слезы, поднимаю голову, и замечаю теплый взгляд молочно серых глаз.
– Давно наблюдаешь? – резко вставая, спросила я.
– Ликая…
– Значит давно, – поправляя запутавшиеся от моего катания по траве волосы, констатировала я.
Вместе с осколком души, в котором хранилась вся память, ко мне вернулась и моя внешность. Будучи Анжеликой, я никогда не отращивала волосы такой длины, справедливо полагая, что с длинной практически до пят, мне будет неудобно. Сейчас же, прежняя длина вернулась, и никаких неудобств я не испытывала.
– Ликая, дитя…
– Я не твое дитя! – мгновенно вспыхнула, столь долго убаюкиваемая ярость, – Ты выиграл спор! Надеюсь, ты счастлив!
– Ликая, дитя… – опускаясь на колени, шептал Хранитель(а заодно и создатель) Длэрлайда.
– Прекрати этот фарс! Кого ты обманываешь? Я была глупа настолько, что позволила себе спорить с тем, кто сильнее меня, с тем, кто изначально имел больше.
– Дитя, ты была права. Любовь…любовь сильнее всего.
– Права? – из моего горла вырвались булькающие звуки, резко переходящие в смех, – права?
– Ликая…
– Анжелика! Будь ты трижды проклят! Мое имя Анжелика, Анжелика Монсорье!
Я не отказывалась от своей памяти, нет, я отказывалась от своего прошлого, болезненного прошлого, прошитого кровью и слезами, прошлого, которое стерло Ликаю. Я Анжелика из рода Монсорье, Я Анжелика, стараниями Хранителя и менять ничего не собираюсь.
– Ты собственноручно приговорил к смерти иномирянку. Так чего ты требуешь от меня? Я ничего не должна тебе! Наоборот, это Я воскресила к жизни твою планету! Это Я дала шанс на счастливое будущее всем живым существам! Но ты посчитал недостойной твоего сына. Ты выбрал Карлиосайне, для нее же и создал тот амулет. Только интересно, где же ты мою кровь взял?
Для создания того артефакта, Началия Смерти, зовущегося ныне, понадобилась и моя кровь, иначе бы такую силу надо мной он не имел.
– Ты вытаскивала из завала деревню, – тихо начал Хранитель, – на твоих руках умирала последняя спасенная девочка…
– Понятно, не только ей досталась моя кровь…или?
Хранитель закрыл глаза, подтверждая мою догадку.
– Ты… – я отшатнулась, – как ты мог?! Убить ребенка?
– Просто крови было мало, – приглушенный голос, в котором ни капли раскаяния!
– Каков отец, таков сын, – сжимая кулаки, прошептала я.
– Нет! – отчаянное, – Нет, Габи, он другой! Он…
Заметив мой ехидный взгляд с чуть приподнятыми бровями, хранитель осекся.
– Ну что же ты, продолжай.
– Ликая? – словно впервые меня увидел, – ты…изменилась.
А чего он ждал? Что я останусь той же всепрощающей, наивной девочкой?
– Ан же ли ка, – по слогам, практически нараспев, – Ты сам преподал мне урок, я не забыла. Наш спор научил меня многому. Ты доказал, что сила и власть могущественнее любви. И да, любовь на хлеб не намажешь.
Это любимая присказка Хранителя мира, тот горячий спор, наши беседы, в которых он указывал мне на мою ничтожность и несоответствие его любимому чаду. Его попытки «открыть» глаза Алисдэйру и жгучая ненависть ко мне.
– Ты добился своего, что же на попятный идешь? – хмыкнула я.
– Любовь Анжелика, я недооценивал это чувство. Уже тогда, когда он настиг тебя в пещере, тогда я понял, что совершил ошибку. С твоей смертью чары рассеялись. Он… он сошел с ума, поняв, что собственными руками натворил. Ты не видела, но…
– Видела, – перебила излияния Хранителя.
Во сне, на песчаном берегу он снес голову Карлиосайне.
Удивленный взгляд Хранителя и новая попытка.
– Я сохранил твою душу, как выяснилось не всю, долгое время я не мог возродить тебя. Прошла не одна сотня лет, прежде чем в Дарлимеи раздался крик новорожденной Ликаи.
– В этом нет твоей заслуги, – вновь перебила его, – тебе было неважно, куда поместить мою душу. На отчаянный призыв откликнулась я, двое, чья любовь разбудила мою душу, двое, чья сила и мужество растопили лед. Оливия и Адвил дали мне жизнь и права на меня только у них!
– Ликая…
– Хватит! Ты не сможешь мне ничего сделать! Ни тогда не мог, ни сейчас! Только руками Алисдэйра у тебя выйдет, но меня он не тронет. Я буду жить как обычный человек, как достойная дочь своих родителей и наследница рода Монсорье. Я буду помогать этому миру, так как делала тогда, но большего просить не смей!
– Габриэль… – простонал Хранитель
– Это твой сын, сам и развлекай его! Я не собираюсь быть его постельной игрушкой!
– Ликая! – возмущение пополам с горечью.
– Анжелика, – холодно и требовательно, – Анжелика Монсорье! Ликаи больше нет! У меня нет времени на этот глупый разговор! Ты привел собственный мир в упадок. А во мне нуждаются животные.
– Ликая, но…
Хранитель никак не поймет, что я не шучу. Что ж, скоро до него дойдет и это имя сотрется с его губ.
– Отбор, я не забыла, – расплылась в оскале, – сейчас все закончится.
Не только Алисдэйр, называть его высшим правителем, язык не поворачивается, может мгновенно перемещаться в пространстве. Думаю, со временем, этому можно обучить стихийников. Самых одаренных стихийников. Закрыть глаза, вспоминая основы, я воздух, я растворяюсь, сливаясь с частичками пространства.
– Ликая! – громовой голос Алисдэйра, только доказал, что у меня все получилось.
Медленно открываю глаза, тут же делаю шаг в сторону, Габриэль поймал руками пустоту.
Нет, милый, обниматься с тобой нет никакого желания. На всю оставшуюся жизнь наобнималась.
Ослепительные молнии с двух сторон от Алисдэйра ударили в землю, что ж Хранитель Длэрлайда защищает своего сына.
Новый рывок ко мне и еще одна молния в шаге от Алисдэйра.
– Ликая, – с придыханием и жаром, в надежде протянул ко мне руки. Ответом был оскал.
Оглянувшись вокруг, смогла осмотреться, где я собственно оказалась. Как и обещал «правитель» в саду накрыли завтрак. Длинный стол с кроваво-красной скатертью, за которым уже сидели все кандидатки. Их лица потеряли надменность, они удивленно и со страхом смотрели на меня. Правильно, интуитивно, они чувствовали, что перед ними не та герцогиня, перед ними существо, в разы сильнее и могущественнее них. На соседнем столе, предсказуемо лежали всевозможные драгоценные камни. Из всей прогулки по заповеднику, принцессы не могли выбрать и принести, ничего кроме камней.
– Ликая, – упал на колени Алисдэйр.
Его способность беспрепятственно считывать информацию из любой головы, сыграла с ним дурную шутку. Он прекрасно понял, что я все вспомнила и что собираюсь сделать. Я могла закрыть свои мысли, но не стала, я специально прокручивала мою боль заново.
– Анжелика! – встревоженный крик Сайонелс и попытка встать из-за стола.
Простите принцесса, но Вам лучше посидеть. Ноги Сай застряли в земле, не давая встать из-за стола.
Сайонелс лей Даркуа, теперь я знаю кто ты. Я знаю, за что ты проклята и знаю, за что страдаешь. Будучи Анжеликой, я привязалась к тебе, но…сейчас, не могу простить.
Ты воплощение той, что отняла у меня мою любовь и мое дитя.
Судорожно сжала живот, ненавижу! Чтобы не говорил Хранитель о своем раскаянии, но его поступки говорят об обратном! Он вернул к жизни и ту, на которую возлагал свои надежды! Ту, что до безумия любила его сына и была согласна на все, лишь бы получить желаемое.
Но я тоже любила! Всем сердцем, душой! Любила, готовая отпустить того, без кого жизнь казалось адом, отпустила, умоляя лишь об одном, сохранить две жизни.
Ненависть не то чувство, которым можно гордиться, ненависть всевыжигающая ловушка, попав в нее однажды, обратно пути не будет. Обратно лишь пепел от великого пожарища.
Моя боль навсегда останется со мной, моя утрата, которую я не смогу да и не имею права забыть, но… не повод умирать всему миру. Я помню разговор Алисдэйра и Хранителя и не позволю стереть эту планету.
– Больно? – переводя взгляд на застывшего Алисдэйра, спросила я, – А будет еще больнее.
Лицо когда-то, впрочем, кому я лгу, все еще любимого мужчины, исказилось мучительной судорогой, но я продолжала.
– Ты не тронешь этот мир и его трижды проклятого Хранителя. Я никогда не буду твоей, Ликая умерла вместе с нерожденным ребенком, – голос предательски дрогнул и тише, – нашим ребенком. Алисдэйр, я требую клятву! Ты уже убил самое ценное, что было в твоей жизни. Эта планета моя!
– Ликая, – взвыл Алисдэйр.
– Клятва! – непреклонно.
Медленно, слегка шатаясь, Алисдэйр поднимался с колен, всеми силами старалась не смотреть в его глаза.
– Клянусь не причинять вреда обитателям Длэрлайда, – срывающимся голосом начал правитель, – клянусь хранить и чтить творения так любимые тобой.
– И не приближаться ко мне ни под каким предлогом, – жестко закончила я.
Стон сорвался с его губ, рывок ко мне, очередная молния, не пропускающая его.
– Клянись!
– Кянусь, – отчаянный рык затравленного зверя.
– Помни и прощай!
Не дожидаясь ответа или действий, растворилась в воздухе. Я не лгала, когда говорила, что животные нуждаются во мне. В первую очередь нуждаются магические существа, за столько столетий, практически вымершие.
Я за своей болью и ненавистью, совсем забыла о тех, кто доверял и надеялся на меня. Тех, кто без меня медленно умирал. Больше скрываться, а тем более прятаться, утопая в горечи, я не стану.
– Ликая! – рык Фриды и крупные слезы и ее глаз.
– Тише, не вставай. Я пришла выполнить свое предназначение, – немного наигранно рассмеялась.
Первыми, кому в этом мире я начала помогать, были драконы. В память о моей планете, они там тоже водились, но были разумными, в отличие от этих. Позже, я сумела изменит их сознание, поделившись собственной частичкой души, и конечно, не без помощи Хранителя Длэрлайда.
– Как вы без меня? – дрожащим голосом, спросила я, итак зная ответ.
Плохо, их численность уменьшилась в сотню раз, а без меня, драконята не могли появится на свет.
Фрида очень рисковала, когда хоть и с моей помощью раскалывала яйца.
– Фрида, нашим малышам пора иметь имя, – искренне на этот раз улыбнулась я.
Привязка любого существа к миру – это его имя. Оно и защита и оберег. И это тоже моя задача, всем драконам имена давала я и Фриде в том числе.
Когда я погибла, Фрида была со мной, в той пещере, она была маленькой, всего пятьдесят лет прошло, с момента ее рождения, но после получения имени, она наотрез отказалась оставаться с кланом и всюду следовала за мной.
Там в пещере, я поняла, что Хранитель сбережет мою душу, и я расколола ее, отделив память и боль, надеясь, что в будущем у той, что однажды возродится из пепла, будет счастливая жизнь. Будет любящий муж рядом и крепкая семья.
Осколок должен был погибнуть, но Фриде удалось заключить его в собственную слезу, малышка, уверена, ни один век залечивала раны и приходила в себя. Без отдачи жизненной силы у нее бы ничего не получилось.
– Итак, – усаживаясь на пол перед Фридой и заглядывая к малышам, свернувшихся клубочком, начала я, – кто у нас будет смельчаком?
Пошевелился один дракончик, изогнув свою блестящую шейку, полуоткрыл глазки и выдохну струйку дыма. На этом все, он вернулся в исходное положение.
– Ну, с этим все ясно, – рассмеялась я, – хитрый малый.
Фрида одобрительно кивнула.
– Будешь ты у нас Лукавым, – дракончик засиял зеленоватым светом, следовательно имя малышу подходит, так, кто там у нас дальше?
– Ух ты, какая красавица. – я залюбовалась девочкой, у которой уже появлялась розоватая чешуя.
Услышав мои слова, драконица завртелась, расправила крылышки и полетела ко мне. Остановилась у моего лица и стала медленно с различных ракурсов поворачиваться.
– Ты великолепна, милая, – ласково прошептала я протягивая руки.
За порцией нежности драконица буквально упала на ладони, еле успела эту маленькую тушку прижать к себе. А то бы точно уронила.
– Фрида, как тебе кокетка?
– Самое оно, – рассмеялась Фрида.
– Что ж, милая, нарекаю тебя Кокеткой.
Зеленоватый свет окутал и эту малышку, встрепенувшись и получив очередную порцию поглаживаний, она полетела к маме.
– Так, а третий?
Фрида грустно выдохнула. Не поняла? Вскочив с пола, приблизилась к ним, глазами отыскивая последнего, того, кто кстати, подпалил мои волосы. Нашла, не может быть!
Взяв исхудалое и умирающее чудо в руки, не сдержала слез.
– Фрида как так?
– Ты была не готова, на него не хватило сил. Я поняла это позже, когда ты уже уехала, – слезы катились по ее морде.
– Значит сейчас хватит! – рыкнула я, поудобнее усаживаясь на пол.
Ну уж нет, ты еще не раз мне подпалишь волосы, ишь чего удумал.
Зубами прокусила палец, так чтобы выступила капелька крови. Поставила кровью точку на лбу дракончика (через нее осуществится связь, Кайген, точно также был спасен мной. Именно поэтому у него красные глаза) и сосредоточилась, вливая свою силу малышу.
Стук маленького сердечка замер. Но тут же, подчиняясь моей воле, сердце забилось с новой силой.
Вся беда позади, он будет замечательным драконом.
– Любимчик, – рассмеялась я, наблюдая за красными глазами малыша, которые хитровато поглядывали за моей шевелюрой.
Зеленоватый свет и это имя принято.
Осторожно вернула дракона к счастливой и зареванной матери. Сколько же она ждала этого момента?
– Фрида, сколько еще осталось?
– Все, как и я ждали твоего возвращения, оттягивая момент вылупления. Но проходили столетья, а тебя не было, говорящие ничем не могли помочь и Хранитель тоже.
– Фрида, сколько осталось, – сейчас я не хотела слышать сколько погибло.
– Пятнадцать драконов у кого еще может получиться, у каждого по три яйца.
– Всего лишь? – вырвалось у меня.
Фрида грустно покачала головой, слезы так и не покидала ее глаз.
– Ликая, как я рада, Ликая, – прошептала она.
– Фрида, это потом! Клан на прежнем месте?
– Да.
– Отлично, но мне нужна помощь моего фамильяра, где этот паразит?
– Как тебе не стыдно! – возмущенно со стороны выхода.
Угу, помните котика, который отказывался жить в заповеднике Алисдэйра? Это и есть мой фамильяр, который вместе со мной очутился в этом мире.
– Истинную форму принимать не будешь? – хмыкнула я, глядя на отожравшегося кота.
– Нет!
– А скажи-ка прелесть моя, зачем ты меня тогда укусил? – намекнула ему на случай в одном из коридоров дворца.
– Ну, я же не думал, что это ты! ТЫ исчезла, а мне как жить прикажешь! Отголоски твоей силы проявлялись в разных людях, а мне нужно поддерживать жизнь. Через кровь и поддерживал, одного укуса было достаточно, чтобы со мной делились энергией.
– Иди сюда, Жор, – на самом деле его имя Обжора, но ему не нравится, так что пока он не достает меня, я зову его так.
Белоснежный кошак и без моей просьбы разлегся на коленях, подставляя морду для почесывания.
– Мне нужна твоя помощь, – поглаживая шерстку, поделилась.
– Да, знаю я, с драконов начнем?
– Именно.
